Итак, германское наступление на советские войска в районе озера Балатон было остановлено. 16 марта мы перешли в наступление западнее Будапешта. С боями захватили города Бокод, Дад, Коч, Моча. Город Коч знаменит тем, что там впервые в мире появились кучера — ездовые, которые сидят на скамеечках в передке повозки.
Сергей Назаров, Витя Ерошник и Петр Михин — студенты физмата. Ленинград, 31.12.1939
Объявили о начале войны. Петр Михин, Ваня Зацепин, Леша Ковалев (из них в живых останется только Петр Михин) по пути в военкомат. Июнь, 1941
Лейтенант Михин П.А. Декабрь, 1941
Ремонт накатника 122-MM гаубицы M-30
Позиция корпусной 122-мм пушки-гаубицы А-19 обр. 1931/37
Батарея 122-мм гаубиц М-30
122-мм гаубицы М-30 на марше. 23-я гв. стрелковая дивизия 26-й армии. 1943 г.
Артиллерийский НП
Командир дивизиона капитан Михин П.А. 1944
Штаб дивизиона Михина.
Стоят слева: замполит Карпов, начштаба Советов, начсвязи Левин.
Сидят: рядовой Рыжков, помначштаба Медведев, комсорг Одинцов, бывший замполит Захаров. Лежат: связистка Райкова, фельдшер Матвеев
1028 артполк.
Сидят слева: прокурор дивизии, начштаба Шлямин, командир Рогоза, замполит Устинов, парторг Аржатский.
Стоят: помначштаба Кочелаба, командиры дивизионов: Михин, Выскребенцев, Ярышкин
Командир 1028 артполка С.Ф. Рогоза
Парторг дивизиона Михина Иван Акимович Шевченко. Май, 1945
Капитан Михин. Болгария, 1944
Бой за город Пустовам. Венгрия, 2.01.1945
И.А. Шевченко и П.А. Михин. Май, 1945 год
Май 1945 года под Прагой. Радость Победы. Слева Михин
Неубиваемый разведчик Яша Коренной
Монастырь в Монголии. Лето 1945 г.
В Китайском храме. Август, 1945
Обед в пустыне Гоби. Монголия, 1945
Студентка Ивановского мединститута Варя Сомова, 1940
Военврач 106-го медсанбата В.А. Сомова, 1944
Врачи санбата В.А. Сомова, З.В. Овсянникова, Е.В. Мишкина. Прага. Май, 1945
Снова институт. П.А. Михин с героем «Молодой гвардии» — мл. лейтенантом Виктором Лопуховым, 24.12.1946
Ветфельдшер Николаев, старшина Макуха,
сидит командир батареи Расковалов. Через месяц его убьет снайпер. Югославия, 1944
17-летний ополченец Николай Михин по пути на фронт. Июль, 1941
A.A. Михин с отметиной от немецкой пули на лице. Борисоглебск, 1946
На этих рельсах под Ржевом в 1942-м бушевали пулеметные вихри. 1985
То, о чем я хочу рассказать, случилось где-то между городками Дад и Коч, западнее Дуная. Стоял март сорок пятого. Было уже по-весеннему тепло, но дожди шли прохладные. Мы наступали вдоль магистрали, идущей на север. Слева от дороги стоял одинокий фермерский домик с дворовыми постройками. Немцы отступали стремительно; вслед за ними, не останавливаясь, быстро бежали и мы. Пробежали и мимо этого домика. Но через пару километров немцы заскочили в заранее оборудованные окопы и встретили нас огнем. Мы вынуждены были остановиться и залечь. Я приказал по телефону подтянуть поближе к нам все три батареи своего дивизиона. Гаубичная батарея остановилась как раз возле упомянутого мною домика. Там же расположился мой штаб с тылами и кухней. По всему было видно, что до следующего утра мы никуда не двинемся, нет у нас сил, чтобы сбить немцев.
Звонит старшина Макуха:
— Где ставить кухню управления дивизиона?
Я посоветовал укрыть кухню от дождя в том самом домике.
— В домике находиться невозможно, — отвечает старшина, — тут в сенях и комнатах полно обезображенных трупов.
— Убери их и занимай помещения! Что ты, впервые убитых видишь?!
— Я лучше под дождем, в затишке у задней стенки дома притулю кухню, а трупы трогать не буду. Вы не представляете, что тут делается.
Обстановка у нас на передовой окончательно прояснилась: немцы на ночь глядя дальше отступать не собирались — придется и нам с пехотой окапываться где залегли. Я решил сбегать в свои тылы посмотреть, что же это за трупы такие, что бывалый старшина боится их касаться. Явно какая-то диковина стряслась, да и старшину надо приструнить.
Домик этот находился глубоко в тылу у немцев, когда мы сбили их с очередного рубежа обороны. Было это ранним утром, и убегавшие от нас фашисты заглянуть в домик не успели. Скорее всего там поразбойничали вчера или сегодня ночью немецкие тыловики, наверное эсэсовцы.
Оставив за себя на наблюдательном пункте командира подручной батареи, я сначала отполз, потом короткими перебежками переместился в низину, а дальше пошел пешком во весь рост к злополучному домику. Подхожу к усадьбе, меня встречает старшина. Кухня дымится под дождем. На мокрой земле лежат продукты.
— Ну и чего ты тут мокнешь? Трупов испугался? — взыскательно говорю старшине.
— А вы сами посмотрите, — не сдается Макуха. Шустрый бывший колхозный бригадир, лет на десять старше меня, ему уже за тридцать, всякого повидал на своем веку, да и на войне не первый год, его трудно чем-то удивить.
Захожу в сени. Четыре по пояс обнаженных мужских трупа расшвыряны по полу. Средних лет и молодые мужчины в гражданских брюках сплошь изуродованы кинжалами, весь пол залит загустевшей и уже почерневшей кровью. В комнатах еще пять трупов в таком же состоянии. Да, подумал я, возиться в этом кровавом месиве никому не захочется.
Выходим во двор, берусь за ручку дощатой двери приземистого шалашика-погребца:
— Ну, а сюда-то ты мог сложить продукты, чтобы не мокли под дождем? — продолжаю начальственный напор, открывая шалашик.
Дверца распахнулась, и нашим глазам предстала еще более ужасающая картина. В полумраке мы увидели обнаженные колени лежавшей на спине изнасилованной женщины. Во лбу и оголенной груди зияло несколько пулевых ранений. Стремясь побыстрее избавиться от чудовищного зрелища, я быстро прикрыл дверцу. Но когда дверца почти закрылась, мне показалось, что за ней что-то шевельнулось. Я заглянул внутрь в сторону движения. От моей головы отшатнулось и спряталось в темноту угла детское тельце. Девочка лет двух сидела слева от матери, оттопырив в сторону повернутую вверх ладошку. Середина ее была темно-красной. Говоря успокаивающие ласковые слова, я попытался взять девочку на руки. Но она тут же стала пугливо и настойчиво прятаться, забиваясь все дальше в угол. Когда я все же вытащил девочку наружу, то увидел простреленную насквозь ладошку и застывший страх в ее широко открытых глазах. Значит, насильники расстреляли женщину и выстрелили в сидящего рядом ребенка. Видно, девочка успела ускользнуть за притолоку, и пуля попала в ладошку.
Поднял ребенка, держу на руках и не знаю, что с ним делать. Как, куда определить сироту? В домике нет ни одной живой души. И населенных пунктов поблизости нет. Городок Дад, в котором располагается штаб нашего полка, километрах в десяти позади нас. Пока перевязывал девочке ладошку, пришел посыльный из штаба полка. Помню его фамилию — Копейкин. Передал девочку на руки Копейкину и сказал:
— Девочку отнесешь в Дад, отдашь кому-нибудь из местных жителей.
— А если не возьмут?
— Посади на стол в каком-нибудь побогаче домике и уходи. Пусть они о ней заботятся, она же мадьярка. Нам, к сожалению, девать ее некуда.
На следующий день мы все же выбили немцев из траншеи. К счастью, на гаубичную батарею подвезли бризантные снаряды.
В ходе дальнейшего наступления мы освободили на той же трассе точно такой же домик, как недавно нами покинутый. В нем проживали две пожилые женщины. На моем плохом немецком я все же выяснил, кто проживал в том злополучном доме. Оказалось, там жил местный фермер с женой и маленькой дочкой. У него проживало несколько русских пленных. Как они попали к фермеру, старушки не знали. Но фермер кормил их, а они на него работали.
Так и осталось для нас загадкой, что за трагедия разыгралась той ночью, перед самым нашим приходом, в домике у дороги. Мы увидели лишь тела десяти зверски убитых и изуродованных людей и девочку с простреленной ладошкой.
<< Назад Вперёд>>
