Думные дьяки в годы правления патриарха Филарета
Расположением правительства Михаила Романова в первые годы его царствования пользовался дьяк Н. Н. Новокщенов, бывший дьяком Поместного приказа в Соединенном ополчении Трубецкого и Пожарского и продолжавший служить в Поместном приказе при Михаиле Романове1. Помимо управления Поместным приказом, Новокщенов активно привлекался и к дипломатической деятельности, что свидетельствует о его приближенном положении при дворе. В апреле 1616 г. он участвовал в переговорах (был «в ответной» комиссии) с английским послом Д. Мериком2. В 1614 и 1616-1617 гг. вместе с окольничим князем Д. И. Мезецким и А. И. Зюзиным он вел переговоры со шведами, закончившиеся заключением Столбовского мира3, и за посольскую службу 1 октября 1617 г. был пожалован в думные дьяки4. Он продолжал служить думным дьяком Поместного приказа и в начале правления Филарета. Но вскоре, в связи с неверной записью статей соборного приговора о вотчинах от 12 марта 1620 г.5, Н. Новокщенов и его товарищ дьяк Герасим Мартемьянов были отставлены от управления Поместным приказом; Новокщенов лишился и чина думного дьяка. Оба эти дьяка упоминаются в Поместном приказе еще 2 октября 1620 г.; 9 ноября 1620 г. в Поместном приказе сидел уже судья боярин князь И.Б. Черкасский, а 3 января 1621 г. в приказе значатся князь A.M. Львов (2-й судья) и новые дьяки Андрей Вареев и И. К. Грязев6. Как думный дьяк Н.Н. Новокщенов упоминается 11 апреля 1621 г.7 В боярских списках 1624 и 1625 гг. он числится уже среди отставных дьяков («Были дьяки: Тимофей Витовтов, Федор Шушерин, Миколай Новокщенов»)8. В боярском списке 1625 г. (составленном между февралем и маем) Н. Н. Новокщенов значится также среди дворян московских; его имя вписано между строк, и можно предположить, что он был пожалован в московские дворяне к маю 1625 г.9 Производство из думных дьяков в московские дворяне было, несомненно, проявлением немилости к Новокщенову. Однако каких-либо прямых репрессий в отношении него мы не наблюдаем. В конце мая - начале июня 1625 г. он упоминается среди дворян московских, дневавших и ночевавших на государевом дворе во время царского похода к Троице10. Как дворянин московский он фигурирует в боярских списках 1626, 1626/27, 1628/29, 1629/30, 1630/31, 1631/32 гг.11, упоминается на различных придворных церемониях в 1628 г.12 В 1630-1631/32 гг. он был воеводой в Перми13. По возвращении из Перми Н. Н. Новокщенов служил на Москве. 21 апреля 1633 г. как дворянин московский он был пожалован на Пасху «государские очи видеть» в передней14. В 1633 г. в росписи лиц, с которых надлежало взять продовольствие для нужд Смоленской войны, он упомянут под рубрикой «Были думные диаки»15. В 20 июля 1633 г. Н. Новокщенов постригся в монахи под именем Дионисий16.
Был приближен ко двору и назначен главой Разрядного приказа возвратившийся в Москву из польского плена вместе с Филаретом думный дьяк Томило Иудич Луговский17. Одновременно (в 1619-1622 гг.) он управлял приказом Устюжской четверти18, а в 1620/21-1621/22 гг. стоял во главе Печатного приказа19. Т. Луговский не раз входил в состав боярских комиссий, оставлявшихся ведать Москву во время царских походов20. Он удостаивался чести быть пожалованным во Дворце по государеву именному приказу (31 марта и 28 декабря 1620 г.), что свидетельствует о его близости ко двору21. 7 июля 1622 г. Т.П. Луговский «сказывал» решение по местническому спору между В. А. Третьяковым-Головиным и князем Ю. П. Буйносовым-Ростовским22. Это последнее упоминание его как думного дьяка. С 1 сентября 1622 г. главой Разрядного приказа значится уже думный дьяк Ф. Ф. Лихачев23. Отставка Луговского последовала, таким образом, летом 1622 г. (очевидно, в июле, так как с 23 июля в приказе Устюжской четверти упоминается уже дьяк Михаил Смывалов24). После этого Т. Луговский был переведен в московские дворяне; впервые он упоминается как дворянин московский на приеме персидских послов в мае 1625 г.25 Вероятно, причиной отставки Т. И. Луговского, как и отставки других приказных людей при Филарете, явилось неподчинение государевой воле и «самовольство». Лyговский обладал крутым нравом, который проявился, в частности, при разбирательстве им местнического спора Ивана Чихачева с князем А. Г. Шаховским (январь 1620 г.); бояре приговорили Чихачева за бесчестье князя Шаховского бить кнутом, «и думной дьяк Томило Луговской сказал бояром: долго де того ждать да, взяв у него посох, и стал его бить по спине и по ногам...»26. Отставка Т. Луговского не носила первоначально характера прямой опалы. Как дворянин московский он упоминается на свадьбе царя Михаила и Е. Л. Стрешневой27. Нередко он присутствовал за столами у царя и патриарха28. В марте 1628 г. он получил назначение на воеводство в Казань и был вторым воеводой в Казани до марта 1630 г., после чего государь велел ему ехать в Москву29. Вскоре Луговский подвергся опале и был сослан в деревню. В боярских списках 1630/31-1632/33 гг. он упоминается как дворянин московский с пометой «В деревне. Быть до указу»30. Упомянут Луговский в росписи дьяков 18 ноября 1632 г., «кому сколько государева запасу отвезть под Смоленск», под рубрикой «В тое пору были сосланы» (вместе с другими опальными тогда думными дьяками — Федором Лихачевым, Иваном Грамотиным и Ефимом Телепневым)31. 5 октября 1633 г., после смерти патриарха Филарета, он был возвращен «из опалы к Москве <...> из Ростова»32. Он служил как дворянин московский в столице в январе-августе 1634 г.33 6 апреля 1634 г. в росписи лиц, пожалованных «видеть государские очи» на Пасху, Луговский записан среди дьяков под рубрикой «Были дьяки думные, а ныне написаны с московскими дворяны, и где им государские очи видеть, и об них как государь укажет»34. 21 декабря 1635 г. он был пожалован из московских дворян в думные дворяне35.
И. Т. Грамотин, как полагает Д.В. Лисейцев, окончательно утвердился на посту главы Посольского приказа в июне 1619 г., вскоре после приезда Филарета в Москву36; к этому времени ему был возвращен и чин думного дьяка37. Думный дьяк И. Т. Грамотин первое время пользовался расположением при дворе. Помимо деятельности на посту главы Посольского приказа, Грамотин являлся одновременно судьей приказа Новгородской четверти38. В августе 1624 г. он упоминается как глава приказа Золотого дела39. Этим приказом он руководил, очевидно, и ранее. 26 июня 1623 г. из Казны был передан думному дьяку И. Грамотину яхонт «к золотому делу к обделке»40. 7 февраля 1624 г. по именному приказу царя Михаила Федоровича и патриарха Филарета И. Грамотин был пожалован за то, что делал царю корону («венец золот»), «будучи у того дела пол третья года безотступно...», и в тот же день по государеву указу и по памяти за приписью думного дьяка Ивана Грамотина было дано государево жалование золотого дела мастерам41. Летом 1624 г. Грамотину было поручено расследование по поводу подлинности Ризы Господней («Христовой срачицы»), подаренной царю Михаилу Федоровичу персидским шахом42. Он регулярно приглашался к царским столам, сопровождал царя в походах по монастырям (за период с сентября 1622 г. по ноябрь 1626 г. он упоминается за царскими столами 84 раза)43. Вместе с разрядными дьяками «чины свадебные уряжал» на свадьбах царя Михаила с М.В. Долгорукой и с Е. Л. Стрешневой44. Положение И. Т. Грамотина при дворе во многом обусловливалось его близостью к видным придворным — князю И. Б. Черкасскому и В. И. Стрешневу, которые выступали впоследствии его душеприказчиками («прикащики у Ивановой души Грамотина»)45.
В декабре 1626 г. И. Т. Грамотин попал в опалу за то, что он, «будучи у государева дела, государя царя <...> и отца ево государева, великого государя святейшего патриарха Филарета Никитича <...> указу не слушал, делал их государские дела без их государского указу, самоволством, и их, государей, своим самоволством и упрямством прогневал...»46. 3 декабря 1626 г. думный (посольский) дьяк И. Грамотин «говорил речь» шведским послам, а 22 декабря на его место главой Посольского приказа был назначен Е. Г. Телепнев47. 28 декабря 1626 г. он был сослан «в государеве опале» на Алатырь в сопровождении стрелецкого головы Михаила Рчинова и отряда стрельцов, а в приставах к Грамотину на Алатыре был назначен дворянин московский Яков Аксентьевич Дашков48. Вместе с Грамотиным в опалу попали его родственники и близкие — Илья Данилович Милославский (будущий тесть царя Алексея Михайловича) и Иван Иванов (Азеев) сын Опухтин49. Последний был отправлен вместе с И. Грамотиным в ссылку в Алатырь50. В декабрьском наличном боярском списке 1626 г. стряпчий Иван Азеев сын Опухтин значится с пометой «135-го (1626 г.) декабря в 24 день по государеву указу отставлен за вину Ивана Грамотина»51. В том же декабрьском боярском списке 1626 г. над именем стольника И. Д. Милославского стоит помета «135-го (1626 г.) декабря в 26 день отставлен за вину Ивана Грамотина»52. После этого И. Д. Милославский и И. А. Опухтин до смерти патриарха Филарета не упоминались ни в боярских списках, ни в разрядах, то есть были отставлены от двора.
И. Т. Грамотин находился в ссылке и в последующие годы (в боярских списках 7136 г. над именем дворянина Я. А. Дашкова стоит помета «На Алатаре у Ивана Грамотина в приставех»53), а затем был сослан в деревню и оставался не у дел54. Грамотин был возвращен из ссылки из Нижнего Новгорода (очевидно, находился в ссылке в своем нижегородском владении55) в Москву 5 октября 1633 г., уже после смерти Филарета56. 8 ноября 1633 г. он был пожалован в московские дворяне57, а 19 мая 1634 г. был вновь пожалован в думные дьяки и назначен в Посольский приказ; 2 июня 1634 г. он был пожалован в печатники58.
По общему мнению исследователей, главной причиной опалы И. Т. Грамотина послужили его разногласия с патриархом Филаретом по внешнеполитическим вопросам и, прежде всего, по вопросу о присоединении России к антипольской коалиции и вступлении в войну с Речью Посполитой59. Однако, несмотря на пропольские симпатии, Грамотин, очевидно, не был сторонником антишведского курса. В голландском донесении 1624 г. он характеризуется как «мудрый, благочестивый и справедливый муж, друг немецких народов»60. С симпатией и уважением отзывался о Грамотине Исаак Масса61. В отличие от Филарета и его окружения, Грамотин проявлял себя сторонником осторожной и умеренной политики на международной арене, полагая, что начинать войну с Польшей «не время»62. Отставка И. Грамотина последовала после того, как в 1625 г. курс на войну с Польшей вновь возобладал во внешней политике русского правительства63.
Назначенный 22 декабря 1626 г. на место И. Т. Грамотина главой Посольского приказа и пожалованный тогда же в думные дьяки Ефим Григорьевич Телепнев64 был близким ко двору человеком. Он был каким-то образом связан с наиболее приближенными к Филарету боярами И. Н. Романовым и И. Б. Черкасским65. Помимо руководства Посольским приказом (1626/27-1629/30 гг.), Телепнев «унаследовал» от И. Т. Грамотина и должность главы Золотой палаты (1626/27-1630 гг.)66. Он возглавлял также приказы Печатного дела (1619/20-1628/29 гг.) и Денежный двор (1613/14-1625/26 гг.)67. В 1626/27 г. думный дьяк Е. Г. Телепнев значится среди близких ко двору лиц, упомянутых в «Продажной книге» царского платья68. Он регулярно присутствовал за царскими столами69. Сыновья, племянники и другие родственники Е. Г. Телепнева были пожалованы в московские чины70; прежде, до Смуты, представители этого рода не значились при московском дворе. Летом 1630 г. Е. Г. Телепнев был отставлен, лишен думного дьячества и подвергнут опале. В боярском списке 1629/30 г. над его именем стоит помета «138-го июля в 22 день отставлен»71. Как бывший думный дьяк, отправленный в ссылку, он упоминается в ноябре 1632 г.72 После смерти Филарета он был возвращен в Москву из ссылки из Пошехонья (5 октября 1633 г.) и пожалован в московские дворяне73, служил в чине московского дворянина до своей смерти 8 декабря 1636 г.74
Пользовался расположением при дворе Ф. Ф.Лихачев, пожалованный в 1622 г. (к сентябрю) в думные дьяки и назначенный главой Разрядного приказа на место Т. И. Луговского75. С 8 сентября 1622 г. как думный дьяк он регулярно присутствовал за царскими столами, оставлялся в Москве во время царских выездов76. Его сын Ф. Ф.Лихачев к 1624 г. был пожалован в стольники77, что было для представителя дьяческого рода большой честью. Думный дьяк Ф. Ф.Лихачев получал жалование из дворца по царскому именному приказу (1624 г.), упоминается среди покупателей царского «отставного» платья (1626/27 г.); по именному приказу был жалован и его сын Федор (1624 г.)78. На свадьбе царя Михаила и Марии Долгорукой 19 сентября 1624 г. думный дьяк Ф. Ф.Лихачев «стоял с осыпалом»79. «Мису с осыпалом держал» он и на второй свадьбе царя (с Е.Л.Стрешневой); вместе с думным дьяком И. Т. Грамотиным он подписал указ о том, чтобы на этой свадьбе всем чинам быть «без мест»80.
18 апреля 1626 г. как думный дьяк Разрядного приказа он участвовал в переговорах (был «в ответе») со шведскими послами81. Как дьяк Разрядного приказа Лихачев руководил в 1627 г. составлением «Книги Большому Чертежу»82. Назначенному в декабре 1626 г. думным дьяком Посольского приказа Ефиму Телепневу было указано быть меньше разрядного дьяка Ф. Ф. Лихачева, «потому что при царе Василии был в Розряде большой думной диак Василей Янов, а в Посольском приказе был думной диак, брат ево Ефимов, Василей Телепнев, и Василей Телепнев был меньши Василья Янова»83. Впоследствии, летом 1630 г., Ф. Ф.Лихачев сменил Е.Г. Телепнева на посту главы Посольского приказа. Е. Телепнев, как мы видели, был отставлен 22 июля 1630 г., а 11 августа 1630 г. думным дьяком стал И. А. Гавренев84, сменивший Ф.Ф.Лихачева на посту главы Разрядного приказа. Как думный дьяк Посольского приказа Ф.Ф.Лихачев впервые упоминается 21 сентября 1630 г.85 Как посольский дьяк Лихачев продолжал пользоваться доверием правительства Филарета. Ему поручалось вести тайные переговоры (1630, 1631 гг.), о которых не оповещались ни Боярская дума, ни прочие служащие Посольского приказа86. Род Лихачевых был связан с двором патриарха. Двоюродный племянник Ф. Ф.Лихачева Василий Богданович Лихачев, стольник патриарха Филарета87, был женат на Ксении, дочери Афанасия Ивановича Зубова88, родные дядья которого Алексей и Матвей Игнатьевичи Зубовы служили при Филарете на Патриаршем дворе89. Однако в 1632 г. Ф. Ф.Лихачев попал в опалу, был лишен думного чина и сослан90. 1 октября 1632 г. в думные посольские дьяки (на место Ф. Лихачева) был пожалован дьяк Иван Кириллович Грязев91. В росписи дьяков, «кому сколько государева запасу отвезть под Смоленск» (ноябрь 1632 г.) Ф.Ф. Лихачев упомянут под рубрикой «В тое пору были сосланы»92. Он был возвращен из опалы после смерти Филарета, к декабрю 1633 г., и пожалован в московские дворяне93, а с 21 сентября 1635 г. вновь стал думным дьяком Посольского приказа94.
Лишь двое думных дьяков — Иван Афанасьевич Гавренев и Иван Кириллович Грязев — оставались в этом своем чине до конца правления Филарета.
И. А. Гавренев был пожалован в думные дьяки 11 августа 1630 г.95 и назначен главой Разрядного приказа на место Ф. Ф. Лихачева, переведенного в Посольский приказ. До своего производства в этот чин Гавренев служил выборным дворянином по Кашину96. Происходил он из рода старинных кашинских землевладельцев97, представители которого прежде не служили при государевом дворе. И. А. Гавренев пользовался неизменным расположением при дворе как в годы царствования Михаила Федоровича, так и при царе Алексее Михайловиче. На протяжении более чем 30 лет он неизменно находившийся во главе Разрядного приказа — сначала, с 1630 г., как думный дьяк, а затем, с 1650 г., как думный дворянин и с 1654 г. по сентябрь 1661 г. как окольничий98. Помимо исполнения функций главы Разрядного приказа, Гавренев регулярно привлекался к участию в переговорах с иностранными послами99. О влиятельности И. А. Гавренева свидетельствует тот факт, что его малолетний сын Иван был пожалован при дворе сразу в стольники — И. И. Гавренев впервые упомянут в боярском списке 7141 (1632/33) г. среди стольников с пометой «Мал»100. В сентябре 1632 г. в московские дворяне (причем, сразу в этот чин государева двора, поскольку прежде при дворе они вовсе не значились) были пожалованы родственники думного дьяка И. А. Гавренева — Степан и Иван Михайловичи и Полуект Максимович Гавреневы101. Видное положение И. А. Гавренева при дворе подкреплялось его родственными связями. В близких родственных отношениях Гавренев находился с князьями Волконскими. Его женой была дочь князя Василия Федоровича Волконского Евфимья102. Гавренев состоял также в близком родстве с Шереметевыми — его дочь была замужем за стольником Василием Борисовичем Шереметевым103.
И. К. Грязев в 1615-1616 гг., будучи еще подьячим, был гонцом в Англию, а по возвращении в Россию его пожаловали в дьяки104. Служил он дьяком в приказах Большого прихода, Челобитном, Поместном и Казанского дворца105. В 1618-1620 гг. вместе с воеводой князем А.М. Львовым он был дьяком в Астрахани и за астраханскую службу был пожалован вотчиной на правах «московских осадных сидельцев» в «приход» королевича Владислава 1618 г.106. К. Грязев занимал видное место в иерархии приказных дьяков. Согласно «Книге столов» 1624—1629 гг., он был в числе дьяков, наиболее часто приглашавшихся к царским и патриаршим званым обедам (присутствовал за столами 26 раз)107. В 1629 г. И. К. Грязев был пожалован на Пасху «видеть государевы очи в комнате» в числе наиболее видных дьяков; эта привилегия сохранялась за ним и в последующие годы108. В декабре 1631 г. - августе 1632 г. дьяк И. К. Грязев находился в составе посольства в Данию. 1 октября 1632 г. глава этого посольства В. Г. Коробьин был пожалован в окольничие. В тот же день И. К. Грязев был произведен в думные дьяки109 и назначен главой Посольского Приказа на место опального Ф. Ф.Лихачева. На посту руководителя посольского ведомства Грязев прослужил недолго (менее двух лет); умер он 14 мая 1634 г.110
Отставки большинства думных дьяков при Филарете, несмотря на отсутствие целенаправленных гонений на них как на определенную политическую группировку, имели важное политическое значение и способствовали ослаблению влияния думного дьячества в государстве. Одним из признаков ослабления роли и влияния думных дьяков может служить тот факт, что наибольшим влиянием при дворе патриарха Филарета среди дьяков, согласно показаниям сохранившегося в шведских архивах голландского донесения 1624 г., пользовался не думный дьяк, а дьяк Устюжской чети (не носивший думного чина) Михаил Смывалов111; среди дьяков, пользовавшихся влиянием (среди «главных распорядителей» в государстве), в том же донесении называется дьяк Исай (очевидно, Иван) Болотников112. Следует отметить, что дьяки М. Смывалов и И. Болотников находились в близких отношениях друг с другом. В кормовой Симонова монастыря записан особый корм (на 17 июля) по Якове Боборыкине (человеке, близком к И.Н.Романову113), Ионе Болотникове, Михаиле (иноке Мисаиле) Смывалове и Иване Тимофееве114. Таким образом, наряду с думными дьяками в рассматриваемое время существовали и другие группы влиятельных и близких к правительству приказных людей. Одним из показателей снижения былого значения думного дьячества в XVII в., как отмечено исследователями, может служить тот факт, что начиная с 1640-х годов получает распространение практика службы в Разрядном приказе одновременно двух думных дьяков, один из которых являлся не главой приказа, а его товарищем115. По сравнению с досмутным временем сокращается и сама численность думных дьяков. В конце XVI-начале XVII в. одновременно служили 3-4 думных дьяка, возглавлявшие Посольский, Разрядный, Поместный приказы и Казанский дворец116. В годы Смуты и в послесмутное время руководство приказом Казанского дворца перешло от думных дьяков к судьям из бояр117. С осени 1620 г. (после отставки думного дьяка Н.Н. Новокщенова) до конца правления Филарета к судьям из бояр и дворян перешло руководство Поместным приказом118. В 1621-1633 гг. одновременно служили лишь два думных дьяка (руководители Посольского и Разрядного приказов) — в Посольском приказе последовательно сменяют друг друга И.Т. Грамотин, Е.Г. Телепнев, Ф. Ф.Лихачев и И.К. Грязев, а в Разряде — думные дьяки Т.Ю. Луговской, Ф. Ф.Лихачев и И. А. Гавренев.
Падение роли думных дьяков сопровождалось заметным усилением роли придворной знати в руководстве приказами. В 1620-1635 гг. в руках судей из представителей придворной знати находилось управление Поместным приказом. Приказ возглавляли близкие к Романовым люди — князь И. Б. Черкасский и князь A.M. Львов, князь А.В. Сицкий и Я.М. Боборыкин, Ф.В. Волынский, князь С.В. Прозоровский, В.Г. Коробьин119. В 1623-1633 гг. представители знати стояли во главе Печатного приказа (прежде, а также и в более позднее время приказ возглавляли, как правило, думные дьяки, имевшие должность печатника)—боярин Ф.И. Шереметев (1623-1628 гг.), окольничий Л. И. Долматов-Карпов (1629-1633 гг.)120. В 1630 г. после думных дьяков И. Грамотина и Е. Телепнева к представителям придворной знати (комнатным стольникам В. И. Стрешневу и князю Ю. А. Сицкому) переходит руководство приказом Золотого дела121. К 1627/28 г. относится упоминание в Монастырском приказе («У приказных у монастырских дел») боярина М.М. Годунова122. В рассматриваемое время был создан ряд новых приказов: приказ Большой казны, во главе которого стояли И.Б.Черкасский (1621-1642 гг.) и дворяне Т.В.Измайлов и И.П. Матюшкин, а после смерти Черкасского — Ф.И. Шереметев и И.П. Матюшкин123; приказ Новой четверти, во главе которого стояли боярин князь И. Н. Одоевский (1619-1622 гг.), боярин князь Д. И. Мезецкой (1623-1628 гг.), окольничий А. В. Измайлов (1629-1630 гг.), боярин С. В. Головин (1630-1634 гг.)124; некоторые временные приказы — приказ Сбора Даточных людей (1633 г.) во главе с князем Д.М. Пожарским, сбора Немецких кормов (1631/32-1633 гг.) во главе с Григорием Алексеевичем Загряжским и князем Иваном Михайловичем (Манкой) Борятинским, людьми, очевидно, близкими к Романовым и Филарету125. Приближенные к Филарету бояре (князь В.Т.Долгорукий, а затем —князь А. В. Хилков) стояли во главе управления патриаршим двором, являясь одновременно царскими и патриаршими боярами. После женитьбы царя на Евдокии Лукьяновне Стрешневой в 1626 г. был выделен особый приказ Царицыной мастерской палаты, во главе которого стал родственник царицы Федор Степанович Стрешнев126. Но особенно заметно рост влияния придворной знати на дела государственного управления проявился в деятельности так называемых Сыскных приказов. Приказы Сыскных дел начали создаваться еще до 1619 г.127, но свое оформление и развитие они получили в годы правления Филарета. Сыскные приказы создавались для проведения в жизнь важных внутриполитических мероприятий правительства—защиты населения от произвола со стороны «сильных людей» (Приказ, что на сильных людей челом бьют), пересмотра иммунитетных грамот, сыска посадских закладчиков и других правительственных начинаний128. Думская следственная комиссия, или Сыскной приказ, в составе бояр князя И.И.Шуйского, князя А. В. Хилкова и окольничего В.И.Стрешнева занималась расследованием дел, связанных с последствиями неудачного похода под Смоленск (и не только дела об измене М.Б. Шеина с товарищами129). По словам А. Олеария, Сыскной приказ представлял собой ведомство, «где заявляются и решаются все непривычные новые дела, не подведомственные другим приказам»130. Сыскные приказы занимали особое место в системе управления —в них поступали дела из прочих приказов как в высшую судебную инстанцию131. О важном значении Сыскных приказов в системе управления страной свидетельствует уже сам состав назначаемых в них судей. В литературе давно замечено, что во главе Сыскных приказов и близкого к ним приказа Приказных дел в 1619-1633 гг. стояли, как правило, наиболее влиятельные, близкие ко двору думцы, «приятели» Филарета132. Среди них мы встречаем имена бояр И. Б. Черкасского, Б. М. Лыкова, Ф.И. Шереметева, А.Ю. Сицкого, Ю.Я. Сулешова, М.Б. Шеина, Д.М. Черкасского, В. П. Морозова, С. В. Головина, Д. И. Мезецкого, И. И. Одоевского, М. М. Годунова, Д.М.Пожарского; окольничих Л.И. Карпова-Долматова, Ф.В.Головина, А. В. Измайлова, Д. И. Долгорукого133. При этом наиболее заметной была деятельность (чаще других работали в сыскных приказах) бояр Б. М. Лыкова, Ю.Я. Сулешова, М.Б. Шеина, Ф.И. Шереметева, М.М. Годунова и И.Б. Черкасского134.
Таким образом, в правление Филарета отчетливо наблюдаются тенденции падения значения в государстве думных дьяков и возрастания роли в делах управления представителей боярской знати и, прежде всего, того слоя боярства, который был связан родственными и личными отношениями с романовским домом. Проводя жесткую, не всегда популярную (особенно на внешнеполитической арене) политику, патриарх Филарет не мог вполне положиться на традиционные административные структуры, на старых, выдвинувшихся еще в годы Смуты приказных «бюрократов» и искал опору и поддержку среди представителей определенной группировки романовских родственников и фаворитов135. В этом проявлялась одна из особенностей политического режима периода правления Филарета.
1 Веселовский С. Б. Дьяки и подьячие XV-XVII вв. М., 1975. С. 376; Богоявленский С. К. Приказные судьи XVII века // Богоявленский С. К. Московский приказный аппарат и делопроизводство XVI-XVII веков. М., 2006. С. 125.
2 Дворцовые разряды (далее—ДР). СПб., 1850. Т. I. Стб. 225.
3 Там же. Стб. 161, 204, 206, 225, 271-272, 288.
4 Там же. Стб. С. 299.
5 Законодательные акты Русского государства второй половины XVI-первой половины XVII века: Тексты. Л, 1986. № 93. С. 100; Веселовский С. Б. Дьяки и подьячие... С. 376.
6 Богоявленский С. К. Приказные судьи... С. 125.
7 Лисейцев Д. В. Приказная система Московского государства в эпоху Смуты. М.; Тула, 2009. С. 615, 677.
8 РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. № 142. Столпик 4. Л. 16; Ф. 210. Столбцы Разных столов. № 64. Л. 49.
9 РГАДА. Ф. 210. Столбцы Разных столов. № 64. Л. 17.
10 ДР. Т. I. Стб. 700.
11 РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. № 22. Столпик 1. Л. 43; № 32. Столпик 2. Л. 56; № 25. Столпик 2. Л. 68; № 51. Столпик 3. Л. 89; № 55. Столпик 3. Л. 57; РГАДА. Ф. 210. № 1084. Столпик 3. Л. 54.
12 ДР. Т. I. Стб. 1005, 1017; СПб., 1851. Т. II. Стб. 6.
13 Барсуков А. П. Списки городовых воевод и других лиц воеводского управления Московского государства XVII столетия. СПб., 1902. С. 177; РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. № 51. Столпик 3. Л. 89; № 55. Столпик 3. Л. 57; № 1084. Столпик 3. Л. 54.
14 ДР. Т. И. Стб. 865.
15 Книги Разрядные (далее —КР). СПб., 1855. Т. II. Стб. 450.
16 Лихачев Н. П. Разрядные дьяки XVI века. М.; СПб.,2007. С. 523; Веселовский С. Б. Дьяки и подьячие... С. 376; РГАДА. Ф. 210. Боярские книги. № 2. Л. 198 об.; Вкладная книга Троице-Сергиева монастыря (далее—Троицкая вкладная). М., 1987. С. 171. — Сохранилась «сказка» (около 1633 г.) старца Дионисия, «что был в мире думной диок Миколай Новокщенов» о пожаловании ему вотчины при царе Василии (Акты служилых землевладельцев XV - начала XVII века. Т. III/Сост. А.В.Антонов. М., 2002. № 563. С. 493).
17 ДР. Т. I. Стб. 379, 393, 408; Богоявленский С. К. Приказные судьи... С. 146.
18 Богоявленский С. К. Приказные судьи... С. 189; Веселовский С. Б. Дьяки и подьячие... С. 302.
19 Богоявленский С. К. Приказные судьи... С. 120; Веселовский С. Б. Дьяки и подьячие... С. 302.
20 ДР. Т. I. Стб. 453, 474, 492, 509, 511.
21 РГАДА. Ф. 396. Оп. 2. № 205. Л. 293 об.; № 206. Л. 192 об.
22 ДР. Т. I. Стб. 516.
23 Богоявленский С. К. Приказные судьи... С. 146.
24 Там же. С. 189.
25 ДР. Т. I. Стб. 687.
26 Там же. Стб. 436.
27 Там же. Стб. 777.
28 Там же. Стб. 832, 856, 875, 906, 909, 915, 969.
29 Там же. Стб. 998; ДР. Т. И. Стб. 90, 126; КР. Т. II. Стб. 84, 188, —В «Дворцовых разрядах» ошибочно назван думным дворянином. В боярских списках 7136-7138 гг. он упоминается как дворянин московский с пометой «В Казани» (РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. № 33. Л. 54; № 32. Столпик 2. Л. 54; № 25. Столпик 2. Л. 66; № 51. Столпик 3. Л. 87).
30 РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. № 55. Столпик 3. Л. 55; № 1084. Столпик 3. Л. 53; № 86. Столпик 3. Л. 9.
31 ДР. Т. II. Стб. 862. — См. также: КР. Т. II. Стб. 450.
32 РИБ. СПб., 1884. Т. 9. С. 529. — Упоминается его ростовская вотчина село Угодичи (РГАДА. Ф. 1209. Кн. 10752. Л. 982).
33 РИБ. Т. 9. С. 548, 564, 573.
34 ДР. Т. II. Стб. 867.
35 Там же. Стб. 488.
36 Лисейцев Д. В. Посольский приказ в эпоху Смуты. М., 2003. Ч. I. С. 102.
37 По мнению Д. В. Лисейцева, официальное пожалование И. Т. Грамотину думного чина произошло незадолго до 19 мая 1618 г. (Лисейцев Д. В. Посольский приказ в эпоху Смуты. Ч. I. С. 100-101; ср.: Веселовский С Б. Дьяки и подьячие... С. 130; Богоявленский С. К. Приказные судьи... С. 104, 131). Однако в «Списке осадных сидельцев в приход под Москву королевича Владислава», который составлялся с осени 1618 г. и до апреля 1619 г. Иван Грамотин (без отчества) упомянут не в списке думных дьяков (здесь значатся имена С. Васильева и Н. Новокщенова), а под рубрикой «Дьяки были по приказом», то есть среди обычных приказных дьяков (Осадный список 1618 г. //Памятники истории Восточной Европы. Источники XV-XVII вв. / Сост. Ю.В. Анхимюк, А.П.Павлов. М.; Варшава, 2009. Т. VIII. С. 10-12, 45).
38 Богоявленский С. К. Приказные судьи... С. 104, 131, 132; Веселовский С. Б. Дьяки и подьячие... С. 130.
39 Богоявленский С.К. Приказные судьи... С. 69.
40 РГАДА. Ф. 396. Оп. 2. № 208-6. Л. 24.
41 Там же. № 209. Л. 241-243 об.
42 ДР. Т. II. Стб. 769-773; Лисейцев Д. В. Посольский приказ в эпоху Смуты. С. 103.
43 ДР. Т. I. Стб. 525-530, 535, 551-553, 555, 559, 560, 563-556, 56-572, 619-625, 629, 643, 646, 647, 653, 655, 658, 671, 673, 675-678, 702, 704, 712, 724-725, 727, 748, 751-752, 758-759, 761-762, 788, 790, 799, 801, 803, 822-823, 827, 854, 855, 858-861, 863, 869.
44 ДР. Т. I. Стб. 635, 641, 763, 766, 772.
45 Акты Московского государства. СПб., 1894. Т. II. С. 97.—Во вкладной книге Троице-Сергиева монастыря душеприказчиками («приказщиками») И. Т. Грамотина называются Д. И. и И. Д. Милославские, Иван Лукьянович и Иван Иванович (Азеев сын) Опухтины и Дмитрий Герасимович Карпов (Троицкая вкладная. С. 169-170).
46 РИБ. Т. 9. С. 438.
47 Там же. С. 435, 437.
48 Там же. С. 440-441, 444.
49 И. И. (Азеев) Опухтин упоминается как племянник И. Т. Грамотина (РИБ. Т. 9. С. 441). После смерти И. Грамотина его ярославская вотчина—село Никольское в Городском стане Ярославского уезда перешла к Василию Азееву Опухтину, Ивану и Грязному Казариновым детям Опухтина —деревня Опухтина как его близким родственникам (РНБ. F. IV. 529. Л. 40 об.). Отец И. Д. Милославского Данила Иванович Милославский был женат на Степаниде, сестре или близкой родственнице И. Т. Грамотина {Лобанов-Ростовский А.Б. Русская родословная книга. СПб., 1895. Т. I. С. 381). Согласно С. Коллинсу, дьяк И. Грамотин был дядей И. Д. Милославского: «Борис Иванович (Морозов.—А. П.) предложил царю (Алексею Михайловичу) Марию, дочь Ильи Даниловича, происходящего из неизвестного дворянского рода и возвысившегося смертью своего дяди Грамматина (который был дьяком Посольского приказа и у которого он в молодости был кравчим)» (Коллинс С. Нынешнее состояние России, изложенное в письме другу, живущему в Лондоне // Утверждение династии. М., 1997. С. 219). О родстве Грамотина с Милославскими см также: Диомидов И. Синодик церкви св. Николая в Столпах XVII в. // Летопись Историко-родословного общества. М., 1911. Вып. 1-2. С. 82. Благодаря покровительству Грамотина болховские дворяне Милославские и Опухтины смогли заметно продвинуться при дворе. Д. И. Милославский становится к 1624/25 г. московским дворянином, а его сын Илья в 1624 г. получает чин стольника. Иван Азеев сын Опухтин получил чин стряпчего. И. Т. Грамотин привлекал своих родственников к участию в своих делах. Так, брат Ильи Даниловича Милославского жилец Иван Данилович Милославский в боярском списке 7132 г. упоминается с пометой «Отпущен с Иваном Грамотиным» (РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. № 17. Столпик 6. Л. 17).
50 РИБ. Т. 9. С. 441.
51 РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. № 24. Столпик 1. Л. 9.
52 Там же. Л. 6.
53 РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. № 33. Л. 93; № 32. Столпик 2. Л. 64.
54 В боярском списке 7141 г. упоминается под рубрикой (после списка дворян московских) «Были думные дьяки, а ныне живут в деревнях» вместе с Ф. Ф.Лихачевым и Е.Г. Телепневым (РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. № 86. Столпик 3. Л. 15).
55 Упоминается его нижегородская вотчина, данная в Троице-Сергиев монастырь по его душе (Троицкая вкладная. С. 170).
56 РИБ. Т. 9. С. 529.
57 Там же. С. 533. — Упоминается как дворянин московский в ноябре 1632 г. (под рубрикой «В тое пору были сосланы») и апреле 1634 г. (ДР. Т. II. Стб. 862, 867).
58 РИБ. Т. 9. С. 558-559.
59 Лисейцев Д. В. Посольский приказ в эпоху Смуты. С. 103.
60 Бушкович Пол. Шведские источники о России 1624-1626 годов//Архив русской истории. М., 2007. Вып. 8. С. 374.
61 Записки о России XVII-го и XVIII-го века по донесениям голандских резидентов//Вестник Европы. 1868. Т. 4. Кн. 8 (Август). С. 811.
62 Флоря Б.Н. О земском соборе 1621 года//История СССР. 1981. № 4. С. 98.
63 Поршнев Б. Ф. Тридцатилетняя война и вступление в нее Швеции и Московского государства. М., 1976. С. 190.
64 РИБ. Т. 9. С. 437-438.
65 В 7125 (1616/17) г. Е. Г. Телепнев купил вотчину в Кашинском уезде у бояр И.Н. Романова и князя И.Б. Черкасского (РГАДА. Ф. 1209. Кн. 173. Л. 655 об.-657 об.).
66 Богоявленский С. К. Приказные судьи... С. 69; РГАДА. Ф. 396. Оп. 2. № 269. Л. 234.
67 Богоявленский С. К. Приказные судьи... С. 62, 122-123.
68 РГАДА. Ф. 396. Оп. 2. № 586. Л. 39.
69 ДР. Т. I. Стб. 880-882, 902-903 и др.
70 Сын Е. Г. Телепнева Иван в 1625-1629 гг. упоминается как стряпчий, а в 1629 г. он стал московским дворянином (ДР. Т. I. Стб. 686; РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. № 22. Столпик 1. Л. 31; № 43. Столпик 3. Л. 21; № 25. Столпик 2. Л. 80), а другой его сын Михаил был стряпчим в 1618/19-1635/36 гг. (РГАДА. Ф. 210. Столбцы Севского стола. № 1. Л. 380; ДР. Т. I. Стб. 637, 686; РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. № 22. Столпик 1. Л. 31; РГАДА. Ф. 210. Боярская книга. № 3. Л. 66 об.). Племянники Е. Г. Телепнева (сыновья дьяка В. Г. Телепнева) — Степан, Юрий, Никифор и Данила Васильевичи служили в стряпчих, стольниках и московских дворянах: Степан в 1617/18 г. был пожалован в жильцы (РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. № 883. Л. 358), с 1623 г. он упоминается как стряпчий (ДР. Т. I. Стб. 573), а с 1626/27 г. — как стольник (Боярская книга 1627 г. С. 41); Юрий—жилец с 1617/18 г. (РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. № 883. Л. 358), стряпчий с 1624 г. (РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. № 142. Столпик 4. Л. 27), стольник с 1628 г. (РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. № 32. Столпик 2. Л. 14) и дворянин московский с 1635/36 г. (РГАДА. Ф. 210. Боярская книга. № 3. Л. 171); Никифор — жилец с 1620/21 г. (РИБ. СПб., 1894. Т. 15. С. 153), дворянин московский с 1634/35 г. (РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. № 837. Столпик 1. Л. 22); Данила— жилец с 1628 г. (РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. № 42. Столпик 2. Л. 80), стряпчий с 1633 г. (РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. № 846. Столпик 1. Л. 137).
71 РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. № 51. Столпик 3. Л. 4; РГАДА. Ф. 210. Боярские книги. № 2. Л. 7.
72 ДР. Т. II. Стб. 862.
73 РИБ. Т. 9. С. 529, 548.—В Пошехонском уезде упоминаются его поместья и вотчины (РГАДА. Ф. 1209. Кн. 1064. Л. 50, 99; Кн. 12574. Л. 1155 об., 1254 об.).
74 Николай Михайлович, вел. кн. Московский некрополь. СПб., 1908. Т. III. С. 195; РГАДА. Ф. 210. Столбцы разных столов. № 139. Л. 107.
75 Богоявленский С.К. Приказные судьи... С. 146.
76 ДР. Т. I. Стб. 525, 528-530, 532 и др.
77 Упоминается как стольник в наличном октябрьско-декабрьском боярском списке 1624 г. (РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. № 142. Столпик 4. Л. 24). В 1620/21 г. он был пожалован в жильцы (Там же. № 898. Столпик 1. Л. 15), а 13 сентября 1624 г. упоминается как стряпчий (РГАДА. Ф. 396. Оп. 2. № 280. Л. 27).
78 РГАДА. Ф. 396. Оп. 2. № 280. Л. 26 об.-27; № 586. Л. 39.
79 ДР. Т. I. Стб. 636.
80 Там же. Стб. 763, 769, 773.
81 ДР. Т. I. Стб. 808-809.
82 «Книга Большому чертежу» / Подгот. к печ. и ред. К. Н. Сербиной. М.; Л., 1950.
83 РИБ. Т. 9. С. 437-438; Лихачев Н. П. Разрядные дьяки XVI века. С. 130-131.—Здесь признается первенство Разрядного приказа относительно Посольского. Однако четкая иерархия приказов, управляемых думными дьяками, в первой половине XVII в. еще не установилась. Назначенному в 1632 г. в Посольский приказ думному дьяку И. К. Грязеву «велели быть в Посольском приказе менши розрядного думного дьяка Ивана Гавренева, а прежней посолской думной дьяк Федор Лихачев был больше Ивана Гавренева» (ДР. Т. II. Стб. 295). В боярских списках 1643/44 и 1644/45 гг. в перечне думных дьяков думный посольский дьяк Г. В. Львов стоит последним после разрядного (И. А. Гавренев) и поместного (М. Данилов) дьяков (РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. № 216. Л. 119; № 186. Столпик 1. Л. 4; № 189. Столпик 7. Л. 2). 13 июня 1646 г. с думным разрядным дьяком И. А. Гавреневым пытался местничаться думный дьяк Поместного приказа Федор Елизаров (ДР. СПб., 1852. Т. III. Стб. 34). Иерархия Посольского, Разрядного и Поместного приказов в значительной мере определялась, выслугой и реальным положением при дворе возглавлявших их думных дьяков.
84 РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. № 51. Столпик III. Л. 4.
85 ДР. Т. II. Стб. 168; Веселовский С. Б. Дьяки и подьячие... С. 296.
86 Поршнев Б.Ф. Тридцатилетняя война... С. 253, 296.
87 Был пожалован в стольники патриарха Филарета 1 января 1629 г. (РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. № 51. Столпик 3. Л. 50). В ноябре 1633 г. по разбору стольников Филарета он был написан в дворяне московские (РГАДА. Ф. 210. Дела десятен. № 151. Л. 17).
88 Долгоруков П. Российская родословная книга. СПб., 1856. Ч. III. С. 132.
89 Богоявленский С. К. Приказные судьи... С. 112.
90 ДР. Т. II. Стб. 295; РГАДА. Ф. 210. Боярские книги. № 2. Л. 6 об.
91 Там же. Стб. 294.
92 ДР. Т. I. Стб. 862; см. также: КР. Т. II. Стб. 450.— Очевидно, вместе с дьяком Ф. Лихачевым был сослан и его сын стольник Федор, который упоминается в наличном июньском боярском списке 1633 г. с пометой «С отцом» (РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. № 356. Столпик 1. Л. 11). Следующее упоминание о Ф. Ф.Лихачеве (сыне) относится к 1633/34 г., вероятно, ко времени уже после смерти Филарета (Там же. № 91. Столпик 1. Л. 7); в том же 1633/34 (7142) г. он умер (РГАДА. Ф. 210. Боярская книга. № 2. Л. 33).
93 РИБ. Т. IX. С. 543. — Где находился в ссылке — не известно; не упоминается среди прочих думных дьяков, возвращенных из ссылок 5 октября 1633 г. (Там же. С. 529).
94 Веселовский С. Б. Дьяки и подьячие... С. 296-297.
95 РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. № 51. Столпик III. Л. 4.
96 Упоминается как выборный дворянин по Кашину в боярских списках 1626-1630 гг. (РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. № 22. Столпик 1. Л. 158; № 1129. Столпик 2. Л. 112; N 1135. Л. 205).
97 Многочисленные Гавреневы упоминаются как землевладельцы Кашинского уезда в актах Троицкого Калязина монастыря XVI в. (см.: Акты Троицкого Калязина монастыря
XVI в. М.; СПб., 2007 — по указателю). Упоминается закладная кабала 1604/05 г. Афанасия Третьякова с. Гавренева (отца (?) И. А. Гавренева) Юрию Коржавину на вотчину в Чудском стане Кашинского уезда (Антонов А. В. Частные архивы русских феодалов XV-начала
XVII века // РД. М., 2002. Вып. 8. № 1407. С. 180). Известно, что в середине 1570-х годов в Поместном приказе служил Замятница Третьяков с. Гавренев (дядя (?) И. А. Гавренева) (Веселовский С. Б. Дьяки и подьячие... С. 113).
98 Веселовский С. Б. Дьяки и подьячие... С. 113.
99 ДР. Т. И. Стб. 178-180, 214, 217, 224, 229, 231, 233-234, 283, 284, 389-390, 398, 400, 403, 405, 425-428, 430-431, 505, 508, 513, 541, 597, 599, 602, 612, 633.
100 РГАДА. ф 210. Столбцы Московского стола. № 356. Столпик 1. Л. 19.
101 РГАДА. Ф. 210. Оп. 24. № 24 (фрагменты «подлинного» боярского списка 1632 г.). Л. 19.
102 Власьев Г.А. Потомство Рюрика. СПб., 1907. Т. I. Ч. III. С. 353; Известия Русского генеалогического общества. СПб., 1900. Вып. I. С. 114.—В местническом деле Кузьмы Андреевича Трусова с окольничим князем Ф. Ф.Волконским (май 1642 г.-июнь 1643 г.) думный разрядный дьяк И. А. Гавренев встал на сторону последнего «для ближнего Волконских князей к себе свойства» (Эскин Ю.М. Местническое дело К. А. Трусов — князь Ф.Ф.Волконский как источник по истории Тихвинского восстания 1613 г. // Российское государство в XIV-XVII вв.: Сб. статей, посвященный 75-летию со дня рождения Ю.Г. Алексеева. СПб., 2002. С. 304).
103 Известия Русского генеалогического общества. Вып. I. С. 114. — Впоследствии И. А. Гавренев был близок к И. Д. Милославскому, тестю царя Алексея Михайловича. В синодике церкви св. Николая в столпах в роду И. Д. Милославского значится имя «Иоанна (Гавренев)» (Летопись Историко-родословного общества. М., 1911. Вып. 1-2. С. 83).
104 Лисейцев Д. В. 1) Приказная система Московского государства в эпоху Смуты. С. 597; 2) Посольский приказ в эпоху Смуты. С. 47, 173 и др.
105 Богоявленский С. К. Приказные судьи... С. 77, 125, 126, 132; Веселовский С. Б. Дьяки и подьячие... С. 136-137; Лисейцев Д В. Приказная система Московского государства в эпоху Смуты. С. 597.
106 Барсуков А. П. Списки городовых воевод. С. 8; Осадный список 1618 г. С. 107, 509.
107 Петров К. В. Царские «столы» (по материалам 1622-1629 гт.) // Государев двор в истории России XV-XVII столетий: Материалы междунар. науч.-практ. конф. 30.X-01.XI. 2003 г. Александров; Владимир, 2006. С. 230.
108 РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. № 10. Столпик 6. Л. 391, 407.
109 ДР. Т. II. Стб. 243, 247, 294; Веселовский С. Б. Дьяки и подьячие... С. 137.
110 Николай Михайлович, вел. кн. Московский некрополь. СПб., 1907. Т. I. С. 339.
111 Автор голландского донесения следующим образом описывает круг наиболее приближенных к патриарху Филарету лиц: «Ежели желают чего просить у патриарха, должны идти к Шереметевым, [Ивану] Никитичу [Романову], а также к Лыкову, Шеину, Ивану [Борисовичу Черкасскому?], а прежде всего—к некоему Михайле Смывалову, продувной бестии, из купцов сделавшемуся канцлером в Устюжской канцелярии; все, что он скажет и прикажет, то слушает и делает патриарх; поэтому его очень ненавидит мать великого князя, и в Москве его называют временщиком, то есть "временным", так почти всех называют, кто достиг высокого положения» (Бушкович П. Шведские источники о России 1624- 1626 годов. С. 377). В списке думных и придворных чинов 1533-1700 гт. Михаил Степанович Смывалов значится под 7141 г. думным дьяком (РГАДА. Ф. 188. Оп. 1. № 475. Л. 99). Однако данными других источников это не подтверждается. О дьяке Михаиле Степановиче Смывалове см.: Павлов А. П. Гость и дьяк Михаил Смывалов: Штрихи к биографии // Торговля, купечество и таможенное дело в России в XVI-XIX вв.: Сб. материалов Второй междунар. науч. конф. (Курск, 2009). Курск, 2009. С. 123-128.
112 Бушкович П. Шведские источники о России 1624-1626 годов. С. 374—376.
113 Дворяне Боборыкины, происходившие, как и Романовы, из рода Андрея Кобылы, заметно возвышаются и входят в состав столичного дворянства в годы правления Филарета. Яков Михайлович Боборыкин в 1620-х годах являлся вторым судьей Поместного приказа вместе с боярином князем А. В. Сицким (Богоявленский С. К. Приказные судьи... С. 125-126). Боборыкины были близки к клану боярина И. Н. Романова: упоминается вклад И. Н. Романова по Тимофее Боборыкине (троюродном брате Я. М. Боборыкина) в Соловецкий монастырь (Архив СПб ИИ РАН. К. 2. № 152. Л. 52).
114 Вкладная и кормовая книга Московского Симонова монастыря / Подг. А. И. Алексеев // Вестник церковной истории. М., 2006. № 3. С. 90. — Известны вклады дьяков М. С. Смывалова и И. И. Болотникова в Соловецкий монастырь (Архив СПб ИИ РАН. Кн. 2. № 152. Л. 126-126 об.). Дьяк Иван Кол Тимофеев также, очевидно, пользовался расположением правительства Филарета. В 1628 г. он разбирал судебное дело елецких помещиков с И. Н. Романовым и, вопреки очевидным фактам, оправдал последнего; возможно с этой услугой семье Романовых были связаны щедрые земельные пожалования ему в 1629 г. (Солод- кин Я. Г. Иван Тимофеев сын Семенов // Словарь книжников и книжности Древней Руси. СПб., 1993. Вып. 3 (XVII в.). Ч. 2. С. 15).
115 Демидова Н. Ф. Служилая бюрократия в России XVII в. и ее роль в формировании абсолютизма. М., 1987. С. 27.
116 Павлов А.П. Приказы и приказная бюрократия (1584-1605 гт.)//ИЗ. М., 1988. Т. 116. С. 202.
117 Богоявленский С. К. Приказные судьи... С. 76-78. — Последнее упоминание думного дьяка (А. Шапилова) во главе приказа относится к 1613/14 г. (Там же. С. 76).
118 Богоявленский С.К. Приказные судьи... С. 125-126. — С 1635 г. руководство Поместным приказом вновь переходит к думному дьяку (Михаилу Данилову). Однако после отставки М. Данилова с должности главы Поместного приказа в мае 1643 г. этот приказ, традиционно возглавлявшийся думными дьяками, на протяжении двух с лишним лет находился под управлением обычных дьяков (Там же. С. 127).
119 Богоявленский С. К. Приказные судьи... С. 125-126.
120 Там же. С. 120.
121 Там же. С. 69. — См. также: РГАДА. Ф. 396. Оп. 2. № 629. Л. 493, —В августе стольник князь Ю. А. Сицкий, вероятно, возглавлял и Серебряный приказ (отдал в Серебряный приказ яхонт к серьгам для царицы Евдокии Лукьяновны) (РГАДА. Ф. 396. Оп. 2. № 629. Л. 494).
122 Богоявленский С. К. Приказные судьи... С. 97. — Возможно, впрочем, здесь имеется в виду не Монастырский, а Сыскной приказ, ведавший вопросами пересмотра монастырских жалованных грамот. М.М. Годунов значится как судья Сыкного приказа в 1628/29-1631/32 гг. (Там же. С. 184).
123 Богоявленский С. К. Приказные судьи... С. 45-46. — У С. К. Богоявленского приказ Большой казны упоминается с января 1622 г. Однако приказ этот во главе с князем И. Б. Черкасским существовал, очевидно, и ранее. В мае 1621 г. по государеву именному приказу боярину князю И. Б. Черкасскому и дьяку Ждану Шипову (упоминается в 1622 г. именно как дьяк Большой казны) было велено выдать из своего приказа 5 сороков соболей для отправки их «в персицкую землю» (РГАДА. Ф. 396. Оп. 2. № 206. Л. 421). Приказ Большой казны был новым. По сообщению Г. Котошихина, «в том приказе ведомы гости, и гостиная и суконная сотня, и серебряного дела мастеры, и многих городов торговые люди; и собирают з гостей и с торговых людей и которые городы ведомы в том приказе... доходов 300 000 руб- лев... Да в том же приказе ведом Денежной двор... а делают денги серебряные». Подчеркивая значение Приказа, Котошихин писал: «а ведает тот приказ боярин тот же, что и Стрелецкий приказ ведает» (Котошихин Г. К. О России в царствование Алексея Михайловича // Московия и Европа. М., 2000. С. 88).
124 Богоявленский С. К. Приказные судьи... С. 99.
125 Там же. С. 152-153, —О Загряжских см.: Бовина-Лебедева В. Г. Новый летописец: История текста. СПб., 2004. С. 268. — О близости И. М. Борятинского к Романовым см.: Сухотин Л. М. Земельные пожалования в Московском государстве при царе Владиславе 1610-1611 гг. М., 1911. С. XXV.
126 Богоявленский С. К. Приказные судьи... С. 198.
127 См.: Козляков В. Н. О времени создания Приказа сыскных дел//Историк во времени: Третьи Зиминские чтения: Доклады и сообщения науч. конф. М., 2000. С. 149-150.
128 О деятельности сыскных приказов см.: Гурлянд И.Я. Приказ сыскных дел. Киев, 1903. С. 9-17; Сташевский Е.Д. Очерки по истории царствования Михаила Федоровича. Киев, 1913. Ч. 1.С. 369-373; Веселовский С. Б. К вопросу о пересмотре и подтверждении жалованных грамот в 1620-1630 гг. в сыскных приказах. М., 1907; Смирнов П. П. Посадские люди и их классовая борьба до середины XVII века. М.; Л., 1947. Т. 1. С. 362-364.
Вопрос о месте Сыскных приказов в системе государственного управления и их взаимоотношениях с другими приказами нуждается в дальнейшем специальном исследовании.
129 Этот приказ продолжал свою деятельность и после казни М. Б. Шеина и Измайловых. Так, в мае 1635 г. судьи Приказа Сыскных дел боярин князь И. И. Шуйский с товарищами сыскивали про оклад подьячего Ивана Жирова, участвовавшего в походе под Смоленск вместе с М.Б. Шейным (РГАДА. Ф. 396. Оп. 1. № 50436).
130 Олеарий Адам. Описание путешествия в Московию и через Московию в Персию и обратно. СПб., 1901. С. 284.
131 Гурлянд И. Я. Приказ сыскных дел. С. 9-17.—В то же время деятельность Сыскных приказов, как и всех прочих приказов, была подотчетна Боярской думе — их судьи докладывали о делах «боярам» (Думе), которые принимали окончательное решение (приговор) по рассматриваемому делу (Там же. С. 9).
132 Сташевский Е. Д. Очерки по истории царствования Михаила Федоровича. Ч. 1. С. 370.
133 Богоявленский С. К. Приказные судьи... С. 135, 183-184.
134 Сташевский Е. Д. Очерки по истории царствования Михаила Федоровича. Ч. 1. С. 370.
135 Характерно, что отставкам и опалам подверглись прежде всего руководители (думные дьяки) Посольского приказа — И.Т. Грамотин, Е.Г. Телепнев и Ф. Ф.Лихачев. Проводя решения по важнейшим внешнеполитическим и военным вопросам, Филарет действовал зачастую в обход Посольского приказа и Боярской думы. Так, в мае 1631 г. вести важные и тайные переговоры с Я. Русселем (на переговорах обсуждались вопросы предстоящей войны с Польшей и русско-шведского союза) было поручено доверенному лицу патриарха И. Б. Черкасскому, «а в Посольском приказе ни о чем не ведомо, потому что Якоб Руссель приезжал с великим и тайным делом» (Поршнев Б. Ф. Тридцатилетняя война. С. 256). В правление Филарета получает развитие практика, согласно которой наиболее важные и секретные дела и донесения сообщались не всем боярам (Думе), а только ближним боярам. По поводу присланных от послов отписок царь Михаил писал патриарху Филарету: «Те, государь, отписки мы слушали и ближним бояром чести велели, а всем бояром чести не велели» (Платонов С. Ф. Боярская дума—предшественница Сената // Платонов С.Ф. Статьи по русской истории (1883-1912). 2-е изд. СПб., 1912. С. 481-482).
Просмотров: 5004
Источник: Павлов А.П. Думные дьяки в годы правления патриарха Филарета // Русское средневековье. Сборник статей в честь профессора Юрия Георгиевича Алексеева. М.: Древлехранилище, 2012. С. 551-568
statehistory.ru в ЖЖ:
