25 мая 1920 года 1-я Конная армия завершила свой 1200-километровый переход с Северного Кавказа на Украину и дислоцировалась в городе Умани. Отдохнуть после 52-дневного марша не пришлось; еще 23 мая Реввоенсовет Конармии получил директиву командующего Юго-Западным фронтом А. И. Егорова об участии в боевой операции.
Ей надлежало с рассветом 27 мая перейти в решительное наступление в стык между киевской и одесской группами противника в общем направлении на Казатин. Директива предписывала Конармии захватить не позднее 1 июня район Казатин — Бердичев и, обеспечив себя заслоном со стороны Старо-Константинова, Шепетовки, ударить по тылам противника. С юга Конармию должна была поддерживать 14-я армия, на Фастовском направлении — группа войск И. Э. Якира в составе 44-й и 45-й стрелковых дивизий, кавалерийской бригады Г. И. Котовского и 3-го отряда Днепровской флотилии87.
В течение двух суток командиры и политработники 1-й Конной провели огромную работу по подготовке к операции. Вместе с посетившим Конармию председателем ВЦИК М. И. Калининым С. М. Буденный и К. Е. Ворошилов побывали тогда в частях Конармии, отличившихся в боях против Деникина, вручили им почетные Красные знамена, а бойцам и командирам — ордена Красного Знамени.
27 мая началось наступление. Уже в первых боях Конармия встретилась с непредвиденными трудностями. На пути конармейцев оказались хорошо подготовленные линии обороны противника с многочисленными траншеями, окопами, завалами и проволочными заграждениями. Выяснилось также, что в полосе наступления Конармии действует не только 13-я польская стрелковая дивизия, как предполагалось, а почти вся 2-я польская армия. Кроме того, белополяки бросили против конармейцев украинские петлюровские банды.
Несмотря на все это, бойцы, командиры и политработники Конармии действовали смело и решительно, и, хотя они понесли большие потери, им удалось за три дня пройти с боями около 100 километров и нанести противнику тяжелые удары. За это время были разгромлены бандитские отряды общей численностью до 15 тысяч человек, проведены бои с передовыми частями белополяков, захвачены пленные и трофеи.
В ходе боевых действий части и соединения Конармии уточнили данные относительно линии обороны противника, характера укреплений, состояния вражеских войск и их способности к сопротивлению. Из допросов пленных было выяснено, что в глубине своей обороны противник держит крупные резервы.
Учитывая это, Реввоенсовет 1-й Конной решил дать войскам небольшой отдых, чтобы подтянуть резервы, лучше изучить систему обороны противника.
Все это было крайне необходимо. Но командование Юго-Западного фронта расценило передышку Конармии как недостаточность ее сил для глубокого прорыва в столь трудных условиях. В связи с этим оно обратилось к В. И. Ленину и главкому с просьбой об изменении прежнего плана наступления, и по указанию центра Конармия получила тогда новую директиву — об овладении районом Фастова.
Реввоенсовет 1-й Конной не согласился с этим и добился осуществления не второй, а первой директивы — продолжения глубокого обхода вражеских войск, несмотря на все его трудности.
«Изучив директиву, — пишет С. М. Буденный, — мы пришли к выводу, что наступление на Фастов явилось бы в лучшем случае ударом во фланг, а вовсе не в тыл 3-й польской армии. При этом Конармия не только не получала оперативного простора, а, напротив, сама могла стать объектом атаки войск противника непосредственно с полосы обороны.Мы доложили командованию фронта свои доводы. Оно согласилось с нами и оставило для Конармии прежнее направление удара — на Казатин, Бердичев»88.
Продолжая наступление, соединения 1-й Конной — 4, 6, 11 и 14-я кавалерийские дивизии и поддерживавшая их 45-я стрелковая дивизия вели тяжелые бои и упорно продвигались вперед. Дожди и раскисшие дороги затрудняли боевые действия конармейцев, и белополяки считали, что в этой обстановке красные конники, уставшие и обессиленные, вынуждены будут остановиться. Но командование Конармии сумело обеспечить скрытый подход своих основных сил, артиллерии и бронепоездов к участку Самгородок — Озерна — Снежна, и на рассвете 5 июня 1920 года стремительной атакой передовые части красной конницы прорвали польский фронт на полосе 10 — 12 километров, обеспечили выход всей 1-й Конной армии на оперативный простор.
В достижении этого успеха большую роль сыграл Реввоенсовет. К. Е. Ворошилову в ходе боя пришлось принять на себя командные функции — возглавить группу войск в составе 4-й и 14-й кавалерийских дивизий и одновременно с С. М. Буденным, действуя на разных участках, вести красных конников в стремительные атаки.
6 июня 4-я кавдивизия во главе с донецким шахтером Д. Д. Коротчаевым перерезала железную дорогу Казатин — Киев, устремилась на Житомир и на следующий день освободила его. В это же время 11-я кавалерийская дивизия под командованием Ф. М. Морозова заняла Бердичев.
В результате 2-й и 3-й польским армиям был нанесен тяжелый удар: первая из них потеряла около 8 тысяч солдат и офицеров и до тысячи пленных, а вторая — лишилась почти трети своего состава и большого количества вооружения.
Со взятием Житомира и Бердичева Конная армия разрезала польский фронт на глубину 120 — 140 километров, вышла в тыл 3-й польской армии, дезорганизовала всю оборону противника, лишила его линий связи и железнодорожного сообщения. Появление в тылу киевской группировки белополяков мощной и высокоманевренной красной конницы вынудило польское командование принимать срочные меры к спасению своих войск.
Стремительный прорыв 1-й Конной армии в глубокий тыл противника не только поставил под удар весь польский фронт на Украине, но и потряс государственные устои белопанской Польши. «Паника, — писал впоследствии Ю. Пилсудский, — вспыхивала в местностях, расположенных на расстоянии сотен километров от фронта, а иногда даже в высших штабах и переходила все глубже и глубже в тыл. Стала давать трещины даже работа государственных органов...»
В силу ряда обстоятельств, не зависящих от Конной армии, 3-я польская армия, хотя и понесла тогда большие потери в живой силе и боевой технике, все же вышла из окружения. Но сам замысел Киевской операции, которую отстоял и провел Реввоенсовет Конармии, был правилен. По мнению видного советского теоретика В. К. Триандафиллова, эта операция явилась родоначальницей тех форм глубокой операции, которые относительно подробно были разработаны советской военной наукой в 30-е годы.
В дальнейшем войска 1-й Конной армии продолжали громить превосходящие силы белополяков и овладели Новоград-Волынским, а затем и Ровно. Особенно тяжелыми и кровопролитными были бои под Ровно. Город несколько раз переходил из рук в руки и наконец, 10 июля был полностью очищен от неприятеля. Польский фронт снова был прорван на пространстве от Александрии до Изяслава. Наступавшие здесь советские войска приковали к себе в тот период большие силы противника, и это позволило армиям нашего Западного фронта начать наступление в Белоруссии.
11 июля советские войска освободили Минск, 14 июля — вступили в Вильно.
Воодушевленные победами, конармейцы продвигались вперед — в общем направлении на Луцк, Грубешов, Люблин, Луков. Своими действиями они помогали 12-й армии вести наступление на Ковель и Брест. А соседняя с ними 14-я армия, получившая задачу наступать в направлении Тернополь, Львов, должна была прикрывать Конармию от вражеского удара со стороны Галиции.
В этих условиях 1-я Конная успешно действовала как главная ударная группа фронта и осуществляла быстрые боевые маневры. Она разгромила в те дни сильную дубно-кременецкую группировку противника и освободила города Дубно, Кременец, Броды. В это время Реввоенсовет Юго-Западного фронта дал 1-й Конной новую директиву — стремительным рейдом главных масс конницы овладеть не позднее 29 июля районом Львов — Рава-Русская. Такое крутое отклонение Конармии от главного оперативного направления на Варшаву таило в себе опасные последствия.
«Ход событий показал, — говорится в многотомной «Истории Коммунистической партии Советского Союза», — что это было ошибочное решение. Действия Юго-Западного фронта отныне направлялись не на содействие войскам Западного фронта, который наносил главный удар в варшавском направлении, а на решение самостоятельной задачи — занятие Львова. Войска Юго-Западного и Западного фронтов теперь наступали в расходящихся направлениях, ослабляя тем самым свои удары»89.
Но в тот период жарких боев и сложной военной обстановки эта ошибка не была вовремя выявлена и предотвращена. Вступление Конармии в пределы Восточной Галиции вызвало новый наступательный порыв. Конармейцы горели желанием с честью выполнить свой интернациональный долг перед трудящимися Польши и Западной Украины, которым они несли освобождение от гнета помещиков и капиталистов.
Эти чувства пролетарской солидарности были всегда сильны у личного состава 1-й Конной. В ее рядах бок о бок сражались русские, украинцы, белорусы, грузины, латыши, калмыки, представители других народов нашей страны, а также немцы и поляки, сербы, чехи, венгры, турки, китайцы, пролетарии-интернационалисты ряда других государств.
Рабочие и крестьяне панской Польши ждали прихода красных конников как своих освободителей. Вот, например, что говорилось в записке одного польского солдата, предназначенной конармейцам:
«Солдаты Красной Армии, прошу вас, чтобы вы зашли к нам в гости... Да, мы, рабочий народ, очень ожидаем вас потому, что наши паны очень принуждают наш рабочий народ, и войска наши теперь тоже принуждены к бою, потому что между нами тоже много дурных есть».
В Восточной Галиции произошло сражение с белополяками на реке Стырь. Хорошо вооруженный с помощью Антанты противник держался здесь особенно упорно. «Противник, — писал об этом сражении С. М. Буденный, — не смог выполнить основную свою задачу — уничтожить советскую конницу, но он обессилил нас и сорвал наше наступление на Львов»90.
В районе Львова начались тяжелые затяжные бои. Реввоенсовет Конармии стремился к тому, чтобы совместно с войсками 14-й армии охватить город с трех сторон и решительным штурмом, который был назначен на 19 августа, сломить сопротивление противника к этому было все подготовлено.
Однако в это время 1-я Конная получила приказ командования Западного фронта, в распоряжение которого она поступила по решению Реввоенсовета республики, перебросить свои части на варшавское направление. Руководство в силу ряда причин и прежде всего потому, что Конармия вела в это время ожесточенные бои с противником, не могло выполнить этого приказа в установленный срок. В результате, по независящим от Конармии обстоятельствам, план освобождения Львова оказался тогда не реализованным.
Продвигаясь с боями в направлении на Замостье, Конная армия оказалась в узком коридоре между соединениями польских войск, в лесисто-болотистой местности, без должного запаса продовольствия, фуража, боеприпасов. Воспользовавшись этим, белополяки попытались расчленить Конармию и разгромить ее по частям. Польское командование было настолько уверено в успехе этой операции, что маршал Пилсудский приказал не только полностью уничтожить красную конницу, но и захватить в плен К. Е. Ворошилова и С. М. Буденного.
Вспоминая о тех тяжелых боях, один из конармейцев, комбриг Б. С. Горбачев, писал:
«Для действия конных масс район Замостье — Грубешов был весьма невыгоден: параллельные ручьи с топкими берегами, пересеченная с перелесками местность резко ограничивали возможность сколько-нибудь широкого маневра. Дожди превратили дороги в малопроходимые болота, в которых вязла наша артиллерия. Тылы путались под ногами частей, снаряды и патроны были на исходе...День и ночь проходили в непрерывных боях... Для разрыва кольца противника РВС наметил направление на деревню Русский Горяшев — Грубешов, открывающееся за узкой гатью между непроходимыми болотами...
Армия задыхалась в огне, истекала кровью...
В этом огневом безумии Ворошилов был олицетворением воли и революционного долга армии.
4-я дивизия получила приказ во что бы то ни стало выбить пробку белополяков, закрывающую направление на Русский Горяшев — Грубешов.
Через свинцовую кашу добралась 3-я бригада 4-й дивизии до сидящих в окопе поляков...
Путь на Грубешов был открыт. Армия... вышла из кольца и полностью вывела свои тылы»91.
Реввоенсовет и командование Конармии вновь оказались на высоте: конармейцы не только организованно вышли из окружения и сохранили все вооружение и обозы, но и нанесли врагу тяжелые удары.
С. М. Буденный и К. Е. Ворошилов умело руководили боевыми действиями 1-й Конной армии. На польском фронте их боевая дружба еще более окрепла. Они, как и прежде, сообща разрабатывали со штабом армии все боевые операции и нередко плечом к плечу участвовали в атаках конармейцев. Такой тесный контакт в работе Реввоенсовета и командования армии давал свои благотворные результаты.
«С первых же дней совместной разработки и обсуждения с т. Ворошиловым операций Конной армии, — писал С. М. Буденный, — для меня стали выявляться более четко и ясно многие из тех сторон, которые в других случаях заслонялись моментами чисто оперативного или тактического порядка. Учет обстановки не только оперативной. или тактической, но и увязка ее с политическими задачами и, наконец, обеспечение операций не только в одном материальном, но и политическом отношении получили четкое и конкретное выражение в работе командования армии. Это явилось для меня хорошей военно-политической школой»92.
Реввоенсовет внимательно следил за ходом боевых операций армии, анализировал действия командного состава. По инициативе К. Е. Ворошилова члены Реввоенсовета и работники штаба армии лично наблюдали за выполнением дивизиями поставленных им задач. Реввоенсовет заботился об укреплении штабов дивизий и бригад грамотными в военном отношении людьми.
Реввоенсовет требовал от командиров и политработников точных знаний боевой обстановки, организация разведки и охранения, обеспечения прочной связи и совершенствования взаимодействия частей и соединений, умелого сочетания огня и маневра. В одной из своих дневниковых записей К. Е. Ворошилов отмечал тогда:
«Наши командиры медлительны, нерешительны и плохо ориентируются в обстановке. Связь до сих пор налажена плохо: рядом действующие дивизии не знают друг о друге. Сторожевое охранение отсутствует. Начдивы до безумия храбры, как и весь комсостав, но плохо справляются с управлением...»93
Эти и другие недостатки боевой деятельности по указанию К. Е. Ворошилова подробно обсуждались на совещаниях комсостава и при выезде членов Реввоенсовета в дивизии и бригады. Их устранение позволяло добиваться победы в боях и сражениях не только силой, но и умением, при минимальных потерях.
Бойцы и командиры 1-й Конной глубоко уважали К. Е. Ворошилова за то, что он был человеком большого личного мужества. С. М. Буденный писал об этой черте своего боевого друга:
«...Мне, имеющему за плечами достаточный боевой опыт, редко приходилось видеть людей, обладающих таким бесстрашием и исключительной личной храбростью, как Ворошилов, причем эти качества у него всегда выявлялись без какой-либо рисовки, позы, а как естественное состояние»94.
В Реввоенсовете 1-й Конной К. Е. Ворошилов был основным организатором и руководителем всей партийно-политической и культурно-просветительной работы в армии, нес всю полноту ответственности как за боевую деятельность, так и за моральное состояние войск. Надежными его помощниками в этой многогранной и важной работе были работники армейского и дивизионных политотделов, комиссары дивизий, бригад, полков, рядовые коммунисты. Не щадя своих сил, они несли большевистское слово в массы конармейцев, делили с ними все трудности боевой и походной жизни.
В сложных и постоянно менявшихся условиях маневренных действий Конармии ее политотдел не поспевал за дивизиями и бригадами и часто находился в отрыве от них. По инициативе Климента Ефремовича наряду с основным политотделом во главе с начальником был создан политотдел тыла, которым руководил его заместитель. Это помогло активизировать политическую и культурно-просветительную работу среди коей массы конармейцев.
В июле 1920 года партия укрепила политический аппарат Конармии опытными партийными работниками. Тогда же в политотделах армии и дивизий были созданы крестьянские секции для налаживания политико-массовой работы среди населения освобождаемых районов. В подразделения назначены политруки. Оживилась работа конармейских клубов и библиотек, усилилась ликвидация неграмотности.
Предметом особого внимания Реввоенсовета были комячейки. Он заботился об их росте, пополнении наиболее стойкими бойцами и командирами. Только за период с 1 марта до середины мая 1920 года число коммунистов в Конармии увеличилось с 1300 до 3390, а число партийных ячеек — с 44 до 126. Коммунисты шли в первых боевых рядах и несли большие потери.
Политотдел Конармии 23 июля 1920 года сообщал политотделу Юго-Западного фронта и в копии — ЦК РКП(б): «За последние кровопролитные бои, в которых принимали участие без исключения все дивизии Конармии, убыло чрезвычайно большое количество политработников, комиссаров, политбойцов. Целые части лишились больше половины своих коммунистов... Спешно вышлите политработников»95.
Коммунисты цементировали ряды конармейцев, были примером самоотверженной борьбы за Советскую власть.
Массовый героизм конармейцев ярко проявился и на завершающем этапе гражданской войны — в разгроме последнего оплота внутренней и внешней контрреволюции — белогвардейской армии барона Врангеля.
Врангель и белопанская Польша были ставленниками Антанты, получали огромную военную и финансовую поддержку от Франции, Англии и США, действовали по указке международного империализма. 10 июля 1920 года ЦК РКП(б) в обращении ко всем коммунистам указывал, что победа над панской Польшей невозможна без победы над Врангелем.
Реввоенсовет Южного фронта во главе с М. В. Фрунзе разработал план разгрома армии Врангеля, предусматривавший окружение и уничтожение врангелевских войск в Северной Таврии. При этом в качестве главной ударной силы намечалось использовать 1-ю Конную армию.
В. И. Ленин придавал большое значение участию 1-й Конной в окончательном разгроме врангелевских войск. 24 октября 1920 года Реввоенсовет Конармии получил следующую телеграмму:
«РВС 1 Конной,копия Южфронт...
Врангель явно оттягивает свои части. Возможно, что он уже сейчас пытается укрыться в Крыму. Упустить его было бы величайшим преступлением. Успех предстоящего удара в значительной степени зависит от 1 Конной. Предлагаем РВС 1 Конной применить самые героические меры для ускорения сосредоточения 1 Конной.
Предсовнаркома Ленин» 96.
Ответ последовал незамедлительно. В нем говорилось:
«Сознавая всю важность настоящего момента для нанесения противнику окончательного сокрушительного удара, Реввоенсовет 1-й Конармии принимает самые чрезвычайные меры к ускорению сосредоточения армии, согласно приказу командюжа.РВС 1-й Конной: Буденный, Ворошилов
Начполештарм Лецкий» 97.
Движение 1-й Конной было ускорено. В это время командующий фронтом М. В. Фрунзе вызвал на совещание в Харьков высший командный состав. С. М. Буденный не мог оторваться от армии, поэтому К. Е. Ворошилову пришлось спешно, на паровозе, выехать в Харьков. Здесь, в вагоне главкома республики С. С. Каменева, он, спустя четырнадцать лет после IV съезда партии в Стокгольме, нежданно-негаданно встретился со своим старым другом — делегатом этого съезда, большевиком Арсением, который предстал пред ним в новом замечательном облике.
«Вагон главкома, — вспоминал впоследствии Климент Ефремович. — За столом главком. Начштаба т. Лебедев и... кто это? Фрунзе? Глазам не верю. Радостная встреча — Арсений и Володя, «перекрещенные» революцией в их собственные имена и фамилии. Пожимаем друг другу руки. Оба возбуждены, рады неожиданной встрече.Так вот он кто Фрунзе-Михайлов, о котором так много славных, граничащих с легендами, вестей и слухов!..
На столе огромная карта... Мы начинаем обсуждать стратегический план нанесения решительного и последнего удара барону Врангелю.
И вчерашний подпольщик, большевик Арсений, с изумительной ясностью и поражающим авторитетом истинного полководца развивает в деталях предстоящие решительные операции Красной Армии.
Главком т. Каменев и наштаресп т. Лебедев внимательны, сосредоточены.
Незначительные замечания, краткий обмен мнений — и план, оперативный план большевика Арсения-Фрунзе утвержден.
Судьба Врангеля предрешена!»98
28 октября 1920 года 1-я Конная, переправившись на левый берег Днепра, начала наступление на врангелевцев с Каховского плацдарма. При этом 4-я и 14-я кавалерийские дивизии и Особая кавбригада, составлявшие южную группу, прорвались глубоко в тыл противника, заняли Сальково и тем самым отрезали белогвардейцам пути отхода в Крым, за Перекопские укрепления. 6-я и 11-я кавалерийские дивизии, действуя севернее, наносили в это время удар в направлении на Агайман и Серогозы.
Упорные бои вели и другие соединения 1-й Конной. В южной группе конармейцам 4-й и 14-й кавдивизий пришлось противостоять двум потокам врангелевцев, рвавшимся в Крым. Внезапно отступавшая группа противника ворвалась в деревню Отрада, где расположился полевой штаб 1-й Конной. Находившиеся здесь С. М. Буденный и К. Е. Ворошилов возглавили наступление и, увлекшись преследованием врага, К. Е. Ворошилов врезался в гущу белогвардейцев, приняв их за своих. Один из врангелевских конников кинулся на него. Вражеская пика угодила в бурку и запуталась в ней. Подоспевшие конармейцы обратили в бегство всю группу противника.
Прорвавшись со своими войсками в Крым, Врангель рассчитывал отбить все атаки красных, выдержать длительную осаду и сохранить свои силы для дальнейшей борьбы против Советской власти. Особую надежду он возлагал на укрепления на Перекопском и Чонгарском перешейках, а также на так называемые Юшуньские позиции.
5 ноября 1920 года Реввоенсовет Южного фронта издал директиву: в ночь на 8 ноября начать штурм вражеских укреплений — «по Крымским перешейкам немедленно ворваться в Крым и энергичным наступлением на юг овладеть всем полуостровом, уничтожив последнее убежище контрреволюции»99. Выполняя этот приказ, красноармейцы шли вброд через ледяную воду Сиваша под ураганным артиллерийским и пулеметным огнем. Белогвардейцы отчаянно сопротивлялись, переходили в контратаки, но сдержать сокрушительный натиск освободителей Крыма так и не смогли.
Завершающие бои против Врангеля были полны примеров массового героизма красноармейцев, командиров и политработников, их беспредельного мужества и боевой отваги. Среди бойцов и командиров, награжденных тогда орденом Красного Знамени, было немало и конармейцев-буденновцев.
К. Е. Ворошилов в числе других видных военачальников, участвовавших в освобождении Крыма, постановлением Президиума ВЦИК от 25 ноября 1920 года был награжден Почетным революционным оружием — шашкой с вызолоченным эфесом и наложенным на нем знаком ордена Красного Знамени. В приказе Реввоенсовета республики от 30 декабря говорилось: «Объявляется постановление Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета рабочих, крестьянских, казачьих и красноармейских депутатов от 25 ноября 1920 года о награждении Почетным революционным оружием... члена Реввоенсовета Конной армии тов. Ворошилова Климента Ефремовича за то, что, лично участвуя во всех боях Конной армии на Южном фронте, он неустанно воодушевлял войска на подвиги, приведшие к полному разгрому армии Врангеля»100.
Разгром Врангеля, по оценке В. И. Ленина, явился одной из самых блестящих страниц в истории Красной Армии. Этой замечательной победой закончился трехлетний период иностранной военной интервенции и гражданской войны в нашей стране. Она принесла молодой Советской республике долгожданный мир. В эту победу внесла свой посильный вклад и 1-я Конная.
В статье «Конница революции», написанной к 50-летию 1-й Конной армии, К. Е. Ворошилов отметил, что служба в этой армии была для него и других командиров-конармейцев школой закалки воли и характера, совершенствования военных знаний и овладения искусством управления войсками.
87 С 14 июня 1920 года 45-я дивизия и кавалерийская бригада Г. И. Котовского перешли в оперативное подчинение Реввоенсовета 1-й Конной армии. — Ред.
88 С. М. Буденный. Пройденный путь, кн. 2-я. М., 1965, стр. 91.
89 «История Коммунистической партии Советского Союза», т 3, кн. 2-я, стр. 486.
90 С. М. Буденный. Пройденный путь, кн. 2-я, стр. 281.
91 «Прожектор», 1931, № 3, стр. 11 — 12.
92 С. Буденный. Красная конница, стр. 51.
93 Сергей Орловский. К. Е. Ворошилов. Изд-во «Крестьянская газета», стр. 38.
94 С. М. Будённый. Пройденный путь, кн. 3-я. М., 1973 стр. 226.
95 ЦГАСА, ф. 245, оп. 2, ед. хр. 199, л. 16.
96 В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 51, стр. 315.
97 «Из истории гражданской войны в СССР», М., 1961, т. стр. 421.
98 К. Е. Ворошилов. Статьи и речи, стр. 10 — 11.
99 М. В. Фрунзе. Избранные произведения, т. 1. 1957, стр. 407.
100 «Военно-исторический журнал», 1966, № 4, стр. 67.
<< Назад Вперёд>>
