Деятельность русских предпринимателей в Финляндии (1800—1930-е гг.)
Введение
После присоединения в 1809 г. к России Финляндия получила сравнительную независимость в некоторых внутренних вопросах, в частности собственное (шведское в своей основе) законодательство и возможность проводить самостоятельную экономическую политику. Финский Сенат и, начиная с 1860-х гг., финляндский Сейм могли решать многие экономические вопросы, не консультируясь и не дожидаясь решений российского императора (носившего титул «Великий князь финляндский») или российского правительства. С другой стороны, многие императоры активно содействовали развитию финской экономики. Финляндия может рассматриваться как сепаратное образование Российской империи со многих точек зрения. Между ней и Россией существовала таможенная граница и были установлены пошлины. Когда Финляндия была соединена с Петербургом железной дорогой, последняя принадлежала Финляндии и управлялась ее правительством.
До 1809 г. экономика Финляндии была естественным образом тесно связана с экономикой Швеции на правах периферийного региона, и это положение фактически сохранялось на протяжении нескольких десятилетий. Например, таможенные барьеры в торговле между Финляндией и Швецией отсутствовали до конца 1810-х гг., а впоследствии они были незначительными. Шведские деньги находились в повседневном обращении наравне с российскими до конца 1830-х гг., особенно в Западной Финляндии, где и другие связи со Швецией также были наиболее прочными.
В то же время юго-восточные области Финляндии, так называемая Старая Финляндия, присоединенные к России по мирным договорам 1721 и 1743 гг., но возвращенные Финляндии в 1812 г., были тесно связаны экономически с Петербургским регионом. Многие финны пересекали границу, чтобы найти здесь на работу. Земли Старой Финляндии даровались в качестве земельных пожалований русскому дворянству, которое часто занималось предпринимательством (лесозаготовками, металлургией, горным делом) в своих имениях. От дворян не отставали купцы и другие предприниматели. Выборг, крупнейший финский город в этом регионе, фактически находился в сфере влияния Петербурга, но в Выборге, как и в Петербурге, также было достаточно жителей немецкого или другого иностранного происхождения, и этот город, возможно, был наиболее интернациональным во всей Финляндии.
На протяжении первых десятилетий русского господства финская экономика постепенно отдалялась от Швеции, торговые связи между Финляндией и Швецией приходили в упадок. В то же время развивалась торговля с Россией, которая стала крупнейшим торговым партнером Финляндии1. Доля России во внешнеторговом обороте Финляндии в 1840—1850-е гг. составляла 40— 45%, но затем она постепенно снизилась до 28% к 1913 г.2 Революция в России и обретение Финляндией независимости в 1917 г. привели к тому, что на протяжении межвоенного периода торговля с Россией сократилась до ничтожных значений (несколько процентов внешнеторгового оборота).
В некоторой степени проблема русского предпринимательства в Финляндии затрагивалась в финской исторической науке. Мы знаем ряд русских компаний, которые действовали в Финляндии в период нахождения ее в составе Российской империи (период автономии); меньше известно о русских фирмах в первые десятилетия независимости страны3. Мы примерно знаем, в каких отраслях действовали русские компании, но они никогда не были предметом комплексного исследования. Деятельность многих компаний не может быть отслежена вследствие недостатка данных, которые рассеяны в архивных документах (регистрацией фирм занимались разные государственные учреждения), а определенная часть их деятельности находилась вне государственного учета4.
В данной работе я остановлюсь на одном аспекте русско-финских экономических отношений, а именно на истории русского предпринимательства в Финляндии. В основном иностранные предприниматели начинают деятельность в другой стране с целью приобретения доступа к природным ресурсам, завоевания рынков сбыта для своих товаров, обхода таможенных барьеров или получения особых преимуществ в принимающей стране для своего бизнеса. Принимающая страна может опасаться потери своей экономической независимости, столкнуться с оттоком прибылей или усилением конкуренции — этим кошмаром для местных предпринимателей. С другой стороны, принимающая страна, как правило, имеет основания приветствовать приток нового капитала, новых технологий и производственных навыков, поскольку они способствуют росту валового внутреннего продукта (ВВП), уровня занятости и, возможно, экспорта5.
Задача данной работы — рассмотреть принадлежащие русским предприятия, определить масштаб деятельности русских предпринимателей и оценить ее значимость, а равно и сравнить ее с подобной же деятельностью как иностранных, так и финских предпринимателей. Насколько велики были масштабы собственности и предпринимательской активности русских в Финляндии? Почему они открывали там свой бизнес? Руководствовались ли русские предприниматели теми же мотивами, что и другие иностранные бизнесмены, или особое положение Финляндии в составе Российской империи придавало этим мотивам специфические черты? Каковы были выгоды от русского предпринимательства для финской и российской экономики? Я не возьмусь за расчет точной доли России в экономике Финляндии, так же как не смогу отследить деятельность всех российских компаний. Но нам известны наиболее важные из них и, очевидно, значительная часть относительно мелких. Это позволит в достаточной степени оценить значение русского предпринимательства в Финляндии. Изучение судьбы русских компаний более чем за столетие позволит рассмотреть динамику русского предпринимательства и ответить на вопросы о том, когда русские компании занимали наиболее прочные позиции, когда и — в некоторых случаях — почему их значение снизилось. Поскольку среди отраслей, в которых были заняты российские компании, наиболее значимыми были металлургия и горное дело, мы остановимся на них подробнее.
Официальное положение русских предпринимателей в Финляндии
Меркантилистские принципы шведского общества, во многих аспектах ограничивавшие свободу торговли, постепенно сходили на нет в течение XIX столетия. С другой стороны, в это время были введены некоторые новые регулирующие правила, развитие которых ускорилось после обретения независимости Финляндии.
Меркантилистские принципы требовали определенных доказательств наличия профессиональных навыков и/или благосостояния для открытия бизнеса6. С введением статутов о свободе торговли (1859, 1868 и 1869 гг.) требования к квалификации коммерсантов были снижены, но были введены новые ограничения по национальному признаку. Основными законодательными мерами, касавшимися иностранцев или русских, были следующие:
— 1832 г. — права бюргеров (купцов, ремесленников) были закреплены лишь за финскими гражданами;
— 1851 г. — любой иностранец, кроме русского дворянина, мог приобрести недвижимость в Финляндии лишь с разрешения Сената;
— 1883 г. — для проведения горно-рудных разработок иностранцам стало необходимо получить лицензию;
— 1886 г. — банковское дело стало прерогативой лишь финских граждан;
— 1891 г. — расширение прав иностранцев: подданные России, кроме евреев, получили право приобретать недвижимость без разрешения финских властей, если они имели право приобретать недвижимость в России;
— 1895 г. — введено правило, согласно которому в компаниях с ограниченной ответственностью большинство членов правления должны были быть финнами;
— 1919 г. — установлено, что иностранцы должны были получать от губернаторов разрешения на занятие торговлей или профессиональной деятельностью; требовались гарантии налоговой платежеспособности;
— 1920 г. — иностранцы потеряли право приобретать недвижимость в провинции Выборг;
— 1939 г. — иностранцам и компаниям с ограниченной ответственностью, более 1/5 активов которых принадлежало иностранцам (т. н. «опасные компании»), было вменено в обязанность получать разрешение на приобретение недвижимости в Финляндии от правительства (это правило оставалось в силе до 1993 г., т. е. практически до вступления Финляндии в Европейский Союз).
Многие иностранные предприниматели обходили налагаемые на них ограничения, принимая финское гражданство. Есть примеры, когда иностранцы становились финскими подданными одновременно с началом своей экономической деятельности (например, торговцы Стокманн и Паулиг). С другой стороны, иногда сложно решить, как мы должны рассматривать натурализованных предпринимателей с иностранными корнями. Таковых было особенно много в юго-восточных областях Финляндии, которые были присоединены к России по мирным договорам 1721 и 1743 гг. и возвращены в состав Великого княжества Финляндского в 1812 г. Например, в Выборге как многочисленные русские, так и немцы занимали ведущие административно-экономические позиции до 1880-х гг.7
Мы не знаем количества российских подданных, проживавших в Финляндии в рассматриваемый период, но демографическая статистика показывает, что число людей, признававших русский язык в качестве родного, выросло с 4000 до 7300 чел. в 1865—1910 гг., что составляло около 0,2% всего населения8.
Развитие экономики и промышленности в Финляндии
В середине XIX в. Финляндия была бедной, отсталой аграрной страной с очень небольшим промышленным и торговым сектором. Начиная с 1840-х гг. мы видим некоторые благоприятные изменения в экономике, которые позднее привели к индустриализации. Вытеснение с рынка шведских денег и окончательное принятие российской денежной системы, а начиная с 1860-х гг. — внедрение финских денег, а также снижение таможенных пошлин в 1840-е гг. стали, возможно, решающими факторами, запустившими механизм экономического роста.
В 1845—1938 гг. темпы роста обрабатывающей промышленности были очень высокими (5,2% в год), увеличивалась и ее доля в ВВП, а в ней самой происходили серьезные структурные изменения (Таблица 1). Текстильная промышленность, предвестник современной механизированной индустрии, находилась в упадке, так же как и горное дело и металлургия. Лесопильная промышленность вставала на ноги в течение XIX в., но, несмотря на ее быстрый рост, в 1930-е гг. ее опередила целлюлозно-бумажная промышленность и другие отрасли. С 1860 по 1938 гг. ВВП ежегодно возрастал на 2,7%, а в расчете на душу населения — на 1,7% в год9.
Таблица 1
Структура финской промышленности, объем промышленного производства и доля промышленности в ВВП (в %), 1860—1939 гг.
Источники: Heikkinen S., Hjerppe R. Suomen teollisuus ja tiollinen kasityo 1860—1913 // Bank of Finland publications, Studies on Finland’s Economic Growtn XII. Helsinki, 1986. Appendix tables; Hjerppe R. et al. Suomen teollisuus ja teollinen kasityo 1900—1965 // Bank of Finland publications, Studies on Finland’s Economic Growth VI1. Helsinki, 1976. Appendix tables; Hjerppe R. The Jinnish Economy 1860—1985. Erowth and Structural Change: Industry and Industrial Hand icraft in Finland, 1860—1913 // Ibid. Helsinki, 1989.
Русские предприниматели в финской лесопильной промышленности
Лесопильная промышленность была одной из тех отраслей, где русские предприниматели играли довольно существенную роль. Когда в 1812 г. Старая Финляндия была воссоединена с Финляндией, на территории первой существовало несколько промышленных предприятий, принадлежавших русским помещикам. Это были преимущественно лесопильные заводы, использовавшие водяную энергию, а также чугунолитейные заводы и шахты. После 1812 г. русские также продолжали активно приобретать лесопильные заводы в Восточной Финляндии.
Графиня Анна Орлова-Чесменская, хозяйка поместья Сальми-Суоярви, владела в 1820-е гг. 13 лесопилками, являясь, таким образом, крупнейшим собственником в этой отрасли в Финляндии. Она продала свои предприятия Федулу и Сергею Громовым, предпринимателям из Петербурга. Громовы владели и другими предприятиями: несколькими лесопилками в русской Карелии, а также торговой фирмой. Наследник Федула Громова Василий Громов продал имение Сальми-Суоярви с лесопилками в 1856 г. Горному департаменту Министерства финансов Российской империи. К этому времени лесопилки Громовых были постепенно закрыты, кроме одной, перешедшей в финскую собственность в 1860 г.10 Русские купцы из Выборга Тимофей Тичанов, Петр Чусов и Ефим Никифоров были одними из первых активных основателей и покупателей лесопилок. Вместе они владели девятью лесопилками в провинции Сайма в 1820-е гг. Впоследствии они открыли еще несколько предприятий в этом районе11.
До 1860 г. в Финляндии деятельность лесопильных предприятий регулировалась жесткими ежегодными квотами на вырубку леса. По-видимому, правительство Финляндии выделяло очень высокие квоты, свободные от налогов, в Старой Финляндии, где они были больше, чем где-либо по стране. Когда лесопилки Громовых были обложены налогами в 1837 г., они начали вывозить лес с финской стороны на свои лесопилки в России, поскольку в Олонецкой губернии налоги были ниже12. Освобождение от налогов, возможно, способствовало активному открытию лесопильных заводов в Старой Финляндии в период непосредственно после присоединения Финляндии к России.
Расцвет русских лесопильных предприятий пришелся на 1830— 1840-е гг. К концу 1850-х гг. этот вид бизнеса стал клониться к упадку. В 1835 г. русским принадлежало 8 лесопилок из 35, в 1855 г. — 7—9 из 43. Владельцами их являлись прежде всего торговые дома, ориентированные на экспортную торговлю. На этих предприятиях была занята четверть всех рабочих отрасли13. Многие лесопилки были проданы финскому консорциуму «Хакман и Ко» («Hackman & Со») и фирмам «Йохан Колиис» («Johan Koiiis») или «Пауль Валь и Ко» («Paul Wahl & Со») в 1850-е гг.14 Некоторые из них просто прекратили свое существование, например, сгорели. Двое предпринимателей, Тичанов и Чусов, получили финское гражданство. В начале 1850-х гг. действовали 6 русских лесопилок, в 1860 г. — возможно, одна или две. Об одной из них нам известно наверняка. Это был русско-британский лесопильный завод «Сахансаари» в Оулу, перестроенный компанией «Ebeling & Albers» в 1859 г. В 1871 г. он был продан финской компании «Bergbom»15.
Другие русские предприниматели занялись созданием паровых лесопилок после отмены ограничений на лесозаготовки в 1860 г., но число таких предприятий было незначительным. Мы знаем лишь о нескольких российских паровых лесопилках помимо «Сахансаари», а именно о предприятиях «Хасанниеми» в Йоэнсу (1861 — 1875 гг.), «Нурмисаари» (1871 — 1917 гг.) и «Импилахти» (1893—1917 гг.). Последние два принадлежали компании «Громов и Ко» и были проданы норвежской компании «Diesen Wood Со» в 1917 г. Федор Сергеев вместе с К. Росениусом (C. Rosenius) владел лесопилкой «Пёллякяля» в 1890—1893 гг. Лесопильное заведение «Райвола», принадлежавшее Илье Галкину, и паровая лесопилка «Райвола», основанная в 1898 г. и принадлежавшая петербургскому торговому дому «Роберт Петц» («Robert Paetz»), были, по данным Й. Авенайнена, среднего размера предприятиями16.
Не сомнений, что русские сравнительно быстро осознали выгоды открытия лесопильных заводов в Восточной Финляндии. Остается, впрочем, непонятным, почему эти предприятия пришли в упадок, когда на рубеже 1860-х гг. ограничения на лесозаготовки, наконец, были отменены, а с 1870 г. в Западной Европе значительно вырос спрос на обработанную древесину.
Во всей Финляндии во второй половине XIX в. было немного лесопилок, принадлежавших иностранцам. По расчетам К. Хоффмана, количество основанных в 1870—1900 гг. лесопилок, принадлежавших иностранцам, было И. В 1885 г. действовало 5 иностранных лесопильных предприятий из общего их числа 63 (с объемом годового производства свыше 1000 куб. м древесины), которые производили 16% обработанной древесины17. Некоторые из них являлись весьма крупными и современными.
Русские предприниматели в финской металлургии и горном деле
Позиции русских в Финляндии до 1918 г. были наиболее прочными в металлургии и горном деле. Согласно Эверту Лайне, в период нахождения Финляндии в составе Российской империи 12 горнодобывающих и металлургических компаний принадлежали русским владельцам. Среди этих предприятий были:
чугунолитейный завод «Райвола», действовал в 1800—1874 гг., продан финскому правительству в 1882 г.;
сталелитейный завод «Пейппола», малое предприятие, действовал в 1830—1840-е гг.;
чугунолитейный завод «Херайоки», ок. 1810—1840, масштаб деятельности небольшой;
чугунолитейный и лесопильный завод «Св. Анна», 1814— 1905 гг.;
чугунолитейный завод «Сумпула», затем небольшой литейный цех и машиностроительный завод, 1827—1897 гг.;
медные и оловянные шахты, литейный цех и чугунолитейный завод в Питкяранте, начало деятельности в 1810-е гг., широкомасштабная деятельность в 1840-е—1860-е гг. и в 1880-е—1903 гг., также некоторые мелкие шахты, бутылочная фабрика и фабрика по производству красной охры;
чугунолитейный завод «Юнтедас», 1858—1900 гг.;
чугунолитейные заводы «Хутокоски», «Хаапакоски» и «Орави» Николая Путилова, 1857—1879 гг.;
шахта и чугунолитейный завод «Лупикко», 1866—1903 гг., в 1860—1861 и 1888—1904 гг. был связан с заводами в Питкяранте;
чугунолитейный завод «Карттула», 1867—1907 гг.;
фабрика «Выборг—Перо» по производству гвоздей с 1862 г., с 1873 г. — частично в русской собственности; действовала как минимум до 1908 г.;
небольшой чугунолитейный завод в Панкакоски, принадлежал фабрике «Выборг—Перо» в 1885—1891 гг.
Шесть из этих компаний вели активную производственную деятельность на протяжении значительного периода времени. Как мы видим, интересы некоторых из них выходили за рамки металлургии; например, им принадлежали небольшие мукомольные предприятия и лесопилки преимущественно местного значения, а также крупная бутылочная фабрика (см. ниже) и фабрика по производству красной охры. (В Приложении дана краткая справка об этих шести предприятиях и основных этапах их развития.) Русские были наиболее важной группой среди иностранных собственников в металлургии и горном деле.
Судьбы компаний оказались различными, но можно выделить некоторые общие черты. Практически все они приобретались для снабжения железом машиностроительных и оборонных заводов, преимущественно в Петербурге, а также в районе Петрозаводска. Железо, производимое из местной озерной и болотной руды, было хорошим сырьем для отливки орудий. Десять из 18 финских чугунолитейных заводов, перерабатывавших озерную и болотную руду, находились во владении русских. Некоторые из них также перерабатывали чугун, импортируемый из Швеции18. Фабрика «Выборг— Перо» по выделке гвоздей была единственным значительным предприятием по производству металлоизделий. Остальные производили сырой металл, прежде всего предназначенный для дальнейшей обработки, и отправляли его в Россию.
Русские владельцы металлургических и горно-рудных предприятий относились к трем разным группам. Во-первых, это было русское правительство в лице либо Олонецкого горно-заводского округа, либо Артиллерийского департамента Военного министерства, отвечавших за чугунолитейное производство и горное дело («Райвола», «Св. Анна»); во-вторых, русские дворяне, владевшие поместьями в Старой Финляндии, которые также пытались разрабатывать природные ресурсы региона («Питкяранта», «Св. Анна», «Юанкоски», «Сумпула»). Предприятия «Питкяранта» и «Св. Анна», основанные дворянами, не были ни прибыльными, ни долговременными. «Сумпула» принадлежала семье Фок с 1828 по 1897 гг., когда ее деятельность прекратилась, а «Юанкоски» сравнительно долгий период (1848—1900 гг.) принадлежала Пономаревым. Третьей группой собственников были русские купцы и промышленники. Некоторые из них действовали в одиночку, некоторые создавали компании (Громовы, Николай Путилов, «Э.М. Мейер и Ко», Ладожская компания, владельцы «Карттула»; см. Приложение). Эти предприниматели часто имели другие экономические интересы в Петербурге и окрестных русских и карело-финских районах. Иногда некоторые иностранные предприниматели, жившие в Петербурге, на какое-то время становились владельцами чугунолитейных заводов. Торговый дом «Э.М. Мейер и Ко» имел трех партнеров из Великобритании, Германии и России. В основе своей это был банкирский дом, но с диверсифицированной сферой экономических интересов. Из-за долгов «Райвола», «Питкяранта» и «Лупикко» перешли в собственность «Э.М. Мейер и Ко» на более или менее длительное время.
Первые попытки русских предпринимателей обосноваться в финской металлургии оказались неудачными, но в 1850—1860-е гг. бизнес стал приносить плоды. Этому, а также развитию финской металлургии в целом способствовали несколько факторов: во-первых, открытие канала Сайма в 1856 г., который облегчил доставку грузов из Восточной Финляндии к Финскому заливу; во-вторых, ослабление в 1857 г. унаследованных от Швеции ограничений на экспорт железа; в-третьих, внедрение процесса пудлингования, что стало эпохальным нововведением в обработке озерного и болотного сыродутного железа. Углерод и излишки фосфора теперь можно было удалить из руды, а полученную таким образом сталь использовать для производства орудий и боеприпасов. Наконец, новый таможенный тариф 1859 г. отменил большинство пошлин на экспорт из Финляндии в Россию, или экспортные квоты были значительно увеличены. Впрочем, и ранее ряд товаров был освобожден от пошлин, или устанавливались квоты для отдельных товаров или компаний19. Кроме периода 18571877 гг., русские импортные пошлины были выше финских. Это побуждало предпринимателей импортировать сырье из-за границы в Финляндию, обрабатывать его и экспортировать в Россию готовые изделия беспошлинно20.
Этот бум продолжался до начала 1870-х гг., но технологический и транспортный прогресс снова изменил ход событий. Внедрение бессемеровского способа производства стали с 1850-х гг. и мартеновского метода с 1870-х гг. дало определенное преимущество крупному чугуно- и сталелитейному производству, долгое время неосуществимому в Финляндии. Это был удар по конкурентоспособности финской металлургии. Развитие транспорта и технологии дало России возможность расширить собственное производство железа в южном районе (Донбасс), что еще сильнее ослабило конкурентоспособность финского железа в России. Небольшие финские чугунолитейные предприятия были обречены на поражение: они основывались на старых производственных методах и в основном использовали древесный уголь21.
Мы можем прояснить значение принадлежавших русским предприятий для определенных лет, хотя имеющиеся данные носят отрывочный характер (см. Таблицу 2). В 1872 г. доля русских предпринимателей в производстве чугуна была достаточно высокой. Часть чугуна затем перерабатывалась на тех же заводах, часть продавалась на сторону. Доля принадлежащего русским производства железа в слитках, выработанного из озерной и болотной руды, также была очень высокой22. После того как деятельность чугунолитейных заводов «Райвола» и Путилова была прекращена, доля русских предприятий в производстве чугуна значительно упала, а их удельный вес в производстве железа в слитках стал незначительным в конце 1870-х гг. Производство литых и кованых металлических изделий было исключением. Только «Юанкоски», «Панкакоски» и «Перо» время от времени занимались их выпуском.
Экспорт железа являлся важной статьей финской торговли с Россией на протяжении большей части периода до 1918 г. Около 2/з всего произведенного в Финляндии чугуна и половина железа в слитках вывозились из страны, причем Россия в 1860— 1884 гг. являлась основным импортером. Это означает, что в 1860—1870-х гг. значительная доля чугуна и железа производилась русскими. К 1880 г. более заметная часть экспорта находилась в руках финнов. К концу периода автономии состав экспорта изменился в пользу готовых изделий, а не сырого металла23.
Таблица 2
Доля русских фирм в производстве чугуна и железа в слитках в Финляндии, 1872 и 1880 гг. (%)
Источник: Laine Е. Suomen vuoritoimi 1809—1884. 11 Kuukit // Historiallisia tutkimuksia XXXI, 2. Helsinki, 1948. P. 726—741. Как правило, чугун использовался для изготовления готовых изделий методом литья или перерабатывался в железо в слитках.
С 1870-х гг. участие русских в металлургии заметно снизилось. В 1890 г. доля русских в добывающей и металлургической промышленности составляла 6,5% от суммы годового производства. К тому времени действовали 6 предприятий, принадлежавших русским предпринимателям. В 1908 г. осталось лишь фабрика «Перо» по производству гвоздей, а доля русских фирм в горно-добывающей промышленности и металлургии упала до 1%.
За 1860—1913 гг. объем производства горно-добывающей и металлургической промышленности Финляндии вырос в 10 раз, увеличиваясь в среднем на 4,4% в год24. Одновременно произошли глубокие структурные изменения в отрасли (см. Таблицу 3). Снизилась доля горно-рудной промышленности, хотя в абсолютных измерениях объем добычи возрос. Чугун и железо в слитках утратили лидирующие позиции, причем сократился даже абсолютный объем производства. Производство изделий из металла за тот же период, напротив, увеличилось в 15 раз, а объем машиностроительной продукции и выпуск стальных судов — по меньшей мере в 40 раз. В 1913 г. на машиностроение приходилось около 2/3 суммы производства отраслей тяжелой промышленности.
В этих структурных изменениях отразилась окончательная сдача позиций древесноугольной металлургии по сравнению с новыми чугунолитейными заводами в России, Центральной и Восточной Европе, работающими на коксе. Взамен в Финляндии получило развитие сравнительно крупное машиностроение и судостроение, а также производство металлоизделий, основанное на импортном железе. Продукция этих отраслей реализовывалась в Финляндии и России.
Таблица 3
Структура производства горно-добывающей и металлургической промышленности Финляндии по добавленной стоимости (в тыс. финских марок, текущие цены), 1860—1913 гг.
Источник: Heikkinen S., Hjerppe R. Op. cit. P. 105.
Российские предприниматели остались в стороне от этого процесса. Их деятельность прекратилась с закрытием заводов по переработке финской озерной и болотной руды. Они не приняли участие ни в создании машиностроения, ни в зарождении электротехнической промышленности Финляндии. Машиностроительная отрасль получила развитие в самой России, вследствие чего русские товары конкурировали с финскими.
Прочие русские промышленные компании в Финляндии
В Восточной Финляндии существовало также несколько принадлежавших русским стекольных заводов, некоторые из которых были основаны еще до 1809 г. в Старой Финляндии. Они были ориентированы на рынок Петербурга, выпуская оконное стекло, бутылки и товары повседневного спроса. Оконное стекло изготавливалось этими заводами из чистого кварцевого песка Ладожского озера, что обеспечивало высокую прозрачность стекла. Стеклодувы и квалифицированные рабочие приезжали в основном из Германии, иногда из Швеции. Остальные рабочие были либо финнами, либо русскими. Финские стекольные заводы оставались большей частью мелкими, производили простое оконное стекло, бутылки и бытовые стеклянные изделия.
Два стекольных завода — «Лейстиля» (1801 — 1865 гг.) и «Яппиля» (1802—1846 гг.) в Усикиркко близ российской границы — были основаны русскими стеклодувами. В 1840-е гг. они оба перешли к Йозефу Шультису и благодаря успешной работе заняли 23-ю строчку в списке ведущих компаний Финляндии. Заводы не отличались широкомасштабным производством ввиду недостатка древесного топлива, хотя перспективы сбыта продукции в районе Петербурга были благоприятными25.
Крупнейшим русским стеклодельным предприятием был завод «Роккала» (1788—1920) и родственные фабрики «Куккола» (1772— 1822) и «Кирккониеми» (1892—1926) (последняя была крупным производителем зеркального и оконного стекла). В 1811 — 1860 гг. «Роккала» принадлежала русскому правительству, находясь в ведении Министерства Императорского двора и уделов. «Роккала» являлась единственной в России фабрикой по производству зеркал, и ее монопольное положение охранялось высокими таможенными пошлинами. В 1844 г. «Роккала» была третьим по величине финским предприятием по числу рабочих. После 1860 г. она находилась в собственности разных частных владельцев, некоторые из которых были немецкого происхождения. Деятельность предприятия в 1860—1875 гг. протекала вяло, но затем наметился подъем26.
В 1887 г. владелец медных и оловянных рудников и литейного завода в Питкяранте компания «Э.М. Мейер и Ко» основала там и бутылочную фабрику (1887—1899). Предприятие быстро набрало обороты и производило до 10 млн бутылок в год для российского рынка. Кроме этих двух предприятий, в отрасли с разным успехом действовало еще несколько мелких русских фирм27.
Изменение условий конкуренции и таможенного налогообложения придавало деятельности стекольных заводов весьма неустойчивый характер. В 1885 г. таможенные пошлины закрыли дорогу на российский рынок финскому оконному, зеркальному, а также полированному стеклу. В 1897 г. та же участь постигла и бутылочное производство. Производство бутылок в Питкяранте прекратилось в 1899 г. «Роккала» и «Кирккониеми» располагали особыми привилегиями беспошлинного экспорта и смогли продержаться до Первой мировой войны. Во время войны фабрики «Роккала» и «Кирккониеми» перешли к финским владельцам, но из-за жесткой конкуренции в 1920-е гг. прекратили производство28.
В производстве керамических изделий две фабрики в Восточной Финляндии, «Суотниеми» и «Рокколанёки», находившиеся в 1860—1870-х гг. в русской собственности, сбывали продукцию в районе Петербурга29.
Хлопчатобумажная фабрика «Финлейсон и Ко» («Finlayson & Со») в Тампере перешла к российским владельцам в 1836 г. Ее собственниками стали два купца из Петербурга, Карл Самуэль Ноттбек (Nottbeck) и Георг Адольф Раух (Rauch). Фабрика была основана в 1820 г. как предприятие по производству текстильных станков шотландцем Джеймсом Финлейсоном, который рассчитывал сбывать продукцию на российском рынке; но после отмены запрета на вывоз текстильного оборудования из Великобритании его планам не суждено было сбыться. Новые российские владельцы расширили хлопчатобумажную фабрику, превратив ее в крупнейшее предприятие Скандинавии. Эта фабрика также была ориентирована на российский рынок. Она имела право беспошлинно реализовывать свою продукцию в России, а также беспошлинно импортировать оборудование и сырье, поскольку Тампере были дарованы особые таможенные привилегии. Даже после введения нового российского тарифа 1885 г. компания сохранила беспошлинные квоты, но со временем переориентировалась на финский рынок. Те из российских владельцев, которые переселились в Финляндию, постепенно приобретали финское гражданство, но до 1930-х гг. половина акций компании оставалась в собственности наследников Ноттбека и Рауха, живших в разных концах Европы30. «Финлейсон и Кл» являлась крупнейшей финской промышленной компанией по количеству занятых на ней рабочих в 1844—1913 гг., и до 1930-х гг. входила по этому показателю в первую пятерку финских предприятий31.
Русский купец Николай Синебрюхов являлся единственным пивоваром в Хельсинки с 1829 г. до 1850-х гг., когда в Финляндии начался бум баварского пивоварения. Пивоваренное предприятие Синебрюхова весьма разрослось за годы своей монополии, став 27-й по размеру промышленной компанией в 1860 г. и 26-й — в 1890 г. Наследники предпринимателя постепенно приобретали финское гражданство. Пивоварня продолжала оставаться одним из крупнейших предприятий Финляндии (сейчас она принадлежит датским собственникам)32.
В финской сахарной промышленности, работавшей на привозном сырье, российские предприниматели заняли прочное положение, приобретя в 1812 г. две сахарорафинадные фабрики, одну в Турку, владелец К.Р. Ломан (Lohman), позднее — Г.Е. Пихлау (Pychlau), а другую в Хельсинки (Федор Киселев). Они пользовались привилегией беспошлинного сбыта продукции на российском рынке, в то время как импорт сахара из других стран был запрещен. В 1822 г., однако, беспошлинный экспорт сахара и сахарного сиропа из Финляндии в Россию был прекращен. Фабрика в Турку закрылась в 1824 г. Фабрика в Хельсинки уцелела, она являлась крупнейшей в Финляндии и оставалась во владении семьи Киселевых до 1869 г., когда была реорганизована в акционерную компанию, совладельцами которой стали еще несколько предпринимателей, помимо Киселевых33.
Все табачные фабрики в Выборге в 1870-е гг. находились в собственности российских подданных. Всего их насчитывалось 12, но большинство вело операции лишь недолгое время (число одновременно действовавших предприятий не превышало шести). Причинами являлись доступность российского сырья и конкуренция со стороны развитой российской табачной индустрии. Фабрика Сергеева, основанная в 1873 г., была крупнейшей и действовала наиболее продолжительное время34. В 1912—1913 гг. табачная и мыловаренная фабрика Сергеева входила в число 20 крупнейших промышленных предприятий Финляндии; в межвоенный период она продолжала работать. Ее владелец Федор Сергеев в 1894 г. приобрел также небольшую пивоварню, винокуренный и машиностроительный заводы, но оставил лишь пивоваренное производство. Предприятия Сергеева занимали важное положение в Выборге до 1930-х гг.35
Мы можем привести один пример, когда участие русских и других иностранных инвесторов было отклонено финнами. С 1890-х гг. и до 1917 г. велась продолжительная борьба по поводу использования гидроэнергетических ресурсов реки Вуокса. Были созданы несколько консорциумов с участием российских и других иностранных предпринимателей с целью обеспечить Петербург электроэнергией за счет строительства электростанции на порогах Вуоксы. Эти консорциумы постепенно скупили землю по берегам реки, так что 2/3 их площади оказалось в собственности иностранцев. В этих условиях финский Сенат систематически отвечал отказом на предложения о строительстве гидроэлектростанции. Механизм отказа был достаточно сложным: заявления направлялись на рассмотрение различных комитетов, изучавших технологическую и экологическую осуществимость проектов. По мнению Тимо Мюллентауса, в этой истории явно прослеживается националистическая идея сохранения природных ресурсов в руках финнов36. В 1919 г. была запрещена передача за границу электроэнергии, вырабатываемой финскими ГЭС.
Крупные русские промышленные предприятия в Финляндии
Для более детального представления о позициях русских компаний в Финляндии рассмотрим группу крупнейших промышленных предприятий. Они выделены нами по числу занятых, что, строго говоря, не является идеальным показателем масштаба деятельности компаний, но это единственный последовательно реконструируемый показатель для раннего периода37.
В 1844 г. из 30 крупнейших компаний Финляндии 6 принадлежали русским (цифры в скобках обозначают место предприятия в этом рейтинге): хлопчатобумажная фабрика «Финлейсон и Ко» (1), фабрика зеркального стекла «Роккала» (3), чугунолитейный завод «Св. Анна»38 (5), стекольные заводы «Лейстиля» и «Яппиля» (23), шахта и литейный завод в Питкяранте (26), чугунолитейный завод «Сумпула» (27).
В 1860—1862 гг. крупнейшими российскими компаниями Финляндии были (цифры в скобках обозначают место предприятия в этом рейтинге): «Финлейсон и Ко» (1), шахта и литейный завод в Питкяранте (2), чугунолитейные заводы «Хутокоски» и «Хаапакоски», принадлежащие Путилову (15), чугунолитейный завод «Св. Анна» (26), пивоваренный завод Синебрюхова (27).
В 1890—1891 гг. в число 30 ведущих промышленных компаний Финляндии входили следующие компании, принадлежавшие российским подданным (цифры в скобках обозначают место предприятия в рейтинге): «Финлейсон и Ко» (1); «Э.М. Мейер и Ко» (рудники, стекольный завод и фабрика по производству красной охры в Питкяранте) (16).
Пивоварня Синебрюхова занимала 26 место, но не вполне ясно, должна ли она по-прежнему считаться русским предприятием, так как семья приобрела финское гражданство.
В 1912—1913 гг. «Финлейсон и Кo» еще оставалась на первом месте, а табачная и мыловаренная фабрика Сергеева в Выборге занимала 20-ю строчку рейтинга.
Мы видим, что в руках русских в 1840-е гг. находилась 20% от числа крупнейших промышленных компаний Финляндии. Это явно отражает значимость позиций русского предпринимательства в финской экономике. Впечатляет и цифра 5 из 30 на рубеже 1860-х гг. К 1890-м гг. этот показатель снизился до 2—3, а затем до 2 в начале 1910-х гг. Как явствует из предыдущих разделов, российские предприниматели преобладали в металлургии, и это наблюдение подтверждается данными списка крупнейших компаний. Около половины из них являлись чугунолитейными и железоделательными, но число этих предприятий снизилось в связи с кризисом древесно-угольной металлургии. Остальные крупные русские компании были заняты в основном производством потребительских товаров или функционировали в смежных отраслях. Как отмечалось, русские не были вовлечены в новую финскую лесопильную промышленность, как и в целлюлозно-бумажную и электротехническую отрасли.
Крупные русские компании заметно выделялись среди прочих промышленных предприятий в 1840-е и 1860-е гг. Единственной значимой иностранной компанией в этой группе был машиностроительный завод «Эрикссон и Коуи» («Ericsson & Cowie») в Турку, основанный шведом Андерсом Эрикссоном и шотландцем Дэвидом Коуи. В 1860 г. к числу ведущих предприятий Финляндии присоединились еще три шведские компании: хлопчатобумажные фабрики «Джон Баркер и Ко» («John Barker & Со»») и «Форса» («Forssa»), основатель которой Аксель Варен (Wahren) был шведом, но его партнерами в фирме являлись финны, а также спичечная фабрика «Пори» Хампуса Ольденбурга (Oldenburg).
К 1890 г. состав группы вновь изменился за счет двух иностранных лесопильных заведений — норвежской «Гутцайт и Ко» («Gutzeit & Со») и шведской «Рафсо онгсог» («Rafsd angsag») — и машиностроительного завода британской фирмы «Кричтон и Ко» («Crichton & Со»), бывшего «Эрикссон и Коуи». В 1912—1913 гг. к иностранным компаниям в Финляндии, помимо «Финлейсон и К0» и фирмы Сергеева, относились также три крупных норвежских деревообрабатывающих предприятия — «Гутцайт и Ко», целлюлозно-бумажная фабрика «Энсо» («Enso») (лесопильные заводы, производство целлюлозной массы и бумаги; предприятие контролировалось фирмой «Гутцайт и Ко», но юридически было самостоятельным) и катушечная фабрика «Аб Торнатор» («Ab Tornaton>). В 1927 г. в список крупных иностранных компаний входили тот же «Финлейсон и Ко» и две норвежские лесопильные фирмы — «Сернес» («Somas») и «Дизен Вуд» («Diesen Wood»)39. В 1938 г. не только русские, но и прочие иностранные фирмы почти полностью исчезли из списка ведущих компаний; остались всего две — «Финлейсон и Ко», к тому времени по составу акционеров наполовину финская, наполовину иностранная, и «ОИ Стремберг Аб» («OY Stromberg АЬ»), большинством акций которой владели компании «АСЕА» («ASEA») и «Браун, Бовери и Ко» («Brown, Boweri & Со»).
Русские коммерсанты и владельцы торговых заведений
Многие русские мелкие и средние коммерсанты переселились в Финляндию для занятий торговлей. Особенно много их было в Хельсинки, где они изначально занимались снабжением русской армии. Русские лавочники обосновались также в городах Восточной Финляндии и в гарнизонных пунктах, таких как Хяменлинна. В других городах их было совсем немного. Открытие лавок не разрешалось в сельской местности до 1859 г., ограниченная торговля продуктами питания была разрешена в Финляндии с 1840-х гг.40
Поставщики русской армии имели право доставлять войскам все необходимое. Остальные торговцы и лавочники для занятия торговлей должны были получить статус горожанина (бюргерские права). Особое положение снабженцев русской армии вызывало критику, хотя им не разрешалось открывать обычные магазины. Тем не менее они могли получить бюргерские права от городской администрации, и постепенно многие превратились в обычных лавочников и мелких торговцев. На протяжении периода 1832—1851 гг. с этой целью они должны были приобрести финское гражданство41. После принятия законов 1868 и 1879 гг. о свободе торговли стало возможным заниматься коммерцией, просто известив городскую администрацию об открытии торговой фирмы. Однако иностранцы, кроме русских дворян, а с 1891 г. также всех остальных российских подданных, должны были получить специальное разрешение.
В Хельсинки русских торговцев, имевших бюргерские права, в 1850—1879 гг. насчитывалось 55—58 человек. Это составляло в 1850 г. 40%, а в 1879 г. — около всех торговцев, т.е. довольно значительную долю. Русских было сравнительно много (около половины) среди бакалейщиков, поскольку многие русские лавочники начинали как торговцы колониальным товаром (импортной бакалеей и деликатесами). Приведенные цифры, однако, задают верхний предел оценок. В 1879 г. в Хельсинки было зарегистрировано 58 торговцев, имевших бюргерские права, в то время как уплачивали налоги всего 21. Остальные либо бездействовали, либо получали слишком мало прибыли, чтобы уплачивать налоги. Количество других иностранцев, получивших право на занятие торговлей, в 1879 г. не превышало 40 человек. Они приезжали в Финляндию из Швеции или Германии, некоторые немцы — через Таллинн42.
Кроме пивоваров Синебрюховых, некоторые другие семьи коммерсантов также имели интересы вне сферы розничной торговли. Семья Киселевых, купцов в нескольких поколениях, как уже отмечалось, в 1812 г. приобрела сахарорафинадную фабрику, которую они в 1859 г. вместе с финскими партнерами реорганизовали в акционерную компанию. В 1860 г. Киселевы основали газовый завод в Хельсинки43.
В ряде восточных городов Финляндии доля русских торговцев и лавочников также была велика. К 1809 г. Старая Финляндия находилась в составе Российской империи уже 70—90 лет, и потому в Выборге, например, в 1810-е гг. предпринимательская сфера почти полностью находилось в руках русских и немцев. В 1850 г. около половины городских коммерсантов являлись российскими подданными, а в 1872 г. — около 2/3. Пять из шести торговцев в Кякисальми в 1850 г. были русскими, а в 1872 г. лишь 1 из 17 был здесь финном. В Хамине их доля составляла более четверти в 1850 г. и более трети в 1872 г. Многие из русских купцов в Выборге помимо торговли занимались и другими видами предпринимательства. Они владели значительным количеством судов, как единолично, так и через совместные компании. Они занимались экспортом леса, соли и многих других товаров, владели лесопильными заводами, являлись акционерами иных промышленных компаний44.
В последние десятилетия XIX в. произошли значительные изменения, связанные с усилением позиций финнов в группе крупных торговцев Выборга и других городов Восточной Финляндии. Всего за несколько десятилетий финские торговцы стали здесь доминировать, а, кроме того, многие русские и другие иностранные семьи приобрели финское подданство45.
В сельской местности русские мелкие торговцы-разносчики стали значительной группой. Разносчики были не только русскими по происхождению, но, вследствие изначально большого удельного веса в этой сфере торговли русских, в основном выходцев из Карелии, всех разносчиков стали называть «русскими». Согласно Аланену, количество разносчиков росло до конца XIX в.; неизвестно, правда, увеличилась ли среди них доля русских. Ясские разносчики широко действовали в стране; например, на западном побережье Ботнического залива русский по происхождению сельский торговец содержал действовавших в округе разносчиков, обеспечивая их товарами и лошадьми. Некоторые из разносчиков сами становились сельскими торговцами46. Ясно, что русские лавочники имели большее значение в Восточной Финляндии, но осветить этот вопрос более детально в данной работе не представляется возможным. В конце XIX — начале XX в. на Карельском перешейке и в Восточной Финляндии существовало множество русских дачных поселков. По имеющимся данным, в 1908 г. 5500 дач или ферм в этом районе принадлежали иностранцам, а русских, проводивших здесь лето, насчитывалось ежегодно не менее 100 тыс. человек47.
Русские страховые компании в Финляндии
Русские страховые компании, насколько можно судить, весьма активно осваивали финский рынок. Тойво Ринне полагает, что русские и немецкие страховые компании действовали здесь с 1820-х гг. и принесли новые идеи на финский рынок страховых услуг48. Страховые компании до 1890-х гг. не были обязаны публиковать отчеты о своей деятельности, и, соответственно, о масштабе их операций известно немногое. Ринне считает, что в 1850-е гг. в Финляндии появилось столь много иностранных страховых компаний, что это время стало поворотным пунктом развития страхового дела. Первопроходцами стали русские компании, которые стремились создать в Финляндии сеть страховых агентств. Только в 1891 г. новый закон потребовал от иностранных страховых компаний получать особое разрешение на продажу страховых полисов в Финляндии; подчиниться этому требованию вынуждены были даже прочно обосновавшиеся в стране компании. Особенностью данного закона было то, что он исключил из общего правила русские страховые общества, хотя обычно по отношению к русским фирмам применялись те же правила, что и к другим иностранным компаниям49. Русские страховые общества не должны были приобретать особое разрешение на производство страховых операций и не обязывались предоставлять информацию о своих операциях. Статистика деятельности страховых компаний после 1892 г., таким образом, оказывается неполной, поскольку не учитывает многие аспекты деятельности русских компаний.
Первые данные статистики страхования 1892 г. содержат информацию о следующих русских страховых компаниях50: Страховом от огня обществе «Саламандра», операции в Финляндии открыты с 1850 г.; Российском страховом от огня обществе 1827 года, в Финляндии с 1857 г.; Петербургском страховом от огня и пожизненных доходов и капиталов обществе, с 1859 г.; Русском страховом от огня обществе, с 1871 г.; Петербургской компании для морского, речного и сухопутного страхования и для транспортирования кладей «Надежда», с 1881 г.; Страховом обществе «Россия», с 1881 г.; Российском обществе для застрахования пожизненных и других срочных доходов и денежных капиталов, с 1886 г.; Русском обществе застрахования от несчастных случаев «Помощь», с 1889 г.
Эти 8 компаний осуществляли страхование от пожара, несчастных случаев и т.д. В Финляндии к 1892 г. вели операции 17 других страховых компаний из Швеции, Великобритании, Германии, Франции, Швейцарии и США. Финны контролировали в основном взаимное страхование и муниципальные страховые компании; операции на рынке вели всего две финские акционерные страховые компании.
Имеющаяся статистическая информация о составе страхового портфеля неполна. Можно лишь констатировать, что в 1892— 1913 гг. страхование от огня далеко опережало другие страховые операции, за ним шло страхование жизни. В 1892 г. доля контролируемого русскими страхования от огня равнялась 10%, на долю других иностранных компаний приходилось около 20%. Удельный вес русских страховых компаний по операциям страхования жизни составлял в среднем за период 10%, двух финских компаний — половину, остальных иностранных компаний — 40%. В 1913 г. доля русских страховых обществ снизилась до 6% на рынке страхования от огня и до чуть более 1% на рынке страхования жизни51.
Привилегированного положения русские страховые компании лишились в 1918 г., когда им, как и всем прочим, потребовалось получать разрешение на деятельность в Финляндии. Ринне приводит список из 8 русских компаний, действовавших в Финляндии в это время, но их состав изменился по сравнению с 1892 г. Шесть заявлений не были удовлетворены, две компании и вовсе не подавали ходатайства. В 1919 г. русские компании были практически вытеснены с финского рынка; им было запрещено заключать новые страховые договоры, ведение дел по старым подчинялось жестким ограничениям. Согласно данным Ринне, большинство русских компаний передали свои страховые портфели финским компаниям52.
Во время Первой мировой войны деятельность всех иностранных страховых компаний в Финляндии оказалась практически свернута, и своего прежнего положения они в дальнейшем так и не достигли, хотя у них сохранилась сеть агентов, а в середине 1920-х гг. появились новые компании53. Доля иностранных компаний в страховании от огня в 1938 г. составляла 3%. Официально в 1945 г. в Финляндии действовала лишь одна иностранная страховая компания — шведская «Скандия» («Skandia»); другие не заключали новых страховых договоров. Советские страховые учреждения получили разрешение на осуществление страховых операций в Финляндии в 1952 г., но с особыми ограничениями. Кроме того, в 1962 г. в Финляндии действовали две шведские и две британские страховые компании54.
Русские предприниматели в Финляндии в межвоенный период
После революции в России и получения Финляндией независимости отношения между двумя странами изменились. Некоторые русские приезжали в Финляндию в качестве беженцев и начинали там экономическую деятельность, но таковых оказалось немного. За межвоенный период мы выявили лишь 12 русских фирм, действовавших в Финляндии, и ни одной советской фирмы.
Наиболее значимая русская компания была основана братьями Беляевыми. Она продолжила деятельность Товарищества «Петра Беляева наследники». Компания до революции владела несколькими лесопильными заводами в Олонецкой, Петербургской и Архангельской губерниях. Во время революции деятельность фирмы прекратилась; последние прибыли были переведены в британский банк. Братья Беляевы впоследствии переселились в Выборг и основали «Выборгскую лесную компанию» (действовала в 1920— 1939 гг., перерабатывая лес, закупаемый в Суоярви, Карелия), два средних лесопильных заведения, упаковочную фабрику, небольшое предприятие по механической переработке целлюлозы и изготовлению картона и еще более мелкое предприятие по химической обработке целлюлозы. Беляевы имели собственную ремонтную мастерскую и электростанцию. В 1940 г. по мирному договору после советско-финской войны все эти предприятия перешли к Советскому Союзу55.
Остальные русские фирмы действовали в различных отраслях: 4 — в деревообрабатывающей промышленности, 7 — в сельском хозяйстве, садоводстве и лесоводстве, 1 — в текстильной промышленности («Finnorayon Ltd.», с 1934 г.). Это были в основном мелкие семейные предприятия. Четыре компании, занимавшиеся обработкой и продажей древесины, также были мелкими и малоизвестными56.
Более десятка компаний, принадлежавших русским в межвоенный период, составляли около 5% всех 230 зарегистрированных иностранных компаний в Финляндии в это время. Две экономики, связанные воедино множеством нитей на протяжении двух третей периода вхождения Финляндии в состав Российской империи, оказались обособленными друг от друга, и уровень их взаимодействия стал даже ниже, чем это обычно бывает в отношениях между двумя соседними странами57.
Общие итоги
Русское предпринимательство было важным фактором для многих отраслей финской экономики в XIX в. Его значение тем не менее серьезно снизилось уже во второй половине столетия, а после революции русские предприниматели в Финляндии были оттеснены на второстепенные роли.
Невозможно полностью оценить объем производства, количество рабочих или сумму капитала российских фирм, действовавших в Финляндии. Мы можем лишь указать на некоторые характерные черты их деятельности. В деревообрабатывающей промышленности пик их активности приходился примерно на 1830—1840-е гг. В металлургии и горном деле российские компании выпускали от 1/3 до половины важных полуфабрикатов — чугуна и железа в слитках, которые экспортировались в Россию и использовались для производства предметов вооружения и других изделий из металла. Пик деятельности этих компаний пришелся на 1860— 1870-е гг. Небольшое число компаний действовало также в других сферах производства. В середине XIX в. фирмы, принадлежавшие российским подданным, занимали весьма значимое положение в финской промышленности. В это время в руках русских находилось 5—6 компаний из числа крупнейших 30 промышленных предприятий Финляндии, причем половина из них — в металлургии. К 1890-м гг. принадлежавшие русским предприятия почти полностью исчезли из списка крупнейших компаний. Регионально они были сосредоточены в основном в Восточной Финляндии, неподалеку от такого крупного рынка сбыта, как Петербург. Многие были основаны в дворянских имениях Старой Финляндии. В начале XIX в. в розничной и внешней торговле русским также принадлежала значительная доля, особенно в городах Восточной Финляндии и в Хельсинки, но, по крайней мере, с 1870-х гг. эта доля, насколько можно судить, также снижалась. Русские страховые компании привнесли в Финляндию принципы современного страхования и контролировали значительную долю страхового рынка в 1850-х — 1890-х гг.
Что касается мотивации российских предпринимателей, то в тяжелую промышленность некоторые из них пришли, чтобы использовать природные ресурсы Финляндии, особенно залежи железной, медной и оловянной руды. Продукция металлургических предприятий затем использовалась в качестве сырья или полуфабриката на промышленных предприятиях Петербурга и Петрозаводска. Фирмы, действовавшие в деревообрабатывающей промышленности, а также в производстве стекла и зеркал тоже могут рассматриваться как предприятия по использованию местного сырья. Низкие таможенные пошлины, предусмотренные финским законодательством, помогали некоторым русским предпринимателям избегать высоких ввозных пошлин в России (например, в металлургии, текстильной и сахарной промышленности). Многие русские предприятия расширяли свой рынок сбыта за счет деятельности в Финляндии, особенно в сфере торговли и страхования. Некоторые лишь искали рынки сбыта для своей собственной продукции. Многие приезжали только для того, чтобы обеспечить свое существование. Русские предприниматели очень чутко реагировали на колебания экономической конъюнктуры и изменения в экономической политике (например, пересмотр тарифного законодательства часто вел к расширению, сокращению или прекращению деятельности предприятий соответственно).
Компании, находившиеся в собственности русских предпринимателей, по своим параметрам вполне соответствовали основным характеристикам иностранных или ранних транснациональных компаний, особенно в деревообрабатывающей, металлургической и горно-добывающей промышленности, производстве сахара и страховании, где, как правило, головное предприятие учреждалось в России, а дочернее — в Финляндии. Русские компании инвестировали капитал, создавали рабочие места, повышали уровень занятости финского населения, способствовали росту ВВП и экспорта страны, привносили новые технологии и предпринимательские идеи в Финляндию и усиливали конкурентную борьбу на рынке. Например, в стекольной и металлургической промышленности и горном деле обычным явлением было обращение как русских, так и финских промышленников к опыту иностранных компаний при возведении своих заводов. С другой стороны, финские Сенат и Сейм, представительный орган, были явно озабочены балансом позитивных и негативных последствий русского предпринимательства и оказывались перед сложным выбором между экономической выгодой и национальной идеей. Финское правительство пыталось приобретать земли и предприятия, принадлежавшие русскому правительству и дворянству; финские власти хотели распределить помещичьи земли между теми, кто их обрабатывал, т.е. крестьянами. Финское правительство редко отказывало обычным предпринимателям в праве вести бизнес в Финляндии. Явным исключением было использование гидроэнергетических ресурсов реки Вуокса.
Заинтересованность русских предпринимателей в операциях на территории Финляндии стала снижаться со второй половины XIX в. Промышленные предприятия, принадлежавшие русским, почти полностью исчезли из списков крупнейших компаний к 1890-м гг. Одновременно с 1850-х и до 1910-х гг. другие иностранные компании существенно повысили свой удельный вес в финской промышленности разных отраслей. Действие этой тенденции прекратилось в межвоенный период, когда иностранное участие в крупных финских компаниях снизилось.
Как в торговле, так и в страховании присутствие русских оказалось более длительным, чем в промышленности. В металлургии и горном деле падение интереса может быть объяснено потерей конкурентоспособности финской чугунолитейной и горно-рудной промышленности. Повышение таможенных пошлин прекратило поставку продукции бутылочного и стекольного производства на российский рынок, хотя этот фактор лишь ускорил неминуемое поражение в конкуренции с более качественным западно-европейским сырьем, поставки которого стали более выгодными вследствие удешевления транспортировки. Но сложно сказать, почему русские не были заинтересованы в создании машиностроительных предприятий в Финляндии, хотя импорт шведского чугуна и железа в слитках явно было делом выгодным. Они не открывали предприятий и в новой электротехнической промышленности. Особенно примечательно, что русские не желали основывать новые паровые лесопильные заводы во время бума европейского спроса на их продукцию в 1870-е, 1890-е гг. и начале XX в. Не участвовали они и в развитии новой динамичной бумажной промышленности, продукция которой до революции находила сбыт прежде всего в самой России.
Проведенное исследование выявляет некоторые черты и тенденции русского предпринимательства в Финляндии, не привлекавшие ранее внимания в финской и российской научной литературе. Наиболее важной из этих тенденций представляется падение интереса русских предпринимателей к финскому бизнесу со второй половины XIX в. На основе имеющихся источников сложно объяснить причины этого явления. На рубеже XIX—XX вв. и в межвоенный период, по нашему мнению, между соседними странами наблюдался более низкий уровень экономических контактов, чем того можно было ожидать.
ПРИЛОЖЕНИЕ
В данном Приложении рассматривается развитие наиболее важных российских металлургических предприятий в Финляндии.
Чугунолитейный завод в Райволе был основан русским дворянином Петром Салтыковым в районе русско-финской границы в Кивенаппе в 1800 г. В 1820—1874/1875 гг. он принадлежал русскому правительству. На заводе производилось железо для оружейного завода в Райайоки, возможно, также и для других заводов. Согласно Лайне, это был крупнейший чугунолитейный завод в Финляндии в 1860—1870-е гг.58 Десятилетиями предпринимались попытки перевести «Райволу» в собственность финского правительства, но в 1874/1875 г. завод был продан русскому дворянину Э. Ухтомскому и после этого короткое время принадлежал французской компании («La Societe anonyme des haut foumeuax, forges, mines, domaines et forets de Raivola et Lintula»). Французы тем не менее не смогли получить разрешения на владение им от финского Сената, без чего невозможно было начать производственную деятельность. Компания вскоре перешла во владение банкирского дома «Э.М. Мейер и Ко», который ранее подавал заявку на приобретение предприятия. Банкирский дом продал его одному из своих акционеров, Карлу Винбергу (Winberg), который состоял российским дворянином и мог владеть недвижимостью без разрешения финского Сената. В 1882 г. завод «Райвола» наконец перешел в собственность Сената, однако производство железа на нем, по-видимому, так и не было возобновлено59.
Деятельность завода «Питкяярви» была значительной на протяжении двух периодов: в 1840—1860-е гг. и в 1880 — начале 1900-х гг. Месторождения меди и олова в Импилахти были известны в начале XIX в., но их разработка реально началась в 1832 г. Всеволодом Ивановичем Омельяновым. Ему пришлось понести серьезные расходы, но наладить рентабельное производство так и не удалось. Попытка другого российского предпринимателя, Генриха Клее, также не увенчалась крупным успехом. В 1847 г. петербургскими предпринимателями была основана компания «Питкяранта» по добыче медной руды в шахтах Омельянова и Клее. Ее деятельность была довольно успешной, но начала клониться к упадку с изменением экономической конъюнктуры в середине 1860-х гг. Падение цен в 1864 г. остановило деятельность предприятия почти на 20 лет60. Смена владельцев (француз Жоффрио приобрел его в 1867 г.) не исправила ситуацию. Чтобы покрыть долги компании, шахты в 1875 г. были проданы на имя банкирского дома «Э.М. Мейер и Ко» (фактически — Карлу Винбергу). При новом собственнике в середине 1880-х гг. наметилось оживление деятельности предприятия. В 1890 г. «Питкяранта» была третьей по величине компанией в Финляндии. С 1896 г. она перешла к Ладожской горно-промышленной компании («Bergverks Aktiebolag Ladoga»), принадлежавшей Б. Херцбергу (Hertzberg), директору петербургской компании «Eisen & Drahtswerke», и Генриху Теодору Шварцу (Schwartz), русскому подданному, уроженцу Германии и совладельцу банкирского дома «Э.М. Мейер и Ко». Постепенно крупнейший покупатель продукции данного предприятия, акционерное общество Александровского сталелитейного завода в Петербурге, приобрел большую часть акций Ладожской компании, а в 1899 г. — и остальной пакет. Тем не менее рентабельность добычи меди в Питкяранте оставалась невысокой, и операции компании были остановлены в 1903 г. В 1916 г. компания «Pitkaranta ОУ», принадлежавшая норвежцу К. Дизену (Diesen), приобрела рудные месторождения Питкяранты61.
Чугунолитейный завод «Св. Анна» в Суоярви был основан графиней Анной Алексеевной Орловой-Чесменской в 1814 г. Здесь производился чугун для литейных заводов Петербурга. В 1825 г. завод перешел в собственность Федула и Сергея Громовых. В 1830— 1840-е гг. «Св. Анна», по имеющимся данным, являлась крупнейшим производителем чугуна в Финляндии, но у нас нет достаточных сведений о совокупном производстве чугуна в это время, которое, скорее всего, было незначительным. В 1848 г. предприятие перешло к наследнику Федула Громова Василию Громову. Российское правительство владело «Св. Анной» в 1865— 1905 гг., некоторыми территориями завода — до 1920 г. В период нахождения в государственной собственности в 1860—1880-е гг.
«Св. Анна» была средним по размеру чугунолитейным заводом, поставлявшим металл на заводы Петрозаводска. В 1870-е гг. «Св. Анна» стала утрачивать свои позиции вследствие конкуренции более доступного и качественного уральского сырья. Поэтому русское правительство продало крупные территории в Сальми, Корписелькя, Соанлахти и Суоярви финскому Сенату, оставив за собой лишь чугунолитейный завод «Св. Анна» и некоторые прилегающие территории, которые перешли к финскому правительству по Тартускому мирному договору 1920 г.62
В 1850-е и 1860-е гг. Николай Путилов, петербургский предприниматель и владелец Обуховского и Путиловского сталелитейных заводов, приобрел три чугунолитейных завода в Финляндии — «Хутокоски», «Хаапакоски» и «Орави». Он также занимался переработкой импортной стали. Его деятельность прекратилась в 1870-е гг. вследствие финансовых затруднений. Сначала он пытался расширить свою компанию, привлекая новых инвесторов, но из-за долгов чугунолитейные заводы перешли в собственность финского Сената и были позднее проданы финну А. Нейглику (Neiglick). Путилов располагал беспошлинными квотами на экспорт продукции своих финских заводов в Петербург и даже получал ссуды от Центрального банка Финляндии63.
Чугунолитейный завод «Карттула» или «Соуру», достаточно крупное предприятие, в 1866—1870 гг. принадлежал Петру Федоровичу Семянникову и Василию Апполовичу, которые владели также Невским машиностроительным заводом в Петербурге. Финский завод был перекуплен у них другой русской машиностроительной и горно-добывающей компанией, принадлежавшей Ивану Жадимировскому, Ронану Гранду (Grand), Альберту Таунсену (Taunsen) и Ипполиту Манну (Mann). Эта компания в 1889 г. обанкротилась, и ее дело продолжило акционерное общество Петербургского железоделательного и проволочного завода. В 1899 г. предприятие «Карттула» приобрел финский коммерсант64.
В 1862 г. выборгским коммерсантом Иоганном Бандхольцем (Bandholtz), уроженцем Любека, в Выборге была основана гвоздильная фабрика. В 1873 г. она была продана выборгскому коммерсанту Александру Вальдемару Бергу (Berg). Инвестором и акционером был петербургский купец Иван Растеряев. В 1877 г. они совместно открыли новую фабрику по производству гвоздей «Перо», и оба предприятия были объединены в рамках фирмы «Выборг—Перо». Это были достаточно крупные и современные предприятия, но они сталкивались с постоянными трудностями в результате высоких таможенных пошлин на сырье и экспортных квот для сбыта продукции в России. В 1880-е гг. объем их производства значительно снизился. В 1908 г. «Перо» был единственным металлообрабатывающим заводом в Финляндии, принадлежавшим российским собственникам65.
Автор статьи Хьерппе Риитта — профессор экономической истории (Хельсинкский университет, Финляндия).
Перевод с английского Н. В. Бутурлина.
1 Дискуссионным является вопрос о том, рассматривать ли торговлю между Россией и Финляндией как международную или как внутреннюю. В данной статье я рассматриваю ее как международную торговлю.
2 Schybergson Р. Finlands industri och den ryska marknaden under autonomins tid (1809—1917): Negra synpunkter. (Финская промышленность и российский рынок в период автономии (1809—1917 гг.): Некоторые аспекты) // Turun Historiallinen Arkisto 41, VIII Suomalais-neuvostoliittolainen yhteiskuntahistorian symposiumi Turussa 2—6.9.1984. Tammisaari, 1986. P. 121 — 122; Suomen taloushistoria 3: Historiallinen tilasto (Экономическая история Финляндии. T. 3. Историческая статистика). Helsinki, 1983. Р. 242; Pihkala Е. Suomen ulkomaankauppa 1860—1917 (Внешняя торговля Финляндии. 1860-1917 гг.). Helsinki, s.a. Р. 66-91, 98-137.
3 См., например: Hjeippe R. Foreign Direct Investment in Finland in the early 1930s: A research paper presented in the workshop «Norden i den handel-spolitiska maktkampen 1919—1939», Gothenburg, 19—21 April 2002.
4 Привилегии русских дворян обеспечивали им благоприятное положение в Финляндии. Они были освобождены от обязанности регистрировать свои предприятия у финских властей (подробнее см. ниже).
5 См., например: Dunning J.H. Multinational Enterprises and the Global Economy // Addison-Wesley, Reading 1993. P. 56—60; The Rise of Multinationals in Continental Europe / Eds. Geoffrey Jones and Harm G. Schroter. Aidershot, Hants, 1993; Hjerppe R., Ahvenainen J. Foreign enterprises and nationalistic control: the case of Finland since the end of the nineteenth century // Multinational enterprise in historical perspective / Ed. by Alice Teichova et al. Cambridge University Press & Editions de la maison des sciences de 1’homme, 1986.
6 В Выборге бюргерские права на занятие некоторыми видами торговли предоставлялись состоятельным людям, подтверждения квалификации не требовалось.
7 Lakio М. Talouselama (Экономическая жизнь) // Viipurin kaupungin historia IV:2 osa, Vuodet 1840—1917 (История Выборга. T. IV. Ч. 2. 1840— 1917 гг.). Helsinki: Torkkelin saatid, 1981. P. 392.
8 Finlands Officiella Statistik. Statistisk arsbok for Finland. Ny serie. Elfte argangen 1913. (Annuaire Statistique de Finlande. Nouvelle Serie, Onzieme annee 1913). Helsingfors, 1914.
9 Heikkinen S., Hjerppe R. Suomen teollisuus ja teollinen kasityo 1860— 1913 (Промышленность и ремесленное производство в Финляндии, 1860— 1913 гг.). Bank of Finland publications, Studies on Finland’s Economic Growth XII. Helsinki, 1986. P. 114, 120—121; Hjerppe R. The Finnish Economy 1860— 1985. Growth and Structural Change. Bank of Finland publications, Studies on Finland’s Economic Growth XIII. Helsinki, 1989. P. 192—193.
10 Mikkola J. Venajaltaa tuileet teollisuuden harjoittajat Suomessa (Русские промышленные предприниматели в Финляндии) // Venalaiset Suomessa 1809—1917 (Русские в Финляндии). Historiallinen Arkisto 83. Helsinki, 1984. Р. 228; Ahvenainen J. Suomen sahateollisuuden historia (История финской деревообрабатывающей промышленности). Porvoo, 1984. Р. 188—189. Позднее Громовы приобрели еще несколько лесопилок в регионе, основав фирму «Громов и К0».
11 Ruuth J.W., Kuujo Е. Viipurin kaupungin historia IV: 1 OSA, Vuodet 1812-1840 (История Выборга. T. IV. Ч. 1. 1812-1840 гг.) Ц Viipurin kaupungin historia, IV osa. Lappeenranta. 1981. P. 65; Ahvenainen J. Op. cit. P. 184.
12 Hamynen T. Venalaiset teollisuudenhaijoittajat Salmin kihlakunnassa autonomian ajalla (Русские промышленники в округе Сальми) // Venalaiset Suomessa 1809—1917. Historiallinen Arkisto 83. Helsinki, 1984. P. 97; Mikkola J. Op. cit.
13 Подсчеты Ю.Микколы основаны на работе Марии Нурккала. Mikkola J. Op. cit. Р. 231; Nurkkala М. Suomen sahateollisuus w. 1820—1855 ja Viipurin talousalueen sahateollisuus w. 1835—1855 (Финская деревообрабатывающая промышленность в 1820—1855 гг. и деревообрабатывающая промышленность в экономической зоне Выборга в 1835—1855 гг.): A thesis for Master’s degree. University of Helsinki, Faculty of Social Sciences, 1966. Table 11 and 13.
14 Хакман был немецким коммерсантом, осевшим в Финляндии в 1790-е гг.; его потомки со временем получили финское гражданство. «Hackman & Со» была семейной фирмой в Финляндии до 1970-х гг.
15 Mikkola J. Op. cit. Р. 233; Hoffman К. Suomen sahateollisuuden kasvu, rakenneja rahoitus 1800-luvun jalkipuoliskolla (Рост, структура и финансирование финской деревообрабатывающей промышленности во второй половине XIX в.). Helsinki, 1980. Р. 82—83; Ahvenainen J. Op. cit. Р. 184—185.
16 Ahvenainen J. Op. cit. Р. 254; Mikkola J. Op. cit. Р. 231—232; Register closed down limited liability companies. Administration of Patents and Trade Registration in Finland, National Archives.
17 Hoffman K. Op. cit. P. 80—84. Хоффман лишь упоминает об одной русской паровой лесопилке, «Сахансаари». Не исключено, что данные неполны, поскольку Хоффман не учитывал мелкие лесопилки.
18 Металлургия в Финляндии имеет долгую историю. Первые чугунолитейные заводы были основаны в XVII в. в Юго-Западной Финляндии для переработки шведской железной руды, поскольку в некоторых железорудных районах Швеции стало не хватать леса для производства древесного угля. Известные финские месторождения железа были бедны по содержанию металла в руде, но в центральных и восточных частях Финляндии железо издавно выплавлялось из озерной и болотной руды в небольших традиционных печах. Импорт шведской железной руды для выплавки металла на юго-западных чугунолитейных заводах продолжался и после присоединения Финляндии к Российской империи. До 1857 г. он квотировался, а затем осуществлялся свободно.
19 Финский импорт из России был почти полностью беспошлинным на протяжении всего периода автономии.
20 Pihkala Е. Suomen Venaian-kauppa vuosina 1860—1917. (Торговля Финляндии с Россией, 1860—1917 гг.). Helsinki 1970. Р. 118; Schybergson Р. Op. cit. Р. 121-124.
21 Pihkala Е. Suomen Venajan-kauppa... Р. 118.
22 В 1860 г. доля промышленного производства, контролируемого российскими предпринимателями, была высокой: если исключить данные по заводам «Райвола», она составляла около 1/4 чугуна и 1/5 железа в слитках. См.: Laine Е. Suomen vuoritoimi 1809—1884. II. Ruukit (Финская горно-заводская и металлургическая промышленность, 1809—1884 гг. Т. II. Чугунолитейные заводы) И Historiallisia tutkimuksia XXXI, 2. Helsinki, 1948. Р. 728-741.
23 Laine Е. Op. cit. II. P. 726—741; Pihkala E. Suomen ulkomaankauppa... Appendix tables.
24 Heikkinen S., Hjerppe R. Op. cit. P. 105.
25 Annala V. Suomen lasiteollisuus vuodesta 1681 nykyaikaan, Il osa 1. Ke-hitys vuoden 1809 jalkeen, Ensimmainen nide (Финская стекольная промышленность с 1681 г. до наших дней. Т. II. Ч. 1. Развитие после 1809 г.). Helsinki, 1948. Р. 166-171.
26 Annala V. Op. cit. Р. 71-88.
27 Ibid. Р. 371-378; Mikkola J. Op. cit. Р. 233-235.
28 Annala V. Op. cit. Р. 71-88, 371-378; Mikkola J. Op. cit. Р. 233-235.
29 Mikkola J. Op. cit. Р. 238-239.
30 Jutikkala Е., Tampereen historia 3. Vuodesta 1905 vuoteen 1945 (История Тампере. Т. 3. 1905—1945 гг.). Tampere, 1979. Р. 415; Report by Brynolf Honkasalo about foreign ownership of real estate in Finland in 1930. National Archives KA, No 81/601 K.D.S.M 1932.
31 Hjerppe R. Suurimmat yritykset Suomen teollisuudessa 1844—1975 (Крупнейшие промышленные компании Финляндии, 1844—1975 гг.). Helsinki, 1979. Р. 164-175
32 Mikkola J. Op. cit. P. 236—237; Hjerppe R. Suurimmat yritykset... P. 166—169.
33 Mikkola J. Op. cit. P. 235—236; Kovero M. Suomen sokeriteollisuuden historia II, 1808—1896 (История сахарной промышленности Финляндии. Т. II. 1808-1896 гг.). Helsinki, 1955. Р. 34-38, 43-46, 98-99, 223-224.
34 Mikkola J. Op. cit. Р. 239-240.
35 Ibid. Р. 239—240; Hjerppe R. Suurimmat yritykset... Р. 170—171; Lakio М. Op. cit. P. 393.
36 Myllyntaus T. Electrifying Finland. The Transfer of a New technology into a Late Industrialising Economy. Hampshire, London, 1991. P. 58—72. Cm. также: Myllyntaus T. Electrical Imperialism of Multinational Cooperation? The Role of Big Business in Supplying Light and Power to St. Petersburg before 1917 // Business and Economic History. 1997:2. P. 540—549.
37 Изучение промышленных компаний показывает позднее развитие крупной промышленности в Финляндии. Компании, замыкающие список 30 крупнейших, в 1840-е гг. имели лишь около 30 рабочих, если пересчитывать трудозатраты в человеко-годы (например, чугунолитейный завод «Сумпула»), однако соответствующие оценки на базе имеющихся источников носят приблизительный характер, а потому они могут быть заниженными. См.: Hjerppe R. Suurimmat yritykset...
38 Согласно Хямюнену, две лесопилки «Св Анны*» выпали из данных, и на самом деле компания была крупнее. См.: Hamynen Т. Op. cit. Р. 113.
39 В 1927 г. мы можем прибавить компанию «Kemi OY», которая имела меньшую часть акционеров в Норвегии и Швеции. См.: Hjerppe R. Suurimmat yritykset... Р. 164—175.
40 Peral a S. Helsmgin venalaissyntyinen kauppiaskunta vuosina 1809—1879 (Торговцы русского происхождения в Хельсинки. 1809—1879 гг.). Entisai-kam Helsinki VIII, Helsinki, 1970. P. 82, 91.
41 Ibid. P. 80—82. Некоторые данные Перяля могут преувеличивать количество русских, поскольку он изучал купцов и лавочников — уроженцев России, некоторые из которых могли приобрести финское гражданство.
42 Ibid. Р. 80—82. Перяля также изучал экономическую деятельность иностранных торговцев. В 1860 г. финские торговцы облагались налогами в среднем по 11,2 налоговой единицы, русские — по 15,8 единицы и остальные иностранцы — по 25,4 налоговой единицы. Мы видим, что иностранцы преуспели в этом роде деятельности. Перяля использовал данные по налогообложению за 1851 —1870-е гг. Они показывают, что существовала большая разница в доходах среди торговцев, причем ведущие позиции занимали 6—7 русских торговцев. Другие торговцы российского происхождения не отклонялись далеко от среднестатистического уровня. Богатый торговец Павел Синебрюхов выплачивал половину налогов группы русских торговцев и более четверти всех налогов на торговцев и лавочников в 1879 г.; Синебрюхову также принадлежали пивоварня и винокуренный завод в Хельсинки. См.: Ibid. Р. 80, 85.
43 Ibid. Р. 85.
44 Lakio М. Op. cit. Р. 370-372. Perala S. Op. cit. Р. 92.
45 Lakio М. Op. cit. Р. 395. 397.
46 Alanen A.J. Suomen maakaupan historia (История финской сельской торговли). Jyvaskyla, 1957. Р. 451—460.
47 Hamalainen V. Vanhan Suomen venalaiset huvila-asukkaat (Русские дачники в Старой Финляндии). Venalaiset Suomessa 1809—1917. Historiallinen arkisto, Helsinki, 1984. P. 118, 121.
48 Rinne T.T. Suomen vakuutustoimintaa 1816—1966 (Страхование в Финляндии, 1816—1966 гг.). Turku, 1966. Р. 105.
49 Финские страховые компании также подлежали инспекции и должны были подавать отчеты о своей деятельности. См.: Ibid. Р. 106—97, 275— 276; SVT (Финская официальная статистика) XXII Vakuutusolot 1 (Страховая статистика 1). 1892. Р. 1—5.
50 Vakuutusolot 1. Р. 4—5. Ринне приводит несколько иные названия компаний, см.: Rinne T.T. Op. cit. Р. 178.
51 SVT (Финская официальная статистика) Vakuutusolot 1915 (Страховая статистика за 1915 г.).
52 Rinne T.T. Op. cit. P. 177-178.
53 Ibid. P. 212.
54 Ibid. P. 212, 214, 225, 270.
55 Hamynen T. Liikkeelia leivan tahden: Raja-Kaijalan vaesto ja sen toimeentulo 1880—1940 (В поисках куска хлеба: Население по1раничной Карелии и источники его существования. 1880—1940 гг.). Helsinki, 1993. Р. 385-386; Ahvenainen J. Op. cit. 1984. Р. 389-390.
56 The register of trade, Archives of the Administration of Patents and Trade Registration in Finland, National Archives.
57 В дополнение к мелким компаниям русских беженцев, существовали около 5060 ферм или лесных хозяйств в Восточной Финляндии. Половина из них была сосредоточена в Выборге или в соседних карельских районах, большинство находилось во владении русских. Во многих случаях владельцы переселились из России до революции или во время нее. Часто эти владения номинально принадлежали финнам в качестве подставных партнеров, но, как кажется, местные власти знали об истинном положении вещей, т.е. об иностранных владельцах. См.: Hjerppe R. Foreign Direct Investment... 2002, Brynolf Honkasalo report. KA, Ad KD 40/52 Oik. M., 1932; KA, No 81/601 K.D.S.M 1932.
58 Из-за принадлежности компании русскому правительству финские источники ничего не говорят о ее продукции, кроме 1872 г., когда «Рай-вола» был крупнейшим чугунолитейным заводом во всей Финляндии. Незадолго до этого предприятие было расширено.
59 Laine Е. Op. cit. Р. 546-557.
60 Ibid. Р. 32-40.
61 Annala V. Op. cit. Р. 376: Pihkala Е. Suomen Venajan—kauppa... Р. 121-122, Hamynen Т. Op. cit. P. 106; Laine E. 1948. P. 47-52.
62 «Св. Анна» перешла во владение финского правительства в 1920 г. Можно заметить, что финское правительство в особенности пыталось завладеть предприятиями, принадлежавшими русскому правительству, а также русскому дворянству, в последнем случае — для того, чтобы просто распределить земли среди местных фермеров. См.: Laine Е. Suomen vuori-toimi 1809—1884. I. Yleisesitys (Финская горно-заводская и металлургическая промышленность, 1809—1884 гг. Т. I. Общее развитие). Helsinki, 1950. Р. 370; II. Ruukit. Р. 557-571.
63 Laine Е. Yleisesitys. Р. 360; IL Ruukit. 1948. Р. 639-642.
64 Idem. Yleisesitys. Р. 369—70.
65 Idem. Suomen vuoritoimi 1809—1884. III. Harkkohytit, kaivoset, kone-pajat (Финская горно-добывающая и металлургическая промышленность в 1809—1884 гг. Т. III. Доменные печи, шахты и машиностроительные заводы). Helsinki, 1952. Р. 486—492; Finnish Official Statistics. Industrial statistics 1908. P. 1.
Просмотров: 2438
Источник: Хьерппе Р. Деятельность русских предпринимателей в Финляндии (1800—1930-е гг.) // Экономическая история: Ежегодник. 2004. — М.: РОССПЭН, 2004. — С. 400-432
statehistory.ru в ЖЖ:
