Жизнь исправника Павла Сергеева, деда писателя П.И. Мельникова (Печорского)
В «Начале неоконченной автобиографии» П.И. Мельников с большим удовольствием и симпатией вспоминает имя своего деда по материнской линии - Павла Петровича Сергеева. «Он пользовался уважением, - сообщает знаменитый писатель, - и был избираем дворянством в исправники в продолжение тридцати шести лет и ничего не нажил, когда по тогдашним нравам исправники в два или три трехлетия наживали по две, по три сотни душ»[1, с. 309].
Павел Иванович обходит вопрос о происхождении деда и не особенно распространяется о его служебной деятельности. Перечисляя вавтобиографии своих ближайших родственников, он называет семьи Сергеевых, Кроминых, Ключаревых Трубецких, Шебалиных. Напоминает и о том, что в Лукоянове жил родной дядя матери, брат Павла Петровича - Николай Петрович Сергеев. Известно, что семьи Ключаревых и Шебалиных породнились вступлением в брак Татьяны Федоровны и Герасима Тимофеевича. От этого брака дядя по матери - Федор Герасимович Шебалин, дворянин, штабс-капитан, участник Отечественной войны 1812 года в составе Нижегородского ополчения, 4-го пехотного полка. Марья Петровна Кромина из старинного дворянского рода, связав свою судьбу браком с князем Петром Сергеевичем Трубецким, скрепила и без того хорошие отношения семей Сергеевых-Кроминых-Трубецких[2].
В основу нашего материала легли документы Центрального архива Нижегородской области из фондов Дворянского собрания, канцелярии губернатора, губернского, наместнического правления и городского магистрата. Отдельные документы прямо связаны с личностью П.П. Сергеева. В особенности «дело корнета Павла Петрова сына Сергеева» с 1789 по 1795 год включительно, собранные Павлом Петровичем Сергеевым за период с октября 1776 года по декабрь 1795 года, то есть за 19 лет[3, с.1-17]. Отдельный блок документов по указу Казенной палаты «Об отдаче бывшем судьей Зубовым судье Сергееву две весовые гири»[4], а также и известное «дело Кузьмы Алексеева»[5, с.1-75]. В фондах ЦАНО содержится объемное дело с наименованием «О спорном владении крестьянами поручиком Иваном Юрьевым и надворной советницей Надеждой Степановной Сергеевой»[6, с.1¬160]. Хорошо просматривается служебная деятельность исправником земского суда Нижегородского уезда. В ежемесячных сводках о происшествиях по особо важным делам (эпидемия, пожары, ограбления в особо крупных размерах, конокрадство, фальшивомонетничество) десятки рапортов губернатору, подготовленных исправником П.П. Сергеевым.
«Дело корнета Павла Петрова сына Сергеева» открывается 10 февраля 1789 года прошением Павла Сергеева в Дворянское собрание Нижегородской губернии о внесении его имени в Родословную книгу на основании грамоты, подписанной дюжиной высших офицеров императорской конной гвардии, среди которых: генерал-полковник Карл Голштейн, генерал-лейтенант
Семен Мещерский, генерал-майор Андрей Беклемищев, генерал-майор Василий Черкасов, генерал-майор Егор Раков, обер-секретарь Военной коллегии Иван Петров, секретарь коллегии прапорщик Иван Башкиров. Этот документ скреплен печатью Военной коллегии. В нем отмечалось, что «сия грамота выдана за ревностную службу корнета Сергеева на государевой военной службе, в которой проявил себя наилучшим образом. Грамота дана по ее предъявлении в губернское Дворянское собрание для утверждения статуса дворянина и внесения его фамилии во Вторую книгу Дворянской родословной в первом поколении, заслуженной успехами в военном деле». С этого листа мы и открываем дело корнета Сергеева.
В документе отмечено, что службу Павел Сергеев проходил в придворной конюшенной конторе берейторским[7, с.131-139] учеником с октября 1776 года (с 11-ти лет. - Авт.) не без участия большой семьи из старинного дворянского рода Кроминых и ее главы Петра Борисовича, «которому велено быть постоянно в канцелярии Правительствующего Сената», имевшего в Княгининской округе 240 душ крепостных. Ему и его отцу нравился шустрый паренек. Часто приезжая в столицу, Петр Борисович при посредничестве отца - Бориса Ивановича и деда - Ивана Моисеевича, имел возможность и ею воспользовался с согласия отца Павла Сергеева, чтобы определить его судьбу.
Любознательный мальчик хорошо воспользовался этой ситуацией, и, по возможности, учился,как пишет П.И. Мельников, «на медные деньги, но образовал себя чтением». В особенности, когда служил в конной гвардии. Было сложно, но он не унывал. Повзрослев, утвержден в нижнем офицерском чине «корнет» 24 октября 1783 года. По истечении последующих 5 лет в октябре 1788 года он пишет рапорт с прошением об оставлении службы по болезни и выходит в отставку.
С 24 января 1789 года Павел Петрович Сергеев поступает на службу приставом запасной соляной конторы. В указе Казенной палаты Нижегородского наместничества отмечалось, что «бывший судья Зубов передает судье Сергееву 2 гири, при помощи которых определяется вес товара». Должность словесного судьи предназначена «для разбирательства споров и ссор между поставщиком и покупателем»[4]. Выданный впоследствии П.П. Сергееву аттестат директором «нижегородских запасных соляных магазейнов» при нижегородском магистрате Петром Прокудиным подтверждает, что «за два года Павел Сергеев исправлял службу добропорядочно. Под его смотрением была соль в количестве 1 млн. 804 тыс. 732 пудов для ее отправления в различные губернии. При нем отправлено в губернии 97 тыс. 958 пудов. Дополнительно, 586 пудов в руки частных лиц. Недостачи не обнаружено и начету не достоин»[3, с.11].
31 декабря 1791 года он избирается дворянским заседателем Балахнинского земского суда и позже произведен в титулярные советники. В присвоении чина помогла дружба и содействие высоких титулованных особ, ходатайствующих за него. В грамоте, скрепленной печатью Сената, отмечалось: «За ревностную военную службу и службу дворянским заседателем Балахнинского земского суда, мы: сенатор и кавалер Иван Щербатов, сенатор и кавалер Петр Потороев, сенатор и кавалер Семен Ивашевич, сенатор и кавалер Александр Давыдов рекомендуем к присвоению чина «титулярный советник» Павла Сергеева» [3, c.5].
Немаловажное обстоятельство в жизни нашего героя случилось в Балахне. Здесь Павел Петрович нашел свою вторую половину в лице Надежды Степановны Ключаревой, дочери коллежского регистратора Степана Айдаровича, балахнинского помещика, оставившего в приданое своей дочери несколько десятков душ крепостных крестьян в деревнях Оленево и Жеребцы. В 1794 году в этом браке рождается первая дочь Александра, а в 1796 году - Анна. В формуляре о прохождении службы о своем имущественном состоянии П.П.Сергеев пишет, что «имущество, свой дом, имеет в губернском городе Нижнем Новгороде»[3, с.5об]. Собранные документы переданы предводителю дворянства Улыбышеву, который ходатайствует по Сергееву о внесении его фамилии по установленной форме в губернское дворянское собрание[3, с.12].
Следует также иметь в виду, что по прохождении с отличием службы дворянским заседателем, где он более половины срока исполнял обязанности исправника земского суда Балахнинского уезда, слух о замечательном исполнителе дошел до губернского дворянского собрания. Указом по наместническому правлению от 1 декабря 1794 года П.П. Сергеев определен приставом дворянской коммерческой конторы[3, с.11]. С этого времени для Павла Сергеева открываются новые возможности. Вопрос об утверждении в статусе дворянина оставался делом времени. И он был, наконец, решен: 1 декабря 1795 года Павлу Петровичу Сергееву была выдана грамота о пожаловании ему статуса дворянина. Пункт 15 Табели о рангах предполагал «воинским чинам, которые дослужились до обер-офицерства не из дворян и их детям, которые рождаются в обер-офицерстве, присваивается дворянское достоинство». Приказом по наместничеству «внести Сергеева и его детей на основе статьи 78 в книгу Дворянской родословной во Вторую часть» [3, с.17об].
Последующие годы нами рассматривается служба с 1798 года Павла Петровича Сергеева исправником земского суда Нижегородского уезда. С осени 1798 года он в команде предводителя дворянства Нижегородского уезда князя Петра Сергеевича Трубецкого[8, с.137] долгих 21 год. Давайте разберемся, в чем состоит служба земским исправником или как говорил наш герой - земским комиссаром. 7 ноября 1775 году выходит "Учреждение для управления губернией", предусматривавшее, в том числе, и создание сельской полиции в виде так называемого нижнего земского суда, состоящего, как правило, из четырех - пяти человек. Нижнему земскому суду передавалась в подчинение земская полиция или благочиние во главе с капитаном-исправником, выбираемого дворянством уезда на три года, с последующим утверждением в должности губернатором. Земскому начальству поручалось отправлять службу «с доброхотством и человеколюбием к народу, с осторожною кроткостию без ослабления во всех делах и с непрестанным бдением, дабы везде установленный порядок всеми и каждым в уезде сохранен был в целости».
Капитан-исправнику в уезде конкретно предписывалось особо проявлять бдительность за тем, «дабы никто в противность подданического долга и послушания, в уезде ничего не предпринимал и не учинил», а в уезде никто бы «беглых людей не принимал, не держал и не укрывал». Он обязывался уведомлять начальство о воровских скопищах, не теряя времени прикладывать «все возможное старание воров имать», а крестьян- ослушников приводить «в послушание». В то же время земский исправник должен был всякому обиженному давать «судейское покровительство», самочинно не налагая «пени или наказания», действуя исключительно через нижний земский суд. Последний являлся в уезде не только исполнителем распоряжений высших властей и судебных инстанций, но и сам мог про-водить по уголовным делам предварительное следствие и вообще «иметь бдение, дабы в уезде сохранены были благочиние, добронравие и порядок».
Опорой исправников были десятские, пятидесятские и сотские, выбираемые крестьянскими обществами, и это считалось их полицейской повинностью. Не все с должным уважением относились к этому, желая не исполнять данную повинность. Губернское правление приказывало исправнику главных виновников, «сделавших непослушание и возмущение», арестовать и поступить с ними «по всей строгости законов», отослав в земскую расправу[9. с.97].
На уездные суды и исправников налагались и другие полицейские функции. По санитарной части они должны были иметь «смотрение за болезнями», возникновением язв и в случае их распространения, оказывать «попечение и старание о излечении и сохранении человеческого рода». Они были обязаны неусыпно смотреть за исполнением дорожной повинности, противопожарной безопасностью, заботиться о хлебных запасах и прокормлении нищих.
По завершении выборов на утверждение в должности в 1798 году П.П. Сергееву запомнилось выступление в губернском дворянском собрании гражданского губернатора Е.Ф.Кудрявцева о служении императору и высокой чести к исполнению государственной службы. Запомнились и слова из текста присяги (клятвенного обращения) к безукоризненному исполнению служебного долга: «Служить без пристрастия и корысти, по совести. Еще меньше по дружбе и вражде. Служить государю не щадя живота своего. Быть готовым ответить за службу перед Богом и своими согражданами»[10, с.110].
Нижегородский уезд, безусловно, не только самый ближний к губернскому городу, но и историческое ядро губернии. Должность исправника - высокая должность даже по меркам губернского центра. В борьбе за первенство в период службы случались конфликты с нижегородскими полицмейстерами (командир батальона внутренней службы Макар Попов, Б.Г.Булыгин, П.И.Прокудин, П.Г.Сорокин, Е.С.Бабушкин, В.С.Смирнов). Запомнилась ему и первая неделя в должности исправника с неожиданным визитом военного губернатора И.М. Ребиндера с требованием о снятии, так называемой полицейской повинности с ямщиков, которых не устраивала не только повинность, но и плата за проезд. На что Сергеев возразил военному губернатору, что он обязан руководствоваться установленными государем положениями. О конфликте было доложено гражданскому губернатору[11, с.1-2], который поддержал Сергеева. Исполняя свои обязанности, он чувствовал поддержку как со стороны властных структур (вице-губернатор, предводитель уездного дворянства), так и со стороны своих товарищей дворянских заседателей: Ф.Е. Еремеева, А.Д. Дорохова, М.В. Акулова, выборных от Печерской и Алистеевской волости. Ему подчинялись сотские, пятидесятские от крестьянства.
Оперативная обстановка в уезде была сложной, что усиливалось близостью к Макарьевской ярмарке. Совершалось много насильственных преступлений, особенно вблизи водных трактов. Постоянно волновали ограбления крестьян, мещан, так и кражи из церквей, домов состоятельных людей, конокрадство, фальшивомонетничество. Из рапортов и ведомостей нижегородскому губернатору о происшествиях только по уезду за 1809 год мы узнаем, что с февраля по октябрь было совершено шесть убийств, из них пять - раскрыты. Известный специалист по истории органов внутренних дел России Н. Варадинов отмечал, что «если в 1804 году наиболее частые ограбления по стране были в Нижегородской губернии, то они еще более увеличились в 1813 году, приняв невиданные размеры. Война, неурожай породили дезертирство, бродяжничество, грабежи, число которых приняло громадные размеры (и в том числе болезни, рекрутские наборы, эпидемии)»[12, с.39]. В первый послевоенный период от невиданной с давних пор «простудной горячки» от пленных французов заразилось более 800 жителей села Богоявление, о чем было доложено рапортом от 2 февраля 1813 года лично губернатору А.М. Руновскому[13, с.1-38]и заведено по этому факту специальное дело.
Известно, что Павел Петрович Сергеев по должности исправника, осенью 1809 года усмирял мордовский бунт и производил дознание о "Кузьке-Боге". В Нижегородском уезде проживало в 48 селениях 25 тыс. 317 человек из племени мордвы-терюхан. Лжепророк Кузьма Пеляндин, получил с детства определенные навыки в общении с раскольником Алексеевым, другом его отца и Кузьма взял в гражданском обращении фамилию этого раскольника. В Центральном архиве Нижегородской области содержится оригинальный документ, озаглавленный «Дело Кузьмы Алексеева» на 75 листах, сформированный из дел нижнего земского суда Нижегородского уезда к 17 января 1810 года, [5, с.1-75] времени начала работы Уголовной палаты уездного суда. Убористый, каллиграфический почерк Сергеева видим на множестве страниц текста.
Дело открывается с обращения председателя дворянского собрания Нижегородского уезда князя П.С. Трубецкого гражданскому губернатору А.М. Руновскому о том, что происходят ложные слухи, призывающие к ослаблению христианской религии. Новокрещенные из мордвы привносят к слухам разврат и сутяжничество[5, с.1]. В свою очередь П.П. Сергеев информирует вице-губернатора И.А. Шишкова о волнении 12 тысячного взрослого населения мордвы с активным участием более 4 тыс. человек, отмечая необходимость получения санкции на арест К. Алексеева[5. с.2].
В ордере на арест, подписанном губернатором А.М. Руновским, отмечалась необходимость выяснения, в чем суть предсказаний, заявленных К. Алексеевым? Для чего был сход населения окрестных селений в деревню Большое Сескино? Кузьму Алексеева взять под стражу, а крестьян успокоить и строго предупредить их об ответственности за повторение схода.
Далее в деле содержится рапорт исправника Сергеева губернатору, написанный 20 сентября 1809 года: «Кузьма распространяет разные слухи среди крестьян. Так, 12 сентября он информирует, что через пять дней - в пятницу, возможно, будет конец света и предлагает придти к нему без дополнительного оповещения. Не стоит производить сельскохозяйственные работы. О смысле пророчества мной его еще документального материала не собрано. 17 сентября взял под стражу Кузьму Алексеева и нескольких его сообщников. 19 сентября мордовское население Б. Сескино и окрестных селений совершили обряд моления, говоря, что не отрицают законы христианские, но привносят некоторые мордовские обряды. Я им запретил моление и взял нескольких сообщников Кузьмы Алексеева. Не все крестьяне из мордовского населения согласны с Кузьмой Алексеевым. Для дальнейшего пополнения информации по предписанию ожидаю от его сиятельства князя Е.А. Грузинского (губернский предводитель дворянства (Авт.)) Кузьму Алексеева, для продолжения дознания, нахожусь я в Терюшевской волости, в селе Сарлеи»[5, с. 34-35].
В деле как минимум 9 сообщений исправника П.П. Сергеева лично губернатору А.М. Руновскому. Здесь так же содержится письмо губернатора министру внутренних дел и письмо из МВД с благодарностью «за надлежащее исполнение служебных обязанностей». Принято Определение Нижегородской палаты уголовного суда по делу Кузьмы Алексеева. Обвинение почти полностью основано на информации, собранной исправником П.П. Сергеевым. По Определению уголовной палаты Кузьма Алексеев выслан в Иркутскую губернию[14. с.26].
Конечно, дело получило определенный резонанс и отразилось на судьбе П.П. Сергеева. Он в решении сложного вопроса проявил знания, военный опыт, умение договариваться, способности аналитической деятельности и знание законодательства. Характер и мужество в решении локального конфликта, что характерно для незаурядной, талантливой личности во всей ее многогранности. Он был поднят в Табели о рангах. Чин «коллежского асессора», к которому был представлен в 1801 году, ему был повышен до ранга «надворный советник»[15, с.38].
Дело Кузьмы Алексеева, однако, этим не кончилось. Через полсотни лет архивное дело используется в писательских кругах. Возможно кто то из соперников П.И.Мельникова-Печорского, еще работавшего чиновником особых поручений в МВД, использовал этот исторический факт из родословной знаменитого писателя в стремлении досадить ему. В "Отечественных записках" за 1866 год напечатана повесть о "Кузьке-Боге", в которой действительные факты перепутаны с множеством нелепейших выдумок.
Читаем финальные аккорды этого повествования: «Разбить религиозность мордвы было поручено нижегородскому капитану-исправнику, которому для этих целей были отданы в полное распоряжение все обыватели окружных русских селений. И вот капитан-исправник с большим количеством чиновников и двух тысяч обывателей вооруженных топорами и дубинами, кроме множества сотских и других сельских начальников сформировал войско и вступил в село, к главному отряду присоединилось много дворян. Впереди ехало двадцать человек, за ним экипаж запряженный тройкой лошадей с кучером и лакеем на козлах, далее следовали экипажи с чиновниками. Далее колонна по четыре человека в ряду. И вот они уже достигли середины лесной дороги. Исправник не заметил, что передовая конница и экипаж наткнулись на груду мусора лежавшего поперек дороги<...>. В одно мгновенье множество мордвы выскочило из укрытий и облепило карету. Человек десять разъяренных фанатиков окружили экипаж, в котором ехал исправник, вытащили его оттуда, скрутили ему руки, повели к известным двум дубам, которые были согнуты, и разорвали его. Собранные части разорванного исправника с ругательствами и проклятиями были отнесены и брошены в ближнее болото, где мордва и затоптала их» [16].
«Между прочим, - отмечал Павел Иванович, - там напечатано, что мордва в 1809 году разорвала нижегородского исправника, то есть моего дедушку, как древляне Игоря, на деревьях. Но после того как моего дедушку разорвали, он прожил 15 лет и скончался в 1824 году. Никакого открытого восстания мордвы против властей не было, если и было неповиновение, то лишь помещику графу Сен-Прист»[1, с.310].
Надо отметить, что после этого еще 10 лет служил исправником Павел Петрович Сергеев. В 1819 году 54-летний П.П.Сергеев не стал выставлять свою кандидатуру на очередных выборах в дворянском собрании. Подводило здоровье. Он предложил на выборах исправника кандидатуру Ф.Г. Шебалина[17. с.139]. После грозных событий войны 1812 года верховная власть, заботясь о раненных офицерах, решила ими пополнить полицейские кадры. Это было осуществлено именным указом от 26 марта 1813 года.
Офицерам, пожелавшим служить в полиции, в награду за их пролитую кровь на поле брани, сохранялись должностные оклады и пенсии[18]. Это подтверждалось указом 5 мая 1816 года, а указом 17 февраля 1819 года отставным офицерам, получившим ранения и решивших занять должности земских исправников, сохранялись воинские звания[19]. Родственник, участник Отечественной войны 1812 года в составе Нижегородского ополчения, кавалер ордена Анны III класса, медалей, несколько лет с оружием освобождавший от войск Наполеона центральную Европу, лишь в 1815 году вернувшийся на Родину, окончив ее в звании штабс-капитана, Федор Герасимович Шебалин достойно заменил П.П. Сергеева.
Надворный советник Павел Петрович Сергеев последний период жизни провел в Балахне, купив отдельный дом напротив Троицкой церкви. «К 1820 году дедушка ослеп, оставил службу, переселился в город Балахну, купил там дом и доживал свой век», - отмечал П.И. Мельников. Умер 14 сентября 1824 года в возрасте 59 лет. Отпевали Сергеева в местной Благовещенской церкви, - сообщает нам краевед из города Балахна Ю.В. Задорожнова[20, 20 марта].
После деда остались деревни в Семеновском уезде, поступившие в распоряжение Анне Павловне и ее сестре Александре Павловне. В ЦАНО имеется объемное дело на 160 листов с наименованием «О спорном владении крестьянами поручиком Иваном Юрьевым и надворной советницей Надеждой Степановной Сергеевой»[6, c.1-160]. Чувствуя ответственность за семьи двух дочерей, она прошла по инстанциям, в том числе в Москве и Санкт-Петербурге, защищая собственность на имущество, доставшееся ей от родителей.
В Балахнинском филиале ЦАНО сохранились данные о смерти ближайших родственников П.И. Мельникова-Печерского, проживавших в 1830-е годы в уездном городе Семенове: Анна Павловна скончалась от чахотки 25 июня 1835 года в 39 лет, Надежда Степановна 23 мая 1837 года в возрасте 66 лет, днями позже скончался и отец писателя. В именном фонде П.И. Мельникова-Печерского сохранилась переписка Павла с родителями, бабушкой, братом. Слишком ранними, очень болезненными, были потери старших родных. Короткую жизнь офицера прожили и два его брата: Николай в возрасте 25 лет погиб на Кавказе, Федор в 40 лет под Брестом. Павел рано оказался один, возможно и поэтому так рано возмужал как человек и профессионал. И к месту ему пришелся пример деда - Павла Петровича Сергеева - так рано ее сложно начиная, оставил своим потомкам пример по жизни для подражания.
Автор - кандидат юридических наук, историк органов МВД, действительный член Нижегородского исторического общества «Отчина».
Источники и литература
1. Мельников П.И. Начало неоконченной автобиографии. /Собрание сочинений в шести томах. Т.1. - М.: Правда, 1963. С.307-317. Впервые опубликовано: ДНГУАК. I. XIV. C.175-185.
2. Кудрина Л.Е., Селезнева Л.П. (с предисловием доктора исторических наук, профессора Ф.А. Селезнева). П.И. Мельников-Печерский: жизнь и творчество: Библиографический указатель.- Нижний Новгород, 2013. 137с. Селезнева Л.П. П.И. Мельников-Печерский: материалы к
библиографии (2013-2018). /Нижегородский краевед. Вып.4. - Нижний Новгород, 2018. С.75-88. Родословная Ивана Ивановича Мельникова, отца писателя, и его ходатайства о передаче дворянского статуса находятся в Центральном архиве Нижегородской области (ЦАНО. Ф.639. Оп.126.
Д.8912-8918). Родословная семьи нижегородцев Сергеевых (со стороны Анны Павловны) биографами писателя специально не рассматривалась.
3. Личное дело дворянина Сергеева П.П. «Дело корнета Павла Петрова сына Сергеева» //ЦАНО. Ф.639. Оп.126. Д.9984.
4. Указ Нижегородского наместнического правления по Казенной палате «О передаче должностных полномочий словесного судьи Сергееву», от 7 февраля 1789 года //ЦАНО. Ф.116. Оп.33. Д.1640.
5. «Дело Кузьмы Алексеева» //ЦАНО. Ф.2. Оп.4. Д.77-а.
6. «Дело о спорном владении крепостными крестьянами поручиком Иваном Юрьевым и надворной советницей Надеждой Степановной Сергеевой» //ЦАНО. Ф.5. Оп.44. Д.37.
7. Берейтор - специалист по обучению лошадей и верховой езде. Объезчик верховых лошадей. При дворе может быть важной персоной. Так, могущественный фаворит императрицы Анны Иоановны Эрнест Бирон вышел из берейторов. Информация о роде дворян Кроминых в Нижегородской губернии: ЦАНО. Ф.639. Оп. 125. Д.6555.
8. Формулярный список П.С. Трубецкого (1760-1817 гг.) служил в конной гвардии с 1776 по 1786 годы в одном подразделении с П.П. Сергеевым. Ушел в отставку в 1893 году. С 1798 года предводитель дворянства Нижегородского уезда //ЦАНО. Ф.639. Оп.124. Д.604.
9. Распоряжение Нижегородского губернского правления по порядку выборов в управление в сельской местности /ДНГУАК. Т. III. Отд. II.
10. Присяга (клятвенное обращение) выборного члена уездного суда Российской империи //ЦАНО. Ф.639. Оп.124. Д. 706.
11. «Дело о полицейской повинности нижегородских ямщиков», 1798 г. //ЦАНО. Ф.5. Оп.40. Д.245.
12. Варетдинов Н. Из истории Министерства внутренних дел России /Журнал Министерства внутренних дел. 1860. №3.
13. «Дело о «простудной лихорадке» в селе Богоявление Нижегородского уезда», начато 10 февраля-окончено 12 марта 1813 гг. //ЦАНО. Ф.5. Оп.42. Д.505.
14. Юрченков В. «Дело Кузьмы Алексеева». - Весна народов: Этнополитическая история Волго-Уральского региона: сборник
документов /под ред. К. Мацусито. - Саппоро, Хоккайдо, 2002.
15. Формулярный список П.П. Сергеева (1765-1824) //ЦАНО. Ф.639. Оп.124. Д.704.
16. Красовский П.М. Кузька - мордовский бог / Отечественные записки. Т.167. кн.2. С.650-679. Т.168. кн. 1, 2. С.1-34, 304-337. Т.169. кн. 1. С.485¬510. Переиздано отдельным изданием: Красовский П.М. Кузька - мордовский бог. - Нижний Новгород, 1898.
17. Формулярный список и личное дело Ф.Г. Шебалина (1772-1867) дворянина, надворного советника //ЦАНО. Ф.639. Оп.124. Д.604; Оп.126. Д.10730. Л.
18. Формулярный список и личное дело Г.Т. Шебалина: ЦАНО. Ф.639. Оп.128. Д.10729. Л.5об-6.
19. Об оставлении пансионов, пожалованных от военной службы чиновникам, при определении их в должности по части полицейской. - Указ ЕИВ от 26 марта 1813 г. /ПСЗ Т.Т.ХХХЛ. №25361.
20. О замещении мест, показанных в приложении к сей записке, раненными офицерами. - Указ ЕИВ от 5 мая 1816 г. /ПСЗ Т.Т.ХХХШ. № 26255; Об определении отставных за ранами от военной службы офицеров на места земских исправников, которые служат от короны, с сохранением военных чинов. - Указ ЕИВ от 17 февраля 1819 г. / ПСЗ I. T.XXXVI. № 27682
21. Задорожнова Ю.В. Как делаются открытия //Рабочая Балахна. 2016. 20 марта. В формулярных списках за 1791, 1796 и 1801 годы П.П. Сергеев называет свой возраст, соответственно 26, 31 и 36 лет (1765 года
рождения).
Просмотров: 2456
statehistory.ru в ЖЖ:
