Гражданские лица
В первые месяцы немецкой оккупации партизанская пропаганда обращалась с призывами главным образом к тем, кто еще не перешел на сторону немцев, предупреждая их о катастрофических последствиях подобного шага. Зачаточное состояние самого партизанского движения и простота пропагандистских Ухищрений сильно снижали эффективность пропаганды. При
наличии достаточных сил самым простым подходом партизан решению проблемы было убийство как можно большего количества гражданских коллаборационистов.
Начиная с весны 1942 года, когда возросла мощь и была упорядочена организация партизан, ими предпринимаются пропагандистские усилия по противодействию коллаборационизму Основные темы печатных пропагандистских материалов были аналогичны используемым в листовках, обращенных к военным зверства немцев, победы Советского Союза, героизм партизан советский патриотизм, преступления коллаборационистов, угрозы расправы и обещания прощения в случае отказа от сотрудничества с врагом. Печатные призывы скорее были обращены к населению в целом, чем к тем, кто непосредственно принимал активное участие в борьбе.
При этом, в отличие от подхода, используемого в отношении воевавших коллаборационистов, угроз было значительно больше, чем обещаний, и партизанские листовки уже не содержали готовых оправданий сотрудничества с противником. Тем не менее различие было лишь в расстановке акцентов, поскольку мысль о том, что коллаборационистов занимать их посты немцы заставляли обманом и угрозами, получала свое развитие. Коллаборационисты из числа гражданских лиц в большей степени, чем военные, ощущали на себе месть партизан. Воевавший на стороне противника меньше страдал от возмездия партизан. С гражданскими коллаборационистами все обстояло иначе, поскольку, в особенности в «нейтральных» зонах, которые не контролировались полностью ни партизанами, ни немцами, партизаны почти всегда могли провести рейд на небольшой город и убить или похитить назначенных немцами чиновников. Широко использовались — и приводились в исполнение — угрозы в отношении семей коллаборационистов.
Очевидный эффект подобных методов запугивания проявлялся в том, что немцам становилось все труднее находить чиновников администрации, которые сознательно брались бы за работу и вместе с тем пользовались бы авторитетом среди местного населения. Главы администраций посещали «свои» города и поселки лишь в дневное время или в сопровождении немецкой охраны либо стремились сменить свое местопребывание на более безопасное. В ряде мест никто не хотел занимать пост старосты, и возникала необходимость постоянной замены глав администрации из числа приемлемых кандидатов. Несомненно, что партизанский террор серьезно препятствовал эффективности работы местной администрации и косвенным образом влиял на получение немцами экономической выгоды от оккупации.
Существует ряд свидетельств того, что по мере продолжения войны сделанная партизанами ставка на террор становится не столь резко выраженной. Захваченных в плен коллаборационистов, например в Брянской области, в пропагандистских целях освобождали; партизаны стремились переманить коллаборационистов на свою сторону, прежде чем прибегать к радикальным мерам1.
Если подобное высказывание имело место, взгляды Андреева нельзя считать официальной советской точкой зрения.
Письмо партизан к сотрудничавшему с немцами чиновнику администрации, начальнику бюро рабочей силы, является иллюстрацией иного подхода. Этому человеку и его семье угрожали смертью в случае невыполнения требований партизанского командира, написавшего письмо. Подчеркивалось, что в качестве привилегии ему поручается выполнение особого разведывательного задания, в том числе составление списка других известных ему коллаборационистов. От него также требовали подписать расписку о согласии выполнить порученное ему партизанами задание. Партизаны могли угрожать, что передадут эту расписку немецкой полиции. Аналогичный метод был использован и в другом случае, когда коллаборациониста предупредили, что в случае отказа сотрудничать его переписку с партизанами переправят немцам.
Подобными методами и с помощью внедрения агентов в организации коллаборационистов партизанам удавалось размещать своих людей на важных постах2. Путем прямого террора они уничтожали одних и отбивали у других охоту сотрудничать с немцами, а угрозами и обещаниями переманивали на свою сторону значительное количество коллаборационистов. Эффект от использования такой двоякой тактики был существенным. Однако не следует забывать, что, хотя это и позволяло серьезно ослабить контроль немцев, тем же самым партизаны настраивали против себя широкие слои гражданского населения, которое, пусть и разочаровавшись в немцах, смотрело без всякого одобрения на террор партизан.
1 Это изменение тактики, по всей видимости, было вызвано указаниями советского руководства. Есть свидетельства, что еще летом 1942 года высокопоставленный советский чиновник и впоследствии член Политбюро А. Андреев высказывал недовольство методами партизан: «Совершенно неправильно [для партизан] убивать или избивать представителей [контролируемых немцами] местных властей, русских полицаев, старост и т. д. Наоборот, следует устанавливать дружеские отношения с русскими чиновниками, служащими немцам, и говорить им, что их сотрудничество с немцами не будет поставлено им в вину... если они сейчас начнут тайно сотрудничать с партизанами... Русских [находящихся на службе у немцев] ни в коем случае нельзя озлоблять против партизан».
2 Оккупационные силы время от времени разоблачали таких агентов в составе немецкой администрации. Среди них были не только простые служащие и переводчики, но и высокопоставленные чиновники, например в таких городах, как Полоцк, Бобруйск, Витебск, Минск, Киев, Харьков и др. В одних случаях они поддерживали тесную связь с партизанами, в других — действовали самостоятельно.
<< Назад Вперёд>>
