V. Противник и его оборонительные мероприятия
Особенно сильно были укреплены берега полуострова Сворбе. На его южной оконечности находились 3 тяжелые береговые батареи. Одна из них (305-мм с круговым обстрелом) закрывала вход в Ирбенский пролив; она была расположена на южной оконечности полуострова, на мысе Церель. С севера полуостров прикрывался укрепленной позицией в районе Анзекюль. Таким образом полуостров был превращен в своего рода крепость. Во главе его стоял специально назначенный комендант.
В северной части острова были укреплены оба берега бухты Тагалахт, вход в которую находился под перекрестным обстрелом двух тяжелых береговых батарей калибром в 120 и 150 мм. Одна из них была расположена на западном берегу бухты, на мысе Ундва, другая — на восточном берегу, на мысе Нинаст. У Киельконд и на восточном берегу бухты, в 600 м юго-восточнее Каласма, были обнаружены неприятельские полевые батареи. Проход через пролив Соэлозунд, между островами Эзель и Даго, находился под обстрелом батареи, расположенной на южной оконечности о. Даго у Тоффри, и, по-видимому, еще одной батареи, которая находилась, предположительно у Памерорт.
Узкая полоска суши к западу от Аренсбурга, между озерами и берегом моря, прикрывалась укрепленной позицией.
Подступы к каменной дамбе, соединявшей острова Эзель и Моон, были прикрыты своего рода предмостной позицией. На о. Эзель, кроме небольшого предмостного укрепления у Оррисар, построенного впереди самой дамбы, имелась еще укрепленная позиция в 6—7 км от головы дамбы. Таким образом, эта позиция представляла собою уже как бы вторую предмостную позицию.
Моон-Зунд находился под обстрелом двух тяжелых береговых батарей калибром в 150 и 250 мм, расположенных около Вой, на юго-восточной оконечности о. Моон, и одной тяжелой батареи на о. Вердер. Последний был соединен с материком мостом и сильно укреплен.
Все батареи, а также гидроавиастанции в Аренсбурге и Папенсхольме, на западном берегу (около Киельконд) и у Лебара, на полуострове Сворбе, были прикрыты от налетов воздушного противника несколькими зенитными батареями.
Гарнизон о. Эзель состоял, по-видимому, из одной дивизии, причем на полуострове Сворбе, в бухте Тагалахт и у Аренсбурга (резерв) было расположено по одному полку с артиллерией.
Таким образом, русские, видимо, считались с вероятностью высадки противника на полуострове Сворбе и в бухте Тагалахт. Что же касается других, более мелких бухт на побережье Рижского залива, то высадка десанта им не угрожала до тех пор, пока Ирбенский пролив был закрыт Церельской тяжелой батареей.
Оборона островов имела сильную поддержку в лице Балтийского флота, который предпринял ряд мер оборонительного порядка на море. Ядро русского флота (4 линейных корабля новой постройки) находилось предположительно в Гельсингфорсе. В Моон-Зунде имелись значительные силы, а именно: 2 линейных корабля устарелого типа, бронированные крейсеры, легкие крейсеры, канонерки, эск. миноносцы и миноносцы; часть этих кораблей была нового типа. Кроме того, имелись подводные лодки, в том числе английские, представлявшие весьма серьезную опасность для транспортного флота. Фактически в Ганге находилось 8 английских подводных лодок с английскими экипажами; из русских на этих лодках имелось только по одному штурману. Английские лодки постоянно находились в состоянии полной готовности к плаванию, действовали совершенно самостоятельно и, по понятным причинам, не имели никакой связи с экипажами русских кораблей.
Каковы были условия плавания в проливах Соэлозунд и Моон-Зунд, точных данных не имелось. Однако было известно, что благодаря дноуглубительным работам Моон-Зунд доступен также и для линейных кораблей. В результате разведывательной деятельности авиации и подводных лодок, а также других данных разведывательного характера удалось постепенно получить в общем довольно достоверное представление о противнике и его оборонительных мероприятиях.
Особенно сильно была организована морская минная оборона, которой русские славились издавна и которую они успешно применяли еще в русско-японскую войну. Постепенно были созданы минные заграждения на очень большом протяжении. На наиболее ответственных участках, особенно на морских подступах к Рижскому заливу и в самом заливе, было поставлено несколько тысяч мин.
Прежде всего предстояло очистить фарватер от минных заграждений, как своих, так и противника. Эта работа, особенно в ненастную погоду, предъявляла чрезвычайно высокие требования к личному составу флотилий искателей мин и тральщиков, от которого в этой работе требовалось проявление высокого мужества и самопожертвования.
Для иллюстрации приведем некоторые данные.
Мины имеют форму шара или груши и снаряжены 200 кг взрывчатого вещества; устанавливаются они на якоре. Якорный трос при развертывании защемляется автоматически с таким расчетом, чтобы мины устанавливались на 2—5 м ниже поверхности воды. Устройство ударного приспособления мины таково, что при прикосновении к ней судна происходит взрыв. Взрыв мины может иметь чрезвычайно разрушительные последствия, что, однако, далеко не всегда грозит гибелью судну, если только оно имеет отсеки и если взрыв не придется вблизи расположения боевых погребов.
Мины устанавливаются на дистанциях от 40 до 50 м, обычно в два и более рядов.
Для траления мин вначале применялись суда с самой малой осадкой, например миноносцы устарелого типа водоизмещением около 150 т, или рыбачьи суда; затем были созданы специальные искатели мин водоизмещением 500 т.
Флотилии искателей мин работают группами по 4— 5 тральщиков. Между двумя тральщиками натянут стальной трос (трал), идущий на 2—6 м ниже поверхности воды; захватив минреп, трал начинает травиться, причем минреп перебивается подрывным патроном; мина всплывает на поверхность воды и выстрелом из винтовки или орудия топится или взрывается.
Для траления обнаруженных минных заграждений, а также для их обнаружения при мелкой воде применялись дивизионы тральщиков. В их состав входили небольшие моторные катера водоизмещением около 15 т с осадкой всего лишь в 1м. Эти суда перевозились на специальной матке тральщиков и спускались на воду на самом месте работы. Само собой понятно, что при сильном волнении эти мелкие суда работать не могли.
Тралить мины при сильном волнении затруднительно, так же как и при мелком фарватере (мели, рифы и т. д.). Тралы в этих случаях часто вытравливаются, причем не всегда удается сразу обнаружить причину. Повторный проход таких подозрительных мест связан с новой работой и потерей времени. Кроме того, постоянную опасность представляет возможность наткнуться на мину, а также преждевременный взрыв мины в трале.
И без того трудная работа по тралению мин осложнялась еще тем, что русские все время совершенствовали свои мины и меняли способы их постановки, например устанавливали их на различных глубинах.
Русские применяли также малые мины, так называемые рыбки, с зарядом всего лишь в 20 кг; ставились они на глубину 0,5—1 м от поверхности воды. Эти мины представляли особенную опасность для судов с небольшой осадкой, например для тральщиков и миноносцев, которые часто несли от них очень большие потери.
Немалую опасность представляли также дрейфующие мины; они срывались с якоря при болыдом течении или волнении и уходили в неопределенном направлении. Принадлежавшим к составу сухопутных войск и не имевшим дела с дрейфующими минами трудно себе представить всю сумму опасностей, которую они представляют.
После занятия о. Эзель в Аренсбурге ежедневно были слышны многочисленные взрывы; это взрывались дрейфующие мины, прибитые к берегу южным ветром.
Для обеспечения от мин особенно ценных кораблей (например линейных кораблей, транспортов) впереди них пускают, кроме тральщиков, так называемых прерывателей заграждений (Sperrbrecher), Они представляют собою пароходы, груженные деревом или другими легко всплывающими материалами. Идя примерно по курсу еще уцелевших мин, эти суда, наталкиваясь на мины, взрывают их, сами же не тонут, почему они и представляют наилучшую защиту для следующих за ними кораблей.
Вскоре после падения Риги русская ставка возвестила:
«Наши военные корабли защищают Рижский залив и к бою готовы».
Спустя 2 дня главный комитет Балтийского флота объявил, что «русские моряки скорее погибнут, чем отступят перед германскими кораблями».
В сентябре Керенский обратился со следующей телеграммой к главнокомандующему Северного фронта: «Передайте Балтийскому флоту, что наступил грозный час испытания. Для своего избавления Россия ждет геройских поступков от морскою флота, и я как верховный главнокомандующий требую от бойцов командования, чтобы они принесли жертву... Пускай же флот под руководством своих офицеров, патриотизм которых общеизвестен, отбросит противника».
Затем приходилось считаться с боевым духом эзельского гарнизона; ведь в июле русская армия, в период наступления Керенского, действовала храбро и имела значительные успехи.
Было, кроме того, известно, что англичане с начала 1917 г. вели на полуострове Сворбе геодезические работы; предполагалось отчуждение англичанами всего полуострова Сворбе. Кроме того, гидроавиабаза в Папенсхольме на западном берегу находилась, видимо, в руках англичан.
Наконец, как уже говорилось, в составе русского Балтийского флота имелось несколько английских подводных лодок.
Все, вместе взятое, давало все основания предполагать, что Англия в то время придавала серьезное значение боевым действиям в Балтийском море. И не будет ошибкой сказать, что Англия была намерена использовать создавшееся в связи с войной положение, для того чтобы утвердиться на Балтийском море.
Если бы это случилось, то можно было предвидеть, что англичане поднимут боевой дух русских, обороноспособность которых тогда заметно возрастет.
Таким образом, следовало ожидать, что готовый к борьбе и численно сильный противник использует все свои мощные активные и пассивные оборонительные средства для защиты Балтийских островов.
Однако наши военно-морские офицерские круги считались только с теми опасностями, которые представляли минные заграждения и английские подводные лодки. В общем, боеспособность и активность противника расценивались не особенно высоко.
Для успешного проведения операции необходимо было иметь соответственно сильными и десантный корпус, и морские силы.
Когда мы по окончании операции вместе с командующим десантным корпусом приезжали с прощальным визитом в штаб флота, нам пришлось ввиду сильного волнения идти на миноносце, чтобы попасть на флагманский корабль, стоявший на внешнем рейде. На обратном пути весь мол был занят пароходами, так что пришвартоваться было негде. Миноносец пришвартовался к одному из пароходов. Мы только что собрались сойти с миноносца, как раздался сильный взрыв, после чего пароход начал тонуть. Дрейфующая малая мина попала между молом и бортом парохода.
<< Назад Вперёд>>
