4. Масштабы ярмарочной торговли
Продавцы и покупатели. Результаты контентного анализа сведений об участии на ярмарках различных категорий населения в целом по России оказались следующими (подсчитано по данным табл. 12, 13; приведены проценты ярмарок, в которых участвовали разные категории населения):
Как показывают вышеприведенные данные, наиболее активными участниками ярмарок были купечество и главный производитель страны крестьянство — отмечены на 97 % общего числа ярмарок. Заметную роль играло также мещанство, которое зафиксировано на каждой третьей ярмарке. Скромное участие в ярмарочной торговле принимали дворяне и разночинцы, и уже совсем ничтожное место занимали представители малых народов, а также фабриканты и заводчики, иностранцы и чиновники. Таким образом, в ярмарочной торговле были представлены все слои населения.
Следует иметь в виду, что в приведенных данных зафиксирована частота появления различных слоев населения на ярмарках, а не их численность, так как в сведениях, которые подвергались контентному анализу, указывалось только, какие категории населения принимали участие в ярмарке, а их численность порознь, как правило, не показывалась.
Купцы участвовали в ярмарках в качестве профессиональных торговцев. В значительной мере таким же было участие и мещан. Преимущественно в роли торговцев выступали и иностранцы (имеются в виду заграничные купцы), и представители малых народов, среди которых более других встречались армяне, евреи и татары. Среди разночинцев и казаков большая часть занималась торговлей тоже профессионально. Как уже указывалось, участие дворянства, ремесленников, фабрикантов и чиновников в ярмарочной торговле, судя по сведениям о частоте их упоминания на ярмарках, было незначительным. На основании приведенных данных закономерно полагать, что ярмарки в первую очередь обслуживали деревню, крестьянина, причем и как производителя, и как потребителя. Чем это можно объяснить?
Городские жители, в том числе и проживавшие в городах дворяне, как потребители нуждались в ярмарках в меньшей степени, чем крестьяне, потому что к их услугам были городские базары, магазины и лавки, которые уже на рубеже XVIII-XIX вв. имелись почти в каждом уездном городе. Не случайно также, что участие дворян как потребителей в ярмарках отмечено в основном в земледельческих барщинных губерниях, где они проживали в своих поместьях и занимались сельским хозяйством, — в Саратовской, Тамбовской, Воронежской, Калужской и т. д. (см. табл. 12).
Ремесленники и фабриканты сбывали свою продукцию и закупали сырье у торговцев, как правило, минуя ярмарку, а если и участвовали в ярмарочной торговле, то главным образом как потребители. Жившие в деревнях помещики преимущественно продавали свою продукцию торговцам по контрактам или отвозили ее на ближайшие пристани и там продавали купцам. Государство имело связи с рынком через купцов, с которыми заключало подряды и контракты. Вот почему дворяне, фабриканты, ремесленники и чиновники редко обмечены источниками как непосредственные участники ярмарок. Однако в конечном итоге продукция заводов и фабрик, помещичьих имений, в меньшей степени ремесленников также реализовывалась главным образом на ярмарках. А агенты государства — купцы-подрядчики закупали большую часть необходимой для него продукции тоже на ярмарках, хотя значительную часть промышленных изделий, нужную для армии, правительство закупало и непосредственно у фабрикантов26.
Таким образом, можно полагать, что без ярмарочной торговли почти никто в российском государстве второй половины XVIII - первой половины XIX в. не обходился, хотя некоторые слои населения, а также государство и не принимали прямого, непосредственного участия в ярмарках. Крестьянин же выступал на крупных ярмарках преимущественно как потребитель, а на средних и мелких — и как продавец своей продукции, причем на мелких ярмарках он был, вероятно, главной фигурой. Важно отметить, что во второй половине XVIII в. крестьянин участвовал в ярмарках главным образом как покупатель промышленных изделий и как продавец своей продукции; в качестве профессиональных торговцев крестьяне встречались, но сравнительно редко27.
С конца XVIII в. по мере развития товарно-денежных отношений крестьянин стал все чаще появляться на ярмарке уже как торговец скупленных у других крестьян продуктов. Широкие торговые операции крестьянства вызывали острую конкуренцию с купечеством и протесты с его стороны28. Весьма показателен для характеристики указанного явления эпизод из торговой жизни Архангельска 1797 г. По доносу 34 архангельских купцов губернское правление арестовало группу вологодских крестьян за торговлю в городе льном и холстом, скупленным последними по деревням на ярмарках и торжках, на том основании, что крестьяне торговали продуктами не их собственного производства. По мнению чиновников, подобные торговые операции крестьянства противоречили закону о свободе торговли хлебом и другими земледельческими товарами. Однако губернатор не нашел в данном случае нарушения закона и распорядился снять арест с крестьян и разрешить им продолжать торговлю29.
Конкуренция между купечеством и крестьянством в сфере торговли с начала XIX в. становилась довольно распространенным явлением, особенно остро она проходила в неземледельческих губерниях30. Крестьянство находилось, однако, до поры до времени в более выгодном положении, поскольку не платило, как купечество, со своих коммерческих операций специальных торговых пошлин (за исключением Петербурга и Москвы, где с 1799 г. крестьяне за каждую лавку платили в городскую казну акциза от 25 до 100 руб. в год соразмерно обширности их торговли)31. Тогда правительство, стремясь, с одной стороны, поддержать крестьянскую торговлю, а с другой — поставить ее в равные условия с купеческой, манифестом 1812 г. обложило крестьянскую торговлю налогами. Крестьяне соответственно роду торговли обязаны были покупать свидетельства: за право оптовой торговли общей и при биржах — 2,5 тыс. руб., оптовой внутренней — 1 тыс. руб., розничной — 400 руб. Чрезмерность обложения крестьянской торговли стала сразу очевидна, и правительство в том же году изменило систему обложения. Крестьянам разрешалось без свидетельств торговать скупленными продуктами на сумму до 2 тыс. руб., а за торговлю товарами на большую сумму они должны были покупать торговые свидетельства согласно объявленному капиталу. Крестьянская торговля на ярмарках и базарах не облагалась никакой пошлиной32.
Купечество попыталось дать иное толкование нового торгового законодательства и начало протестовать против участия крестьянства на ярмарках без торговых свидетельств, найдя поддержку у части высших чиновников. Тогда по запросу нижегородского губернатора правительство издало специальный указ, дававший право беспошлинном торговли на ярмарках всем сословия государства33. Ярмарочная торговля вновь оказалась в привилегированном положении, что способствовало еще более активному вовлечению в нее крестьянства. К началу 1860-х гг. уже почти не встречалось ярмарок без участия крестьянства (па 99% ярмарок было зафиксировано участие крестьян и как покупателей, и как продавцов, причем они продавали не только свою, но и скупленную продукцию).
Важным моментом при анализе ярмарочной торговли является также выяснение общей численности ее участников и распределение ярмарок по числу. При всей неточности и условности сведения о численности участников ярмарок все же дают представление о степени охвата ярмарками населения. Сначала рассмотрим распределение ярмарок по числу их участников. На конец XVIII в. такие сведения имеются о 559 ярмарках (или о 14% общего числа ярмарок). Хотя эти данные представляют только 12 губерний — Витебскую, Владимирскую, Вологодскую, Воронежскую, Курскую, Лифляндскую, Новгородскую, Пензенскую, Пермскую, Петербургскую, Саратовскую и Тобольскую, — все же на их основе, не претендуя на абсолютную точность, можно воссоздать с некоторым приближением и общую численность участников ярмарок34.
Аналогичные данные за 1830-е гг. охватывают 57% ярмарок, а за 1860-е гг. — свыше 90%35. В целом по России ярмарки по числу участников, согласно выполненным нами расчетам, распределялись следующим образом (данные приводятся в процентах):
Из приведенных данных следует, что в конце XVIII в. на большую половину ярмарок (53,4%) собиралось менее 1 тыс. человек, на 44,4% ярмарок — от 1 до 5 тыс. и только на 2,2% ярмарок — более 5 тыс. человек. К середине XIX в. состав ярмарок по численности участников несколько изменился. Ведущей группой стали ярмарки, которые съезжались 1-5 тыс. человек, почти в 6 раз увеличилась доля ярмарок с количеством участников 5,1-10 тыс., образовалась довольно большая по абсолютному значению группа ярмарок с числом участников 10,1-50 тыс. Изменение состава ярмарок привело к увеличению средней численности участников ярмарок. В конце XVIII в. она равнялась 1908 человекам (по 559 ярмаркам), в 1820-е гг. — 3267, в начале 1860-х гг. — 4542 человекам.
Таблица 17.Распределение ярмарок по числу участников в районах России в 1830-е гг. (в процентах к общему числу ярмарок в районе)а">
Рост числа участников ярмарок обгонял рост населения России за 1780—1860-е гг.: первый составил 238%, второй — 186%. Следует иметь в виду, что данные XVIII и XIX вв. не вполне сопоставимы из-за неполноты сведений за XVIII в. Однако сравнение среднего числа участников 559 ярмарок, о которых сохранились сведения на конец XVIII в., с числом участников тех же ярмарок в 1860-е гг. дает примерно одинаковый результат: среднее число участников по сопоставимым данным возросло на 229%.
Таким образом, в течение исследуемого периода не только увеличивалась общая численность ярмарок и расширялась территория, охваченная ими, но и росло число участников каждой ярмарки. Это свидетельствует о том, что товарные отношения в российской экономике второй половины XVIII — первой половины XIX в. развивались не только вширь, но и вглубь и внутренний российский рынок вовлекал в свою орбиту все большее число мелких производителей, превращая их в товаропроизводителей.
Имеющиеся сведения позволяют более детально рассмотреть распределение ярмарок по числу участников по районам в 1830-х гг. (табл. 17). Для полноты картины ярмарки но числу участников разбиты на 19 групп: от 50 до 2 млн. человек (самые мелкие ярмарки собирали по 50 человек, самая крупная, Нижегородская, но некоторым оценкам, — до 250 тыс. человек в день или до 2 млн. за все время ее действия в течение года)36.
В приведенных данных просматривается закономерность: по мере увеличения среднего числа участников численность ярмарок сокращается. Однако эта закономерность очень часто нарушалась. Наибольшее число ярмарок приходится не на первую, а на четвертую группу с числом участников от 1 до 2 тыс. человек; первая же группа, с числом участников до 100 человек, находится на 10-м месте по числу ярмарок и т. д. Следовательно, данная закономерность, выведенная визуальным путем, действовала лишь как тенденция. И действительно зависимость между долей (процентом) группы в общем числе ярмарок и средним числом ее участников, оцененная с помощью коэффициента корреляции, слабовыраженной — коэффициент (-) 0,3.
На большинство ярмарок (61,1%) собиралось от 100 до 2 тыс. человек, на 25,6% ярмарок — от 2 до 5 тыс. человек. Ярмарки с числом участников менее 100 человек были редкими, так же как и крупные ярмарки, собиравшие более 10 тыс. человек. Средние по числу участников ярмарки, собиравшие от 5 до 10 тыс. человек, составляли 13,4% всех ярмарок. Важно отметить, что приводимые средние цифры, относящиеся в целом к России, не вуалируют действительное распределение ярмарок по числу участников в районах, не являются средним между крайностями. Во всех регионах страны преобладали мелкие ярмарки. Наиболее распространенными в пяти районах — в Северо-Западном, Юго-Восточном, Центрально-земледельческом (юго-восточная группа), Прибалтийском и Новороссийском — были ярмарки с числом участников от 100 до 500 человек; в трех районах — в Северном, Южном Приуралье, Центрально-промышленном — с числом участников от 500 до 1000; в семи районах — в Северном Приуралье, Средне-Волжском, Центрально-земледельческом (северо-западная группа), Западном, Юго-Западном, Малороссийском и Сибири — с числом участников от 1 до 2 тыс.; и лишь в одном районе — в Предкавказье — подобные ярмарки собирали от 3 до 4 тыс. человек (см. табл. 17).
Остается выяснить, какое общее число людей охватывалось ежегодно ярмарочной торговлей. Расчет, выполненный на основе среднего количества участников на одной ярмарке и общего числа ярмарок, позволяет предположить, что в 1760-е гг. на всех учтенных российских ярмарках в течение года приблизительно собиралось 2,1 млн. человек, к концу XVIII в. — 7,7 млн., в 1830-е гг. — 16,2 млн., в начале 1860-х гг. — 26,8 млн. человек. Однако эти данные несомненно включают повторные посещения ярмарок одними и теми же лицами, тем более что в большинстве случаев ярмарки проходили в одном пункте в течение года дважды. Поэтому для получения более верной картины внесем в итоги посещений ярмарок поправки, снизив их на треть (33%) — за счет повторного учета одних и тех же лиц37. Тогда уже с большей вероятностью, хотя по-прежнему ориентировочно, можно полагать, что в 1760-е гг. в ярмарочной торговле участвовало около 1,4 млн. человек, к концу XVIII в. — около 5,8 млн., в 1830-е гг. — 12,2 млн., в 1860-е гг. — до 20,2 млн. человек (что составляло соответственно примерно 9, 16, 24 и 32% всего населения страны). При этом необходимо отметить, что общий рост числа участников ярмарок проходил во второй половине XVIII в. больше за счет увеличения числа ярмарок, чем за счет роста среднего количества участников на одной ярмарке, а в первой половине XIX в. — наоборот. Выводы о численности участников ярмарок находят подтверждение и в данных об изменении оборотов ярмарок в течение второй половины XVIII - первой половины XIX в.
Обороты ярмарок. Обороты ярмарок в источниках второй половины XVIII в. оценивались двояким способом: для подавляющего большинства ярмарок — как большой, средний или малый, для незначительного меньшинства (244 ярмарки, или 6% общего числа ярмарок) — в денежном выражении (без указания на то, о привозе или продаже идет речь). В XIX в. в ярмарочной статистике обороты ярмарок стали выражаться преимущественно в деньгах (отдельно по привозу и продаже), хотя деление ярмарок по оборотам торговли на большие, средние и малые тоже не забылось. К малым относились ярмарки с оборотом по привозу или продаже до 10 тыс. руб., к средним — 11-100 тыс., к большим — более 100 тыс. руб. Поэтому динамику ярмарочной торговли целесообразно оценивать по обоим критериям. При всем несовершенстве ярмарочной статистики последняя, по нашему мнению, дает ориентировочную оценку оборотов ярмарочной торговли.
В целом по России ярмарки в зависимости от величины оборота торговли распределялись на три группы (подсчитано по данным табл. 12, 13):
Налицо явное преобладание малых по оборотам ярмарок, причем в течение первой половины XIX в. относительное значение малых ярмарок еще более увеличилось. В 1790-е гг. на долю средних по оборотам ярмарок приходилось 19% общего числа ярмарок, а на долю больших — 11%, но к началу 1860-х гг. относительное значение и тех, и других понизилось, а численность больших по оборотам ярмарок уменьшилась даже и по абсолютному числу. Эти средние российские показатели типичны, так как во всех районах страны, кроме Южного Приуралья, в рассматриваемое время распределение ярмарок по оборотам оказалось аналогичным (см. табл. 12).
Разделим ярмарки конца XVIII в., по которым сохранились сведения об оборотах, и ярмарки 1860-х гг. на 8 групп (сведения даны в процентах).
Из приведенных данных следует, что и в конце XVIII в., и в середине XIX в. преобладали ярмарки, на которых продажа товаров производилась на 1-5 тыс. руб., затем шли ярмарки с суммой продажи до 1 тыс. руб. и т. д. В целом заметна тенденция уменьшения числа ярмарок по мере роста их оборота (аналогичная той, которую мы наблюдали при анализе численности участников ярмарок). В XIX в. эта тенденция выражена четче, чем прежде: в XVIII в. она нарушалась трижды, в XIX в. — дважды.
А как изменился общий оборот ярмарочной торговли в течение второй половины XVIII - первой половины XIX в.? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо выяснить изменение среднего оборота ярмарок и среднего уровня цен. По нашему расчету, средний оборот ярмарок составлял приблизительно в конце XVIII в. 15,7 тыс. сер. руб., в 1832 г. – 22,1, в 1849 г. – 32,3 и в 1863 г. — 40,6 тыс. сер. руб. Следовательно, за первую треть XIX в. он увеличился примерно на 41%, за вторую треть XIX в. — на 84%. Этот рост проходил преимущественно за счет увеличения оборотов на крупнейших ярмарках, в то время как обороты мелких ярмарок, составлявших абсолютное большинство, практически не увеличивались. С конца 1780-х гг. по 1863 г. обороты по привозу Ирбитской ярмарки возросли в 20 раз, Макарьевской — в 15, Харьковских ярмарок — в 5, Коренной в 3 раза, а средний оборот всех ярмарок за это же время увеличился в 2,0 раза. Оборот только 20 крупнейших ярмарок (3% общего числа) в 1860-е гг. составлял от 57 до 73% общего оборота ярмарочной торговли38. Значит, на каждой из них продавалось в 45-87 раз больше товаров, чем в среднем на каждой из остальных 97% ярмарок. Концентрация ярмарочной торговли на немногих ярмарках — характернейшее явление внутренней торговли России второй половины XVIII — первой половины XIX в. Отмечая эту особенность русской торговли, известный русский экономист В. П. Безобразов писал, что «товары и торговцы, крупные и мелкие, имели надобность собираться периодически в одну кучу, как они это делают на ярмарках, для того чтобы товары могли из мест своего производства, по необходимости сосредоточенных на немногих пространствах, и из рук немногих гуртовщиков переходить в места потребления, рассеянные повсюду в государстве, и в руки бесчисленного множества мелких продавцов»39.
На основе средних оборотов ярмарок и их общего числа можно предположить, что обороты ярмарочной торговли (по продаже) достигали ориентировочно к концу XVIII в. 64 млн., к началу 1860-х гг. — 300 млн. сер. руб., т. е. возросли примерно в 4,7 раза, а на душу населения — в 2,7 раза. Поскольку общий индекс цеп в России с конца XVIII в. по 1863 г. повысился примерно на 14%, то с поправкой на изменение цен (т. е. в постоянных ценах) можно рассчитать, что общие обороты ярмарочной торговли России с 1790-х гг. но 1860-е гг. возросли приблизительно в 4,1 раза, а на душу населения — в 2,4 раза40, что указывает на быструю товаризацию экономики России во второй половине XVIII — первой половине XIX в.
Данные об оборотах ярмарок но губерниям и районам показывают, что ярмарочная торговля за исследуемое столетие развивалась почти в равной степени повсеместно (табл. 18). Не было ни одной губернии, где бы обороты ярмарок не возросли почти в той же мере, как и в среднем по России41. А это чрезвычайно важный факт. Он свидетельствует, во-первых, о повсеместном развитии товарных отношений и, во-вторых, о наличии единства внутреннего товарного рынка, о появлении все более ощутимой хозяйственной общности между различными районами и губерниями страны.
Таким образом, ярмарочная сеть России уже с конца XVIII в. представляла собой весьма стройную систему, каждая часть которой находилась в тесной связи с другими частями и выполняла определенную функцию. Под каким бы углом зрения ни рассматривать систему российских ярмарок — по профилю ли, находящемуся в зависимости от преобладающих на ярмарке групп товаров; по типу ли, стоящему в зависимости от основного характера торговли; по назначению ли ярмарок, — везде можно выявить определенную систему, своего рода разделение труда между ярмарками, несомненную и расширявшуюся со временем взаимосвязь и взаимодействие между ними. Интересно отметить, что сходное с вышеприведенным суждение относительно строения и функционирования ярмарочной сети было высказано еще Комиссией о коммерции в докладе Екатерине II от 1 июля 1781 г. после ознакомления с материалами, поступившими в Комиссию но запросу генерал-прокурора А. А. Вяземского.
Таблица 18.Обороты ярмарочной торговли России XIX в. по районам и губерниям (в 1832 г. в ассигн. руб., в остальные годы в кредит. руб.)а
По мнению Комиссии, ярмарки целесообразно разделить на две группы — «большие» и «малые», — которые различаются «величиной, образом и правилами торга, на них производимого». Большие ярмарки предназначаются для оптовой (на деньги или меновой) торговли. Они находятся на большом расстоянии друг от друга и происходят через промежутки времени, достаточные для переезда с одной ярмарки на другую в тех случаях, когда торгующие хотят и «пользуются выгодами всех постепенно», как, например, Макарьевская, Ирбитская и Кяхтинская ярмарки. Поэтому большие ярмарки не конкурируют друг с другом. Малые же ярмарки, считает Комиссия, «поддерживают цветущее состояние больших», так как на них распродается в розницу то, что покупается на больших, и, кроме того, мобилизуется товар для экспорта и сырье для фабрик. Количество больших и малых ярмарок находится «в определенной пропорции», так как они поддерживают друг друга. В настоящее время, по мнению Комиссии, ярмарки находятся «в цветущем состоянии» и в нужном количестве, так как вполне удовлетворяют потребностям и продавцов, и покупателей. Для дальнейшего развития ярмарочной сети по мере роста городов и объема торговли целесообразно увеличивать число малых ярмарок42 (напомним, что так в действительности и развивалась в дальнейшем ярмарочная сеть). В этой несколько схематичной картине структуры и функционирования ярмарочной сети России на 1781 г. Комиссия уже тогда отразила системность ярмарочной сети: взаимодействие ярмарок, разделение труда между ними.
Развитие ярмарочной торговли в первой половине XIX в. не ограничилось расширением ее сети. Одновременно происходило укрепление связей между ярмарками, дальнейшее развитие их специализации. Однако главные принципы функционирования ярмарочной остались прежними, какими они были к концу XVIII в. Поэтому Комитет, созданный при Русском географическом обществе в 1848 г. для написания и издания «Обозрения внутренней торговли России» (к сожалению, предполагаемая работа не была выполнена) и состоявший из виднейших ученых, экономистов своего времени — К. И. Арсеньева, Н. А. Милютина, Г. П. Неболсина, В. С. Порошина и В. С. Мейендорфа, — имел все основания сказать в составленной «Программе обозрения внутренней торговли России»: «По своему коммерческому значению ярмарки могут быть разделены на три разряда. К первому принадлежат ярмарки, на которых производится обширный оптовый и розничный торг товарами, привозимыми из дальних и ближайших мест для сбыта во многие края государства. Ко второму относятся такие, где производится большей частью раздробительная продажа товаров, которые доставляются с главнейших ярмарок, равно как из ближайших мест, и сбываются наиболее в окрестных губерниях. К третьему разряду принадлежат ярмарки, на которых продаются почти исключительно крестьянские изделия и продукты из окрестных мест. Важнейшее значение для внутренней торговли имеют ярмарки первого разряда». В «Программе» подчеркивалось: «... но как вообще все второстепенные ярмарки находятся в тесной связи с главнейшими, то предварительно нужно составить, сколь возможно, полное описание ярмарок первого разряда, которые могли бы раскрыть их связь с другими менее значительными»43. Это пожелание было реализовано нами при составлении программы обработки сведений о ярмарках, в которую включен специальный вопрос о межъярмарочных связях. Оценка масштабов и направления, периодичности и устойчивости подобных связей чрезвычайно важна для выяснения вопросов функционирования всероссийского товарного рынка и его развития во второй половине XVIII - первой половине XIX в.
26 С этой целью Комиссариатский департамент даже в середине XIX в. ежегодно командировал своих чиновников на крупнейшие ярмарки для сбора сведений о ходе ярмарочной торговли. См.: Статистические сведения о торговле на разных ярмарках предметами комиссариатского довольствия войск за 1860 год. Б. м., 1861. Введение (без нумерации страниц).
27 Так, например, Московский магистрат в ответе на кадетскую анкету 1760 г. жаловался на крестьянскую торговлю: Бакмейстер Л. Н. Топографические известия. Т. I, ч. I. СПб., 1771, с. 41.
28 Троицкий С. М. Обсуждение вопроса о крестьянской торговле в Комиссии о коммерции в середине 60-х гг. XVIII в. — В кн.: Дворянство в крепостной строй России XVI-XVIII вв. М., 1975, с. 227-239; Вартанов Г. Л. Купечество и торгующее крестьянство центральной части Европейской России во второй половине XVIII в. — Уч. зап. Ленингр. под. ин-та им. А. П. Герцена, 1902, т. 229, с, 163-177.
29 ЦГИА СССР. ф. 1341 (1-й департамент Сената), с.1, д. 30, л. 17-22 об.
30 Федоров В. А. Помещичьи крестьяне..., с. 172—176.
31 Исторический очерк обложения торговли и промыслов в России. СПб., 1893, с. 112.
32 Там же, с. 114; Рындзюнский П. Г. Городское гражданство в дореформенной Россия. М., 1958, с. 77-90, 128-152.
33 ПСЗ I, 1812, т. 32, № 25594.
34 Подсчитано по: ЦГАДА, ф. 397, он. 1, д. 370-б.
35 Подсчитано по: ЦГИА СССР, ф. 1287, оп. 5, д. 250-252.
36 Остроухов П. А. Нижегородская ярмарка 1817-1807 гг.— Ист. лап., 1972, т. 90, с. 218-219.
37 С. Г. Струмилин вносил в итог торговых оборотов XIX в. поправку на 35%, чтобы устранить повторный учет товаров в оптовой и розничной торговле. См.: Струмилин С. Г. Очерки экономической истории России и СССР. М., 1966, с. 160.
38 Военно-статистический сборник, вып. 4, с. 646-647.
39 Безобразов В. П. Народное хозяйство России. Ч. 1. СПб., 1882. Приложения, с. 243.
40 Если предположить, что темпы роста средних торговых оборотов ярмарок во второй половине XVIII в. были такими же, как и в первой половине XIX в., то в 1760-е гг. средний оборот одной ярмарки мог составлять приблизительно 12,7 тыс. сер. руб., а общий оборот ярмарочной торговли по России — около 20 млн. сер. руб.
41 Численность ярмарок, по которым имеются сведения торговых оборотах, меньше общей численности действовавших ярмарок.
42 ЦГАДА, ф. 397 (Комиссия о коммерции), on. 1, д. 370, с. 23-30. Архив ЛОИИ, ф. 36, оп. 1, д. 546, л. 286-292.
43 ЦГИА СССР, ф. 869 (Милютиных), оп. 1, д. 782, л. 1-3.
<< Назад Вперёд>>
