Средства
Именно так официальная советская версия трактует использование партизанами различных средств ведения психологической войны. Особый акцент на устном и печатном слове соответствует советской концепции широкого использования «агитации». В одних случаях средства выбирались в зависимости от целей партизан; в других выбор средств определялся возможностью или невозможностью их использования. И наконец, если печать может считаться «официальной» советской пропагандой, то слухи часто использовались для распространения находящихся под запретом идей.
Устная пропаганда
На начальном этапе партизанского движения устное общение было практически единственным средством пропаганды для партизан. Во многих случаях «пропаганда» ограничивалась проводимыми с местными жителями индивидуальными беседами, призванными заставить их присоединиться к партизанам или удержать от сотрудничества с врагом. Эту примитивную пропаганду вскоре сменила более изощренная форма «агитации», представлявшая собой призывы к саботажу, неподчинению приказам немцев и разрыву с оккупационным режимом Помимо того, на раннем этапе убеждение занимало основное место в проводимой партизанами психологической обработке в частности, ею пользовались для вовлечения в партизанское движение оторванных от своих частей красноармейцев и перемещенных гражданских лиц.
На раннем этапе по мере усиления сплоченности партизанских отрядов индивидуальные «разговоры» сменялись собраниями и «массовой агитацией». Например, действовавший к востоку от Витебска отряд под командованием Шмырева провел в июле и августе 1941 года двенадцать политических митингов. Другие отряды, перемещаясь из деревни в деревню в поисках продовольствия и убежища, проводили с местными жителями беседы, сообщая им «последние известия» о положении на фронтах (в собственной интерпретации), призывая оказывать помощь и в ряде случаев отдавая приказы. «Массовые митинги» продолжали оставаться главным видом психологической обработки до конца оккупации.
Лекции
Вероятно, наиболее развитой формой партизанской агитации были политические собрания, проводимые под руководством опытных ораторов. С этой целью крупные партизанские отряды выделяли «агитаторов» или «пропагандистов», организовывавших проведение собраний и митингов в находившихся под контролем партизан районах. Например, в 1942 году одна из партизанских бригад разослала по деревням двадцать три агитатора, выступивших в пятнадцати местах с докладом на тему «Поражение немцев под Москвой». Комсомольцы из партизанских отрядов и местных подпольных организаций вели такую же работу- Затрагиваемые на собраниях темы могли касаться многого, начиная с военных действий (где обычно в выгодном свете представали Красная армия и партизаны) и заканчивая «зверствами и варварством» немцев. Главной целью этих лекций, помимо информации местного населения о текущих событиях, было стремление «воодушевить на подвиги» и вселить «волю к победе».
О важности, придаваемой лекциям и речам в устной пропаганде партизан, свидетельствует тот факт, что отдельных партизан, овладевших мастерством публичных выступлений, освобождали от участия в боевых действиях и специально направляли для чтения лекций и проведения митингов. Однако количество опытных ораторов оставалось небольшим, что в значительной мере ограничивало возможности использования данного вида устной агитации.
Дискуссии
Близки к собраниям-лекциям были «неформальные дискуссии», проводимые с группами местных жителей. Они служили цели побуждения к активным действиям для решения какой-то конкретной проблемы. Например, в 1943 году один из партизанских отрядов провел с крестьянами собрание для обсуждения «Приказа народного комиссара обороны № 130»; в других случаях дискуссии касались таких проблем, как, например, сбор урожая. Часто в конце таких обсуждений принимались резолюции, являвшиеся официальными решениями и обязывавшие участников выполнять их. Таким образом, дискуссии можно, помимо всего прочего, рассматривать как демократическую процедуру, призванную в завуалированной форме довести до сведения особые приказы партизан2.
Чтения
В виду недостатка опытных лекторов и ораторов важную роль в устной пропаганде играли собрания, на которых партизаны вслух зачитывали официальные постановления и сводки послед- чих известий. Такой своеобразный партизанский «глашатай» по своему положению был ниже «специалиста-агитатора» и лектора. Используемыми материалами в основном являлись советские военные сводки и тексты речей Сталина, произнесенные им во время войны. Еще одной из причин широкого использования «чтения», по всей видимости, был недостаток необходимого количества экземпляров сводок новостей, а другой — убежденность партизан в том, что публичное зачитывание более целесообразно, чем распространение печатных призывов, поскольку оказывает на крестьян большее эмоциональное воздействие.
Торжества
Помимо кратко описанных выше, партизаны устраивали и разного рода другие собрания. К ним можно отнести празднования национальных праздников. В контролируемых партизанами районах доклады, концерты, а иногда и парады были приурочены к празднованию Первомая. Использовались и не связанные с устной пропагандой приемы; например, в одном из мест 1 мая 1942 года были вывешены сорок пять красных флагов с прикрепленными к ним минами на тот случай, если бы немцы попытались их снять. Неофициальные собрания могли представлять собой устраиваемые жителями деревень танцы, хоровое пение и любительские спектакли. Все это должно было служить прославлению партизанского движения и будить патриотические чувства. Легенды о старых партизанах являлись одной из излюбленных тем партизанских песен. Еще одним из средств партизанской пропаганды были традиционные русские частушки, широко использовавшиеся для высмеивания немцев, но иногда содержавшие насмешки и над партизанской жизнью3.
В целом использование различных форм устной пропаганды было весьма впечатляющим. Даже если приводимые советскими источниками цифры и преувеличены, все же они указывают на широкий размах работы, проводимой партизанами в этой области. Согласно одному из источников, в 1943 году в одном из районов у партизан было «четыре пропагандиста [включая имевших литературное образование], 18 агитаторов [лекторов и ораторов] и 25 «чтецов». Другой послевоенный источник указывает, что за время оккупации комсомольские агитаторы в Витебской области «обслужили» 1700 населенных пунктов и прочитали 14 000 лекций. Партизанами бригады имени
Калинина было прочитано 866 лекций; бригадой имени Котовского было проведено 500 митингов и около 1000 чтений, при этом общее количество слушателей составило 10 000 человек.
Возможности использования устной пропаганды были ограничены тем, что ее можно было успешно вести лишь в контролируемых партизанами районах. В занятых немцами районах приходилось применять другие средства, хотя в ряде случаев партизаны использовали агентов для распространения слухов даже там. В целом же устная пропаганда в занятых немцами районах больше использовалась находившимися в городах подпольщиками, а не боевыми партизанскими отрядами, которые, за исключением отдельных случаев, связанных с выполнением важных военных или разведывательных зданий, редко отваживались посещать занятые немцами районы.
2. «Пропаганда действием»
Следует упомянуть о том, что получило у немцев название Tatpropaganda, то есть пропаганда действием или «наглядным» примером. Поведение партизан неизменно вызывало самый живой отклик у местных жителей. В ряде случаев партизаны получали приказы командиров вести себя так, чтобы добиться благоприятной реакции местного населения. Так, согласно немецким донесениям, некоторые отряды помогали крестьянам расформировывать колхозы, заявляя при этом, что, «вероятно, колхозы после войны перестанут существовать, а советская власть останется». Подобные действия, несомненно, имели целью снискать поддержку местного населения.
Менее заметными акциями партизанской психологической войны были: помощь крестьянам при севе и сборе урожая, раздача населению продовольствия и припасов, захваченных у немцев; ремонт церквей и храмов; открытие школ и даже устройство Футбольных полей — все это имело место в конце оккупации в Белоруссии.
Воздействие на население подобной «пропагандой действием» было существенным. И хотя часто оно оказывалось нейтрализовано другими, менее приятными, контактами с партизанами оно оказывало положительный эффект, отчасти в силу резкого отличия от поведения немцев. Новости (а часто преувеличенные слухи) о подобных действиях партизан быстро распространялись и существенно затрудняли усилия пропагандистской машины немцев.
3. Печатные средства пропаганды
Для партизан производство и распространение печатных средств пропаганды было связано с большими трудностями технического характера и требовало значительного количества подготовленных специалистов и техников. В качестве отражающего официальную советскую политику документа печатное слово, в отличие от устных призывов, нуждалось в более тщательном подходе и требовало большего приложения усилий по руководству с советской стороны.
Листовки являлись самым распространенным и наиболее важным средством партизанской пропаганды. Кроме того, в форме листовок часто распространялись «прямые» новости, такие как военные сводки и речи советских лидеров. Распространение листовок проходило как в контролируемых партизанами районах, так и за их пределами; в занятых немцами городах и деревнях листовки можно было оставлять в общественных местах, например на рынках и в гостиницах, а также в частных домах. Листовки подбрасывались немцам и коллаборационистам, а иногда доставлялись прямо в казармы или на опорные пункты.
Использовались изготовленные вручную и напечатанные плакаты; они могли представлять собой короткие лозунги, приказы, предостережения (например, угрозы в адрес собиравшихся отправиться на работу в Германию), приказы не поставлять зерно немцам, уведомления о «призыве» в партизаны и призывы «держаться до победы». Другие плакаты использовались для запугивания коллаборационистов; так, в немецких донесениях говорится о плакатах с указанными в них именами сотрудничавших с немцами лиц, а также о плакатах, представлявших собой списки уничтоженных партизанами коллаборационистов.
Еще одним пропагандистским средством, предназначенным специально для коллаборационистов, были написанные лично им письма. Доставленные посыльными (а иногда и отправленные обычной почтой) такие письма были адресованы старо стам, чиновникам местной администрации и другим служащим оккупационных властей и содержали угрозы расправы, предложения переходить на сторону партизан или приказы о саботаже и сборе разведданных.
По сравнению с листовками роль партизанских газет в пропаганде была второстепенной. Однако количество печатных органов было значительным, отчасти в силу представлений о районной газете как о символе восстановления советского контроля и порядка. Газеты были удобны тем, что в них можно было сочетать фактический материал, содержавший местные и международные новости (последние появлялись, если у редактора было радио или доступ к советским сводкам), с пропагандистскими призывами, редакционными статьями, списками отличившихся партизан и местных жителей, а также материалами общеполитического характера. Кроме того, газеты, даже если их формат, как правило, был ограничен двумя полосами, являлись средством для распространения графических материалов, карикатур и карт. Положительное влияние партизанского юмора, находившего выражение в карикатурах н песнях, часто отмечается советскими послевоенными источниками. Другие иллюстративные материалы, в особенности в прессе, печатавшейся в более поздний период войны и доставлявшейся партизанам с советской стороны, представляли собой портреты Ленина и Сталина, фотографии взорванных партизанами вражеских объектов, взятых в плен солдат противника и освобожденных Красной армией городов.
Другие материалы, такие как открытки, брошюры и книги, в больших количествах доставлялись в оккупированные регионы с советской стороны. Примерами могут служить: сборник речей Сталина, произнесенных им во время войны; брошюра дипломатических заметок Молотова о зверствах немцев; книга «Правда о религии в России», символизировавшая собой изменение советской тактики по отношению к православной церкви в годы войны.
4. Кино и театр
Иногда партизаны ставили любительские спектакли, делалось это как для собственного развлечения, так и для просвещения местного населения. На более позднем этапе войны, когда воздушное сообщение с советской стороной стало регулярным, в качестве средства психологической войны использовались и кинофильмы. Существуют донесения из различных районов в тылу Центрального фронта, указывающие на использование партизанами в 1943-1944 годах небольших кинопроекторов; упоминается название лишь одного фильма — «Падение Сталинграда». Впрочем, использование кинооборудования в партизанских условиях было настолько затруднено, что роль фильмов была крайне незначительной.
5. «Серая» и «черная» пропаганда
Немецкие документы содержат постоянно повторяющиеся ссылки на использование Советами «черной» и «серой» пропаганды за линией фронта. Ни один из имеющихся в нашем распоряжении примеров не позволяет сделать заключения, что такую пропаганду вели именно партизаны, а не специальные агенты или агенты Красной армии. Более того, не было обнаружено никаких фактических образцов. Есть свидетельства, что партизаны прибегали к особым приемам для маскировки своей пропаганды. Так, призыв к населению Минска в 1944 году появился на обычных, выпущенных немцами плакатах, содержавших текст на немецком языке и его белорусский «перевод». Немецкий текст являлся подлинным нацистским документом, а его «перевод» представлял собой партизанский призыв. Таким образом, немцы не могли обнаружить истинного смысла партизанского воззвания, пока о нем не сообщил кто-то из коллаборационистов. Вместе с тем можно предположить, что подобная изобретательность пришлась по душе читателям.
6. Эффективность средств пропаганды
Использование партизанами средств как печатной, так и устной пропаганды имело свои ограничения; устная пропаганда не могла быть широко использована за пределами контролируемых партизанами районов, а средства печатной пропаганды было трудно производить. Неудивительно поэтому, что печатные материалы извне (то есть с советской стороны) играли существенную роль, в особенности на втором этапе движения, когда положение партизан оставалось ненадежным и им приходилось перемещаться, но они уже поддерживали регулярные контакты с армией на фронтах.
Свидетельства эффективности различных средств пропаганды разрозненны и во многом противоречивы. Есть указания на то, что крестьяне, как правило, не доверяли печати; они больше верили слухам и устной агитации. С другой стороны, немецкие пропагандисты постоянно сообщали о том, что сами по себе устные призывы и обещания не оказывали должного воздействия на население. Дополнение устных средств печатными материалами, широко использовавшееся партизанской пропагандой в 1943 1944 годах, усилилось, видимо, потому, что такое сочетание по степени воздействия оказывалось наиболее эффективным. Печатные средства, хотя и обладали меньшей гибкостью по сравнению с устной пропагандой, служили доказательством активности действовавших в округе партизан, а устная агитация подкрепляла или объясняла и дополняла печатную информацию.
Вместе с тем жажда новостей делала население восприимчивым к любому виду информации, включая неподтвержденные слухи, - подобная восприимчивость отчасти являлась результатом неспособности немцев заполнить информационный вакуум, образовавшийся после разрушения активно действовавшей в мирное время советской пропагандистской машины. Следовательно, пусть и с определенными оговорками, все средства пропаганды можно расценить как эффективные с точки зрения достижения целей партизанской психологической войны.
1 Цанава Л. Указ. соч. Т. 2. С. 589.
2 В послевоенных мемуарах описывается подобное собрание. Открывая обсуждение, командир партизанского отряда поблагодарил крестьян за их поддержку и рассказал о последних победах Красной армии и партизан. После этого несколько крестьян осудили немецких грабителей и поблагодарили партизан за помощь в сборе урожая. В конце собрания была принята резолюция, выражавшая уверенность в способности Красной Армии одержать победу под руководством Сталина. В результате собрания, утверждает в заключение автор мемуаров, крестьяне четырех деревень доставили партизанам 20,5 тонны зерна.
3 См.: Андреев В. Указ. соч. С. 214; Цанава Л. Указ. соч. Т. 1. С. 221
<< Назад Вперёд>>
