Умеренный националист
Как и его отец, Николай II любил все русское. Я помню его слова, сказанные Надежде Плевицкой, известной и всеми любимой исполнительнице народных песен. После концерта в Ливадии он обратился к ней:
– Я думал, что никто не может быть более русским, чем я сам, но ваше пение доказало мне, что это не так. Я от всего сердца благодарен вам за это открытие.
Царь в совершенстве владел русским языком. Наш язык исключительно богат в выражении степеней семейного родства; в нем есть специальные слова для каждой категории родственников по крови и по супружеским узам, не исключая самых дальних, различия между которыми едва заметны. Однажды крестьяне принесли ему список таких терминов. Нам сразу стало ясно, что он хорошо их знает, какими бы причудливыми и устаревшими они ни были. Никто из нас не смог ответить на хитрые вопросы, которыми царь нас «проэкзаменовал» – к великой радости присутствовавших при этом детей.
– Русский язык, – произнес царь, вдоволь натешившись нашим невежеством, – настолько богат, что можно подобрать русский эквивалент ко всем выражениям любого иностранного языка; чтобы не обезобразить наш язык, нельзя допускать в него ни одного слова неславянского происхождения.
Я заметил его величеству, что принял за правило, чтобы в моих докладах, подаваемых ему, не содержалось выражений иностранного происхождения.
– Я думаю, что мне удалось добиться, – ответил на это царь, – чтобы и другие министры приобрели эту замечательную привычку. Я подчеркиваю красным цветом каждую фразу в их докладах, в которой нахожу иностранное выражение. Только вот Министерство иностранных дел никак не поддается.
Я осмелился назвать его величеству иностранное слово, не имеющее эквивалента в русском языке:
– Как можно по-другому сказать «принципиально»?
– И действительно, – сказал царь, подумав. – Я не могу найти русского эквивалента.
– Ваше величество, в сербском языке есть слово, выражающее эту мысль. Они говорят «зачельно», что означает «за челом», что можно истолковать как «подсознательное и заранее представленное».
– Очень интересно. Я намерен попросить академию учредить специальную комиссию для составления словаря русского языка, как это делается сейчас во Франции. У нас нет нормативного словаря, представляющего собой утвержденный справочник по русскому произношению и орфографии.
Существовала только одна область, в которой царь допускал смягчение своего национализма, и в данном случае это легко понять. Он страстно любил музыку и ставил на один уровень двух композиторов, из которых русским был только один, – Вагнера и Чайковского. (Вагнеровское «Кольцо Нибелунга» исполнялось в императорских театрах в каждом сезоне по личному повелению государя.)
Могу добавить, что национализм Николая II не доходил до крайности, как у его отца. Николай был более утонченным человеком, чем Александр III, и не имел такого взрывного характера, как его отец.
Николай II в домашней обстановке облачался в «мужицкую» рубаху и хорошо в ней выглядел. Один из императорских гвардейских полков был обмундирован подобным же образом. Царь лелеял мечту отменить все современные придворные мундиры и заменить их на боярские костюмы XVI века. Одному из художников даже дали задание разработать модели таких костюмов. Но в конце концов от этой идеи пришлось отказаться, поскольку ее осуществление потребовало бы огромных затрат. Бояре одевались в очень дорогие меха и были увешаны бриллиантами, рубинами и жемчугами.
Ушло время (или, наоборот, еще не пришло), когда воинствующий национализм мог бы пустить глубокие корни при дворе Николая II.
– Я думал, что никто не может быть более русским, чем я сам, но ваше пение доказало мне, что это не так. Я от всего сердца благодарен вам за это открытие.
Царь в совершенстве владел русским языком. Наш язык исключительно богат в выражении степеней семейного родства; в нем есть специальные слова для каждой категории родственников по крови и по супружеским узам, не исключая самых дальних, различия между которыми едва заметны. Однажды крестьяне принесли ему список таких терминов. Нам сразу стало ясно, что он хорошо их знает, какими бы причудливыми и устаревшими они ни были. Никто из нас не смог ответить на хитрые вопросы, которыми царь нас «проэкзаменовал» – к великой радости присутствовавших при этом детей.
– Русский язык, – произнес царь, вдоволь натешившись нашим невежеством, – настолько богат, что можно подобрать русский эквивалент ко всем выражениям любого иностранного языка; чтобы не обезобразить наш язык, нельзя допускать в него ни одного слова неславянского происхождения.
Я заметил его величеству, что принял за правило, чтобы в моих докладах, подаваемых ему, не содержалось выражений иностранного происхождения.
– Я думаю, что мне удалось добиться, – ответил на это царь, – чтобы и другие министры приобрели эту замечательную привычку. Я подчеркиваю красным цветом каждую фразу в их докладах, в которой нахожу иностранное выражение. Только вот Министерство иностранных дел никак не поддается.
Я осмелился назвать его величеству иностранное слово, не имеющее эквивалента в русском языке:
– Как можно по-другому сказать «принципиально»?
– И действительно, – сказал царь, подумав. – Я не могу найти русского эквивалента.
– Ваше величество, в сербском языке есть слово, выражающее эту мысль. Они говорят «зачельно», что означает «за челом», что можно истолковать как «подсознательное и заранее представленное».
– Очень интересно. Я намерен попросить академию учредить специальную комиссию для составления словаря русского языка, как это делается сейчас во Франции. У нас нет нормативного словаря, представляющего собой утвержденный справочник по русскому произношению и орфографии.
Существовала только одна область, в которой царь допускал смягчение своего национализма, и в данном случае это легко понять. Он страстно любил музыку и ставил на один уровень двух композиторов, из которых русским был только один, – Вагнера и Чайковского. (Вагнеровское «Кольцо Нибелунга» исполнялось в императорских театрах в каждом сезоне по личному повелению государя.)
Могу добавить, что национализм Николая II не доходил до крайности, как у его отца. Николай был более утонченным человеком, чем Александр III, и не имел такого взрывного характера, как его отец.
Николай II в домашней обстановке облачался в «мужицкую» рубаху и хорошо в ней выглядел. Один из императорских гвардейских полков был обмундирован подобным же образом. Царь лелеял мечту отменить все современные придворные мундиры и заменить их на боярские костюмы XVI века. Одному из художников даже дали задание разработать модели таких костюмов. Но в конце концов от этой идеи пришлось отказаться, поскольку ее осуществление потребовало бы огромных затрат. Бояре одевались в очень дорогие меха и были увешаны бриллиантами, рубинами и жемчугами.
Ушло время (или, наоборот, еще не пришло), когда воинствующий национализм мог бы пустить глубокие корни при дворе Николая II.
<< Назад Вперёд>>
