Думные дьяки и их иерархические взаимоотношения в последний период царствования Михаила Федоровича(1633 - 1645 гг.)
--
В начале царствования Михаила Федоровича правительство, нуждавшееся в опытных административных кадрах, активно привлекало к управлению страной видных приказных деятелей, выдвинувшихся в годы Смуты, включая дьяков, служивших в Тушинском лагере и при Сигизмунде III. Наиболее видные из них (П. Л.Третьяков, И. Т. Грамотин, С. 3. Васильев, Н. Н. Новокщенов, Е. Г. Телепнев, Ф. Ф. Лихачев, Т. Ю. Луговской) в качестве думных дьяков возглавляли важнейшие приказы и играли видную роль в московском правительстве1. Однако возрастание значения думных дьяков в государстве носило временный характер. Значительный урон влиянию и престижу этой чиновной группы нанесли опалы Филарета 1620-х гг., в результате которых был отставлен от дел и лишен думных чинов ряд видных дьяков - Н. Н. Новокщенов, И. Т. Грамотин, Т. Ю. Луговской, Ф. Ф. Лихачев, Е. Г. Телепнев.
Вскоре после смерти патриарха Филарета опальные при нем И. Т. Грамотин, Т. Ю. Луговской, Ф. Ф. Лихачев и Г. Г. Телепнев были возвращены из ссылок2. 5 октября 1633 г. царь Михаил «пожаловал для блаженные памяти отца своего, великого государя святейшего патриарха Филарета Никитича Московского и всеа Русии» «велел взять из опалы к Москве» бывших думных дьяков И. Т. Грамотина (из Нижнего Новгорода), Т. И. Луговского (из Ростова), Е. Г. Телепнева (из Пошехонья)3. К декабрю 1633 г. был возвращен из опалы и пожалован в московские дворяне Ф. Ф. Лихачев4. Однако возвращение на службу в Москву не привело к автоматическому пожалованию бывшим думным дьякам прежних чинов и должностей. На момент их возвращения из ссылок места руководителей Посольского и Разрядного приказов были заняты думными дьяками Иваном Кирилловичем Грязевым и Иваном Афанасьевичем Гавреневым. Бывшие опальные были первоначально произведены в московские дворяне5. Свое пребывание в чине московских дворян они рассматривали, во всей видимости, как временное. 6 апреля 1634 г. в росписи лиц, пожалованных «видеть государские очи» на Пасху в комнате, идет особая рубрика: «Были дьяки думные, а ныне написаны с московскими дворяны, и где им государские очи видеть, и об них как государь укажет: Иван Тарасьев сын Грамотин, Томило Юдин сын Луговской, Федор Федоров сын Лихачев, Ефим Григорьев сын Телепнев»6. Однако лишь по мере освобождения вакансий руководителей важнейших приказов бывшие опальные дьяки становились главами этих учреждений и получали думное дьячество. Данное обстоятельство свидетельствует о том, что эти весьма видные и влиятельные в прошлом приказные дельцы уже не являлись столь незаменимыми фигурами в делах управления государством.
При возвращении опальным при Филарете думным дьякам их прежних чинов и должностей соблюдалась определенная очередность с учетом существовавшей служебно-местнической иерархии в высшей приказной среде. Система служебно-местнического старшинства думных дьяков оформилась еще к концу XVI в. Д. Флетчер, описавший состояние России в конце 1580-х гг., сообщал о четырех четях (или «тетрархиях»), управлявшихся думными дьяками Посольского (А. Я. Щелкалов), Разрядного (В. Я. Щелкалов и С. Т. Аврамов), Поместного (Е. Д. Вылузгин) и Казанского дворца (Д. П. Петелин) приказов7. В том же порядке располагается перечень дьяков в боярском списке 1588/89 г.: Андрей и Василий Щелкаловы (Посольский и Разрядный приказы), Елизарий Вылузгин (Поместный приказ), Дружина Петелин (приказ Казанского дворца)8. Дьяки Посольского, а затем Разрядного и Поместного приказов перечисляются в анонимном английском описании Московского государства конца XVI в.9 и в так называемой «Записке о царском дворе» начала XVII в.10 Однако иерархия думных дьяков определялась не столько статусом возглавляемых ими приказов (четкая иерархия этих приказов в XV1-XVII вв. так и не установилась), сколько служебно-местническим положением самих дьяков. Как отметил А. Л. Станиславский, перечни дьяков в боярских списках конца XVI-XVII вв. писались строго в порядке реального служебного старшинства, по принципу выслуги11. Относительно перечней думных дьяков данное замечание представляется вполне справедливым12. Иерархическое расположение имен думных дьяков в официальной документации определялось их выслугой, а точнее - временем их назначения в этот чин. Первые места, которые занимали в списках думных дьяков 1580-х гг. братья Л. Я. и В. Я. Щелкаловы, были обусловлены тем обстоятельством, что они раньше других своих собратьев (еще в 1570-е гг.) служили в этом чине, тогда как Е. Д. Вылузгин (дьяк Поместного приказа) стал думным дьяком в 1584 г., а Д. Петелин (дьяк приказа Казанского дворца в 1587-1589 гг.) - во второй половине 1580-х гг. В июне 1594 г., после ухода с должности руководителя Посольского приказа Л. Я. Щелкалова, его сменяет на этом посту его брат В. Я. Щелкалов, бывший до того руководителем Разрядного приказа, а во главе Разряда становится Сапун Тихонович Аврамов, получивший тогда же (или незадолго до того) чин думного дьяка. В иерархии думных дьяков этот вновь поставленный глава Разрядного приказа занял место ниже думного дьяка Поместного приказа Е. Д. Вылузгина, находившегося в этом чине и должности с 1584 г.13 В перечне лиц, намеченных для подписания утвержденной грамоты об избрании на престол Бориса Годунова 1598 г., составленном на основе современного боярского списка, имена думных дьяков перечислены в следующем порядке: Е. Д. Вылузгин (Поместный приказ, думный дьяк с 1584 г.), С. Т. Аврамов (Разрядный приказ, думный дьяк с 1594 г.), И. А. Нармацкий (приказ Новой чети, стал думным дьяком к маю 1597 г.), Аф. И. Власьев (приказ Казанского дворца, стал думным дьяком в конце 1598 - начале 1599 г.); отдельно, выше всех дьяков (между именами казначея и думных дворян), упоминается имя посольского дьяка В. Я. Щелкалова, носившего также и чин печатника14.
В соответствии с выслугой (временем пожалования в чин думного дьяка) строились иерархические взаимоотношения думных дьяков и в XVII в. В упомянутой выше росписи лиц, пожалованных видеть «государские очи» на Пасху 6 апреля 1634 г., первое место в группе бывших думных дьяков занимал И. Т. Грамотин, затем шли Т. Ю. Луговской, Ф. Ф. Лихачев и Е. Г. Телепнев. Такая система их служебно-местнического старшинства сложилась еще в 1620-х - начале 1630-х гг. Первенствующее положение в данной группе принадлежало И. Т. Грамотину, произведенному в думные дьяки еще в 1605 г., при Лжедмитрии I. В 1619 г. он вновь был пожалован чином думного дьяка и назначен на должность главы Посольского приказа15. Второе место после И. Грамотина в дьяческой иерархии занимал Т. Ю. Луговской, бывший думным разрядным дьяком (в Новгородском разряде) в царствование Василия Шуйского; в сентябре 1610 г. в чине думного дьяка он находился в составе посольства к королю Сигизмунду III под Смоленск, где вместе с другими членами посольства (митрополитом Филаретом и боярином кн. В. В. Голицыным) был задержан и отправлен в качестве пленника в Польшу16. По возвращении из польского плена вместе с Филаретом в июне 1619 г. Т. Ю. Луговскому автоматически был возвращен прежний чин думного дьяка, а в августе 1619 г. он становится главой Разрядного приказа, сменив на этом посту думного дьяка Сыдавного Васильева17. Следующее место в иерархии думных дьяков занимал Ф. Ф. Лихачев, сменивший к сентябрю 1622 г. на посту главы Разрядного приказа опального Т. Ю. Луговского и пожалованный тогда же в думные дьяки18. В росписях царских столов (начиная с сентября 1622 г.), а также в перечне думных дьяков в боярском списке 1626 г. разрядный дьяк Ф. Ф. Лихачев неизменно значился ниже посольского дьяка И. Т. Грамотина19. На последнем, четвертом, месте среди бывших думных дьяков, попавших в опалу в правление Филарета, стоял Е. Г. Телепнев. 22 декабря 1626 г. он был назначен главой Посольского приказа на место опального И. Т. Грамотина и тогда же был пожалован и в думные дьяки20. При этом назначении Е. Телепневу было указано быть «меньше» думного разрядного дьяка Ф. Ф. Лихачева, «потому что при царе Василие был в Розряде болшой думной дьяк Василей Янов, а в Посольском приказе был думной дьяк, брат ево Ефимов, Василей Телепнев, и Василей Телепнев был менши Василья Янова»21. Появление такого специального разъяснения было вызвано, очевидно, недовольством Телепнева своим назначением ниже Лихачева. По-видимому, Телепнев, исходя из многочисленных прецедентов, считал положение думного посольского дьяка выше положения разрядного. Однако власть при определении его места в иерархии думных дьяков руководствовалась установившимся тогда критерием — временем пожалования в чин22.
Первенствующее положение Ф. Ф. Лихачева над Е. Г. Телепневым было закреплено в боярских списках 1626-1630 гг.23 После отставки в июле 1630 г. Е. Г. Телепнева с должности думного посольского дьяка на пост главы Посольского приказа был назначен думный дьяк Ф. Ф. Лихачев, бывший глава разряда, а пост главы Разрядного приказа занял И. А. Гавренев, пожалованный в думные дьяки 11 августа 1630 г.24 Согласно выслуге в думном чине Гавренев занимает место ниже Лихачева25. Но сменивший 1 октября 1632 г. на посту главы Посольского приказа Ф. Ф. Лихачева И. К. Грязев, пожалованный тогда же и в думные дьяки, по особому распоряжению был определен «меньше» думного разрядного дьяка И. А. Гавренева, «а прежней посолской думной дьяк Федор Лихачев был болши Ивана Гавренева и сослан за опалу во 140 году».26
Возвращаясь к судьбе опальных думных дьяков после смерти патриарха Филарета, следует отметить, что первым, кто вернул свои прежние чин и должность, был И. Т. Грамотин, занимавший первенствующее положение внутри интересующей нас группы. 19 мая 1634 г., после смерти думного посольского дьяка И. К. Грязева27, он получил должность главы Посольского приказа и был пожалован из московских дворян в думные дьяки28. При этом, согласно своему прежнему высокому служебному статусу и весьма значительному стажу службы в думных дьяках, Грамотин (в отличие от своего предшественника И. К. Грязева) занимает в иерархии более высокое место по сравнению с разрядным дьяком И. А. Гавреневым. Лишь после ухода И. Т. Грамотина с должности думного посольского дьяка (о чем мы скажем ниже) этот пост в конце лета 1635 г. занимает Ф. Ф. Лихачев, который, дожидаясь своей «очереди», почти два года по возвращении из ссылки служил в московских дворянах29. Еще одному бывшему при Филарете посольскому дьяку Е. Г. Телепневу так и не удалось стать думным дьяком. В иерархии думных дьяков он занимал место ниже Грамотина и Лихачева. Он умер в чине московского дворянина 8 декабря
1636 г.30, так и не дождавшись освобождения должности думного посольского дьяка (Ф. Ф. Лихачев оставил этот пост лишь в 1643 г.). Не стал вновь думным дьяком бывший руководитель Разрядного приказа в правление Филарета Т. Ю. Луговской. Это место было занято Иваном Афанасьевичем Гавреневым, который неизменно с 1630 г. по 1661 г. стоял во главе Разряда. Занимавший в свое время видное место в приказной иерархии (был 2-м после И. Т. Грамотина) Т. Луговской 21 декабря 1635 г. был пожалован из московских дворян сразу в думные дворяне31.
В последний период царствования Михаила Федоровича старые думные дьяки Смутного времени постепенно сходят со сцены.
Лишь немногим более года находился на посту главы Посольского приказа думный дьяк И. Т. Грамотин. В обстановке смены внешнеполитического курса после смерти Филарета И. Т. Грамотин, как сторонник мирных переговоров с Речью Посиолитой, оказался вновь востребованным московским правительством32. В период его управления внешнеполитическим ведомством в декабре 1634 г. была предпринята попытка создания в Швеции постоянного дипломатического представительства33. Грамотин пользовался неизменным расположением при дворе. В июне 1634 г. наряду с чином думного дьяка он жалуется также чином печатника34, что повышало его статус и ставило его выше прочих думных дьяков. В боярских списках как печатник и думный дьяк он упоминается с «-вичем» (отчества же думных дьяков писались с добавлением «сын») и стоит отдельной строкой выше рубрики «думные дьяки»35. Пожалование видных посольских дьяков также чином печатника являлось, по-видимому, традицией, восходившей еще к XVI в.36 Одновременно с Посольским приказом Грамотин ведал также Новгородскую четь37. На посту главы Посольского приказа он принимал участие во всех «ответных» комиссиях (в переговорах с иностранными послами), как печатник и думный дьяк являлся активным участником различного рода придворных церемоний (царских походов по монастырям, царских столов)38. В июле 1635 г. Грамотин был отставлен от должности главы Посольского приказа, очевидно, по его личному прошению в связи со старостью.39 Он утратил в связи с этим и чип думного дьяка, сохранив за собой, вплоть до своей кончины, почетный придворный чин печатника40. Характерно, что как печатник он писался в боярских списках впереди думного дворянина Т. Ю. Луговского, который ранее также был думным дьяком и в приказной иерархии стоял ниже Грамотина41. И. Т. Грамотин действительно устранился от участия в делах внешнеполитических сношений. Не будучи думным посольским дьяком, он уже не упоминается в составе «ответных» комиссий на переговорах с иностранными послами. Тем не менее, он продолжал оставаться влиятельным при дворе человеком. Как печатник он регулярно упоминается в разрядах в числе бояр и придворных, остававшихся на Москве во время царских походов по монастырям42. Последнее упоминание его на службе относится в декабрю 1637 г.43, а 23 сентября 1638 г. он умер (перед смертью постригся в монахи с именем Иоиль)44. Грамотин был связан с высшими придворными кругами. Его душеприказчиками были боярин кн. И. Б. Черкасский и окольничий В. И. Стрешнев45. Упоминаются также и другие его душеприказчики - его родня Д. И. Милославский, И. Л. Опухтин, И. Д. Милославский и дьяк Дмитрий Карпов, которые погребли тело Грамотина (инока Иоиля) в Троицком монастыре, дав по его душе богатый вклад46. И. Т. Грамотин был близок и к семье Салтыковых. 27 января 1646 г. по его душе дал вклад в Троице-Сергиев монастырь боярин И. И. Салтыков47.
Сменивший И. Т. Грамотина на посту главы Посольского приказа и вновь пожалованный в думные дьяки (в конце лета 1635 г.) Ф. Ф. Лихачев, согласно своему прежнему (еще до опалы при Филарете) служебно-местническому статусу, занял первенствующее положение в иерархии думных дьяков48. В последний период царствования Михаила Федоровича Лихачев пользовался расположением и доверием правительства. Вскоре после вступления в должность главы Посольского приказа, 24 августа 1635 г., по именному приказу царя Михаила он вместе с дьяком Максимом Матюшкиным, «собрав государственные начальные великие дела, со окрестными государи докончалные и перемирные посолские записки и всякие большие крепости, положили в сундук, и за печатью думного дьяка Федора Лихачева ис Посолского приказу отнесен тот сундук на Казенной двор и поставлен в болшой палате...»49 Одновременно с Посольским приказом в 1635-1643 гг. он так же, как ранее и дьяк И. Т. Грамотин, возглавлял приказ Новгородской чети50. Как и И. Грамотин, в добавление к чину думного дьяка Лихачев был пожалован (27 октября 1641 г.) чином печатника и стал писаться с «-вичем», выше остальных думных дьяков51. 1 сентября 1643 г. «по челобитью для старости» он был отставлен от думного дьячества и должности главы Посольского приказа, но сохранил за собой чин печатника52. Как печатник он не раз оставлялся па Москве в составе надворных боярских комиссий во время отсутствия государя53. 1 сентября 1644 г. он был повышен в чине - пожалован в думные дворяне, сохранив за собой также и чин печатника. В 7151 (1643) г. Ф. Ф. Лихачев выдал свою дочь Прасковью замуж за кн. Ивана Семеновича Прозоровского, сына влиятельного думца кн. С. В. Прозоровского54. Родная сестра Ф. Ф. Лихачева Мавра была замужем за дьяком Деем Витовтовым (Евдокимом Яковлевичем Витовтовым?)55, родня которого состояла в свойстве со многими видными придворными56. Единственный сын Ф. Ф. Лихачева Федор умер в 7142 (1633/34) г. в чине стольника, не оставив потомства57. В 1630-е гг. Ф. Ф. Лихачев способствует карьере своих ближайших родственников - двоюродных племянников Петра Богдановича (в 1635/36 г. был пожалован из жильцов в стряпчие, а к августу 1637 г. стал стольником58) и Данилы Богдановича (в 7145 г. стал стряпчим, а в 1637/38 г. - стольником59) Лихачевых60. Ф. Ф. Лихачев оставался близким ко двору и в годы царствования Алексея Михайловича (в правление Б. И. Морозова). В 1645/46 - 1648 гг. печатник и думный дворянин, он оставлялся ведать Москву во время царских походов61. На свадьбе царя Алексея Михайловича в 1648 г. он находился «у воды у выимки, которой воде в мыльне быть»62.
Из думных дьяков времени правления Филарета до конца царствования Михаила Федоровича дослужился в этом чине лишь один Иван Афанасьевич Гавренев, который неизменно, на протяжении 30-ти с лишним лет, находился во главе Разрядного приказа - сначала, с 1630 г., как думный дьяк, затем, с 1650 г., как думный дворянин, а с 1654 г. по сентябрь 1661 г. как окольничий63. До своего производства в чин думного дьяка (11 августа 1630 г.64) он служил выборным дворянином по Кашину65. Он происходил из рода старинных кашинских землевладельцев66, представители которого ранее не входили в Государев двор.
Трудно сказать, за какие именно заслуги он был пожалован из городовых дворян в думные дьяки. И. А. Гавренев пользовался неизменным расположением при дворе как в годы правления Филарета, так и в последний период царствования Михаила Федоровича и при царе Алексее Михайловиче. О влиянии И. А. Гавренева свидетельствует тот факт, что его малолетний сын Иван был пожалован во двор сразу в стольники - И. И. Гавренев впервые упомянут в боярском списке 7141 (1632/33) г. среди стольников с пометой «Мал»67. В сентябре 1632 г. в московские дворяне (причем сразу в этот чин, поскольку прежде при дворе они вовсе не значились) были пожалованы родственники думного дьяка И. А. Гавренева - Степан и Иван Михайловичи и Полуект Максимович Гавреневы68. В 1638/39-1640/41 (7147, 7149 и 7150 /сентябрь/) гг. наряду с управлением Разрядным приказом он являлся также и судьей Печатного приказа69. Но, судя по боярским спискам, он не имел особого чина печатника. Помимо исполнения функций главы Разрядного приказа Гавренев регулярно привлекался к участию в переговорах с иностранными послами.70 Он продолжал оставаться близким человеком при дворе и после смерти Михаила Федоровича. Играл видную роль в церемонии венчания на царство Алексея Михайловича 28 сентября 1645 г. - «мису держал, на которую шапку царскую клали»71. Впоследствии он был пожалован в думные дворяне и окольничие и сохранял пост главы Разрядного приказа. Видное положение И. А. Гавренева при дворе и в административном аппарате подкреплялось его родственными связями. В близких родственных отношениях Гавренев находился с князьями Волконскими. Его женой была дочь кн. Василия Федоровича Волконского Евфимья72. Гавренев состоял также в близком родстве с Шереметевыми — его дочь была замужем за стольником Василием Борисовичем Шереметевым73. Впоследствии И. А. Гавренев был близок к И. Д. Милославскому. В синодике церкви св. Николая в столпах в роду И. Д. Милославского значится имя «Иоанна (Гавренев)»74. В иерархии думных дьяков последнего периода царствования Михаила Федоровича думный разрядный дьяк И. А. Гавренев занимал следующее место после думных посольских дьяков И. Т. Грамотина и Ф. Ф. Лихачева. Но после отставки последнего от думного дьячества и должности главы Посольского приказа (1 сентября 1643 г.) Гавренев, ставший старейшим в своем чине по выслуге лет, начинает писаться первым в перечнях думных дьяков75.
19 июля 1635 г. был пожалован в думные дьяки и назначен управлять Поместным приказом дьяк Михаил Феофилактович Данилов76. До этого назначения на протяжении 15 лет (с осени 1620 г., после отставки думного поместного дьяка Н. Н. Новокщенова) руководство Поместным приказом находилось в руках судей из бояр, окольничих и московских дворян77. Вновь пожалованный в думные дьяки М. Данилов занял в иерархии думных дьяков 3-е место после посольского дьяка Ф. Ф. Лихачева и разрядного дьяка И. А. Гавренева78. Еще до своего пожалования в думные дьяки М. Ф. Данилов был заметной фигурой при дворе. В апреле и мае 1612 г. был дьяком, или справным подьячим (вероятно, Разрядного приказа) в ополчении в Ярославле79. Незадолго до вступления нареченного царя Михаила в Москву, 28 апреля 1613 г., М. Данилов бил ему челом в стане у Троицы о сохранении за ним вотчины80. В 1613 г. (до сентября) дьяк М. Данилов был отправлен вместе с Соловым Протасьсвым посланником в Турцию с извещением об избрании царя Михаила81. В декабре 1614 г. они вернулись из Турции; вместе с турецким послом их встречали на Дону82. С сентября 1615 г. до 1634/35 г. М.Данилов служил третьим, а затем вторым дьяком Разрядного приказа83. Постепенно он занял высокое место в дьяческой иерархии. В «подлинных» боярских списках 1626, 1628, 1629, 1630, 1631 и 1632 гг. в рубрике «Диаки по приказом» на первом месте стоят дьяки Разрядного приказа и, соответственно, первым в списке идет Михаил Данилов (второй дьяк в Разряде после думного дьяка /списки думных дьяков значатся отдельно/ Ф. Ф. Лихачева); затем идут дьяки Посольского приказа (Максим Матюшкин), затем - дьяки Поместного приказа (Неупокой Кокошкин и другие), затем - дьяки Казанского приказа (Иван Болотников) и т. д.84 Несколько иной порядок мы видим в боярских книгах 1627 и 1629 гг., а также наличных боярских списках 1626-1630 гг., где перечни дьяков (не думных) не располагаются по приказам - имя М. Данилова стоит здесь вторым после дьяка приказа Казанского дворца И. И. Болотникова85. Согласно боярским книгам 1629 и 1630/31 гг., М. Данилов имел поместный оклад 900 четв. и денежный оклад 150 руб. (с учетом придачи 30 руб. в октябре 1630 г.), одни из самых высоких окладов среди приказных дьяков86. В 1627 г. вместе с думным дьяком Разрядного приказа Ф. Ф. Лихачевым дьяк М. Данилов восстанавливал Книгу Большого Чертежа87. Помимо исполнения обязанностей разрядного дьяка («уряжал» служилых людей на службу, судил местнические споры, объявлял приговоры царя и Думы о местничестве и т. д.), он участвовал в различного рода придворных церемониях (приемы послов, царские столы и т. д.)88 В книге царских «столов» 1622-1629 гг. М. Данилов упоминается за зваными царскими обедами 137 раз, значительно чаще, чем прочие приказные (не думные) дьяки89. На свадьбах царя Михаила Федоровича с М. В. Долгорукой и с Е. Л. Стрешневой он вместе с думным дьяком И. Т. Грамотипым «уряжал» свадебные чины90. М. Ф. Данилов не раз оставлялся во время царских походов вместе с боярами и окольничими ведать Москву91. В январе 1632 г. вместе с боярами кн. Д. М. Черкасским и Б. М. Лыковым он разбирал стольников, стряпчих, дворян московских и жильцов92. 24 октября 1634 г. вместе с боярином кн. А. М. Львовым и думным дворянином С. М. Проестевым дьяк М. Данилов был назначен в состав великого посольства в Польшу для заключения вечного мира93. По возвращении из посольства, 19 июля 1635 г., М. Ф. Данилов был произведен в думные дьяки. Будучи думным дьяком Поместного приказа, он не раз назначался для переговоров (в «ответ») c. иностранными послами94, регулярно оставлялся в составе боярских надворных комиссий ведать Москву в отсутствие государя95. В 1641/42 г. думный дьяк М. Данилов упоминается в Сыскном приказе с боярином кн. Б. А. Репниным и окольничим кн. Ф. Ф. Волконским96. В боярском списке 1643 г. над его именем стоит помета: «151-го (1643 г.) мая в 24 день по челобитью для увечья отставлен»97. Данилов действительно отошел от дел управления Поместным приказом. Последнее упоминание о нем на посту главы этого приказа относится к марту 1643 г.98 В описи архива Посольского приказа упоминается «Челобитная заручная дворян и детей боярских розных городов (очевидно, 7152 г. - А. П.) о думном дьяке о Михайле Данилове, чтоб ему быть по-прежнему в Поместном приказе, и на той челобитной помета дьяка Григорья Лвова такова: Михайло отставлен не по челобитью, потому что он не видит, а кому быть дьяку, о том государев указ впредь будет».99 Однако и после отставки от должности руководителя Поместного приказа М. Данилов продолжал сохранять за собой чин думного дьяка. Он значится как думный дьяк в сентябрьском наличном боярском списке 1644 г.100 В 1645/46 г. как думный дьяк, вместе с дьяком Анисимом Трофимовым «переписывал» казну, рухлядь и всякие дела в Сибирском приказе и приказе Казанского дворца101. На свадьбе царя Алексея Михайловича с М. И. Милославской 16 января 1648 г. «у воды у выимки, которой вода в мыльне» находились печатник Ф.Ф.Лихачев и думный дьяк М.Данилов102. Упоминается как думный дьяк еще в январском наличном боярском списке 1648 г.103 Вскоре после этого он умер. В 1649/50 г. вдова думного дьяка М. Данилова Ульяна Васильевна получила во владение вотчины мужа104. В «подлинном» боярском списке 1649/50 г. имени М. Данилова уже не значится105. Таким образом, несмотря на отставку от должности главы приказа М. Ф. Данилов вплоть до своей смерти оставался в чине думного дьяка106.
После ухода Ф. Ф. Лихачева с поста руководителя Посольского приказа во главе посольского ведомства становится Григорий Васильевич Львов, пожалованный в думные дьяки 1 сентября 1643 г.107
Однако, в отличие от своего предшественника Ф. Ф. Лихачева, думный посольский дьяк Г. В. Львов в списках думных дьяков значился уже не на первом, а на третьем месте (после И. А. Гавренева и М. Ф. Данилова)108. Биография Г. В. Львова детально воссоздана М. П. Лукичевым109. С начала XVII в. (не позднее 1605 г.) он, благодаря хорошему почерку, привлекался в качестве переписчика дел Посольского приказа; среди дел, которые «писал» Г. Львов, были «государские тайные и о всяких делах грамоты», рассылаемые «во все окрестные государства». В 1615/16 (7124) г. он получил чин подьячего Посольского приказа. В 1634 г. Г.Львов под началом боярина Ф. И. Шереметева принимал участие в русско-польских переговорах, завершившихся заключением Поляновского мира. Каллиграфические способности, высокая и разносторонняя образованность Г. В. Львова способствовали выбору его (около весны 1635 г.) в качестве учителя юного царевича Алексея Михайловича. Назначение на эту должность ввело Г. В. Львова в круг придворного окружения наследника престола. Будучи учителем царевича, Г. В. Львов, владевший «цыфирной счетной мудростью», составлял наказы для межевых судей, посланных для межевания земель с Речью Посполитой после заключения Поляновского договора110. В ноябре 1636 г. Львов был пожалован в чин дьяка. В 1636-1643 гг. он являлся дьяком Посольского приказа и Новгородской чети; в 1639/40 г. упоминается также и как дьяк Печатного приказа111. Будучи дьяком Посольского приказа, Г. В. Львов успешно продвигался по ступеням приказной иерархии, являясь сначала 3-м (после думного дьяка Ф. Ф. Лихачева и дьяка М. Матюшкина), а затем 2-м дьяком (после Ф. Ф. Лихачева) в приказе. Примерно в то же время, когда в дьяки был пожалован Г. В. Львов, жильцом становится его брат Борис Васильевич Львов (упоминается как жилец в жилецких списках 7144 г.)112, в будущем старец Кожеозерского монастыря Боголеп. 1 сентября 1643 г. Г. В. Львов был пожалован в думные дьяки и стал главой Посольского приказа, которым руководил до 1646/47 г.113 Как думный посольский дьяк он участвовал в церемониях приемов иностранных послов и переговорах с ними114, составлял документы, содержавшие «тайную» информацию по делам внешнеполитических сношений115. Во время царских походов среди других думных людей Г. В. Львов оставлялся ведать Москву116. Будучи учителем царевича Алексея Михайловича, Г. В. Львов сблизился с главным воспитателем («дядькой») царевича боярином Б. И. Морозовым. В декабре 1646 г. Б. И. Морозов и Б. М. Хитрово выступали в качестве душеприказчика думного дьяка Г. В. Львова117. В числе лиц, приближенных ко двору, в мае 1644 г. и марте 1645 г. Львов являлся покупателем царского отставного платья118. Г. В. Львов принадлежал, очевидно, к придворной группировке противников сватовства королевича Вальдемара к царевне Ирине Михайловне. Еще при жизни царя Михаила Федоровича вместе с окольничим Гр. Г. Пушкиным Г. В. Львов вступил в спор с кн. И. Н. Хованским (представителем группировки сторонников сватовства Вальдемара) по поводу целесообразности удержания в России датского принца, а вскоре по воцарении Алексея Михайловича (в августе 1645 г.) по доносу Пушкина и Львова кн. Хованскому было предъявлено обвинение в попытках через «ведунов» повлиять на решение королевича принять православие и остаться в России119. Автор Известия о поездке Вальдемара в Россию, входивший в состав окружения принца, негативно отзывается о «канцлере» Г. В. Львове, который «хотя и вовсе не ученый, как и все русские, однако ж был хитрая лисица, да и нахал к тому же, набивший руку на все московские грубые плутни, считавшиеся у них большой тонкостью и премудростью»120. Г. В. Львов, очевидно, был сторонником жесткой ультимативной линии по отношению к Вальдемару, проводимой патриархом Иосифом и боярином кн. А. М. Львовым, безоговорочного принятия им православия и признания правоты православной веры. Через дьяка Г. В. Львова патриарх добивался от королевича, чтобы тот разрешил доступ к себе представителей православного духовенства для бесед по вероисповедальному вопросу и вручал Вальдемару увещевательные послания от патриарха121.
В конце царствования Михаила Федоровича, 27 ноября 1644 г., в думные дьяки был произведен Михаил Дмитриевич Волошенинов122, происходивший из дворянского рода, представители которого служили по Ярославлю123. Он начинал службу в подьячих Разрядного приказа в 1616/17 г.; с сентября 1635 по сентябрь 1639 упоминается как подьячий Посольского приказа124. С 20 сентября 1643 г. М. Волошенинов значится уже дьяком Посольского приказа; одновременно с 1643/44 г. являлся дьяком Новгородской четверти125. Был пожалован в дьяки, очевидно, незадолго до 20 сентября 1643 г. - в «подлинном» боярском списке 7151 г. и в «наличном» сентябрьском боярском списке его имя отсутствует126. В феврале-мае 1644 г. как «посольской избы другой дьяк» он участвует в переговорах («в ответе») с датскими послами127. В 1644 г. вместе с боярином кн. А. М. Львовым и думным дворянином Гр. Г. Пушкиным дьяк М. Д. Волошенинов входил в состав посольства в Польшу128. 27 ноября 1644 г. за успешно выполненную посольскую миссию боярин кн. А. М. Львов был пожалован чином дворецкого «с путем», Г. Г. Пушкин был произведен в окольничие, а М. Д. Волошенинов - в думные дьяки129. По-видимому, его еще перед отправкой в посольство намечали пожаловать в думные дьяки. В «подлинном» боярском списке 7152 (1643/44) г. над его именем (он идет после имени разрядного дьяка Григория Ларионова) стоит помета «В Литве с посольством», а далее, после его имени, идет необычная приписка: «Па ево место велено быть Степану Кудрявцеву»130. Пожалованный в думные дьяки, М. Д. Волошенинов был определен в Разрядный приказ. Упоминается как думный дьяк Разрядного приказа с 27 января 1645 г. по май (июнь) 1648 г.131 Характерно, что он являлся лишь 2-м думным дьяком Разряда, а первым думным дьяком в этом приказе был И. А. Гавренев. Как отмечено в литературе, это было первым случаем, когда думный дьяк был назначен не главой приказа, а его товарищем, и данное обстоятельство свидетельствует о процессе падения былого значения думного дьячества в управлении132. Помимо обычного круга дел по управлению Разрядным приказом М. Д. Волошенинов исполнял и иные придворные и государственные обязанности. Как думный разрядный дьяк он участвовал в переговорах с иностранными послами - 27 января и 27 февраля 1645 г. был «в ответе» у польских послов133. М. Д. Волошенинов продолжал пользоваться расположением при дворе и при царе Алексее Михайловиче, в правление Б. И. Морозова134.
На момент смерти царя Михаила Федоровича (13 июля 1645 г.) в состав думных дьяков входили: И. А. Гавренев (глава Разрядного приказа), М. Ф. Данилов (глава Поместного приказа), Г. В. Львов (глава Посольского приказа) и М. Д. Волошенинов (2-й думный дьяк в Разрядном приказе). К концу царствования Михаила Федоровича постепенно сошли со сцены все старые думные дьяки, выдвинувшиеся на приказной службе еще в Смутное время. Лица, вновь произведенные в 1630-1640-х гг. в чин думных дьяков, не обладали таким опытом приказной деятельности и уровнем самостоятельности, как их предшественники135. Сразу из выборных городовых дворян (т. е. не имея ни малейшего опыта работы в приказах) был пожалован в думные дьяки И. А. Гавренев. Весьма небольшой опыт самостоятельной приказной работы имел М. Д. Волошенинов, пожалованный в дьяческий чин в 1643 г. и уже на следующий год получивший чин думного дьяка. В значительной мере уже не столько опыт приказной работы, сколько близость ко двору и влиятельным придворным сферам становится мотивом выдвижения того или иного лица в думные дьяки и на руководство важнейшими приказами. Так, благодаря прежде всего близости к царскому двору и влиятельной морозовской придворной группировке в думные дьяки и на пост главы посольского ведомства выдвинулся Г. В. Львов. Связям при дворе (близости к Шереметевым, а затем Милославским) был во многом обязан своей успешной административной карьерой И. А. Гавренев.
Существенным препятствием проявлению самостоятельности и инициативы думных дьяков в рассматриваемый нами период являлись весьма частые, по сравнению с XVI столетием, смены руководства Посольского, Разрядного и Поместного приказов136. Одним из ярких показателей уменьшения былого значения думного дьячества, как отметила Н. Ф.Демидова, может служить тот факт, что начиная с середины 1640-х гг. получает распространение практика службы в Разрядном приказе одновременно двух думных дьяков (в конце 1644 г. - начале 1645 г. это были думные дьяки И. А. Гавренев и М. Д. Волошенинов), один из которых являлся не главой приказа, а его товарищем137. С другой стороны, после отставки думного дьяка М. Данилова с должности главы Поместного приказа в мае 1643 г. ему не могли подыскать замены, и Поместный приказ, традиционно возглавлявшийся думными дьяками, на протяжении двух с лишним лет находился под управлением обычных дьяков138.
Важным фактором падения значения думных дьяков в государстве в XVII в. явилось усиление роли боярской придворной знати в делах административного управления страной. В руках судей из бояр и столичных дворян на протяжении XVII века постепенно сосредоточивалось непосредственное управление подавляющим большинством московских приказов139. Происходило усиление роли знати в управлении посольскими, разрядными и поместными делами, традиционно ведавшимися думными дьяками. Особенно заметным становится вмешательство представителей придворной знати в эти важные сферы государственного управления в годы правления патриарха Филарета. В делах, касающихся решения важнейших внешнеполитических и военных вопросов, Филарет действовал зачастую в обход Посольского приказа и Боярской думы, доверяя лишь узкому кругу своих приближенных, среди которых выделялся близкий родственник и приближенный Филарета и царя Михаила боярин кн. И. Б. Черкасский140. Свою роль в руководстве внешнеполитическими делами кн. И. Б. Черкасский, своеобразный «глава правительства» царя Михаила Федоровича, не утратил и после смерти Филарета. Так, в 1638 г. ему, находившемуся во главе русской армии на Туле, особой царской грамотой сообщалось о прибытии из Польши русских послов окольничего С. М. Проестева и дьяка Гаврила Леонтьева, а «для ведома» в приложении к грамоте ему пересылался текст статейного списка этого посольства. Грамота предписывала Черкасскому ознакомиться с материалами посольства «и меж себя, с бояры нашими о том сослався, помыслить и к нам мысль свою отнисати про нынешнюю ссылку о гонце и про иные статьи, которые годны к совершению наших розных дел»141. Самостоятельную переписку со своими агентами за границей вел ближний боярин Ф. И. Шереметев, занявший после смерти И. Б. Черкасского (в 1642 г.) положение «правителя» государства142.
1 Платонов С. Ф. Московское правительство при первых Романовых // Платонов С. Ф. Статьи по русской истории (1883-1912). Изд. 2-е. СПб., 1912. С. 339-406.
2 Н. Н. Новокщенов еще до смерти патриарха Филарета, 20 июля 1633 г., постригся в монахи, а в марте 1637 г. умер (Веселовский С. Б. Дьяки и подьячие XV-XVII вв. М., 1975. С. 376; РГАДА. Ф. 210. Боярские книги. № 2. Л. 198 об.; Вкладная книга Троице-Сергиева монастыря (далее - Троицкая вкладная). М., 1987. С. 171).
3 Русская историческая библиотека (далее - РИБ). СПб., 1884. Т. IX.
4 Упоминается среди московских дворян за царским столом в праздник Рождества Христова 25 декабря 1633 г. (РИБ. Т. IX. С. 543). Среди прочих думных дьяков, возвращенных из ссылок 5 октября 1633 г., он почему-то не упоминается. Не известно, где он находился в ссылке.
5 Известно, что И. Т. Грамотин был произведен в чин московского дворянина 8 ноября 1633 г. (РИБ. Т. IX. С. 533).
6 Дворцовые разряды (далее - ДР). СПб., 1851. Т. II. Стб. 867.
7 Флетчер Д. О государстве Русском. СПб., 1906. С. 36. Об организационной связи четвертей 80-х гг. XVI в. с важнейшими государственными приказами см.: Павлов А. П. Эволюция четвертных приказов в конце XVI - начале XVII в. //Архив русской истории. М., 1993. Вып. 3. С. 217-227.
8 Боярские списки последней четверти XVI - начала XVII в. и роспись русского войска 1604 г. М., 1979. Ч. 1. С. 106.
9 «Писанные законы России». Английское описание Московского государства конца XVI века // Исторический архив. 1995. № 3. С. 195-196.
10 Акты исторические, собранные и изданные Археографическою комиссиею. СПб., 1841. Т. И. № 355. с. 422-423.
11 Станиславский А. Л. Труды по истории Государева двора в России XVI-XV1I веков. М., 2004. С. 36.
12 Что касается перечней прочих, «обычных» приказных дьяков, то при расположении их имен принцип выслуги соблюдался непоследовательно, либо, как полагает Д. В. Лисейцев, почти вовсе не соблюдался (см.: Павлов А. П. Государев двор и политическая борьба при Борисе Годунове (1584-1605 гг.). СПб., 1992. С. 236-237; Лисейцев Д. В. Приказная система Московского государства в эпоху Смуты. М.; Тула, 2009. С. 551-553).
13 Павлов А. П. Приказы и приказная бюрократия (1584-1605 гг.) // Исторические записки. Т. 116. М., 1988. С. 194-196.
14 Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографическою экспедициею имп. Академии наук. СПб., 1836. Т. 2. С. 43; Павлов А. П. Государев двор... С. 34, 39, 53, 54, 64.
15 Как показал Д. В. Лисейцев, И. Т. Грамотин был назначен главой Посольского приказа в июне 1619 г. Чином же думного дьяка Грамотин, по мнению исследователя, был пожалован ранее - незадолго до 19 мая 1618 г. (Лисейцев Д. В. Посольский приказ в эпоху Смуты. М., 2003. Ч. I. С. 100-102). Однако в Списке осадных сидельцев в приход под Москву королевича Владислава, который составлялся с осени 1618 г. и до апреля 1619 г., Иван Грамотин (без отчества) упомянут не в списке думных дьяков (здесь значатся имена С. Васильева и Н. Новокщенова), а под рубрикой «Дьяки были по приказом», т. е. среди обычных приказных дьяков (Памятники истории Восточной Европы. Источники XV-XVII вв. Т. VIII. Осадный список 1618 г. / Сост. Ю. В. Анхимюк и А. П. Павлов. М.; Варшава, 2009. С. 10-12, 45). По-видимому, чин думного дьяка был пожалован (возвращен) И. Т. Грамотину примерно в то же время, когда он вступил в должность главы Посольского приказа.
16 Белокуров С. А. Разрядные записи за Смутное время (7113-7121 гг.). М., 1907. С. 87,144, 223; Тюменцев И. О. Список сторонников царя Василия Шуйского (Новая находка в Шведском государственном архиве) // Археографический ежегодник за 1992 год. М., 1994. С. 318; Чтения в Обществе истории и древностей российских при Московском университете. 1909. Кн. III. Отд. I. С. 78.
17 ДР. СПб., 1850. Т. I. Стб. 391, 393, 408, 410; Лукичев М. П. Боярские книги XVII века. Труды по истории и источниковедению. М., 2004. С. 465-466.
18 Богоявленский С. К. Приказные судьи XVII века// Богоявленский С. К. Московский приказный аппарат и делопроизводство XVI-XVII веков. М., 2006. С. 146.
19 РГАДА. Ф. 210. Оп. 6. Д. И («Книга столов» 1624-1629 гг.). Л. 1 об., 5, 6, 7, 7 об., 8 об. и др; РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. № 22. Столпик 1 (Боярский список 1626 г.). Л. 4. - Приношу искреннюю благодарность К. В. Петрову, предоставившему мне возможность воспользоваться подготовленной им к публикации «Книги столов» 1624-1629 гг.
20 РИБ. Т. IX. С. 437-438.
21 РИБ. Т. IX. С. 438.
22 М. П. Лукичев полагает, что данное разъяснение потребовалось ввиду того, что на смену прежним представлениям о более высоком положении посольского дьяка по сравнению с разрядным в 20-х гг. XVII в. формировался новый критерий при определении служебного старшинства думных дьяков - время пожалования в чин (Лукичев М. П. Боярские книги XVII века. С. 69). Однако этим последним критерием, как мы видели, власти руководствовались и ранее, еще в XVI в. Упомянутый в записи о пожаловании Е. Г. Телепневу чина думного посольского дьяка думный разрядный дьяк В. О. Янов стоял выше думного посольского дьяка В. Г. Телепнева прежде всего потому, что он начинал службу в думных дьяках еще при Лжедмитрии I, тогда как В. Г. Телепнев был пожалован в думные дьяки только в 1609 г., при царе Василии (Веселовский С. Б. Дьяки и подьячие. С. 509, 600).
23 РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. № 22. Столпик 1. Л. 4; № 25. Столпик 2. Л. 4; № 51. Столпик 3. Л. 4.
24 Там же. № 51. Столпик 3. Л. 4.
25 Там же. № 62. Л. 2-3.
26 ДР. Т. М.Стб. 294-295.
27 Умер 14 мая 1634 г. (Вел. кн. Николай Михайлович. Московский некрополь. Т. I. СПб., 1907. С. 339).
28 РИБ. Т. IX. С. 558.
29 Упоминается как дворянин московский в декабре 1633 г. - августе 1634 г. (РИБ. Т. IX. С. 543,548,564, 573). Значится как думный дьяк в августовском наличном боярском списке 1635 г. (РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. № 111. Столник 3. Л. 4). Как думный дьяк Посольского приказа упоминается 21 сентября 1635 г. (ДР. Т. II. Стб. 483; Богоявленский С. К. Приказные судьи. С. 132; Веселовский С. Б. Дьяки и подьячие. С. 296-297).
30 Вел. кн. Николай Михайлович. Московский некрополь. Т. III. СПб., 1908. С. 195; РГАДА. Ф. 210. Столбцы Разных столов. № 139. Л. 107.
31 ДР. Т. II. Стб. 488.
32 В отличие от Филарета и его окружения И. Грамотин проявлял себя сторонником осторожной и умеренной политики на международной арене, полагая, что начинать войну с Польшей «не время» (Флоря Б. Н. О земском соборе 1621 года// История СССР. № 4. 1981. С. 98).
33 Белокуров С. А. О Посольском приказе. М., 1906. С. 65; Лисейцев Д. В. Посольский приказ в Эпоху Смуты. С. 104-105.
34 РИБ. Т. IX. С. 559.
35 РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. № 111. Столпик 1. Л. 4. - Как печатник и думный дьяк он писался как Иван Тарасьевич Грамотин, тогда как будучи только думным дьяком он писался как «Иван Курбатов сын Грамотин» (ср.: наличный боярский список марта-апреля 1634 г. // РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. № 1149. Столпик 2. Л. 2 и наличный боярский список «с октября» 1634 г. // РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. № 111. Столпик 2. Л. 19). Описание боярских списков 30-40-х гг. XVII в. см.: Павлов A. П. Боярские списки 30-40-х гг. XVII в. // Россия XV-XVIII столетий. Сборник научных статей. Волгоград; СПб., 2001. С. 159).
36 Известно, что чином печатника были пожалованы глава Посольского ведомства И. М. Висковатый, который с февраля 1561 г. состоял в качестве «печатника и дьяка», а с 1562 г. сохранял за собой только чин печатника (Граля И. Иван Михайлов Висковатый: Карьера государственного деятеля России XVI в. М., 1994. С. 239, 274, 275), и думный дьяк Посольского приказа В. Я. Щелкалов, носивший чин «печатника и думного посольского дьяка в 1596-1601 гг. (Павлов А. П. Государев двор... С. 53, 65). После И. Т. Грамотина, как мы увидим ниже, чин печатника получил также думный посольский дьяк Ф. Ф. Лихачев.
37 Богоявленский С. К. Приказные судьи. С. 104.
38 ДР. Т. II. Стб. 380, 381, 384, 385, 388-390, 397, 403, 404, 409, 418, 422, 424-428, 430, 432, 435, 459, 465, 472.
39 Лисейцев Д. В. Посольский приказ в эпоху Смуты. Т. I. С. 105.
40 Как печатник и думный посольский дьяк И. Т. Грамотин последний раз упоминается 19 июля 1635 г. (ДР. Т. II. Стб. 472), а с августа 1635 г. и до самой своей смерти в сентябре 1638 г. он значится только как печатник (ДР. Т. II. Стб. 483, 486, 487, 490, 511, 514, 516, 521, 524, 538, 539, 543, 552, 556, 557,559,869). Упоминается только как печатник в августовском наличном боярском списке 1635 г. (РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. № 111. Столпик 3 (Боярский список 7143 г. «с августа налицо»), Л. 4). Перестал быть думным дьяком - в боярской книге 1635/36 г. значится как печатник, упоминается его оклад, как «был в думных дьяцех...» (РГАДА. Ф. 210. Боярские книги. № 3. Л. 4 об.). Согласно Шереметевской боярской книге, в 1634/1635 г. получил думное дворянство (ДРВ. М., 1791. Ч. XX. С. 97), но данными других источников это не подтверждается.
41 РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. № 117. Столпик 2. Л. 4; № 1161. Столпик 1. Л. 3.
42 ДР. Т. II. Стб. 483,486,487,490,511, 514,516,521,524,538,539, 543,552, 556, 557, 559, 869.
43 ДР. Т. П. Стб. 559.
44 Веселовский С. В. Дьяки и подьячие. С. 130.
45 Веселовский С. В. Дьяки и подьячие. С. 130.
46 Троицкая вкладная. С. 169, 170; Веселовский С. Б. Дьяки и подьячие. С. 130.
47 Троицкая вкладная. С. 61.
48 В августовском «наличном» боярском списке 1635 г. имя Ф. Ф. Лихачева стоит первым в перечне думных дьяков, а за ним следуют имена И. А. Гавренева, думного дьяка Разрядного приказа, и М. Ф. Данилова, думного дьяка Поместного приказа (РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. № 111. Столпик 3. Л. 4).
49 Лихачев Н. П. Разрядные дьяки XVI века. М.; СПб., 2007. С. 43.
50 Веселовский С. Б. Дьяки и подьячие. С. 297; Богоявленский С. К. Приказные судьи. С. 104-105.
51 ДР. Т. II. Стб. 673; Боярская книга 1639 г. С. 27; РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. № 171. Столпик 1. Л. 6; № II30. Столпик 1. Л. 2.
52 В «подлинном» боярском списке 7151 (1643/43) г. против имени печатника и думного дьяка Ф. Ф. Лихачева указано: «И 142-го сентября в 1 день по челобитью для старости быть в Посолском приказе не велено, а на ево место велено быть в Посолском приказе в думных дьякех Григорью Львову» (РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. № 182. Столпик 2. Л. 4). В «Дворцовых разрядах» упоминается только как печатник с 10 сентября 1643 г. (ДР. Т. II. Стб. 711). См. также: Жаринов Г. В. Боярский «подлинный» список 7152 (1643/44) года // Архив русской истории. Вып. 8. М., 2007. С. 389; РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. № 186. Столпик 1. Л. 4; № 189. Столпик 7. Л. 2.
53 ДР. Т. II. Стб. 711, 712, 714.
54 Лихачев Н. П. Разрядные дьяки XVI века. С. 186; Известия Русского генеалогического общества (далее - ИРГО). СПб., 1900. Вып. I. С. 114. - 21.03.1653 стольник кн. И.С.Прозоровский дал вклад по его душе 100 руб. в Троице-Сергиев монастырь (Троицкая вкладная. С. 171).
55 РГАДА. Ф. 137. Москва. № 2. Л. 37.
56 Дочь Тимофея Андреевича Витовтова была замужем за комнатным стольником царя Михаила Ф. М. Толочановым (РГАДА. Ф. 1209. Кн. 190. Л. 248). На другой дочери Т. А. Витовтова был женат Семен Иванович Меньшого Волынский (Там же), племянница которого Евдокия Степановна Волынская была замужем за Андреем Львовичем Плещеевым, бывшим стольником государыни старицы Марфы Ивановны, а другой супругой А. Л. Плещеева была дочь комнатного стольника Степана Яковлевича Милюкова. На дочери Якова Тимофеевича Витовтова Евдокии был женат Андрей Иванович Колычев (Лихачев Н. П. Разрядные дьяки XVI века. С. 189), состоявший в комнатных стольниках царицы Евдокии Лукьяновны (РГАДА. Ф. 396. Оп. 2. № 297. Л. 175).
57 РГАДА. Ф. 210. Боярская книга. № 2. Л. 33.
58 РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. № 837. Столпик 3. Л. 60; ДР. Т. II. Стб. 875.
59 РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. № 122. Столпик 3. Л. 25; № 4. Столпик 4. Л. 235, 248.
60 Их отец Богдан Терентьевич Лихачев, двоюродный брат Ф. Ф. Лихачева, в 1626-1627 гг. служил в выборе поТоропцу (РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. № 22. Столпик 1. Л. 161; № 1129. Столпик 2. Л. 116), а затем, с 1627 г. - в московских дворянах; последний раз упоминается в боярской книге 7137 г. с пометой «Умре» (РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. № 33. Л. 88; РГАДА. Ф. 210. Боярская книга. № 2. Л. 293 об.).
61 ДР. СПб., 1852. Т. III. Стб. 33, 56, 57, 60, 87, 89, 90.
62 ДР. Т. III. Стб. 84.
63 Веселовский С. Б. Дьяки и подьячие. С. 113.
64 РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. № 51. Столпик 3. Л. 4.
65 Упоминается как выборный дворянин по Кашину в боярских списках 1626-1630 гг. (РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. № 22. Столпик 1.Л. 158; № 1129. Столпик 2. Л. 112; № 1135. Л. 205). В боярской книге 7139 (1630) г. относительно его оклада говорится: «Денежной ему оклад учинен в нынешнем во 139-м году в сентябре 200 рублев, а как был на службе (т. е., очевидно, в выборных дворянах), и ему денежной оклад был из чети 18 рублев, а поместной 650 чети» (РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. № 62. Л. 3; Лукичев М. П. Боярские книги XVII века. С. 57-58).
66 Многочисленные Гавреневы упоминаются как землевладельцы Кашинского у. в актах Троицкого Калязина монастыря XVI в. (см.: Акты Троицкого Калязина монастыря XVI в. М.; СПб., 2007 - по указателю). - Упоминается закладная кабала 1604/05 г. Афанасия Третьякова с. Гавренева (отца? И. А. Гавренева) Юрию Коржавину на вотчину в Чудском ст. Кашинского у. (Русский дипломатарий. Вып. 8: Антонов А. В. Частные архивы русских феодалов XV - начала XVII века. М., 2002. № 1407. С. 180). Известно, что в середине 1570-х гг. в Поместном приказе служил Замятница Третьяков с. Гавренев (дядя? И. А. Гавренева) (Веселовский С. Б. Дьяки и подьячие. С. 113). Сам И. А. Гавренев, «кашинец», был в 7131 (1622/23) г. «пущен в четь» с окладом 18 руб., однако за какую службу он был пожалован, неизвестно (РИБ. СПб., 1894. Т. XV. С. 38).
67 РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. № 356. Столпик 1. Л. 19.
68 РГАДА. Ф. 210. Оп. 24. № 24 (фрагменты «подлинного» боярского списка 1632 г.). Л. 19.
69 Богоявленский С. К. Приказные судьи. С. 120.
70 ДР. Т. II. Стб. 178-180, 214, 217, 224, 229, 231, 233, 234, 283, 284, 389, 390, 398,400,403,405,425-428,430,431,505,508,513,541,597,599,602,612,633.
71 ДР. Т. III. Стб. 16.
72 Власьев Г. А. Потомство Рюрика. СПб., 1907. Т. I. Ч. III. С. 353; ИРГО. Вып. ГС. 114. - В местническом деле Кузьмы Андреевича Трусова с окольничим кн. Ф. Ф. Волконским (май 1642 г. - июнь 1643 г.) думный разрядный дьяк И. А. Гавренев встал на сторону последнего «для ближнего Волконских князей к себе свойства» (Эскин Ю. М. Местническое дело К. А. Трусов - князь Ф. Ф. Волконский как источник по истории Тихвинского восстания 1613 г. // Российское государство в XIV-XVII вв. Сб. статей, посвященный 75-летию со дня рождения Ю. Г. Алексеева. СПб., 2002. С. 304). Княжна Волконская была, очевидно, не первой его женой. В писцовой книге Бежецкого у. 1627-1629 гг. в Городецком стане упоминается «придаиая жены его (И. А. Гавренева) вотчина по данной вдовы Марьи Константиновы жены Момолахова 130 (1621/22) г.» (РГАДА. Ф. 1209. Кн. 24. Л. 364).
73 ИРГО. Вып. I. С. 114. - Известно, что это не первый случай родства представителей рода Шереметевых с думными дьяками. В конце XVI в. на дочери думного дьяка Поместного приказа женился дядя В. Б. Шереметева Иван Петрович Шереметев (Лихачев 11. //. Разрядные дьяки XVI века. С. 183-184).
74 Летопись Историко-родословного общества в Москве. М., 1911. Вып. 1-2. С. 83.
75 См., например: РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. N 186. Столпик 1 (боярский список 1644 г. «с мая налицо»). Л. 4.
76 ДР. Т. II. Стб. 470.
77 Богоявленский С. К. Приказные судьи. С. 125-126.
78 См., например: РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. № 111. Столпик 3 (августовский «наличный» боярский список 1635 г.). Л. 4.
79 Веселовский С. Б. Дьяки и подьячие. С. 142.
80 ДР. Т. I. Стб. 1167-1170.
81 ДР. Т. I. Стб. 106.
82 ДР. Т. I. Стб. 167; КР, I, 31.
83 Веселовский С. Б. Дьяки и подьячие. С. 142; Богоявленский С. К. Приказные судьи. С. 146.-С 1622 по 1634/35 гг. он служил в Разряде под началом думных дьяков Ф. Ф. Лихачева, а затем - И. А. Гавренева.
84 РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола, № 22. Столпик 1. Л. 76; № 32. Столпик 2. Л. 102; № 33. Л. 95-96; № 25. Столпик 2. Л. 111; № 51. Столпик 3. Л. 146; № 55. Столпик 3. Л. 118; РГАДА. Ф. 210. Он. 24. № 24. Л. 12.
85 Боярская книга 1627 г. М., 1986. С. 112; РГАДА. Ф. 210. Боярская книга. № 2. Л. 346; РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. № 26. Столпик 1. Л. 35; № 1156. Л. 35; № 1067. Столпик 2. Л. 62; № 43. Столпик 3. Л. 94; № 1135. Л. 105. В боярской книге столбцовой формы 1630/31 г. дьяки расписаны в порядке, близком к боярским спискам, хотя без указания на приказы: Михаил Данилов, Максим Матюшкин, Неупокой Кокошкин, Венедикт Махов, Иван Болотников и т. д. (РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. № 62. Л. 244). В боярском списке 1625 г. М. Данилов стоит в списке 3-м после И. Болотникова и Петра Микулина (РГАДА. Ф. 210. Столбцы Разных столов. № 64. Л. 50).
86 РГАДА. Ф. 210. Боярские книги. № 2. Л. 346; РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. № 62. Л. 244.
87 Лихачев Н. П. Разрядные дьяки XVI века. С. 131.
88 ДР. Т. I. Стб. 304, 306, 465, 468, 474, 489, 509, 525 и др.; ДР. Т. II. Стб. 7, 11-13, 19,21 и др.
89 Петров К. В. Царские «столы» (но материалам 1622-1629 гг.) // Государев двор в истории России XV-XVII столетий. Материалы международной научно-практической конференции. 30. X. - 01. XI. 2003 г. Александров; Владимир, 2006. С. 230.
90 ДР. Т. I. Стб. 635, 772.
91 ДР. Т. 1. Стб. 724, 772, 861, 1025, 1026; ДР. Т. 11. Стб. 65, 69, 80, 81, 226, 228, 244, 283,
92 ДР. Т. II. Стб. 248.
93 ДР. Т. II. Стб. 404.
94 ДР. Т. П. Стб. 541, 546, 547, 612, 613, 632, 634, 635, 660, 667.
95 ДР. Т. И. Стб. 473,521,524, 538,539,543,552, 557,559,579,581,583,584, 592, 618, 620, 637, 643, 646, 671, 686, 694.
96 Веселовский С. Б. Дьяки и подьячие. С. 143; Богоявленский С. К. Приказные судьи. С. 185.
97 РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. № 182. Столпик 2. Л. 4; см. также: РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. № 216. Л. 119 - помета «В 151-м году для увечья отставлен».
98 Веселовский С. Б. Дьяки и подьячие. С. 143; Богоявленский С. К. Приказные судьи. С. 127.
99 Опись архива Посольского приказа 1673 года. М., 1990. Ч. 1. С. 492.
100 РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. № 189. Столпик 7. Л. 3.
101 Веселовский С. Б. Дьяки и подьячие. С. 143.
102 ДР. Т. III. Стб. 84.
103 РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. № 1103. Столпик 4. Л. 30.
104 Записные вотчинные книги Поместного приказа 1626-1657 гг. М., 2010. С. 1320.
105 РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. № 1106. Столпик 3.
106 Очевидно, думный чин сохранялся за служилым человеком пожизненно, если он не лишался его но особому государеву распоряжению (в результате опалы и т. д.). Интересна в этом отношении также судьба думного дворянина Гаврилы Григорьевича Пушкина. Этот активный деятель Смуты продолжал служить в чине думного дворянина и сокольничего и в первые годы царствования Михаила Романова. Однако после 1619 г., в связи с болезнью (слепотой), он полностью отстранился от службы. Последнее упоминание его на государевой службе относится к 21 декабря 1619 г. - как думный дворянин и сокольничий он присутствовал за столом у патриарха (ДР. Т. I. Стб. 434). Следующее упоминание о нем в разрядах относится только к июню 1634 г., но это упоминание не было связано с его служебным назначением - сокольничий и думный дворянин Гавр. Гр. Пушкин бил челом государю за своего племянника Бориса Григорьевича Сулемшина-Пушкина, назначенного на службу ниже кн. Д. М. Пожарского (ДР. Т. II. Стб. 374). Об отстранении от службы Г. Г. Пушкина может свидетельствовать то обстоятельство, что его имя не упоминается в перечнях думных чинов «наличных» боярских списков 20-30-х гг.; исключение составляет специфический по своему характеру боярский список 1632/33 (7141) г. (РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. № 86. Столпик 3. Л. 2. - Об этом боярском списке см.: Павлов А. П. Боярские списки 30-40-х гг. XVII в. С. 171). Однако Г. Г. Пушкин, не получавший реальных служебных назначений, сохранял (очевидно, до конца своих дней) за собой чин думного дворянина. Как думный дворянин, с пометами «Ослеп», он упоминается в «подлинных» боярских списках 1626-1630 гг. (РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. № 22. Столпик 1. Л. 4; № 33. Л. 3; № 25. Столпик 2. Л.З; № 51. Столпик 3. Л. 4), а также в боярских книгах 1627, 1629 и 1636 гг. (Боярская книга 1627 г. С. 22; РГАДА. Ф. 210. Боярские книги. № 2. Л. 6; РГАДА. Ф. 210. Боярские книги. № 3. Л. 3 об.). С чином думного дворянина Г. Г. Пушкин упоминается и в писцовых книгах (РГАДА. Ф. 1209. Кн. 64. Л. 205). Упоминание думного дворянина Гавр. 1'р. Пушкина в боярской книге 1636 г. является последним в официальной документации двора. Согласно Шереметевской боярской книге, он умер в 1637/38 (7146) г. (ДРВ. Ч. XX. С. 98).
107 ДР. Т.II. Стб. 711; РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. № 182. Столпик 2. Л. 4.
108 РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. № 186. Столпик 1. Л. 4; № 189. Столпик 7. Л. 3.
109 Лукичев М.П. [Григорий Васильевич Львов - учитель царя Алексея Михайловича] //Лукичев М. II. Боярские книги XVII века. С. 312-317. См. также: Демидова Н. Ф. Служилая бюрократия в России XVII в. и ее роль в формировании абсолютизма. М.,1987. С. С. 174.
110 Лукичев М. П. Боярские книги XVII века. С. 317.
111 Богоявленский С. К. Приказные судьи С. 104, 120, 132.
112 РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. N 837. Столпик 2. Л. 57; № 837. Столпик 3. Л. 68; см. также: Там же. № 1111. Л. 30.
113 Последний раз упоминается в приказе 27 декабря 1646 г., а 6 января 1647 г. на его место назначен дьяк П. Чистой (Богоявленский С. К. Приказные судьи. С. 132; Веселовский С. Б. Дьяки и подьячие. С. 307; РИБ. СПб., 1886. Т. X. С. 331,352).
114 ДР. Т. 11. Стб. 720, 721, 725, 730, 733, 737, 745, 750, 751, 755.
115 Лукичев М. П. Боярские книги XVII века. С. 316.
116 ДР. Т. П. Стб. 711, 712, 714.
117 Седов П. В. Закат Московского царства: Царский двор конца XVII века. СПб., 2006. С. 97.
118 РГАДА. Ф. 396. Оп. 2. N9 586. Л. 239, 249 об.
119 Кошелева О. Е. Приговор князю Ивану Никитичу Хованскому // Архив русской истории. М., 1994. Вып. 5. С. 139-144.
120 Два сватовства иноземных принцев к русским великим княжнам в XVII столетии / Пер. с нем. А. Н. Шемякина. М., 1868. С. 10.
121 Два сватовства... С. 16, 18.
122 ДР. Т. II. Стб. 743; Боярская книга 1639 года. М., 1999. С. 27.
123 Представитель рода, Борис Никитич Волошенинов, в 1602/03 - 1619/20 гг. был выборным дворянином по Ярославлю, а с 1624 по 1636/37 г. служил в чине московского дворянина (Боярские списки. Ч. I. С. 201; Приходо-расходные книги Московских приказов 1619-1621 гг. М., 1983. С. 154; РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. № 142. Столпик 4. Л. 3; РГАДА. Ф. 210. Столбцы Разных столов. № 139. Л. 119).
124 Веселовский С. Б. Дьяки и подьячие. С. 106.
125 Богоявлеиский С. К. Приказные судьи. С. 105,132; Веселовский С. Б. Дьяки и подьячие. С. 106-107.
126 РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. № 182. Столпик 2; № 186. Столпик 3.
127 ДР. Т. II. Стб. 720, 730, 733, 735.
128 Соловьев С. М. Сочинения. Кн. V. М., 1990. С. 235-240; ДР. Т. II. Стб. 730, 732.
129 ДР. Т. II. Стб. 743; Боярская книга 1639 г. С. 27.
130 РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. № 216. Л. 279. Степан Кудрявцев стал действительно впоследствии дьяком Посольского приказа (РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. № 184. Л. 141).
131 ДР. Т. II. Стб. 750; Веселовский С. В. Дьяки и подьячие. С. 107; Богоявленский С. К. Приказные судьи. С. 146-147.
132 Демидова Н. Ф. Служилая бюрократия в России XVII в. С. 27.
133 ДР. Т. II. Стб. 750, 752.
134 13 июля 1645 г., после смерти Михаила Федоровича, приводил москвичей к присяге царю Алексею Михайловичу (ДР. Т. 111. Стб. 2). 28 сентября 1645 г., во время венчания на царство Алексея Михайловича, держал «стоянец, на котором яблоко кладут». В сентябре 1645 г. был назначен в состав великого посольства к польскому королю. Сопровождал царя в походах на богомолья и на охоту (ДР. Т. III. Стб. 56, 57, 60). Во время государевых походов в числе думных людей оставался ведать Москву (ДР. Т. III. Стб. 87, 89, 90, 92). К 4 июля 1648 он был назначен главой Посольского приказа и оставался думным дьяком Посольского приказа до 1653 г. (Богоявленский С. К. Приказные судьи. С. 132).
135 О значительной, самостоятельной роли, которую играли думные дьяки (и, прежде всего, думные посольские дьяки) в политической жизни страны в начале царствования Михаила Федоровича, свидетельствуют иностранные наблюдатели. Хороню известны характеристики, данные голландским резидентом в Москве Исааком Массой думным посольским дьякам П. А. Третьякову и И. Т. Грамотину. И. Масса подчеркивал большое значение П. Третьякова в правительстве Михаила Романова, называя его «большой страусовой птицей, т. е. великим канцлером», и связывал с его смертью перемены в политике страны (Три письма Исаака массы к Генеральным штатам // Вестник Европы. 1868. Август. С. 803). Качества крупного политика европейского уровня И. Масса усматривал у преемника П. Третьякова, думного посольского дьяка И. Т. Грамотина, который, по его словам, был «похож на немецкого уроженца, умен и рассудителен во всем и многому научился в плену у поляков и пруссаков» (Там же. С. 811).
136 В последней четверти XVI в. думный дьяк А. Я. Щелкалов стоял во главе Посольского приказа с 1570 по 1594 г. (почти четверть века); его брат думный дьяк В. Я. Щелкалов около 20 лет (с 1570-х гг. по 1594 г.) возглавлял Разрядный приказ, а затем - с 1594 г. по 1601 г. (7 лет) - Посольский; думный дьяк Е. Д. Вылузгин бессменно возглавлял Поместный приказ 18 лет (с 1584 по 1602 гг.); Сапун Тихонович Аврамов был думным разрядным дьяком 11 лет - с 1594 по 1605 гг. (см.: Павлов А. П. Государев двор... С. 234). Иная картина наблюдается в 20-х - первой половине 40-х гг. XVII в. И. Т. Грамотин стоял во главе Посольского приказа в 1619-1626 гг., а затем в 1634-1635 гг. (с перерывом 9 лет). Т. Ю. Луговской возглавлял Разрядный приказ 3 года (с 1619 по 1622 гг.). Ф. Ф. Лихачев был во главе Разряда в 1622-1626 гг. (4 года), затем - во главе Посольского приказа в 1626-1632 гг. (6 лет) и 1635-1643 гг. (8 лет). Е. Г. Телепнев возглавлял Посольский приказ в 1626-1630 гг. (4 года). И. А. Гавренев неизменно возглавлял Разрядный приказ как думный дьяк с 1630 по 1650 гг. (20 лет), а затем как думный дворянин (в 1650-1654 гг.) и как окольничий (в 1654-1661 гг.). И. К. Грязев управлял Посольским приказом в 1632-1634 гг. (2 года). М. Ф. Данилов возглавлял Поместный приказ в 1635-1643 гг. (8 лет). Г.В. Львов возглавлял Посольский приказ в 1643-1646/47 гг. (4 года). М. Д. Волошенинов в 1644-1648 гг. (4 года) был думным разрядным дьяком, а в 1648-1652 гг. (4 года) - думным дьяком Посольского приказа. Из думных дьяков второй четверти XVII в. лишь один И. А. Гавренев непрерывно находился у руководства приказом более 10 лет.
137 Демидова Н. Ф. Служилая бюрократия в России XVII в. С. 27.
138 Богоявленский С. К. Приказные судьи. С. 127.
139 Ключевский В. О. Боярская дума Древней Руси. Пг., 1919. С. 402; Устюгов Н. В. Эволюция приказного строя Русского государства в XVII в. // Абсолютизм в России (XVII-XVTII вв.). М., 1964. С. 167; Демидова Н. Ф. Бюрократизация государственного аппарата абсолютизма в XV[1-ХVIII вв. //Там же. С. 213.
140 Так, в мае 1631 г. вести важные и тайные переговоры с Я.Русселем было поручено доверенному лицу патриарха кн. И. Б. Черкасскому, «а в Посольском приказе ни о чем не ведомо, потому что Якоб Руссель приезжал с великим и тайным делом» (на переговорах обсуждались вопросы предстоящей войны с Польшей и русско-шведского союза (Поршнев Б. Ф. Тридцатилетняя война и вступление в нее Швеции и Московского государства. М., 1976. С. 256). Не всегда посвящался первыми лицами государства в тайны внешней политики тогдашний глава Посольского приказа, думный дьяк Ф. Ф. Лихачев (Рогожин И. М. «У государевых дел быть указано...» М., 2002. С.132-134; Эскин Ю. М. Очерки истории местничества в России XVI-XVII вв. М., 2009. С. 289).
141 ДР. Т. II. Стб. 878-879.
142 Вести-куранты 1642-1644 гг. М., 1976. С. 57, 68-72, 84, 167, 168, 179-183.
Просмотров: 9574
Источник: Paleobureaucratica. Сборник статей к 90-летию Н.Ф. Демидовой. М.: Древлехранилище, 2012. С.264-291
statehistory.ru в ЖЖ:
