Денежное обращение, долговые обязательства и международный расчетный баланс России, 1880-1914 гг.
Задача восстановления металлического обращения была поставлена в 1860-х гг. министром финансов России М.Х.Рейтерном, однако предпринятая им попытка ввести свободный обмен кредитных билетов Государственного банка на золото в 1862 г. потерпела неудачу из-за недостатка золотых ресурсов. К середине 1870-х гг. финансовое ведомство накопило минимум необходимых ресурсов и было готово к утверждению золотого обращения, но русско-турецкая война 1877—1878 гг., повлекшая расходы в размере около 1,1 млрд. руб., сорвала эти планы. «Внешняя политика правительства, — отмечали по этому поводу русские экономисты, — всегда приводила финансы в состояние расстройства»1.
Действительно, имперские амбиции царской России периодически ставили страну на грань государственного банкротства, в том числе и позднее — в годы русско-японской войны 1904—1905 гг. и первой мировой. Средства на погашение военных расходов черпались главным образом за счет внешних займов, призванных устранить дефицит государственного бюджета. Вторым основным назначением заграничных займов являлось финансирование строительства сети железных дорог, активно развернувшегося в стране с 1860-х годов. После русско-турецкой войны первоочередной задачей министерства финансов, как ее сформулировал в 1878 г. Рейтерн, стало создание активного торгового и платежного баланса, необходимого «как для подготовки перехода к твердой валюте, так особенно для возможности прибегать к заграничным займам»2.
Для накопления золотого запаса, необходимого в качестве основы золотого обращения, у преемников Рейтерна было, по существу, два внезаймовых источника — внутренняя добыча золота и усиление экспорта. Добыча золота в России в конце XIX в. держалась на одном примерно уровне, принося от 32,2 млн. руб. в 1880 г. до 37,4 млн. руб. в 1895 году3. Торговый баланс благодаря усилиям министра финансов в 1886—1892 гг. И.А.Вышнеградского удалось значительно активизировать. Как следует из данных таблицы 1, в 1880-х гг. из отрицательного он превратился в положительный благодаря форсированному экспорту и сжатию импорта.
Таблица 1. Торговый баланс России с данными о вывозе хлебов, 1880—1913* (млн. руб.)
* В таблице суммированы данные об экспорте и импорте товаров по всем границам Российской империи, не учтены экспорт-импортные операции с серебром.
** Данные о вывозе основных зерновых культур — пшеницы, ржи, ячменя, овса, а также гороха, муки, круп, отрубей и др.
Источник: за 1880—1895 гг.: Покровский В.И. Сборник сведений по истории и статистике внешней торговли России. Т. I—II. СПб., 1902. С. 105, 117, 141; за 1900—1913 гг.: Покровский С.А. Внешняя торговля и внешняя торговая политика России. М., 1947. С. 348—349.
«Протекционистская» система Вышнеградского, увеличившего таможенные пошлины и установившего жесткий таможенный тариф 1891 г., имела целью не только защитить российскую промышленность от конкуренции иностранных товаров, но даже в большей степени была подчинена чисто финансовой задаче — поднять положительное сальдо торгового баланса4. Той же цели служил так называемый «голодный экспорт» — массированный вывоз российского хлеба, приносившего около половины всего экспорта. Однако голод, разразившийся в 1891 г., обнаружил непрочность финансовой политики Вышнеградского, зависимой от такого случайного фактора, как урожай или неурожай.
Таблица 2. Российские ценные бумаги, размещенные в России и за границей, 1881—1913 (млн. руб.)
Источник: Бовыкин В.И. Российские ценные бумаги в России и за границей // Россия. 1913 год. Статистико-документальный справочник. СПб., 1995. С. 179—181; Шебалдин Ю.Н. Государственный бюджет царской России в начале XX в. // Исторические записки. Т. 65. М., 1959. С. 178 (данные о государственных обязательствах на 1881 г.).
Государственный долг России в 1881—1893 гг. вырос с 4901 до 6058 млн. руб. или на 23% (см. таблицу 2.1), главным образом за счет прироста внутреннего долга. Частные иностранные инвестиции в российские акционерные компании были пока невелики, составляя к 1893 г. 149 млн. руб. Всего иностранные вложения в государственные обязательства и частные инвестиции из-за границы к концу министерства И.А.Вышнеградского составляли около трети от общего итога (см. таблицы 2.2. и 2.3). Государственный бюджет в силу низкой экономической конъюнктуры 1880-х гг. явно отставал в динамике от прироста государственного долга и сводился с неизменным дефицитом (см. таблицу 3). Платежи процентов и погашения государственных обязательств равнялись почти трети расходной части бюджета, хотя к середине 1890-х гг. в результате проведенных конверсий государственного долга и ощутимого роста бюджета доля связанных с займами платежей снизилась до 18%. К середине 1890-х гг. правительству удалось накопить значительный золотой запас (9116 млн. руб. — см. таблицу 4), на 87% покрывший находившиеся в обращении бумажные деньги, размеры эмиссии которых в 1880-х гг. сокращались в интересах дефляционной политики.
Таблица 3. Государственный бюджет России и сумма платежей по государственному долгу, 1881—1913 (млн. руб.)
Источник: Шебалдин Ю.Н. Государственный бюджет царской России в начале XX в. // Исторические записки. Т. 65. М., 1959. С. 164; Власенко В.Е. Денежная реформа в России 1895—1898 гг. Киев, 1949. С. 216; Мигулин П.П. Русский государственный кредит. Т. I. Харьков, 1902. С. 478-479; Т. II. Харьков, 1904. С. 552-553, 598-599; Т. III. Ч. III. Харьков, 1907. С. 1083.
Расчетный баланс России, по данным П.Грегори, в эпоху до золотого стандарта постоянно складывался с отрицательным сальдо, за исключением пятилетия 1887—1891 гг. «голодного экспорта» Вышнеградского5. Суммарный итог расчетного баланса за 1881—1897 гг., согласно расчетам П.Грегори и Т.Энгеева, принес дефицит от 1 до 1,5 млрд. руб. (см. таблицы 8.1, 8.2), покрытый за счет внешних заимствований. Тем не менее, согласно подсчетам Т.Энгеева, золотой фонд вырос за этот период на 873 млн. руб. из которых 600 млн. принесла добыча золота и 273 млн. руб. образовалось по итогам внешнеэкономических расчетов. Последняя цифра является разницей между активной и пассивной частями международного платежного баланса за 1881—1897 гг. (см. таблицу 7). Таким образом, к моменту введения золотого обращения состояние платежного баланса позволяло осуществить реформу, не опасаясь утечки золотого фонда за границу.
Таблица 4. Золотой запас и денежное обращение в России, 1880-1914 (млн. руб.)
Источник: Государственный банк. Краткий очерк деятельности за 1860—1910 годы. СПб., 1910. С. 138—139; Отчет Государственного банка за 1916 год. Пг., 1917; Ежегодник Министерства финансов. Вып. 1915 года. Пг., 1915. С. 158-159.
Золотое обращение было утверждено в России методом скрытой девальвации, закрепив сложившийся курс бумажного рубля на уровне 2/3 золотого (1 рубль кредитный был признан равным 66 2/3 коп. золотом). Стабилизация курса рубля по золотому содержанию превратила его в одну из самых «твердых» мировых валют, с 1897 по 1914 гг. золотой рубль в среднем стоил 2,16 германских марки и 2,67 французских франка. Денежная реформа 1895—1897 гг., проведенная министром финансов С.Ю.Витте, должна была обеспечить приток в страну иностранных капиталов в ссудной и инвестиционной формах, создать условия для усиления российского экспорта и затруднить импорт товаров в страну, т.е. активизировать международный расчетный баланс6.
Введенная Витте система золотого обращения являлась одной из самых жестких в мировой практике. Государственный банк имел право эмитировать кредитных билетов без золотого обеспечения на сумму не более 300 млн. руб., поэтому объем эмиссии бумажных денежных знаков напрямую зависел от размеров золотого запаса. «Омертвление» громадного золотого фонда, к 1914 г. составившего 1695,2 млн. руб. (см. таблицу 4), экономически являлось не самым выгодным решением. К недостаткам российской модели относились и недостаточная эластичность системы денежного обращения, сдерживаемой размером золотого фонда, и ее неустойчивость в период общественных кризисов.
Как показали события русско-японской войны и революции 1905 г., массовое истребование золота из казны поставило правительство на грань финансового краха и настолько истощило золотой запас, что для пополнения его не оставалось иного средства, кроме новых внешних займов7. Однако значительная часть полученного таким образом золота вернулась за границу. Для обслуживания внешних займов часть золотого запаса Государственного банка и валютного фонда Министерства финансов передавалась на счета заграничных банкиров. К 1914 г. у них на счетах осела громадная сумма — 635 млн. руб., в том числе 431 млн. руб. — во Франции. Эта цифра равнялась почти трети золотого запаса Французского банка (1309 млн. руб.). «Русское золото за границей», как оно официально именовалось, служило средством текущих платежей по займам и призвано было предотвратить отток золота из страны в случае отрицательного сальдо расчетного баланса8. К слабостям системы золотого обращения в России следует отнести и насыщение оборота золотой и серебряной монетой при сокращении эмиссии бумажных денег, что порождало дефицит платежных средств. Главной же особенностью золотого монометаллизма в России являлась его зависимость от состояния платежного баланса (так, уменьшение золотого фонда в 1900 г. стало следствием утечки золота из страны в результате отрицательного баланса международных расчетов — см. табл. 4).
Намечая денежную реформу, Витте имел в виду прежде всего внешнеэкономический аспект, возможность с помощью золотой валюты войти в сообщество экономически развитых держав и привлечь оттуда капитал. «Огромное значение золотой валюты, — резюмировал он свою позицию, — заключается прежде всего в том, что она представляет золотой мост, перекинутый из богатых стран в бедные; при ней ускоряется выход из бедности, тогда как при бумажной валюте он замедляется»9.
Насколько оправдались эти надежды на «золотой мост»? Торговый баланс России вплоть до первой мировой войны складывался благоприятно за счет опережающего развития экспорта, половину стоимости которого традиционно составляли зерновые культуры, хотя импорт товаров также развивался достаточно динамично (см. таблицу 1). В области государственного кредита Витте взял курс на расширение займовых операций на международном рынке, рассчитывая вывозом товаров в Азию погашать долги России в Европе10. Золотая валюта и внешние займы являлись главными компонентами финансовой линии Витте. Как показала русско-японская война, России не суждено было в ближайшем времени выйти на азиатский рынок, платежи по займам в то же время отвлекали слишком много средств из бюджета.
Таблица 5. Структура государственных обязательств России по объектам вложения, 1881—1914 (млн. руб.)
* «Общие нужды» — финансирование внутренней и внешней политики правительства.
** Железнодорожное строительство — в форме государственных и гарантированных
правительством целевых железнодорожных займов.
*** Казенная ипотека — обязательства государственных ипотечных банков, Дворянского и Крестьянского.
Источник: Бовыкин В.И. К вопросу о роли иностранного капитала в России // Вестник Московского университета. 1964. № 1. С. 70; Шебалдин Ю.Н. Государственный бюджет царской России в начале XX в. // Исторические записки. Т. 65. М., 1959. С. 178 (данные за 1881 г.).
Примечание: по внутреннему долгу не учтены закладные листы акционерных земельных банков, отраженные в таблице 2.1.
В 1893—1900 гг. государственные обязательства России выросли с 6058 млн. до 7866 млн. руб. или почти на 30%. Большую часть прироста принесли именно внешние займы: если внутренний долг в это время вырос на 526 млн. руб., то внешний — на 1282 млн. (см. таблицу 2.1). Этими займами в значительной мере была создана основа золотого обращения в стране. Основой политики расширения государственной задолженности являлся традиционный тезис о недостатке в России внутренних накоплений. В действительности же те немалые внутренние ресурсы, которые притекали в систему государственного кредита, отвлекались от производительного помещения. Данные о структуре государственных обязательств (см. таблицы 5.1. и 5.2) раскрывают тот факт, что основная часть внутреннего долга с 1880-х гг. употреблялась на так называемые «общие нужды», т.е. на цели государственного управления и имперской внешней политики, тогда как на нужды железнодорожного строительства привлекались прежде всего займы внешние. Ситуация несколько изменилась в послевиттевскую эпоху, когда внутренние накопления стали в заметном масштабе притекать в гарантированные правительством железнодорожные займы. В целом, однако, ситуация осталась прежней до 1914 г.: внутренний долг служил целям финансирования правительства и казенных ипотечных банков, внешний использовался как компенсатор внутренних накоплений, отвлеченных на непроизводительные цели. Заметим, что существенным каналом перелива накоплений населения в русло государственного кредита являлась система государственных касс, сберегательных учреждений, которым Витте придал официальный статус государственных. Основная масса свободных средств сберегательных касс направлялась в облигации государственных займов11.
В годы министерства Витте, помимо государственных займов, усилился также приток иностранных капиталов в инвестиционной форме, обусловленный как введением золотой валюты, так и высокой экономической конъюнктурой 1890-х годов. Частные заграничные инвестиции в российские акционерные компании выросли со 149 млн. в 1893 до 550 млн. руб. в 1900 г. (таблица 2.2), а в итоге доля размещенных за границей российских государственных и частных обязательств к 1900 г. поднялась до 38% (таблица 2.3). До поры выплата процентов по новым долгам не слишком обременяла бюджет: объем платежей по государственным обязательства в 1900 г. не превышал уровень 1890 года. К тому же быстрый рост бюджета, спровоцированный отчасти правительственными мерами (введение в 1895 г. государственной винной монополии и выкуп в казну железных дорог, что стало главными источниками доходной части бюджета), снижал удельный вес платежей по займам. К 1900 г. они составляли 14,8% расходной части бюджета, а к 1905 г. — даже 9,4% (см. таблицу 3).
Рубежом, обнаружившим опасность дальнейшего расширения внешнего долга, стали события русско-японской войны и революции 1905 г. Сменившему Витте В.Н.Коковцову (министр финансов в 1904—1914 гг.) для финансирования войны и сохранения золотого обращения пришлось пойти на беспрецедентное увеличение государственной задолженности: всего за два с половиной года, с 1904 г. по весну 1906 г., она выросла с 6651 млн. до 8701 млн. руб., т.е. на 2 млрд. руб., причем более 1 млрд. руб. составлял долг внешний. Главным спасителем явилась Франция, весной 1906 г. предоставившая России огромный заем в размере 2250 млн. франков (843 млн. руб.)12. Государственные обязательства России в целом, включая гарантированные правительством железнодорожные займы и закладные листы казенных ипотечных банков, в 1900—1908 гг. выросли с 7866 млн. до 11128 млн. руб. (см. таблицу 2.1), платежи по займам с 303 млн. в 1905 г. поднялись до 406,8 млн. руб. в 1910 г. и заняли 15,7% расходной части бюджета (см. таблицу 3).
В этих условиях дальнейшее повышение размеров государственного долга могло подорвать бюджет и расчетный баланс, поэтому Коковцов стремился проводить политику воздержания от новых позаимствований на международном рынке. Непосредственно связана с этим решением была линия на достижение бездефицитного бюджета, поскольку дефицит бюджета в России традиционно покрывался из внешних источников. В целом в годы предвоенного экономического подъема удалось выдержать эту линию: после 1909 г. Россия не заключала на внешнем рынке собственно государственных займов (правда, в начале 1914 г. был размещен во Франции консолидированный железнодорожный заем с гарантией правительства). Ряд урожайных лет и экономический подъем 1909—1913 гг. позволили сводить государственный бюджет с положительным сальдо (см. таблицу 3). Благодаря динамике бюджета доля займовых платежей в 1913 г. снизилась до 12,5% расходной его части.
Перерыв в выпуске внешних займов компенсировался форсированным притоком частных заграничных инвестиций. В акции и облигации российских акционерных компаний, закладные листы акционерных земельных банков и облигации муниципальных займов к 1913 г. было инвестировано 1571 млн. руб. иностранных капиталов против 814 млн. к 1908 г., а удельный вес иностранных инвестиций поднялся с 13,3% в 1900 г. до 18,6% в 1913 г. (см. таблицу 2.2).
Следует, правда, учитывать, что в реальности сумма иностранных инвестиций была, очевидно, несколько ниже. Приводимые нами цифры восходят к расчетным данным российского экономиста 1920-х гг. П.В.Оля, представляющим наиболее систематизированные сведения об объеме и динамике частных зарубежных инвестиций в российские акционерные компании13. Тем не менее последние перерасчёты с использованием новых источников свидетельствуют, что сумма иностранных инвестиций у Оля для предвоенного промышленного подъема на 10—14% превышает реальный уровень14. С учетом минимальной десятипроцентной коррекции сумма иностранных инвестиций к 1914 г. составляла 1414 млн. руб. или 16,8% всех инвестиций в акционерные предприятия России (см. таблицу 2.2).
Суммарный итог государственных обязательств и частных инвестиций (см. таблицу 2.3) обнаруживает, что в 1900-х гг. доля иностранных капиталовложений под влиянием опережающего роста внутренних инвестиций несколько снижается — с 36,7% в 1908 г. до 33,5% в 1913 г. Таким образом, накануне первой мировой войны ровно треть капиталов, помещенных в облигации государственных займов и бумаги частных компаний, была размещена вне России, несмотря на то, что доля иностранного участия обнаружила тенденцию к снижению.
Таблица 6. Страны-кредиторы России к 1914 г. (млн. руб.)
*(1) Государственные займы.
(2) Гарантированные правительственные железнодорожные займы.
(3) Иностранные инвестиции в российские акционерные компании (данные на 1915 г.).
Источник: Бовыкин В.И. Россия накануне великих свершений. М., 1988. С. 132. Табл. 14, 15.
Основные страны-кредиторы России по государственным и частным долгам представлены в таблице 6. Безусловным лидером являлась Франция, в которой было размещено 65% государственных долгов России, 40% гарантированных правительством железнодорожных займов и 31% частных инвестиций. На втором месте шла Германия, особо заметное место занимавшая в железнодорожных займах (35%) и частных инвестициях (20%), третья позиция принадлежала Англии (17% железнодорожных займов и 24% инвестиций). Только эта «большая тройка», на долю которой приходилось около 80% всей задолженности довоенной России, имела кредитные счета всех видов, остальные либо являлись заимодавцами по государственному долгу (Голландия), либо предоставляли частные инвестиции (Бельгия, США и др.).
Каким образом приток капиталов в ссудной и инвестиционной формах влиял на международный расчетный и платежный баланс России? По имеющимся обобщающим данным Т.Энгеева, за 1898—1913 гг. частные иностранные инвестиции составили 2225 млн. руб., 2240 млн. принесли внешние займы и прочие поступления — всего 4465 млн. руб. (см. таблицу 7). Сальдо торгового баланса за тот же период равнялось 4122 млн. руб. Таким образом, активная часть платежного баланса выражалась суммой 8587 млн. руб. Этой сумме противостояли пассивные счета баланса: выплата за границу процентов и дивидендов в размере 5 млрд. руб., расходы русских туристов за границей — 2 млрд. и прочие расходы объемом 815 млн. руб., всего 7815 млн. руб. Таким образом, общий долг платежного баланса за период 1898—1913 гг. сложился с положительным сальдо для России в размере 772 млн. руб. Решающим фактором образования этого излишка являлись иностранные капиталы в займовой и инвестиционной формах.
Таблица 7. Международный платежный баланс России за 1881—1897 и 1898—1913 гг. (млн. руб.)
Источник: Энгеев Т. О платежном балансе довоенной России // Вестник финансов. 1928. № 5. С. 82.
Таблица 8. Международный расчетный баланс России за 1881—1897 и 1898—1913 гг. (млн. руб.)
*(1) Сальдо торгового баланса.
(2) Платежи и погашение по государственным займам.
(3) Дивиденды и прибыли, переводимые за границу, в том числе по займам российских городов.
(4) Расходы русских туристов за границей.
(5) Прочие расходы.
Источник таблицы 8.1: Gregory Paul R. Russian National Income. 1885—1913. Cambr. Univ. Press, 1983. P. 97—98. Приводимые П.Грегори погодные данные сведены нами для сравнения с расчетами Т.Энгеева.
Источник таблицы 8.2: Энгеев Т. О платежном балансе довоенной России // Вестник финансов. 1928. № 5. С. 82.
Погодные же расчетные балансы, представлявшие собой сводку международной задолженности без учета притока иностранных инвестиций и займов, складывались в целом с отрицательным итогом за исключением 1904—1905 и 1909 гг., когда имелось небольшое положительное сальдо15. Суммируя погодные сведения, рассчитанные П.Грегори, получаем сравнимые с цифрами Т.Энгеева данные за оба основных периода — 1880—1897 и 1898—1913 гг. (см. таблицы 8.1, 8.2). У обоих авторов сальдо расчетного баланса за указанные периоды отрицательное: у Энгеева оно несколько выше (1552 млн. руб. за 1880—1897 гг. и 3963 млн. руб. за 1898—1913 гг.), у Грегори примерно на 500 млн. ниже (1010 млн. и 3090 млн. руб.). Примечательно, впрочем, что сумма прироста дефицита расчетного баланса в эпоху золотого обращения у них почти совпадает, составляя около 2 млрд. руб. Для сохранения золотой валюты Россия должна была постоянно пополнять отрицательный итог расчетного баланса ввозом иностранного капитала. Приток его в займовой и инвестиционной формах между 1900 и 1913 гг. выразился цифрой 2507 млн. руб. (см. таблицы 2.1, 2.2), покрыв таким образом дефицит расчетного баланса.
Подводя итог, можно заключить, что золотая валюта действительно способствовала более интенсивному втягиванию России в систему международных расчетов. К началу первой мировой войны Россия являлась вторым после Франции мировым должником по сумме государственного долга и первым — по размерам связанных с займами платежей. Правда, благодаря усилиям руководителей российского финансового ведомства прирост государственного долга после 1909 г. прекратился. Государственные обязательства в структуре международной задолженности России стали замещать динамичные прямые инвестиции, экономически более эффективные, нежели ссудный капитал, непроизводительно расходовавшийся правительством на поддержание имперского великодержавия. Вероятнее всего, тенденция к снижению доли государственной задолженности и возрастанию частных инвестиций сохранялась бы и в дальнейшем при условии, что экономическая конъюнктура держалась бы на высоком уровне. Однако мировая война разрушила эту оказавшуюся довольно хрупкой финансово-экономическую систему. Результатом стали ликвидация золотого обращения в европейском масштабе и огромный рост военной внешнеэкономической задолженности России.
Автор — Петров Юрий Александрович — кандидат исторических наук (Институт российской истории РАН).
1 См.: Боголепов М.И. Государственный долг. СПб., 1910. С. 410—411.
2 Цит. по: Гиндин И.Ф. Государственный банк и экономическая политика царского правительства. 1860—1892. М., 1960. С. 49—50.
3 См.: Кашкаров М.П. Денежное обращение в России. Т. 1. СПб., 1898. С. 153.
4 См.: Куприянова Л.B. Таможенно-промышленный протекционизм и российские предприниматели (40—80-е годы XIX века). М., 1994.
5 Gregory Paul. Russian National Income. 1885—1913. Cambr. Univ. Press, 1983. P. 97-98.
6 См.: Власенко B.E. Денежная реформа в России 1895—1897 гг. Киев, 1949.
7 См.: Ананьич Б.В. Финансовый кризис царизма в 1905—1906 гг. // Внутренняя политика царизма. Л., 1967; его же. Россия и международный капитал. 1897—1914. Л., 1970.
8 См.: Буковецкий А.И. «Свободная наличность» и золотой запас царского правительства в России // Монополии и иностранный капитал в России. М.—Л., 1962. С. 370.
9 Цит. по: Ананьич Б.В. Россия и международный капитал. С. 257.
10 Там же. С. 27-28.
11 См.: Петров Ю.А., Калмыков С.В. Сберегательное дело в России. Вехи истории. М., 1995.
12 См.: Петров Ю.А. Система Коковцова // Русский рубль. Два века истории. М., 1994. С. 149—151.
13 См.: Оль П.В. Иностранный капитал в России. Пг., 1992; его же. Иностранный капитал в народном хозяйстве довоенной России. М., 1925.
14 См.: Бовыкин В.И. Французский капитал в акционерных предприятиях России накануне Октября // История СССР. 1991. № 4. С. 159—181.
15 Gregory Paul. Russian National Income. P. 97—98.
Просмотров: 5213
Источник: Петров Ю.А. Денежное обращение, долговые обязательства и международный расчетный баланс России, 1880-1914 гг. // Экономическая история. Ежегодник, 1999. С. 179-195
statehistory.ru в ЖЖ:
