Убийство в Гусевом переулке
женщины. При дальнейшем обследовании квартиры в спальне, на кровати, были найдены залитые кровью и обезображенные трупы мужчины и женщины. Постель вся была забрызгана кровью. Множество следов крови виднелось на кухне, в спальне и кабинете. В убитых удалось опознать проживавших в квартире съемщиков, отставного майора Ашмаренкова, его сожительницу мещанку Григорьеву и служанку Аграфену Бабаеву. Во время осмотра кто-то из присутствующих услышал стоны. По этим стонам в кабинете под диваном нашли мальчика лет тринадцати, гимназиста Сергея Петрова, еще живого, в бессознательном состоянии, окровавленного, с ужасающими травмами головы и грудной клетки. Гимназиста отправили в ближайшую больницу — Мариинскую, на Литейном, — и там он к вечеру того же дня, не приходя в сознание, скончался. В довершение всего в дровяном ящике на кухне был обнаружен труп собаки, удушенной полотенцем.
Бертильонаж места преступления (во Франции). Начало XX в.
Из квартиры пропали некоторые вещи. Ящики бюро были открыты, но не взломаны. Находившаяся в одном из них шкатулка, в которой хозяин хранил ценные бумаги и деньги, отперта ключом; деньги из нее пропали, а ценные бумаги на сумму около 15 тысяч рублей, к удивлению полиции, оказались засунутыми в поддувало печи вместе с какими-то окровавленными тряпками. Тут же нашлись и вероятные орудия убийства: несколько тяжелых чугунных окровавленных утюгов и полено со следами крови и налипшими на него волосами, похожими на волосы Григорьевой.
При опросе свидетелей выяснилось, что Ашмаренков снимал квартиру в доме Яковлева уже более десяти лет, жильцом считался солидным, исправным, отзывы о нем и о его сожительнице Григорьевой были получены самые положительные. Ашмаренков служил, вышел в отставку менее года назад, имел приличную пенсию и небольшой капитал в ценных бумагах, на проценты с которых и существовал безбедно. Ашмаренков и Григорьева слыли за людей трезвых, аккуратных, добропорядочных и замкнутых; гостей принимали редко, и только близких знакомых. Служанка Груша тоже считалась девушкой скромной, честной. Несчастный гимназист Сережа и его любимая собака Джек вообще оказались в квартире Ашмаренкова случайно: Сережа, дальний родственник домохозяина Яковлева, должен был переночевать здесь, по знакомству, лишь одну ночь...
Между тем обстоятельства дела указывали на то, что преступление совершено не одним человеком, а несколькими и что среди преступников был некто, хорошо знакомый с жизнью роковой квартиры и ее обитателей. Во-первых, преступник знал, где Ашмаренков хранил деньги и ценности. Во-вторых, преступник воспользовался ключом, чтобы отпереть шкатулку и бюро. И в-третьих, преступник представлял себе и распорядок дня, и степень изолированности квартиры, ведь крики жертв легко могли привлечь внимание посторонних. Наконец, и это самое главное, кто-то ведь впустил убийцу в дом! Вышел убийца (или убийцы) через окно: одна из рам оказалась не закрытой изнутри на крюк. Но войти-то он мог, только если его впустили, отперли ему дверь. Значит, это был кто-то из знакомых.
Дворник. Фото К. Буллы. 1900-е
Довольно скоро под подозрение попали трое: дворник того дома Яким Федоров, его сожительница Анна Андреева и прачка Марья Корнеева. Откровенно говоря, улик против них было маловато. Яким уже судился за ограбление; в день убийства, по показаниям свидетелей, он как-то странно себя вел. В его закутке, среди вещей Анны, было обнаружено пальто убитой Григорьевой и бумага со следами крови. У прачки Корнеевой было обнаружено платье, тоже со следами крови, а также ссадины на руках. Их арестовали. Яким объяснил, что пальто попало к ним еще до убийства, а прачка Марья, горькая пьяница и неряха, заявила, что кровь на подоле у нее от месячных, а ссадины — потому что она в пьяном виде грохнулась и разбила руки и физиономию. При тогдашнем состоянии судебной медицины невозможно было твердо установить, чья это кровь и каково ее происхождение; ясно было только, что это кровь человеческая.
Следствие топталось на месте год. По истечении года наследники погибших вступали во владение имуществом. С квартиры была снята печать, и при новом осмотре в кухне, в дымоходе, обнаружили окровавленную женскую рубашку. Свидетели показали, что рубашка принадлежит некой Дарье Соколовой, ранее служившей у Ашмаренкова и, по некоторым сведениям, бывшей с ним в любовной связи. Дарья, солдатская жена, проживала в деревне Пальцево, Устюжненского уезда, Новгородской губернии. Время от времени она приходила в Питер на заработки и, случалось, просилась переночевать к бывшему своему барину. Ашмаренков и Григорьева ее пускали. Так было накануне убийства: нашлись свидетели, этот факт подтвердившие. Следствие немедленно отправилось в Устюжненский уезд и там, неожиданно нагрянув в дом Соколовой, обнаружило спрятанные вещи из квартиры убитых и ящик с пропавшими ценностями.
Дарья Соколова созналась в преступлении. Она рассказала, что 3 июня пришла к Ашмаренкову и, как обычно, попросилась ночевать. Ночью ей не спалось, и вот внезапно в ее голове родилась мысль: убить хозяев и завладеть их богатством. Она потихоньку встала, взяла на кухне утюги, подкралась к кровати, первыми ударами (шестью, как показала экспертиза) размозжила голову хозяину; хозяйка проснулась, попыталась выбраться из постели (эксперт-медик показал, что она скорее всего успела закричать), но тут же была оглушена и добита утюгом, а потом поленом. Далее убийца двинулась на кухню, где ударом утюга в лицо сбила с ног вскочившую Грушу и добила ее уже на полу. Собаку она задушила, чтобы та не лаяла, а мальчика Сережу, который ночевал в кабинете и о присутствии которого Дарья заранее не знала, решила прикончить, дабы не оставлять свидетеля... После этого она взяла ценности и вскрыла шкатулку с деньгами. Но тут-то и выяснилось, что наличных денег в ней почти нет, а что делать с ценными бумагами, Дарья по серости своей не знала. Она предпочла спрятать их, а заодно и окровавленную одежду в дымоход, а сама покинула квартиру через окно, прихватив лишь вещи и 15 рублей денег.
Признание Соколовой не прояснило до конца всех обстоятельств убийства. Не вполне ясным оставался вопрос о соучастниках: трудно было поверить, что такое преступление можно совершить спонтанно и в одиночку. В итоге суду были преданы четыре человека: Соколова, Федоров, Андреева и Корнеева. На суде (в январе 1869 года) Соколова отказалась от своих показаний, заявив, что она себя оговорила под давлением следователя; что она действительно ночевала в ту ночь в квартире Ашмаренкова; что ночью слышала, как в квартиру вошли двое неизвестных, и даже видела их, что сумела от них спрятаться под диван; что неизвестные, совершив убийство, бежали, спугнутые каким-то шумом; что она, Дарья, перепуганная до смерти, схватила узел со своими вещами и убежала из квартиры и из города и только на пути домой, в деревню, обнаружила, что вместо своих вещей унесла брошенные грабителями хозяйские.
Присяжным пришлось решать трудную задачу. В виновности Соколовой мало кто сомневался. Но доказательств вины остальных подсудимых следствие собрать так и не смогло. А без них оставался неясным вопрос о соучастниках преступления, и, значит, вся версия обвинения становилась неубедительной. В итоге присяжные вынесли Федорову, Андреевой и Корнеевой оправдательный вердикт; Соколову признали виновной в недонесении и присвоении имущества убитых, но не в самом убийстве. Правда, наказание ей было назначено при таком вердикте максимальное: двенадцать лет каторги и вечное поселение в Сибири.
Это дело, поучительное с житейской и психологической сторон, может служить примером того, как трудно построить обвинение даже при наличии большого числа улик без надежных данных судебно-медицинской экспертизы и идентификации личности. Нет сомнения, что по отпечаткам пальцев и результатам микроскопического анализа крови виновные без труда были бы установлены. Но эти методы появились на вооружении криминалистики несколько десятилетий спустя.
<< Назад Вперёд>>
