При дворе последнего царя. Воспоминания начальника дворцовой канцелярии. 1900–1916

   Иными словами, царь воспринимал свою роль как представителя Бога на земле с исключительной серьезностью. Это было особенно хорошо заметно, когда он рассматривал прошения о помиловании осужденных на смертную казнь. Право миловать приближало его к Всемогущему.

   Как только помилование бывало подписано, царь требовал, чтобы его немедленно отослали, чтобы оно не пришло слишком поздно. Помню случай, как однажды, во время нашей поездки на поезде, прошение пришло поздно ночью.

   Я приказал слуге доложить обо мне. Царь был в своем купе и очень удивился, увидев меня в столь поздний час.

   – Я осмелился потревожить ваше величество, – сказал я, – поскольку речь идет о человеческой жизни.

   – Вы поступили совершенно правильно. Но как же мы получим подпись Фредерикса? (По закону ответная телеграмма царя могла быть отослана только в том случае, если на ней стоит подпись министра двора, а царь знал, что Фредерикс давно уже спит.)

   – Я пошлю телеграмму за своей подписью, а граф заменит ее своею завтра.

   – Отлично. Не теряйте же времени.

   На следующее утро царь вернулся к нашему разговору.

   – Вы уверены, – спросил он, – что телеграмму отослали сразу?

   – Да, немедленно.

   – Можете ли вы подтвердить, что все мои телеграммы идут вне очереди?

   – Да, все без исключения.

   Царь был доволен.