Дело банды "ЗИГ-ЗАГ", подделывавшей карточки в блокадном Ленинграде
Шпионы-диверсанты и распространители панических слухов всегда особо преследовались правоохранительными органами. В блокаду, в условиях фактически осадного режима, дабы пресечь появление таких личностей в Ленинграде, всем лицам, не прописанным в городе, нахождение в нем было запрещено. В день городские улицы обходили 60 милицейских и 180 армейских патрулей. Ночью их количество удваивалось. Под охраной милиции были все вокзалы, Центральная телефонная станция, нефтебаза, призывные и эвакопункты, стратегически важные заводы, мосты и 829 действующих магазинов.
Всех преступников удалить из города не удалось. В неразберихе многие из них решили устроить себе райское житье. Злоумышленники грабили продовольственные магазины, процветало мародерство. Однако правоохранительное око не дремало. Известные преступные элементы (762 человека); оставшиеся в Ленинграде, были взяты на строгий учет. Управлением НКВД ЛО за время Великой Отечественной войны арестовано 9574 человека, в том числе 1246 шпионов и диверсантов, засланных противником. Основной контингент арестованных за спекуляцию (1598 человек) и хищения социалистической собственности (1553 человека) составляли служащие торгово-снабженческих организаций (торговая сеть, склады, базы, столовые).
Главным объектом хищений и спекуляции, естественно, были продукты питания и другие нормированные дефицитные товары. От арестованных хищников и спекулянтов изъято ценностей и товаров на сумму свыше 150 миллионов рублей.
Из справки начальника управления НКВД ЛО комиссара государственной безопасности 3-го ранга Петра Кубаткина:
В числе изъятого:
Наличных денег - 9 656 000 руб.
Золотой монеты – 41215 руб.
Облигаций госзаймов – 2 256 000 руб.
Золота в слитках и изделий — 69 кг.
Серебра — 563 кг.
Бриллиантов — 1537 шт.
Золотых часов — 1295 шт.
Продуктов питания — 483 тонны.
ПОДДЕЛЬНЫЕ ТАЛОНЫ НА ТОННЫ ПРОДУКТОВ
На преступную группу вышли в марте 1942-го благодаря бдительности директора одного из продовольственных магазинов. Ей знакомая продавщица магазина № 2 Смольнинского райпищеторга Нина Петровичева предложила аферу с поддельными продуктовыми талонами - реализовать 550 талонов на сахар и 176 талонов на хлеб. Причем все талоны были от детских карточек. «Этот хлеб для детишек», - говорила продавщица, но тут же предложила ей за помощь от реализации талонов на восемь килограммов хлеба и полтора килограмма сахара. Расчет был сделан на то, что заведующая магазином не сможет устоять и согласится, ведь при блокадной норме 125 и 250 граммов хлеба эти восемь килограммов стали бы гарантией жизни. Однако та согласилась только для видимости, а после ухода продавщицы тут же позвонила в НКВД.
Следственное дело банды "ЗИГ-ЗАГ"
В квартире Нины Петровичевой оперативники нашли чемодан с буханками хлеба, а также поддельные талоны, по которым можно было получить еще 90 килограммов хлеба! Соседи сообщили, что женщину часто навещали некие мужчины, один из которых был в военной форме. В квартире организовали засаду. Дежурить остался оперативный сотрудник Александр Михайлов. Когда подозрительные мужчины, кстати не похожие на голодающих ленинградцев, с сытыми и круглыми лицами, пришли в квартиру, оперативник предложил им пройти в отделение. Но бандиты набросились на еле живого от голода оперативника, и понятно, что справиться у него не хватило бы сил. Однако помогли соседки, которые, услышав шум, выбежали на улицу и стали звать на помощь. Преступники бросились бежать, а раненый ножом оперативник стал преследовать их. Задержать одного из злоумышленников ему помог слесарь трамвайного парка им. Блохина.
Вскоре оперативники вышли на целую преступную группу из восьми человек, занимавшихся подделкой продуктовых карточек и талонов. Всех их взяли с поличным. Обыски в квартирах вызвали у видавших всякое сотрудников НКВД шок: талоны на тонны (!) продуктов, штампы с надписями «масло», «крупа», «сахар», «мясо», роскошная мебель, одежда и украшения на десятки тысяч рублей, чистые бланки различных справок и документов говорили о том, что шайка работает в сговоре с целым рядом работников магазинов. Вскоре были арестованы директор магазина № 34 Валиков, работавший с ним его племянник Васильев и кассирша продмага № 9 Беляева.
ПОД КОНТРОЛЕМ АБВЕРА
Было установлено, что руководил бандой 24-летний Виталий Кошарный, который часто попадал в поле зрения правоохранительных органов еще до войны. Кошарный окончил всего шесть классов школы, после чего подделал себе аттестат, чтобы поступить в Академию художеств, но не прошел конкурсный отбор. Тогда он опять подделал документы для поступления на работу в трест «Ленинградоформление». А в 1940 году он был задержан в одном из продовольственных магазинов, где предъявил поддельный чек на крупную сумму, чтобы увеличить сумму покупки. Его отпустили, но он тут же при помощи жены и своего приятеля-бухгалтера пытался получить 10000 рублей со счета пивзавода, предъявив поддельное платежное поручение.
Виталий Кошарный
Мошенника и его жену арестовали, осудили и отправили в лагерь, где их и застало начало войны. Как потом он расскажет на суде, он решил мстить коммунистам, перейдя на сторону врага, так как считал себя творческой личностью, а советский режим несправедливо его обидел. Из лагеря он решил бежать, но не один, а с уже подельниками. Кошарный подделал документы об освобождении и изготовил себе документы на имя Виталия Островского, а своему приятелю Баскину - фальшивую справку о том, что тот работает в лагере кладовщиком и направлен в командировку. С этой подделкой Баскин бежал первым. Кошарный бежал только через месяц. В начале ноября 1941-го к ним присоединились Федоров и Кириллов, которые сбежали во время очередного немецкого авианалёта. Они остановили первую встречную машину, водителя которой убили, и на ней добрались до Ленинграда. Кириллов был осужден по закону от 7 августа 1932 года «Об охране социалистической собственности», а Федоров до войны был кладовщиком в магазине № 18 Смольнинского райпищеторга и был осужден за растрату. Подключив свои старые связи, он привлек к хищениям целую группу сотрудников ленинградской торговли.
Все они встретилась в Ленинграде в заранее условленном месте - квартире родственника Баскина Тихонова. Беглые уголовники решили, что им нужно обеспечить себя в достаточном количестве продуктами и подстраховаться на случай прихода в город немцев. Из речи Кошарного на суде: «Баскин мне сказал, что лучше представить из себя организацию, вроде защитников интересов Германии, и с этого момента у нас возникла мысль о создании организации под названием «ЗИГ-ЗАГ» (Защита интересов Германии - Знамя Адольфа Гитлера).
Получив продовольственные карточки, непризнанный художник решил попробовать подделать их. Из речи Кошарного на заседании суда: «Я взглянул на продовольственные карточки и сказал, что попытаюсь изготовить, может быть, что-либо сумею сделать. На следующий день я принялся за изготовление хлебных продовольственных карточек. У нас на ноябрь 1941 года были две детские карточки, по которым Кириллов получил хлеб. Хлеб по скопированным мною карточкам выдали в булочной без всякого подозрения».
Уже через месяц в банду входило 12 человек, среди которых были и работники магазинов. Но заниматься воровством и подделкой документов для Кошарного было слишком мелко. Он окончательно решил переметнуться на сторону немцев и работать на них во имя «великой цели». Ближе к декабрю его главный сподручный Кириллов отправился за линию фронта, чтобы осуществить контакт. Получив незначительное ранение, он благополучно оказался в плену - первая часть задания была успешно выполнена. Там Кириллов сообщил о желании сотрудничать с немцами.
Абвер возлагал большие надежды именно на бывших советских заключенных - они охотно становились предателями. Руководитель абвера Вильгельм Канарис рассчитывал, что предатели сумеют подорвать моральный и боевой дух защитников Ленинграда. Поэтому к предложению Кириллова отнеслись с полной серьёзностью. И вскоре отправили его в специальную диверсионную школу, основанную в Гатчине. Там немцы готовили полицаев, карателей и будущих наместников на захваченных территориях.
В спецшколе Кириллов прошел тщательную проверку, после которой ему выдали типографские шрифты и рацию, а затем переправили в Ленинград.
УБИЙСТВО ПОДДЕЛЬНЫМИ ТАЛОНАМИ
К шайке присоединились жена Кошарного, а также сестры Чекур и Баланцева. Женщины помогали отоваривать фальшивые талоны. В конце ноября 1941 года жена Кошарного познакомилась с заведующим магазина N 32 Баликовым. За 50 процентов преступной выручки завмаг, обрекая сотни людей на смерть от голода, отпускал преступникам десятками килограмм масло, мясо, сахар, конфеты. Этот блокадный дефицит полагался ленинградцам по карточкам, изредка и в скудных количествах. Но защитники города, приписанные к магазину № 32, в течение самой страшной блокадной зимы часто уходили ни с чем или с крохами ниже нормы.
Карточка на хлеб, декабрь 1941 г.
Но карточки получались у Кошарного "малодостоверными" и стали вызывать подозрение. И тогда он решил перейти на подделку более простых в типографском исполнении отрывных талонов. Продавцов преступники убеждали, что талоны оторваны по ошибке. Набив руку на талонах на хлеб, Кошарный перешел на штамповку талонов на яичный порошок, масло, шоколад. Из речи Кошарного на суде: «Сначала талончики я делал от руки, но потом сделал штампик из резинки и стал штамповать, выпуская талоны в большом количестве. Перед Новым годом я сделал талонов на 200 литров пива и 200 литров вина, но вино и пиво было получено в минимальном количестве».
На суде свидетели из числа сослуживцев Баликова рассказали, что неоднократно видели, как начальник распивал с преступниками вино, как выносил им продукты через черный ход. Согласно материалам дела, Чекур за пять тысяч рублей, 13 килограммов хлеба и 20 пачек папирос купила большую квартиру на Фонтанке, где шайка запустила станок по подделке талонов на полную мощь. Следователи установили, что с ноября 1941-го по март 1942-го преступниками было похищено около 17 тонн различных продуктов! За это же время в Ленинграде погибли от голода более 260 тысяч человек.
УПАВШЕЕ ЗНАМЯ ФЮРЕРА
В контрразведку попали агитационные листовки "ЗИГ-ЗАГа". Параллельно с сотрудниками НКВД контрразведчики стали вести свое расследование и вышли на преступную группу. Было принято решение внедрить туда сотрудника. Однажды связной из абвера сообщил Кошарному, что в город прибыл агент немецкой разведки. Требовалось встретиться на конспиративной квартире и установить с ним связь. Бдительные жильцы дома, заметив подозрительных личностей, позвонили в милицию и вызвали участкового. И так получилось, что бандиты приняли участкового за немецкого агента, а когда поняли, что прокололись, убили его. Сотрудники НКВД, тоже получив информацию о встрече, сумели задержать агента до встречи с бандитами. Кстати, им оказался советский офицер-предатель Сморчков. «Накрыв» банду, в квартире оперативники обнаружили большое количество бланков «ЗИГ-ЗАГа».
Конфискованные у банды продукты и ценности
Любопытно, что один из бандитов, Баскин, незадолго до ареста уговорил Кошарного сделать ему бумаги, согласно которым свой срок он отбывал не по уголовной, а по 58-й, политической статье. По его словам, так он хотел поднять свой авторитет перед немцами. А может быть, он смотрел вдаль и после войны уже мечтал о реабилитации?..
Два дня потребовалось тройке из членов военного трибунала войск НКВД СССР Ленокруга и охраны тыла Ленфронта на рассмотрение дела в закрытом судебном заседании. Перед судом предстали одиннадцать человек. Двенадцатый, Федоров, умер за три дня до суда. Десять человек были обвинены в нарушении закона «Об охране социалистической собственности».
В ходе судебного слушания бандиты «топили» и перекладывали вину друг на друга. Из речи Кошарного на суде: «Практически наша контрреволюционная организация проводила подрыв в снабжении продовольствием Ленинграда путем подделки талонов, в части распространения контрреволюционных листовок нами ничего не было сделано из-за отсутствия технических средств. В части расширения организации «ЗИГ-ЗАГ» - члены ее все налицо сидят на скамье подсудимых. Задачу сотрудничать с гестапо я не ставил, а также выдавать ответственных работников».
Однако, помимо экономических преступлений, супруги Кошарные, Баскин, Кириллов, Тимофеев, Чекур и Баланцева обвинялись в создании контрреволюционной организации «ЗИГ-ЗАГ» и пособничестве фашистам. Подсудимый Кириллов заявил, что Кошарный «делал много свастик, но они у него куда-то исчезали», а сам он хотел перейти на сторону немцев, «собирался наклеить листовку на Большой дом» и выдавать сотрудников НКВД и оперуполномоченных гестаповцам.
Большинство подсудимых полностью признали свою вину. В последнем слове преступники просили трибунал быть к ним снисходительным, женщины давили на жалость, вспоминая о своих малолетних детях.
Из последнего слова Чекур на суде: «Мы не отдавали себе ясного отчета в своих преступлениях, что, получая и расхищая из государственных магазинов хлеб, мы оставляем рабочих голодными в самый тяжелый момент».
Все участники шайки были приговорены к расстрелу и конфискации имущества без права на обжалование приговора. Из тюрьмы они писали ходатайства о помиловании: «Умоляю Президиум Верховного Совета СССР сохранить мне жизнь», «обещаю искупить вину на фронте»... Спустя несколько дней после суда, 30 июня 1942 года, приговор привели в исполнение.
Просмотров: 18557
Источник: газета "Секретные материалы", N3 (519) январь 2019 г.
statehistory.ru в ЖЖ:
