Взлёт и падение семьи купцов-миллионеров Овсянниковых
Он родился в Москве в первые годы XIX в. в купеческой семье, изначально принадлежавшей к старообрядчеству, но перешедшей в единоверие. В 1835 г. С.Т. Овсянников начал свою купеческую деятельность и до начала 1860-х гг. значился в Петербурге в числе временных купцов, по 1-й гильдии. Он вел крупную оптовую торговлю зерном и мукой, имел конторы в разных городах. В Петербурге корабли с зерном и мукой приставали к Калашниковской пристани на одноименной набережной (с 1952 г. — Синопская набережная), вдоль набережной располагались многочисленные причалы, амбары, сараи, кладовые. Овсянникову в районе Калашниковской пристани принадлежало 65 лавок и амбаров.
Во все времена наиболее прибыльным делом для купцов считалась поставка товаров по казенным заказам. Овсянников заработал огромное состояние именно на поставках хлеба и хлебопродуктов Военному ведомству. К началу 1870-х гг. его капитал исчислялся астрономической суммой в 12 миллионов рублей.
8 сентября 1859 г. С.Т. Овсянников как крупный коммерсант был награжден почетным званием коммерции советника, а еще раньше возведен, с семейством, в сословие потомственных почетных граждан.
По неписаным правилам образа жизни русского купца, Овсянников занимался благотворительностью.
После Крымской войны, в декабре 1856 г., в Петербурге учредили Военную богадельню, в которой содержались («призревались») одинокие ветераны войны. Овсянников стал одним из первых в России купцов, вознамерившихся взять «богоугодное заведение» под свое покровительство. 28 февраля 1857 г. Военная богадельня была переименована в Инвалидный дом имени С.Т. Овсянникова, а он стал директором Инвалидного дома. В награду за это благое дело Овсянников получил чин статского советника, что считалось для купца очень почетным. Пожалованный чин, равный по «Табели о рангах» чину полковника в армии, повышал его статус, приравнивал купца к чиновнику или офицеру.
За свои многочисленные пожертвования на общественные нужды Овсянников в 1843 г. был удостоен золотой медали на Владимирской ленте и в 1848 г. золотой медали на Александровской ленте. 8 сентября 1862 г. он получил орден Св. Станислава III степени, а 26 февраля 1869 г. — такой же орден II степени.
Овсянниковский сад. Современное фото
В топографии нашего города его имя сохраняется до наших дней — он подарил городу сад, и сегодня называемый Овсянниковским. В том районе очень мало зеленых насаждений, поэтому сад с момента своего открытия и до наших дней пользуется популярностью среди жителей окрестных кварталов.
Вероятно, Овсянников считал себя хозяином сада. Так, газета «Петербургский листок» писала, что 1 октября 1872 г. он распорядился закрыть сад для публики, поскольку по традиции общественные сады в это время закрывали на зиму. Осень в том году стояла теплая, и по просьбе местных жителей полицмейстер отдал распоряжение вновь открыть сад для публики до выпадения первого снега. «Обитатели Песков сказали ему спасибо за его хорошее распоряжение», — сообщал журналист.
Дом С.Т. Овсянникова на Калашниковском пр. (ныне — пр. Бакунина). Современное фото
К этому саду обращен главный фасад дома С.Т. Овсянникова, в котором купец жил со своим семейством. Первоначально улица, где выстроен дом и разбит сад, именовалась Малоохтинским проспектом, с 1871 г. стал Калашниковским проспектом, с 1918 г. — улицей Бакунина. Калашниковский проспект, идущий от Невского проспекта до Калашниковской набережной
Невы, — улица, где жили богатейшие хлеботорговцы столицы. Ближе к Неве обосновались Полежаевы, состоявшие в родстве с Овсянниковыми. Ближе к Невскому проспекту огромный дом принадлежал купцам Галуновым, также составившим огромное состояние на торговле хлебопродуктами. Три доходных дома по соседству с овсянниковскими владениями с конца XIX в. принадлежали родственной им (через Елисеевых) семье — Растеряевым. Ныне дом Овсянникова имеет № 9 по проспекту Бакунина и № 2 по Херсонской улице. Для строительства своего дома Овсянников пригласил архитектора Н.ІІ. Гребенку, работавшего по заказам Елисеевых и других богатых купцов. Это большое здание в четыре этажа на высоких подвалах, обращенное фасадами к двум улицам. Архитектура фасадов не отличается особой выразительностью: оконные проемы в скромном обрамлении наличников, простые межэтажные тяги.
Вероятно, часть квартир в доме сдавалась внаем. Кроме этого дома С.Т. Овсянников владел еще большим доходным домом на углу Надеждинской (№ 16) и Итальянской (№ 14) улиц. В 1861 г. этот дом по заказу Овсянникова перестраивал тот же архитектор Н.П. Гребенка. С 1871 г. две квартиры здесь занимала частная женская гимназия княгини Оболенской, что давало домовладельцу ежегодный доход в 4700 рублей. В 1875 г., в трудное для семьи Овсянниковых время, дом на Надеждинской улице купил Г.П. Елисеев (и в 1879 г. продал его другому владельцу). Во флигеле доходного дома работали торговые (общественные) бани, также приносившие немалый доход.
Купеческая карьера С.Т. Овсянникова бесславно завершилась в 1875 г. громким судебным процессом. Об «Овсянниковском деле» писала вся российская пресса. Только что введенный в судебную практику России суд присяжных обвинил его в уголовном преступлении — организации предумышленного поджога.
Сгорела большая паровая мельница, расположенная на набережной Обводного канала, напротив Варшавского вокзала. Она принадлежала купцу В.А. Кокореву, тот сдавал ее в аренду Овсянникову. В результате следствия выяснилось, что был совершен поджог, и инициатором его стал именно Овсянников. В «Записках» А.Ф. Кони (в начале следствия по этому делу он занимал пост прокурора окружного суда) следствие и процесс Овсянникова описаны очень подробно.
Суть конфликта между купцами состояла в следующем. Овсянников в течение длительного времени поставлял зерно по казенным заказам в армию. В начале 1870-х гг. интендантское ведомство стало требовать, чтобы купленное зерно поступало перемолотым. Так Овсянников попал в некоторую зависимость от владельца паровой мельницы Кокорева. Василий Александрович Кокорев — личность, хорошо известная в коммерческом мире России, вступать с ним в конфликт было делом бесполезным и небезопасным. В отместку за неуступчивость партнера Овсянников уговорил приказчика и сторожа мельницы устроить поджог. Кокорев возбудил дело против поджигателей. А.Ф. Кони вспоминал: «Я предложил судебному следователю по особо важным делам, Книриму, начать следствие и немедленно произвести обыск у Овсянникова, а наблюдение за следствием принял лично на себя. Овсянников, не привыкший иметь дело с новым судом и бывший в былые годы в наилучших отношениях с местной полицией, причем за ним числилось до 15 уголовных дел, по которым он старым судом был только „оставляем в подозрении", не ожидал обыска и не припрятал поэтому многих немаловажных документов. Среди них, между прочим, оказался именной список некоторым чинам главного и местного интендантских управлений с показанием мзды, ежемесячно платимой им влиятельным поставщиком муки... Я отослал эту бумагу военному министру Милютину...» После обыска и допроса судебные власти в лице Кони и Книрима приняли решение арестовать Овсянникова, чтобы он не смог уничтожить улики и запугивать свидетелей.
После препирательства с судебным следователем он смирился и согласился вызвать сына, тот должен был привезти для отца необходимые вещи. «С прибывшим сыном он обошелся очень сурово, и когда тот, по моему приглашению, хотел сесть, он так взглянул на него, что тот заколебался и сел лишь, когда отец крикнул ему: „Ну садись, садись, я не воспрещаю!"».
Несмотря на все жалобы и заступничество разных влиятельных лиц, суд присяжных, только что введенный в России в результате судебной реформы 1873 г., признал С.Т. Овсянникова и несколько других лиц виновными в организации поджога. Овсянникова приговорили к ссылке на поселение в отдаленные места Сибири. Общество восприняло этот приговор не только как наказание виновникам конкретного уголовного дела, но и как удар по коррупции, царившей в интендантском ведомстве Военного министерства.
В опубликованном «Дневнике» цензора А.В. Никитенко читаем такие строчки: «12 декабря 1875. Газеты, гостиные, улицы наполнены толками об овсянниковском деле. 5 декабря произнесен над Овсянниковым приговор: Сибирь в отдаленные места ему, и каторга на 9 и 8 лет его сподвижникам. Публика довольна решением суда и присяжных, которые много выиграли этим в ее глазах. Вот, дескать, и миллионы не помогли. Это правда. О нем говорят, что он вообще скверный человек, и поджог мельницы есть не единственное его преступление. В сущности, он один из многих у нас, наживших миллионы разными неправдами. Этот, несмотря на свой ум, попался, тогда как другие выходили чисты, чуть не святы с помощью купли разных чиновников, мелких и больших...»
По решению суда Овсянникова обязали возместить понесенные убытки, над его имуществом учредили опеку. К моменту вынесения приговора ему было без малого 75 лет.
В ссылке Овсянников провел более пяти лет. Но и там он сумел создать себе исключительное положение, о чем в 1897 г. рассказал журнал «Неделя» в статье «Миллионер в ссылке». В ней подробно описан ряд отступлений от Устава о ссыльных в пользу Овсянникова, с которыми тщетно боролся местный товарищ прокурора: родственник или служащий Овсянникова снабжал его деньгами для «предоставления ему всевозможных облегчений и удобств».
После многочисленных ходатайств 9 мая 1881 г. С.Т. Овсянников получил высочайшее дозволение на возвращение прав состояния, принадлежавших ему до суда. Он возвратился из ссылки и поселился в Царском Селе. Ему разрешили проживать в Европейской России во всех местах, кроме столиц, — Царское Село формально считалось самостоятельным городом. По сведениям местной полиции, С.Т. Овсянников жил там с 20 октября 1881 г. В 1882 г. он подавал прошение о восстановлении в правах потомственного почетного гражданства, но оно осталось без удовлетворения, скорее всего, из-за смерти просителя. Точная дата смерти С.Т. Овсянникова и место погребения неизвестны.
Степан Тарасович Овсянников от двух браков имел большое потомство. Имя его первой жены неизвестно, она родила мужу пятерых детей. Наталья, Василий, Глеб, Евдокия (или Авдотья) и Иван Овсянниковы остались жить в Москве. Глеб Овсянников (1829—1902), женатый на Ольге Рахмановой, в 1860-х гг. — ейский 1-й гильдии купец, Василий (?—1909) — московский купец 2-й гильдии. Они, как и отец, торговали хлебом и располагали миллионными капиталами.
Вторым браком С.Т. Овсянников женился на Елизавете Семеновне Золотовой, происходившей из московского старообрядческого купеческого рода. От этого брака родились три сына: Степан, Федор и Николай — и четыре дочери.
Дочери воспитывались в частном пансионе, но полного курса никто из них не окончил, отец выдавал их в замужество, определив каждой приданого на 15 тысяч рублей и по 15 тысяч рублей деньгами. Через браки дочерей Степан Тарасович породнился с известнейшими московскими и петербургскими купеческими родами.
Анна Степановна Овсянникова (ок. 1845—?) стала женой царскосельского купца Николая Яковлевича Алябьева. Супруги имели дочерей Елизавету и Надежду и сына Константина (1857—1930). Константин Алябьев женился на Аполлинарии Ивановне Морозовой, представительнице знаменитой московской купеческой семьи, он известен как театральный актер, антрепренер и режиссер, выступавший под сценическим псевдонимом Константин Незлобии.
Ольга Степанова Овсянникова (ок. 1846—?) в возрасте 20 лет вышла замуж за Ивана Алексеевича Синелобова, сына санкт-петербургского купца. Синелобовы происходят из мещан подмосковного города Вереи. Отец жениха Алексей Иванович Синелобов записался в санкт-петербургское купечество в 1825 г. сначала по 3-й гильдии, с 1854 г. состоял во 2-й гильдии, с 1 июля 1863 г. — уже в 1-й гильдии. Он торговал суровским товаром (то есть полотном) под фирмой «Алексей Синелобов с сыновьями». В 1872 г. Синелобовы возведены в сословие потомственных почетных граждан.
Венчание Ивана и Ольги состоялось 13 ноября 1866 г. во Введенской церкви на Петербургской стороне. В метрической записи жених назван православным, невеста же принадлежала к единоверческой церкви, что свидетельствует о переходе детей С.Т. Овсянникова из старообрядчества в единоверие. И. А. Синелобов вел торговлю нераздельно с тремя братьями, был выборным от купеческого сословия, товарищем старшины санкт-петербургского купечества. Как полагается купцу, жертвовал деньги на нужды благотворительности: состоял почетным членом Дома призрения и ремесленного образования бедных детей в Санкт-Петербурге (1879—1884 гг. и с 1886 г.), членом Комитета богадельни и школы санкт-петербургских 1-й гильдии купцов Садовникова и Герасимова, имел награды: 26 февраля 1884 г. удостоен золотой медали на Станиславской ленте за труды по Дому призрения и ремесленного образования бедных детей.
Синелобовы жили в собственном доме № 1 по Измайловскому проспекту. И.А. Синелобов скончался 2 июня 1892 г., на 59-м году жизни, и погребен на Волковом кладбище. Ольга Синелобова вместе с частью своего большого семейства оказалась в эмиграции и скончалась в Ницце 1 апреля 1931 г., похоронена на православном кладбище Кокад.
За годы брака Ольга родила четверых сыновей (Сергей, Алексей, Степан, Владимир) и шестерых дочерей (Ольга, Елизавета, Маргарита, Евгения, Лидия, Екатерина). После 1917 г. часть из них оказалась в эмиграции, некоторые остались в России.
Александра Степановна Овсянникова (?—1901) 20 июля 1870 г. в Москве вышла замуж за московского купца Павла Михайловича Рябушинского, представителя большой старообрядческой семьи текстильных фабрикантов. Для Павла Михайловича это был второй брак, с первой женой он развелся, оставив при себе детей. По законам того времени при заключении брака старообрядцы были обязаны, помимо религиозной церемонии, объявить о своем браке «по расколу» местному полицейскому приставу, что они и совершили. Семья Рябушинских отличалась особым чадолюбием — Александра Степановна родила мужу 16 детей, но часть из них умерла в младенчестве.
Любовь Степановна Овсянникова (1851—1924) отдана замуж за Арсения Ивановича Морозова. Московское купеческое семейство Морозовых известно своими большими заслугами в деле развития отечественной хлопчатобумажной промышленности и такими же большими заслугами в делах благотворительности.
Старший из сыновей Степана Тарасовича Овсянникова от второго брака, потомственный почетный гражданин Степан Степанович, коммерческой деятельностью в Петербурге не занимался, значился среди потомственных почетных граждан, не платящих гильдейскую повинность. Он и его жена Екатерина Викторовна, урожденная Коракчеева, имели потомство, но их судьба неизвестна.
Отцовское торговое дело в Петербурге продолжал второй сын, Федор Степанович Овсянников. Он родился в 1850 г., получил домашнее образование и сначала работал под руководством отца. После суда и урегулирования дел он самостоятельно записался в купечестве на 1877 г. по 1-й гильдии. Долгое время дела шли успешно. В 1881 г. вернулся из ссылки отец. Хотя официально он не мог возглавить дело, очевидно, что сын работал не без отцовского пригляда.
Городская газета «Петербургский листок» в ноябре 1885 г. писала: «4 ноября состоялись торги на поставку овса и провианта для Санкт-Петербургского военного округа и нескольких северных губерний — на четыре миллиона рублей. На торги явились все воротилы во главе с Ф.С. Овсянниковым, который и победил... Требуется поставить 253 тысячи кулей муки, 45 тысяч кулей гречневой крупы и 255 тысяч кулей овса...»
Дом Овсянниковых находился в приходе церкви Бориса и Глеба на Калашниковской набережной, и Федор Степанович стал членом приходского благотворительного общества при этом храме. Приходские благотворительные общества, возникшие в 1860-х гг., стали самой массовой, поистине всенародной формой оказания христианской помощи ближнему: через них на пожертвованные состоятельными прихожанами деньги организовывалась помощь сиротам и неимущим одиноким старикам прихода.
Церковь Св. Бориса и Глеба. В 1938 г. закрыта, окончательно снесена в 1975 г. Старое фото
Летом 1880 г. Федор Овсянников подал прошение о вступлении в число почетных членов Дома призрения и ремесленного образования бедных детей в Петербурге, был утвержден в этом звании и обязывался платить ежегодно по 300 рублей на нужды Дома и его заведений.
За пожертвования на нужды благотворительности Ф.С. Овсянников 12 ноября 1882 г. удостоился серебряной медали на Станиславской ленте.
26 февраля 1882 г. и 26 февраля 1883 г. в числе прочих удостоился высочайшей благодарности.
Он продолжал жить в отцовском доме на Херсонской ул., 2/9 (1880). Однако через 13 лет после начала самостоятельной купеческой деятельности Ф.С. Овсянников потерпел крах. В 1891 г. Санкт-Петербургский коммерческий суд объявил его несостоятельным должником. По закону несостоятельным должником считался коммерсант, задолжавший кредиторам определенную сумму и не имевший возможности ее выплатить. Газета «Санкт-Петербургские ведомости», писавшая в августе 1889 г. об этом громком деле, сообщала, что сразу 128 человек выдвинули претензии к Овсянникову на фантастическую сумму — почти 6 миллионов рублей. Позже размер материальных претензий к Овсянникову сократился до 4 миллионов. Его адвокат добился признания несостоятельности по неосторожности. Адвокаты кредиторов подали апелляцию с требованием признать Овсянникова банкротом злостным. По закону в случае злостного, то есть намеренного, банкротства последствия для должника наступали куда более суровые, вплоть до уголовного преследования и тюремного заключения. Дело о банкротстве Овсянникова дошло до Сената, высшего судебного органа страны. Закон о банкротстве давал возможность разного толкования, позволял принять и противоположное решение. В феврале 1892 г. Сенат признал Овсянникова должником злостным. Такое решение означало полный крах овеянниковского дела. Судебные архивы до нашего времени не сохранились, но с большой долей вероятности можно предположить, что Федора Овсянникова посадили в тюрьму. Вероятно, последовал развод с женой. Дальнейшая его судьба неизвестна.
Семья Ф.С. Овсянникова, по тем временам небольшая, состояла из жены и троих детей. Он в 1872 г. по выбору отца женился на Ольге Григорьевне Елисеевой, одной из дочерей коммерции советника Григория Петровича Елисеева, главы Торгового дома «Братья Елисеевы», — так породнились две влиятельные купеческие семьи. Елисеевы пришли на помощь семье Ольги, когда в 1875 г. осудили С.Т. Овсянникова. В 1891 г., когда тучи стали сгущаться над самим Федором Овсянниковым, он продал жене свою часть права на отцовский дом, чтобы избежать полной конфискации имущества. Рассчитывать на поддержку отца Ольга Григорьевна в это время уже не могла, он тяжело болел и скончался в начале февраля 1892 г. В 1896 г. Ольге Овсянниковой пришлось продать принадлежавший лично ей доходный дом на углу Стремянной улицы и Поварского переулка.
Родовое имущество Овсянниковых по Калашниковскому проспекту перешло в собственность старшего брата, Василия Степановича Овсянникова. Был продан и дом на Калашниковском пр., 9, в начале XX в. его владельцем значится капитан 2-го ранга Вячеслав Константинович Небольсин.
Степан Федорович (1873—?) среднее образование получил в частной гимназии Гуревича, расположенной неподалеку от дома Овсянниковых. Молодой человек поступил в Институт инженеров путей сообщения и в 1898 г. окончил там полный курс наук со званием инженера путей сообщения. До 1917 г. Овсянников служил в разных местах: на строительстве дороги Бологое — Полоцк, на Владикавказской железной дороге, затем стал директором в каменноугольном донецком Товариществе «Овсянников и Ярмонкин». Не будучи архитектором, он исполнял также частные заказы на строительство — видимо, полученные в Институте знания годились и для такой работы. Эти работы он вел совместно с архитектором В.П. Тавлиновым, с которым познакомился в годы службы на Владикавказской дороге. Они спроектировали и построили Никольскую церковь в имении Белогорка, принадлежавшем семье его дяди А.Г. Елисеева.
Он особенно сблизился с семьей Александра Григорьевича, жил в его петербургском доме на Гагаринской набережной, всячески поддерживал его начинания. Так, вместе с Тавлиновым они строили здание коммерческой школы Петровского общества распространения коммерческого образования на 6-й Рождественской улице, 3.1 января 1904 г. С.Ф. Овсянников получил орден Св. Станислава III степени за труды и особые заслуги как член Петровского общества.
Елизавета Федоровна Овсянникова (ок. 1874—?) вышла замуж за Ивана Любушкина. Его отец Иван Герасимович Любушкин — московский купец, из старообрядцев, вел торговлю мукой. Иван Любушкин закончил юридический факультет Московского университета и служил по ведомству Министерства юстиции, в начале XX в. состоял членом Санкт-Петербургского окружного суда, на 1913 г. имел чин статского советника. У супругов родился сын, названный Георгием. Семья Любушкиных жила в доме № 32 по набережной реки Карповки.
Григорий Федорович (1875—?) окончил реальное училище Гуревича и хотел по примеру брата поступить в Институт инженеров путей сообщения, однако его дальнейшая судьба неизвестна.
В начале XX в. Ольга Федоровна Овсянникова, урожденная Елисеева, вышла замуж второй раз. Ее мужем стал потомственный дворянин Василий Петрович Гончаров. В его формулярном списке, составленном в октябре 1906 г., сказано, что он женат на дочери действительного статского советника Григория Петровича Елисеева, что соответствует истине. Чиновник канцелярии Министерства Императорского Двора, составлявший документ в связи с пожалованием Гончарову придворного звания камергера, обошел молчанием «щекотливый» вопрос о ее первом браке — обычно в таком случае указывали фамилию первого мужа и причину прекращения первого брака (например, первый муж умер или брак расторгнут).
В.П. Гончаров (1856—?), получил образование в Константиновском артиллерийском училище, с 1876 по 1897 г. служил в армии и вышел в отставку в чине подполковника. В молодые годы он участвовал в Русско-турецкой войне 1877—1878 гг., в походах в Среднюю Азию, имел боевые награды, шашку с надписью «За храбрость» с алмазными украшениями. По выходе в отставку Гончаров жил в Москве и занимался любимым делом: Василий Петрович состоял членом Российского общества сельскохозяйственного птицеводства и в 1900 г. стал его председателем. Звание камергера Двора он получил в качестве награды: как сказано в представлении, «...он своею неутомимой деятельностью способствовал преуспеянию оного». 16 ноября 1906 г. общество отмечало свое 10-летие и по случаю юбилея устроило Всероссийскую выставку сельскохозяйственного и торгово-промышленного птицеводства, прошедшую с большим успехом. Среди ныне живущих потомков Елисеевых его называют не иначе как «куровод Гончаров». Через несколько лет супруги Гончаровы переселились в Петербург и жили на наемных квартирах по разным адресам. Детей от этого брака не было, последние сведения о Гончаровых относятся к 1917 г. — они жили в доме № 6 по Аптекарскому переулку.
Несмотря на крах своей торговли в Петербурге, Овсянниковы сохраняли родовое имущество в этом районе до 1917 г. В начале XX в. дома № 19, 21, 23 и 25, а также № 12 и 14 по Калашниковскому проспекту принадлежали сыновьям и наследникам Василия Степановича Овсянникова — старшего брата Федора Степановича. Однако Леонид Васильевич и Сергей Васильевич Овсянниковы жили в Москве. Петербургская отрасль рода купцов Овсянниковых завершила свою историю длиной в шесть десятилетий.
Просмотров: 27905
Источник: А. Краско. Петербургское купечество. Страницы семейных историй. М.: Центрполиграф, 2010
statehistory.ru в ЖЖ:
