XXIV. Заключение
Ранее существовавшая угроза северному флангу германского Восточного фронта с моря значительно уменьшилась вследствие пассивного образа действий противника как в районе Рижского залива, так и в самом заливе, притом и на сухопутном фронте, и на море. Следовательно, настоятельной необходимости занятия островов не было, и роль их для последующих операций также была почти ничтожной. Но, начиная с 1915 г., было стремление обеспечить себя от угрозы с моря и вместе с тем захватить обратно исконные немецкие земли. Далеко не маловажное значение имели также и чисто психологические результаты такого удара по русскому фронту: «удар нацелен на Петербург».
Таковы, в общем, причины, повлиявшие на решение верховного командования. К тому же верховное командование и морской генеральный штаб смогли как раз в подходящий момент предоставить для задуманной операции необходимые силы. Столь серьезная операция, в которой приняли участие 25 000 сухопутных войск и значительная часть военно-морских сил с выделенными для этой цели лучшими боевыми кораблями, была немыслима без предварительного серьезного обсуждения и тщательной подготовки. Последнее было тем более необходимо, что никакого опыта в этом отношении не имелось. Прежде всего нужно было основательно разработать план предстоявшей операции и серьезно проанализировать всю сумму разнообразных факторов в их взаимной связи.
Необходимо при этом подчеркнуть ту роль, которую сыграло самое тесное взаимодействие армии и флота, буквально во всех инстанциях, начиная от штаба флота и штаба корпуса и кончая командирами судов и командирами батальонов. В этой гармоничной работе не было и тени соперничества: все были преисполнены единым желанием добиться полного успеха операции. Взаимное понимание и стремление к нему, а равно и желание во что бы то ни стало оказать друг другу взаимную помощь и поддержку создали необходимые предпосылки для успешного выполнения серьезной задачи, стоявшей перед сухопутными войсками и флотом, призванными впервые действовать совместно.
Разработка плана операции осложнялась тем обстоятельством, что операцию приходилось вести в позднюю осеннюю пору, причем энергично проводившаяся в это время подводная война сильно затрудняла выполнение задуманной операции.
Дерзанию должно было предшествовать серьезное обдумывание.
По счастливой случайности, намеченный ранее 6-дневный подготовительный период из-за плохой погоды фактически оказался в три раза продолжительнее. Такое удлинение подготовительного периода весьма благоприятствовало успешному завершению операции.
Только в дни, предшествовавшие морскому переходу, выяснилось, насколько медленно привыкают и осваиваются войска с совершенно незнакомыми для них условиями и задачами.
В предыдущих главах указывался ряд недочетов, обнаружившихся уже в процессе самой операции.
Считаем нужным остановиться еще на следующем вопросе.
Бросается в глаза, что сухопутные и морские офицеры одинаково незнакомы с организацией, вооружением и тактикой другого вида вооруженных сил. Несмотря на то, что лично я благодаря моей предшествовавшей связи с флотом не считал себя уж совершенно ему чуждым, все же, попав в роль начальника штаба десантного корпуса, я чувствовал себя довольно часто в неприятном положении профана. Затем мне довольно часто приходилось наблюдать, какие долгие предварительные переговоры приходилось вести сухопутным и морским офицерам, чтобы понимать друг друга.
Обязанность предусмотрительно работающего министерства обороны — добиться взаимного понимания командного состава армии и флота. При этом нельзя ограничиваться только командированием нескольких офицеров на какие-нибудь 3 дня на миноносец или на стрельбу.
По моему мнению, безусловно необходимо организовать специальную подготовку к «комбинированным операциям» определенного кадра и в армии, и во флоте. Это, конечно, вовсе не исключает необходимости использования сухопутных и морских офицеров связи.
Если проследить выполнение этой своеобразной и совершенно самостоятельной операции, то приходишь к выводу, что она была основательно задумана и тщательно подготовлена, выполнялась под целеустремленным руководством, прошла планомерно и завершилась ожидаемым успехом.
В течение недели были заняты острова Эзель и Моон, а через 2 дня был занят о. Даго. Общие потери, считая и флот, исчисляются в 400 чел., что составляет каплю в море по сравнению с 20 000 русских, взятых в плен, 140 захваченными орудиями и гибелью линейного корабля «Слава» и эсминца «Гром».
Правда, потери кораблей русского флота были малы, точно так же как и число боевых потерь в личном составе. Вполне естественно поэтому утверждение русских, что мы-де сильно раздули свой успех.
Такой полный успех был возможен только потому, что, помимо имевшегося тщательно разработанного плана операции, отлично подготовленное и способное принимать на себя ответственность за свои решения командование смело руководило операцией. Перед лицом такого противника, каким были русские в то время, можно было многое себе позволить, хотя нужно отдать справедливость, что русские войска ожесточенно дрались в Оррисарском предмостном укреплении, а на Кассарском плесе и в Моон-Зунде они храбро защищались.
Следует остановиться на той трагедии, которая произошла с русской обороной.
В 1917 г. русскими были осуществлены серьезные оборонительные мероприятия. Пролив Моон-Зунд был настолько углублен, что он стал доступен для линейных кораблей. Минные заграждения были усовершенствованы и усилены; количество их было увеличено до небывалых размеров. Но главную гордость представляла Церельская батарея, имевшая на своем вооружении орудия дальнобойностью в 28,8 км, т. е. на 8,4 км больше, чем судовая артиллерия германских линейных кораблей, которые поэтому едва ли были в состоянии с ней состязаться.
Русские были уверены, что, обладая столь мощными оборонительными средствами, они будут в состоянии отразить атаки немцев, особенно после того, как германские суда после прорыва в 1915 г. через Ирбенский пролив снова были вынуждены уйти из Рижского залива и в 1916 г. ограничивались только демонстративными действиями.
Начальник штаба 107-й пех. дивизии полк. Георгиевич выразил после своего пленения удивление, что германцы использовали столь крупные силы, во много раз превосходившие силы обороны. Раньше германцы обычно наступали с более слабыми или по крайней мере равными силами.
Ход событий показал правоту этого заявления. Однако поставить это в упрек германскому сухопутному и морскому командованию нельзя. С одной стороны, необходимо было сосредоточить превосходные силы для безусловного обеспечения успеха, в этом отношении Галлиполи послужили предостерегающим примером, а с другой — следует с удовлетворением констатировать, что в период операции «Альбион» ни на каком ином участке театра военных действий не было неудач.
Заслуга столь блестящего успеха принадлежит и армии и флоту, однако не в равной степени. Со стороны флота в операции принимала участие значительная часть сил флота Открытого моря. Ему пришлось возобновить свои действия после продолжительного срока полного бездействия. Флот в этой операции обеспечил переброску десантного корпуса и его высадку на берег, кроме того, он переправлял войска на острова Моон и Даго. Флот своими действиями создал необходимые условия для занятия сухопутными войсками островов, захвата большого числа пленных и большого трофейного имущества. Затем, помимо тактической поддержки войск, действовавших на островах, флот одним только фактом своего появления оказал им сильную моральную поддержку. Таким образом, львиная доля заслуги в успехе операции принадлежит флоту.
После занятия Балтийских островов вообще коренным образом изменилась общая обстановка в восточной части Балтийского моря. Занятие Балтийских островов означало не только утверждение господства в Рижском заливе и обеспечение правого фланга Восточного фронта. Владея о. Даго, мы оказывались у входа в Финский залив, в котором находился русский флот, прикованный к Ревелю и Гельсингфорсу и значительно ограниченный теперь в свободе своих действий. Морская война в Балтийском море могла считаться законченной. Доставка из Швеции руды, необходимой для нашего народного хозяйства, в частности для военной промышленности, была теперь в значительной степени обеспечена.
Престиж Англии тоже был задет. По мере того как закатывалась русская звезда, повышалась заинтересованность англичан в Балтийском море. Дело не ограничивалось одним лишь усилением подводными лодками русского Балтийского флота. Англия активно влияла также и на способ ведения морской войны своими союзниками, и на их мероприятия по обороне островов. Обстановка благоприятствовала созданию Англией опорных пунктов на будущие времена в этой части морей, омывающих берега Европы, и распространению на них своего могущества. Но все эти планы сразу же рухнули, как только немецкие солдаты 12 октября твердо ступили своей ногой на о. Эзель. Престиж Англии был сильно подорван, и ее интересы заметно пострадали. Столь благоприятные условия для расширения английского могущества вновь сложатся не скоро. К этому следует добавить то недовольство, которое было вызвано занятием англичанами Мурманского побережья. В качестве.залога за урегулирование русских финансов англичане хотели присоединить к своей территории не только Мурманское побережье, но и бывший Прибалтийский край. Кроме того, они претендовали на получение в течение 40 лет почтовых и таможенных доходов. Через год, в результате печально закончившейся войны, мы снова потеряли острова. Все, что было достигнуто немецким умом, умением и храбростью, проявленными в операции «Альбион», пошло насмарку.
Выходит, что не осталось ничего, кроме воспоминания и обогащения нашей военной истории еще одной блестяще выполненной операцией.
Однако неправильно было бы так думать.
Превратности судьбы и ход мировой истории неизвестны.
Неизвестно, какие задачи предстанут перед нами в будущем. Но эти цели не должны лежать в других частях света. Нам выгоднее получить обратно в свое владение наши исконные земли на востоке.
И если тогда будет использован богатый опыт операции «Альбион», то занятие Балтийских островов в октябре 1917 г., несмотря на их потерю, окажется не напрасным.
<< Назад Вперёд>>
