К вопросу о первенстве в переводе Корана на русский язык
Тем не менее, заслугой А.А. Круминга является то, что он в названной работе установил разное авторство перевода Корана, изданного в 1716 г., и перевода, хранящегося в РГАДА и оставшегося в рукописи[3].
К сожалению, для своего фундаментального труда «Коран и его мир» (СПб., 2001) петербургский корановед Е.А. Резван не провел собственного исследования вопроса о первом переводчике и первом переводе Корана на русский язык, а целиком положился на А.А. Круминга, безусловно, добросовестного исследователя, но попавшего, как было сказано выше, в заблуждение.
Нам представляется целесообразным принять предположение В.М. Рихтера о том, «что Посниковы были два брата одного имени»[4]. Для современного читателя это может показаться абсурдным, но вплоть до XX в. для больших российских семей наречение однополых детей одинаковыми именами было обычным делом. Это объясняется тем, что в православных семьях имена в позапрошлом веке и ранее было принято давать по Святцам, что и приводило к неприемлемым для нашего времени ситуациям, когда родные братья или сестры звались одинаково. Подтверждение этой версии легко найти в современной научной литературе. Например: «…Рекомендации не давать одинаковых имен детям в одной семье нарушались наиболее часто. Так, в ревизских сказках 8-й ревизии (1834 г.) мы находим в Выхинской вотчине 6 семейных пар, у которых два сына носили одинаковые имена. Во время 9-й ревизии (1850 г.) таких семей было уже 10, а в деревне Вязовки в семье Никифора и Марины Журкиных было, по ревизской сказке 1850 года, три сына Василия, 6, 11 и 17 лет»[5]. Братья Постниковы родились более чем на полтора века раньше рассматриваемого в приведенной цитате периода, поэтому тем более вероятно, что они могли носить одинаковые имена.
Страницы из книги В.М. Рихтера «История медицины в России» (Ч. 2. М., 1820),
посвященные братьям Постниковым
А.А. Круминг делает вывод: «Судя по тому, что рукопись РГАДА (ф. 181. — П.Г.) была отдана в переплет 10 января 1726 г., она была написана в 1725 г… Следовательно, перевод Посникова был выполнен позже, чем первопечатный перевод, вышедший в декабре 1716 г.»[6]. Однако, разве не логично предположить, что переплета достоин лишь рукописный экземпляр, переписанный набело. А черновик мог храниться, дожидаясь своего часа, и год, и десять, и тридцать. Следовательно, переплетенный перевод мог быть выполнен задолго до 1716 г. Остается неясным, почему был издан перевод именно доктора Постникова, а более качественный перевод дипломата Постникова удостоился лишь переплета.
Странно, что Е.А. Резван на с. 391 указанного сочинения в сноске № 13 ссылается и на академика И.Ю. Крачковского[7], и на А.А. Круминга, как будто они оба придерживаются той точки зрения, что автор напечатанного перевода Корана неизвестен. Это — точка зрения А.А. Круминга (с. 231). И.Ю. Крачковский же на с. 178 указанного сочинения прямо говорит: «В переводчике Корана приходится видеть того самого доктора Падуанского университета…».
У Е.А. Резвана встречаются и сугубо исторические ошибки. Так, на с. 395 указанного сочинения видим, что Д.К. Кантемир родился 1663 г., а на самом деле — в 1673 г. Там же в сноске № 19 читаем: «В апреле 1721 г. Дмитрий Кантемир заключил с Петром I договор об освобождении Молдавии от турецкого ига и вхождении ее в состав России». Здесь речь идет о Трактате между царем России Петром I и господарем Молдавии Дмитрием Кантемиром, заключенном в Луцке 13 (24) апреля 1711 г., но никак не в 1721 г. Кроме того, Луцкий договор не предполагал вхождение Молдавии в состав России, а лишь признание ее верховной власти, то есть, по сути, протекторат.
В этой же сноске говорится, что Кантемир «был автором текстов его (Петра I. — П.Г.) манифестов, обращенных к мусульманам». В действительности же Кантемир составил только один манифест — к народам Кавказа и Персии от 15 (26) июля 1722 г., — а вот его переводов, выполненных Кантемиром, было несколько: на персидский, татарский и турецкий языки.
Е.А. Резван на с. 396 указанного сочинения в подрисунке делает ошибочный вывод, что с итальянского языка князем Кантемиром была переведена некая книга «О магометанском законе». Из указа Петра I (Рис. 8) следует, что с итальянского языка Савой Рагузинским[8] была переведена книга «О славенском народе» [9] Мавро Орбини[10], изданная в сокращении в 1722 г.[11] Когда же Петр I говорит о переводе книги «О магометанском законе», он имеет в виду перевод «Книги Систимы» с латыни, ошибочно полагая, что его выполнил сам Д.К. Кантемир. В действительности ее переводчиком является секретарь Кантемира И.И. Ильинский. Д.К. Кантемир владел итальянским языком, тем не менее, никакую книгу «О магометанском законе» он с итальянского никогда не переводил, тем более что о существовании таковой книги на сегодняшний день ничего не известно. С другой стороны, ее прототипом мог стать 2-томный труд голландского профессора восточных языков Утрехтского университета Адриана Реланди «Две книги о Мохаммеданской религии» (De religione Mohammedanica libri duo. Ultraiectum, 1705; 1717), которая в 1722 г. (!) была внесена в католический «Список запрещенных книг» (“Index librorum prohibitorum”). Это тем более вероятно, если вспомнить, что Петр I был неравнодушен ко всему голландскому. Однако переводить книгу зарубежного автора не было никакого смысла, если уже был готов перевод российского востоковеда. Тем более что это было бы болезненно для самолюбия Д.К. Кантемира, который являлся советником российского императора по делам Востока.[12]
Однако, вернемся к братьям Постниковым. В.М. Рихтер, доказывая неидентичность Постниковых, рассказывает о письме парижского профессора Лионьера к графу Головкину[13] от 12 октября 1711 г., из которого следует, что «парижский» Петр Постников был молодым человеком, обучавшимся у названного профессора, в том числе латинскому языку. Из «Азбучного указателя имен русских деятелей, имеющих быть помещенными в “Биографический словарь”, издаваемый Императорским Русским Историческим Обществом»[14] известно, что доктор Постников родился в 1666 г., то есть в 1711 г. ему должно было быть ок. 45 лет, что никак нельзя назвать молодым возрастом. Кроме того, было бы странно, если бы выпускник Славяно-греко-латинской академии и Падуанского университета брал уроки латинского языка, как справедливо заметил В.М. Рихтер.
В своем труде В.М. Рихтер приводит еще ряд доводов в пользу того, «что Посников, находившейся в Париже, и врач наш были особы совершенно различные. Вероятно, что Посников, отправлявший письма из Парижа, был брат упомянутого врача»[15].
Здесь уместно рассмотреть работу известного в свое время историка Е.Ф. Шмурло[16] «П.В. Постников. Несколько данных для его биографии» (Юрьев[17], 1894), которую в сносках своего сочинения упоминает Е.А. Резван. Работа Е.Ф. Шмурло появилась благодаря тому, что в декабре 1892 г. автор обнаружил в архиве Падуанского университета источники об обучении здесь П.В. Постникова, что вместе с найденными автором в России материалами стало основой для названной книги.
Несмотря на то, что эта работа появилась после публикации ряда исследований о П.В. Постникове, не со всеми ее утверждениями можно согласиться. Так, на с. 3–4 указанного сочинения автор утверждает, что доктор Постников и дипломатический агент при французском дворе — одно лицо, но при этом он не приводит в защиту своего утверждения никаких доводов. Напротив, Е.Ф. Шмурло на с. 6 говорит, что «в 1701 г. по собственному побуждению отправляет он (Василий Тимофеевич Постников. — П.Г.) младшего сына за море в науку, а это дает некоторое основание предполагать, что за 9 лет перед тем старший сын его, Петр, был послан в Падуанский университет тоже с доброго согласия отца и, может быть, даже прямо по его почину», то есть автор противоречит самому себе, признавая двух Постниковых, обучавшихся за границей, но при этом не желая замечать версию В.М. Рихтера об одинаковом имени братьев. Логично предположить, что этот молодой человек и стал вторым переводчиком Корана. Поскольку его знание французского языка должно было быть несравненно лучше, чем у старшего брата, следовательно, он может являться автором второго, неизданного перевода Корана. А.А. Круминг верно подметил, что автор опубликованного перевода был лучше знаком с латинским языком, чем с французским.[18] Здесь можно говорить именно о старшем брате, обучавшемся в Славяно-греко-латинской академии в Москве и медицине в Падуе, что предполагало особенно глубокое изучение латыни.
В «Русском биографическом словаре», в статье о Петре Васильевиче Постникове, Е.Ф. Шмурло идет еще дальше, допуская, что «…может быть, он же, если не его брат, перевел [изданный] в 1716 г. “Alcoran de Mahomet” Дю-Рие»[19]. То есть Шмурло во-первых, допускает возможность авторства старшего брата для изданного перевода, а во-вторых, либо опять противоречит самому себе, либо по прошествии некоторого времени все-таки принимает точку зрения В.М. Рихтера.
Академик М.М. Богословский[20], очевидно, вторит Е.Ф. Шмурло: «…Доктор П.В. Постников… был первый из подданных Московского государства — носитель ученой степени. <…> Его младший брат был послан отцом, дьяком Посольского приказа, также для обучения за границу»[21].
Замечательный археограф П.П. Пекарский[22] говорит, что «Алкоран, изданный у нас в 1716 году… переводил Петр Постников», но «этого Петра Постникова не должно смешивать с доктором Петром Постниковым, получившем это звание в падуанском университете в 1696 году, и которого в 1698–1701 годах употребляли также как переводчика с латинского, французского и итальянского языков по дипломатическим делам»[23]. То есть, П.П. Пекарский принимает предположение историка медицины В.М. Рихтера о двух Постниковых. Однако П.П. Пекарский не приводит никаких доводов в подтверждение того, что именно этот Постников — дипломат — выполнил опубликованный перевод Корана.
В свою очередь странно, что И.Ю. Крачковский приписывает авторство идеи о двух Постниковых П.П. Пекарскому, в то время как это предположение впервые было высказано В.М. Рихтером[24], о чем И.Ю. Крачковский не мог не знать, если он ознакомился с трудом П.П. Пекарского.[25]
И.Ю. Крачковский, судя по его утверждению, приведенному ниже, недостаточно внимательно читал труд П.П. Пекарского: «…В 1716 г. по его (Петра I. — П.Г.) распоряжению был напечатан в Петербурге первый полный перевод Корана. Долгое время он приписывался… Дмитрию Кантемиру, но в 60-х годах прошлого (XIX. — П.Г.) столетия П.П. Пекарский установил, что он принадлежит Петру Постникову. Этот “доктор Падуанского университета” [26] представляет одну из любопытнейших фигур петровского времени, богатого красочными типами; работа над Кораном была, однако, для него случайной. Перевод сделан на основе первого французского перевода Дю Рие (1647); о том, что он далеко неудачен, говорит даже и заглавие: “Алкоран о Магомете, или закон турецкий”. В тексте количество недоразумений очень велико, но значение самого факта от этого не умаляется. И его нельзя считать случайным, тем более, что к первой же четверти XVIII в. Относится еще другой, основанный на Дю Рие перевод, который сохранился в рукописи и вышел из иной среды»[27].
Нельзя согласиться с предположением И.Ю. Крачковского, который говорит: «Возможно, что его (Постникова. — П.Г.) интерес к Корану был вызван тем обстоятельством, что во время его пребывания за границей, в Падуе, где он учился, вышел… перевод Мараччи[28]»[29]. Перевод Мараччи был издан в 1698 г., а Постникову в 1696 г., то есть за два года до того, руководством Падуанского университета была вручена «Грамота привилегиальная»[30], в которой были даны самые лестные отзывы о российском питомце одного из лучших итальянских университетов, и уже в 1697 г. он находился в составе Великого посольства: «Доктор Постников получил 1697 года повеление отправиться из Венеции в Вену. Здесь нашел он новое назначение прибыть в Амстердам и вступить в службу Посольства, которое в сем же году под начальством Франца Яковлевича Лефорта[31] и Головина[32] отправлено было ко многим государям и во многие земли Европейские»[33]. Е.Ф. Шмурло доказывает, что Постников окончил Падуанский университет и того раньше, в 1695 г.[34]
Известно, что старший брат Постников «служил при Российском Посланнике Прокофье Богдановиче Возницыне[35] переводчиком[36] во время дипломатических переговоров на Конгрессе Карловицком[37]»[38]. Возможно, идея перевода возникла в связи с предстоящим участием российской делегации в Карловицком конгрессе, проходившем в 1698 г., поскольку было необходимо иметь уровень осведомленности об участнике переговоров с противоположной стороны не ниже, чем у союзников по переговорам, или приводить цитаты из Корана в качестве доводов, или просто произвести впечатление на своего контрагента глубиной знания его религии, обычаев и законов.
* * *
Итак, мы полагаем, что автором изданного в 1716 г. перевода Корана является старший брат Петр Васильевич Постников (доктор), автором неизданного перевода Корана — младший брат Петр Васильевич Постников (дипломат).
ПРИМЕЧАНИЯ
[1] Рихтер, Вильгельм Михайлович (1767–1822) — лейб-медик, историк российской медицины. Подробнее о нем см.: Бантыш-Каменский Д.Н. Словарь достопамятных людей русской земли. Ч. 4. М., 1836, с. 314–317.
[2] Круминг А. Первые русские переводы Корана, выполненные при Петре Великом. — В кн.: Архив русской истории. Вып. 5. М., 1994, с. 231.
[3] Российский государственный архив древних актов (РГАДА). Ф. 181, оп. 1 (ч. 1), ед. хр. 148/217.
[4] Рихтер В. История медицины в России. Ч. 2. М., 1820, с. 327–328.
[5]Авдеев А., Блюм А., Троицкая И. Наречение имени в России. — В кн.: Историческая демография: Сборник статей. М., 2008, с. 218.
[6] Круминг А., с. 238.
[7] Крачковский, Игнатий Юлианович (1883–1951) — отечественный востоковед (арабистика, коранистика, эфиопистика), историк науки. Один из создателей школы советской арабистики.
[8] Владиславич-Рагузинский, Савва Лукич (ок. 1670 – 1738) — российский государственный деятель, дипломат, переводчик. По национальности — серб, родом из Боснии. Подробнее о нем см.: Дучич Й. Граф Савва Владиславич: серб-дипломат при дворе Петра Великого и Екатерины I. СПб., 2009.
[9] В оригинале — “Il regno degli Slavi hoggi corrottamente detti Schiavoni…” (Pesaro, 1601). См.: Пекарский П. Наука и литература в России при Петре Великом. Т. I. СПб., 1862, с. 252–255; Денисевич К.Н. Книга Мауро Орбини «Regno de gli slavi hoggi corrottamente detti schiavoni» и начало италоязычной славистики. — В кн.: Проблемы итальянистики. Вып. 2. Литература и культура. М., 2006, с. 102–114.
[10] Орбини, Мавро (? – 1614) — католический священник, далматинский историк, ставший родоначальником югославянской исторической науки. По национальности, предположительно, — хорват.
[11] Книга историография початия имене, славы и разширения народа славянскаго, и их цареи и владетелеи под многими имянами, и со многими царствиями, королевствами, и провинциами. Собрана из многих книг исторических, чрез господина Мавроурбина архимандрита Рагужскаго. СПб., 1722. См.: Пекарский П.П. Наука и литература в России при Петре Великом. Т. II. СПб., 1862, с. 575–577.
[12] См.: Густерин П.В. Первый российский востоковед Дмитрий Кантемир / First Russian Orientalist Dmitry Kantemir. М., 2008.
[13] Головкин, Гавриил Иванович (1660–1734) — сподвижник Петра I. Первый государственный канцлер России (1709).
[14] Опубликован в кн.: Сборник Императорского Русского Исторического общества. Т. 62. СПб., 1888, с. 178.
[15] Рихтер В., с. 326.
[16] Шмурло, Евгений Францевич (1853–1932) — историк-археограф. С 1911 г. — член-корреспондент Петербургской АН, с 1917 г. — РАН, с 1925 г. — АН СССР. На момент издания названной книги — профессор кафедры русской истории Дерптского университета. Подробнее о нем см.: Демина Л.И. Евгений Францевич Шмурло. — В кн.: Мир русской истории. IX–XX вв. М., 2009.
[17] Юрьев — русское название города Дерпт в честь его основателя Ярослава (Юрия) Мудрого.
[18] Круминг А., с. 233.
[19] Русский биографический словарь. Том «Плавильщиков—Примо». СПб., 1905; М., 1999, с. 635.
[20] Богословский, Михаил Михайлович (1867–1929) — историк, опубликовал ряд трудов и исторических документов. С 1925 г. — академик АН СССР.
[21] Богословский М.М. Русское общество и наука при Петре Великом. Л., 1926, с. 6.
[22] Пекарский, Петр Петрович (1828–1872) — историк русской науки и литературы. Подробнее о нем см.: Машкова М.В. П.П. Пекарский. М., 1957.
[23] Пекарский П. Наука и литература в России при Петре Великом. Т. I. СПб., 1862, с. 248.
[24] Рихтер В., с. 326.
[25] Крачковский И.Ю. Русский перевод Корана в рукописи XVIII в. — В кн.: Академик И.Ю. Крачковский. Избранные сочинения. Т. I. М.—Л., 1955, с., 178; Пекарский П., с. 248.
[26] Выделено автором статьи.
[27] Крачковский И.Ю. Очерки по истории русской арабистики. — В кн.: Академик И.Ю. Крачковский. Избранные сочинения. Т. V. М., 1958, с. 33–34.
[28] Мараччи, Людовико (1612–1700) — итальянский интеллектуал, преподаватель университета «Сапиенца» в Риме, духовный отец папы Иннокентия XI.
[29] Крачковский И.Ю. Русский перевод Корана…, с. 178.
[30] Перевод текста грамоты на русский язык см.: Рихтер В. Ук. соч. Прибавления, с. 143–152.
[31] Лефорт, Франц Яковлевич (1655–1699) — сподвижник Петра I. По происхождению швейцарец. С 1678 г. — на российской службе. Адмирал (1695), командующий флотом в Азовских походах (1695–1696).
[32] Головин, Федор Алексеевич (1650–1706) — сподвижник Петра I. Адмирал (1699), генерал-фельдмаршал (1700). С 1699 г. — руководитель российской внешней политики.
[33] Рихтер В., с. 323–324.
[34] Шмурло Е.Ф. П.В. Постников. Несколько данных для его биографии. Юрьев, 1894.
[35] Возницын, Прокопий Богданович — дипломат. В 1699 г. заключил с Османской империей выгодное для России перемирие.
[36] См.: Донесение П.В. Постникова о путешествии по Европе (1699). РГАДА. Ф. 375, оп. 1, ед. хр. 28 (Письма Постникова).
[37] Карловицкий конгресс — международный конгресс, собравшийся в октябре 1698 г. в местечке Карловцы (Хорватия) для заключения мира между государствами, входившими в «Священную лигу» (Австрия, Венеция, Речь Посполитая, Россия), и Османской империей. Завершился заключением в 1699 г. Карловицкого мира.
[38] Рихтер В., с. 323–324.
Просмотров: 5732
statehistory.ru в ЖЖ:
