Швейцарский поход Суворова
Разработанный Суворовым стратегический план дальнейших военных действий, предусматривавший наступление его армии вместе с воссоздаваемой пьемонтской армией на Гренобль — Лион — Париж во взаимодействии с австрийской армией эрцгерцога Карла, которая должна была наступать из Швейцарии, был сорван Австрией. Её правительство стремилось развязать себе руки для захвата Италии и добилось согласия Павла I на переброску войск Суворова в Швейцарию. «Меня прогнали в Швейцарию, чтобы там уничтожить», — писал генералиссимус.
Идти нужно было через Альпы. Описание этого знаменитого перехода в изложении ординарного профессора Императорской Николаевской Военной академии, генерал-майора А.Г. Елчанинова(1868-1918) (отрывок из статьи из дореволюционного сборника "История русской армии").
---
Начало Швейцарского похода. Взятие Сен-Готарда.
10 сентября, в пасмурное ненастное утро, мог наконец двинуться Суворов в горы, известив Готце и Римского-Корсакова о своем движении, сообщив свою диспозицию и прося содействия способом, какой сами признают удобным. При этом он писал Готце: «Никакое препятствие, никакие затруднения, никакие пожертвования не должны останавливать нашего стремления к той важной цели, для которой мы соединяемся». И далее: «Для общего нападения считаю нужным напомнить о необходимой во всех случаях предосторожности держать по возможности свои силы в совокупности, дабы бесполезным раздроблением их и добровольным ослаблением не сделать самую атаку безуспешною. Затем должно разузнать вернее стоящего перед собой неприятеля и настоящую силу его. Мы должны о первых своих шагах подробно извещать друг друга через ежедневных курьеров».
Понимал ли кто когда-либо глубже вопросы тактики действий в горах?!
Розенберг от Белинцоны пошел вверх по р. Тичино, а сам Суворов с корпусом Дерфельдена — от Таверны к Белинцоне. Несмотря на нездоровье, он бодро ехал на казачьей лошади, в обычной легкой одежде, и только сверху накинул ветхий, тонкий плащ, так называемый «родительский».
Все дни похода войска дрогли от холода, ветра и ливня, особенно на ночлегах без топлива.
12 сентября Дерфельден, пройдя за три дня 68 верст и остановившись в десяти верстах от Айроло, дал время Розенбергу (преодолел за три дня 75 верст по весьма трудной дороге) выйти в тыл Сен-Готарда. Розенберг шел с рассвета до глубокой ночи; войска наши выбивались из сил, но в первый день прошли 24 верст, во второй — 30. На 12-е, в холодную бурную ночь, он ночевал на высоте в 8000 футов без бивачного огня, а днем спустился к Дисентису; после чего, без единого отставшего от войск, не отдыхая, двинулся к д. Урзерн. 13-го Розенберг уже брал Сен-Готард с тыла.
На Сен-Готарде было 8500 французов под командованием Лекурба. С глубочайшим пониманием сути боя в горах, Суворов лобовым ударом Дерфельдена сковал французов до назревания обхода Розенберга, а затем рядом частных охватов сбил их и отрезал с тыла как раз в то время, когда на подмогу прибыл сам Лекурб. Розенберг захватил у противника три орудия, 370 тысяч патронов и однодневный запас хлеба из расчета на корпус. Между тем Лекурб, обойденный Розенбергом, старался задержать Суворова хотя бы до ночи, упорно обороняя д. Госпиталь. Только с наступлением темноты Суворов наконец ворвался в деревню. Лекурб был окружен, и все пути в долину Рейсы были ему отрезаны. Он мог бы отойти на Фурку, но тогда открыл бы Суворову путь к Люцернскому озеру, где русские могли захватить суда. Лекурб решился, сбросив орудия в Рейсу, двинуться ночью, через Бетцберг (на высоте 7800 футов), в долину Гешенен. Французы, в экипировку которых входила обувь с шипами на подошвах, всю ночь карабкались по горам, где еще не ступала нога человеческая. К утру Лекурб вышел к единственной переправе через Рейсу — Чертову мосту, вновь преградив путь Суворову.
Утомленные трудным горным походом и боем, ночевали: Дерфельден — уд. Госпиталь, Розенберг — уд. Урзерн. Вьюки сильно отстали. Заснуть из-за холода и сырости почти никому не удавалось.
Первая встреча в горах с французами обошлась нам дорого, потери составили около 2 тысяч человек, но одно из самых трудных препятствий было пройдено, и неприятель, знаменитый Лекурб — побежден.
Появись Розенберг у д. Урзерн засветло, замысел Суворова на уничтожение врага осуществился бы. Все дело в обманчивости чувств в горах: на спуске в Урзернскую долину между двумя и тремя часами дня к Розенбергу выстрелы Суворова доносились как бы издалека. Розенберг ждал — и вышел только к вечеру.
Переход через Чертов мост и движение к Альторфу
Утром 14 сентября Дерфельден и Розенберг двинулись к Альторфу вместе. Поход был сопряжен со страшными затруднениями. Казалось, природа хотела проверить, точно ли для суворовцев нет невозможного. В одной версте от д. Урзерн горная тропа проходит сквозь Урзернскую дыру в отвесных утесах, после чего огибает гору карнизом и круто спускается к знаменитому Чертову мосту — каменному своду над р. Рейсой, которая здесь рвется через трещину шириной в 400 шагов и пенится на глубине в 75 футов водопадами. Затем тропа дважды огибает крутые скалы и, переходя с берега на берег, перед д. Гешенен, в двух с половиной верстах от Урзернской дыры, выходит из ущелья.
Два-три десятка стрелков могли задержать наступление Суворова и в Урзернской дыре, и у Чертова моста, особенно если взорвать мост. Но мост был не тронут: Лекурб надеялся и так остановить Суворова, обороняя частью французов Урзернский проход, против которого стояла пушка, а два батальона расположив сзади моста.
На рассвете 14 сентября передовой батальон полка Мансурова (из корпуса Розенберга) двинулся к Урзернской дыре и в подземелье был встречен пушечным и ружейным огнем: пробиться было невозможно. Но когда 300 охотников полковника Трубникова, майор Тревогин с 200 егерей Кашкина и батальон полковника Свищова, пройдя в обход, горами, через Рейсу, неожиданно появились перед французами, те так изумились, что бросили дыру и спешно начали разбирать кладку съезда. Мансуров в суматохе прорвался сквозь подземелье и бросился на французов, которые, пытаясь спастись, стали спрыгивать с утесов и почти все погибли.
Однако два батальона, стоявшие за мостом, успели разобрать часть спуска, и перейти через него уже было нельзя. Открылась стрельба почти в упор. Но под угрозой нового обхода Тревогина, Свищова и генерала Каменского с Архангелогородскими мушкетерами французы начали отступать от моста. Наши бросились вперед; притащили бревна и доски из сохранившегося вблизи сарая; быстро связали их офицерскими шарфами и по этой зыбкой перекладине стали перебегать на тот берег, под сильным огнем французов. К четырем часам дня мост был годен для движения, и Тревогин и Свищов погнали врага.
В то время, когда Суворов пробивался через Чертов мост, Лекурб бросился назад, к Амштегу, и оттеснил шедшего сюда от Дисентиса австрийца Ауфенберга, после чего, испортив все мосты, отступил к Альторфу.
После напряженной работы ночью по исправлению дорог и быстрого наступления днем 15-го, причем авангард Милорадовича перебегал через горящие мосты, мы вынудили французов и здесь отступить, и Лекурб ушел за Рейсу, вновь уничтожив мосты.
Суворов провел ночь на 16-е у Альторфа.
Тяжелыми были дни 14 и 15 сентября, но, одолев храброго и искусного противника и не спасовав перед природными невзгодами, измученные доблестные войска могли, казалось бы, надеяться на благосклонность судьбы. Оставался всего один переход до Швица. Смелый замысел великого полководца готов был дать блестящие плоды. Но вдруг у Альторфа Суворов узнает, что дороги на Швиц нет. Горная тропа исчезла. Недоступные снеговые хребты преградили путь. Только теперь стало очевидно, куда завели их австрийцы. Были, правда, две тропинки из Шахенской долины в Мутенскую через снеговой хребет Росшток, но даже опытные швейцарские охотники считали их теперь непроходимыми. О Линкене не было известий, а среди жителей ходили слухи, что накануне в Швейцарии был жестокий бой и французы победили.
Можно смело сказать, что если бы на месте Суворова был другой генерал, то в подобном критическом положении он созвал бы военный совет для обсуждения мер к спасению армии. Может быть, самый решительный избрал бы кружной путь через Шахенскую долину к Верхней Линте в надежде найти там Линкена, но едва ли кому бы то ни было пришло в голову избрать тот путь, который выбрал Суворов. Ни одного мгновения его великая душа не ведала сомнений, с обычною своей твердостью, без всякого военного совета, решается он идти, как можно скорее, к Швицу, чтобы не дать сильным французам разбить слабого Корсакова. Он не дает даже отдыха измученным, оборванным, полуголодным войскам и с рассветом 16 сентября приказывает двигаться в Мутенскую долину через Росшток, по прямому пути к Швицу. На такой подвиг способны были только Суворов и его чудо-богатыри!
В.И. Суриков. Переход Суворова через Альпы
Переход через хребет Росшток. Военный совет в Мутенской долине
В пять часов ночи 16 сентября началось движение. Багратион шел впереди, за ним корпус Дерфельдена и австрийская бригада Ауфенберга; Розенберг прикрывал сзади от возможного нападения Лекурба.
Не отдохнувшие войска от подножия грозного хребта пошли по едва заметной тропинке, которая чем выше, тем была уже, а местами совсем исчезала среди скал. Идти можно было только поодиночке и с нечеловеческими усилиями.
Суворов большей частью шел пешком при передних частях, у всех на виду. Вечно бодрый и веселый, он не давал хандрить людям. Увидев кучку людей, отказавшихся в отчаянии идти дальше, он весело затянул песню: «Что с девушкой сделалось, что с красной случилось», — и мигом все повеселели.
Спуск был еще труднее. Почва стала скользкой и вязкой; местами люди прямо скатывались вниз. Кто оступился или поскользнулся, летел в бездну. Лишь к пяти часам дня голова колонны спустилась в долину, к д. Мутен. Расстояние в 16 верст от Альторфа до Мутена авангард преодолел за 12 часов. В хорошую погоду опытные швейцарские охотники идут здесь восемь часов.
Спустившись, Багратион узнает, что в д. Мутен расположились французы. Отважный сподвижник Суворова с головными частями бросается на них: половина врагов переколота, другая сдалась.
Авангард Багратиона собрался у Мутена только поздно ночью. Вместо отдыха пришлось стоять под ружьем, так как у Швица находился неприятель, а хвост Розенберга был еще у Альторфа, и на всем протяжении между Мутеном и Альторфом тянется непрерывная цепочка одиночных людей и вьюков по страшной крутизне. В таком положении застала их холодная, ветреная ночь.
Переход русских через эти горы до сих пор еще живет в памяти местных жителей как предание полубаснословное; показывая тропинку, едва заметную на скалах и снежных пустошах, швейцарец говорите благоговейным удивлением: «Здесь проходил Суворов». На картах Швейцарии тропинка эта обозначается надписью: «Путь Суворова в 1799 г.».
Два дня тянулись войска от Альторфа до Мутена, и еще два дня — вьюки. Все это время, 16-го и 17-го числа, Лекурб бросался на Розенберга, но был отбиваем, и вьючный обоз успел втянуться в Шахенскую долину.
Пришедшие в Мутенскую долину войска еле держались на ногах от усталости, холода и голода, но, несмотря на это, ничего не тронули у жителей.
Посланные к Гларису для связи с Линкеном казаки вернулись с донесением, что Гларис и долина Кленталь заняты французами, а о Линкене нет даже и слуху. Скоро и окрестные жители принесли страшные вести: 14 сентября Корсаков с громадными потерями отброшен из Цюриха к Шафгаузену. Готце разбит на Линте и пропал без вести. Елачич и Линкен отступили к Рейну. Масена спешит к Гларису и Швицу запереть Суворову выходы от Мутенской долины.
Изнуренное беспримерным походом, 18-тысячное войско Суворова оказалось среди неприступных Швейцарских гор окруженным многочисленным, гордым победами противником.
18-го числа Суворов окончательно убеждается во всем из донесения Линкена. Казалось, и собственное спасение было уже невозможно. Идти к Швицу — нет смысла: Массена не пустит, а если бы и пробились, то что могли сделать малочисленные, голодные войска без сухарей, зарядов и артиллерии — против многочисленного, сытого и хорошо снабженного врага? Идти назад к Альторфу? Но разве могли суворовские войска отступать? Да наконец, у Альторфа Лекурб. Оставалось идти на Гларис, пробиваясь к Куру и Иланцу, на соединение с австрийцами. Но как встретят это решение войска? Хватит ли у них сил преодолеть еще целый ряд неимоверных затруднений и выказать подвиги, может быть, еще более героические? И вот Суворов начинает свое обычное психологическое воздействие на войска: 18 сентября назначает он военный совет, впоследствии описанный Багратионом, где сказал такие слова: «Теперь идти нам вперед, на Швиц — невозможно. У Масены свыше 60 тысяч человек, а у нас нет полных и 20 тысяч; идти назад — стыд... Это означало бы отступать... а русские... и я... никогда не отступали. Мы окружены горами. У нас осталось мало сухарей; а менее того — боевых и артиллерийских снарядов. Мы будем окружены врагом сильным, возгордившимся победою... победою, устроенной коварною изменою.
Помощи теперь нам ждать не от кого; одна надежда на Бога, другая на величайшую храбрость и на высочайшее самоотвержение войск, вами предводимых. Это одно остается нам. Нам предстоят труды величайшие, небывалые в мире: мы на краю пропасти.
Но мы русские. С нами Бог. Спасите, спасите честь и достояние России и ее самодержца, Отца нашего Государя Императора!.. Спасите сына его, великого князя Константина Павловича, залог царской милостивой к нам доверенности!» — и с последним словом великий полководец пал к ногам Константина Павловича.
За всех ответил «благороднейший старец» Вилим Христофорович Дерфельден:
«Отец Александр Васильевич! Мы видим и теперь знаем, что нам предстоит; но ведь ты знаешь; знаешь, отец, ратников, преданных тебе душою, безотчетно любящих тебя: верь нам! Клянемся тебе перед Богом, за себя и за всех, что бы ни встретилось, в нас ты, отец, не увидишь ни гнусной, незнакомому русскому трусости, ни ропота. Пусть сто вражьих тысяч станут перед нами; пусть горы эти втрое, вдесятеро представят нам препон, — мы будем победителями того и другого; все перенесем и не посрамим русского оружия; а если падем, то умрем со славою!.. Веди куда думаешь; делай что знаешь: мы твои, отец!.. Мы русские!»
Суворов слушал эту речь с закрытыми глазами, поникнув головой, а после всеобщего клича «Клянемся!» он открыл глаза, блестящие райской радостью, и начал говорить: «Надеюсь... рад!.. Помилуй Бог... мы русские!.. Благодарю, спасибо! Разобьем врага, и победа над коварством... будет победа!..»
Вслед за этим Суворов подошел к столу диктовать приказ.
«Мы вышли, — писал Багратион, — от Александра Васильевича с восторженным чувством, с самоотвержением, с силою воли духа: победить или умереть со славою, закрыть знамена наших полков телами своими».
Велик народ, который имеет в своей истории подобный военный совет! Все лучшие качества выказались на нем в лице военачальников наших! А когда они зажгли своими чувствами офицеров и солдат, то войска снова были готовы на какие угодно подвиги, к каким угодно лишениям...
Двухдневные бои в Кленской и Мутенской долинах.
Сущность приказа Суворова от 18 сентября заключалась в том, чтобы идти к Гларису, а если французы преградят дорогу, пробиться силой. В тот же день, 18 сентября, Ауфенберг должен был двинуться к горе Брагель (по дороге на Гларис), сбить здесь французов и теснить возможно дальше. На следующий день за Ауфенбсргом назначено было идти Багратиону, за ним — дивизии Швейковского. Розенберг и Ферстер (из корпуса Дерфельдена) оставлены в Мутенской долине, чтобы удерживать стоявшего у Швица противника, пока все прочие войска и вьюки не пройдут через Брагель.
Ауфенберг 18-го же двинулся, сбил на горе Брагель неприятельский пост и спустился в Кленталь.
На другой день двинулся и Багратион, а за ним Швейковский (всего 6 тысяч). После перехода через хребет Росшток Брагель не удивила наших войск, хотя подъем и спуск были очень трудны. Только к трем часам дня Багратион спустился к Кленталь, где Ауфенберг с утра уже был в бою с Молитором, который, уверенный, что Суворов погибнет в Мутенской долине, послал Ауфенбергу предложение о сдаче. Ауфенберг уже вел переговоры, когда подоспел Багратион. Ударом в лоб и обходом егерями с обоих флангов он сбил Молитора и прижал к теснине между озером и отвесными горами.
После 16-часового боя выход в долину Линты был все же в наших руках.
В то же время и Розенберг блистательно выполнял свою задачу в Мутенской долине, имея 4 тысячи человек. Когда же на другой день Розенбергу предстояло отступить в виду сильного врага, он вышел из положения военной хитростью, послав в Швиц приказ приготовить на 21 сентября продовольствие на 12 тысяч русских войск, и французы в Швице весь день 21-го не трогались с места, ожидая нападения.
Между тем Розенберг тихо снялся с бивака и пошел к Гларису. К концу дня Масена обнаружил обман, но преследовать было поздно. Тогда он повел свои войска кругом на соединение с Молитором, а Розенберг продолжал движение. Испытав страшные лишения, проведя две ночи без топлива среди снежной пустыни, он только 23-го пришел в Гларис. Заслуги Розенберга громадны, и ими он совершенно искупил свои просчеты в Басиньяно и на Сен-Готарде.
Окончание Швейцарского похода
Ожидая Розенберга, Суворов стоял у Нетсталя. 23-го у Глариса собрались все войска. Изнуренные горным походом, голодом, тяжелыми боями, оборванные, босые, без патронов и артиллерии, они казались сборищем нищих. Лишения были столь велики, что даже генерал Ребиндер последние дни ходил, обернув ступни ног кусками сукна от мундира. Но по внутреннему своему состоянию это были все те же чудо-богатыри.
Двумя ночными переходами Суворов отделился от французов; французы заметили движение, когда бóльшая часть войска уже снялась с биваков. Но этот путь был еще труднее, чем все прежние: по узкой тропе шло движение поодиночке. Тропа была почти непроходима и местами представляла узкий обледенелый карниз, покрытый снегом.
Только к полудню собрались войска в д. Панике, а после небольшого привала перешли в Иланце. Здесь стоял Линкен; Ауфенберг был у Кура, Елачич и Петраш растянулись от Кура до Боденского озера. Грозный снеговой хребет прикрыл союзников от неприятеля. В Иланце наши обогрелись, а на следующий день в Куре нашли обильные запасы. Мгновенно все оживились; усталость и страдания были отринуты; раздалась веселая русская песня, слышались шутки...
Швейцарский поход был кончен. Из 20 тысяч человек, выступивших из Италии, в Кур пришло около 15 тысяч. Более 1600 человек были убиты, упали в пропасти и замерзли, 3500 человек ранены, — но ни одного отставшего... Масена говорил впоследствии, что за один этот поход он отдал бы все свои 48 походов...
---
Так же рекомендуем посмотреть онлайн 8-серийный фильм Александр Суворов. Все битвы генералиссимуса
Просмотров: 21072
statehistory.ru в ЖЖ:
