1. Состояние изученности
А. Могильники
Большей частью данные материалы происходят из курганных могильников Юго-Восточного Приладожья, Ярославского Поволжья, Гнездова, Чернигова и Киева. Археологическое изучение этих могильников началось во второй половине XIX в. В настоящее время в них насчитывается более двух тысяч раскопанных насыпей. К сожалению, большая часть курганов, подвергавшихся исследованию в конце XIX в., не имеет достаточной документации, находки же после длительного хранения их в музеях почти полностью депаспортизированы. Так, например, из 750 курганов, раскопанных в Юго-Восточном Приладожье (Raudonikas 1929: 214-228; 1930: 19), лишь около 600 имеют документацию, из которых материалы 400 курганов (раскопки А. М. Линевского) не опубликованы (Линевский 1949; 1951). Более 700 курганов раскопано в Гнездове, однако только 370 комплексов опубликованы, большей частью в описаниях (Кусцинский 1881: 4-6; Сизов 1902; Спицын 19056: 67; 1906; Авдусин 1951; 1952а; 19526: 30-34; 1954; 1957).
Из 789 раскопанных курганов в трех могильниках Ярославского Поволжья документация сохранилась лишь на 610 (Фехнер 1963в: 5; 19636: 20; Недошивина 1963: 24). Киевский некрополь представлен 125 погребениями, материалы которых были опубликованы М. К. Каргером (1958: 127-230) в описаниях.
В окрестностях Чернигова было раскопано не менее 250 насыпей, документация сохранилась только на 100 курганов, в литературе же опубликованы описания лишь 10 из них (Самоквасов 1916: 6; 1908:195-201; 1947: 4-50; Рыбаков 1949: 7-53; Верзилів 1928: 69; Смолічев 1926:178-180; Блифельд 1952).
Подведем итог общей изученности всех этих крупнейших могильников и курганных серий: раскопано более 2850 курганов, из которых лишь от 1800 сохранились документация и инвентарь, материалы только 1300 сравнительно полно опубликованы и не более 670 подверглись детальному рассмотрению в печатных работах современных археологов. Надо отметить, что в этот обзор не включены такие фактически погибшие для науки памятники, как Владимирские курганы (7729 насыпей), материалы которых составили основу коллекции П. С. Уваровой (Спицын 1905а), после 1917 г. поступившей в Государственный исторический музей. До сих пор не подвергались анализу материалы 5575 курганов, раскопанных в западных уездах бывшей Петербургской губернии Л. К. Ивановским (Спицын 1899). Состояние документации этих материалов также весьма плачевно. Раскопки погребальных памятников VIII—XI вв. на остальной территории Восточной Европы велись разрозненно и фрагментарно. Вместо широкого исследования крупных курганных серий производились работы эпизодического характера, которые лишь в отдельных случаях дали небольшое количество интересного для нашей темы материала (Шмидт 1963: 114-128; Корзухина 1964: 297-312). Таково состояние изученности погребальных комплексов.
(В настоящее время наш семинар работает над составлением подробной картотеки погребальных памятников VIII—XIII вв. на восточнославянских землях и смежных территориях. Кроме авторов данной статьи в этой работе принимают участие В. А. Булкин, В. А. Кольчатов, В. П. Петренко, И. В. Дубов, Е. Н. Носов, Е. А. Рябинин и др. За три года учтено и разработано 2750 погребальных комплексов; собранные данные частично использованы для настоящей статьи).
Б. Поселения
Поселения, важные для изучения отношений славян с варягами, пока исследованы значительно слабее, чем могильники.
Сравнительно полно изучен только Киев, результаты изучения обобщены в двухтомной монографии М. К. Каргера. Однако лишь немногие и небольшие по своей площади участки вскрытого культурного слоя сохранились от второй половины X в., не говоря уже о IX в.
Раскопки древнего Новгорода, проводимые А. В. Арциховским и его учениками, дали богатейший материал для характеристики жизни горожан в XI—XV вв., но лишь некоторые сооружения (святилище в Перыни) относятся к более раннему времени (Труды Новгородской археологической экспедиции, т. I, МИА, № 55,1956, т. III, МИА, № 65,1959; т. III, МИА, № 117,1963). Из новгородских материалов XI в. некоторые, видимо, могли бы быть сопоставлены со скандинавскими, но в этом плане еще никем не изучались.
Результаты раскопок на Староладожском городище освещались во многих статьях (Репников [без года]; 1945; 1948; Равдоникас 1945; 1951; Лаушкин 1960: 101-102; Гроздилов 1950; 1960). Однако большинство исследователей сконцентрировало свое внимание на изучении отдельных категорий вещей (Гуревич 1950; Орлов 1954; Станкевич 1950; Штакельберг 1962; Давидан 1962а; 19626), а труда, который бы обобщил результаты многолетних работ, пока нет.
Раскопки двух Гнездовских городищ носили разведочный характер, и лишь в 1967 г. начались работы по исследованию большого Гнездовского поселения (раскопки экспедиции Л0ИА АН СССР под руководством И. И. Ляпушкина в 1967-1968 гг.). Археологическое изучение таких древнейших летописных центров, связанных с легендами о варягах, как Изборск (Гроздилов 1965), Белоозеро (Голубева 1965; 1967), Полоцк (Ляуданскі 1930; Штыхов 1965), находится в зачаточном состоянии. До сих пор не опубликованы полностью материалы археологического изучения Пскова (Гроздилов 1962).
В. Итог
Таким образом, археологические источники, относящиеся к периоду образования Древнерусского государства и предшествующему времени, изучены с точки зрения интересующего нас вопроса весьма неполно и к тому же чрезвычайно неравномерно: если поселения и могильники лесостепной полосы Восточной Европы исследовались в течение нескольких десятилетий, и ныне мы имеем представление о материальной культуре славян VIII—X вв. на этой территории (Ляпушкин 1949; 1958; 1961), то для памятников лесной зоны до сих пор не составлена даже сводная археологическая карта, которая позволила бы разобраться в соотношении финских, балтских и славянских культур, понять характер освоения славянами этой территории, взаимодействия их с теми или иными местными и пришлыми, в том числе и скандинавскими элементами. Работа Станкевич (1960), несмотря на ценность собранного археологического материала, во многом устарела, так как в этническом определении ряда памятников Я. В. Станкевич исходила из отвергнутых ныне автохтонистских концепций (см. Ляпушкин 1966:126).
Односторонний подход (как со стороны буржуазных археологов, так и со стороны боровшихся с их концепциями некоторых советских ученых), концентрация усилий на исследовании памятников, имевших лишь непосредственное отношение к варяжскому вопросу, привели к тому, что сейчас мы располагаем материалами нескольких относительно хорошо изученных центров, истолкование которых на далеко не ясном историческом фоне не может быть достоверным и окончательным. Представляя характер значительной части погребений больших, так называемых «дружинных» могильников, мы не можем сопоставить их с массовым материалом рядовых курганных могильников лесной полосы. Те из раскопанных поселений, на которых археологически засвидетельствовано присутствие скандинавов, невозможно в лесной полосе сравнить с достоверно славянскими поселениями: последние изучены недостаточно (Ляпушкин 1966 128,132).
<< Назад Вперёд>>
