Эзотерическое масонство в советской России. Документы 1923-1941 гг.

Юрков Александр Георгиевич, род. в 1894 г. в Мариуполе, дворянин; окончил Елисаветградское кавалерийское училище и среднее образование; с октября 1924 г.в действующей армии, в 1915 г. попал в германский плен; с июля 1918 г. по ноябрь 1919 г. был на территории белых; с ноября 1919 г. в качестве офицера Добрармии Деникина был отправлен на фронт, где пробыл до января 1920 г.; 06.03.1920 г. поступил добровольно в Красную Армию, где пробыл до 1922 г. Летом 1922 г. работал в Наркомтруде Закавказья секретарем биржи труда; с декабря 1922 г. по июнь 1923 г. — помощник упрделами Наркомвнешторга в Западной области (Петроград); с 06.11.23 г. по июль 1924 г. — секретарь правления «Северкустарь»; с 06.08.1924 г. по настоящее время — артист кино. Холост. Адрес — Ижорская ул. 13, кв. 11.


Показания ЮРКОВА А.Г. 10.04.26 г.

По вопросу о моей причастности к масонству и о знакомствах с гражданами АЛЕКСАНДРОВЫМ Г.В., СВЕРЧКОВЫМ Н.Г. и ГРЕДИНГЕРОМ В.Ф. могу сообщить следующее.

В 1924 г. зимой со мной заговорил гр-нин АЛЕКСАНДРОВ о работе над совершенствованием своего «Я», причем в дальнейших беседах выяснилось, что эта работа ведется по особой системе в организованных ложах людьми, стремящимися к поднятию культурного уровня общества. Все эти ложи объединены по всему миру, но в отличие от французских лож, в России политикой не занимаются. По рассказам АЛЕКСАНДРОВА Г.В., в число учеников принимаются люди всех рангов и наций. Нужно только искреннее желание совершенствоваться.

Через некоторое время к нашим беседам примкнул и гр-н СВЕРЧКОВ Н.Г. Меня начали снабжать лекциями, подлежащими изучению, глубокому продумыванию, различным упражнениям воли, ясновидению, яснослышанию и т.д. и т.п. Вменялось в обязанность быть чистоплотным нравственно и физически в предельной мере. Некоторое время спустя я узнал, что это общество именуется масонством. Нарисованные перспективы жизни масонов были настолько привлекательны, что я решил заняться и старался подробно и добросовестно постигнуть смысл малопонятных лекций и печатной литературы.

С течением времени несуразности начали меня охлаждать к работе, но обещание АЛЕКСАНДРОВА, что все непонятное постигается путем серьезного отношения к делу, поддерживали поколебавшуюся веру в масонство.

Полная изолированность от братьев, сухие и весьма относительные беседы, отсутствие видимых целей делали свое дело, и я стал тяготиться, порой, данной связью. Даром пропадающее время, путаница — вот впечатления после нескольких месяцев ожидания посвящения.

Наконец летом состоялось ассоциирование меня в «цепь» АСТРОМОВЫМ с соблюдением некоторых формальностей. Прервавшаяся вскоре проработка из-за отъезда АСТРОМОВА, АЛЕКСАНДРОВА и СВЕРЧКОВА, объяснялась, кроме того, и необходимостью уйти в себя, проверить перед окончательным шагом, а на самом деле окончательно убило веру в серьезность идеи русского масонства.

Осенью 1925 г. меня заверили, что я буду посвящен, что у меня громадные данные к оккультизму, и прочее. Обещания — и ничего больше, но все время разговоры. Затем зимой, в начале сего года я был представлен гр-ну ГРЕДИНГЕРУ В.Ф., долженствующему со мной заниматься теорией, но занятий так и не было по различным внешним препятствиям, о которых, впрочем, очень часто упоминалось. Туманные фразы, толчея в ступе, литье воды в решето, и я нисколько не удивился категорическому нежеланию работать по масонству и оккультизму вообще Николая Георгиевича, к чему пришел, в конце концов, и я. Высмеивать вчерашние доктрины — показатель весьма отрицательный даже для тех, кто верил, что эти доктрины незыблемы.

А.Юрков

Допросил Уполномоченный 3-го отделения СОЧ Денисов
[АУФСБ РФ по ЛО, № 12517, л. 324 — 324об]

<< Назад   Вперёд>>