Генеалогия холопьих семей и холопья старина
---
История полного, докладного и старинного холопства являлась объектом углубленного изучения в исторической литературе; достаточно указать в этой связи на книги А. А. Зимина и Е. И. Колычевой1 все же некоторые проблемы либо не анализировались вовсе, либо оказались изученными недостаточно. Так, Ю. Г. Алексеев по материалам XV в. пришел к важному выводу, что люди, родившиеся в холопстве у своего господина, «составляют основное ядро несвободных людей крупной феодальной вотчины»1. Принимая этот вывод и не отвергая возможной его справедливости в целом, А. А. Зимин все же резонно замечает: «Во всяком случае так было в конце XV в.»3.
Естественно, возникают вопросы, каким стало впоследствии соотношение между числом старинных холопов и числом холопов первого поколения, документально оформленных полными и докладными грамотами, нельзя ли это соотношение выразить в количественных показателях, не изменяется ли оно на протяжении XVI и в первой половине XVII в., какова тенденция естественного воспроизводства холопьего контингента (в сторону расширения или сужения), как долго и в каком количестве потомки полных и докладных холопов служили потомкам
тех холоповладельцев, на чье имя оформлялись полные и досадные грамоты и т. д.
Попытка ответить на эти вопросы может быть предпринята в процессе изучения холопьих генеалогий. Исходный материал для генеалогических наблюдении над отдельными холопьими родами дают записные книги старых крепостей 1597/98 г.4 Они велись по предписанию уложения 1 февраля 1597 г. о холопстве5 для срочной перерегистрации в течение одного года всех без исключения холопьих крепостных документов, сохраняющих свою силу, с целью проверки прав холоповладельцев на принадлежавших им людей6. До нас дошли в отрывках разрозненные части трех книг — по Псковской земле, Шелонской и Водской пятинам; все они велись в Новгороде7.
В книги обычно вслед за изложением содержания акта вносились сведения об изменениях в семейном положении холопов (женитьба, рождение в холопстве детей, смерть членов холопьей семьи) на момент перерегистрации, т. е. к 1597/98 г., и данные о бегстве холопов. Эти сведения брались из подаваемых холоповладельцами вместе с предъявлением старых крепостных документов, подлежавших перерегистрации, «росписей», являвшихся справками о том, «хто по которой полной и докладной ныне (в 1597/98 г.— В. П.) у ково в холопстве служит»8. На основании таких материалов и можно в ряде случаев восстановить происхождение холопов, чьи предки давали на себя полные или докладные грамоты предкам холоповладельцев. Такого рода генеалогии заведомо неполны, поскольку практическое назначение росписей, записанных в книгах, состояло в том, чтобы обосновать владельческие права господ на живых холопов; поэтому те ветви рода, которые не вели непосредственно к живым холопам, чаще всего не находили здесь отражения. Записи оказываются достаточно полными лишь для регистрируемых в 1597/98 г. потомков тех людей, которые в прошлом давали на себя полные и докладные грамоты. Кроме того, отнюдь не во всех случаях росписи подавались. Но и по внесенным в книги росписям не всегда можно проследить сплошную линию родства, так как в них зачастую указывались лишь оставшиеся в живых потомки давших на себя полные и докладные грамоты людей, иногда вместе только с их умершими родителями.
Источник: РИБ т. 17. N 513, 528.
Разрядкой выделены имена холопов, служивших в 1597/98 г. потомкам владельца холопа Саввы; курсивом — имена холопов, принадлежавших потомкам владельца холопа Саввы, но находившихся в 1597-98 г. в бегах.
Из 100 записей в книгах о перерегистрации полных грамот9 68 записей сопровождаются данными об оставшихся в живых потомках холопов, внесенных в эти грамоты, причем в 33 случаях можно проследить прямую родственную линию между лицами, давшими на себя полную грамоту, и оставшимися в живых к 1597/98 г. старинными холопами. Что касается докладных грамот, то указанное соотношение выражается следующими цифрами — 17, 9 и 6; 68 полных грамот хронологически распределяются следующим образом: к периоду с 1462—1480 по 1499 г. относятся 33 (в том числе 9, датируемых XV в.); к периоду с 1501 по 1517 г.—19; с 1520 по 1533 г.—16. Все докладные грамоты (9) относятся к 1494—1517 гг.
Проанализируем, к примеру, генеалогию рода полного холопа Саввы (схема 1). Основанием для составления этой схемы послужили следующие две росписи, включенные в новгородскую записную книгу старых крепостей по Водской пятине. 22 января 1598 г. Иван Григорьевич Секирин предъявил полную грамоту XV в., оформленную М. В. Секириным «на Савку Васильева сына да жену его Марьицу собе и своим детем». После изложения содержания этой полной приводится роспись: «И у Савки де было детей: Селиверст, да Олексейко, Да Степанко, прозвище Спица, да Баташ, да Иванко, да Фрол; да дочерей было у Савы же: Ганя да Оринка. Да Спицыных детей: дочь Гуля замужем за Фетком, да Катька замужем за Куземкою, прозвище Суворцом; бегают. Да у него же де служат в холопстве: Степанко да Никитка Алексеевы дети; а Никиткин сын Сенька, прозвище Широкой, з братьею от нет бегают; да жена Степанкова Белка, да сын Степанков Куземка, прозвище Меншик, да жена его Соня, а у Меншика детей Якушко, да Жданко, да Ириница, да Феклушка. Да Баташовых детей Ушак да жена его Полага; а Ушаковых детей: Первушка, да Никитка, да Гашка, да Фетишка. Да Ганиных: Осташка, да Сенька, да Осташкина жена Иринка, а Сенькина жена Домашка; а у Осташки детей: Конашко да Федорко. Да Нечайковых детей Олексеева: Кунка была замужем у него Ивана в холопстве за Наумком, прозвище за Козлом; да Козловых детей да Кункиных: Овдотица... да ... Титко, а женился у него в холопстве. А у Фрола де сын Тимошка выдан ему в холопстве, а жена де его Крестинка, прозвище Нелюбка, и дети живут бегаючи у Степана Опалева; а в холопстве де ему на Москве выдана та женка и с мужем от Степана Опалева в полной грамоте»10. В тот же день Федор Микифоров сын Секирин совместно с братом Афанасием заявил, что полная на Савву является их общей с Иваном Секириным собственностью и что «по той де их вопчей полной у них в холопстве служат: Онисим Сидоров сын з женою с Оришкою да с сыном с Феткою, а Сидор Иванов сын, а Иван Савин сын. Да сестра Онисимова Сидорова дочь Анюта от них збежала. Да по той же полной у них служит Анютин сын Калинка, выдан им с суда в тяжи с Федором с Чертовым; а Калинкину жену Лукирицу Тимохин дочь... велено им же отдати»11.
Возвращаясь к схеме 1, отметим, что предписанная полной грамотой служба двух полных холопов господину, оформившему этот акт, и его детям не менее чем через 100 лет на практике вылилась в службу более чем сорока (из которых более десяти бегает) старинных холопов — потомков Саввы, скорее всего, правнукам первого холоповладельца (если не праправнукам)12. Следует попытаться объяснить отсутствие нескольких ветвей в роду Саввы, в частности связанных с его детьми Селиверстом, Ориной, внуками Тимошкой, Гулей, Катей, правнуком Сенькой, равно как и сравнительную малодетность ряда его детей, внуков и правнуков.
Отсутствие детей у некоторых представителей этого рода в росписи может быть объяснено их ранней смертью или просто бездетностью. Укажем также на вероятность отпуска некоторых холопов на волю еще до рождения у них детей, которые в этом случае выпадают из холопьей генеалогии. Возможны варианты мнимого отсутствия потомков у некоторых холопов. Во-первых, внучки Саввы Гуля (с мужем) и Катя (с мужем) хотя формально и принадлежали в 1597/98 г. Ивану Григорьевичу Секирину, но на деле ему не служили, а находились в бегах. Следовательно, законный холоповладелец мог и не знать о рождении у них детей. Во-вторых, отдельные представители этого рода, безусловно, являлись объектами различных операций — раздела (по деловой грамоте), передачи по наследству (по духовной), передачи в приданое (по рядной или данной грамотам), простой передачи другому лицу (по данной), и тогда предъявивший для перерегистрации полную грамоту холоповладелец не вносил (чаще всего и не мог внести) таких людей в роспись принадлежавших ему холопов. Так было в данном случае с правнуками Саввы: Онисим (с женой) и Анюта, равно как и их дети Федька и Калинка (с женой), принадлежали не Ивану Григорьевичу Секирину, а Федору Никифоровичу Секирину и фигурировали в росписи, поданной последним. Не окажись она в том же отрывке записной книги старых крепостей и внук Саввы Сидор предстал бы в генеалогической схеме бездетным.
Подобную картину обнаруживаем при составлении схемы рода полного холопа Филиса (схема 2). В отличие от рода Саввы в роду Филиса к 1597/98 г. нет беглых холопов.
Наиболее распространенным типом росписи в тех случаях, когда можно проследить прямую родственную линию между людьми, похолопленными согласно полным и докладным грамотам, и их потомками — старинными холопами, служившими потомкам первых холоповладельцев, является такая роспись, в которой отсутствуют боковые ветви, не относящиеся прямо к оставшимся в живых холопам и к холоповладельцу. Примером этого является генеалогия рода докладного холопа Луки (схема 3). Подобным образом предстает и генеалогия полного холопа Остафия (схема 4). Однако в последнем случае поражает то обстоятельство, что более чем через 100 лёт после похолопления Остафия потомкам его первого владельца служат не только внуки Остафия, но и его сын с женой, и жена его другого сына. По-видимому, родоначальник этой холопьей семьи дал на себя полную грамоту, будучи молодым, вторично (или в третий раз) женился после смерти первой (или также и второй) жены, которая и родила оставшихся в живых к 1597/98 г. его потомков.
Приведенные примеры хотя и отражают тенденции развитая холопства, в частности процесс превращения полного и докладного холопства в старинное, но все же не дают основания для сколько-нибудь надежных общих выводов. Лишь рассмотрение генеалогического материала во всей его совокупности может приблизить к ним. Исходя из этого представляется Целесообразным суммировать данные генеалогического характера и попытаться выразить их в некоторых количественных соотношениях.
Всего по 77 полным и докладным грамотам с 1462—1480 по 1533 г. (включая 9 актов, датируемых XV в.) поступило в холопы 147 человек (т. е. в среднем около 2 холопов по одному акту). В 1597/98 г. 811 их потомков (в том числе 242, или 30%, находились в бегах) официально были зарегистрированы в качестве старинных холопов, принадлежавших потомкам (внукам, правнукам и праправнукам) тех холоповладельцев, которые оформляли полные и докладные грамоты. Следовательно, за срок примерно от 130 до 65 лет в среднем число старинных холопов — потомков полных и докладных холопов в результате естественного прироста увеличилось по меньшей мере в 5,5 раза по сравнению с числом их предков, давших на себя полные и докладные грамоты. В действительности же естественный прирост холопьего контингента был значительно большим, поскольку, как было отмечено выше, в росписях, подаваемых вместе с полными и докладными грамотами, фигурировали не все живые потомки холопов, оформленных этими актами. Некоторое представление о том, сколь велико было число старинных холопов — потомков людей, переданных другим холоповладельцам по данным, рядным, деловым (раздельным) и духовным, дают росписи, представленные в 1597/98 г. и сохранившиеся в составе тех же отрывков записных книг старых крепостей, в которых оказалось 846 таких старинных холопов.
Конечно, дифференцированный в хронологическом отношении подход к естественному приросту холопства дает и более ясные показатели состава. Так, 72 полных и докладных холопа, давших на себя полные и докладные грамоты в XV в., имели в 1597/98 г. по меньшей мере 469 потомков — старинных холопов; 36 полных и докладных холопов, давших на себя полные и докладные грамоты с 1501 по 1519 г., имели в 1597/98 г. по меньшей мере 201 потомка — старинного холопа; 39 полных холопов, давших на себя полные грамоты с 1520 по 1533 г., имели в 1597/98 г. по меньшей мере 130 потомков — старинных холопов. Таким образом, в результате естественного прироста число старинных холопов за 100 и более лет оказалось увеличенным более чем в 6,5 раза, за 80—100 лет — более чем в 5,6, за 65—80 лет — более чем в 3,3 раза.
Приведенные средние показатели о зарегистрированных в записных книгах старых крепостей потомках полных и докладных холопов складываются из следующих индивидуальных показателей. Если взять за исходный период время с 1462—1480 до 1533 г. и проследить число потомков тех полных и докладных холопов, неволя которых оформлена 77 полными и докладными грамотами, то окажется, что в 1597/98 г. по сравнению с полными и докладными грамотами в записных книгах старых крепостей зарегистрировано холопов меньше, чем в них,— в 1 случае (1,3%), равное число — в 7 случаях (9,2); больше, чем в полных и докладных грамотах, до 2 раз — в 2 случаях (2,6%), в 2 раза — в 12 случаях (15,6%); в 3 раза — в 14 случаях (18,3%); в 4 раза — в 6 случаях (7,8%); в 5 раз — в 5 случаях (6,5%); в 6 раз — в 8 случаях (10,4%); в 7 раз — в 4 случаях (5,2%); в 8 раз — в 1 случае (1,3%); в 9 раз — в 2 случаях (2,6%); в 11—15 раз — в 5 случаях (6,5%); в 16—19 раз — в 2 случаях (2,6%), в 20—29 раз — в 3 случаях (3,9 %); в 30—39 раз — в 2 случаях (2,6%); в 40—50 раз — в 2 случаях (2,6%).
Выше уже отмечалось, что прямую родственную линию между лицами, давшими на себя полные и докладные грамоты, и их живыми потомками в 1597/98 г. удается проследить в 39 случаях (по 33 полным и 6 докладным). Из этого количества по 3 актам в 1597/ 98 г. служили представители второго и третьего поколений холопов (если к первому поколению относить тех холопов, которые давали на себя полные и докладные грамоты), по 2 актам — второго, третьего и четвертого поколений, по 1 акту — второго, третьего, четвертого и пятого поколений, по 6 актам — третьего поколения, по 10 актам — третьего и четвертого поколений, по 8 актам — третьего, четвертого и пятого поколений, по 2 актам — третьего, четвертого, пятого и шестого поколений, по 1 акту — четвертого поколения, по 2 актам — четвертого и пятого поколений, по 1 акту — четвертого, пятого и шестого поколений, по 2 актам — пятого и шестого поколений, по 1 акту — пятого, шестого и седьмого поколений.
Иначе говоря, из потомков холопов, записанных в 39 полных и докладных грамотах 1462—1533 гг., в 1597/98 г. было 6 живых представителей второго поколения холопов, 33 — третьего, 27 — четвертого, 17 — пятого, 6 — шестого, 1 — седьмого поколения холопов. Служба потомкам холоповладельцев, оформлявших в прошлом полные и докладные грамоты, представителей четвертого, пятого, шестого и седьмого поколений холопов свидетельствует о том, что формулу полных и докладных грамот о службе холопов господам и их детям в XV—XVI вв. следует понимать обобщенно, как предписание служить любым их потомкам, и что холопья старина не знала в это время никаких временных или связанных с количеством поколений холоповладельцев и холопов ограничений.
В большинстве случаев у холоповладельцев одновременно служили представители двух (потомки по 17 полным и докладным грамотам — 43,6%) и трех (потомки по 12 полным и докладным грамотам — 30,8%) поколений, в то время как представители только одного поколения служили значительно реже (потомки по 7 полным и докладным грамотам—17,9%), а представители четырех поколений — совсем редко (потомки по 3 полным и докладным — 7,7%).
Приведенный здесь цифровой материал в какой-то мере отражает процесс естественного воспроизводства наследственного холопства. По-видимому, полученные соотношения могут быть в какой-то мере экстраполированы как на предшествующий, так и на последующий периоды.
1 Зимин А. А. Холопы на Руси: (С древнейших времен до конца XV в.). М., 1973, с. 277—367; Колычева Е. И. Холопство и крепостничество (конец XV—XVI в.). М., 1971.
2 Алексеев Ю. Г. Аграрная и социальная история Северо-Восточной Руси
XV—XVI вв. Переяславский уезд. М.; Л., 1966, с. 126.
3 Зимин. А. А. Указ. соч., с. 280.
4 Возможность восстановить генеалогии холопьих семей была недавно отмечена и Н. Н. Масленниковой при анализе ею записной книги старых крепостей по Пскову (Аграрная история Северо-Запада России XVI в. Север. Псков: Общие итоги развития Северо-Запада / Руководитель авторского коллектива А. Л. Шапиро. Л., 1978, с. 111).
5 ПРП. М., 1956, вып. 4, с. 371.
6 РИБ, СПб., 1898, т. 17, стб. 1—214; Копанев А. И. Материалы по истории крестьянства конца XVI и первой половины XVII в.— В кн.: Материалы и сообщения по фондам Отдела рукописей и редкой книги Библиотеки Академии наук СССР. М.; Л., 1966, с. 151—186; Архив историко-юридических сведений, относящихся до России, издаваемый Николаем Калачевым. М., 1855, кн. 2, 1-я пол.; ЦГАДА, ф. 1144, оп. 1, кн. 5, л. 1—72 об.; кн. 1, л. 76—125 об., 1—75 об.; кн. 6, л. 237б, 237г.
7 Подробно о книгах этого типа см.: Панеях В. М. Холопство в XVI — начале XVII в. Л., 1975, с. 73—97 (их перечень на с. 265).
8 Копанев А. И. Указ. соч., с. 176.
9 Исследование полных грамот по записям их содержания в записных книгах старых крепостей было начато С. Н. Валком (Валк С. И. Грамоты полные.— В кн.: Сборник статей по русской истории, посвященных С. Ф. Платонову. Пг., 1922, с. 113—132). Е. И. Колычева продолжила их изучение, подвергнув анализу также докладные грамоты (Колычева Е. И. Полные и докладные грамоты XV—XVI вв.—В кн.: АЕ за 1961 год. М., 1962, с. 41 — 81). Ей же принадлежат некоторые датировки актов, списки полных и докладных грамот, используемых в настоящей работе.
10 РИБ, т. 17, № 513.
11 Там же, № 528.
12 Всего с момента оформления полной грамоты до 1597/98 г. оказалось пять поколений холопов. Это в известной мере является датирующим признаком позволяющим отнести акт к самому началу испомещения в Новгородской земле служилых людей.
Просмотров: 7149
Источник: Панеях В.М. Генеалогия холопьих семей и холопья старина // Россия на путях централизации. М., 1982. С. 48-57
statehistory.ru в ЖЖ:
