Формирование нижегородской служилой элиты в XV-начале XVII века
Состояние региона в XV в. было крайне тяжелым. Сказывалась полувековая борьба за присоединение к Московскому княжеству, а также захват Нижнего Новгорода ханом Улуг-Мухаммедом (1445 г.), длительное присутствие татар в городе и его окрестностях. По-видимому, значительная часть местного служилого населения была уничтожена или разорена. В таком состоянии Нижегородский край не мог стать защитой Русского государства от формировавшегося на его восточных рубежах Казанского ханства1.
По крайней мере, со второй четверти XV в. при Василии II здесь наблюдается разрушение местной поземельной владельческой структуры. Процесс этот, по-видимому, был инициирован и поддерживался великокняжеской властью, которая не без основания видела в нем залог полного подчинения данного региона. При Иване III, после покорения Великого Новгорода в 1478 г., начались массовые испомещения новгородских «сведенцев» в восточных уездах, в том числе в Нижегородском. В результате в ходе решения новгородского вопроса происходило освоение пограничной с Казанским ханством территории. Она и в XIV в. была слабо заселена, а в XV в. постоянно становилась ареной военных конфликтов. Освоение шло на новых принципах поместной системы. Состав нижегородского дворянства продолжал пополняться и в последующие годы. Судя по косвенным, весьма неполным, данным при Василии III источником был смоленский «вывод» 1515 г. При Иване IV массовые отделы здесь проводились в годы Ливонской войны (1558-1583 гг.). Не осуществляя массовых выселений из нижегородских земель, Москва, по-видимому, полностью размыла сложившееся здесь к концу XIV в. немногочисленное служилое сообщество путем пополнения посторонними родами из самых разных частей страны. Так происходило постепенное стирание различий между бывшим Нижегородским княжеством и другими землями2.
Уже в самом скором времени после первых перемещений летописи начинают сообщать об использовании в военных операциях против татар нижегородских детей боярских. Списки убитых в сражениях XVI-XVII вв., опубликованные М. Е. Бычковой под названием «Синодик по убиенных во брани», содержат перечень погибших в «казанское взятие» (1552 г.), где самое большое место занимают фамилии «нижегородцев»3. По всей видимости, это первое свидетельство источников о существовании «нижегородцев» как особой группы служилых людей.
К середине XVI в. сложилась достаточно многочисленная и боеспособная нижегородская служилая корпорация. Данный факт зафиксирован в книге Полоцкого похода 1563 г., которая упоминает об участии в нем 350-ти детей боярских нижегородцев. В сравнении с количеством служилых людей других уездов, это одна из наиболее значительных групп4. В апреле 1569 г. производилась раздача денежного жалованья нижегородским детям боярским, в связи с чем была составлена первая известная исследователям десятая по Нижнему Новгороду5. Произведенная на основании сохранившихся выписок реконструкция этого документа М. Г. Кротовым, к сожалению, не позволяет составить полного впечатления ни о численности, ни о структуре служилого «города».
По мнению П. Г. Любомирова, нижегородское дворянство формировалось «около середины XVI в.». При этом он ссылался на появление в летописях «нижегородцев» как раз в это время6. Наблюдение совершенно справедливо. Более того, можно добавить, что и в источниках иного рода, упоминавшихся выше, «нижегородцы» начинают встречаться с середины XVI в. Однако необходимо также учитывать, что в XVI в. производные от названия интересующего нас города не всегда могли звучать как привычные «нижегородский», «нижегородцы» и т. п. В летописных известиях XIV-XV вв. город часто фигурирует как «Новгород Нижний», а образованные определения принимают следующий вид: «новгородский Нижнего Новгорода» или просто «новгородский»7. Связать с этими данными нужно сообщение о прибытии в Москву 4 октября 1535 г. к Ивану IV и его матери Елене Глинской из Казани с вестью об очередном перевороте в ханской столице Федка Тимофеева сына Девочкина «новогородца»8. В Тысячной книге и Дворовой тетради Девочкины записаны по Суздалю9. Однако среди нижегородских землевладельцев XVI-начала XVII в. встречается несколько Девочкиных10. «Синодик по убиенных во брани» называет среди «нижегородцев» четверых Девочкиных, погибших в 1571 г.11 В 1577 г. Петр Девочкин был ключником в Нижнем Новгороде12. Связь Девочкиных с Нижегородским уездом несомненна. Соответственно, появление нижегородцев как особой категории в составе служилых людей Московского государства может быть отнесено, как минимум, к 30-м годам XVI в.
На примере нижегородского региона видно, что власть на уровне уезда еще до реформ середины XVI века в основном контролировалась местным служилым сообществом. Должности волостелей, ключников, дворских, городовых приказчиков систематически получали местные дети боярские. За отсутствием нижегородских десятен по этому периоду и соответствующего раздела в Дворовой тетради и Тысячной книге, эти данные позволяют наблюдать появление наиболее влиятельных дворянских родов.
Молчание о нижегородцах списков, фиксирующих «лучшую» часть детей боярских, отсутствие разделения нижегородцев на «дворовых» и «городовых» в росписи Полоцкого похода 1563 г., свидетельствует о невыработанности структуры служилой корпорации. Характерен пример Михаила Колупаева сына и Андрея Михайлова сына Приклонских, которые смогли стать членами государева двора, Михаил попал и в число тысячников. Однако занять это привилегированное положение они смогли, только будучи записаны по Владимиру, где ими были приобретены земли13. При этом прочие владения и родственные связи у них оставались в Нижегородском уезде14. Из пяти имен, внесенных М. Г. Кротовым в реконструкцию десятни 1569 г., четыре принадлежат Приклонским. В древнейшем из нижегородских синодиков-помянников, синодике Вознесенского Печерского монастыря, начатом в 1556 г., род одного из Приклонских (Гавриила) записан в числе первых после великокняжеских и монашеских имен15. Это свидетельствует о заметной роли данной фамилии в жизни Нижегородского края.
Вместе с тем ясно, что когда в XVII веке в нижегородской служилой корпорации обозначилась обычная для уездных сообществ иерархия, возникла она не на пустом месте. Трудные годы существования на военном положении способствовали постепенной консолидации и выделению наиболее успешных в служебном отношении родов, представители которых чаще других фиксировались сохранившимися источниками, поскольку эти люди занимали наиболее активную позицию, получали ответственные поручения, новые земли, кормления, должности, отличались большими связями. В этом отношении сведения о персональном составе местного управления особенно показательны.
Среди нижегородцев во второй половине XV-XVI в. обозначились роды, членов которых замечаем на разных должностях на протяжении десятилетий. Более чем одним лицом представлены среди ключников Бровцыны (Брейцыны) и Доможировы. Представители некоторых фамилий обнаруживаются и среди волостелей, и среди ключников: Девочкины, Доможировы. В последнем случае ключником выступал сын бывшего волостеля. Доможировых, Жедринских, Приклонских встречаем среди ключников и городовых приказчиков. В течение XVI века в роли городового приказчика побывало шестеро Жедринских, а Андрей Алексеев и, возможно, Василий Михайлов дважды. Алферий Жедринский в 1519 г. был дворским, а в 1539/40 г. — городовым приказчиком. Савелий Алферьев сын Жедринский в 70-х годах XVI в. являлся ключником Нижнего Новгорода16.
О том, что это не какое-либо традиционное доминирование отдельных фамилий, берущее свое начало в предшествующую эпоху, то есть в период существования Нижегородского княжества, можно судить по тому значительному положению, которое заняли выходцы из Новгорода Великого и их потомки: Бровцыны (Брейцыны), П. Д. Невской (Ляцкий), В. И. Руженинов, В. И. Полонский, И. Г. Савельев.
Особенно выделились Доможировы. После присоединения Новгорода своих владений лишились богатые новгородцы братья Матвей, Михаил и Федор Константиновы Доможировы. По-видимому, «сведены» они и их родственники были в Нижний Новгород. К их числу нужно относить Максима (гороховецкого волостеля первой трети XVI в.) и Гаврилу Матвеева сына (балахнинского волостеля 1538 г.). Это первые известные Доможировы в интересующем нас регионе. У их детей были владения в Нижегородском уезде. Этот род, кроме двух волостелей, дал в XVI в. трех ключников и двух городовых приказчиков. Наиболее заметен ключник Борис Шихов (Иванов) сын. О нем в нашем распоряжении более всего информации. Он получил 25 августа 1577 г. послушную («жалованную») грамоту «на вотчину за осадное сиденье», а 20 февраля 1583 г. — город Орлов на Вятке в кормление. В сентябре 1576 г. Борис был послан из Нижнего Новгорода, вместе с возвращавшимися ногайскими послами, в Ногайскую Орду с царским письмом нурадину (второе лицо в Орде) мирзе Урус ибн Исмаилу17. В разрядных книгах Борис отмечен как голова на Иртыше в 90-х годах XVI в. и как воевода в Касимове в 1601/02 г. (последнее подтверждается боярским списком 1602-1603 гг.). Его род записан для поминовения в синодике Благовещенского монастыря Нижнего Новгорода первой половины XVII в.18 П. Г. Любомиров отметил, что с окладом в 600 четвертей Б. И. Доможиров был самым крупным нижегородским помещиком в начале XVII в.19 Позднее лидером нижегородского дворянства был Иван Борисович Угреватый Доможиров, известный как предводитель восстания, блокировавшего Нижний Новгород в период болотниковщины. Этот факт биографии, однако, не помешал ему к 1618 г. дослужиться до чина дворянина московского20.
Необходимо отметить, что назначение головой и получение кормления в качестве вознаграждения за службу характерно для членов государева двора. Следовательно, в Нижнем Новгороде к началу 80-х годов XVI в. оформился «выбор». Впервые он зафиксирован боярским списком 1602-1603 гг. Элиту нижегородской служилой корпорации составили пять человек: Борис Иванов сын Доможиров и Василий Булгаков сын Онучин с окладом 600 четв., князь Иван Дмитриев сын Волховской — 500 четв., Мисюрь Мансуров сын Товарищев — 350 четв., князь Иван Дмитриев сын Бабичев — 140 четв.21
Борис Доможиров отмечен выше. Онучины как нижегородские помещики встречаются, по известным нам данным, с 1570/71 г. (выписи из дозорных книг князя Семена Жижемского и подьячего Степенна Коровина). Среди них фигурируют двое Булгаков (Иванов сын и Родионов сын)22. Василий Онучин вместе с Борисом Доможировым в 1576 г. возил царские послания ногайской знати (грамота Василия предназначалась мирзе Тинбай ибн Исмаилу). Прошлое Онучиных не волне ясно. В Дворовой тетради и Тысячной книге они не упоминаются. Д. Е. Гневашов отметил, что во второй половине XVI в. Онучины служили по Вологде с «городом». С другой стороны, С. Б. Веселовский, описывая опричные ссылки в Понизовые города, указал на целую группу опальных представителей этой фамилии (среди них Булгак Иванов сын), утверждая, что все Онучины из городовых детей боярских Нижнего Новгорода23.
Происхождение князей Волховских доподлинно не выяснено, но связывается с Южной Русью. Также неизвестно и время их перехода на московскую службу. П. Г. Любомиров указал на перевод Волховских в Нижний Новгород из Владимира24. Действительно, в Боярском списке 1588-1589 гг. среди выборных по Владимиру есть князья Василий Иванов сын и Семен Васильев сын Волховские. Однако в том же документе по Мурому записан князь Федор Иванов сын, в боярском списке 1598-1599 г. — князь Григорий Леонтьев сын по Юрьеву Польскому25. Еще четырех князей Волховских находим в десятне 1597 г. по Мурому: Иван Федоров и Иван Иванов дворовые, Михаил Петров городовой, Василий Михайлов новик26. В более раннем источнике, Дворовой тетради середины XVI в., Волховские как «литва дворовая» зафиксированы по Владимиру, Ростову, Суздалю и Мурому27. Одним словом, исторические судьбы князей Волховских еще нуждаются в уточнении.
В Нижегородском уезде землевладение Волховских прослеживается с начала 70-х годов XVI в. тоже благодаря выписи из дозорных книг князя Семена Жижемского, в которых фигурировал жребий князя Федора Ильина сына в деревне Шумилове Березопольского стана. Федор значится в Дворовой тетради, где он вместе с двумя братьями записан по Мурому. К 1575/76 г., судя по выписи из дозорных книг Пятого Тумского и подьячего Семейки Панкратьева, владение перешло князю Семену Дмитриевичу Волховскому, а затем его сыну Василию. Семена зафиксировали разрядные книги как второго воеводу (или голову) в Курмыше в 1582/83 г.
Известен Дмитрий Иванович Волховской, по-видимому, отец выборного 1602-1603 гг. В 1578/79 г. он был воеводой в Алатыре, упоминался как заимодавец в сохранившемся фрагменте нижегородской кабальной книги 1585 г., владел двумя поместными жеребьями пустоши Княжья Тарка Березопольского стана Нижегородского уезда (1587/88 г.). Иван Дмитриевич — наиболее видный из нижегородских Волховских конца XVI-начала XVII в. Он был воеводой в Царицыне в 1592/93 г., в Васильгороде в 1599/1600 г., в Шацке в 1601/02 г., в Темникове в 1603 г. Вместе с Иваном Доможировым он возглавлял восстание в Нижегородском крае против Василия Шуйского (1606 г.), но после поражения Болотникова оба отказались от противостояния. Первый из них даже успел получить в 1607 г., после победы правительственных войск над болотниковцами под Серебряными Прудами, придачу в 50 четв. к своему поместному окладу за службу. Будучи воеводой во Владимире в 1609 г., Иван Дмитриевич заслужил похвальную царскую грамоту за освобождение Мурома и Владимира от нападения изменников и получил новое назначение — идти с войском на защиту осажденного Троице-Сергиева монастыря. В 1610 г. князь Иван был назначен для охраны к Воронцовским воротам в осажденной Лжедмитрием II Москве. Он владел селищем Глатковым (1590-е гг.). Род Ивана Дмитриевича записан в синодике Печерского монастыря, начатом в 1595 г.28 В книге письма и меры писца Дмитрия Васильевича Лодыгина, Василия Ивановича Полтева и дьяка Дементия Образцова 1620/21-1622/23 гг. упоминается «за вдовою за княгинею Домною княж Ивановую женою Дмитреева сына Волховского в поместье, что было за мужем ее за княж Иваном сельцо, что была деревня Замельничная, а Костентиновская тож на речке на Кишме». Следовательно, к началу 20-х годов XVII в. князь Иван ушел из жизни29.
Установить связь Товарищевых и князей Бабичевых с Нижним Новгородом до 1602-1603 гг. не удалось. Иван Мансуров Товарищев, возможно, брат Мисюря, числился в 1589-1590 гг. выборным по Костроме. Из семи князьей Бабичевых Дворовой тетради трое записаны по Мурому, двое по Романову, по одному среди суздальцев и ярославцев. Различные Бабичевы известны на рубеже XVI-XVII вв. как выборные по Белой и как землевладельцы Рязанского уезда. О самом Иване Дмитриевиче известно, что в 1597/98-1600/01 гг. он служил объезжим головой в Москве. Согласно выписям из дозорных книг Василия Борисова и подьячего Третьяка Аврамова 1587/88 г., Иван Дмитриевич владел двумя третями деревни Волково Поозерье и жеребьем пустоши Чеброво в Березопольском стане Нижегородского уезда. Его род внесен в тот же синодик, что и род князя Ивана Волховского (через две записи после него)30. В 1613/14 г. В. И. Бутурлин собирал в Ярославле отряды «в сход» князю Д. Т. Трубецкому, посланному в Новгород. Мисюрь Товарищев привел в Ярославль служилых людей арзамасцев. Иван Мисюрев сын Товарищев в 1622 г. числился в выборе по Арзамасу. Возможно, Мисюрь был переведен из Нижнего Новгорода в соседний Арзамас31.
Характерно, что из заметных в Нижнем Новгороде в середине XVI в. родов в список попал только представитель наиболее преуспевших Доможировых. Остальные четыре фамилии почти не встречаются в источниках до конца столетия, а две из них вообще эпизодичны для интересующей нас корпорации. Можно ли данный факт списать на скудость источниковой базы, ведь для XV-XVI вв. это в основном случайно сохранившиеся акты, редкие упоминания в летописях и иных источниках? Однако именно те фамилии, которые упоминаются чаще других, в XVII в. сформируют лицо местного дворянства: Доможировы, Жедринские, Приклонские, Зубатые, Арбузовы, Ружениновы. На наш взгляд, это свидетельствует о двух обстоятельствах. Во-первых, о появлении в «городе» к началу 70-х годов XVI в. и в дальнейшем новых людей из других мест. Данная ситуация может объясняться опричными переселениями, а также правительственными мероприятиями начала 1580-х годов по раздаче поместий беднейшим служилым людям. Во-вторых, о трудности формирования «выбора» в Нижнем Новгороде. Статус корпорации был не очень высок, поскольку ее не включили в середине XVI века в Дворовую тетрадь. Но и к началу XVII в., когда эта группа все-таки была выделена из состава «города», места для старых нижегородских родов в ней почти не нашлось.
Состав нижегородской служилой элиты первых десятилетий XVII в. позволяют охарактеризовать сохранившиеся десятни денежной раздачи 1606/07, 1618 гг. и разборная десятая 1622 г.32 Общая численность корпорации менялась следующим образом: 1606/07 г. — 341, 1618 г. — 280, 1622 г. — 288 человек. Сверх этого десятая 1622 г. зафиксировала 62 неслужилых, 14 недорослей, 36 служилых иноземцев. Сокращение служилого «города» к 1618 г., скорее всего, связано с потрясениями Смутного времени. В течение последующих десятилетий произошло восстановление численного состава, о чем можно судить по данным, приведенным В. Н. Козляковым на основе смет русского войска 1630 и 1651 гг.: в первом случае — 302, во втором — 334 человека33.
Обращает на себя внимание численный рост выборного дворянства, который особенно хорошо заметен при сопоставлении с боярским списком 1602-1603 гг. Изменение количества дворовых детей боярских, второй по значимости группы в иерархии городовых корпораций, не столь показательно, так как эта категория не входила в состав государева двора и поэтому не фиксировалась боярскими списками. Итак, в 1603 г. «выбор» включал 5 человек, в 1607 г. — 11, в 1622 г. — 14. Постепенно возрастали поместные оклады выборных: 1603 г. — от 140 до 600 четв., 1607 г. — от 400 до 700, 1618 г. — от 600 до 900, 1622 г.— от 400 до 80034. Аналогичные изменения происходили и в отношении дворовых: в 1607 г. — 4 человека с окладами 450-550 четв., в 1618, 1622 гг. — 15-17 человек с окладами 300-800 четв.
Изучая «лучшую» часть уездной корпорации, помимо категорий выборных и дворовых, нужно учесть четвертчиков, а также окладчиков. Первые из них получали жалование из четвертного приказа (четверти), то есть из центрального органа управления, что означало выдачу денег ежегодно в соответствии с окладом. Остальные получали «с городом», а значит, нерегулярно (раз в 3-5 лет или реже) с перспективой выплат не в полном объеме. Данная привилегия охватывала некоторых городовых и, в то же время, касалась не всех выборных и дворовых. В 1607 г. городовые еще редко ее удостаивались. Они вынесены в отдельный список, включающий всего пять человек (еще трое упомянуты отдельно, как не получившие жалования из-за того, что находились «у государева дела по городом и по приказом»). Внесение в этот список — свидетельство особого положения. Показательно то, кого из первых двух чинов не удостоили возможности льготного получения средств. Это были выборные Мисюрь Мансуров сын Товарищев, упомянутый выше, и Степан Постников сын Шипилов, а также дворовый Иван Никифорв сын Сколков. По своим чиновным группам у Шипилова и Сколкова низкие поместные оклады. Оба еще недавно «были в городовых». Этим многое объясняется. Однако в городовых был и Никита Савин сын Жедринский, а он внесен в список четвертчиков. Но дело в том, что этот сын боярский принадлежал к одному из выдающихся нижегородских родов, который в данном году дал почти четверть всех дворовых и выборных, в то время как Товарищевы, Шипиловы и Сколковы в данном статусе в десятнях больше не встречаются.
В 1618 г. уже 23 человека городовых получали «из чети», все выборные, из дворовых лишь четверо детей боярских с самыми низкими поместными окладами были лишены такой возможности. Наконец, в 1622 г. все городовые и дворовые отмечены как четвертчики (за исключением Т. Г. Борисова, который «от розбору» бежал и вообще нижегородцам не известен) и еще 25 городовых. По-видимому, к концу первой четверти XVII в. положение «выбора» и дворовых детей боярских упрочилось, выдача жалования не на общих основаниях стала для них безусловной.
Велика была в жизни уездной корпорации роль окладчиков. Они избирались всем «городом» для того, чтобы во время смотров свидетельствовать о годности, обеспеченности и окладах своих земляков. А. А. Новосельский отмечал, что даже в пределах своих полномочий окладчики руководили всем распорядком службы своего «города», а фактически их значение было гораздо большим35. В 1606/07 г. из десяти окладчиков половина принадлежала к городовым, но из них трое — обладатели известных фамилий: Елизарий Васильев сын и Семен Ларионов сын Жедринские (четвертчики), князь Роман Федоров сын Волховской. В десятне 1618 г. список окладчиков в значительной степени утрачен, сохранились первые четыре имени. Однако состав их восстанавливается за счет того, что за каждого получавшего жалование поручались «в службе и в деньгах» три-четыре окладчика. Всего их насчитывается более тридцати. Из них половина связана с «выбором» и дворовыми, составлявшими менее четверти корпорации. Список окладчиков 1622 г. состоит из 22 имен и характеризуется значительной преемственностью с десятней 1618 г. (только шесть новых имен) и небольшим числом городовых (шесть имен (совпадение с новыми в двух случаях)), из которых один принадлежал к роду Доможировых. Таким образом, нет сомнений в том, что городовые и дворовые могли контролировать действия комиссии окладчиков.
С целью выявления доминирующих дворянских родов нижегородской уездной корпорации был проведен анализ персонального состава по каждой из трех десятен. Позиции для этого были выбраны следующие: 1) общее количество выборных и дворовых одной фамилии, 2) из них в «выборе», 3) высшая позиция в иерархии «города» в соответствии с чином и поместным окладом, 4) число окладчиков.
Анализ показал, что к числу первостепенных родов начала XVII в. должны быть отнесены Доможировы, Жедринские, Приклонские, Соловцовы и князья Волховские. К ним примыкают Онучины и Болтины. Последние, в отличие от первых, давали в состав высших гордовых чинов по одному представителю, но регулярно и на достаточно высокие позиции.
К 1607 г. Б. И. Доможиров, В. Б. Онучин и князь И. Д. Волховской сохранили свое положение и в той же последовательности записаны в десятне, первые двое с тем же поместным окладом, а последнему «прибавлено ему пятьдесят чети». Повышение окладов было проведено в качестве вознаграждения после побед правительственных войск над болотниковцами в марте-начале апреля 1607 г. Стоит отметить, что в Нижнем Новгороде оно коснулось, в первую очередь, верхушки корпорации.
Сын Б. И. Доможирова Иван записан в дворовых с окладом 400 четв. Кроме того, верхние позиции среди городовых занимают братья Григорий (четвертчик) и Плакида (окладчик) Константиновы дети и Андрей Поспелов сын Доможировы (все по 500 четв.). Закономерно вхождение в состав «выбора» представителей фамилии Жедринских — Владимира и Дмитрия Савельевых детей (500 четв.). Занимаемые ими позиции ниже тех, кого мы отметили ранее, но Жедринские всегда брали числом. Брат Владимира и Дмитрия Никита недавно возглавил список дворовых (500 четв.), а до этого «был в городовыхъ. А по памяти за приписью диока Тимофея Витофтова велено иво написати по дворовому списку». Григорий Владимиров сын также входил в состав дворовых. Иван (550 четв.) и Семен (450 четв.) Ларионовы дети, Елизарий Васильев сын (500 четв.) занимают первую, пятую и третью позиции в списке городовых, получающих жалование «из чети». Из Жедринских в 1607 г. вышло самое большое число окладчиков — 4 человека (Владимир, Никита, Елизарий, Семен). Многочисленные Жедринские упоминаются исключительно в связи с Нижним Новгородом со второго десятилетия XVI в. Выше указан Савелий — отец трех братьев, фигурирующих в десятне 1606/07 г., участник астраханской экспедиции 1554 г., позднее нижегородский ключник. Дмитрий Савельев отмечен разрядными книгами — в 1603/04-1605/06 гг. он был головой в Царево-Кокшайске (второй голова с ним — И. Б. Доможиров)36.
Столь же ожидаемо появление среди выборных дворян Приклонских. Мирослав и Петр Степановы дети Приклонские не попали в начальную часть десятни, так как не получили денежного жалования. Они возглавили список нижегородцев, находящихся «на государеве службе на Терке»37. Поместный оклад у них тот же, что и у выборных Жедринских (500 четв.). Однако, судя по более поздним десятням, записаны они были бы выше последних. Приклонские попадают в поле зрения, и сразу в связи с Нижним Новгородом, с начала XVI в. Среди них источникам известны Степан Гаврилов сын — городовой приказчик Нижнего Новгорода в 1561/62 г., вероятно, отпрыск Гавриила из синодика Печерского монастыря, а также Степан Шагин сын, владевший в 50-60-х годах XVI в. наследственным поместьем в Березопольском стане Нижегородского уезда, записанный в десятне 1569 г. как четвертчик с окладом в 400 четв., двоюродный брат упомянутого Михаила Колупаева сына38. Мирослав Степанов сын и жена Петра Степанида в начале 1620-х годов имели смежные дворы в центральной элитной части Нижегородского кремля между Спасским и Архангельским соборами39.
Новым для данного региона стал род Соловцовых. Братья Яков и Мисюрь Головины дети еще недавно имели тот же оклад, что и князь Волховской с Владимиром и Дмитрием Жедринскими, Мирославом и Петром Приклонскими. Об этом узнаем из самой десятни, которая была «Списана з десятни верстанья князя Михаила Темкина-Ростовского да диака Филимона Озерова 114 году» (1605/06 г.). В ней указаны старые оклады и прибавления к ним. Яков получил 50 четв. к своим 500. Мисюрь же так отличился перед царем Василием Шуйским, что о нем написано следующее: «В старой десятне написан ему оклад пятьсот чети. Да в памяти за приписью диака Петра Лошакова написано: "придано Мисюрю ко шестисот четвертямъ сто чети, и всего ему окладъ велено учинити семьсот чети"»40. Таким образом, Мисюрь занял первую строчку в «выборе» по Нижнему Новгороду, обойдя и старшего брата, и свойственника В. С. Жедринского, и прежнего лидера Б. И. Доможирова41.
Соловцовы появились здесь относительно недавно. Дед Якова и Мисюря Федор Леонтьев сын в Тысячной книге записан среди псковских помещиков дворовых по Завелитцкой засаде42. Отец Голова (Иван), судя по его духовной 1594/95 г., был испомещен в Нижегородском уезде, а у Мисюря к этому времени уже было свое поместье43. Если в 1607 г. лидировали Соловцовы, за ними следовали Доможировы, Жедринские и Приклонские, то к рубежу второго и третьего десятилетий XVII в. ситуация изменилась. Доможировы заметно сдали свои позиции. Хотя Иван Борисович и выбился в московские чины, но из его родственников в «городе» отмечен только один окладчик из городовых (Никита Федоров сын), да с самым большим на 1622 г. во всей корпорации окладом (900 четв.), но среди городовых — Григорий Константинов (уже не служит «с тех мест, как царь Василий был под Тулою», и поместье у него «худо»). На первый план в это время выходят Приклонские, за ними Жедринские.
Приклонские смогли выдвинуть в «выбор» трех человек, из которых Петр Суслов сын (900 четв.) и Богдан Мирославов сын (800 четв., окладчик) заняли верхние позиции в 1618 и 1622 гг. Также в высшие городовые чины вошли выборный, окладчик Василий Федоров сын (700 четв.) и первый среди дворовых, окладчик 1622 г. его брат Осип (800 четв). В десятне 1607 г. братья Федоровичи числились новиками на «службе на Терке» с Мирославом и Петром Степановичами Приклонскими, их дворы в Нижегородском кремле располагались пососедству. Отец Петра Суслова сына, Сусло Гаврилов сын (возможно, дядя Мирослава и Петра), был в 70-х годах XVI в. наместником Шацка (1573/74-1575 гг.)44.
Из Жедринских к 1618 г. продолжал нести службу по «выбору» Семен Ларионов, но в этом году по старости он был отставлен. Дети выборных 1607 г. окладчики Григорий Владимиров и Афанасий Дмитриев (700 четв.) тоже имели этот чин, а Андрей Владимиров числился в дворовых (300 четв.). Сын дворового 1607 г. Тимофей Елизарьев (700 четв.) служил в том же чине, что и отец.
В десятне 1618 г. упомянут М. Г. Соловцов — его оклад уже 750 четв., он стар и увечен, от службы отставлен, а с его поместья велено служить сыну Андрею. Младший брат Мисюря Михаил в этом году был в Казани головой у стрельцов и жалования не получал. Через четыре года в «выбор» попали двоюродные братья Иван Яковлев сын (400 четв.) и новик Андрей Мисюрев сын (450 четв.). Среди окладчиков 1618 и 1622 гг. Соловцовы не фигурируют.
Князья Никита и Роман Федоровы дети, возглавлявшие в 1607 г. список городовых, получавших жалование с «городом», к 1618 г. дослужились до «выбора». Второй из них и возглавил этот список с выросшим до 850 четв. окладом. Он также вошел в число окладчиков. Выше его должен был бы быть П. С. Приклонский, но он был «оставлен на Москве для посольсково дела» и упомянут в конце десятни. Князь Никита в этом году был болен. В следующей десятне князья Волховские среди выборных и дворовых не значатся.
В 1618 и 1622 гг. с таким же, как у отца, окладом в 600 четв. и чином служил Степан Васильев сын Онучин. В обоих случаях его фамилия замыкает список выборных, хотя их число и выросло за четыре года. Болтины во всех трех десятнях представлены Жданом Петровым сыном. К 1618 г. его оклад вырос с 550 до 700 четв., а чин с городового до выборного. В 1622 г. СВ. Онучин и Ж. П. Болтин были включены в комиссию окладчиков.
Представители рассмотренных родов в 1607 г. почти полностью составляли группы выборных, дворовых, городовых четвертчиков, в 1618 г. — только первую из них, в 1622 г., несмотря на рост представителей этого чина, они укомплектовали его более чем на половину.
Формуляр разборной десятни 1622 г. позволяет сделать ряд наблюдений относительно землевладения верхушки нижегородской служилой корпорации. Сопоставив их со сведениями Писцовой книги Нижегородского уезда письма Д. В. Лодыгина, В. И. Полтева и дьяка Д. Образцова 1621/22-1623/24 гг.45 приходим к следующим выводам. Для членов интересующего нас «города» характерны концентрация владений в своем уезде, дробная («жеребиями») их структура при небольших размерах и полном доминировании поместной формы. Размер «дачи» составлял в среднем 30—40 % от оклада, из которой распахивалась, как правило, лишь четверть. Все это присуще и высшим городовым чинам. Вместе с тем, у выборных размер владения мог превышать 500 четв. (Б. М. Приклонский, А. Д. Жедринский), тогда как у половины «города» он не превышал и 100 четв., «дача» могла переваливать за 80 % (А. Д. Жедринский), и даже за 90 % (И. Я. и A. M. Соловцовы) от оклада. Пашня паханная у выборных и дворовых обычно занимала от трети до половины владения. Вотчины среди членов корпорации были почти полностью сосредоточены в руках фамилий, связанных с этими же чинами. Владения этой формы являлись выслуженными, в основном при царе Василии Шуйском, за «нижегородское осадное сидение» и «за балчиковскую службу» (1606-1610 гг.), а также за «московское осадное сидение» (1606-1610 гг., Дм. [Савин сын] Жедринский), за поход с Ф. И. Шереметевым (из Астрахани на Москву, 1607-1610 гг.) и «сидение» в Чебоксарах (Мисюрь Головин сын Соловцев), «за московское осадное сидение в королевичев приход» (1618 г., Петр Суслов сын Приклонский). В частности, среди вотчинников фигурируют фамилии Арбузовых, князей Волховских, Доможировых, Жедринских, Зубатых, Карамзиных, Ленивцевых, Мостининых, Приклонсюгх, Рокотовых, Ружениновых, Сколковых, Соловцовых, Суровцевых. В основном все это представители известных и влиятельных родов. Как видим, по уровню обеспеченности и привилегированности владений выборные и дворовые отличались в лучшую сторону от своих земляков. Но, как и во всем остальном, здесь выделяется более узкая доминирующая группа.
Хорошо видна преемственность нижегородской служилой элиты первой четверти XVII в. с предыдущим столетием. Из перечисленных ведущих родов только две новые фамилии (Соловцовы и Болтины). Три известны нам по материалам периода противоборства с Казанским ханством (Доможировы, Жедринские, Приклонские). Таким образом, формирование и структурирование нижегородской служилой корпорации происходило в период казанских войн и завершилось к концу XVI в. В течение первой четверти XVII столетия определилась расстановка ведущих, наиболее влиятельных дворянских родов.
* Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ (проект № 09-01-00388а).
1 Чеченков П. В. Пути московской политики в Нижегородском княжестве (первая половина XV в.) // Государство и общество в России XV-начала XX века: Сб. статей памяти Н. Е. Носова. СПб., 2007. С. 94-105.
2 Чеченков П. В. 1) Иван III и укрепление власти Москвы в Поволжье // Труды кафедры истории России с древнейших времен до XX века. СПб., 2006. С. 230-243; 2) Персональный состав нижегородского дворянства и управление Нижегородским краем в середине XV-середине XVI в.// Cahiers du monde russe. 2005. Vol. 46. № 1-2, Janvier-Juin. P. 133-145.
3 Синодик по убиенных во брани // Бычкова М. Е. Состав класса феодалов России в XVI в. Историко-генеалогическое исследование. М, 1986. Приложение. С. 175-178.
4 Книга Полоцкого похода 1563 г. (Исследование и текст) / Подгот. К. В. Петров. СПб., 2004. С. 42; Баранов К. В. Записная книга Полоцкого похода 1562/63 г. // РД. М., 2004. Вып. 10. С. 127.
5 Кротов М. Г. Опыт реконструкции десятен: по Серпухову и Тарусе 1556 г., по Нижнему Новгороду 1569 г., по Мещере 1580 г., по Арзамасу 1589 г. // Исследования по источниковедению истории СССР дооктябрьского периода. М., 1985. С. 84-91.
6 Любомиров П. Г. Очерк истории Нижегородского ополчения 1611-1613 гг. М., 1939. С. 29 и примеч. 2.
7 См., например: ПСРЛ. М., 2000. Т. 15. Стб. 78, 186; М., 2007. Т. 18. С. 103, 159; СПб., 1851. Т. 5. С. 230; СПб., 2002. Т. 42. С. 133, 161; СПб., 1848. Т. 4. С. 99.
8 ПСРЛ. СПб., 1914. Т. 20. 2-я пол. С. 442.
9 ТКДТ. С. 65, 153-154.
10 Материалы по истории Нижегородского края из столичных архивов. Вып. 3. Ч. 1 / Под ред. А. К. Кабанова // Действия Нижегородской ученой архивной комиссии: Сб. Нижний Новгород, 1913. Т. 14. № 15. С. 18; АФЗХ. М., 1961. Ч. 3. № 26. С. 49; Антонов А.В. Нижегородские поместные акты конца XVI-начала XVII вв. // РД. М., 1999. Вып. 5. № 142, 145. С. 243; № 167. С. 248.
11 Синодик по убиенных... С. 183-184.
12 Центральный архив Нижегородской области (далее — ЦАНО). Ф. 2013. Oп. 1. Д. 2. Л. 1-1 об. — В Нижнем Новгороде эту должность обычно занимали местные служилые люди (См.: Чеченков П. В. Нижегородский край в конце XIV-третьей четверти XVI в.: Внутреннее устройство и система управления. Нижний Новгород, 2004. С. 84—94).
13 Сохранились сведения о покупке к июлю 1527 г. Колупаем Приклонским сельца Коврылево во Владимирском уезде (см.: АСЗ. Т. I / Сост. А. В. Антонов, А.В. Баранов. М., 1997. № 226. С. 199).
14 В дальнейшем Колупаевы-Приклонские обособились от своих нижегородских родственников. Потомок Андрея Никита был переведен в Одоев, по которому в конце XVII в. и служили Колупаевы (см.: РГАДА. Ф. 210. Оп. 18. № 96. Родословная роспись Колупаевых).
15 ЦАНО. Ф. 2013. Оп. 602-а. Д. 161. Л. 37 об.
16 Чеченков П. В. Нижегородский край в конце XIV-третьей четверти XVI в. ... С. 72-111.
17 Посольская книга по связям России с Ногайской Ордой (1576 г.) / Подгот. В. В. Трепавлов. М., 2003. С. 23-25.
18 Антонов А. В. Частные архивы русских феодалов XV-XVII вв. // РД. М., 2002. Вып. 8. № 39. С. 13; № 872, 873. С. 114-115; Шайдакова М. Я. Нижегородские летописные памятники XVII в. Нижний Новгород, 2006. С. 157, 175, 189; Разрядная книга 1475-1598 гг. / Подгот., ввод, ст., ред. В.И. Буганов. М., 1966. С. 487, 505, 514; Разрядная книга 1475-1605 гг. Т. IV. Ч. 1 / Сост. Л.Ф. Кузьмина; под ред. В. И. Буганова. М., 1994. С. 134; Разрядная книга 1550-1636 гг. / Сост. Л.Ф.Кузьмина; отв. ред. В. И. Буганов. М., 1975. [Т.] II. Вып. 1. С. 198; Боярские списки 1577-1607 годов // Станиславский А. Л. Труды по истории государева двора в России XVI-XVII веков. М., 2004. С. 274; Нижегородская государственная областная универсальная научная библиотека им. В. И. Ленина (НГОУНБ). Ф. 1. Оп. 2. № 37 (Р/1040). Л. 41.
19 Любомиров П. Г. Очерк истории Нижегородского ополчения... С. 27.
20 Осадный список 1618 г. // Памятники истории Восточной Европы. М.; Варшава, 2009. Т. VIII / Сост. Ю. В. Анхимюк, А. П. Павлов. С. 44.
21 Боярские списки 1577-1607 годов. С. 274.
22 Анпилогов Н. Г. Нижегородские документы XVI века (1588-1600 гг.). М., 1977. С. 85-90, 133-135; РГАДА. Ф. 1209. Стб. 457/20868. Л. 358-359; Стб. 510/20899. Л. 170.
23 Гневашев Д. Е. Формирование вологодской служилой корпорации (XVI-начало XVII в.) // Восточная Европа в древности и средневековье. Проблемы источниковедения: Тезисы докладов. М., 2005. Ч. 2. С. 187; Веселовский С. Б. Очерки по истории опричнины. М., 1963. С. 152.
24 Любомиров П. Г. Очерк истории Нижегородского ополчения... С. 29.
25 Боярские списки 1577-1607 годов. С. 219, 233, 255, — Василий Иванов сын фигурирует также в списке дворян, намеченных к участию в Шведском походе 1589-1590 гг. (см.: Там же. С. 324).
26 Описание документов и бумаг, хранящихся в Московском архиве министерства юстиции. М., 1891. Кн. VIII. Отд. III. С. 65-83.
27 ТКДТ. С. 143, 155, 157-158.
28 Анпилогов Н. Г. Нижегородские документы XVI века... С. 85-90, 182, 183; РГАДА. Ф. 1209. Стб. 457/20868. Л. 333-335; Разрядная книга 1475-1605 гг. Т. III. Ч. З / Сост. Л.Ф. Кузьмина; Под ред. В.И. Буганова. М., 1987. С. 17; Нижегородский край в конце XVI-первой половине XVII в. Акты приказного делопроизводства: Сб. документов / Сост. Б. М. Пудалов. Нижний Новгород, 2009. № 1. С. 27-29; РГАДА. Ф. 210. Оп. 4. Кн. 9. Л. 2-2 об.; Русский биографический словарь: В 25 т. СПб., 1908. Т. Ш. С. 205; Любомиров П. Г. Очерк истории Нижегородского ополчения... С. 31-33; ЦАНО. Ф. 2636. Оп. 2. Д. 1. Л. 81 об.
29 РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Ч. 1. Д. 293. Л. 863 об.
30 ТКДТ. С. 144-145, 153, 157; Боярские списки 1577-1607 годов. С. 325, 354; Антонов А. В. Частные архивы... № 136-138. С. 25; Разрядная книга 1550-1636 гт. М., 1975. [Т.] II. Вып. 1. С. 150, 181, 194; Анпилогов Г. Н. Нижегородские документы XVI века... С. 186, 186; РГАДА. Ф. 1209. Стб. 456/20868. Л. 183-185; ЦАНО. Ф. 2636. Оп. 2. Д. 1. Л. 84 об.-85.
31 Разрядная книга 1550-1636 гг. М., 1975. [Т.] II. Вып. 2. С. 274; РГАДА. Ф. 210. Оп. 4. Кн. 12.
32 РГАДА. Ф. 210. Оп. 4. Кн. 9, 11, 12.
33 Козляков В. Н. Служилый «город» Московского государства XVII в. (От Смуты до Соборного уложения). Ярославль, 2000. С. 99-102, 112-114.
34 В общем списке выборных по десятне 1618 г. самый большой оклад у князя Р. Ф. Волховского — 850 четв., но в списке не получивших жалование указан оставленный «на Москве для посольсково дела» П. С. Приклонский с окладом 900 четв. (РГАДА. Ф. 210. Оп. 4. Кн. 11. Л. 64).
35 Новосельский А. А. Правящие группы в служилом «городе» XVII в. // Ученые записки / РАНИОН; Институт истории. М., 1928. Т. V. С. 322-323.
36 Разрядная книга 1475-1605 гг. М., 2003. Т. IV. Ч. 2 / Сост. Л. Ф. Кузьмина, О. В. Новохатко; Под ред. В. И. Буганова, Н.М. Рогожина. С. 101.
37 РГАДА. Ф. 210. Оп. 4. Кн. 9. Л. 49.
38 Антонов А. В., Маштафаров А. В. Вотчинные архивы нижегородских духовных корпораций конца XIV-начала XVII вв. // РД. М., 2001. Вып. 7. № 189. С. 451; АСЗ. М., 2002. Т. III / Сост. А. В. Антонов. № 343, 345-346. С. 282-284; Кротов М. Г. Опыт реконструкции десятен... С. 85-86.
39 Писцовая и переписная книги XVII века по Нижнему Новгороду // РИБ. СПб., 1898. Т. 17. Стб. 59.
40 РГАДА. Ф. 210. Оп. 4. Кн. 9. Л. 1, 2.
41 О родственных и свойственных отношениях М. Г. Соловцова см.: АСЗ. Т. I. № 268. С. 238-243.
42 ТКДТ. С. 99.
43 АСЗ. Т. I. № 268. С. 238-243.
44 Разрядная книга 1475-1598 гг. / Подгот. В. И. Буганов. М., 1966. С. 267.
45 РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Кн. 292-293.
Просмотров: 9638
Источник: Чеченков П.В. Формирование нижегородской служилой элиты в XV-начале XVII века // Русское средневековье. Сборник статей в честь профессора Юрия Георгиевича Алексеева. М.: Древлехранилище, 2012. С. 407-421
statehistory.ru в ЖЖ:
