Деятельность горьковской милиции по борьбе с уголовной преступностью

20 век правоохранительные органы и криминал

Основные направления деятельности милиции по борьбе с общеуголовной преступностью

Уход в Красную армию многих опытных оперативных сотрудников уголовного розыска усложнял борьбу с преступностью. Большой объем работы приходилось выполнять с меньшим количеством личного состава. Уголовному розыску с самого начала войны пришлось столкнуться с новыми видами преступлений, которых не было в мирное время: дезертирством, уклонением от призыва и службы в армии, мародерством, распространением провокационных слухов. От работников милиции требовались высокая бдительность, оперативное мастерство, чтобы в огромной массе эвакуированных людей обнаружить преступников, вражеских агентов и умело обезвредить их.

Проблем в обеспечении охраны общественного порядка было много, что объяснялось как ухудшением качественного состава кадров (к 1943 году в некоторых органах милиции прифронтового тыла личный состав обновился на 90-97%), так и осложнением криминогенной обстановки. В 1942 году преступность в стране выросла на 22% по сравнению с 1941 годом, в 1943 году - на 20,9% по сравнению с 1942 годом, в 1944 году соответственно - на 8,6%, и только в 1945 году наметилось снижение уровня преступности: в первом полугодии число преступлений снизилось на 9,9%¹. Наибольший рост произошел за счет тяжких преступлений. В 1941 году по линии милиции были зарегистрированы 3317 убийств, а в 1944 году - 8369, разбоев и грабежей соответственно - 7499 и 20 124, краж - 252 588 и 444 906, скотокрадства - 8714 и 36 285².

Одним из факторов, влиявших на состояние преступности в стране, была доступность оружия в условиях прифронтовой полосы, а также в местностях, освобожденных от оккупантов (только в первые два года войны количество изъятого оружия достигло нескольких тысяч единиц). Дезертиры, преступники-рецидивисты, завладев оружием, объединялись в вооруженные банды, группы и совершали убийства, разбои, кражи государственного и личного имущества. Борьба с этими преступниками требовала от работников милиции большого напряжения сил и мужества. Большое профилактическое значение имело своевременное изъятие оружия у населения, организация сбора оружия и боеприпасов, оставшихся на полях сражений. На 1 апреля 1944 года по стране органами милиции собраны и изъяты у населения 8357 пулеметов, 11 440 автоматов, 257 791 винтовка, 56 023 револьвера и пистолета, 160 490 гранат³.

Главное управление милиции и отдел уголовного розыска изучали состояние борьбы с преступностью, оказывали практическую помощь тем органам милиции, где наблюдалась тенденция к ее росту. В сентябре 1942 года в органы милиции был направлен обзор опыта борьбы с преступностью в стране за первый год войны. Обзор содержал не только анализ состояния преступности, но и разбор тактики, применяемой преступниками в условиях военного времени. Для усиления борьбы с преступностью важное значение имели меры, предусмотренные Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 июня 1941 года «О военном положении»⁴. Выносимые военными трибуналами приговоры не подлежали кассационному обжалованию и могли быть отменены или изменены лишь в порядке надзора⁵.

Как отмечалось в служебной записке отдела уголовного розыска Управления милиции УНКВД по Горьковской области с июля 1941 года по апрель 1943 года в ОК ВКП(б) по области зарегистрировано 55 тыс. преступлений, в результате оперативных мероприятий более 90% их были раскрыты. Привлечены к уголовной ответственности 62,4 тысячи человек, из них арестованы - 31,5 тысяч человек. Проведена большая работа по изъятию у преступников ценностей. За период с июля 1942 по октябрь 1943 года органами горьковской милиции изъято у преступников: 3,6 млн рублей, 77,8 тонн хлебозерновых продуктов, 1,4 тонн жиров (в том числе масла), 240 килограммов сахара, на 1,1 млн рублей других продуктов, на 2 млн рублей промышленных товаров. Наложен арест на имущество преступников на два миллиона рублей⁶. В 1942 году органами горьковской милицией по делам особой важности направлено 264 уголовных дела. За 1943 год - 157, за 1944 год - 120, в первом полугодии 1945 года - 92⁷.

Кроме того, по делам о бандитизме, вооруженных ограблениях, незаконном хранении оружия и боеприпасов у преступников за период с 1 июля 1941 - 1 апреля 1943 года изъято: 7 пулеметов, 77 винтовок, 350 пистолетов и автоматов, 60 гранат, 142 экземпляра холодного оружия, 1,2 тыс. патронов винтовочных, 1,4 тыс. патронов револьверных. За этот же период органами милиции при участии групп общественности по охране общественного порядка, бригадных и войсковых частей проведено 1680 массовых проверок документов, 1850 облав, засад, заслонов, пятьсот прочесываний лесных массивов, 720 тысяч проверок домов, путем их обследования, проверены документы у 1,7 миллиона человек⁸.

В результате проведенных массовых проверок документов и других мероприятий задержано 4,6 тысяч дезертиров, 2,5 тысячи уклонившихся от военной службы, 3 тысячи нарушителей правил военного учета, 2,6 тысячи дезертиров с предприятий военной промышленности. Зарегистрировано 2,8 тыс. преступлений среди несовершеннолетних, задержаны 3,7 тысяч человек по невыясненным обстоятельствам проживания, из них арестованы при подозрении в совершении преступлений 1,6 тысяч человек. С августа 1943 года по ноябрь 1943 года по г. Горькому зарегистрировано 2201 преступление. Привлечены к уголовной ответственности 2,2 тысяч человек, ликвидировано 67 организованных преступных групп, ликвидировано 22 притона⁹.

Руководством областного управления милиции постоянно обращалось внимание на эффективность борьбы с правонарушениями. Так, на заседании прокурорско-следственных работников области 23 марта 1943 года руководитель областного Управления милиции капитан Громинский отмечал, что за 1942 год органы горьковской милиции в своем пассиве имеют больше десятка нераскрытых убийств. «Пересыльный пункт в Сталинском районе является рассадником уголовной преступности. Для размещения уголовного элемента нет приспособленных помещений. Всех свободных от лагерей и тюрем присылают в город Горький. Сформированные для пересылки в пункт назначения команды часто длительное время не отправляются из-за нехватки транспорта. Не соблюдая дисциплины, эти люди свободно перемещаются, не только в пределах пересыльного пункта, но и выходят в областной центр. Об этом ставились вопросы на заседаниях городского и областного комитетов партии, Городского комитета обороны. Поставлен вопрос и перед Московским военным округом о ликвидации этого межобластного пересыльного пункта для освобожденных из тюрем и лагерей и размещенном в городе Горьком»¹⁰.

Приказом НКВД об освобождении некоторых следственных заключенных призывного возраста освобождались отдельные осужденные за имущественные преступления. Руководством органов милиции рекомендовалось не допустить освобождения рецидивистов по этому распоряжению. Оказалось, что в Горьком, особенно в Сталинском и Куйбышевском районах, появилось много освобожденных грабителей, воров. «Следует отметить, - отмечал начальник областного Управления милиции Громинский, - что в комиссиях по освобождению отсутствуют работники прокуратуры. Ведь как получается, прокуратура, милиция ловят рецидивистов, а комиссии их освобождают. А в тюрьмы переливаются одни и те же люди. Идут в тюрьмы и обратно выходят по этому решению»¹¹.

По вопросам борьбы с правонарушениями несовершеннолетних сотрудниками милиции было установлено, что «много детей не учатся, находятся на улице, не вовлечены в трудовую деятельность». При мобилизации трудового населения для работы на предприятиях было выявлено много лиц без определенных занятий.

Дезертирство из Красной армии приняло угрожающие размеры, особенно в третьем и четвертом кварталах 1942 года. Это способствовало созданию квалифицированных бандитских формирований. Однако в этом вопросе были достигнуты некоторые успехи к концу 1942 года, в первом квартале 1943 года. Но были опасения, что преступные группы из дезертиров могут появиться вновь. Особенно опасен был весенний призыв. Для органов милиции в расследовании подобных дел существовали нормы, требующие 5 дней на подготовку и оформление дела. По этим вопросам работали в милиции органы дознания.

Совещание от 23 марта 1943 года отмечало, что в 1942 году из зарегистрированных 11 282 преступлений милицией за отсутствием состава преступлений прекращено 725 дел, возвращено на доследование 549 дел¹². Свыше одного месяца рассматривались 1642 дела (8%). Особенно неудовлетворительно рассматривались дела по воинским преступлениям. Управление милиции НКВД по Горьковской области отмечало проблемы, связанные с рядом нераскрытых убийств и функционированием пересыльного пункта в Сталинском районе¹³.

Горьковская милиция в борьбе с криминалом

Основная работа по борьбе с криминалом в годы войны относилась к ведению милиции. При этом сотрудникам правоохранительных органов приходилось действовать в трудных условиях. В то же время преступные элементы, пользуясь неразберихой, а в некоторых случаях и паникой, дефицитом почти всех товаров, стали действовать дерзко, порой откровенно нагло, совершая лихие налеты на магазины, квартиры граждан, автомобили и простых прохожих, благо во время войны было введено затемнение, и улицы с вечера до раннего утра были погружены во мрак. Многочисленные пустыри, лабиринты узких улочек частного сектора, сады и парки позволяли легко и быстро скрыться от милиции. При задержании бандиты часто оказывали ожесточенное сопротивление, пуская в ход оружие.

В условиях войны наметился устойчивый рост преступности и активизация профессионального уголовного элемента. Этому объективно способствовал целый ряд факторов, таких как доступность оружия, распространение дезертирства (в том числе трудового), трудности материального и продовольственного характера и пр. Особенно заметным было увеличение имущественных преступлений. Голод, разруха создавали для этого самые благоприятные условия. Удельный вес краж по отношению к общему числу преступлений устойчиво рос, составляя в 1941 году 56%, в 1942 году - 59,5%, в 1943 году - 64%. Лишь в первом полугодии 1945 года преступность по РСФСР в сравнении со вторым полугодием 1944 года уменьшилась на 9,9%¹⁴.

Наиболее важное значение имело расследование хищений и краж. Численность осужденных за данные виды преступлений выросла в 1942-1944 годах с 350 до 490 тысяч человек. При этом органы внутренних дел обеспечивали высокий уровень их раскрываемости, добились улучшения целого ряда показателей уже в 1943-1944 годах. В то же время, по мере улучшения условий работы, они обеспечили активизацию расследований наиболее трудно доказуемых преступлений (взятка и пр.).

В связи с эволюцией российского криминалитета особенно опасным проявлением уголовной активности был бандитизм. На 1 июля 1941 года на учете в НКВД оставалось всего 196 банд с 971 участником. Тем не менее, бандитизм вызывал явную тревогу властей, что привело в апреле 1941 года к созданию отдела по борьбе с бандитизмом в составе Главного управления милиции. Аналогичные структуры были созданы и в региональных управлениях НКВД. Приказом НКВД СССР от 30 сентября 1941 года отделы по борьбе с бандитизмом получили самостоятельный статус в НКВД. На практике в регионах они представляли собой небольшие отделы, состоявшие из оперативного и следственного отделений. Тем не менее, это позволило усилить борьбу с бандитизмом и уже к концу 1941 года ликвидировать ряд серьезных бандитских групп. Особую опасность представлял рост насильственной преступности. В частности, в 1943-1944 годах число разбойных нападений, сопряженных с убийствами, увеличилось на 37,4%, бытовых убийств - на 87,5%. Основной контингент преступников при этом составляли дезертиры, в 1943 году совершившие 56% разбоев и грабежей, и несовершеннолетние (до 30% разбоев и убийств, 39% грабежей)¹⁵.

Дезертирство, а на его основе и бандитизм, стали приобретать в 1942-1943 годах угрожающие масштабы. В связи с этим еще 10 декабря 1942 года НКВД СССР издал директиву № 553, где говорилось о том, что органы внутренних дел проводят недостаточную работу по предупреждению создания новых банд из дезертиров и «уклонистов». Наряду с этим органам милиции предписывалось немедленно приступить к внедрению в существующие бандитские дезертирские формирования агентов для внутренней работы.

О тенденциях движений наиболее опасных видов преступлений в годы войны могут сказать приводимые ниже некоторые статистические данные по Горьковской области. По статистике преступлений во втором полугодии 1941 года по Горьковской области совершено 13 392 преступления. За весь 1942 год по линии милиции зарегистрировано 25 615 преступлений, из них арестовано органами горьковской милиции с санкции прокуратуры 18 094 человека, отказано в аресте прокуратурой - 1089 человек. Можно отметить, что преступники содержались в тюрьмах и колониях. По Горьковской области в этот период мест содержания осужденных было 46: тюрем - 18, ИТК - 28. В тюрьмах содержалось 6009 человек. В колониях находилось 15 162 человека, из них срочных 11 203 осужденных, 284 приговоренных к высшей мере наказания. Имелось 20 инспекций исправительно-трудовых работ на 22,5 тыс. мест, которые состояли в основном из лиц, привлеченных за нарушение законодательства о прогулах (дезертирство) на производстве. За 1943 год направлено дел в суд 7345, осуждено 74 730 человек. По Указу от 26 декабря 1941 года - 8766. Таким образом, за исключением военных преступлений осуждено было 83 665 человек. Дано санкций прокуратуры органам милиции на арест 14 459 человек. За 1941 год по Горьковской области осуждено 100 486 человек; за 1942 год - 105 585 человек, за 1943 год - 74 901 человек¹⁶.

По отношению к первым двум годам войны произошло реальное снижение опасных преступлений за счет уменьшения численности нарушителей по Указу от 26 июня 1940 года. В 1942 году осуждены 68 624 человека, а в 1943 году - 38 731 человек. По Указу от 15 апреля 1940 года осуждены 4548 человек, за 1943 год - 2530. Всего осуждены за 1942 год 73 172 человека, за 1943 год - 41 261 человек¹⁷.

По линии государственных преступлений (спецдела по ст. 58 (шпионаж, контрреволюция)) всего за 1943 год в судах при содействии прокуратуры рассмотрено 159 дел на 190 человек. За 1944 год по ст. 58-10 (шпионаж) рассмотрено 145 дел, по статье 58-14 (саботаж на предприятиях) - 3, остальные дела (по побегам заключенных) - рассмотрено 69 дел. Много дел проходило по распространению ложных слухов. По Закону от 7 августа 1932 года - 57 преступлений, по ст. 59.3 (в крупных размерах) - 54 преступления. По линии государственных преступлений окончено 375 дел. Из них раскрыто по существу 304 дела. Основные меры к осужденным за государственные преступления: лишение свободы сроком на 10 лет - 44% приговоров; от 5 до 10 лет - 49,7%. По материалам Прокуратуры Горьковской области высшая мера наказания вынесена в 2,4% приговоров, связанных с бандитизмом¹⁸. Наказание, не связанное с лишением свободы, применено в 7% дел. За мягкостью меры прокуратурой не отменено ни одного наказания.

О размахе борьбы с криминалом говорит статистика по г. Горькому за октябрь - начало ноября 1943 года. За это время в городе было обезврежено 67 организованных воровских банд, арестованы 210 преступников. Кроме того, удалось раскрыть десять так называемых притонов разврата. Всего же за три месяца с 1 августа по 1 ноября были раскрыты 22 притона с арестом притоносодержателей, в которых милиционеры задержали 450 «посетителей», 200 воров, 97 дезертиров и 153 лица без документов¹⁹.

В справке Областного Управления НКВД от 3 декабря 1943 года по поводу высокого уровня преступности в городе говорится следующее: «Несмотря на значительное количество изъятых и привлеченных к уголовной ответственности преступников, число преступлений в городе Горьком заметно не снижается и по основным, наиболее распространенным видам преступности - кражам и грабежам, - продолжает иметь некоторое увеличение»²⁰.

Из характерных тенденций этого периода отмечается за первый квартал 1944 года (и второе полугодие 1943 года) реальное снижение преступлений по военным делам (840 и 153 по сравнению с предыдущим кварталом). Удельный вес воинских преступлений по городу Горькому составлял 30% от общего числа этого рода преступлений по области²¹. Органами милиции в 1944 году закончено 10 917 дел на 16 799 обвиняемых (65,5% всех рассмотренных судами области дел). Удельный вес по особо важным делам - 60,6%²².

С 1944 года бандитизм сохранялся на уровне 1941 года (210 и 211 фактов соответственно). Количество грабежей и разбоев увеличилось на 42%. Также можно отметить некоторые успехи в расследовании дел, однако имелись проблемы по качеству расследования²³.

К концу Великой Отечественной войны уровень расследуемых органами милиции преступлений (от их общего числа, расследуемых и другими учреждениями по компетенции) составил 65,5% за 1944 год, а по линии особо опасных преступлений (бандитизм, разбой, грабеж, военные преступления) составлял от 80 до 95%. Расследование 87% дел закончено в течение 1 месяца, 1,9% - до двух месяцев, возвращено на доследование - 3,9%. В довоенном же 1940 году этот показатель был очень низок и составлял 9%²⁴.

Борьба с дезертирством из Красной армии

В структуре преступности большое место занимали преступления, совершенные дезертирами. Как мы уже отмечали выше, большое место в оперативно-служебной деятельности органов милиции занимала борьба с дезертирством, которая началась с первых дней Великой Отечественной войны. Только за второе полугодие 1941 года за уклонение от мобилизации органами милиции были задержаны 273 человека, за дезертирство - 440 человек, за первое полугодие 1942 года - соответственно 434 и 786. За второе полугодие 1942 - первое полугодие 1943 года их число существенно выросло²⁵. Задерживались и направлялись в судебные органы укрыватели дезертиров из армии.

Уклонение от призыва, дезертирство в Горьковской области

Только за 17-18 августа 1943 года органами милиции выявлено дезертиров из воинских частей - 108 человек; уклоняющихся от мобилизации - 144; привлеченных к уголовной ответственности - 176 человек. Проведенная массовая проверка показала наличие большого количества дезертиров в Горьковской области.

Воинские преступления в Горьковской области²⁶

В годы войны дезертиры, якобы «возвращаясь» с фронта, благополучно устраивались на работу и даже занимались торговлей, перепродажей краденого. Надо сказать, что именно село стало основным приютом для бежавших из армии солдат. Здесь народ жил более простой, нежели в городе жизнью, документы у «вернувшихся с фронта» не проверяли, и односельчане верили в то, что их «отпустили» по состоянию здоровья. Разоблачение чаще всего наступало только после письменного сообщения командиров воинских частей. Впрочем, если человеку удавалось затеряться в суматохе боя и только потом сбежать, был шанс попасть в графу «пропал без вести». В таком случае вероятность быть пойманным становилась еще меньше. Тут важно было успеть предупредить родственников до получения теми соответствующего извещения. Впрочем, бумаги эти, как правило, приходили с большим опозданием или вообще не приходили.

Анализ причин преступности в г. Горьком показал, что в областном центре имелись места, через которые преступники свободно проникали в город. К ним относился военно-пересыльный пункт городского военного комиссариата, существующий режим и охрана которого давала возможность преступникам и направленным на пересыльный пункт по повестке о мобилизации свободно проникать в город и продолжать заниматься преступной деятельностью. Этот и подобные каналы проникновения преступного элемента быстро перекрывались²⁷.

Так, в докладной записке заместителя начальника УНКВД по Горьковской области М.С. Балыбердина в обком ВКП(б) от 13 мая 1942 года отмечалось: «В весенний период, и особенно с наступлением лета возросло дезертирство военнослужащих из частей Красной армии, а также проявления уклонений от воинского учета и призыва в Красную армию. В отдельных районах отмечены проявления бандитизма среди дезертиров. В Сергачском, Городецком, Борском, городе Муроме дезертирами-бандитами совершен ряд убийств. В городе Муроме при ограблении квартир в одном доме убиты шесть человек, в том числе семья эвакуированного из Ленинграда профессора Буйновского. В Кулебакском районе дезертирами-бандитами совершен террористический акт. В деревне Ломовке пьяные дезертиры-бандиты открыли стрельбу по окнам жилых домов, убита колхозница - жена красноармейца Фомичева. По области имеется шесть случаев убийств или ранений работников милиции»²⁸.

Руководство УНКВД в указанной записке выделяло основные недостатки в работе по борьбе с дезертирством и проявлениями бандитизма дезертирами, которые сводятся к следующему:

- недостаточная бдительность среди населения, например, хотя сотрудниками милиции Кзыл-Октябрьского района выявлены и задержаны более 50 дезертиров и уклоняющихся от призыва, имеются проявления к ним среди населения сочувственного отношения;

- городские комитеты партии не уделяют должного внимания этой работе, не объединяют население с действиями органов милиции и других органов (военных комиссариатов, судов, прокуратуры);

- мало помощи в работе по укреплению групп охраны общественного порядка, истребительных батальонов. В результате заслоны, заставы и патрулирование на важнейших путях сообщения около населенных пунктов, станций, железных дорог не организованы, проверка документов не производится, местный актив, воинские части и население к подворной проверке населенных пунктов, прочесыванию лесных маршрутов не привлекаются;

- при выявлении дезертиров пособники и укрыватели их судами привлекаются к уголовной ответственности в редких случаях;

- в отдельных районах секретари районных комитетов партии отвлекают работников милиции от выполнения прямых обязанностей или лишают возможности быстро и оперативно действовать. Так, например, в Фоминском районе милиция привлекается к проведению сельскохозяйственных кампаний²⁹.

По воспоминаниям бывшего начальника Куйбышевского районного отдела милиции г. Горького П.И. Мартынова, дезертиры обычно жили на нелегальном положении без документов или располагали «липовыми» бумагами. Значительная их часть имела при себе просроченные командировочные удостоверения, прибывала в форменной одежде и при оружии. Такие дезертиры представляли наибольшую опасность. Они быстро сходились по интересам, добывали средства к существованию путем совершения преступлений с исключительной дерзостью. Ветеран вспоминал, что в одном из переулков у одного гражданина встали на постой два офицера, оба Герои Советского Союза. От контактов с милицией оба деликатно отказались. Тогда сотрудники милиции подключили городскую военную комендатуру, которая, между прочим, отметила беспочвенность подозрений милиционеров. Но по милицейским каналам было выяснено, что подозреваемые - матерые преступники, дезертировавшие из воинской части, воспользовавшиеся в преступных целях документами погибших в боях³⁰.

Также были случаи, когда оперативные группы по борьбе с дезертирами, а в них включались оперативные работники городского управления милиции, вступали в борьбу с вооруженными преступниками. В ряде притонов областного центра было задержано несколько десятков дезертиров. Они нередко месяцами проживали в своих деревнях, не скрываясь от органов власти и управления, пока их не арестовывала милиция.

За 1941-1944 годы только по Горьковской области было осуждено более 12 тысяч дезертиров. Из них за преступления по линии милиции - 2,4 тысячи, из числа которых 840 дезертиров были приговорены к расстрелу. В феврале - марте 1943 года органами милиции было задержано около одной тысячи дезертиров, ликвидировано 19 бандитских групп. В постановлении бюро областного комитета ВКП(б) от 13 декабря 1943 года «Об усилении борьбы с преступностью»³¹ отмечалось, что преступность находится на высоком уровне. Особенно беспокоили побеги преступников из военно-пересыльных пунктов. Бюро обкома предложило: организовать дежурные камеры при судах; военным трибуналам усилить карательную политику; организовать два-три показательных процесса; решительно пресекать проявления преступности в армии; установить 50-километровую режимную полосу вокруг областного центра; военной разведке («Смерш») помогать милиции; усилить воспитательную работу среди молодежи; усилить милицейские посты на окраинах города, очистить рынки от уголовного элемента; контролировать пересыльный пункт областного военного комиссариата и передислоцировать его в Гороховецкие лагеря Московского военного округа.

Для усиления борьбы с этим опасным явлением слабо использовались возможности специальных методов и форм оперативно-служебной деятельности. Центральный аппарат ГУМ НКВД СССР подверг критике органы милиции, слабо использующие подобные возможности, так, например, в первом квартале 1942 года от отдела уголовного розыска управления милиции НКВД Горьковской области по наружному наблюдению поступило только три задания. Недостатки в работе негласного состава управлений милиции НКВД Горьковской и Кировской областей были отмечены в специальном циркуляре ГУМ НКВД СССР «О работе негласного состава» от 16 сентября 1942 года. Так, негласный аппарат часто привлекался для «бесцельного хождения» по рынкам, столовым и другим общественным местам. Разведчики и установщики привлекались для проверки паспортного режима, производства обысков арестованных, разноски повесток. Учет и выдача имущества секретного гардероба порой велись с нарушениями Инструкции, объявленной приказом НКВД СССР № 001481 от 16 декабря 1939 года. Имущество, ранее принадлежащее ОБХСС и ОУР, несвоевременно передавалось в оперативный отдел. В результате проведения вышеуказанных мер, а также улучшения работы по оперативному учету только в 1942-1943 годах были разработаны и ликвидированы по агентурным делам по стране 67 210 преступников, в том числе и военных дезертиров³².

Еще в феврале 1942 года был принят приказ УНКВД по Горьковской области № 0021 «О создании оперативных групп по ликвидации дезертиров в Горьковской области»³³. В это же время принято распоряжение по УНКВД области от 23 июля 1942 года «Об агентурной работе по выявлению дезертиров и борьбе с бандитизмом»³⁴. А 13 сентября 1943 года организован отдел борьбы с бандитизмом (ББ) в городе Горьком³⁵. Руководителем отдела был назначен капитан милиции Н.В. Граевский.

УНКВД области в своем решении от 28 декабря 1943 года «О мероприятиях по борьбе с преступностью» отмечало необходимость отмены выходных дней для всех сотрудников милиции, увеличения числа милицейских постов и количества сотрудников на них. Требовалось также усилить дневное патрулирование, наладить паспортный режим, повысить ответственность каждого сотрудника за порученный ему участок работы³⁶.

Надо заметить, что отнюдь не каждого пойманного дезертира настигала суровая кара. Смертная казнь в отношении них применялась примерно в 8-10% случаев. А у «уклонистов», то есть не явившихся в военкомат по повестке или иным способом избежавших призыва в армию, «встать к стенке» шансов было еще меньше. По статистике военных трибуналов расстрельные приговоры в отношении них составляли всего 0,5% от общего числа.

Заместитель начальника УНКВД Горьковской области М.С. Балыбердин писал секретарю обкома: «В ряде районов работа в направлении усиления революционной бдительности проводится совершенно недостаточно. Например, в Краснооктябрьском районе оперативной группой областного управления милиции выявлено и задержано свыше 50 дезертиров и уклоняющихся от призыва в Красную армию. При проведении операций установлено проявление группового дезертирства, сочувственное отношение части населения к пойманным дезертирам, укрывательство дезертиров, в том числе местными активистами, демонстративные проводы пойманных дезертиров»³⁷.

Всего только за 1942 год в Горьковской области были задержаны и осуждены 4207 дезертиров из армии, при этом многим другим удалось избежать наказания. В послевоенные годы жители вспоминали о целых лесных районах, буквально наводненных беглецами из армии и уклонистами.

В июле - сентябре 1944 года по распоряжению наркома внутренних дел органы НКВД, НКГБ, прокуратуры, а также «Смерш» провели масштабную операцию по выявлению дезертиров и уклонистов. В результате по всей стране были арестованы в общей сложности 87 923 дезертира и еще 82 834 уклониста от службы. Таким образом, всего за дезертирство задержаны 170 757 человек. Из числа задержанных 104 343 человека были переданы в райвоенкоматы и пополнили ряды Красной армии перед заключительным этапом Великой Отечественной войны. В этот же период органами милиции и государственной безопасности раскрыто множество «контор», связанных с преступным элементом.

Как показала проверка военкоматов и пересыльных пунктов, нередко преступники и рецидивисты находились там вместе с обычными гражданами, призванными в Красную армию. Уже здесь начинались преступления: у мобилизованных отнимали одежду, еду и сигареты. Затем значительная часть осужденных с отсрочкой сбегали в город и возобновляли преступную деятельность. К примеру, в период с 10 августа по 11 ноября из 1548 преступников, направленных из тюрьмы в военкоматы, сбежали несколько сотен человек. 17 ноября с пересыльного пункта ушли в город 12 преступников, которые в этот же день занялись кражами, в результате чего количество данных преступлений, зарегистрированных в милиции, резко возросло³⁸.

Примером добросовестного отношения к службе по борьбе с дезертирами являлась Лидия Семеновна Лобзина. В начале войны она обратилась с просьбой о приеме на работу в эвакуационный отдел Горьковского облисполкома по розыску эвакуированных детей. Девушке приходилось работать по 14-15 часов в сутки. Когда в 1942 году был объявлен набор женщин в школу НКВД в городе Горьком, Лидия Лобзина была принята курсантом первого набора. С отличием завершив обучение, она получила назначение на должность помощника оперуполномоченного отдела уголовного розыска областного управления милиции по борьбе с детской безнадзорностью, а затем и старшего оперуполномоченного оперативно-розыскной группы по борьбе с дезертирством и бандитизмом.

В целях установления скрывшихся в лесах бандитов-дезертиров сотрудники отдела борьбы с бандитизмом УНКВД под видом землемеров-геологов размещались в лесных палатках, носили теодолиты и другие приборы. Торговали на рынках, меняли продукты на местную махорку. Торговля и обмен продуктами на рынках были хорошим прикрытием. Кроме этого, на базаре всегда можно было узнать последние новости. «Менялок» граждане зазывали в избы, на огороды. Общение с населением давало возможность собирать сведения о действиях дезертиров-грабителей.

При проведении операций по борьбе с дезертирами в 1942 году погибли начальник Шахунского РОМ Павел Иванович Подуздиков, оперативные уполномоченные уголовного розыска Гагинского РОМ Николай Тимофеевич Сергеев, Шахунского РОМ Леонид Михайлович Виноградов, участковые инспектора милиции Шахунского РОМ Иван Константинович Гущин, Леонид Иванович Уржумов, участковый инспектор милиции Тонкинского РОМ Андрей Васильевич Татаринов.

Осенью 1943 года продолжали совершаться дерзкие нападения с целью ограбления. Преступники часто были одеты в форму армейских офицеров. Для поимки и обезвреживания вооруженных бандитов была создана оперативная группа. В ночь на 2 октября оперативники вышли на след бандитов, которые пьянствовали в доме № 4 по улице Звездинка. Несколько работников милиции смело проникли в дом и предложили бандитам сдаться. В ответ прозвучали выстрелы. В завязавшейся перестрелке преступники были уничтожены. В этой операции погиб начальник отделения БХСС областного Управления Моисей Менделеевич Леус.

Борьба с рецидивной преступностью и иными особо опасными преступлениями

Для борьбы с врагом мобилизовывалось все трудоспособное население, в том числе из тюрем, колоний. Достаточно сказать, что за годы Великой Отечественной войны из мест заключения были выпущены и направлены в ряды действующей армии более 900 тысяч человек. Только в декабре 1941 года из УНЖЛАГА были освобождены 4895 осужденных, часть из которых были направлены в армию, большинство - на строительство оборонительных сооружений. По директиве от 1 декабря 1941 года были освобождены еще 600 человек³⁹.

В областном центре была сильно развита сеть воровских притонов и так называемых притонов разврата, в которых уголовный элемент и дезертиры находили себе приют как для временного нелегального проживания, так и для сбыта краденых вещей. Характерным является тот факт, что большинство таких притонов содержали женщины, мужья которых находились на фронте. В личных интересах и целях легкой наживы они завязывали знакомство и становились пособниками уголовного элемента. Общественность города, зная о таких местах, слабо помогала в их выявлении.

Органы горьковской милиции активизировали борьбу с преступностью. Как показал опыт, одни и те же притоны после их обнаружения вскоре возобновляли свою деятельность, поэтому в районных отделах велись картотеки на подобные заведения и проводились регулярные повторные рейды. На рынках, где традиционно скапливался воровской элемент и сбывалось краденое, проводились массовые проверки документов и облавы с последующей проверкой всех подозрительных лиц. Лица без определенных занятий арестовывались и выдворялись из города. Впрочем, последнее оказалось малоэффективным, поскольку бомжи за неимением другой «профессии» вскоре возвращались обратно и продолжали вести привычный образ жизни. В связи с ростом карманных краж милиция формировала специальные оперативные группы, которые в штатской одежде патрулировали рынки, трамваи и трамвайные остановки, особенно в часы пик.

Надо отметить, что профессия карманника, или «щипача», в криминальной среде всегда была уважаемой. Хорошим «специалистом» считался тот, кто мог незаметно обокрасть человека не только в трамвайной или уличной сутолоке, но и прямо средь бела дня посреди улицы. С 1 июля 1941 по ноябрь 1943 года в Горьковской области, без учета областного центра, зарегистрировано 54 396 преступлений, в том числе 119 классифицированных по статье «бандитизм», 111 вооруженных ограблений, 260 грабежей, 150 умышленных убийств, 229 случаев нанесения тяжких телесных повреждений и 412 хулиганств в дерзкой форме⁴⁰.

Численность осужденных по Горьковской области за 1941-1943 годы⁴¹

Доля органов горьковской милиции в общем количестве возбужденных уголовных дел⁴²

Обращает на себя внимание статистика воровства. За указанный период было зарегистрировано 10 540 краж с государственных объектов, около 12 тыс. прочих краж и 761 случай скотокрадства. По статье «мошенничество» завели 906 уголовных дел. Согласно официальной статистике органов милиции, по всем этим делам были арестованы 31 485 человек, а процент раскрываемости составил 90,1⁴³.

Одним из самых громких в годы войны стало уголовное дело против военнослужащих 10-го учебного танкового полка, расквартированного в Горьком. Началось все с того, что поздней осенью - зимой 1941 года в милицию стали одно за другим поступать заявления об угонах легковых автомашин, припаркованных в районе Московского вокзала. Оперативные мероприятия горьковских милиционеров в районе Московского вокзала поначалу не принесли результатов. Впрочем, угон автомобиля даже в суровые военные годы отнюдь не был редкостью, пропадали они не только в людных местах. Но конечный результат в итоге удивил даже видавших виды оперативников. В январе 1942 года сотрудники УНКВД задержали преступников, являющихся военнослужащими 10-го учебного танкового полка. Работники милиции наблюдали, что в течение некоторого времени командир батальона ст. лейтенант Шамахов и организованная им группа расхищала картофель, дрова, обмундирование. Похищенное направлялось на продажу. Угнанные машины перекрашивали под военные, перебивали номера. Машины использовались для частного извоза. Преступная группа Шамахова: сержант Кирилов, старшина Агеев, водитель Королев по постановлению Военного трибунала приговорены по законам военного времени к расстрелу, 10 человек приговорены к лишению свободы на срок от 10 до 15 лет⁴⁴.

Третьего марта 1942 года Госкомитет обороны СССР принял секретное постановление № 1379 «Об охране военного имущества Красной Армии в военное время». Согласно ему за хищение оружия, продовольствия, обмундирования, снаряжения, горючего, а также за их умышленную порчу устанавливалась высшая мера наказания - расстрел с конфискацией всего имущества преступника. За разбазаривание военного имущества полагалось давать не менее пяти лет лишения свободы.

В докладной записке Военного трибунала войск НКВД отмечено, что за январь 1943 года в местах заключения без приговора: за военным трибуналом числится 697 человек и 130 - от прочих судебно-следственных учреждений. С окончанием войны еще осталась часть лиц, гастролирующих по городам страны. Изучение этих дел показывает, что 63% привлекаемых к уголовной ответственности за кражи в колхозах составляют лица, оторванные от трудовой жизни, не имеющие определенного места жительства. Почти не изменилось число лиц, преданных суду за бандитизм. В то же время изменился характер бандитизма. Но по крупным бандам оказались военные дезертиры в качестве их руководителей, остальные - рабочие заводов. Имеется рост хулиганства. Если за первое полугодие 1945 года по второй части ст. 74 УК - 47 человек, за второе полугодие - 63 человека. Из них в большей части молодежь в возрасте до 16 лет. По большинству дел о хулиганстве возраст 16-25 лет. Увеличилось число убийств. За первое полугодие по ст. 118 УК привлечено 50 человек, за второе полугодие - 72 человека⁴⁵.

Особая категория уголовных дел - так называемые «специальные дела по шпионажу» (ст. 58-10 УК РСФСР) и хищения государственной собственности в особо крупных размерах (ст. 59-3 УК РСФСР). К раскрытию и пресечению примерно четвертой части дел по политическим преступлениям (ст. 58-10 «Шпионаж», ст. 58-14 «Саботаж», рассматривался прежде всего побег из мест заключения) были причастны органы милиции (в особенности участковые инспектора, патрульно-постовая служба милиции), сотрудники которых одними из первых находили распространителей провокационных слухов.

Обобщения форм и методов борьбы с преступностью в период Великой Отечественной войны позволяют выделить следующие ее тенденции: повышение значения специальных уголовно-правовых и оперативных методов, в том числе негласных; совершенствование организации оперативно-розыскной работы; повышение профессионализма работников милиции; ее эффективное взаимодействие с органами государственной безопасности и истребительными батальонами, взаимодействие милиции и населения.

Функции милиции, осложненные военной обстановкой, военным и трудовым дезертирством, уклонением от призыва, распространением ложных провокационных и панических слухов, выявлением вражеской агентуры, изъятием незаконно хранимого оружия, приобрели особое значение в местностях, в которых были введены правовые режимы военного и осадного положения. Важное значение приобрела борьба с криминалом, особо опасными преступлениями.

Читайте также:

¹ Органы и войска МВД России. Краткий исторический очерк. М., 1996. С. 265.
² Там же.
³ Там же. С. 267.
⁴ Ведомости ВС СССР. 1941. № 29.
⁵ В военной обстановке принимались особые меры для борьбы с преступностью. В январе 1942 года Пленум Верховного Суда СССР своим постановлением предложил квалифицировать кражи, совершенные у эвакуированных, как имевшие место во время стихийных бедствий, а при дополнительных отягчающих обстоятельствах (группой лиц, рецидивистом и др.) – как бандитизм.
⁶ Забвению не подлежит: сборник документов. Н. Новгород, 1995. Кн. 3. С. 420.
⁷ ЦАНО. Ф. 5980. Оп. 2. Д. 42. Л. 13.
⁸ Забвению не подлежит: сборник документов. Н. Новгород, 1995. Кн. 3. С. 421.
⁹ Там же. С. 421–422.
¹⁰ ГОПАНО. Ф. 5980. Оп. 1. Д. 9. Л. 125об.
¹¹ Там же. Л. 125–126.
¹² ЦАНО. Ф. 5980. Оп. 1. Д. 9. Л. 27–28.
¹³ Там же. Л. 28.
¹⁴ Дворникова Т.А. Органы внутренних дел РСФСР в борьбе с уголовной преступностью (1941–1945 гг.): автореф. дис. … канд. ист. наук. М., 2006. С. 14.
¹⁵ Дворникова Т.А. Органы внутренних дел РСФСР в борьбе с уголовной преступностью (1941–1945 гг.): автореф. дис. … канд. ист. наук. М., 2006. С. 17.
¹⁶ ЦАНО. Ф. 5980. Оп. 2. Д. 36. Л. 51–57.
¹⁷ Там же.
¹⁸ ЦАНО. Ф. 5980. Оп. 1. Д. 39. Л. 24.
¹⁹ Архив ИЦ ГУВД Нижегородской области. Ф. 1. Оп. 1. Д. 31. Л. 444.
²⁰ Там же. Л. 446.
²¹ ЦАНО. Ф. 5980. Оп. 2. Д. 44. Л. 32–33.
²² ЦАНО. Ф. 5980. Оп. 1. Д. 13. Л. 5. В Горьковской области содержа-лось три тюрьмы: Арзамас – 160 человек, Варнавино – 166 человек, Балахна – 240 человек. В 15 исправительно-трудовых колониях содер-жалось 13 533 человека (перебор по возможностям колоний на 2125 человек). Эпидемий не было. Только за первый квартал 1944 года получено 79 тонн довольствия. Имелись 28 инспекций исправительно-трудовых работ (шестью месяцами ранее – 31 инспекция). На учете по состоянию на 1 марта 1944 года было 22 734 человек, из них по Указу от 26 июня 1940 г. состояли 13 482 человека. В розыске находилось 26 человек.
²³ ЦАНО. Ф. 5980. Оп. 1. Д. 14. Л. 13.
²⁴ Там же. Л. 14.
²⁵ Горьковской милицией с июля 1941 г. по ноябрь 1943 г. выявлено 2,8 тыс. нарушений правил воинского учета, при ее содействии прокуратурой выявлено 6,5 тыс. случаев помощи дезертирам, выявлена милицией и пресечена деятельность 56 преступников.
²⁶ ЦАНО. Ф. 5980. Оп. 1. Д. 9. Л. 14.
²⁷ ЦАНО. Ф. 5980. Оп. 1. Д. 9. Л. 27об.–28; Беляков А.В. Милиция Горьковской области. 1941–1945 гг. // Вторая мировая война и современный мир: материалы межвузовской конференции 26–27 апреля 2005 г. М., 2005. С. 360–372.
²⁸ Осипов А.В., Харламов В.А. Органы государственной безопасности Горьковской области. Горький, 2006. Кн. 2. С. 165–166.
²⁹ ГОПАНО. Ф. 3. Оп. 1. Д. 324. Л. 144.
³⁰ Мартынов П.И. Воспоминания // «Этот день мы приближали как могли!»: сборник воспоминаний ветеранов ГУВД Нижегородской области. Н. Новгород, 2000. С. 44.
³¹ ГОПАНО. Ф. 3. Оп. 1. Д. 3286. Л. 35.
³² Порфирьев Ю.Б. Органы внутренних дел Кировской области в годы Великой Отечественной войны: 1941–1945 гг.: автореф. дис. … канд. ист. наук. СПб., 2000. С. 14.
³³ Архив ИЦ ГУВД Нижегородской области. Ф. 1. Оп. 1. Д. 31. Л. 32.
³⁴ Там же. Д. 29. Л. 8.
³⁵ Архив ИЦ ГУВД Нижегородской области. Ф. 1. Оп. 1. Д. 31. Л. 295–296.
³⁶ ГОПАНО. Ф. 3. Оп. 1. Д. 3286. Л. 41–42.
³⁷ Перчиков Ю.А. Об уклонистах и дезертирах в 1941–1945 гг. // В поисках нового в современной отечественной истории. Арзамас, 2007. С. 333.
³⁸ ЦАНО. Ф. 5980. Оп. 1. Д. 9. Л. 29; Беляков А.В. Горьковская милиция в борьбе с преступностью в годы Великой Отечественной войны // Горьковская область в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.: материалы межрегиональной научной конференции. Н. Новгород, 2005. Ч. 2. С. 25.
³⁹ ЦАНО. Ф. 5980. Оп. 2. Д. 27. Л. 57.
⁴⁰ Забвению не подлежит: сборник документов. Н. Новгород, 1995. Кн. 3. С. 421.
⁴¹ ЦАНО. Ф. 5980. Оп. 2. Д. 36. Л. 51.
⁴² ЦАНО. Ф. 5980. Оп. 1. Д. 19. Л. 75.
⁴³ ЦАНО. Ф. 5980. Оп. 1. Д. 19. Л. 75.
⁴⁴ Дегтев Д. Криминальный фронт Великой Отечественной войны // Ни-жегородские новости. 2006. 5 мая. С. 7.
⁴⁵ ЦАНО. Ф. 5980. Оп. 2. Д. 49. Л. 125об.

Просмотров: 3458

Источник: А.В. Беляков, А.Н. Лушин, А.Г. Радьков, С.А. Смирнов, С.В. Ханин. Нижегородская (горьковская) милиция в 1917–1945 годы: организация и деятельность по охране общественного порядка и борьбе с преступностью. Нижний Новгород: Нижегородская академия МВД России, 2018,, с. 426-451

statehistory.ru в ЖЖ:

Другие материалы раздела

Комментарии | всего 0

Внимание: комментарии, содержащие мат, а также оскорбления по национальному, религиозному и иным признакам, будут удаляться.