Нестяжатели и Нил Сорский
Смотрите так же передачу "Час истины" Борьба идей. Нестяжатели и иосифляне.
---
В делах и в облике этого человека много схожего с Феодосием Печерским и Сергием Радонежским. Но не повторял он ни того, ни другого, жил совсем в иные времена, не хотел вмешиваться в «мирские» дела, был далек от политики и старался всю жизнь прожить согласно своим понятиям.
Подобно Феодосию и Сергию он посвятил себя монашеству. Называл себя поселянином, хотя происходил из небогатой боярской семьи Майковых (родился в Москве около 1433 года). Иночество начал в Кирилло-Белозерском монастыре, знаменитом своим строгим уставом. Потом, по примеру многих русских монахов, отправился паломником в Константинополь вместе с учеником и подвижником своим Иннокентием, и трудился здесь в известных всему православному миру монастырях Афона, читал книги греческих отцов Церкви и слушал мудрые наставления афонских старцев.
Еще во время пребывания в Кирилло-Белозерском монастыре Нил увлекся идеями аскетического пустынножительства, здесь же, на Афоне, он нашел им обширные обоснования в трудах Антония Великого, Ефрема Сирина, Петра Дамаскина и других столпов византийской церкви.
Вернулся домой Нил убежденным, даже фанатичным сторонником так называемого скитского жития, пронизанного духом «умного делания». Он оставил Кирилло-Белозерский монастырь и уединился в отдаленной келье, которая и стала первым скитом на Руси (собственно, скит — это монастырь для одинокого инока). Нил выбрал глухое место в 15 верстах от Кирилло-Белозерской обители, в лесу, на берегу безвестной речонки Сорки (или Соры), отчего и стал Нилом Сорским. Как писал позднее биограф Нила Сорского, «здесь росли ели, мало берез и сосен, и мхи великие, непроходимые, а ягоды — клюква, брусника, морошка да черника. И ничего нет из того, что угодно всякому любящему жизнь на этом свете — ни скота, ни людей, слуг и прочего». И здесь-то Нил поставил келью, соорудил крест, потом часовню и выкопал колодец. Невдалеке — так, чтобы можно было голос подать, — такой же скит поставил Иннокентий. Постепенно к ним присоединялись другие. Так образовалось поселение из скитов — стояли они на расстоянии, чтобы обитатели их во время молитвы не слышали друг друга. Их разделяла лесная чаща, но все они могли видеть соседние скиты. Жизнь в скитах была чем-то средним между общежительным монастырем (как она описана в очерке о Сергии Радонежском) и полным одиночеством — отшельничеством.
Постепенно выработались внешние правила: все общее — пища, одежда, труд; брат помогает брату, господствуют любовь и взаимное повиновение. Пропитание добывалось одним лишь «рукоделием», а для тех, кто «не научен», — милостыней. На всю обитель был один служитель — он топил зимой церковь, посещал братию, чтобы справиться о здоровье, помогал кому надо... Скит не мог рассчитывать на чей-то чужой труд, нельзя было приобретать никакую собственность, даже на заработанное своими руками. Это жесткое требование Нил (а затем и его преемники) распространял на весь монастырь: не полагалось братии владеть ни землей, ни селами. Закон выражался строгим словом — «нестяжательство».
Существовало еще одно строгое правило скитского жития: неграмотных не брали. В ските вообще не постригали в иноки, будущий житель его должен был сначала пройти какой-нибудь другой монастырь; тот, кто не мог выдержать сурового скитского жития или нарушал его правила, — изгонялся (впрочем, пожелавшего вернуться принимали). Женщинам и молодым людям со стороны вход запрещался. Общие молитвенные бдения — по воскресеньям и средам, в остальные дни — каждый печется о спасении души в своей келье. Если на неделе случался церковный праздник — общее бдение совершалось вместо среды. Вновь поступавшего братия «осматривала», и «несладко тому поначалу было».
Нил не придавал особого значения внешней, обрядовой стороне скитского жития, главным для него была «правильная» духовная жизнь иноков — «размышление, богомыслие и сердечная молитва, или беседа с Господом». Через физическое отречение от мира, отъединение от людей, через строгое самоограничение во всем скитский житель приуготовлял себя к «умному деланию», то есть к непрерывному нравственному самоусовершенствованию, к сосредоточению всех мыслей на Боге. В конце концов душу его озарял небесный свет и происходило единение с Богом.
Человеку, погруженному в поток нашей обычной жизни, не так просто обрести веру в таинственную возможность непосредственного общения человека с Богом как высшего блага. И в то же время нельзя не относиться с величайшим уважением к людям, которые готовы были на строжайшие ограничения в обыденной своей жизни ради достижения нравственных и духовных высот.
Нил не просто провозглашал идеи «умного делания», но и предлагал пути их осуществления. Среди его сочинений особое место занимает так называемый «Устав» («Предание старца Нила Пустынника ученикам своим...»). Почти весь он построен в форме вопросов и ответов, которые в совокупности раскрывают, как должно человеку воспитывать в себе лучшие нравственные качества, как распознавать в себе дурные помыслы (страсти), бороться с ними и преодолевать их. При этом Нил не берет на себя роль поучающего проповедника, он просто задает жизненно важные вопросы, а ответы на них ищет чаще всего в сочинениях отцов Церкви.
Согласно христианскому учению, все «страсти» происходят от вражеского (дьявольского) внушения. Нил насчитывает восемь «лукавых помыслов», среди них — чревоугодие, сребролюбие, гневливость, тщеславие, гордыня. Его советы о противостоянии им бывают и вполне практическими (он говорит, например, о количестве пищи, достаточной человеку, о времени ее принятия и т. п.), но главное — это духовное сопротивление страшим, воспитание нравственной стойкости, выработка благих помыслов в себе. По словам Нашего авторитетного философа и историка Ясской Церкви Г. Федотова, Нил — «единственный из древних наших святых писал о духовной жизни и в произведениях своих оставил полное и точное руководство духовного пути».
Икона Нила Сорского, 1908 г.
Удаленный от мира в глухой скит, отгороженный от бурной жизни своего времен лесными чащами и немалыми расстояниям] Нил Сорский тем не менее был услышан и современниками, и тем более потомками. Его идеи нестяжательства не оставляли равнодушными никого, вокруг них кипели страсти, кажется, ему даже приписывали в отношении к нестяжательству монастырскому больше, чем он сам думал.
Главное же — Нил Сорский являл собою образец нравственного поведения, духовной чистоты и убежденности, он строго следовал им же самим выработанным правилам. Пусть образ его жизни — аскетической, сосредоточенной на идее достижения единения с Богом — далеко не всем был под силу, однако само существование такого человека уже много значило для народа, создавало особенную нравственно-психологическую атмосферу в народной жизни.
Цельность облика подвижника отразилась в его завещании, где есть, например, такие слова: «Молю вас, бросьте тело мое в этой глуши, чтобы съели его звери и птицы, потому что грешило оно перед Богом много и недостойно погребения. Если же этого не сделаете, тогда, выкопав яму глубокую на месте, на котором живем, со всяким бесчестием погребите меня». И тут же не забывает о книгах и вещах; что-то передать братии, что-то в Кириллов монастырь или нищим.
Нила Сорского причислили к лику святых. И, как полагается, явились чудеса. Уже много лет спустя после кончины (умер он в мае 1508 года и похоронен близ его скита) царь Иван Васильевич — Иван Грозный после посещения белозерских монастырей побывал в Нилосорской обители и велел на месте деревянной церкви, которую соорудил когда-то сам Нил, возвести каменный храм. Нил, однако, явился царю во сне и запретил это делать, и Иван Грозный вместо того сделал денежный взнос и хлебное пожертвование.
И еще известно чудо: одному русскому воину, оказавшемуся в турецком плену, было видение — он спасется, если нарисует лик Нила. Пленник же никогда не видел святого и не знал о нем ничего. Во вторую ночь он получил «объяснение» о Ниле, а в третью святой явился сам и оставил у изголовья свой портрет, сказав: «Человек Божий, возьми сей лист и ступай в Русскую землю», затем дал и прямой совет: надо выйти ночью в степь и идти за яркой звездой.
Бог оградил беглеца от погони, он сумел переплыть реку и выбраться на другой берег; шел домой, питаясь травой и кореньями. Дома нашел иконописца, попросил его с принесенного из плена листа написать образ святого Нила и отослал икону в скит.
Просмотров: 23833
Источник: Б.Н. Путилов "Древняя Русь в лицах. Боги, герои, люди". СПб.: Азбука-Классика, 2008
statehistory.ru в ЖЖ:
