VIII. Подготовка (с 21 сентября по 8 октября)
Все части приступили к ней с большой охотой и воодушевлением. Флот, большие корабли которого так долго бездействовали, был счастлив, что получил вновь возможность действовать. Сухопутные войска были преисполнены энтузиазма ввиду своеобразия поставленной перед ними задачи, коренным образом отличавшейся от тех, которые им приходилось выполнять раньше. Они были рады встрече с моряками и предстоявшему морскому плаванию.
Чисто техническая подготовка судов для размещения на них людей и лошадей, материальной части, повозок и различных видов имущества была весьма разносторонней. Необходимо было иметь оборудование для быстрой посадки и высадки десанта, так как высаживаться предстояло прямо на берег, без каких-либо причальных сооружений. Состояние погоды имело не меньшее значение и для морского перехода. Как на иллюстрацию объема тех работ, которые приходилось выполнять по оборудованию пароходов, можно указать на пароход XII («Кассель», 7600 регистровых, тонн), т. е. пароход среднего тоннажа. Его нужно было оборудовать для размещения около 750 человек, 350 лошадей и 100 повозок. Фактически на него были погружены:
1 минометная рота,
1 полевая батарея,
1/2 телефонного отделения,
2 легкие муниционные колонны и прочие мелкие подразделения.
Кроме того, необходимо было создать специальные приспособления для высадки. Для выгрузки лошадей и повозок на берег на пароходы были погружены специальные конские баржи, представлявшие собой длинные плоскодонные суда, похожие на понтоны; их широкая задняя стенка откидывалась, и они превращались в мостки; эти плавучие средства оказались вполне пригодными.
Для сокращения времени погрузки тяжелые грузы и половина конского состава были погружены еще до назначенного срока. Ввиду того что боксы для лошадей на транспортах были настолько тесны, что лошади не могли ложиться, лошадей можно было оставлять на транспорте не более 2-3 дней, после чего их приходилось менять. В дальнейшем эта предосторожность оказалась излишней, так как, например, лошади, находившиеся на транспорте 12 дней, свободно сделали после выгрузки два перехода по 40 км.
Непрерывно днем и ночью производились учения по погрузке и выгрузке с транспортов, в результате чего время погрузки было сокращено до 2 суток.
Пока в Либаве велась упомянутая чисто техническая подготовка, производились разведка противника и тральные работы.
Разведка гидросамолетами из Виндавы ежедневно дополняла имевшиеся ранее разведывательные данные и детализировала картину оборонительных мероприятий противника.
Для того чтобы противник не обнаружил наших намерений, было, разрешено совершить только один полет над бухтой Тагалахт.
Одна подводная лодка незаметным образом обследовала бухту и донесла о царившем в ней спокойствии.
Чрезвычайно важно было создать перед началом операции проход для больших кораблей в Ирбенском проливе, сначала хотя бы до Гр.-Ирбен, т. е. примерно, до меридиана Церель. К этой работе следовало приступить немедленно, тем более что минные заграждения там оказались, сверх ожидания, значительно сильнее (см. схему 13).
Контр-адмирал Гопман, на которого было возложено руководство тральными работами, отправился 5 октября из Либавы в Виндаву, чтобы личным присутствием повлиять на ход работ. Ввиду серьезной угрозы, которую представляли подводные лодки и мины противника, от личного состава кораблей требовалось соблюдение особых предосторожностей.
Плавание флота, который нужно было провести в безопасности через минные поля (часть последних была, между прочим, поставлена германцами), являлось чрезвычайно трудной и серьезной задачей. Чтобы не привлечь внимания противника, минные поля, находившиеся на курсе, приходилось тралить исключительно ночью.
Так как в целом ряду соединений приходилось действовать то в одном, то в другом месте, всем им нужно было придавать флотилии искателей мин и миноносцев; поэтому-то и миноносцам, и тральщикам, и искателям мин приходилось часто менять районы своих работ.
Для развития задуманной серьезной операции немыслимо было ограничиться для флота одной лишь отдачей приказа о сосредоточении и о переходе, а затем принимать решения по ходу операции.
Многочисленные примеры из практики мировой войны служили подтверждением того, что все операции, будь то на суше или на море, только в том случае могут быть успешны, если, во-первых, они достаточно подготовлены и, во-вторых, если будет обеспечена внезапность. И то и другое играло особенную роль в разбираемой операции.
Масштаб операции довольно значительной продолжительности, действия отдельных частей флота в различных районах и необходимость взаимодействия флота и армии заставляли серьезно подумать о самой тщательной подготовке и об отдаче ясных, целеустремленных распоряжений до самых мелких подразделений включительно. Кроме того, необходимо было предусмотреть все те малейшие случайности, которые только возможно было предвидеть.
Для характеристики, насколько разнообразны были распоряжения, приведем лишь некоторые из них.
Так, флоту, между прочим, необходимо было дать указания для:
— обозначения курса на о. Эзель в темноте;
— очистки его от мин;
— обеспечения плавания;
- занятия исходного положения для производства высадки;
— способа действий авангардного соединения флота;
— высадки главных сил и демонстративной высадки;
— стоянки в бухте Тагалахт;
— обеспечения бухты Тагалахт и прилегающего района моря флотом:
— демонстративных действий на западном побережье;
— форсирования и обозначения прохода через Соэлозунд;
— форсирования Ирбенского пролива;
— последующей обстановки навигационными знаками Рижского залива;
— действий дирижаблей и авиации.
Таковы были распоряжения. В дальнейшем мы к ним еще частично вернемся.
Затем нужно было организовать снабжение столь мощного флота топливом. Для этой цели в Либаве находились наготове 6 угольщиков, и, кроме того, 2 угольщика были взяты с собою в бухту Тагалахт. Линейные корабли и крейсера постоянно должны были быть готовы снабдить топливом миноносцы. А это, как показала операция, означало большое напряжение для крупных судов. В общем, отдельные соединения флота базировались на Либаву, а 3-я и 4-я эскадры — на Данциг. Командование флота требовало самой жесткой экономии топлива; разрешалось разводить лишь то количество котлов, которое обеспечивало бы максимально экономное расходование топлива; прочие котлы должны были быть так подготовлены, чтобы в них можно было поднять пары в 30 минут.
Предварительных распоряжений по армии было меньше, и они были короче.
Необходимо было дать указания о действиях отдельных групп после высадки и для различного рода частных операций. Ввиду того что нельзя было рассчитывать на поддержание связи по телефону и по радио с отдельными группами десантного корпуса, которые после высадки должны были действовать в различных направлениях, их нужно было обеспечить подробными указаниями (директивами), чтобы они могли содействовать общему успеху в рамках общей задачи, притом в обстановке отсутствия сведений от соседей и неполучения распоряжений от вышестоящих командных инстанций. И все же, несмотря на это, потребовалось значительное количество распоряжений по организации связи в соответствии с особенностями обстановки.
Ввиду устарелости карт приходилось обращать особенное внимание на рекогносцировку дорог, главным образом в отношении использования их для передвижений тяжелой артиллерии, парков и грузовых автомобилей.
Нужно было также предусмотрительно организовать снабжение боеприпасами, прочими видами боевого снабжения и продовольствием.
Наиболее сложными и подробными были распоряжения тем органам, вместе с которыми приходилось работать и армии и флоту, особенно по обеспечению связи между армией и флотом.
Всего было сосредоточено до 75 самолетов (68 гидросамолетов и 7 сухопутных). Для общего успеха операции необходимо было извлечь из авиации максимальную пользу, что было совсем не так просто. Наличной сухопутной авиации далеко не хватало для обеспечения интересов десантного корпуса; требовалась помощь гидросамолетов, которым, таким образом, приходилось выполнять несвойственные им задачи. Затем нужно было организовать связь авиации с кораблями, сухопутными войсками и соответствующими штабами, используя для этой цели радио и оптическую сигнализацию.
Для обеспечения работы связи в столь сложных условиях требовалась отдача самых подробных распоряжений. И действительно, на сравнительно небольшом пространстве было нагромождено весьма значительное количество радиостанций (корабельные, десантного корпуса, рации самолетов и дирижаблей). Переговоры с материком велись дирижаблями, разведывательными, артиллерийскими и пехотными самолетами. Принятые в армии и флоте способы передачи были совершенно различны.
Затем, приходилось устанавливать специальное время для переговоров с подводными лодками. Наконец, иногда требовалось полное прекращение работы радиостанций на определенный срок. Для связи между десантным корпусом и штабом флота было использовано несколько морских радиостанций специального десантного типа и, кроме того, был произведен обмен офицерами-радистами. Взаимодействие между армией и флотом, а значит, и успех всей операции в целом, зависели в немалой степени от той дисциплины, которая была обязательна при столь сложной организации.
Наконец, необходимо было разработать подробные мероприятия для установления взаимного опознавания частей и подразделений армии и флота и связи между ними (вымпелы и фонари на судах, ракеты, сигнальные лампы, семафор, вспышки при помощи огнеметов, сирены и т. п.).
Чем дольше затягивался подготовительный период, тем больше дополнялись и отделывались заранее разработанные распоряжения. Впоследствии эта работа окупилась сторицей. Каждый начальник знал, что ему предстоит делать, и поэтому мог быть убежден, что весь механизм в будущем будет работать еще отчетливее.
<< Назад Вперёд>>
