Работа сыскного отдела при Нижегородском городском управлении полиции за 1903 г.

Криминальная хроника Нижегородской губернии за 1903 г., составленная на основе сообщений прессы.

ЯНВАРЬ

Газетные заметки, связанные с работой Нижегородского уголовно - сыскного отделения за 1903 год.
ЯНВАРЬ
1 января 1903 года пристав ярмарочного кадра Н. Д. Думаревский назначен на должность помощника нижегородского полицмейстера. Господин Думаревский будет, как и до сего времени заведовать сыскным отделением.

4 января 1903 года агенты сыскной полиции задержали Костромского мещанина Троицкого (бывшего потомственного дворянина). Оказалось, что он как лишённый прав, не имеет права проживания в Нижнем Новгороде.

По поводу кражи из квартиры наместника Оранского монастыря отца Аркадия, нам сообщают, что по заявлению потерпевшего, у него похищено две рясы, одна из них на меху, стоимостью в 300 рублей, два наперстных креста, нюхательный табак и коробка с сотовым мёдом. Общая ценность украденного определена им около 500 рублей. Чинам сыскной полиции удалось уже напасть на след похитителей.

Вследствие появившихся в обращении в городе фальшивых золотых монет, главным образом 10 рублёвого достоинства, очень хорошей подделки, в некоторых магазинах на Большой Покровке заведены весы для взвешивания золота.

5 января 1903 года в сыскное отделение был доставлен из Сормова агентами полиции известный вор – рецидивист Алексей Токарев. Он обвиняется в краже у Сормовской купчихи Е. И. Князевой железной шкатулки с деньгами и ценными бумагами, на сумму свыше 10000 рублей. Токарев скрывался в Кунавине, в выставочном посёлке и других местах. Он ходил в гриме, надевал парик и менял бороду. Получив сведенья, что Токарев находится в Сормове, заведующий сыскным отделением Н. Д. Думаревский командировал туда 6 агентов полиции, которые прибыв на место, окружили дом, где находился преступник. В присутствии начальника сыскного отделения Н. Д. Думаревского производилось дознание по делу, в котором этот вор обвинялся. На предложение чистосердечно сознаться в краже, ввиду очевидных и веских улик, Токарев презрительно ухмыльнувшись, ответил, что считает это нелепым. У него есть 90 шансов на сто, что его оправдают. Оказалось, по его словам, что он обвинялся в 30 кражах и только по трём делам был обвинён и отбывал наказание.

- Большую неприятность устроили вы мне, ваше высокородие, что меня арестовали накануне Крещения, у нас было намечено очень хорошее дело. Эта ночь стоила бы нам 1000 рублей.
- Какое дело? - спросил Думаревский.
- Я не могу сказать, потому что это наша «общественная тайна». Жертвой нашей намечен был один рыбный торговец.
Токарев будет отправлен в Балахнинский тюремный замок этапным порядком.

Вечером 3 января, у магазина золотых изделий Гуревича, в доме Кемарского, у театра, кто – то взломал витрину и похитил из неё 44 кольца дутого золота с поддельными камнями и брошь, всего на сумму более 80 рублей. Как выясняется, хищение произведено сообща 4 какими – то мужчинами и одной женщиной. Пока часть этой шайки, стоя у окна магазина, рассматривала выставленные вещи, другая часть «работала». Первым открыл кражу какой – то прохожий, обративший внимание содержателя магазина на взломанную витрину. Чинам сыскной полиции удалось напасть на след воров.

Агентами сыскной полиции задержаны в селе Гордеевки два золоторотца, пытавшихся продать лошадь в упряжки за 8 рублей. На вопрос агента, чья лошадь, они ответили, что купили её за 30 рублей. Почти одновременно заведующим сыскной полицией г. Думаревским была получена от ардатовского исправника телеграмма о краже в городе Ардатове лошади, по приметам весьма подходящей к отнятой у золоторотцев.

7 января 1903 года сыскной полицией задержаны двое известные воров – рецидивистов: Ястребов и Кручинин, оба не имеющие права жительства в Нижнем Новгороде. Их этапируют по месту жительства.
8 января 1903 года задержан сыскной полицией, участвовавший в нападении на крестьянина Андрея Быстрова в Канавине, мальчуган 13 лет, носящий кличку «Антошка». Оказалось, что «Антошка» - это Александр Антонов, он давно уже известен полиции, как мелкий вор – рецидивист. Полицейские неоднократно обращались к его отцу, но бесполезно. «Антошка» категорически заявил, что воровство ему нравится и другого занятия ему не нужно. Его предложено отдать в исправительную колонию для малолетних преступников.

9 января 1903 года недавно из казарм Клязминского резервного батальона, самовольно отлучились ефрейтор Гершь Зимеленович Шмуйлович и рядовой Хаим Лейбович Гасман, оба уроженцы Виленской губернии. Командир батальона сообщил в сыскное отделение, прося принять меры к розыску пропавших солдат.

Залог в 5000 рублей. Вор – рецидивист Алексей Токарев, пойманный сыскной полицией в Сормове и заключённый в тюрьму, предложил внести залог в сумме 5000 рублей за право пользоваться свободой во время следствия. Означенная сумма назначена судебным следователем, ведущим дело о Токареве. Как оказывается, Токарев – домовладелец и в средствах к жизни не нуждается. Краденное обыкновенно им прокучивается в разных притонах Нижнего Новгорода и проигрывается в карты.

10 января 1903 года заведующий сыскным отделением Н. Д. Думаревский просит напечатать, что в сыскном отделении хранятся две медали коронации в память Императора Александра III и за «усердие», а также шпоры, найденные на Иордании 6 января.

Вечером, около 10 часов на агента сыскной полиции Василия Осиповича Осипова, в Канавине, когда он проходил в 10 часов вечера на углу Пирожниковской улицы и шестой линии), напало 7 неизвестных золоторотцев. Сначала ему нанесли удар камнем или гирькой по голове, отчего он упал на землю, потеряв сознание. Нападавшие нанесли ему в спину ножом 11 ран. Раненый агент с помощью сторожей и полиции был отправлен в Бабушкинскую больницу, его раны весьма серьёзные, его привезли в бессознательном состоянии. Раненому немедленно была сделана перевязка. Несмотря на своевременно поданную медицинскую помощь, положение его весьма серьёзно, так как, благодаря обилию ран и большой потери крови, организм сильно истощился и кроме того, повреждены некоторые сосуды.

Агент Осипов в нижегородской сыскной полиции служит с 1896 года и неоднократно подвергался нападению со стороны разных тёмных личностей, преимущественно обитателей Миллионки.

Немедленно полицейскими чинами Макарьевской части произведён был повальный обыск ночлежных притонов и в одном из них был найден с перерезанными артериями на руке вор – рецидивист Михаил Песенников. У него сочилась из раны кровь. Песенников также был препровождён в Бабушкинскую больницу, предполагают, что он был в числе участников нападения на Осипова и нечаянно поранил себя. Кроме него арестовано по подозрению в вооружённом нападении 5 лиц.

За четверть часа до нападения на агента сыскной полиции Осипова в трактире «Чеснокова», по Александровской улице произошёл суд «Линча» над вором Хрульковым, накануне только вышедшем из арзамасской тюрьмы. На него давно уже точили зубы его сотоварищи за то, что он одного из них «сжёг» (на воровском жаргоне), что означает выдать полиции. Предложив ему отпраздновать свободу, человек семь воров – рецидивистов, уговорились предварительно поколотить «сжигателя», первоначально угостили его водкой, а затем принялись бить. С большим трудом удалось освободить Хрулькова из рук разъярённых преступников, которые уже обнажили ножи. Прибытие дворников и полицейского положило предел их насилию. Из трактира они бросились бежать по направлению к Пирожниковой улице. Их уход из трактира почти совпал с кровавым происшествием на углу Пирожниковской улицы и шестой линии.

Вора – рецидивиста Токарева, задержанного агентами, привели в сыскное отделение и в присутствии начальника последнего Н. Д. Думаревского начались расспросы по делу кражи у сормовской купчихи Е. И. Князевой на сумму свыше 10000 рублей. На вопрос, почему он не сознаётся, Токарев ответил, что у него имеется 90 шансов на сто, что его оправдают. Что же это за статистическая выкладка? Оказалось, по словам вора, что он обвинялся в 30 кражах и только по трём делам был обвинён и отбыл наказание.

- Я очень сожалею, говорил вор в присутствии посторонней публики, что меня арестовали накануне Крещения у нас намечено, было очень хорошее дельце. Эта ночь стоила бы нам 10000 рублей. Дело верное.
- Какое же дело?
- Я не могу сказать, потому, что это наша «общественная тайна». Жертвой нашей намечен был один из богачей.

Ему назвали несколько фамилий и когда указали на рыбных торговцев Г., Т., и других, то вор развязано сказал, что – «да, около них».

12 января 1903 года агент сыскной полиции Осипов, до сих пор не пришёл в сознание и продолжает находиться в больнице. По подозрению в нападении на агента полиции задержано 5 человек, профессиональных воров.

12 января 1902 года в сыскное отделение поступило сообщение от Казанской полиции, что при розыске кражи у ветеринарного врача Воздвиженского в Казани, на Устье, в одной из квартир была отобрана масса вещей, часть которых, как предполагают, украдены в Нижнем Новгороде. В числе этих вещей находятся: шубы, золотые часы, кольца с изумрудом, бриллиантами и бирюзой, две нити жемчуга, броши, серьги и прочие. По произведённому на месте дознанию выяснилось, что все заложенные по этим квитанциям вещи украдены в Нижнем Новгороде и доставлены в Казань летом и осенью прошлого года.

13 января 1903 года сыскное отделение получило сообщение, что один из похищенных у господина Платонова, выигрышных билетов Дворянского банка, заложен в Казанской конторе Печёнкиной. Сама кража была совершена в мае 1902 года у крестьянина Даниловского уезда Ивана Даниловича Платонова, во время сна на Кузнечной улице были похищены процентные бумаги, деньги, долговые документы и вкладные билеты, всего на сумму около 5000 рублей. Также 13 января 1903 года в Нижегородском окружном суде слушалось дело по первому уголовному отделению с участием присяжных заседателей о подделке монет.

Дело о фальшивомнетничестве в нижегородском окружном суде. В июне 1902 года, мещанка Федосья Васильевна Колесникова, разговаривая со своей знакомой Александрой Парисовой, высказала, что может доставить дело, которым можно нажить много денег. В 20 числах июля, Колесникова сообщила Парисовой, что её сожитель, Яков Фёдорович Борисов умеет делать фальшивые монеты и что они только нуждаются в сбытчике и покупателях. Говоря это, Колесникова прибавила: «или богатым быть или в Сибирь идти». Парисова в тот же день сообщила детали этого разговора в сыскную полицию, а сама заявила Колесниковой и Борисову, что она готова сбывать монеты и может найти покупателя тысячи на две или на три. Те отвечали, что они найдут квартиру и начнут изготовлять монеты. Затем Борисов вынул кинжал и револьвер и добавил, что убьёт Парисову, если она их выдаст. После этого, они условились, что Парисова за 100 рублёвых монет должна была платить 50 рублей настоящими деньгами, которые и должны были делиться между ними на три равные части. В начале августа, Колесникова впервые вручила Парисовой поддельный рубль, за который, та через день уплатила 50 копеек, а фальшивую монету передала в сыскное отделение. Спустя несколько дней, Парисова узнала от Борисова, что монеты сплавлены и выдала ему 2 рубля 50 копеек и получила от него 5 фальшивых, рублёвых монет, которые сразу передала в сыскное отделение.

8 августа 1902 года, в квартире «Борисова» в Плотничном переулке в доме Новикова, был произведён обыск, были найдены свинцовые кружки, проволока, стружки, пузырьки с нашатырным спиртом, ртутью и скипидаром, а также четыре кирпича, приспособленных для плавления свинца. Первоначально Борисов и Колесникова отрицали свою виновность, но 14 августа Колесникова дала показания, что она находилась под сильным влиянием Борисова, с которым она состояла в связи около 11/2 месяца и отдав ему все свои деньги, она должна была уступать всем его требованиям, подыскивая сбытчиков и предложила заняться этим Парисовой и Анастасии Конюховой, а Борисов, по её словам, отлил 25 или 26 монет, а форму спрятал под печь. Проверив показания Колесниковой, полицейские действительно нашли форму для отлива фальшивых денег под печкой. После признания Колесниковой, Борисов дал показания заведующему сыскного отделения Н. Д. Думаревскому и сознался, что сделал форму для отливки и в присутствии Колесниковой подделал 26 монет, из которых 6 пустил в обращение через Парисову, а остальные спрятал в дровах Кунавине, на берегу Оки, напротив Объездного переулка, где они по его показаниям были найдены околоточным надзирателем Лиловым.

При осмотре формы было установлено, что она состоит из трёх пластин, накладывающихся одна на другую, на крайних вырезан государственный герб с обозначением года и портретом Государя Императора, а в среднем круглое отверстие, через которое вливался расплавленный металл. А 27 августа 1902 года, монеты и форма были отправлены на монетный двор, откуда последовало извещение, что монеты фальшивые и отлиты из олова при помощи доставленной формы. Привлечённый к следствию Борисов признал себя виновным и объяснил, что система для отливки и все монеты приготовил при непосредственном участии Колесниковой, с которой во время содержания на гауптвахте сносился записками, уведомляя её о положении своего дела. Колесникова отрицала свою виновность, доказывая, что она стремилась «отделаться» от Борисова и старалась по совету Парисовой, выведать все его тайны и узнать об умение его подделывать монеты, сообщила об этом Конюховой и Парисовой, сама же никакого участия в его занятиях не принемала. Борисов и Колесникова, были преданы суду по обвинению, первый в изготовлении фальшивых монет Российского чекана, а последние в их сбыте. На суде Борисов признался, что фальшивые монеты сделаны им, объяснил, что цели сбывать их, у него не было, а было лишь желание показать, что он «мастер» своего дела. Колесникова дала те же объяснения, как и на предварительном следствии.

Из показаний допрошенных свидетелей выяснилось, что оба подсудимые участвовали в совершении преступления, что Борисов в это время находился в довольно тяжёлом материальном положении, и что жизнь Колесниковой с ним была «под револьвером и кинжалом», что это одно только удерживало её от того, чтобы прекратить совместную жизнь с Борисовым. Из оглашённой справки о прежней судимости Борисова оказалось, что он в 1891 году был осуждён за подлог Оренбургской палатой уголовного и гражданского суда и отбыл наказание, соединенное с лишением всех особых прав и преимуществ.
Обоим подсудимым присяжные заседатели вынесли оправдательный вердикт.

14 января 1903 года агентами сыскной полиции в ссудной кассе отделения Столичного ломбарда, были отобраны карманные часы, украденные на Самокатной площади во время работы Нижегородской ярмарки у фельдшера Замотина.

15 января 1903 года сыскная полиция изъяла у одного подозрительного лица шесть серебряных ложек, но у кого они были украдены, пока не установлены.

16 января 1903 года агенты сыскной полиции изъяли у вора – рецидивиста шесть квитанций на заложенные в ссудных кассах вещи: кольца, серьги и другое.

Чинами сыскного отделения отобраны у одной женщины, попадавшейся ранее в кражах, квитанции отделения столичного ломбарда на заложенные в марте, июле, сентябре, октябре и ноябре месяцах прошлого года разные вещи.

17 января 1903 года агенты сыскной полиции задержали на Нижнем базаре коммивояжер по продаже подозрительных карточек, запасного рядового из крестьян Новорудского уезда, Минской губернии, коммивояжёра по продаже поздравительных карточек, Герца Абрамовича Ивенского, из евреев, не имеющего права жительства вне черты еврейской оседлости. Ивенский будет выслан из пределов Нижегородской губернии.

Агентами сыскной полиции у нижегородского мещанина, Василия Антоновича Коновалова, по кличке «Сачок», проживающего в собственном доме на выставочной территории, было отобраны вещи по подозрению в принадлежности: самовар никелированный, часы – будильник в виде трёхколёсного велосипеда, весы аптекарские с мерами веса, две пары сапог, 23 ситцевых платка в отдельном свёртке и прочие. Сапоги были опознаны Золотовым, а платки крестьянкой Кореживой, у которой они в числе других вещей в ночь на 2 декабря были похищены из её квартиры в доме Корбан на Почаинской улице. Производится розыск остальных хозяев отобранных вещей.

Раскрыта кража, совершённая на днях в доме Доловой на Большой Покровской улице, где были украдены разные вещи, принадлежащие сосланной на каторгу крестьянке, Чуевой (по делу об отравлении приказчика в магазине Хохлова). Сыскной полицией было установлено, что эти вещи похитил сын квартирантки, крестьянина села Покровского Майдана, Васильского уезда, Михаил Петрович Таланов – Мясников, который в настоящее время задержан и в краже сознался. Он объяснил, что вещи он отвёз в Москву и продал на Хитровском рынке. В Москву и обратно он проехал по железной дороге «зайцем» так, как полученные за вещи деньги все пропил. Но после долгого запирательства, Мясников в конце концов сознался и сообщил, что часть вещей продал в Нижний часовщику Либсону.

17 января 1903 года газета «Нижегородский Листок» сообщала о судебном заседании в Окружном суде по кражи из лавки «Экономического союза». 22 сентября 1902 года в Нижнем Новгороде из запертой лавки экономического союза, помещающейся в нижнем этаже дома Кузнецова на углу Большой Ямской и Прядильной улиц, была совершена кража денег в количестве 59 рублей 57 копеек, причём для совершении этой кражи злоумышленники взломали на наружной двери, ведущей в лавку со стороны Прядильной улицы, замок и затем, в самом помещении лавки, взломали ящик у конторки приказчика, где хранились часть денежной выручки, подломали шкатулку с разными бумагами, принадлежащими кассирше Общества Базуновой, и перерыли находившийся в лавке товар.

Кража эта была обнаружена одним из служащих при лавке крестьянским мальчиком Иваном Яковлевым при следующих обстоятельствах. Проходя около 6 часов вечера мимо лавки к дому Кузнецова, Яковлев заметил, что замок на двери, ведущей в лавку с Прядильной улицы, цел. Через час, выйдя за ворота дома Кузнецова погулять, Яковлев обратил внимание, что мимо лавки по Прядильной улице прохаживается взад и вперёд какой – то неизвестный молодой человек, который подойдёт к двери лавки, то заглянет в окна её. Поведение этого человека показалось подозрительным Яковлеву, и он спросил, зачем он тут вертится, на что неизвестный возразил: «а тебе какая забота». Желая удержать неизвестного, Яковлев вступил с ним в разговор и между тем увидел, что замок у двери, ведущей в лавку, сорван. В это самое время к Яковлеву другой служащий при лавке Экономического союза» крестьянский мальчик Александр Конкин, которому Яковлев сообщил свои подозрения и попросил сбегать за полицейским. Когда они стали переговариваться между собой, неизвестный человек куда - то удалился, а за тем показался снова, но уже не один, а с товарищем. При появлении затем городового, товарищ неизвестного тотчас же бросился бежать к оврагам, а неизвестный пытался тоже скрыться, но был задержан, и по доставлении в полицейскую часть, оказался неоднократно судившимся за кражи крестьянином Михаилом Романовичем Кузьминым.

При дознании выяснилось, что 22 сентября вечером за несколько часов до совершения кражи из лавки Общества экономического союза двое агентов сыскной полиции встретили на Нижнем Базаре на Живоносновской улице выше упомянутого Кузьмина и лишённого всех особенных прав крестьянина Ивана Матвеевича Бутаракина и спросили их, куда они направляются, на что те ответили, что идут ночевать в ночлежный приют Бугрова. В виду этого возникло предположение, что товарищ Кузьмина, скрывшийся от полиции, был Бутаракин. Последний был розыскан того же 22 сентября в доме Брылина в то время, когда он пьянствовал в компании разных лиц. По предъявлении Бутаракина Ивану Яковлеву, он удостоверил, что признаёт в нём того самого товарища задержанного Кузьмина, который при появлении городового, успел скрыться и что приметы этого человека он хорошо разглядел и запомнил.

По объяснению приказчика лавки «Экономического союза» Шебанова, лавка была заперта 22 сентября по окончанию торговли в 2 часа дня. В лавке этой имеются три наружных двери, из которых две выходят на Большую Ямскую улицу, а одна на Прядильную. Последняя дверь, также, как и первые две, были заперты снаружи висячим замком, который при обнаружении кражи был найден на одном из окон лавки. Замок этот оказался взломанным и на верхних концах его между дужкою были усмотрены следы нажимом, произведённым, по-видимому, каким-либо твёрдым орудием. Из хранившегося в лавке товара, по словам Шабанова, злоумышленники похитили только те предметы, которые были на виду, например, две полубытылки коньяка, коробку конфет и табак. Привлечённые к следствию в качестве обвиняемых в краже денег и товара из лавки «Экономического союза», Кузьмин и Бутаракин виновными себя в этом преступлении не признали, причём Кузьмин в оправдании своё объяснил, что он только прохаживает мимо лавки Общества потребителей экономического союза и был задержан по неизвестным для него причинам, Бутаракин же утверждал, что 22 сентября он возле лавки экономического союза совсем не был и весь вечер провёл на Нижнем Базаре. Из имеющихся в деле справок о прежней судимости обвиняемых оказалось, что Кузьмин в 1901 году был два раза судим и отбыл наказание за кражи по приговорам мировых судей. Бутаракин же был с 184 по 1896 год 4 раза судим и отбыл наказания за кражи по приговорам мировых судей и окружного суда был осуждён за грабёж к заключению в исправительное арестантское отделение сроком на полтора года.

Преданные суду, Кузьмин и Бутаракин во вчерашнем судебном заседании не признали себя виновными.

В обвинительной речи товарищ прокурора г. Виппер высказал, что он соглашается с тем, что улики, предъявленные против подсудимых, малы, и будь он судья, он признал бы их недостаточными. Тем не менее, в качестве представителя обвинительной власти, он поддерживает обвинение, равно и на будущее время, при столь же малых уликах, будет составлять обвинительные акты, ибо в последнее время кражи в Нижнем развились не столько, что необходимо обезопасить общество хоть тем, чтобы засаживать в предварительное заключение заподозренных и уже известных воров – рецидивистов.
Подсудимых защищали помошник присяжных поверенных г. г. Яковлев и Елпатьевский.
Присяжные заседатели вынесли подсудимым оправдательный вердикт.

18 января 1903 год, вечером в трактире «Горбунова» на Алексеевской улице, сыскной полицией были задержаны двое воров – рецидивистов, Левцов и Гобунов. Их задержание было связано с полученными сведеньями, что эти двое собираются совершить кражу в этот день. Левцов в прошлом году попал под «суд» золоторотцев на Миллионке. У его товарища при обыске найдено долото и большой нож. Третий, бывший с ними в гостинице, сумел скрыться.

19 января 1903 года, в доме нижегородского мещанина Василия Антоновича Коновалова по кличке «Сачок» был произведён повторный обыск. Агентами сыскной полиции в сундуках, чуланах, погребах, сараях и на чердаке было найдено много разных вещей.

20 января 1903 года в сыскной отдел явилось несколько потерпевших от краж, для осмотра вещей отобранных сыскной полицией у В. А. Коновалова в выставочном посёлке. Среди отобранных вещей были: золотые кольца, серьги, броши, цепочки, швейная машинка, носильное платье, не распакованные платки Даниловской мануфактуры, кресты, самовары и прочие. Одна дама очень удивлена была, увидев свои вещи в сыскном отделении, она считала их совсем потерянными. Многие вещи уже опознаны своими владельцами. Так сапоги опознаны Золотовым, а платки крестьянкой Корежиной у которой они в числе других вещей в ночь на 2 декабря были похищены из её квартиры в доме Корбман на Почаинской улице. Мещанин Василий Григорьевич Романов опознал серьги и кольцо, похищенные у него в ночь на 25 ноября в числе других вещей.

23 января 1903 года агенты сыскной полиции задержали мнимого «монтёра», который совершал кражи, под видом исправления электрических звонков у обывателей города. Задержанный назвался Калязимским мещанином, Алексеем Малявиным 17 лет. Он пояснил, что подобный способ для совершения кражи ему подсказал его приятель, с которым они вместе отбывали срок в тюрьме, где оба они находились по приговору мирового судьи несколько месяцев, за совершение кражи.

- Я никакого понятия не имею об электрических звонках. Мне бы только проникнуть в квартиру, а там уже дело в шляпе.

Он сознался в одной только краже – в квартире Беккер.

25 января 1903 года сообщалось, что бывшему помощнику Нижегородского полицмейстера, заведующему сыскным отделом городского полицейского управления, коллежскому советнику Л. П. Альбицкому назначена пенсия в размере 500 рублей в год.

Сыскной полицией задержана некая Гришина, обвинявшаяся в нескольких кражах. Она будет выслана отсюда на родину.

В нижегородском окружном суде слушалось дело о краже, совершённой в ночь на 20 мая 1902 года в Нижнем Новгороде, в москательном ряду из запертой лавки купца «Вялова». По словам потерпевшего, было похищено летнее пальто, пиджак, металлический подстаканник, медный чайник, 5 чайных ложек, 1 фунт чаю, игральные карты, 14 пудов олова, значительное количество книжек сусального золота и серебра и из запертой конторки 5 рублей денег, и всего на сумму 675 рублей 50 копеек. Чтобы проникнуть в помещение, похитители отодвинули два больших камня, лежавших около двери, ведущий во второй этаж и через отверстие, образовавшееся между дверью и поверхностью земли, пролезли в лавку, спустившись затем по лестнице в 1 этаж, они повредили замок и крыщку у конторки, из которой взяли 5 рублей, и собравши перечисленный товар, унесли его тем же путём, которым и вошли.

Обнаружив кражу утром 20 мая, Вялов тотчас же заявил о случившемся полиции. Между тем сторож магазина Сотникова, Костерин сообщил ему, что ночью он видел, как человек девять золоторотцев выносили из лавки олово и зарывали его на Зеленском съезде, он спросил их: «Куда несёте?», на что они ответили: «Помолчи не то перо в бок».

30 мая Костерин, случайно увидел их на улице, указал на них одному из агентов сыскной полиции, почему они впоследствии и были задержаны. В числе арестованных оказались крестьяне Фёдор Сергеев, Александр Гаврилов (он же Солнцев) и Николай Мартынов.

20 мая городовые Платонов и Новиков, производя розыски, действительно, нашли на съезде зарытыми в земле кусков олова, а околоточный надзиратель Орлов отобрал на Балчуге у торговца Ронжина 311/2 фунтов олова, которое Вялов признал за своё. Продолжая дальнейшее расследование, заведующий сыскным отделением узнал, что утром 20 мая мещанин Вячеслав Щетинин, проходя мимо лавки «Вялова», видел, как оттуда вышел Солнцев с двумя товарищами.

23 июня Щетинин подтвердил это, добавив, что вместе с Солнцевым были «Колька Черненький», то есть Николай Мартынов, какой-то высокий рябой парень и «Степка Щербатый». Последний, по словам Щетинина, подойдя передан ему пачку золота, 2 коробки мыла и колоду карт, золото он сбыл через одного мусорщика, а карты и мыло продал сам. От Мартынова и Солнцева он слышал, что золото они продали живописцу Александру.

Это обстоятельство послужило основанием ………………………… нокова, Шаркова, Красикова и Андреева. Чесноков, по прибытии к нему полиции, заявил, что у него золота нет, но при обыске у него было найдено 14 обрезков от книжек с золотом, две книжки двойнику и 14 пачек потали и компазиции. Живописец Жарков добровольно выдал 10 книжек, показав, что остальное золото, приобретённое у Чеснокова, он израсходовал. Красиков также беспрекословно возвратил несколько книжек, напротив Андреев сначала утверждал, что он золота ни у кого не покупал, и, хотя при обыске у него в квартире ничего не оказалось, но 25 июня он сам представил в сыскное отделение, добавил, что приобрёл их у Чеснокова. Все эти пачки с золотом были предъявлены Вялову, который большую часть их признал своими. После этого на дознании Чесноков объяснил, что работая в мастерской у Рунова, он в конце мая имеет с живописцем Назаровым купил за 2 рубля у крестьянина Ивана Меринова 10 книжек золота, которое через два дня было продано Жархову за 1 рублей, а деньги они разделили с Назаровым пополам, во второй раз он купил у того же Меринова две пачки золота за 5 рублей, а продал Жаркову за 30 рублей, и наконец, в третий раз приобрёл у него же за 4 рубля одну пачку и две книжки золота, а сбыл их Жаркову и Красикову за 13 рублей.

После этого Назаров сознался, что за несколько дней до праздника Троицы он купил у Меринова за 4 рубля две пачки золота, которое Чесноков уступил Андрееву за 25 рублей. При продаже Меринов говорил им, что он нашёл его в мусоре. Наконец, Меринов, не отрицая своего участия в сбыте золота, показал, что получил его от Щетинина, которому и отдал деньги, вырученные от продажи.
Сергеев, Солнцев, Мартынов, Щетинин, Меринов, Чесноков и Назаров были привлечены к следствию в качестве обвиняемых. Первые четверо в краже, Меринов в укрывательстве похищенного, а Чесноков и Назаров – в покупке заведомо краденного, личность же «Стёпки Щербатого», несмотря на все принятые меры, осталось не обнаруженной.

Все означенные лица первоначально отвергали свою виновность. Сергеев в своё оправдание указывал, что ночь на 20 мая он провёл в приюте Бугрова. Мартынов, Гаврилов и Щетинин, после некоторого запирательства, признали себя виновными и показали, что Мартынов и Гаврилов в лавке были три раза, когда они вышли во второй раз. Мартынов, заметил Щетинина, предложил ему пробраться в лавку, что тот и сделал, похитив различный товар и книжки сусального золота, Щетинин сбыл его через Меринова. Последний, повторив объяснение, данное им при дознании, объяснил, что, сбывая золото по поручению Щетинина, он получил за это 50 копеек, и не знал, что книжки – краденные, так как верил ему, что они найдены в мусоре.

Дело это слушалось во вчерашнем заседании окружного суда по 2 уголовному отделению с участием присяжных заседателей. Обвинял товарищ прокурора г. Некрасов. Подсудимых защищал: Сергеева – помощник присяжного поверенного Сукорский, Мартынова, Солнцева и Щетинина – присяжный поверенный Миловидов, Чесноков и Назарова – присяжный поверенный Жемчугов. Присяжные заседатели Сергееву, Чеснокову и Назарову вынесли оправдательный вердикт, Солнцева и Мартынова признали виновными в краже со взломом, Щетинина – в краже без взлома и Меринова – в укрывательстве, но заслуживающим снисхождения, вследствие чего суд постановил: Солцева, лишивши всех особенных прав и преимуществ, отдать в исправительное арестантское отделение на 1 год, Мартынова, Щетинина и Меринова заключить в тюрьму – первого на 6 месяцев, второго на 4 месяца и последнего на 2 месяца.

26 января 1903 года, на Балчуге, чинами сыскной полиции был задержан вор – рецидивист Кокурин, недавно выбывший из Нижнего Новгорода под надзор полиции в Нижегородский уезд. Кокурин уже неоднократно отсылался в уезд к месту своего постоянного жительства, но каждый раз попадался снова на кражах, совершённых в Нижнем Новгороде.
Агенты сыскной полиции, ночью, на квартире Девочкина, задержали вора – рецидивиста Кручинина, высланного совсем недавно из Нижнего Новгорода на жительство в город Балахну. Во время ареста, у агентов полиции, Кручинина пыталась отбить его любовница. Он в настоящее время обвиняется в проживании по чужому виду.

27 января 1903 года в доме Новожиловой в селе Гордеевка задержан татарин, крестьянин Курмышского уезда, Диан Галямович Сайдашев и крестьянка Волоколамского уезда, Акулина Петровна Тимофеева, только что прибывшие из Москвы поездом. У Тимофеевой в одном из платьев был обнаружен «воровской карман» для сокрытия похищенных вещей. При обыске было найдено более 60 фунтов чаю московской фирмы «Филиппова», штиблеты, юбки, галстуки, прошивки и прочие. Также отобрано 5 квитанций на заложенные в ссудных кассах вещи.
Сыскной полицией отобрано пальто у татарина Каримова. Пальто оказалось украденным 24 января в доме Лопухова.

31 января 1903 года газета «Нижегородский Листок» сообщала, что 29 января, около 8 часов вечера сделано было покушение на кражу в квартире И. М. Рукавишникова, на Большой Покровской улице. Два злоумышленника перелезли со стороны Мышкина переулка в сад и здесь, воспользовавшись лестницей, приставленной к стене дома, взобрались по ней к окну второго этажа и проникли в дом. В это время в окнах второго этажа света не было. Один из воров снял высокие кавказские сапоги и босиком, оставив их посреди комнат, в сопровождении товарища, пошёл вперёд. Оба направились в комнату, где находилась горка с разными ценностями. Кража и очень большая, наверное, была бы совершена, если бы не случай. Проходивший мимо лакей заметил сапоги и пошёл в комнату. Разбитое окно, в которое дул ветер, шевеля занавесками, и обувь на полу навели на мысль о ворах.

- Кто здесь? – закричал он.

Голос лакея был услышан ворами. Оставивший сапоги вор наскочил на официанта со словами: - «Разве не видишь, что полотёр» - и стал поспешно обуваться. Перепуганный лакей бросился вниз и поднял тревогу. Немедленно дали знать в 1 Кремлёвскую часть. Вся прислуга во главе с И. М. Рукавишниковым поспешно направилась во второй этаж. Но «полотёра» уже и след простыл. На белые занавески у разбитого окна виднелись следы крови от порезанных о стекло рук злоумышленников. В комнате всё оказалось на месте, горка не тронута. По мокрым следам, ведшим в глубь квартиры, полиция добралась до дивана в гостиной. Здесь след терялся. Это показалось подозрительным. Посмотрели под диваном и там нашли молодого золоторотца. Его немедленно извлекли и стали допрашивать. Злоумышленник оказался вором – рецидивистом Иваном Васильевичем Горбуновым, 1 января сбежавшим от рассыльного нижегородского уездного полицейского управления при следовании этапным порядком в уезд. При нём найдено большое долото. Назвать имя соучастника, который скрылся через окно по лестнице, он отказался. Сыскной полиции вчера удалось напасть на след соучастника Горбунова, оказавшегося бывшим полотёром в доме Рукавишникова Павлом Комановым. Долго запирался Команов, несмотря на явные доказательства его соучастия, как свежая резаная рана на руках и признание лакея в нём именно того лица, которое наскочило на него, из соседней комнаты и только после настойчивых допросов Н. Д. Думаревского чистосердечно сознался. Года три тому назад, когда ему было отказано от места полотёра, он также пытался совершить кражу у И. М. Рукавишникова, но неудачно, как и в этот раз. Полиция он известен, как профессиональный вор.

ФЕВРАЛЬ

1 февраля 1903 года агенты полиции у проституток на Миллионке задержали вора – рецидивиста, Павла Ивановича Худошина, за попытку сбыта краденых вещей. А сам Худошин разыскивался полицией по подозрению в разгроме каменной палатки мещанской вдовы Анны Васильевны Фроловой в селе Покровском Майдане, Васильского уезда, в ночь на 23 декабря 1902 года. Похищено было разных ценностей, домашних вещей, одежды на сумму 1062 рубля.

Сыскной полицией был обнаружен склад ценных вещей, украденных недавно у господина Таланова. Вещи найдены в молочном заведении на Большой Покровской улице в доме Розонова. Приёмкой краденых вещей занимался содержатель заведения, Андрей Иванович Рогачик, который недавно купил у вора – рецидивиста Талашова золотые вещи: браслет, брошь, две серьги, два кольца и золотые часы. Все эти вещи Рогачик заложил в ломбард 30 января, за 28 рублей. Эти драгоценности принадлежали Чуевой, бывшей приказчицы магазина Хохлова, сосланной на каторгу. Перед отъездом из Нижнего Новгорода, перечисленные вещи были переданы на хранение Талановой. Кроме того, у Рогачика были обнаружены разные золотые вещи: браслеты, четыре кольца, серьги, дамские золотые часы, золотые крестики и прочие.

5 февраля 1903 года, в виду обилия конфискованных сыскной полицией у разных подозрительных лиц, украденных вещей, городские обыватели из числа пострадавших целыми днями толкутся в сыскном отделении, рассматривая вещи. Так 3 и 4 февраля было опознано девять разных вещей: золотые кольца, часы, шуба, швейная машинка, самовар и прочие. Все опознанные вещи заведующим сыскной частью препровождены судебному следователю 4 участка.

Нижегородским мещанином Павлом Григорьевичем Филипповым в 1 Кремлёвской части было заявлено о краже у него из квартиры 10 января разных вещей на сумму 100 рублей. Чинами сыскной полиции эти вещи найдены в квартире нижегородского мещанина Василия Коновалова.

8 февраля 1903 года сыскной полицией раскрыта кража, совершённая в квартире Калатыгина в доме Виноградовой на Малой Печёрке. Как оказалось, кражу совершил, крестьянин Иван Иванович Зайцев, уже обвиняемый в другой краже, и некто Таланов уже обвиняемый в другой краже. Вещи найдены в квартире Зайцева, кроме того обнаружены орудия воровского промысла. Кроме того, задержан и его подельник.

9 февраля 1903 года сыскной полицией задержаны двое воров – рецидивистов, Гречин и Каулин. Оба они заявили, что в последнее время были без дела и что главная их специальность кражи во время навигации.

Сыскной полицией задержано четверо людей, подозреваемых в кражах. Все задержанные будут высланы на родину по представленным ими паспортам.

10 февраля 1903 года агентами сыскной полиции был задержан на Балчуге Сорвунин, продававший очень дёшево шубу. Как оказалось, шуба эта не принадлежала продавцу и привезена им из Владимирской губернии.

В сентябре месяце в Сормове в квартире Зильбервассера совершена была кража вещей на крупную сумму 1363 рублей. До настоящего времени чины сыскной полиции отыскали почти все похищенные вещи, как в Сормове и Нижнем, так и в Нижегородской губернии. До сведения нижегородской сыскной полиции дошло, что часть вещей сбыта в Ардатовский уезд, вследствие чего сделаны были запросы и учинены розыски. Одна из носильных вещей шуба на меху, стоящая 60 – 70 рублей, оказалась проданной в село Сноведь, Ардатовского уезда, местному сельскому старосте Панкратову. Щуба эта была куплена Панкратовым за 20 рублей у вора – рецидивиста Никитина вскоре после совершения кражи. Вещь эта отобрана и доставлена в Нижний Новгород.

15 февраля 1903 года стали известны новые подробности о воре – рецидивисте, Иване Ивановиче Зайцеве, совершившем кражу у Колотыгиной. В день задержания Зайцева, так же было установлено, что он совершил кражу со взломом у Степана Павловича Павлова в доме Дрожникова на Ошарской улице. Он так же похитил в трактире Романова у Янкеля Беркова каракулевую шапку, которая была продана за бесценок бакалейному торговцу в Рыбном переулке, Королёву. Последний привлечён к ответственности по 180 статье уложения о наказаниях.

17 февраля 1903 года сыскной полицией было заявлено о систематической краже в книжном магазине «Полиграф» господина Кривоносова на Большой Покровской. Когда и на какую сумму совершена кража в точности неизвестно. Владелец магазина заявил пока о краже канцелярских принадлежностей на сумму до 50 рублей, а может быть и больше. Сыскная полиция негласный надзор за приказчиком Фоминым. Последний 15 февраля и был уличён и сознался. Все похищенные вещи Фомин продавал на Балчуге.

19 февраля 1903 года газета «Нижегородский Листок» сообщала из Окружного суда об очередном процессе. 30 июня 1902 года на Нижней Набережной реки Оки около 12 часов ночи приезжий ветлужский купец М. П. Сергеев встретил неизвестных молодых людей и вместе с ними зашёл в трактир «Осипова». Так как г. Сергеев и ранее был уже выпивши, то в трактире, выпив ещё водки, он окончательно опьянел и впал в бесчувственное состояние. Очнулся он уже на другой день в своём номере в гостинице «Гребенщикова», куда привёз его какой – то извозчик, и здесь обнаружил пропажу у себя серебряного портсигара с выгравированной на нём надписью: «М. П. Сергеев», золотой часовой цепочки с медальоном и золотого кольца с бриллиантами, всего на сумму 175 рублей. Об этой пропаже Сергеев заявил сыскной полиции, а 2 июля в городе Казани были задержаны по сомнению в личности крестьяне Михаил Чернышов и Василий Жигалов, уже неоднократно судившийся за кражи. При обыске у Чернышова было найдено 31 рублей, а у Жигалова 64 рубля, серебряный портсигар с надписью «М. П. Сергеев» и квитанция казанского отделения С. = Петербургского столичного ломбарда на заложенные в нём золотую цепь и бриллиантовое кольцо. Все эти вещи, похищенные у него, а по предъявлении ему фотографических карточек Чернышева и Жигалова признал в них тех самых молодых людей, с которыми он был вместе в трактире «Осипова». На основании этих данных Чернышов и Жигалов были преданы суду по обвинению в краже по взаимному уговору на сумму менее 300 рублей.

Во вчерашнем судебном заседании Чернышов и Жигалов не признали себя виновными и объяснили: первый – что он уехал из Нижнего в Казань ещё за три дня до 30 июня, а Жигалов – что он уехал в Казань 30 июня в 8 часов вечера на пароходе компании «Надежда». Портсигар он купил в тот же день в 6 часов вечера в Нижнем у какого – то татарина, а квитанцию на заложенные вещи уже в Казани также у какого – то неизвестного человека.

Потерпевший Сергеев показал, что он может удостоверить с положительной точностью, чтобы подсудимые были именно те лица, с которыми он был в трактире «Осипова».

Защищали подсудимых присяжный поверенный г. Парадизов и помощник присяжного поверенного г. Макаров.

Присяжные заседатели вынесли подсудимым оправдательный вердикт.

20 февраля 1903 года заведующий сыскной частью, помощник полицмейстера Н. Д. Думаревский арестовал только что прибывшего в Нижний Новгород приказчика купца Бугрова, С. Е. Мурашева, совершившего растрату 10000 рублей хозяйских денег и бежавший из Уфы.

Вчера ночью чинами сыскной полиции произведён был обход ночлежных квартир в районе Миллионки. Задержано 18 человек золоторотцев, из которых семеро оказалось без письменных видов, а остальные с просроченными паспортами.

22 февраля 1903 года газета «Нижегородский Листок» сообщала, что господин министр финансов, по докладу главного управления неокладных сборов и казённой продажи питей, назначил к выдаче чинам полиции Нижегородской губернии денежные награды за особые их труды в минувшем году по исполнению возложенных на них по казённой продаже питей обязанностей. Награды эти назначены в следующем размере: полицмейстеру барону фон Таубе – 200 рублей, помощникам полицмейстера Знаменскому, Игнатьеву и Думаревскому по 80 рублей.

26 февраля 1903 года вольнонаёмный агент сыскной полиции Осипов, находящийся на излечении в больнице, вследствие полученных им 11ножевых ран, поправился и в настоящее время возбуждается ходатайства о выдаче ему казённого пособия, так как едва ли он в скором времени будет способен к труду.

Во время обхода ночлежных квартир сыскной полицией в районе Миллионке было задержано шесть человек беспаспортных и известных воров. Они будут высланы по этапу на родину.

27 февраля 1903 года получены некоторые подробности о задержании приказчика нижегородского купца Н. А. Бугрова – крестьянина Мурашова. Как оказалось, он приехал в Нижний Новгород сам и отправился в Печёры к жене, но та не признала его. Тогда он уехал к матери в семеновский уезд, но та, узнав, что сын её совершил растрату, отправилась с ним в Нижний Новгород, где Мурашов и был задержан. Он явился сюда без бороды, так что сначала его трудно было узнать. При нём оказалось более 1000 рублей денег, остальные, как он заявил, у него украли.

Чинами сыскной полиции задержан в Сормово давно разыскиваемый по делу о вооружённом нападении на агента сыскной полиции Осипова и разным кражам вор – рецидивист Шорохов.

28 февраля 1903 года, сыскной полицией был задержан мальчик Александр Родзиевский, который недавно покушался совершить кражу у одного крестьянина. Родзиевский уже уличён в краже пяти серебряных мужских часов и бронзовых медальонов. Он признал себя виновным в покушение на кражу. Сбывал он краденое имущество Ярославской мещанке, Анне Ивановне Соловьёвой, которая принимала краденые вещи на Старо – Самокатной площади в своём пышечном балагане. Воришка, неоднократно попадавшийся на кражах, состоял коноводом целой шайки малолетних карманников. Дело Родзиевского передано мировому судье 6 участка.

МАРТ

5 марта 1903 года, в 10 часов утра, на Ново-Базарной площади, когда там была масса народу по случаю базарного дня, исправляющий должность околоточного надзирателя, состоявший при сыскном отделе городской полиции Леонид Романович Орлов, придя в павильон Русского общества электрических дорог, предназначенного для публики, ожидающей вагонов, произвёл выстрел себе в ухо из револьвера. Пуля пробила голову и вышла в виске, смерть была моментальной. Причиной самоубийства Орлова, вероятно, была бедность. Когда в его квартиру пришли его сослуживцы, чтобы сообщить жене о несчастье, то увидели на полу какие-то тряпки, это оказалась детская постель, обстановки в комнате почти не было. Он получал 15 рублей в месяц и страшно нуждался. На оплату квартиры у него уходило 7 рублей, на отопление 3 рубля, и на освещение 1 рубль, то есть на пропитание и одежду оставалось всего 4 рубля в месяц. На похороны состоялась подписка. Он оставил жене письмо: «Милая Панюша! Прости меня, за всё, всё. Я давно страдаю и более не могу так жить. Перед тобою виноват, но за это ты получишь спасение. Прошу тебя, не оставь детей, да поможет тебе Бог. Прощай. Любящий тебя Леонид».

12 марта 1903 года в Нижегородское сыскное отделение пришло извещение от полиции города Валка, о задержании шайки воров – городушников, персидских и великобританских подданных в количестве 12 человек. Они подозреваются в краже шёлковых платков из мануфактурного магазина купца Форсунова в городе Юрьеве, Лифляндской губернии, а также разной материи в некоторых магазинах города Валка. Эту шайку возглавляли: Ибрагим Фархат Оглы, Фатман Фархат, Юсуф Ибин Хассан и Муламеть Оглы. Члены шайки были похожи на цыган, причём женщины из этой шайки выдавали себя за гадалок. В 1902 году преступники выехали из Персии и отправились через Ташкент, Асхабад, Петровск и Баку на Волгу. Здесь они посетили города: Астрахань, Казань и Нижний Новгород, затем проехали в Москву, Петербург и в Ревель. У задержанных отобрана масса ценных вещей, носильное платье, три кинжала, 9 револьверов и прочие. Среди отобранных вещей, возможно, есть и похищенные в Нижнем Новгороде. Валкская полиция так же прислала фотографические карточки членов шайки.

21 марта 1903 года сыскной полицией задержана организованная артель малолетних воришек в возрасте от 14 до 17 лет, специальность которых была отвинчивать медных скоб у парадных дверей. Никаких других краж, артель почти не совершала. Задержано пока трое, один из них Самарянов 17 лет назвался главнокомандующим, в его обязанности входило сбывать дверные ручки, скобы и прочие. По словам задержанных, их заставляла воровать нужда. Нечего было есть. Голодают день, а на другой идут отвёртывать медные скобы, зарабатывали 10 – 20 копеек продавая медные ручки на Балчуге. Интересно, что скобы они отвёртывали преимущественно днем. Один из воров служил ранее в магазине «Егорова». Как выяснено, воровали он исключительно, чтобы добыть деньги на хлеб. Они отвёртывали скобки у парадных дверей квартиры Рабиновича, у Башкировой – Ендовицкой, Митрофанова, Голицина на телеграфе и в других квартирах, примерно всего около 20 ручек.

24 марта 1903 года чины сыскной полиции обнаружили в отделении столичного с. – петербургского ломбарда бриллиантовое кольцо, украденное недавно у штабс-капитана Гриневского, оценённое им в 67 рублей. Полиция напала на след похитителей.

30 марта 1903 года заведующий сыскным отделением Н. Д. Думаревский сделал распоряжение, в виду предупреждения краж во время богослужения, о посещении агентами сыскной полиции церквей. Так 28 марта, во время всенощной в кафедральном соборе, сыскной полицией был задержан вор – карманник Зайцев, пытавшийся скрыться с украденным кошельком. Зайцев, как выяснилось, накануне был выпущен из тюрьмы, где он сидел за кражу, а поруки и принялся «за работу», на которой и был «накрыт». Зайцев снова заключён в тюрьму.

По поводу ограбления крестьянина Княгининского уезда Шонина на набережные реки Волги нам передают, что отнятые у него деньги 22 рубля собраны ему Н. А. Бугровым, как вспомоществование в виду упадка крестьянского хозяйства Шонина. Сыскной полиции удалось разыскать эти деньги. Агентами полиции кроме уже задержанного Лебедева арестован в Миллионке скрывшийся грабитель касимовский мещанин Фёдор Григорьевич Филиппов, а затем найдены и деньги, они оказались спрятанными под брёвнами в Фабричной слободе. Денег оказалось 20 рублей 60 копеек, остальные грабители потеряли на дороге. Деньги возвращены потерпевшему.

АПРЕЛЬ

1 апреля 1903 года сыскной полицией были задержан по подозрению в совершении кражи разного домашнего имущества в столярной мастерской Раевского, на Петропавловской улиц, в доме Венского, Дмитрий Петров, по прозванью «Валяев». Он сознался и будет привлечён к ответственности. Причиной побудившей его к преступлению, послужила, якобы головная боль от попойки и желание опохмелиться. Похищенные вещи были им проданы на Балчуге, а деньги пропиты на Миллионке.

Сыскной полиции задержаны участники кражи со взломом, совершённой на днях в квартире Кульневой на Полевой улице, в доме Иноземцева. Разных домашних вещей было похищено на сумму около 100 рублей. Агентам стало известно, что хищение было совершено тремя татарами, во главе с Сафой Мустафеевым. После совершения кражи, татарами была устроена попойка с участием проститутки Скворцовой, которой воры заплатили украденными вещами. Часть вещей у неё изъята, а татары – воры задержаны.

2 апреля 1903 года сыскной полицией была задержана шайка воров – «городушников», только что прибывших на пароходе в Нижний Новгород. Основным воровским промыслом «городушников» являются кражи в магазинах, но так как в первые дни магазины были заперты, то прибывшие воришки ходили по домам и совершали кражи и даже заходили на телефонную станцию.

3 апреля 1903 года, в ночь, чинами сыскной полиции был произведён повальный обход ночлежных квартир на Миллионке и других частях города. Было задержано 38 человек, у которых не оказалось письменных видов. В банях «Гнеушева» на Лыковой дамбе сыскной полицией задержан был оригинальный парикмахер: стрижкой волос в банях занимался крестьянин нижегородского уезда Яненков, не имеющий права жительства в Нижнем Новгороде, как лишённый прав и несколько раз судившийся за кражи.

4 апреля 1903 года чинам сыскной полиции удалось раскрыть ряд краж, совершённых в последнее время: а) совершённая в доме Фуникова на Немецкой площади, где у Санниковой украдено было вещей на167 рублей (Швейную машинку сумели изъять во Всесвятском переулке у Бенковского), б) на Полевой улице в доме Иноземцева – у Кульневой украдено вещей на 100 рублей. в) на Канатной улице в доме Абушкина у Шибаевой – похищено вещей на 100 рублей (выяснилось, что кражу совершил татарин Каримов, старьёвщик). Швейная машинка, похищенная у Санниковой, найдена в Всесвятском переулке в доме Веренинова у Бенковского. По этой машинке удалось напасть на след вора, которым оказался тоже татарин – старьёвщик. Всего имущества похищено на 167 рублей. Татарином машинка была продана за 10 рублей еврейке Колманович, проживающей в доме Рябчикова, на Дворянской улице, а та перепродала её за 12 рублей еврею Бенковскому. Татарин вор арестован.

6 апреля 1903 года была задержана крестьянка, пытавшаяся похитить бельё у телеграфной станции. На допросе в сыскном отделении выяснилось, что она прибыла в Нижний Новгород с двумя другими товарками из Кинешмы, чтобы заняться воровским промыслом. Они остановились в селе Гордеевка.

В сыскной отдел явился ученик Нижегородского речного училища П. Ф. Очеретько, служащий на путейском пароходе «Кинешма». Он заявил о краже, совершённой, когда он проживал на квартире Фомина в Сергиевском переулке, в доме Беляева. Там у него была похищена форменная тужурка и карманные часы. Обе эти вещи агенты полиции разыскали, как и их похитителя. Задержанный за эту кражу назвался потомственным почётным гражданином, Владимиром Осиповичем Павловским, сыном дезертира. Украденные вещи он сбыл на Балчуге.

13 апреля 1903 года агенты сыскной полиции изъяли у вора – рецидивиста стальную пилу, приспособленную для срезания замков. С этой пилой произвели опыт, в несколько мгновений толстая душка замка оказалась перерезанной почти без всякого шума. Владелец пилы, был задержан по подозрению в совершении кражи со взломом.

15 апреля 1903 года до сведенья сыскной полиции дошло, что в одной из квартир в Суетинском переулке, в доме Мерехановой, в квартире Лапиной скрываются известные воры. Ночью 15 апреля агенты сыскной полиции провели задержание по данному адресу: был задержан подольский мещанин Ефим Казаков и крестьянин Романо-Борисоглебского уезда, Александра Ясаков. Оба они судились несколько раз за кражи. У находившейся в той же квартире торговки, крестьянки Горбатовского уезда, села Давыдова, Марьи Бысорукиной, известной кличкой «Воробьиха», были найдены разные вещи, чайная серебреная ложка, финский нож, 2 вязаных пояса, цепь и перочинный нож. О приобретении обнаруженных вещей Бысорукина ничего определённого сказать не смогла. Воры – карманники будут высланы из города этапным порядком.

У пароходных пристаней на набережной Волги, сыскной полицией был задержан Шуйский мещанин, Константин Соколов, не имеющий права на жительства в Нижнем Новгороде. Задержанный будет этапирован на родину.

17 апреля 1903 года газета «Нижегородский Листок» сообщала, что А. А. Хохловым было заявлено в сыскное отделение об исчезновении в последнее время из его магазина разных вещей, причём было высказано подозрение на нескольких мальчишек, служащих при магазине. Путём негласного надзора выяснилось, что систематическую кражу, начиная с Масляной недели, производили мальчики: Константин Казарин, Михаил Красильников и Михаил Серапионов в возрасте от 14 до 17 лет. В краже они сознались. Всего похищено преимущественно галантерейного товара более чем на 10 рублей. Кража производилась в галантерейном отделе магазина, они похищали какую-либо вещь (галстуки, парфюмерию и другие товары) и прятали её в подвальном коридоре, служащим для склада пустых ящиков, укупорочного материала и прочего. Вечером, когда магазин закрывался, эти вещи, положенные в условном месте, извлекались другим воришкой, занимавшимся в ювелирной мастерской, Казариным и уже всеми тремя подавались за бесценок. Главными покупателями краденого товара явились портные Козлов и Лаптев и сапожник Шая Вайнберг. Деньги, вырученные от продажи, маленькие воришки тратили на покупку разных сластей, папирос, билетов в театр и на катание на лодке. Виновные привлечены к ответственности: мальчики по 169 статье устава о наказаниях и скупщики краденного по 180 статье устава о наказаниях.


18 апреля 1903 года газета «Волгарь» сообщала, что агентами сыскной полиции задержаны трое неизвестных мужчин, которые оказались профессиональными карманными ворами, неоднократно судившимся и лишёнными прав: крестьяне Романо–Борисоглебского уезда Александр Ясаков, подольский мещанин Ефим Казаков и Шуйский мещанин Константин Соколов. Все они, по их объяснению, прибыли в Нижний специально совершать карманные кражи. Они будут высланы этапным порядком в места жительства.

19 апреля 1903 года, в Нижегородском окружном суде слушалось дело о нашумевшем убийстве супругов Андреевых. В ночь на 22 мая 1902 года были убиты в своей квартире в доме Кривицкого на Нижней набережной, нижегородский мещанин, Моисей Андреев и его жена Авдотья Ивановна Андреева. Квартира Андреевых помещалась на втором этаже дома Кривицкого, в нижнем этаже помещалась чайная, а в верхние номера для приезжающих. Квартира состояла из передней, стеклянная дверь которой выходила в коридор большой комнаты или зала с двумя окнами и балконом, выходившим на набережную и смежной небольшой комнаты, отдельной от зала деревянной, не доходившей до потолка перегородкой. В зале на диване, стоявшем у передней стенки комнаты, лежал труп Авдотьи Андреевой с вытянутыми ногами, прикрытый ватным одеялом. На голове у трупа зияло шесть глубоких ран, причём височная и теменная кости были раздроблены на девять кусков. Труп Моисея Андреева лежал в той же комнате на железной кровати, стоявшей у стены смежной комнаты. Левая нога его была спущена между кроватью и стеной, а правая нога и всё туловище лежало на кровати. На голове его, прикрытой подушкой, оказались четыре глубокие раны, височная и теменная кости головы были раздроблены на 10 кусков. Судя по спокойному положению тел убитых, врач пришёл к заключению, что Андреевы были убиты во время сна. Раны, безусловно, смертельные, им были нанесены каким – то орудием в виде топора. Сундук, стоящий в комнате, где лежали убитые, оказался взломанным и из него, как выяснилось, были похищены разные серебряные и золотые вещи и две шкатулки, одна со старинными монетами, а другая с процентными бумагами на сумму до 5000 рублей.

В смежной комнате спали кухарка Андреевых, Екатерина Быкова и 14 летняя племянница, но они решительно ничего не слышали. Убийцы Андреевых были обнаружены при следующих обстоятельствах: в городе Кирсанове был обокраден магазин, причём было похищено значительное количество серий. Об этой краже было сообщено в город Пензу и здесь 6 июля 1902 года, был задержан неизвестный, менявший в магазинах серии. Эти серии не совпали с похищениями в Кирсанове, тогда Пензенская полиция запросила Нижегородское полицейское управление на предмет кражи серий в Нижнем Новгороде. Нижегородская полиция сообщила об убийстве супруг Андреевых с целью ограбления. Тогда Пензенские полицейские решили предъявить обвинение скрывающему свою личность задержанному в убийстве Андреевых. Задержанный затрясся и заявил, что он крестьянин Леонтий Осипович Конкин, служивший кубовщиком в чайной Андреевых, он сознался в убийстве супругов и выдал своего сообщника, крестьянина Ивана Медкова, так же служившего у Андреевых дворником.

Предварительное следствие выяснило, что Конкин и Медков, задумав убить и ограбить Андреевых, 18 мая одновременно рассчитались и для отвода глаз уехали в, Казань, но 21 мая возвратились в Нижний Новгород. В ночь на 22 мая, они через необитаемый курень, помещавшийся в подвале дома Кривицкого, пробрались в коридор второго этажа, вырезали стекло в двери квартиры Андреевых, отперли её и войдя в квартиру убили Андреевых. Взяв деньги и вещи, они в губернаторском саду поделили их и затем уехали из Нижнего Новгорода. Вскоре после задержания Конкина, был задержан и Медков, но он ночью 11 ноября сумел бежать из первой Нижегородской тюрьмы, и пока не разыскан. Преданный суду по обвинению в предумышленном убийстве Андреевых с целью грабежа Конкин на заседании окружного суда признал себя виновным. Обвинял на суде товарищ прокурора, господин Пронин, защитника Конкин не имел. Судебное следствие было ограничено допросом лишь четырёх свидетелей. Согласно обвинительному вердикту присяжных заседателей, Конкин судом приговорён к лишению всех прав состояния и ссылке на каторжные работы на 17 лет и 6 месяцев.

20 апреля 1903 года газета «Волгарь» сообщала, что на днях агентами сыскной полиции задержаны только что прибывшие в Нижний Новгород на пароходах профессиональные воры, специально занимающиеся кражами и разъезжающие в летнее время по разным городам. Эти воры отправлены по этапу в места своего жительства.

20 апреля 1903 года газета «Нижегородский Листок» сообщала, что в №97 «Нижегородского Листка» была помещена заметка о краже у ученика нижегородского речного училища Петра Очеретько форменной тужурки и часов неким В. О. Павловским, назвавшимся потомственным дворянином, который сознался в краже. Переданный в распоряжение судебного следователя, Павловский был отпущен на свободу и вчера снова попался в краже. Он был задержан в сенях у входа в фотографию Тэпфера во время отвинчивания на дверях медной доски. Выяснилось, что Павловский не потомственный дворянин, а мещанин – беглый солдат 116 Малоярославского пехотного полка. По наружному виду Павловского трудно было бы признать за дезертира и вора. В пенсне, в новом костюме и шляпе, он производил впечатление вполне приличного молодого человека. Дезертир арестован.

21 апреля 1903 года заведующий сыскным отделением Н. Д. Думаревский сделал распоряжение о командировании на пароходные пристани агентов сыскной полиции для наблюдения за подозрительными личностями, которых немало стало появляться в последнее время.

Нижегородская купчиха, Фрада Боруховна Полещук, владелиц ювелирного магазина на Большой Покровской улице, заявила в сыскном отделе о систематической, как из магазина, так и из квартиры, кражи разных вещей на сумму около 70 рублей. Сначала пропадали носовые платки, ленты, кухонные принадлежности и прочие. Затем, после Пасхи, были похищены: золотые браслет и кольцо, серебряный портсигар с чернью, отданный в магазин для починки и другие ценности. Заявительница высказала подозрение на свою прислугу, крестьянку деревни Сартакова, нижегородского уезда, Анну Трофимовну Воронину. Последняя на допросе, после долгого запирательства созналась в этих кражах, объяснив, что её «лукавый попутал».

22 апреля 1903 года агенты сыскной полиции задержали на Миллионке крестьянина Ковровского уезда, деревни Прудищи, Василия Федотовича Жигалова, известного вора, только что отбывшего наказания в тюрьме. Жиганов будет этапирован по месту жительства.

Домовладелица на Новой улице, Семёновской мещанке, Зоя Ивановна Чистякова, отлучилась вместе с мужем и прислугой на полтора часа из дома. В этот недолгий промежуток времени неизвестными злоумышленниками, посредством взлома замков у двери и сундуков в квартире, была совершена кража крупная кража наличными деньгами 500 рублей и разного имущества на 169 рублей. По возвращению домой, Чистяковой в квартире был найден полный разгром, сундуки, шкафы и письменный стол оказались открытыми, и в них всё было перевёрнуто вверх дном. Немедленно о происшедшем было сообщено в сыскную полицию, которая по горячим следам принялась разыскивать похитителей. К вечеру розыск увенчался успехом, при обыске квартиры татарина Алюкова, известного скупщик краденых вещей и уже отбывавшего тюремное заключение за это, было найдено платье, опознанное потерпевшей. Дальнейшее расследование показало, что разгром квартиры Чистяковой произвели татары Сафар Мустафа и Алескер Орлов. Мустафа сознался в совершении кражи, а вот Орлов упорно отрицает свою вину.

23 апреля 1903 года, на Канавинской пристани пароходства «Кашина», была обнаружена пропажа кипы мануфактуры стоимостью в 300 рублей. Агенты сыскной полиции сумели задержать двоих продававших на Балчуге товар из похищенной кипы. Предъявленный заведующему пристани, отобранный у воров товар был им опознан, воры арестованы.

Ещё 19 и 23 апреля агенты сыскной полиции на речных пристанях и на Балчуге, задержали несколько воров – карманников, прибывших в Нижний Новгород с верхнего плёса Оки и Волги, для «работы». Все они 23 апреля будут отправлены по этапу на родину.

26 апреля 1903 года у чиновника, господина Баранова, при выходе из винной лавки на Ошарской улице, были похищены из кармана 10 рублей. Сыскной полицией были задержаны двое мальчиков, один из которых сознался в этой краже.
В 11 часу утра в поле за Новой Стройкой в верхней части города в 100 саженях от жилых строений застрелился старший топограф, служивший в управлении государственного имущества, Иван Васильевич Морозов, 55 лет. Покойный в 7 часов утра ушёл из квартиры (он жил в доме Лосева на Новой Стройке) и отправился в поле. Здесь, увидав проходившего золоторотца он подозвал его к себе, спросил его имя и затем сказал:
- Я хочу застрелиться.

С этими словами он приставил револьвер к виску. Золоторотец, испугавшись, бросился было бежать. В это время последовал выстрел, и пуля пробила висок. Смерть была моментальная. На место происшествия прибыли тотчас же полицмейстер барон А. А. Таубе, помощник его г. Думаревский, врач, чины полиции. Покойный был уже без признаков жизни. Возле него на земле валялся револьвер.

30 апреля 1903 года чины сыскной полиции, во время обхода Миллионки, Балчуга и других мест, задержали 20 воров – рецидивистов, которые будут отправлены этапным порядком на родину.

В мануфактурном магазине «Камышова», на Большой Покровской улице, на днях сделано было покушение на кражу шёлковой материи. Под видом покупателей в магазин явились татарин Сайдашев, Алюкова и Тимофеева и стали прицениваться к материям. Воспользовавшись удобным моментом, Алюкова намеревалась запрятать в особый воровской карман в юбке кусок шёлковой материи, но этот маневр был замечен приказчиком, который немедленно и пригласил полицию. Все трое были отправлены в сыскное отделение. По справке, как Сайдашев, так и Алюков, уже судились за кражи, а дело Сайдашева, обвиняемого в кражах, и в настоящее время находиться в съезде мировых судей. Шайка привлечена к ответственности.

МАЙ

2 мая 1903 года нижегородский мещанин В. Г. Г. заявил о краже у него золотых часов с цепочкой. Сыскной полиции удалось раскрыть эту кражу, оказалось, что её совершила крестьянка Яранского уезда, Дарья Мотовилова, торговавшая ранее в одном из павильонов фруктовых вод. Кража была совершена её в номере Горинова на Осыпной улице, где господин Г. и Мотовилова были вместе вечером 1 мая. Часы она заложила в городской ломбард за 15 рублей, а цепочку продала на Балчуге за 5 рублей. Настоящая стоимость часов и цепочки 92 рубля. Дарья Мотовилова бедная девушка, она не имеет даже сносной квартиры и живёт на Ковалихе, снимая там угол за 3 рубля в месяц.

6 мая 1903 года газета «Волгарь» сообщала, что в окружном суде слушалось дело о краже в лавке общества потребителей «Экономического союза», произошедшей 6 октября 1902 года помещавшейся на нижнем этаже дома Кузнецова на углу Прядильной и Большой Ямской улиц. Из незапертой кассы, украдено денег до двух рублей медной монетой, несколько бутылок коньяка, рябиновой наливки и портвейна и кроме того, около пяти пудов чаю, разных фирм, всего на сумму до 300 рублей. При обнаружении этой кражи утром 6 октября приказчиками Александром Конкиным, Иваном Мотовым и Иваном Шабуновым было замечено, что в раме окна лавки, выходящего во двор, разбито стекло и вынуты деревянный ставень и такой же запор, которым это окно было закрыто изнутри.

При производстве полицейского дознания помощником полицмейстера Думаревским было установлено, что кражу совершили: мещанин Павел Ляпин и крестьяне Дмитрий Толокнов и Иван Созонов. Из них Толокнов отрицал своё участие в краже, между тем как Ляпин и Созонов сознались в ней, оговаривая также и Толокнова. При этом они рассказывали Думаревскому, что кражу они совершали втроём, до этого Толокнов разбил стекло в раме окна и выставил ставень, после чего они вместе с Созоновы влезли в лавку, где взяли около 1 рубля 50 копеек денег мелочью, 4 бутылки вина и 60 фунтов чаю, а Ляпин в это время стоял на карауле. Потом он помогал им вытаскивать через окно похищенное, с чем они направились на воскресенский бугор, где пили вино. Затем утром украденный чай, за исключением двух фунтов, они втроём снесли в Кунавине и продали его татарину Алюкову за 30 рублей. На эти деньги тогда же купили в лавке Михаила Воловова три тужурки и три пары сапог, ставшиеся же деньги они прокутили.

Ляпин и Созонов на предварительном следствии, то оговаривая Толокнова, то отказываясь от этого оговора, лично себя, однако, всё время признавали виновными. Толокнов же отрицл свою виновность и указал на то, что ночь на 6 октября он провёл дома, в подтверждении чего сослался на отца своего Ивана Гаврилова и мачеху Татьяну Алекксееву, чего, однако, те не подтвердили. Алюков в покупке заведомо краденного себя виновным не признал, указывая лишь на то, что однажды он даже задержал воров, которые принесли ему краденные вещи и которых затем арестовал околодочный надзиратель Заргаров.

Все означенные лица были преданы суду: Ляпин, Толокнов и Созонов – по обвинению в краже со взломом и по взаимному между собою уговору на сумму до 300 рублей, Алюков же в покупке заведомо краденного.

Дело это слушалось во вчерашнем заседании окружного суда по 2 уголовному отделению с участием присяжных заседателей. Обвинял товарищ прокурора г. Духовской, подсудимых защищали: Алюкова – присяжный поверенный В. Н. Серебренников, Толокнова - присяжный поверенный Д. В. Серебровский, Ляпина и Созонова – помощник присяжного поверенного Ф. И. Гнеушев.

Присяжные заседатели вынесли Алюкову и Толокнову оправдательный вердикт, Созонова и Ляпина признали виновными, но заслуживающими снисхождения, вследствие чего суд постановил подвергнуть их тюремному заключению: Созонова – на 8 месяцев и Ляпина – на 4 месяца.

10 мая 1903 года агентами сыскной полиции на Волжских пристанях были задержаны воры – карманники Лисанов и Щербаков, они будут высланы на родину этапным порядком.

12 мая 1903 года газета «Волгарь» сообщала, что по открытии навигации на пароходах начали свою деятельность воры, которые ездят на пароходах под видом пассажиров и пользуясь сном настоящих пассажиров, обирают их. Так на днях ехал из Рыбинска г. С. и у него были похищены золотые часы с цепью в 500 рублей. На днях на перевозе из Кунавина похищены часы у г. Беляк кр. Куприяновым, у которого часы и были отобраны. Кроме того, путешествуют на пароходах шулера, которые заезжают и в Нижнем Новгороде. Они изображают состоятельных людей, коммерсантов, некоторые из них играли так счастливо, что обзавелись домами.

14 мая 1903 года сыскная полиция задержала в Канавино, на Сибирской пристани, грузчика общества «Кавказ и Меркурий», Кочеткова. Он был остановлен для проверки мешка, в котором было обнаружено: хлопок, гвозди, сушёные фрукты и прочие.
- Откуда всё это? - поинтересовался агент полиции.
- На крюк застряли, потому груз приходится крюком поддерживать при переноске, - с ухмылкой ответил Кочетков.
Грузчик – вор арестован.

16 мая 1903 года, во время крестного хода в Печёрский монастырь, известный в городе вор Обидин, добывший себе хоругвью и шёл вместе с шествием. Агент сыскной полиции его опознал, но не стал задерживать, а сделал ему предупреждение, что полиция за ним наблюдает и заниматься воровством не следует.

17 мая 1903 года чинами сыскной полиции, был задержан на месте совершения кражи в доме Лопухова на Дворянские улицы с поличным, вор – рецидивист, разыскиваемый судебным следователем 2 участка, Юрьевецкого уезда, Костромской губернии, крестьянин Тетюского уезда Казанской губернии села Шонгут, Михаил Петрович Пудовкин. Он пытался совершить кражу в доме Лопухова на Дворянской улице. Этапным порядком, Пудовкин будет отправлен в камеру следователя.

19 мая 1903 года сыскной полиции на Миллионке задержан вор – рецидивист Николай Апраксин, лишённый некоторых прав и не имевший права жительства в Нижнем Новгороде, и он будет этапирован в город Васильсурск.
20 мая 1903 года, во временном отделении Владимирского окружного суда в городе Гороховце, было рассмотрено дело крестьянина Ульянычева, обвиняемого в краже. Он был задержан агентами сыскной полиции в Нижнем Новгороде при попытке сбыта холстов. Окружной суд приговорил его к заключению в арестантские роты на 21/2 года.

21 мая 1903 года газета «Волгарь» сообщала, что на днях сыскной полицией был задержан бывший служащий, буфетчик в коммерческом клубе, крестьянин М. Он подозревается в краже 17500 рублей, совершённой в Варнавинском уезде у предводителя дворянства. Кража эта была совершена на Пасху нынешнего года.

21 мая 1903 года газета «Нижегородский Листок» сообщала, что в первый день праздника Пасхи у Варнавинского уездного предводителя дворянства, во время пребывания его в церкви, неизвестно кем были похищены деньги 17450 рублей. По тем данным, при которых сопровождалось хищение, можно было заключить, что виновник кражи кто – либо из знавших порядки в доме и знакомый с расположением комнат. У потерпевшего довольно долгое время проживал в поварах некто Махров, из крестьян Варнавинского уезда, Костромской губернии. Получивши расчёт, он прибыл в Нижний и поступил на службу в качестве посудника на кухню в коммерческом собрании. Перед Пасхой он куда – то уезжал, а затем, по прибытии, отказавшись от места, вдруг стал предаваться пьянству, без толку швыряясь довольно крупными для мужика деньгами и т. п. Сыскная полиция, осведомленная своевременно о краже у варнавинского предводителя дворянства, установила негласный надзор за Махровым и в конце – концов, добыв достаточное количество веских данных, арестовала его третьего дня. Незадолго до ареста, Махров отправил на родину свою жену, снабдив её большими деньгами.

22 мая 1903 года газета «Волгарь» сообщала, что в доме Фёдорова, на Ковалихинской улице, через взлом окна совершена была кража вещей на 30 рублей. В настоящее время кража эта сыскной полицией раскрыта, при чём вор задержан и оказался нижегородским мещанином Михаилом Леонтьевичем Федотовым.
25 мая 1903 года сообщалось о раскрытии трёх краж, совершенных в разное время в начале мая месяца этого года в Нижнем Новгороде:

1) Обнаружены злоумышленники, разгромившие квартиру агента по отчуждению земель под Ромодановскую железную дорогу, господина Гоголева, совершённую в его квартире в доме Самсонова на Звездинке. Кража эта совершена в отсутствие потерпевшего.

2) Кража, совершенная в мае 1903 года в доме Федотова на Ковалихинской улице у П. И. Богатырёва.


3) Кража, совершенная у И. Г. Соколова, в доме Весовщикова на Мартыновской улице. Часть похищенных вещей найдены и хранятся в сыскном отделении.

Вещи почти все найдены и возвращаются потерпевшим.

25 мая 1903 года заведующий сыскной частью Н. Д. Думаревский задержал в Кафедральном соборе человека, покушавшегося на кражу кошелька из кармана крестьянина Туманова. Задержанный назвался крестьянином Сергачского уезда, Иваном Арефьевичем Богомоловым и предъявил паспорт.

29 мая 1903 года, в ночь, сыскной полицией был произведён обход откосов и набережной Волги, где обычно в летнее время ночуют подозрительные личности. Обход совершался в полночь, когда в этих импровизированных ночных квартирах «кустах» ночлежники уже спали. Всего было задержано 11 подозрительных человек, из коих у некоторых не оказалось паспортов.

В сыскное отделение явился крестьянин Сергачского уезда И. А. Богомолов и заявил о краже у него паспорта. Оказалось, что задержанный в соборе купил паспорт Богомолова у якобы неизвестного. Говорят, что этот неизвестный – бежавший из Сибири.
30 мая 1903 года газета «Нижегородский Листок» сообщала, что нижегородским мещанином Менделем Подиско, торгующим носильным платьем в доме Гребеньщикова, на Нижнем Базаре, заявлено сыскному отделению о целом ряде краж всевозможных принадлежностей костюма, совершённых в течение довольно продолжительного срока приказчиком Павлом Николаевичем Маковкиным, на сумму около 100 рублей. Кроме того, Маковкин заподозрен также в похищении у Подиско в прошлую Ярмарку лисьего меха стоймостью в 75 рублей и в прошлом апреле золотого кольца в 55 рублей.

31 мая 1903 года, задержанный в Кафедральном соборе сыскной полицией в День святой Троицы вор – карманник, выдававший себя за крестьянина Богомолова, оказался сосланным в Сибирь крестьянином Вязниковского уезда, Иваном Дошлыгиным. В 1886 – 87 гг. он содержался в Нижегородской тюрьме.

В Нижнем Новгороде появились в обращении золотые десятирублёвые монеты, отличающиеся замечательно тонкой подделкой, которую нельзя обнаружить при самом тщательном наружном осмотре. Каждая такая монета состоит из двух половинок: решки от 10 рублёвый монеты, распиленной по ребру, и орла от серебренного четвертака, распиленного таким же образом. Обе половинки плотно пригнаны и склеены. Так, как четвертак несколько более, то края орла чуть – чуть отшлифованы и подогнаны к решке. Подделка монеты узнаётся лишь при взвешивании, разница в весе получается самая незначительная – всего 22 – 25 долей.

По мнению компетентных лиц, каждая такая фальшивая монета должна давать пользы фальшивомонетчику от 3 рублей 50 копеек до 4 рублей. Такой способ подделки вызван, по-видимому, неумением подделать решку, по которой в ранее появлявшихся в обращении фальшивых монетах 10 рублёвого достоинства всегда представлялась возможность отличить настоящею монету от поддельной.

ИЮНЬ

3 июня 1903 года газета «Нижегородский Листок» сообщала, что на днях на заводе В. Н. Басова, близ Кстова, была произведена кража меди. Дня через два агентами сыскной полиции удалось обнаружить виновников кражи и похищенное. Ворами оказались: один котельщик на заводе и другой – помощник мастера.

4 июня 1903 года газета «Волгарь» сообщала, что до сведенья сыскной полиции дошло, что у торговца, крестьянина Тараканова, еженедельно посещающего Нижний Новгород, находятся золотые часы, приобретённые им за очень дешёвую цену. Эти часы на днях были отобраны и оказались похищенными у господина Алаторцева в Нижнем Новгороде. Как заявил торговец, они были заложены в кассе Трифоновой, а он купил залоговую квитанцию у легкового извозчика Ильичёва, а то в свою очередь у проститутки. Данная проститутка обвиняется в краже. Интересно, что часы стоят 180 рублей, торговец купил их у извозчика за 18 рублей, а извозчик заплатил проститутке за них 1 рубль 20 копеек.

5 июня 1903 года сыскная полиция задержала крестьянина Махрова, за совершение кражи у уездного предводителя дворянства Костромской губернии на довольно крупную сумму.

6 июня1903 года сообщалось о задержании при покушении на кражу из магазина Зуль на Большой Покровской улице вора. Как было установлено, это подольский мещанин Е. С. Казаков, который 16 апреля уже задерживался полицией и высылался по этапу на родину.

7 июля 1903 года в Нижегородское городское полицейское управление явился Сарапульский купец И. Н. Михеев, прибывший в Нижний Новгород за получением денег, потерянных им на Нижегородской ярмарке в 1902 году. Когда он получил деньги в государственном банке 16000 рублей, он принёс их в свою лавку всего 7000 рублей, а остальные, имеющиеся в пятисотрублёвых кредитных билетах, потерял. После окончания Ярмарки сыскное отделение установило, что деньги нашёл извозчик и поделился ими со своими знакомыми. Все они сразу разъехались по деревням и занялись хозяйством, накупив всевозможной утвари. Полиции удалось отобрать лишь 4000 рублей. Интересно, что, когда в прошлом году Михееву было предложено напечатать публикацию в газете о потери денег, то цена в 8 рублей показалась ему высокой.

10 июня 1903 года агенты сыскной полиции отобрали у торговца в Кунавине судовые канаты, вероятно краденные, так как торговец не смог точно объяснить у кого он их приобрёл. Кому принадлежат канаты, теперь разыскивает полиция.

12 июня 1903 года агенты сыскной полиции задержали на пароходной пристани группу молодых людей, которые подозреваются в краже у пассажиров. Один из них назвался Балахнинским мещанином, а другой Семёновским, а третий из Оранска. У них были отобраны и деньги.

14 июня 1903 года газета «Волгарь» сообщала о слушанье дела в нижегородском мировом суде Бурунской против Германа. В декабре 102 года нижегородская мещанка Фейга Хаимовна Бурунская обратилась к мировой судье 2 участка с прошением, в котором объяснили, что, проходя 10 сентября по Ошарской улице, она встретилась с неизвестным ей человеком, впоследствии оказавшимся Владимиром Михайловичем Германом. Последний взял её за рукав и стал наносить ей оскорбления. Это услышал стоявший на посту городовой и поспешил на помощь, остановил Германа и загородил ему дорогу. Воспользовавшись этим, она, Бурунская, перешла на другую сторону улицы и стала просить городового провести её до квартиры полицмейстера, чтобы заявить ему о случившемся. Не заставши последнего дома, она вышла на улицу, где её вновь встретил Герман и опять стал наносить ещё более сильные оскорбления и замахиваться палкой. Бывший тут тот же городовой стал просить Германа замолчать, но тот не унимался. В виду изложенного Бурунская и просила о привлечении Германа к суду за оскорбление её словами и действием, а также за клевету.

20 декабря дело это слушалось в заседании мирового судьи.
Бурунская поддерживала обвинение и заявила, что Герман её называл «с…чью», «продажной женщиной» и хотел её ударить.

Городовой Трундов удостоверил всё показанное Бурунской и прибавил, что только он не допустил, чтобы Герман её избил.

Обвиняемый не явился и приговор был поставлен заочно.

Мировой судья, признавая Германа виновным в оскорблении Бурунской словами, постановил подвергнуть его аресту на 3 недели, по обвинению же в оскорблении действием и клевете – считает его оправданным по суду.

На заочный приговор судьи от обвиняемого поступил отзыв, в котором он просил дело, рассмотрев вновь и вызвать в качестве свидетеля некоего Николая Дмитриевича Ремизова.

Вторично это дело было рассмотрено в заседании 30 апреля текущего года.

Обвинение поддерживал от имени Бурунской присяжный поверенный П. И. Красовский.

Герман себя виновным не признал и объяснил, что, встретившись на улице с Бурунской, он стал говорить ей по поводу тех оскорблений, которые она раньше ему неоднократно наносила. Бурунская же без всякой причины убежала в сторону и стала кричать.

Допрошенный по просьбе обвиняемого свидетель Ремизов рассказал, что он вышел из дома на шум и увидел Бурунскую, которая что – то кричала. Впоследствии ему объяснили, что Герман обратился к ней со словами: «что вы против меня имеете?», - в ответ на это она назвала его «сыщиком». Бурунская, действительно, ранее этого часто оскорбляла Германа. Последний в это время не ругался.

Мировой судья, принимая во внимание, что показаниями Ремизова, пришедшего гораздо позже, нисколько не опровергаются объяснения Трундова, постановил подвергнуть Германа аресту на 2 недели.

Приговор этот обвиняемым был обжалован в мировой съезд, где настоящее дело и слушалось в последнем заседании. Съезд приговор судьи утвердил.

17 июня 1903 года газета «Нижегородский Листок» сообщала о слушанье дела в нижегородском окружном суде по краже у И. М. Рукавишникова. 29 января 1903 года, около 8 часов вечера, проживающий в качестве лакея у потомственного почётного гражданина Ивана Михайловича Рукавишникова, в его доме на Большой Покровской улице, крестьянин Иван Макаров, войдя в спальную комнату своего хозяина, помещающуюся во втором этаже дома, увидел там лежащие на полу мокрые валяные сапоги. Макаров осмотрел эти сапоги и сначала предположил, что они оставлены садовником, но затем заметив, что из тумбочки вынуты хранившиеся в ней перчатка для массажа, заподозрил, что в квартире его хозяина находятся посторонние люди.

Поставив для караула на лестнице, ведущей в комнаты первого этажа, полотёра Шустова, Макаров спустился в эти комнаты и доложил Рукавишникову, что у него в квартире спрятались злоумышленники. Тогда же по телефону было сообщено об этом в управление й кремлёвской полицейской части. Немедленно явившийся в дом Рукавишникова и. д. помощник пристава Толошный, узнав о том, что стоявший на карауле полотёр Шустов видел неизвестного молодого человека, прошедшего из гостиной по направлению к спальне, прежде всего приступил совместно с прислугой Рукавишникова к осмотру этой комнаты. Валяных сапог, которые за несколько минут до осмотра были найдены в этой комнате Макаровым, там не оказалось, и это обстоятельство подтвердило заявление Шустова и указало на то, что злоумышленник успел скрыться, однако было обращено внимание на мокрые следы, ведшие из спальни в глубь квартиры. По этим следам добрались до дивана в большой гостиной комнате, под которым и найден был разыскивавшийся полицией крестьянский сын села Чернухи, нижегородского уезда, Иван Васильевич Горбунов, сбежавший 19 января от рассыльного нижегородского уездного полицейского управления при следовании этапом в уезде. Затем под креслом близ этого дивана было найдено принадлежащее Горбунову большое долото.

При задержании Горбунова был произведён дальнейший осмотр квартиры Рукавишникова и этим осмотром было установлено, что Горбунов и скрывавшийся его соучастник, перелезши со стороны Мышкина переулка в сад Рукавишникова, воспользовавшись лестницей, приставленной к стене дома, и взобравшись по ней к окну второго этажа, разбили в нижнем звене этого окна два стекла и таким путём проникли в спальню потерпевшего. На белой занавеске у этого окна были усмотрены следы крови от порезанных о стекло злоумышлеников. Спрошенный и. д. помощника пристава Толошным Горбунов никаких объяснений не дал и назвать своего соучастника отказался. Обстановка описываемого происшествия указывала, что скрывшийся злоумышленник хорошо хорошо знал расположение комнат в квартире Рукавишникова и образ его жизни. В виду этого подозрение пало на бывшего полотёра Рукавишникова, крестьянина села Каменки, Васильского уезда, Павла Егоровича Каманова.

Задержанный 30 января Каманов сначала отрицал свою виновность, а затем, когда у него на правом мизинце руки была усмотрена свежая ссадина кожи от пореза, а надетые на нём валяные сапоги по загрязнённой нитке, вшитой в голенище, были признаны Макаровым за те, которые он видел в спальне Рукавишникова перед самым задержанием Горбунова, он сознался помощнику полицмейстера Думаревскому в том, что накануне вечером был вместе с Горбуновым в квартире Рукавишникова, при этом присовокупил, что три года назад покушался похитить у этого же Рукавишникова деньги за что судился, но был оправдан нижегородским окружным судом. Дальнейшим следствием было установлено, что 24 июля 1899 года в квартире Рукавишникова описанным выше способом было произведено покушение на кражу со взломом, за которую был предан суду вышеназванный Каманов, но приговором нижегородского окружного суда, состоявшимся 17 марта 1900 года, в виду вердикта присяжных заседателей, он был призван по суду оправданным. По поверке вещей в квартире потерпевшего Рукавишникова оказалась похищенной лишь серебряная спичечница, стоимостью в 20 рублей, стоявшая утром 29 января на столе у того дивана, под которым был найден Горбунов. Привлечённые к следствию в качестве обвиняемых в краже Каманов и Горбунов, не отрицая того, что 2 января, вечером по предварительному между собою уговору, через взлом стёкол в окне второго этажа, проникли в квартиру Рукавишникова, с целью похищения разных ценностей, заявили, что похитить ничего не успели, при этом Каманов показал, что 4 года тому назад он проживал у Рукавишникова в качестве полотёра и потому хорошо знал расположения комнат в его квартире, а также место хранения ценных вещей.

Покушение на кражу у Рукавишникова в 1899 году не совершал. Из имеющихся в деле сведений о прежней судимости обвиняемого Каманов видно, что в 189 и 1900 годах он три раза был наказан тюремном заключением за кражи и покушением на кражу со взломом. На основании изложенного крестьяне Нижегородской губернии, Васильского уезда, Низовской волости, села Каменки, Павел Егорович Каманов, 21 года и Нижегородского уезда Чернухинской волости, села Чернухи, Иван Васильевич Горбунов, 18 лет, были преданы суду по обвинению в том, что 29 января 1903 года, вечером, по взаимному между собою соглашению и сообща, из обитаемой квартиры потомственного почётного гражданина Ивана Михайловича Рукавишникова тайно похитили принадлежащую ему серебряную спичечницу стоившую 20 рублей, при чём для совершения этого похищения разбили два стекла в окне второго этажа того дома то есть в преступлении, предусмотренном 13 и 1647 ст. ул. О наказаниях.
Подсудимых защищал, по назначению от суда, присяжный поверенный г. Яворовский.
Вердиктом присяжных заседателей Горбунов был оправдан, Каманов же был признан виновным, но лишь в покушении на кражу, причём ему дано было снисхождение.
Суд приговорил Каманова к лишению особенных прав и заключению в тюрьму на 6 месяцев.

20 июня 1903 года сыскной полицией, было задержано на Ивановской конной ярмарке 11 воров – карманников, которые по этапу были сразу высланы из Нижнего Новгорода. Обычно карманники работали таким образом: ночью, когда подвыпившие, после торговых сделок крестьяне спали в телегах и возах, они вырезали у спящих карманы с деньгами.

Государь Император в 20 день июня, Высочайше повелеть соизволил на объявление прилегающих к Нижнему Новгороду уездов: Нижегородского, Балахнинского, Семёновского и Горбатовского в положении усиленной охраны с 1 июля по 10 сентября сего года.

21 июня 1903 года сыскной полицией был задержан в одном из притонов города приказчик торгового дома братьев «Барабановых». Крестьянин Цепов, будучи приказчиком, похитил в Казани хозяйские деньги в сумме 563 рубля. Получив эти деньги для уплаты по векселям, Цепов сел на пароход и уехал в Нижний Новгород, где несколько дней кутил в публичных заведениях и местных притонах. При досмотре у Цепова денег оказалось немного.

24 июня 1903 года, задержанный приказчик Цепов, сознался, что 425 рублей, присвоенных им в Казани, он передал своему двоюродному брату, Андрею Афанасьевичу Цепову, проживающему в селе Гордеевка, на сохранение. У последнего полицией отобрано 515 рублей, которые вместе беглецом отправлены в Казань, в распоряжение пристава 1 части.

27 июня 1903 года, на одной из Волжских пристаней, агенты сыскной полиции задержали прибывшего из Казани персидского подданного, известного вора – городушника, Мешеди – Гуссейн Мешеди Асад Оглы. Он неоднократно отбывал тюремное заключение за кражи в магазинах. Этот персидский подданный этапным порядком будет выслан из Нижнего Новгорода.

27 июня 1903 года газета «Волгарь» сообщала о проходившем процессе в Нижегородском окружном суде. 11августа 1902 года, около 12 часов ночи, в Нижегородской ярмарке жена коллежского регистратора Екатерина Захаровна Ложкина, закрывая окно при чайном заведении Балясовой по Третьей Пожарской улице, увидела, что двое неизвестных мужчин, которых она не успела разглядеть, столкнули с извозчичьей пролётки какого – то человека, сидевшего у них в ногах, и быстро уехали по направлению к Новому собору. Ложкина сказала об этом Балясавой, а последняя тотчас же заявила пришедшим на её крик городовому Корьеву и ночному караульщику Федотову.

Неизвестный, лежавший среди улицы, был так пьян, что не мог объяснить, где был, с кем ехал на извозчике, но осмотрев карманы, заявил, что у него пропала большая сумма денег. Доставленный в полицейский участок, а затем на гауптвахту, неизвестный оказавшийся крестьянином деревни Новой, вязниковского уезда, Меркурием Дементьевичем Куренковым, по вытрезвлении заявил, что у него пропали лежавшие во внутренем кармане жилета 1855 рублей и разные долговые документы, на сумму около 1600 рублей.

На дальнейшие расспросы Куренков объяснил, что накануне вечером вместе с товарищем Трусовым был в гостинице, а затем в каких – то номерах, по Азиатскому переулку у проституток, где они пили пиво и водку, при этом он так опьянел, что не помнит – где и при каких обстоятельствах у него пропали деньги и документы, а также и того, как попал на Пожарскую улицу.

В тот же день утром в деревне Сормово местным полицейским надзирателем Зеленецким была задержана неизвестная женщина, обратившая на себя внимание полицейского служителя Евсеева. Приехав в Сормово 12 августа рано утром во время сильного дождя в одном платье с каким – то молодым человеком, который вскоре на том же извозчике уехал в Нижний, неизвестная купила себе жакетку и шаль, и разменяв два кредитных билета по 25 рублей, отправилась в трактир, где потребовала пива, вина и закуски.

Назвавшись при задержании крестьянкой села Каменного Яра Черноярского уезда, Прасковьей Степановной Поповой, неизвестная, оказавшееся впоследствии крестьянкою деревни Новосёловки, мензелинского уезда, Марьей Ефимовной Кирилловой, на расспросы Зеленецкого объяснила, что накануне вечером приехала в Нижний из Астрахпни на любимовском пароходе, переночевала в каких – то банях и пробирается в Балахну к своему мужу, служившему там на пристани Булычёва, при этом добавила, что имеет при себе всего 7 рублей 50 копеек, между тем по обыску у неё в рукаве жакетки в носовом платке было найдено 525 рублей и в кармане юбки 51 рубль 41 копейка.

В виду этого, а также вследствие сбивчивых объяснений относительно способа приобретения денег, Кириллова была препровождена в ярморочное сыскное отделение в Нижнем Новгороде, где она была предъявлена потерпевшему Куренкову. Последний признал в Кирилловой ту самую проститутку, у которой он накануне вечером был со своим товарищем Трусовым. После этого Кириллова созналась, что отобранные от неё деньги похищены у Куренкова.

Дальнейшим расследованием было установлено, что Кириллова, похитив у Куренкова деньги, отправилась в дом терпимости Игнатьевой в Кунавине, где истратила более 100 рублей на угощение девиц, после чего вместе с находившимися в том доме мещанином Иваном Романовичем Нахменсон, которого она раньше не знала, отправилась в бани Перлова, откуда в 5 часов утра они уехали в Сормово, где Кириллова и была задержана.

Разысканный вскоре, по указанию Кирилловой, Нахменсон был обыскан, причём у него было отобрано 65 рублей, между тем, как Кириллова заявила, что дала ему из похищенных у Куренкова денег 200 рублей.

На предварительном следствии свидетель Трусов удостоверил, что, когда он и Куренков собрались уходить из номеров, где проживала Кириллова, последняя вместе с подругой Морозовой пошла проводить их, при этом Кириллова уговаривала Куренкова поехать с ней, а он, свидетель, по просьбе Морозовой, возвратился в номер, и не дождавшись возвращения Куренкова и Кирилловой, ушёл домой.

Независимо от этого, следствием было установлено, что Кириллова, приехав в конце июля в Нижний Новгород, до задержания проживала по занимательному билету, данному ей полицией на основании предъявленного ею паспорта, выданного 8 февраля 1902 года, сроком на один год, каменноярским волостным правлением на имя крестьянки села Каменного Яра Прасковьи Степановны Поповой, при этом на означенном паспорте, как видно из протокола осмотра, возраст Поповой оказался изменённым, а сведенья о роде её занятий совсем уничтожены.

Привлечённая к следствию в качестве обвиняемой, Кириллова признала себя виновной, как в краже, так и в проживании по чужому виду и показала, что, провожая Куренкова, задумала похитить деньги, которые видела у него раньше. С этой целью она позвала извозчика, и усадив пьяного Куренкова в пролётку, вытащила у него из кармана конверт с деньгами, после чего, доехав до Самокатской площади, остановила извозчика, слезла с пролётки и незаметно скрылась в толпе. В доме терпимости «Игнатьевой» она встретила Нахменсона. Сколько похитила денег у Куренкова, она не знает, так, как их не считала, не помнит также, куда девала похищенные вместе с деньгами документы, однако может утвердительно сказать, что из похищенных денег израсходовала у Игнатьевой более 100 рублей и подарила Нахменсону около 180 рублей, когда он пригрозил заявить о совершённой ею краже, сказав, что в пьяном состоянии она рассказала ему обо всём, и при этом посоветовал ей, с целью скрыться от полиции, уехать в Балахну, а оттуда на пароходе в Астрахань.

Что же касается паспорта Поповой, то его она купила в Астрахани у неизвестного ей человека [……] […..…] […….]жа, отказано ей в выдаче вида на жительство в Нижнем Новгороде. Никаких исправлений в паспорте она не делала и ничего по этому поводу не знает.

Нахменсон на предварительном следствии не признал себя виновным в укрывательстве похищенного и объяснил, что Попова дала ему всего 100 рублей за то, что он проводил её до Сормова, о совершении же ею кражи он ничего не знал.

Дело это слушалось во вчерашнем заседании окружного суда по второму уголовному отделению с участием присяжных заседателей.

Председательствовал член суда г. Климонтович, обвинял товарищ прокурора г. Биршерт. Подсудимых защищали: Кириллову – присяжный поверенный П. И. Декаполитов, Нахменсона - присяжный поверенный А. В. Яворовский.

Кириллова признала себя виновной в краже, но подробности сообщать отказалась, ссылаясь на запамятование, Нахменсон виновным себя не признал.

Было допрошено 10 человек свидетелей.

Присяжные заседатели признали: Кириллову виновной в краже на сумму свыше 300 рублей, но по обстоятельствам дела заслуживающей снисхождения, в проживании же по чужому виду – невиновной. Нахменсона – виновным в сокрытии кражи, вследствие чего суд постановил: лишивши их обоих всех особенных прав и преимуществ, подвергнуть тюремному заключению: Кириллову – на 1 год и Нахменсона – на 6 месяцев.

28 июня 1903 года чины сыскной полиции задержали известного вора – рецидивиста, крестьянина Свияжского уезда, Ивана Андреевича Петрова (он же Брусков), давно разыскиваемого следователем и Нижегородским окружным судом. Петров заключён в тюрьму.

Затем сыскной полицией задержан вор – карманник Зайцев, совершивший кражу на Ивановской конной ярмарке, во время пробы лошади у крестьянина Фарисеева, он вырезал карман с 495 рублями. Денег при Зайцеве не обнаружено, и соучастников кражи он называть отказался.

ИЮЛЬ

4 июля 1903 года чинами сыскной полиции была выявлена крупная кража мануфактурного товара с баржи общества «Волжский Бассейн», находившейся на стоянке у плашкоутного моста, близ Гребновских песков. Главный виновник кражи, нижегородский мещанин, Дмитрий Иванович Кузьмин, проживающий на Кузнечной улице, был сыскной полицией задержан. Он заявил, что уговорился с Иваном Николаевичем Шороховым и Степаном Фёдоровичем Миленковым, в ночь на 1 июля обворовать баржу с реки. Преступники воспользовались сном вахтенного, забрались тихо на баржу и украли 4 кипы мануфактуры и ящик с соей, всего на сумму 800 рублей. Товар они спрятали в песках, напротив Сибирской пристани, а на рассвете взяли часть товара в лодку. На лодке, краденый товар был перевезён к Голицынскому съезду, где преступники наняли ломового извозчика, для доставки товара на Полевую улицу, для продажи торговке Гусевой. Гусева сторговалась за привезённый товар на 185 рублей и выдала задаток 70 рублей. По словам задержанной торговке, она уплатила за товар через посредство жены Кузьмина, Елизаветы Дементьевой 250 рублей и не была осведомлена о том, что бумазея и ситцы краденные. Ящик с соей был найден сыскной полицией в кустах, зарытым в песке. Похищенный товар принадлежал Российскому обществу транспортирования кладей и оценивается свыше 185 рублей.

5 июля 1903 года сыскной полицией задержаны на Кашинской пристани, двое подозрительных людей. Один крестьянин Дмитрий Фёдорович Грачёв задержан на Миллионке, при нём оказалось три тюка бумазеи, шёлковые платки, и одна дюжина столовых ножи, вилки и прочие. Другой вор – крестьянин Лаганов задержан с платками, о которых он заявил, что нашёл их на каком – то пароходе. Поскольку о происхождении товара, были получены сбивчивые показания, двое задержанных вместе с вещами доставлены в сыскное отделение.

7 июля 1903 года на Почаинском Балчуге, чинами сыскной полиции был разыскан бронзовый канделябр, стоимостью 80 рублей. Данный канделябр был украден у мирового судьи, господина Килевейн, проживающего на Провиантской улице. Украденная вещь возвращена потерпевшему.
8 июля 1903 года газета «Нижегородский Листок» сообщала, что сыскная полиция озабочена вопросом пот следующему делу. На прошлой неделе к подрядчику по передвижению клади крестьянину Аржанову явился приличный на вид мужичок и предъявив паспорт на имя крестьянина деревни Соколово, Макарьевского уезда, Якова Ивановича Замашкина, нанялся к нему извозчиком. На этих днях ему поручено было получить по накладной с товарной станции московско–нижегородской железной дороги пять мест мануфактурного товара. Прошло довольно долго времени, а Замашкина всё нет, как нет. Встревоженный хозяин заявил полиции. Вскоре в Рождественскую часть приказчиком содержателя лодок Пятерикова была доставлена ломовая лошадь с пустым возом, задержанная у Плакшкоутного моста. Лошадь была опознана подрядчиком. Стало ясным, что Замашкин, получив кладь, скрылся с нею, кинув на произвол судьбы лошадь. В тот же день, вместе с Аржановым, по распоряжению помощника полицмейстера Н. Д. Думаревского, был командирован на место родины скрывшегося извозчика агент сыскной полиции. Каково же было удивление Аржанова, когда крестьянин Яков Иванович Замашкин оказался вовсе не тем лицом, которое поступило к нему на службу. Настоящий же Замашкин пояснил, что не так давно он паспорт свой потерял, о чём своевременно и заявил полиции. Очевидно, что какой – то злоумышленник воспользовался этим паспортом для совершения кражи. Розыски вора пока не привели ни к каким результатам.

9 июля 1903 года, в ночь, под руководством помощника полицмейстера Н. Д. Думаревского с несколькими полицейскими чиновниками и сотнею городовых, была проведена облава в Бугровском ночлежном доме и на Мочальном острове, куда полицейских доставил пароход «Минин». Всех беспаспортных и подозрительных лиц было задержано до 400 человек, из которых 150 человек будут этапированы по месту жительства, остальные будут направлены по мещанским и сельским управам, в уезды Нижегородской губернии для удостоверения личности.

10 июля 1903 года, в 6 часов утра, начала свою службу сформированная ярмарочная полицейская команда, все посты на Ярмарке встали под охрану полицейских.

11 июля 1903 года в Нижегородское сыскное отделение пришло сообщение от Харьковской полиции. Присланные на опознание в Харьков, фотокарточки задержанных персидских подданных, Ахмета и Курбани дали результаты, их опознал священник кладбищенской церкви в Харькове, отец Вениамин. Эти двое подданных Персии, в 1900 году, под видом продажи найденного старинного клада выманивали у настоятеля 1000 рублей. Старинные монеты оказались железными кружками в виде монет, а мошенники успели вовремя скрыться.

Сыскной полицией было задержано двое воров. Один из задержанных назвался крестьянином Калужской губернии, Николаем Фёдоровичем Цыгановым, а другой крестьянином Балахнинского уезда, села Катунок, Кириллом Парфёнтовичем Балчуговым. Они с узлом направлялись с Кубатовской пристани в дом Ахапкина на Миллионке и остановились в квартире крестьянина Карабова. При обыске узел обнаружен спрятанным за печку, в нём лежало 74 пары новых кожаных рукавиц, стоимостью 60 – 70 рублей. Во время проведения обыска, задержанные пытались дать взятку агентам полиции 5 рублей золотом «за их свободу». Задержанные отказались объяснять, где они взяли отобранный у них товар.

12 июля 1903 года полицейское управление и сыскное отделение переезжают на Нижегородскую ярмарку.

14 июля 1903 года сыскной полицией был отобран мануфактурный товар, похищенный неизвестным ломовым извозчиком, работавшим у подрядчика Аржанова под вымышленным именем. Товар этот был получен извозчиком с вокзала железной дороги и исчез. Сыщики разыскали украденный товар у содержателя трактирного заведения Кораблёва и изъяли его. Сам Кораблёв заявил, что выменял это товар у неизвестного в Кинешме.

Полицмейстер барон А. А. Таубе переезжает в Ярмарку, в Главный дом. Открывается ярморочное полицейское управление.

16 июля 1903 года первыми гостями Ярмарочной гауптвахты в этом году стали шесть воров – карманников. Один из них, крестьянин Молодцов, был задержан 15 июля агентами сыскной полиции в Старом соборе во время литургии, а остальные во время крестного хода.

18 июля 1903 года агенты сыскной полиции задержали при выходе из вагона скорого поезда на вокзале Московской – Нижегородской железной дороги, известного вора–тырщика Матусова. Он известен тем, что женат на родной сестре известной преступницы «Золотой ручки». Он неоднократно отбывал тюремное заключение. Его воровская специализация – это кражи в железнодорожных поездах. В тот же день, Матусов был этапирован из Нижнего Новгорода.

Сыскной полицией в Ярмарке задержано несколько подозрительных личностей, только что прибывших в Ярмарку. Из Москвы прибыли «хиписнеки» во главе с госпожой Рогалевой, занимающейся обиранием посетителей в номерах. Вся эта компания задержана. Задержан персидский подданный Мешед – Асад – Оглы, избравший специальностью кражи в магазинах. Затем удалось поймать вора – рецидивиста, известного под кличкой «Кулик». Ночью на 17 июля задержан мальчик нижегородский мещанин), занимающийся воровством постелей у приказчиков. Задержал его околоточный надзиратель при сыскном отделении г. Бородин. Постель оказалась похищенной в Скобяном ряду, но очень плохая – рогожная подушка и такой же тюфяк.

- У нас есть покупатели и на такие постели! Развязано заявил мальчик.
19 июля 1903 года, в доме Новожиловой в селе Гордеевка, агенты сыскной
полиции накрыли шайку «хипесниц», состоящею из трёх проституток и одного мужчины. Хипесники обирают публику, когда она посещает номер девиц известного сорта. В этих номерах, состоящих из двух отделений, есть потайные двери, в которые входит сообщник по данному сигналу (пение, звонок и т. д.) и обшаривает карманы посетителей, причём берёт не все деньги, а только небольшую часть, так что обворованный не сразу догадается, что у него совершена кража. А если и догадывается, то обыкновенно не заявляет, боясь «срама». На этой почве и работают хипесники. Глава шайки, одетый в весьма приличный костюм оказался крестьянином Вологодской губернии, Александром Павловичем Гужариным. Метод у шайки был следующий, подвыпивший клиент удалялся за ширму, в это время из соседней комнаты появлялся главарь шайки и из оставленной одежды доставал всю ценное и удалялся. Работали они и у бань. Сговорившись с компаньонкой, он ждал, когда она выкинет ему вещи клиента из окна номеров бани.

20 июля 1903 года, во время крестного хода в Печёрский монастырь у госпожи Васильевой были похищены золотые часы. Данные часы сыскной полицией разысканы и отобраны.

На Самокатной площади задержано сыскной полицией 6 воров карманников.

21 июля 1903 года сыскной полицией был задержан вор – мойщик, его специализация – это кражи на железнодорожном транспорте. До сведенья полиции давно уже доходили слухи, что какой-то «чиновник» совершает на поездах кражи. Он был задержан на вокзале Московской – Нижегородской железной дороги во время прихода почтового поезда №4. Задержанный назвался крестьянином Бахаревым, он был одет в изящный, модный костюм и на голове имел форменную фуражку чиновника МВД. При досмотре в его вещах была обнаружена ещё и фуражка железнодорожного ведомства. На воришку вышли благодаря сообщению, полученному по телеграфу о краже у пассажира 3 класса, Тифлисского уроженца Григория Захаровича Тер – Арекелова, торгующего в пассаже главного ярмарочного дома в лавке №49. У него похитили золотые открытые мужские часы с золотой цепочкой, стоимостью 60 рублей. Кражу потерпевший обнаружил на станции Гороховец. Когда Тер – Аракелов явился в Ярмарочное сыскное отделение, что бы заявить о краже, ему были предъявлены его пропавшие часы, изъятые у Бухарева. В задержанном потерпевший узнал чиновника, который всё время вертелся около него в вагоне. Было установлено, что Бахарев совершил ещё несколько краж в поездах у сонных пассажиров.

«Мойщик» - на воровском жаргоне означает железнодорожный вор, сознался, что за последнее время он избрал для своей воровской деятельности московско– нижегородскую железную дорогу и уже совершил несколько краж в поездах у сонных пассажиров.

Во время вечерних увеселений и гуляний, агенты сыскной полиции задержали 11 подозрительных лиц, у части которых не оказалось паспортов, их личности выясняются.

В приказе по полиции объявлена благодарность и. д. околоточного надзирателя г. Моколину за бдительную службу и агенту сыскного отделения г. Байструкову за энергичные и умелые розыски краж.

24 июля 1903 года сыскной полицией было задержано на Самокатной площади восемь воров – карманников. Их наплыв, наверное, превзойдёт прошлогодний.

26 июля 1903 года, из Лыскова, доставлена в Ярморочное сыскное отделение, крестьянка Васильевского уезда, Авдотья Дмитриевна Пронина. Она скрылась с 1200 рублями, вручёнными ей на хранение, прибывшим на Ярмарку крестьянином Курской губернии Ковалёвым. Познакомившись с Прониной, захмелевший Ковалёв передал ей на хранение 1200 рублей, с которыми она сразу села на пароход и отправилась в Лысково. Во время совместного времяпрепровождения они даже сделали совместную фотокарточку. В Лысково был командирован агенты сыскной полиции, выехавший туда вместе с потерпевшим. Прибыв в Лысково и немного отойдя от пристани, они натолкнулись на подозреваемую, которая находилась в компании мужчин. Агент полиции и потерпевший попытались задержать её, но мужчины из её компании напали на сыщика, а женщина бросилась бежать. Но её сумели настигнуть и отправить в полицию. При себе она имела только две золотые монеты. Сама Пронина заявила, что отдала деньги городовому, когда её привели в полицию. Городового она указала, у него изъяли 743 рубля, где остальные деньги, неизвестно.

27 июля 1903 года в Ярмарочном мировом суде слушалось дело о краже. 11 июля, находясь у Сибирской пристани «Курбатова», агенты сыскной полиции заметили проезжавших на легковом извозчике двоих неизвестных, имевших при себе два больших свёртка. Агенты полиции проследили маршрут извозчика от набережной Волги до Миллионки до дома Ахапкина. Во дворе дома Ахапкина агенты полиции встретили неизвестного, который стал утверждать, что прибыл в этот дом без вещей, а затем пытался дать сыщикам взятку. Данное лицо было задержано, была установлена и личность – крестьянин Калужской губернии, Николай Парфёнович Балчугов. Затем агенты полиции и околоточный надзиратель Громов стали производить обыск в квартире крестьянина Василия Александровича Коробова. Во время обыска было обнаружено 25 пар кожаных рукавиц под печкой и 10 пар под в сундуке. Жена Коробова на дознание показала, что рукавицы принесли в узле неизвестные ей люди и муж сразу стал их прятать. На заседании суда, обвиняемые Цыганов, Балчугов и коробов не признали себя виновными, причём они утверждали, что рукавицы были куплены у неизвестного татарина. Дворник, служащий в доме Ахапкина, Касаткин показал, что Коробов на продолжении 4 лет ничем не занимался, а только убивал время картёжной игрой. В его квартире бывал «один сброд», а 11 июля Цыганов и Балчугов принесли к Коробову в квартиру какие – то узлы, после чего квартиру покинули. Мировой судья рассмотрел дело и приговорил всех обвиняемых к тюремному заключению на 3 месяца каждого.

28 июля 1903 года на Ярмарочную гауптвахту было доставлено 25 воров и подозрительных лиц, задержанных агентами сыскной полиции в течение одного дня. По выяснению несколько задержанных оказались ворами – рецидивистами.

29 июля 1903 года сыскной полицией были разысканы 450 рублей, похищенных у торговца Кузнецова на Ярмарочной гауптвахте конвойным солдатом. Деньги были спрятаны на Ярмарке у персидских рядов под мостом.

30 июля 1903 года у потомственного почётного гражданина Нагарнова сыскной полицией отобраны дамские часы. Часы очевидно были срезаны, так как у них нет кольца. Кому принадлежат часы неизвестно.

АВГУСТ

3 августа 1903 года агенты сыскной полиции в ярмарочных рядах обнаружили склад, по-видимому, украденного товара. Было отобрано много ситца, бумазее, женских тёплых платков и прочие. Товар в настоящее время находиться в сыскном отделении впредь до розыска хозяев.

4 августа 1903 года агенты полиции разыскали 400 рублей, потерянных 1 августа торговцем, крестьянином верхотурского уезда Иваном Кузьмичём Лезовым. Деньги обнаружили в банях «Федорцева» (бывших Соболева) на Рождественской улице на Нижнем Базаре. Лезов потерял в бане записную книжку, в которую были вложены деловые бумаги и 400 рублей. Оказалось, что Лезов, при заявлении в ярморочное сыскное отделение о потери книжки, забыл упомянуть, что он, возвращаясь с любимовской пристани, заходил в номера «Федоровцева». Здесь он и обронил книжку, которую нашёл номерной.

Агентами сыскной полиции был задержан крестьянин Судогодского уезда, Куликов. В июле 1903 года он получил и увёз 5 кип мануфактурного товара с одной из пристаней города и скрылся с товаром. До совершения преступления он проживал у своего подрядчика по поддельному паспорту

5 августа 1903 года сыскная полиция установила, что корзина с товаром рукавиц на сумму 300 рублей из лавки «Титова», находящийся вблизи Уральского барака была по ошибке взята ломовым извозчиком и сдана в транспортную контору «Гарнова».

В 10 часов утра, в номерах Лопатова, на Бетанкуровской набережной, произошёл дерзкий грабёж. К петербургскому купцу 1 гильдии, Петру Ефимовичу Воеводскому, прибывшему на ярмарку по торговым делам, явился крестьянин деревни Базаева, Кинешемского уезда, Степан Филиппович Веселов, торговец кожаной обувью и предложил купить у него товар. Но Воеводский не заинтересовался этой сделкой. Тогда Веселов прикрикнул: «Да ведь дело то не в продаже», – быстро набросил на купца ремень и мёртвой петлёй сдавил ему шею. К счастью, Воеводский успел поднять к верху руку, которая так же попала в петлю и помешала Веселову задушить купца. Тогда Веселов сумел повалить Воеводского на пол и снова стал его душить. Когда купец впал в бессознательное состояние, Веселов, думая, что убил последнего, нащупал у него в жилете бумажник, в котором находилось 6800 рублей и скрылся с этими деньгами. Придя в себя, Воеводский рассказал полиции о совершённом преступлении и добавил, что ранее у него с Веселовым были торговые дела.

На розыск Веселова были направлены агенты сыскной полиции и вместе с тем разосланы были телеграммы на все пристани по пути следования пароходов. В тот же день приставом Лавровым найден на пароходе в Городце на Кашинском пароходе, арестован и тотчас отправлен в Нижний Новгород. У Веселова было отобрано 7000 рублей, но в совершении преступления виновным себя он не признал. Как оказалось, крестьянин Степан Филиппович Веселов состоит под следствием по делу о подложной подписи на векселе и имел подписку о невыезде с места жительства. Во время задержания в Городце становым приставом Лавровым, у Веселова в правом сапоге было обнаружено восемь кредитных билетов по 500 рублей, а в левом сапоге 34 кредитных билета по 100 рублей, и в жилетном кармане, в кошельке два сторублёвых билета, шесть двадцатипятирублёвых, семь золотых монет по пять рублей, семь серебряных рублей и разная мелочь, всего на сумму 7801 рубль 4 копейки.

Воеводский признал сразу Веселова, но последний не сознался в ограблении. Пострадавшему Воеводскому более 75 лет. Не смотря на испытанное им волнение, он теперь оправился.

9 августа 1903 года, по получению из Харькова известия об обнаружении трупа в присланном багаже по железной дороге из Нижнего Новгорода 8 августа, Нижегородским полицмейстером бароном А. А. Таубе сделано распоряжение о розыске пропавших людей за последний месяц. Одновременно сделано распоряжение по сыскному отделению. Обнаружено, что на Ярмарке пропал торговец из Тверской губернии Матвеев, о котором до вчерашнего дня никто не заявлял. Труп убитого был запакован в чемодан – сундук. На шее у трупа следы удавления проволокой, телосложение тучное, в одежде обнаружена записка об отпуске товара. Чемодан был упакован в холст и обвязан верёвкой.
10 августа 1903 года газета «Волгарь» сообщала, что сыскное отделение на ярмарке завалено работой. Ежедневно агенты полиции задерживают по несколько воров и подозрительных лиц, которые не имеют права проживания в городе. Третьего дня на Самокатной площади и в её районе агенты сыскной полиции задержали 15 подозрительных лиц за один день. Благодаря энергичным действиям полицмейстера А. А. Таубе и его помощника, заведующего сыскным отделом Н. Д. Думаревского, раскрыто много краж и других преступлений.

10 августа 1903 года сыскной полицией изъяты золотые часы, стоимостью более 200 рублей, похищенные у доверенного, находящегося на Ярмарке магазина «Гуревича», московского купеческого сына М. Б. Негинского. Часы были украдены служащим в кухмистерской Лурье, крестьянином Василием Ворониным, который затем заложил их у одной содержательницы лимонадной, а брелоки и цепочку бросил в отхожее место.

11 августа 1903 года в ярмарочное сыскное отделение был доставлен присланный из Харькова по железной дороге чемодан, в котором был в виде багажа 5 августа из Нижнего Новгорода отправлен труп торговца Матвеева. Чемодан сравнительно небольшого размера, привезена также одежда убитого. Задушенный среднего роста, лысый, на бороде, усах и голове волосы рыжеватые с проседью. Одет он в тёмно-серые брюки и пиджак, в кальсонах белого цвета имеется вышитая белой бумагой метка «Я. М». В кармане пиджака найдена записка на имя Якова Матвеевича по поводу отправки дёгтя. Багаж тот, как видно из дорожной квитанции, был отправлен со станции Нижний Новгород 5 августа вечером, 6 августа утром прибыл в Москву и в тот же день был отправлен далее по московско–курской железной дороги со скорым поездом и 7 августа прибыл на станцию Харьков. Сыскная полиция энергично производит розыски преступника.

12 августа 1903 года, в сквере напротив Цирка, агенты сыскной полиции задержали мальчика, назвавшегося Шишиным, у которого обнаружили 76 рублей денег. На вопрос, откуда у него деньги, мальчик сознался, что украл их в Работках на Кашинской пристани, но затем поменял показания и сказал, что кражу совершил в Городце. Вскоре в отделение доставлен другой задержанный по подозрению человек, крестьянин Перевезенцев. Оба они оказались знакомыми и затем сознались, что они вместе обокрали одного торговца, но не на 76 рублей, а на 250 рублей Шестнадцатилетнего воришку отправили на гауптвахту.

13 августа 1903 года в сыскное отделение на Ярмарке был доставлен задержанный на Самокатной площади крестьянин Тобольской губернии Фисаев. Когда его привели в канцелярию, он схватил со стола чернильницу и хотел ей ударить дежурного околоточного надзирателя, но задержанного скрутили и отправили на гауптвахту.

Тело убитого в нижегородской ярмарке тверского торговца Я.М.Матвеева, отправленного отсюда в чемодане в Харьков, по желанию жены покойного перевозиться для погребения из Харькова в Тверь. Вещи – чемодан, проволока, которой он был задушен, бельё, платье и прочие, находятся в настоящее время в Нижнем Новгороде. От чемодана до сих пор - трупный запах.

16 августа 1903 года агенты сыскной полиции задержали на Самокатной площади подозрительного человека, который назвался дворянином Херсонской губернии, Константином Константиновичем Невраженовым, но у него отсутствовал письменный вид. В сыскном отделении он заявил, что дезертировал из Одесской роты карантинной стражи, где отбывал воинскую повинность рядовым. Всего он дезертировал 4 раза. В первый раз его поймали и посадили под арест, второй раз он сам возвратился и в третий раз, когда он дезертировал и его изловили, военные врачи признали его алкоголиком и Невраженов суду предан не был. Бежал он 11/2 месяца тому назад и побывал в разных городах: Севастополе, Ялте и других и наконец прибыл на Нижегородскую ярмарку. На вопрос о цели приезда в Нижний, дезертир ответил:

- Моя страсть – путешествие, а Нижегородская ярмарка давно меня интересовала.

Дезертир передан в распоряжение военного начальника.
19 августа 1903 года сыскной полицией в Ярмарке получены сведения о задержанном человеке, назвавшемся дворянином Лабунским, совершившем кражу денег у богородского торговца г. Александрова. Как оказывается Лабунский – лишённый некоторых прав, уже отбывший наказание в тюрьме и три раза высланный по распоряжению администрации из Петербурга. Здесь, на ипподроме, он избил ещё палкой г. Шулешова за то, что тот указал на него, как на вора.

20 августа 1903 года газета «Нижегородский Листок» сообщала, как известно, заявление содержателя номеров на Ярмарке Вишиянова об исчезновении квартиранта Якова Матвеевича Матвеева тверского торговца, почти совпало с появлением в газетах телеграммы о получении в Харькове по железной дороге чемодана с трупом задушенного человека, отправленного 5 августа из Нижнего. Матвеев исчез того же 5 числа. Вслед за телеграммой, появившейся в газетах, получено было телеграфическое сообщение от харьковского жандармского железнодорожного отделения с подробным описанием примет убитого. На основании этой телеграммы, начальнику сыскного отделения Н. Д. Думаревскому вскоре удалось установить тождество Матвеева, пропавшего 5 августа на нижегородской ярмарке, с трупом в чемодане.

Матвеев остановился у своего приятеля тоже торговца, Смирнова, снимавшего квартиру в номерах Вишнякова. Всегда трезвый и степенный, не первой молодости, Матвеев и 5 августа домой ночевать не явился. Это показалось странным Смирнову. Только около 8 часов утра, 5 числа, возвратился Матвеев в номера в несколько возбуждённом состоянии и после приветствия, тотчас спросил, нет ли чего опохмелиться. На вопрос Смирнова, где он пропадал всю ночь, тот стал было рассказывать, что встретился с красивой девицей, с которой и провёл ночь, но спохватился и замолчал, когда заметил в комнате сына приятеля, реалиста.

Через несколько минут он отправился в 6 ярмарочный полицейский участок, куда вызывался по жалобе торговца Мягкова, с которым у него были старинные путанные расчёты по торговле. Покончив дело миром, Матвеев около 10 часов утра вышел участка и часа через два лежал задушенный в номерах Васильевой.

В этих номерах проживала облюбованная Матвеевым проститутка, вместе со своей подругой, у которых, как водиться, были любовники (коты). Их было двое. Матвеев ночь на 5 августа провёл у этой проститутки, где пьянствовал. Уходя утром, он, как полагают, пообещал зайти днём с деньгами. Не успел он войти в номер, занимаемый проститутками, как туда прибыли два «кота», заперли за собой двери на ключ и здесь прикончили торговца, задушив заранее приготовленной проволокой. Вокруг шеи проволока была обтянута шесть раз очень туго. Ограбив жертву, убийцы в магазине «Заплатина» купили большой холщёвый чемодан, уложили в него труп и отвезли на вокзал около 3 часов пополудни. У багажной конторки была толкотня. Желая скорее сдать багаж, один из преступников предложил конторщику полтинник. Эта мера подействовала и чемодан был принят не в очередь. При получении квитанции убийца дал ещё 50 копеек на чай.

Утром, 7 августа, проститутки неизвестно куда скрылись из номеров «Васильевой», исчезли также и коты.

21 августа 1903 года помощником пристава Ярмарочного участка Вуколовым и агентом сыскной полиции были найдены деньги, которые зарыли преступницы на территории Ярмарки в кустах вблизи «Фоли Бержера», недалеко от плавучего моста, прикинутого через обводной канал от китайской линии. В земле были откопаны 427 рублей. Эти деньги были похищены в номерах Чебенера у торговца Мухаметова, заявившего о краже у него 800 рублей. Подозреваемая в краже девица была задержана. Найти спрятанные деньги было трудно, поскольку полицейские знали только, что деньги зарыты в кустах, а другими сведеньями они не располагали. После обнаружения тайника с деньгами, две проститутки и содержательница квартиры в доме Чебенера сознались в краже.

25 августа 1903 года из Царицына в Нижний Новгород доставлены две задержанные проститутки, подозреваемые в участии в убийстве тверского торговца Матвеева, Елизавета Щекатурова и Любовь Куликова. Убийство произошло в номерах Васильевой на Нижегородской ярмарке. Сначала задержанные проститутки пытались на допросе в Царицыне отрицать сам факт их пребывания в Нижнем Новгороде. Но потом сознались, что проживали в номерах Васильевой в 16 номере. В это время у них появились постоянные кавалеры: Иван 20 лет и Пётр 40 лет. Когда они выпивали с Матвеевым, то там были Иван и Пётр. Затем обе проститутки отлучились из номера, а когда вернулись обратно, то купца якобы не застали. Но они обратили внимание, что пустой чемодан, который принёс Иван для сбора в поездку в Камышин, стал тяжёлым. На вопрос Куликовой, уж не её ли дедушку спрятали в чемодане, Иван подскочил к ней и схватил её за горло и сказал, что если мы будем рассказывать такие глупости, то он задушит обоих. Затем Иван и Пётр вынесли чемодан, а на другое утро им встретился Иван, который дал им 10 рублей и сказал, чтобы они обе немедленно уезжали из Нижнего Новгорода или он их, задушит. Они испугались и выехали в тот же день. Опрошенная Елизавета Щекатурова подтвердила показания Куликовой. А 20 августа в 6 часов утра, обе они в сопровождении агентов сыскной полиции были отправлены в Нижний Новгород. Заведующий сыскным отделением Н. Д. Думаревский подверг их опросу, а затем их передали в распоряжение судебных властей.

Вечером агентами сыскной полиции в Ярмарке задержан неизвестный человек, у которого оказались два вкладных билета нижегородского александровского дворянского банка на имя крестьянина деревни Ломовки арзамасского уезда Клементия Львова на сумму более 500 рублей.

Газета «Волгарь» сообщала, что в доме «Заплатина» на Миллионной улице совершена 23 августа крупная кража. У лесопромышленника, крестьянина Макарьевского уезда Нижегородской губернии села Каменок Ивана Семёновича Мухина похищено была поддёнка и пальто, в которых находилось, как он заявил 7000 рублей денег. Подозрение пало на бывшего с ним торговца крестьянина покровского уезда села Губина Даниила Матвеевича Обрубова. Когда сыскная полиция производила розыски последнего, помощник пристава 6 участка на Ярмарке г. Эглит сообщил, что какой – то Обрубов в этот день взят был им в участок после того, как находясь во дворе Старо Театральных номеров разбрасывал деньги из большой пачки кредиток. У Обрубова оказалось 4100 рублей денег. Он был отпущен из участка, но деньги оставлены на сохранение впредь до вытрезвления Обрубова. Учреждены были розыски, и вчера рано утром Обрубов найден на том же дворе Старо–Театральной гостиницы, где он, скрываясь, спрятался было за какой – то стеной. Поддёвка и пальто Мухина были при нём найдены ещё накануне, когда он первый раз попал в участок.

- Чьи деньги 4100 рублей? спросили вчера Обрубова.

Он заявил, что это деньги его знакомого Мухина, у которого он взял их на сохранение, так как Мухин был сильно пьян и даже не помнил, как они попали в квартиру девицы Анны Ивановны Гладковой в доме Заплатина. В пальто и поддёнке оказались квитанции нижегородского общества взаимного кредита, затем квитанции на заложенные процентные бумаги, всего на 2690 рублей.
27 августа 1903 года, задержанный агентами сыскной полиции на Царской улице подозрительны человек, оказался татарином Мустафой, давно находящимся в розыске судебными властями.

На перевозном пароходе городской продольной линии задержаны агентами сыскной полиции двое – Ларионов и Гольштейн, покушавшиеся совершить кражу.

СЕНТЯБРЬ

1 сентября 1903 года, на Ярмарочной гауптвахте находилось 12 подозрительных личностей, задержанных за день и ночь 31 августа агентами сыскной полиции на территории Ярмарки. У некоторых задержанных не оказалось паспортов, поэтому они будут этапированы на Родину. Всего по 1 сентября общее число задержанных, находящихся на ярмарочной гауптвахте превысило прошедшей год на 2000 человек. Такого наплыва тут ещё никогда не видели.

5 сентября 1903 года в газете «Нижегородский Листок», в статье сообщалось, что весной 1903 года, были задержаны в Нижнем Новгороде чинами сыскной полиции персидские подданные: Курбан Али Раджир Оглы и Ахмет Казиль Оглы Меджиф Казул. Эти двое путём шантажа, вымогали у иеромонаха городецкого Фёдоровского монастыря, отца Арсения, несколько сотен рублей, предлагая купить у них мешок с золотыми монетами, искусно окисленными и покрытыми плесенью. Они убеждали иеромонаха, что золотые монеты найдены ими при рытье фундамента. А 4 сентября 1903 года в Ярмарочное сыскное отделение было представлено письменное заявление викария харьковского римско-католического костёла, ксёндза Иосифа Антоновича Хруцкого, о том, что двое персов, обманным путём заполучили от него крупную сумму денег, за якобы переданный ему ценный клад. Хруцкий просил выслать ему в Харьков фотографические карточки задержанных персов на опознание. Также Хруцкий сообщил, что ему известны ещё случи обмана богатых Харьковчан подобным способом, этой же парой иностранцев. Курбан Оглы и Ахмет Кузуль в настоящее время находятся в Нижегородском тюремном замке.

6 сентября 1903 года газета «Волгарь» сообщала, что особенностью нынешней Ярмарки является отсутствие в этом году краж, совершённых в ярмарочном Большом театре.

8 сентября 1903 года газета «Волгарь» сообщала, что в этом году задержано и доставлено на ярмарочную гауптвахту 3000 человек, а в 1902 году всего 1137 человек. Только за пьянство в этом году доставили 1500 человек.
10 сентября 1903 года ночью была полицией произведена внезапная облава в Игнатьевском приюте и на территории Ярмарки. Было задержано 111 человек за беспаспортность. Из этого числа 56 человек отправлены этапным порядком на родину.

16 сентября 1903 года газета «Волгарь» сообщала, что на Театральной площади в доме Русецкого в квартире артиста Боброва была совершена кража. В отсутствие квартиранта, когда прислуга вышла на некоторое время из квартиры, а в последнею зашёл татарин – старьёвщик. Когда прислуга вернулась, то застала старьёвщика в квартире. Ему задали вопрос, что ему угодно.

- Вещи покупаю, - ответил старьёвщик и ушёл.

По его уходу была обнаружена кража чёрных карманных часов с золотой цепочкой и золотой броши. По распоряжению помощника полицмейстера Н. Д. Думаревского начался розыск преступника. Татарин старьёвщик был задержан и оказался крестьянином Сергачского уезда Хабибулиным. У него были изъяты похищенные у Боброва вещи. В краже задержанный сознался, дело передано мировому судье.

17 сентября 1903 года газета «Волгарь» сообщала, что задержанные сыскной полицией персидские подданные Курбан Али Оглы и Мешади Кузул Оглы, которые выманивали деньги под видом найденного клада, в качестве старинных монет показывали медные деньги и металлические марки, покрытые ржавчиной и зеленоватом веществом. Для получения зелёного налёта, мошенники использовали уксуснокислую медь (яр – медянку), в раствор которой опускались монеты для получения зелёного налёта, что бы их вид соответствовал продолжительному пребыванию под землёй.

30 сентября 1903 года, на Балчуге сыскной полиции был задержан подозрительный человек, назвавшийся крестьянином Балахнинского уезда Н. И. Мясниковым. Задержан он был по сомнению в принадлежности ему велосипеда, который Мясников очень дешево продавал на Балчуге.

ОКТЯБРЬ

3 октября 1903 года газета «Волгарь» сообщила, что во время работы Нижегородской ярмарки, сыскной полицией, в одной из пустых лавок был найден склад различного мануфактурного товара. Товар был сложен в сундуках и последние хранились в лавке под надзором сторожа. Владелец сундуков заявил, что они принадлежат ему и поскольку заявлений о краже подобного товара не поступало, то можно было предположить, что его показания верны. Но на днях появился потерпевший, товар оказался похищен с одной из барж, стоявшей в июле у Нижнего Новгорода. Товара было похищено на общую сумму более 4000 рублей.

8 октября 1903 года, на Миллионке, агенты сыскной полиции задержали подозрительного юношу 18 лет. Сначала юноша утверждал, что он из деревни Куликовой, Семёновского уезда, но когда ему сказали, что такой деревни в этом уезде просто нет, то он сознался, что он крестьянин Балахнинского уезда, Андрей Иванович Котов. Он совершил побег из Балахнинской тюрьмы, вместе с тремя другими арестантами.

9 октября 1903 года сыскной полицией в лимонадной лавке Дарьи Осиповны Калыниной находящейся в Нагорном переулке были задержаны приказчики купца А. Р. Пончикова, крестьяне Цыбулин, Царевский и Филимонов. Сыскную полицию привлекло, то обстоятельство, что эта троица сорила деньгами. Оказалось, что, когда главный доверенный уехал в Москву, эта троица устроила распродажу арбузов. Выручили они около 300 рублей и с ними стали кутить. Сыскная полиция уведомила доверенного, который даже и не подозревал о расхищении хозяйских денег.

15 октября 1903 года в газете «Нижегородский Листок», сообщалось, что в начале прошлой Ярмарки, в одном лавочном помещении на Владимирской улице, полицией были конфискованы мануфактурные и скобяные товары и синька, находившиеся в двух больших сундуках, корзине и одном тюке. Только сейчас удалось разыскать владельца этого товара, Самгина. Владелец опознал свой товар, похищенный с барки и кипы мануфактуры и две кипы скобяного товара, но эта кража была обнаружена слишком поздно. По оценке Самгина, у него украли товара на сумму 4000 рублей, а в сыскном отделении находилось товара лишь на сумму 1000 рублей.

17 октября 1903 года газета «Волгарь» сообщила мнение заведующего сыскным отделением Н. Д. Думаревского по поводу оправдательного приговора судьи 2 участка, коим признаны невиновными мещане Меер Пукович Городецкий и Арон Нисонова Капелюш, сбывавшие под видом фальшивых денег, обёрточную бумагу. В апелляционном отзыве Н. Д. Думаревский указал, что в данном случае мировой судья применил устаревший указ сената, тогда, как есть позднейшие распоряжения, устанавливающие ненаказуемость этого проступка. Дело передано в съезд мировых судей.

19 октября 1903 года газета «Волгарь» сообщила, что по распоряжению помощника полицмейстера Н. Д. Думаревского сделан был обход квартир, где ютится бездомный люд. Во время обхода задержан некто Л., только что отбывший наказание в арестантских ротах в Ярославле. Определённых занятий он не имел. У него найдено много вещей и кавказский кинжал.

21 октября 1903 года, в ночь, чинами полиции был совершён обход подозрительных квартир и ночлежек в городе. Полицией было задержано 18 беспаспортных и подозрительных лиц. В числе задержанных оказался 12 летний крестьянский мальчик из села Новинского, Пермской губернии, Иван Истомин. По словам мальчугана, его сманил какой – то мужчина, по имени Александр, который обучал его производить разные кражи у сонных пассажиров. Мальчик таскал преимущественно ручную кладь, свободно проникая под лавки и купе. После кражи оба высаживались на ближайшей пристани, где таинственный Александр продавал краденное, давая Истомину гроши. Незадолго до прекращения навигации Александр оставил Истомина в Нижнем и сам куда – то скрылся.

21 октября 1903 года газета «Нижегородский Листок» сообщила, что за выслугу лет из коллежских асессоров в надворные советники помощник нижегородского полицмейстера Н. Д. Думаревский со старшинством с 1 января 1903 года.
30 октября 1903 года газета «Нижегородский Листок» сообщила, что в нижегородское сыскное отделение доставлены вчера чёрные дамские открытые часы с несколькими брелками на шнуре, найденные на панели.

НОЯБРЬ

2 ноября 1903 года газета «Нижегородский Листок» сообщила, что на днях в нижегородском окружном суде слушалось дело по обвинению мещанки Голициной, покушавшейся на убийство своей пятилетней дочери. Она 17 июня 1902 года бросила своего ребёнка в Оку с плашкоутного моста. Каким – то чудом девочка удержалась за поперечную балку, ножки были уже в воде. Она кричала: «Мама, мама!». Прибежали два полицейских, собралась толпа, но никто не решался спуститься по сваям к ребёнку. Сделал это случайно проходивший мимо Михаил Иванович Эйко, содержащийся ныне под стражей за прежние преступления. С опасностью жизни он пробрался под мост и спас девочку.

Вчера присяжные заседатели, поверенные и прокуратура собрали в пользу Эйко некоторую сумму, и как мы слышали, возбуждено будет ходатайство о награждении Эйко за спасение погибавшей.

3 ноября 1903 года вечером, около 8 часов, исполняющий обязанности околоточного надзирателя Воробьёв, и агент полиции обратили внимание на двух каких – то прилично одетых пассажиров, ехавших на легковом извозчике с велосипедом в пролётке. Едва они крикнули извозчику, чтобы тот остановился, как оба пассажира, оставив велосипед, как оба пассажира, оставив велосипед, бросились в разные стороны. Одного из них всё - таки удалось задержать. Он назвался крестьянином Ардатовского уезда Андреем Алексеевичем Филипповым и заявил, что велосипед предложили ему купить в Всесвятском переулке каких–то двое неизвестных молодых людей, из которых один вызвался помочь Филиппову заложить велосипед в ломбард, когда сделка состоялась.

4 ноября 1903 года в ночь, при осмотре чинами сыскной полиции подозрительных квартир, было задержано 9 человек беспаспортных и подозрительных лиц. В числе задержанных оказался сбежавший из Сибири рецидивист Шмелёв, который пытался уверить сыщиков, что его паспорт якобы настоящий и в Сибири никогда не бывал. С него снята фотографическая карточка для отсылки в Сибирь, для точного установления личности задержанного.
6 ноября 1903 года газете «Нижегородский Листок» сообщалось, о задержанном Филиппове, который, вместе с неизвестным молодым человеком, вёз на извозчике велосипед. Вчера объявился владелец велосипеда М. И. Заменаев. По его словам, велосипед стоял в сенях, и злоумышленники похитили его оттуда, пользуясь незапертой парадной дверью.

10 ноября 1903 года в ночь, агенты сыскной полиции при обходе ночлежных домов в нижней части города, было задержано 9 воров – рецидивистов. Некоторые из них оказались не имеющими права на жительство в Нижнем Новгороде.

У подпоручика Макони из его квартиры был украден велосипед, о чём пострадавший и заявил 4 ноября в сыскное отделение, утверждал, что велосипед, стоявший 200 рублей, исчез в день заявления о краже. Вчера полиция обнаружила велосипед в отделении столичного ломбарда, по справке, заложен он 3 ноября днём раньше. Подозрение в краже ни на кого не заявлено.
18 ноября 1903 года в газете «Волгарь» сообщалось, что 10 ноября 1903 года была совершена крупная кража в Кунавине из бакалейной лавки «Ветелеева», где украли 200 рублей денег и разного товара н 710 рублей. Околоточный надзиратель Д. Антонов и агент полиции, делая обход дворов, в одном из них, где находится квартира Сачка, нашли спрятанные в дровах, похищенные у Ветелёва, товар. Сачок заявил, что, что он ничего не знает об этом тайнике. Но затем Сачок сознался, что товар ему принесли для сбыта, но он отказался его брать, а товар спрятали в дровах принёсшие его. Он привлечён к ответственности за укрывательство краденного.

Помощник полицмейстера, заведующий сыскной частью Н. Д. Думаревский выехал из Нижнего Новгорода по делам службы в Москву.

20 ноября 1903 года на нижегородском съезде мировых судей было рассмотрено дело о мошенничестве. 8 октября мировым судьей 2 участка было рассмотрено дело о мещанах Меере Ицковеиче Городецком и Ароне Никоновиче Капелюше, привлечённых к ответственности за мошенничество, выражавшееся в том, что они выманили у крестьянина Александра Сергеевича Красоткина 150 рублей ложными обещаниями доставить фальшивые трёхрублёвые кредитные билеты, вместо которых хотели дать ему простую бумагу.

Подсудимые не признали себя виновными и утверждали, что сами не знают – откуда взялись найденные при составлении протокола на части за сундуком нарезанные и ошитые бумажки.

Свидетель Герман показал, что 3 октября на Острожгной площади он увидел какого – то неизвестного мужчину со саквояжем в руках, весьма похожего на одно лицо, разыскиваемого полицией, почему и стал за ним следить. Вскоре к неизвестному подошёл Городецкий с Красоткиным, который всех просил доставить в часть для составления протокола, говоря, что подробности он там расскажет.

Потерпевший Красоткин – чинил часы у Городецкого. Последний предложил ему покупать фальшивые кредитки, которые изготовляются в Казани ценою по полтиннику за рубль и при этом показал несколько, по его словам, «поддельных» бумажек. Все они были «как настоящие», почему Красоткин, соблазнившись возможностью легко и быстро разбогатеть, и дал Городецкому 50 рублей на расходы по поездке в Казань, чтобы там сделать заказ. Вместе с этим Городецкий дал подписать ему какую – то бумажку, что он и сделал. После этого Городецкого как будто не было в городе дня два или три, а затем он известил Красоткина, что «дело идёт» и что фальшивые бумажки будут скоро доставлены и при этом потребовал у него 50 рублей, что и было исполнено Красоткиным.

Спустя несколько дней Городецкий сообщил, что агент из Казани приедет 3 октября, когда все и должны встретиться в трактире «Ахапкина», на Острожной площади и при этом в третий раз потребовал 50 рублей. В назначенный день Красоткин отправился к Ахапкину и здесь нашёл дожидавшегося его Городецкого. Последний не преминул в четвёртый раз потребовал денег, но Красоткин усомнился и отказал. Вскоре пришёл «агент» Капелюш, отрекомендовался родственником Городецкого и подсел к их столу. Одет он был очень хорошо, в золотых очках и с бриллиантовыми перстнями на руках. При нём был завёрнутый в бумагу небольшой саквояж, которые он по приходе передал Городецкому. Последний потребовал водки, за которую и заплатил вынутой из саквояжа трёхрублёвой бумажкой, находившейся в одной из пачек. Когда Красоткин спросил его о деньгах – где они? Городецкий сказал, что они спрятаны в саквояже и передал от него Красоткину ключ.

Этим Красоткин не удовлетворился и стал требовать, чтобы ему их показали. Городецкий не соглашался, отговариваясь, что в трактире показывать неудобно. Тогда Красоткин, подозревая, что сделался жертвою обмана со стороны этих евреев стал скандалить. Те хотели скрыться, но он их удерживал, и они втроём вышли на улицу, где и встретили Германа. В полицейском управлении Капелюш, как оказалось, вытащил из саквояжа, который отпер другими ключем, бывшим у него, пачку правильно нарезанных и сшитых бумажек и засунул их за сундук, а затем стал предлагать сидевшему неподалёку мальчику писцу 15 копеек, чтобы тот только выбросил куда-нибудь эту пачку, но мальчик не согласился.

Городовой Маленюк показал, что ему писец сказал, чтобы он следил за двумя доставленными в полицейское управление евреями, которые раскидывают какие – то бумажки.

Защитник обвиняемых – частный поверенный по судебным делам В. А. Карякин- ходатайствовал об оправдании его клиентов, обращая внимание на то обстоятельство, что ничем не установлен факт выманивания денег, которые, как сообщил сам Красоткин, были переданы наедине.

Мировой судья, рассмотрев дело и находя, что выманивание под предлогом доставления фальшивых кредитных денег не составляет наказуемого обмана, так как закон не может преследовать неисполнение обещания совершить преступление, под каким бы видом или предлогом обещание не было дано, постановил считать Городецкого и Капелюша оправданными.

На такое решение судьи заведующим сыскным отделением при полицейском управлении помощником полицмейстера Думаревским была принесена в мировой съезд апелляционная жалоба, в которой говорилось, что судья упустил из виду статью 1670 уложения, где говориться, что «за сбыт предметов под видом запрещённых законом в обращении или добытых преступным деянием, если условленная по сделке плата получена сполна или частично, виновный подвергается заключению на время от 2 до 4 месяцев.

Мировой съезд, согласно заключению товарища прокурора, оставил жалобу г. Думаревского без уважения и приговор судьи утвердил.

25 ноября 1903 года в «Нижегородском Листке» сообщалось, что в сыскном отделении находится бриллиантовое кольцо, отобранное у одного официанта, при попытке заложить его за 2 рубля. Кольцо оценено в 30 – 40 рублей. Владелец кольца пока не установлен.

26 ноября 1903 года по распоряжению помощника полицмейстера Н. Д. Думаревского была произведена облава, в результате было задержано трое подозрительных лиц. Один из задержанных назвался чужим именем, но был установлен, как крестьянин Арзамасского уезда, села Казакова. Личности других двоих задержанных выясняются.

27 ноября 1903 года у потомственного почётного гражданина, Сергея Александровича Боголюбова, живущего на Новой Строке в доме Мельникова, была совершена кража разного имущества на сумму более 250 рублей. Воры в туже ночь были задержаны полицейскими Рождественской части и агентами сыскной полиции на Миллионке. Один из задержанных оказался одет в женскую ротонду. Сразу были установлены и личности: это крестьянин Васильского уезда М. И. Опарин, сын губернского секретаря С. П. Добротворский и крестьянин Н. И. Трещёткин. Похищенное имущество у них отобрано.

28 ноября 1903 года в сыскное отделение, из города Семёнова, пришла телеграмма, где сообщалось о крупной краже, совершённой из кладовой семёновского купца Булганина. Так же сообщалось, что воры направились по Ежевскому тракту на санях, груженных крадеными вещами. В сыскном отделении сразу снарядили две тройки и отправили агентов сыскной полиции на Ежевский тракт, а другую тройку на Большой тракт. Как оказалось, преступники направились к деревне Хахалы, по направлению к Лыскову и поэтому не были пойманы. Всего они похитили 300 фунтов чаю, дорогое носильное платье, ценные предметы и прочие, всего на сумму свыше 1000 рублей.

29 ноября 1903 года в сыскное отделение были представлены два мальчугана – Арефьев и Пелевин, похитившие накануне в городском театре у кого – то из публики бинокль. Как выяснилось из допроса малолетних преступников они давно уже «работают» в театре, но не всегда удачно.

30 ноября 1903 года по распоряжению помощника полицмейстера Н. Д. Думаревского, был проведён обыск, в квартире содержателя бакалейной лавки в Пивовареном переулке, Александра Даниловича Макарова в доме Китаева. Едва завидев полицию, прислуга Макарова бросилась во двор и стала закапывать, что - то в сугроб. Один из агентов сыскной полиции последовал за женщиной и извлёк из снега, дорогой в перламутровой оправе бинокль. Затем в разных местах квартиры были обнаружены следующие вещи: серебряный портсигар «Рококо» в виде портфеля, несколько серебряных мужских и дамских часов, броши, серьги, кольца, старинные монеты, электрическая машинка для зажигания папирос, мужской велосипед, детское меховое пальто и прочие. Все эти вещи изъяты и находятся в сыскном отделении.

ДЕКАБРЬ

4 декабря 1903 года в Особом присутствии Московской судебной палаты в Нижнем Новгороде рассматривалось дело о покушении на убийство вольнонаёмного агента сыскного отделения Нижегородской полиции, Василия Осиповича Осипова. Агент сыскной полиции Осипов,10 января 1903 года, производил розыск сбежавшего из тюрьмы арестанта Агапова, для этого посещал различные воровские притоны в Кунавине. В 10 часу вечера из трактира, содержимого статским советником Побединским на Александровской улице, Осипов пошёл направился в трактир «Чеснокова» и к своему удивлению увидел, что трактир уже закрыт. Как оказалось, в последствие, из того трактира, по просьбе хозяина, незадолго перед этим околоточный надзиратель Антонов удалил буйствующих там в пьяном виде воров – рецидивистов: Песенникова, Филькова, Арянова, Зеленкина, Горошкова, Тетерина и Хрулькова. У некоторых из преступников при себе имелись складные ножи, потрясая которыми они производили угрозы в адрес полиции вообще и агента сыскной полиции Германа в особенности, восклицая: «Вот бы ему что». Такие же угрозы Зеленкиным и Фильковым были произнесены и в адрес трактирного содержателя Чеснокова. Возбуждение этих лиц усилилось, когда они решили побить Хрулькова за оговор Зеленкина, по одному уголовному делу, что они и сделали, выйдя из трактира. Затем вся толпа направилась на 6 и 7 линию по направлению к вокзалу, но у дома Шашурина, на углу Пирожниковской улицы они остановились.

В это время агент Осипов, шедший следом за ними, хотел их обогнать, но тут кто-то произнёс «шесть», что на языке воров значит «полиция». Осипова сразу взяли в окружение Фильков, Аря нов, Тетерин и Зеленкин. Кто – то из них произнёс: «Давно вас не видали». Осипов постарался отделаться от них шутками, паредлагал угостить их вином в трактире Матюнина, как вдруг Зеленкин, со словами «какая у него борода мягкая», схватил Осипова за бороду и в тоже время, кто – то сзади схватил его за руки. Сжатый этими лицами, Осипов повернул голову и увидел, что от дома Шашурина к нему направляется Песенников. Затем Осипов почувствовал, как кто-то сзади ударил его по голове. Сбитый с ног на землю, он чувствовал, что его колют ножами под команду Песенникова: «пиши, шей», (что на жаргоне значит режь и бей), «вот и готово». Это последние услышанные Осиповым слова Песенникова были: «что ты с моей рукой сделал!». На крик Осипова «батюшки, зарезали» с Кузнечной улицы поспешил ночной караульщик Лутохин, обнаружив искровавленного Осипова, он доставил его в Бабушкинскую больницу. В больнице, на теле Осипова обнаружили 10 колотых ран, признанных в последствие врачом тяжкими, но не опасными для жизни.

Почти одновременно с Осиповым в туже больницу явился сначала Хрульков с пораненной головой, а спустя некоторое время в сопровождении Филькова и Песенников, у которого оказалась серьёзная рана на кисти правой руки. Получив сведенья о случившемся, помощник пристава Макарьевской части Сафонов с околоточным надзирателем Антоновым отправились в Гордеевку, в дом Новожилова, где проживал Песенников и его товарищи, там они застали Зеленкина, Арянова, Тетерина и Горешкова. При осмотре задержанных у Зеленкина был найден нож, а на Тетерине оказалась серая меховая шапка, в которой его видели в трактире Чеснокова и у дома Шашурина. На другой день там же Сафоновым был произведён осмотр местности около дома Шашурина и по следам крови, Сафонов с понятыми дошёл до дома Новожилова. Пятна крови оказались на калитке этого дома, во дворе и в сенях квартиры крестьянки Кораблёвой и в самой квартире. При осмотре одежды Осипова, пиджака и рубашки, на них было найдено много сквозных прорезов, сделанных ножом или кинжалом. Пиджак, жилет и рубашка оказались пропитанными кровью.

Песенников однажды во время задержания его Осиповым сказал: «Помни, это тебе даром не пройдёт». В разговоре с агентом полиции Германом, Песенников, Арянов и Зеленкин говорили ему по поводу его отъезда из Нижнего Новгорода: «Уезжайте, только назад не возвращайтесь, а остальных обламонов мы перережем». При допросе на следствии, Осипов показал, что в то время, когда его кололи ножами, он видел около дома Шашурина, крестьянина Ивана Шорохова и закричал ему, прося о помощи. Последнее обстоятельство было поддержано показаниями самого Шорохова. Кроме того, Шорохов показал, что в нападении на Осипова участвовали так же: Михаил Песенников, Павел Арянов, Иван Зеленкин, Василий Тетерин, Евдоким Фильков, Григорий Горшков и ещё один неизвестный ему человек. На предварительном следствии все упомянутые лица не признали себя виновными в покушении на убийство и дали разноречивые показания, объясняя, что 10 января в трактире Чеснокова действительно были они, но агента полиции Осипова в тот вечер не видели и побоев ему не наносили. Песенников, кроме того, объяснил, что руку ему поранили какие – то сормовские ребята у Макарьевской части, куда он шёл из трактира Побединского «отмечаться».

Первоначально Песенников заявил, что в доме Новожилова, в Гордеевке не был, а в последствие объяснил, что был там, после того, как ему поранили руку. Фильков в своём оправдании сообщил, что из трактира Чеснокова он с товарищами пошёл в трактир Побединского, а оттуда уже один пошёл по 4 линии к вокзалу, как и для чего попал в дом Новожилова, не знает. Кроме того, он добавил, что поздно вечером 10 января около вокзала его встретил крестьянин Неустроев. Между тем спрошенный статский советник Побединский удостоверил, что 10 января от 8 до половины 11 часов вечера в его трактире никого из задержанных лиц не было. Свидетель Невструев показал, что 10 января видел Филькова вместе с Песенниковым два раза около вокзала, а затем в трактире Побединского, причём оба раза в промежуток от 6 до 8 часов вечера. Остальные обвиняемые голословно отрицали свою вину, не приводили в своё оправдание ни каких обстоятельств. Дело слушалось заседанием судебной палаты с участием сословных представителей. Перед рассмотрением дела был возбуждён вопрос о недопустимости его слушанья в судебной палате в виду того, что Осипов был лишь вольнонаёмным агентом сыскной полиции, а не состоящем в штате полиции. Отвод этот палата признала не заслуживающим уважения и по рассмотрению дела, находя всех подсудимых виновными, постановила: лишить их всех прав состояния и сослать на каторжные работы: Арянова, как не достигшего 21 лет на 2 года 8 месяцев, а всех прочих на 4 года каждого.

9 декабря 1903 года под руководством помощника полицмейстера Н. Д. Думаревского была раскрыта крупная кража, совершённая в ноябре 1903 года, в Москве на Садовнической улице из кладового купца Арона Вульфовича Морейно. Преступники, оставившие в целости запоры, сумели похитить пят пудов столового и чайного серебра на сумму 5000 рублей, три дорогих шубы стоимостью 3000 рублей и носильного платья, белья и прочего на сумму 2000 рублей. В лавку нижегородского мещанина Иуды Иоселевича Сингосина на Нижнем базаре, в конце ноября 1903 года, явилась московская торговка золотыми, серебряными и часовыми изделиями, Фридман и предложила купить у неё по сходной цене мужскую, крытою чёрным кастором, шубу на куньем меху с соболиным воротником, плюшевую ротонду на собольем меху и дамский дипломат на лисьем меху. Пальто находилось на квартире матери торговки, Фиксиной, в доме Зыбиной на Мироносицкой улице. Сингосин согласился и приобрёл все три вещи за 425 рублей и сразу перепродал их торговке из Пучежа, Александре Калистратовне Кузьминой за 600 рублей. Кузьмина заявила, что распродала вещи по частям, некоторые распоров на части. Когда полицейские осматривали непроданные шкурки, то на внутренней стороне обнаружили надпись чернилами и фиолетовым карандашом: «Морейно» и слова на еврейском языке. Мех был изъят и отправлен судебным властям в Москву.

14 декабря 1903 года на Верхнем базаре, агенты сыскной полиции увидели ехавшею на лихаче девицу, вёзшею с собой самовар. Увидев полицейских, женщина стала прятать самовар, но извозчика сумели остановить. Задержанная оказалась крестьянской девицей из Нижегородского уезда, Агафьей Святовой 15 лет. На допросе она созналась, что похитила самовар в доме Косаткина на Тихоновской улице у агронома губернского земства А. И. Попова.

Агенты сыскной полиции в номерах «Травина» на нижней набережной Волги задержали крестьян Макарьевского уезда Костромской губернии, Исакова и Курилкина. В номере, где они проживали, был обнаружен целый склад колониальных товаров: несколько кусков суконной материи, овчины, шерстяные большие платки, стеариновые свечи, конфеты в больших коробках, миндаль и прочие. Оба задержанных сначала ничего не говорили о происхождении данного товара, но затем сознались, что в деревне Ежовой, Семёновского уезда, на постоялом дворе украли несколько тюков товара у какого – то торговца. Отвезя краденое в Нижний Новгород, они на похищенной лошади отправились в обратный путь, но в селе Бор, сельские власти отобрали у них лошадку «по сомнению в принадлежности», отпустив их самих на свободу. Когда они оба вернулись в Нижний Новгород, то стали распродавать по частям краденый товар и сразу деньги пропивали. У них отобрано 60 рублей деньгами и серебряные часы.

15 декабря 1903 года агенты сыскной полиции задержали мастерицу, работавшею в магазине Башкировой – Ендовицкой, она похитила швейную машинку и другие вещи. Так же было установлено, что она является Ярославской мещанкой, Анной Осиповной Ремнёвой, в краже она созналась.

17 декабря 1903 года агенты сыскной полиции произвели задержание воров – рецидивистов: Печатникова, Фёдорова и Кальдяева. Печатников сознался, что участвовал в краже в ночь на 5 декабря на Владимирской площади, где из обувной лавки Ионова было похищено обуви на сумму 300 рублей. Также Печатников указал на приёмщика краденого, татарина Сулейманова.

18 декабря 1903 года, на базаре, агенты сыскной полиции задержали восемь воров – карманников, в том числе двоих мальчуганов.
22 декабря 1903 года в камере мирового судьи 5 участка разбиралось дело швеи Анны Осиповны Ремнёвой, обвинявшейся в краже у закройщицы модного магазина Башкировой – Ендовицкой швейной машинки и у учениц – разных вещей и в присвоении чужого имени при поступлении на службу в магазин. Ремнёва приговорена к 3 месячному тюремному заключению.

23 декабря 1903 года сообщалось, что агенты сыскной полиции задержали Золотухина и Васильева, подозреваемых в краже ротонды на лисьем меху из квартиры Антонова в доме Бабурина на Большой Покровской улице. Вор – рецидивист Золотухин успел продать ротонду своей сестре С. В. Шамшиной домовладелице на Напольно – Монастырской улице за несколько рублей, хотя её реальная цена около 100 рублей. Виновные привлечены к ответственности.

В Кунавине агенты полиции изъяли вещи, похищенные на днях у Березиной в Петропавловском переулке. На Арзамаской улице в лавке Шляхтина были отобраны три серебряные ложки, а в Суетинском переулке в доме Русина у Сидоровой отобрано три дамские сорочки. Кроме того, в сыскном отделении находятся: дамские золотые часы с шейной золотой цепочкой, кому они принадлежат неизвестно. Часы эти какой – то неизвестный человек принёс положить в одну из ссудных касс и когда там стали спрашивать, действительно ли часы принадлежат ему, он ушёл и более не возвращался. Серебряные ложки и бельё, отобранные агентами полиции у торговца на Арзамасской улице, Шляхтина и хранившиеся в нижегородском сыскном отделении опознаны госпожой Спиридоновой и выданы ей под расписку.

Из 2 корпуса нижегородского тюремного замка бежал арестант Матвей Иванович Потапов, 42 лет содержавшийся в тюрьме около 2 месяцев. Потапов – важный арестант, побывавший за убийство на Сахалине, откуда бежал, был пойман и присуждён в арестантские роты в Харькове. Пробыв там несколько месяцев, он и оттуда бежал, и затем был снова пойман в пределах Нижегородской губернии. Для побега Потапов употребил самый простой способ. Когда партия арестантов возвращалась с ужина в камеры по тюремному двору, беглец, как-то незаметно отделился, и пробравшись у ограды к калитке, воспользовался удобным моментом, когда дежуривший надзиратель отвернулся в сторону, и юркнул через неё. Побег Потапова был обнаружен лишь при вечерней поверке, и когда его хватились, было поздно. Немедленно разосланы по разным направлениям от города гонцы, некоторые отправились на розыски бежавшего в Канавино, на Миллионку и другие места, но до вчерашнего вечера розыски не дали ни каких результатов.

22 и 24 декабря 1903 года агенты сыскной полиции проводили осмотры на базарах, ночлежках и воровских квартирах. Было задержано около 30 человек беспаспортных, всех их этапируют за пределы города.

24 декабря 1903 года агенты сыскной полиции, командированные Н. Д. Думаревским, задержали грабителя, снявшего шубу, шапку и часы с домовладельца с Б. Солдатской улица Г. И. Хромушенкова, во дворе дома Сысоева в Коротком переулке. Кроме двух человек уже задержанных по этому делу, были так же арестованы: Иван Баранов и Алексей Белянин. В доме Сысоева живут девицы, гости которых набросились на Хромушенкова, сняли с него пальто, часы, отняли кошелёк с деньгами и скрылись. Дело передано судебному следователю.

В том же доме агенты полиции нашли извозчичью полость, неизвестно кому принадлежащею. После того, когда полость доставлена была в полицию, явился извозчик с заявлением о пропавшей у него полости, полость оказалась его.

Дело в мировом суде о покупке краденного. 21 сентября мещанином Ильей Абрамовичем Белиц было сделано заявление приставу 2 Кремлёвской части о краже у него неизвестно кем из незапертого коридора велосипеда, стоящего 50 рублей.

Впоследствии до сведенья сыскной полиции дошли слухи, что содержатель бакалейной лавки на Пивовареном переулке Александр Данилович Макаров имеет сношение с различными подозрительными лицами, почему 29 ноября околоточным надзирателем при сыскном отделении Воробьёвым вместе с понятыми и был проведён у Макарова обыск, причём в числе различных, тоже по-видимому краденых вещей был найден и принадлежащий Белицу велосипед.

Как на полицейском дознании, та и в судебном заседании Макаров не признавал себя виновным в покупке заведомо краденного и утверждал, что велосипед в конце сентября был оставлен каким–то неизвестным молодым человеком, который хотел на следующий день зайти за ним, но так и не явился.

Мировой судья приговорил Макарова к аресту на 1 месяц.

25 декабря 1903 года агенты сыскной полиции разыскали извозчика, который по ошибке вместо гривенного получил две пятирублёвые золотые монеты. Извозчик уверял, что при расчёте не заметил сразу в темноте ошибки.

29 декабря 1903 года в газетах сообщалось, что торговцы жалуются на появление фальшивых золотых монет 10 рублёвого достоинства, чекана 1899 года, очень искусной подделки. По внешнему виду и звону их трудно отличить от настоящих. Подделка обнаруживается лишь при взвешивании монеты. Крупные магазины приобретают аппараты для взвешивания монет при приёме от покупателей.

30 декабря 1903 года агенты сыскной полиции отобрали у татарина Невреджина Мухарчина, две выхухолевые шкуры и одну норковою. Задержанный пытался сбыть шкурки по очень низкой цене, что вызвало подозрение в принадлежности продаваемого товара. Отобраные шкурки находятся на хранении в сыскном отделении.

На днях в семёновском уезде разысканы, по телеграмме, посланной помощником нижегородского полицмейстера Н. Д. Думаревским, лошадь, похищенная в начале декабря месяца в Нижнем Новгороде на Рождественской улице. Похищение совершено было при не совсем обычных обстоятельствах. Воры заперли жильцов в квартире, так, что последних освободил только почтальон, случайно пришедший в этот дом с письмом. Воры в то время скрылись бесследно.

Агентами полиции задержана бывшая прислуга госпожи Березиной, крестьянка Ирина Карелова, похитившая на днях у своей хозяйки разное платье и скрывшаяся неизвестно куда. При ней найдено и всё похищенное у Березиной.

Агенты сыскной полиции в Канавине случайно удалось задержать на улице Арзамасского мещанина Алексея Ивановича Соловьёва, совершившего побег из городского полицейского управления. В Нижний Новгород, Соловьёв был этапирован из города Горбатова, но сумел бежать, воспользовавшись тем, что охранявшего его городового отвлекли. По улице он шёл, имея искусный грим, но увидев знакомых агентов полиции, бросился бежать, но был изловлен при помощи городовых и доставлен в городское полицейское управление.



Читайте далее:

• О состоянии преступности в Нижегородской губернии в 1894-1908 годах и работе сыскного отделения Нижегородской полиции
• Работа сыскного отдела при Нижегородском городском управлении полиции за 1894 г.
• Работа сыскного отдела при Нижегородском городском управлении полиции за 1895 г.
• Работа сыскного отдела при Нижегородском городском управлении полиции за 1896 г.
• Работа сыскного отдела при Нижегородском городском управлении полиции за 1897 г.
• Работа сыскного отдела при Нижегородском городском управлении полиции за 1898 г.
• Работа сыскного отдела при Нижегородском городском управлении полиции за 1899 г.
• Работа сыскного отдела при Нижегородском городском управлении полиции за 1900 г.
• Работа сыскного отдела при Нижегородском городском управлении полиции за 1901 г.
• Работа сыскного отдела при Нижегородском городском управлении полиции за 1902 г.
• Работа сыскного отдела при Нижегородском городском управлении полиции за 1903 г.
• Работа сыскного отдела при Нижегородском городском управлении полиции за 1904 г.
• Работа сыскного отдела при Нижегородском городском управлении полиции за 1905 г.
• Работа сыскного отдела при Нижегородском городском управлении полиции за 1906 г.
• Работа сыскного отдела при Нижегородском городском управлении полиции за 1907 г.
• Работа сыскного отдела при Нижегородском городском управлении полиции за 1908 г.
• Работа сыскного отдела при Нижегородском городском управлении полиции за 1909 г.

Просмотров: 5232

statehistory.ru в ЖЖ: