Глава первая. Общая структура внутреннего рынка России в 1750-1850-е гг.
Результаты группировки всех выявленных торговых пунктов России с разными формами торговли в 1750-е, 1760-е, 1790-е и 1850-е гг. приведены в табл. 1. Из данных таблицы следует, что на столетний период общая численность торговых пунктов в России непрерывно возрастала. Если в 1750-е гг. в стране их насчитывалось около 608, включая сюда пункты со стационарной и периодической торговлей, то за 1760-е гг. их число увеличилось до 955, т. е. на 59% по сравнению с 1750-ми гг., к концу 1790 х г. – до 2571, на 423%, к концу 1850-х гг. – до 2636, на 134%. Особенно интенсивно численность торговых пунктов росла в сельской местности: за 1750-1850-е гг. число городских торговых пунктов увеличилось на 270%, а сельских — на 549%.
Значительный интерес представляет выяснение плотности торговых пунктов в отношении к территории и населению, ими обслуживаемому. Плотность торговых пунктов в течение 1750-1850-х гг. в отношении к территории увеличилась в 3,8 раза в 1750-е гг. один пункт с периодической или стационарной торговлей в Европейской России приходился примерно на 6,5 тыс. кв. верст, в 1760-е гг. — на 4,1 тыс., в 1790-е гг. — на 1,74 тыс. и в 1850-е гг. — на 1,7 тыс. кв. верст.2 В отношении же населения увеличение густоты торговых центров оказалось вдвое меньшим. В 1762 г., согласно данным третьей ревизии, в России проживало около 23,2 млн. человек; к 1857 г., по данным десятой ревизии численность населения возросла до 59,4 млн.3, а число торговые поселений за это же время увеличилось с 608 до 2636. Следовательно, в 1750-е гг. один торговый пункт приходился примерно на 38,2 тыс. человек, в 1850-е гг. — на 22,8 тыс. человек, или за столетие плотность торговых поселений с поправкой на рост населения возросла всего в 1,7 раза. При этом следует иметь в виду, что густота пунктов со стационарной торговлей, поскольку последняя сосредоточивалась главным образом в городах, была значительно меньшей: в 1750-е гг. один пункт с лавочной торговлей приходился на 111 тыс. человек, в 1850-е гг. — на 89,3 тыс. человек. Однако за этими средними цифрами нельзя увидеть, какая часть населения обслуживалась стационарной или периодической торговлей, какая вынужденно довольствовалась развозной и разносной торговлей. Этот вопрос можно решить, опираясь за данными об отношении числа торговых пунктов с разными формами торговли к общему числу поселений.
Таблица 1. Численность и соотношение торговых центров разного профиля в России во второй половине XVIII- первой половине XIX в.а
Как следует из данных табл. 1, несмотря на превосходство темпов роста сельских торговых пунктов, деревенская торговая сеть оставалась очень редкой сравнительно с городской в течение всего исследуемого столетия. В 70% городских поселений4 уже в 1750-е гг. существовала и стационарная, и базарная, и ярмарочная торговля, в 14% городов действовали только ярмарки, и лишь 16% городов не имели правильно организованной торговли. К началу XIX в. в 79%, а в 1850-е гг. уже в 94% городских поселений функционировала стационарная торговля, дополненная соответственно для 56 и 78% городов ярмарочной и для 78 и 81% базарной торговлей. Таким образом, относительное число городских поселений России со стационарной торговлей увеличилась за столетие на 24%, а общее число городских поселений и правильно организованной торговлей — на 13%. Вследствие итого в 1850-е гг. лишь 3% мелких городских поселений, в основ-ном окраинных губерний, обслуживались преимущественно развозной и разносной торговлей. Среди них города Баргузин, Илимск, Гижига, Верхоянск — в Сибири, посады Лудский и Уйский — в Архангельской губернии, посады Новая Прага, Новоукраинская и Архангельск — в Херсонской губернии и др.5 В сельской же местности, несмотря на более чем пятикратное увеличение числа торговых пунктов, и к 1860 гг. только около 1 % учтенных статистикой того времени поселений было охвачено ярмарочной или базарной торговлей.
Все поселения России второй половины XVIII – первой половины XIX в. в зависимости от преобладавшего в них вида торговли можно разделить на пять групп. К первой группе отнесем крупные города, где существовала постоянная (оптовая и розничная) и отчасти дифференцированная по отраслям тopгoвля, производимая в торговых рядах, гостиных дворах, магазинах. В 50-60-е годы XVIII в., согласно хозяйственным анкетам, в число таких важных городов входили Москва, Петербург, Нижний Новгород, Казань, Ярославль, Калуга, Бахмут, Симбирск, Енисейск, Оренбург, Тобольск, Иркутск, Уфа, Киев, Астрахань, Архангельск6, Рига, Ревель, Харьков7. B Москве и Петербурге в это время появились первые магазины, специализировавшиеся на продаже определенных видов товаров. К концу XVIII в. в первую группу вошло большинство губернских городов8, а к началу 1860-х гг. — все губернские и немногие наиболее крупные портовые и уездные города, такие как Одесса, Николаев, Бердичев и некоторые другие9.
Города первой группы, как правило, являлись крупным складочными местами для товаров, обращавшихся на внутренней рынке страны, и транзитными пунктами для экспортных товаров. Товары доставлялись туда с крупнейших российских ярмарок, из портов и сухопутных таможен. В большинстве случаев, однако; сами эти города либо служили местом проведения крупных ярмарок (например, Нижний Новгород, Енисейск, Иркутск, Тобольск, Харьков), либо являлись крупными портами или пограничными сухопутными таможнями (Петербург, Ревель, Астрахань, Оренбург, Рига, Архангельск). Купечество этих городов занимало ведущее положение на внутреннем рынке и держало в своих руках всю оптовую торговлю и вследствие этого выступало организатором процесса формирования всероссийского рынка. Города первой группы являлись важнейшими торговыми (и некоторые из них одновременно ремесленными и промышленными) центрами страны, снабжавшими всю Россию товарами как местного, так и иногороднего и заграничного производства. Taким центром, например, была Москва10.
Вторую, более многочисленную группу торговых пунктов составил или городские поселения, где существовала базарная и лавочная торговля, благодаря чему население снабжалось товарами либо из лавок, либо покупало их у крестьян в дни базаров. В середине XVIII в. в эту группу входило не менее 209 (69%) городских поселений, к началу XIX в. - 526 (79%), в середине XIX и. 664 (94%) (см. табл. 1). Во второй половине XVIII в. во многих городских пунктах, отнесенных к этой группе, большинство лавок действовало лишь в торговые или базарные дни, которые устанавливались в количестве 1-2 для уездных и заштатных 2-3 для губернских городов. В ряде городов лавочная торговля осуществлялась исключительно в базарные дни, поэтому ни имела постоянного характера. Однако, по данным хозяйственных анкет 1760-х гг., в большинстве городов, среди которых были такие небольшие уездные города, как Козьмодемьянск и Нарым, Верхотурье и Кузнецк, города Сибири, часть лавок, хотя и меньшая, работала ежедневно, кроме праздничных и воскресных дней. И середине XIX в. почти во всех городских поселениях торговля ни большинства лавок стала производиться ежедневно, хотя по-прежнему особенно бойко она происходила в базарные дни, когда из окрестных сел и деревень приезжали крестьяне.
К третьей группе торговых пунктов можно отнести поселения, и которых велась только базарная торговля, но не было лавочной. Ведь в городских поселениях, как правило, базарная и лавочная торговля существовали бок о бок, то в деревне положение было иным. С 1755 по 1863 г. городским сословиям запрещалось проводить лавочный торг в сельских поселениях. Лавки разрешали держать только крестьянам, но ассортимент товаров ограничишься товарами, поименованными в специальном реестре Таможенного устава 1755 г.11 Вследствие этого, а также из-за слабого развития купеческого капитала в деревне вплоть до 1863 г. и сельской местности постоянная лавочная торговля развивалась крайне медленно. Это определялось и тем обстоятельством, что наиболее крупные торговые села постепенно переходили в разряд городских поселений. Почти все вновь учрежденные уездные городи (их насчитывалось 216) по губернской реформе 1775 г. были преобразованы из крупных сельских поселений12. Однако в больших селах нередко были лапки, временно снимавший странствующими торговцами. Это до некоторой степени компенсировало низкий уровень развития стационарной торговли в деревне.
Число сельских поселений (это были почти исключительные села) с базарной формой торговли в течение рассматриваемого периода тоже постоянно увеличивалось: в 1750-х гг. их насчитывалось 165, к началу XIX в. - 570, в середине XIX в. - 8 (см. табл. 1). Базары в селах собирались преимущественно раз в неделю, иногда реже - раз в две недели. Непременными участниками сельских базаров бывали городские торговцы, которые продавали свой товар с возов, из наскоро построенных ларьков, называвшихся шалашами, или из лавок, если таковы имелись.
В большинстве поселений второй и третьей групп наряду с лавочной и базарной торговлей существовала ярмарочная торговля (причем большая часть значительных ярмарок происходила именно в поселениях этих двух групп). В течение всего и следуемого периода сельские потребители и городские торговли тех поселений, где существовала лавочная и базарная торговля именно на ярмарках запасались товарами на продолжительный срок (как правило, на полгода, поскольку ярмарки в этих пунктах бывали в среднем по 2 раза в год: весной - летом и осенью-зимой). В тех же случаях, когда в данном поселении не происходило ярмарок, их жители осуществляли закупки товаров на ярмарках в других поселениях. Таким образом, ярмарка для всех трех групп поселений служила важнейшим источником снабжения торговцев и потребителей необходимыми товарами. «В Pоссии существует много ярмарок, — указывал, например, статист И. Я. Горлов, - что весьма естественно по ее экономическому с стоянию. С одной стороны, недостаток путей сообщения, с другой — малолюдность препятствуют постоянному движению товаров и постоянной их распродаже. Во время так называемо распутицы, зимою во время ухабов, летом в грязь, обозы и транспорты не могут идти с надлежащей скоростью; им надобно пользоваться благоприятным состоянием погоды и дорог, они могли отправляться только периодически в места назначения. При это скудное население многих местностей делает излишним постоянные отправки произведений. Отсюда возникает необходимое ярмарок, которые превращают города и села во временные огромные магазины, откуда купцы и жители снабжаются надолго предметами потребления»13.
К четвертой группе торговых пунктов относились те городские и сельские поселения, где производилась только ярмарочная торговля. В середине XVIII в. их в России насчитывалось – 43 городских и 191 сельский пункт, к началу XIX в. в группе остались почти исключительно сельские поселения, причем их число увеличилось до 1405, а к началу 1860-х гг. оно уменьшилось до 1100. Динамика численности пунктов с исключительно ярмарочной торговлей весьма показательна. Она свидетельствует о том, что ярмарочная форма торговли постепенно теряла свое монопольное положение: в городских торговых центрах это произошло в течение первой половины XIX в.
Наконец, пятую, самую многочисленную группу поселений составляли те, где вообще не существовало ни лавочной, ни ярмарочной торговли. Эта группа поселений включала и мелкие городские пункты, но их доля быстро сокращалась (см. табл. 1) в 1750-х гг. таких поселений было 48 (16%), в 1790-х гг. - 18 (11%), в 1850-х г.-23 (3%). К началу XIX в. в данной группе остались преимущественно сельские поселения, но их насчитывались десятки тысяч, так что и к началу 1860-х гг. в преобладающей массе сел и деревень отсутствовали правильно организованные формы торговли14.
Сохранение ведущей роли за периодической и развозно-разностной формами торговли на внутреннем рынке России подтвердились данными об изменении общего количества ярмарок и базаров15, с одной стороны, и лавок — главного вида торговых заведений в то время - с другой (табл. 2). Поскольку массовые данным о численности стационарных торговых заведений имеются лишь с конца XVIII в., сравнение динамики числа ярмарок, базаров и лавок возможно провести только для первой половины XIX в. За это время число ярмарок в стране увеличилось на 1,4 раза, базаров — в 1,5 раза, городских лавок — примерно в 1,8 раза. Следовательно, в целом по стране развитие стационарной формы торговли в 1800-1850-е гг. несколько опережало развитие ярмарочной и базарной форм торговли, взятых порознь. Но на совокупности рост числа ярмарок и базаров лишь немногим уступал увеличению числа постоянных торговых заведений. Вследствие того что тенденция превосходства темпов роста стационарной торговли перед периодической была еще недостаточно сильно выражена, можно предположить, что стационарная торговля не вытеснила, а лишь потеснила торговлю периодическую.
Таблица 2. Численность ярмарок, базаров и постоянных торговых заведений в России во второй половине XVIII - первой половине XIX в.
Что касается второй половины XVIII в., то нет достаточных оснований для предположения о том, что тенденция на опережающее развитие стационарной торговли действовала уже и в это время. Если бы темпы роста стационарной торговли во второй половине XVIII в. превосходили весьма высокие темпы роста числа ярмарок (оно возросло в 6,5 раза), то, исходя из достигнутых масштабов лавочной торговли в 151 городе (о которых сохранились сведения) к 1800 г., придется признать, что в 1750-е г. в половине общего числа городов России (в 151 городе) функционировало не более 3757 лавок. Это не согласуется с известными данными, поскольку только в нескольких крупных городах, входивших в число 151, — в Москве, Можайске, Белгороде, Сузда: Архангельске, Вологде, Астрахани, Иркутске, — согласно данным хозяйственных анкет 1760-х гг., действовало более 4 тыс. лавок (см. табл. 2).
Сравнение динамики численности сельских и городских ярмарок и базаров за 1750-1850-е гг. показывает, что торговая сеть на селе развивалась более быстрыми темпами. Если число cельских ярмарок за столетие увеличилось в 10,8 раза, а базаров в 5,5 раза, то число городских ярмарок — всего в 6,1 раза, базаров в 2,6 раза. Сближение города и деревни в отношении торговой сети за сто лет, однако, оказалось весьма незначительным в 1750-х гг. на одно городское поселение приходилась примерно одна ярмарка, а в 1850-е гг. - две; в деревне же одна ярмарка приходилась в 1750-е гг. в среднем на 682 поселения, и 1860-e гг. - на 58 поселений (если принять, что общая численность крупных сельских поселений за это время не изменилась). Как видим, густота городских ярмарок увеличилась и 2 раза, а сельских — более чем в 11 раз, т. е. она росла в 5,5 раза быстрее. Однако, поскольку крупных сельских поселении даже в 1857 г. насчитывалось в 85 раз больше, чем городских16, разрыв в плотности сельских и городских ярмарок оставались весьма ощутимым.
Аналогичное положение наблюдалось и в базарной торговле. За 1750-1850-е гг. густота сельских базаров увеличилась более чем в 5,4 раза: в 1750-е гг. один базар приходился примерно на 1384 поселения, в 1850-е гг. - на 253. Плотность же городских базаров изменилась очень несущественно: в 1750-е гг. на одно городское поселение приходилось 1,3 базара, в 1850-е гг. - 1,5. Однако это еще не позволило деревне сравняться с городом в отношении базарной торговли.
Что же касается постоянной торговли, то в течение 1750-1850-х гг. разрыв между городом и деревней не только не сокращался, как это имело место в отношении ярмарок и базаров, и даже увеличивался вследствие более быстрого развития постоянной торговли в городах: в 1750-е гг. постоянная торговля существовала в 70% городских поселений, в 1850-е гг. - в 97% число же лавок только за первую половину XIX в. увеличилось примерно на 38%.
Таким образом, если основываться на сведениях о динамике численности торговых центров, ярмарок, базаров и лавок, на данных о соотношении торговых центров разного профиля и изменении этого соотношения за 1750-1850-е гг., то следует сделать вывод о том, что в России к началу 1860-х гг., несмотря на значительный рост торговой сети и определенные успехи стационарной торговли, периодическая и развозно-разносная формы торговли оставались по своему значению относительно более важными.
Подтверждается ли сделанный вывод данными об оборотах базарной, ярмарочной, стационарной и развозно-разносной торговли? Для хотя бы приблизительного ответа на поставленный вопрос попытаемся определить путем расчета примерное соотношение разных форм торговли в общем товарообороте страны Сколько-нибудь надежные данные о товаров обращении имеются лишь за 1888-1913 гг.17 Они исчислены С. Г. Струмилиным и пользуются хорошей репутацией у исследователей. Согласно этому расчету, товарная масса в постоянных ценах (в ценах 1913 г.) в Европейской России за 25 лет увеличилась с 3640 млн. зол. руб. до 7640 млн. зол. руб., т. е. на 210%. Если предположить, что и в предшествующий 1888 г. период (1863-1887 гг.) среднегодовые темпы роста товарооборота были примерно такими же (3% в год)18, то товарная масса в ценах 1913 г. изменила бы в 1863 г. 1253 млн. зол. руб. и в 1868 г. 1445 млн. зол., руб. С поправкой на курс кредитного рубля за 1863-1888 гг. (465 зол. коп. за кредитный рубль в 1863 г. и 98,2 зол. коп. за кредитный рубль в 1888 г.) и рост цен в золотых копейках за (863 1913 гг. на 83%, а за 1868-1913 гг. на 65%19 товарная масса в текущих ценах составила бы в 1863 г. около 858 млн. кред. руб. и в 1868 г. 813 млн. кред. руб. В эти годы на все ярмарки Европейской России было привезено товаров соответственно на 399,8 и 482,9 млн. руб. и продано на 250,7 и 315, 4 млн.руб. (см. табл. 18). Получается, что через ярмарки в 1860-е гг. реализовалось около 47-59% всего товарооборота, если учитывать привозимые на ярмарки товары (это представляется более правильным, потому что все товары, не проданные на одной ярмарке, реализовывались на других ярмарках или базарах20), и около 29-39% товарооборота, если учитывать только проданные на ярмарках товары21. Принимая во внимание, что значки не ярмарочной торговли со временем снижалось (в 1894-1913 гг. на ярмарках реализовывалось уже только 7-10% товарной массы22) и что учитываемый на ярмарках товарооборот был меньше действительного, есть основания полагать, что до 1860-х гг. на ярмарки привозилось более 47% товаров и продавалось там более 29% всей товарной массы страны, т. е. более чем и 1863-1868 гг.
Результаты сделанных выше расчетов совпадают с имеющимися источниках и литературе данными о товарообороте середины XIX в., что позволяет принять эти расчеты — в сочетании со статическими данными — для общей оценки объема оборотов торговли. В 1849 г. по водным путям России было перевезено груза примерно на 473 млн. сер. руб., а на 4459 ярмарок (около 80% их общего числа) привезено товаров примерно на 245 млн. сер. руб. и продано на 143 млн. сер. руб.23 Это приблизительно составило в сравнении с объемом водных перевозок, основных в дореформенной России, соответственно 52 и 30%. Недоучет гужевых перевозок в значительной мере компенсируется тем, что и оборот ярмарочной торговли учтен тоже не полностью, а лишь на 80%. Занижение как оборотов перевозок, так и оборотов ярмарочной торговли было примерно одинаковым, а повторный счет перепродаж в ярмарочной торговле нивелировался повторным счетом водных перевозок (достигавшим 30-40%) поскольку в официальных отчетах о перевозках повторные перевозки не выделялись24.
На городских и сельских базарах в 1860-1861-е гг. продавалось товаров примерно на 100-120 млн. кред. руб. (что составляло около 10-14% всего товарооборота страны). Данные получены путем следующего расчета: на одном сельском базаре в указанное время продавалось товаров в среднем приблизительно на 75-100 руб., на городском — на 2000-2100 руб.25, а сельских и городских базаров в 1850-е гг. проходило еженедельно соответственно около 965 и 1041, а ежегодно — 50 180 и 54 132. Посредством развозно-разносного торга даже в начале XX в. осуществлялось около 9% товарооборота страны26. По-видимому, в более раннее время относительное значение этой формы торговли более большим.
Таким образом, основываясь на предложенных расчетах и выявленных статистических данных, можно полагать, что в начала 1860-х гг. через ярмарочную и развозно-разносную торговлю реализовалось более половины всех товаров, обращавшихся на внутреннем рынке России, а посредством стационарной формы торговли, — следовательно, менее половины. Учитывая долговременно действовавшую тенденцию повышения относительной роли стационарной торговли на внутреннем общероссийском рынке, можно с еще большей вероятностью считать, что на протяжении всего столетия (1750-1850-е гг.) на долю стационарной торговли приходилось менее половины в общем товарообороте страны, остальная часть производившихся в стране товаров реализовывалась внутри страны посредством периодической и развозно-разносной формы торговли.
В этом убеждает еще один расчет, носящий тоже ориентированный характер. В конце XVIII в. годовой оборот одной лавки главного вида постоянного торгового заведения в 1750-1860-е гг. — в зависимости от вида товаров и состоятельности ее владельца колебался от 220 до 4000 сер. руб. (по курсу ассигнационного рубля в 1800 г. и считая, что вложенный в торговлю капитал обращался три раза в год)27. С 1824 г. закон строго обусловливал размеры и устройство лавки: она «должна была заключить один только покой, в коем производится продажа, и прямой может быть кладовая, погреб или ледник, кроме собственною жилья хозяина»28. Эта регламентация способствовал как унификации самих лавок, так и нивелированию их торговых обороток. В 1825 г. годовой оборот одной лавки розничного торговца высшего разряда, имевшего лавку в привилегированном районе Петербурга, составлял примерно 2800 сер. руб.29, в 1847 г. с учетом роста цен - 3100, в 1856 г. - 3500 сер. руб. В 1847 г. в Европейской России действовали, по официальным данным, 69 978 постоянных торговых заведений30, в 1856 г. - 7942131. Отсюда максимальный (поскольку за средний годовой оборот одной лавки по стране принимается оборот столичной лавки, который безусловно превышал оборот любой провинциальной лавки) кодовой оборот постоянной розничной торговли в 1847 и 1856 гг., согласно предложенному расчету, не мог превышать соответчики по 217 и 278 млн. сер. руб. Неполные же (поскольку обороты ни всех ярмарок известны) обороты ярмарочной торговли составили по привозу в 1849 г. 245.5 млн., в 1859 г. - 334 млн. сер. руб., т. е. несколько превосходили обороты стационарной торговли.
Теперь попытаемся составить общее представление о том, каким образом городское и сельское население обслуживалось розничной и оптовой торговлей. Как было установлено, главными центрами оптовой и розничной торговли на протяжении 1750-1850-х гг. являлись немногие крупные города, где торговля и споем розничном звене уже в середине XVIII в. была в значительной мере специализированной. Последний факт нашел отражение в гл. XI, п. 3 «Таможенного устава 1755 г.», в которой сказано, что там, где существуют ряды, продажа товаров должна была производиться только в них и притом каждым товаром отдельно в соответствующем ряду. В 1750-е гг., по данным хозяйственных анкет, ряды и гостиные дворы функционировали в 6% городов. К середине XIX в. специализированная стационарная розничная торговля пришла почти во все губернские и некоторые уездные города и охватила до 10% городских поселений. Но в большинстве уездных городов и в некоторых небольших губернских городах, где спрос на товары вследствие малочисленности населения был невелик, оптовые стационарные торговые предприятия почти вовсе отсутствовали, розничные торговые предприятия теряли свою специализацию, а некоторые и свой стационарный характер, так как работали только в базарные дни32. Оптовая торговля в этой группе городов сосредоточивалась на ярмарках, хотя во многих случаях торговля на ярмарках, действовавших в небольших городах, носила розничный; характер. Преобладали города с розничной базарной, лавочной постоянной, но неспециализированной торговлей и оптово-розничной ярмарочной торговлей. Их насчитывалось в 1750-е гг. до 64%, в 1850-е гг. - до 84%.
Таким образом, в 1750-е гг. 70% горожан, а в 1850-е гг. 94% могли ежедневно пользоваться услугами торговых предприятий; и лишь 30% горожан в 1750-е гг. и всего 6% в 1850-е гг. не имели такой возможности. Поскольку на селе до 1860-х гг. стационарная лавочная торговля была развита слабо, а в городах в 1750-е гг. проживало до 4% податного населения и в 1850-е гг. - около 7% (в 1863 г. около 10%)33, то услугами в розничной стационарной торговли как в ее специализированной, так и в неспециализированной форме постоянно могло пользоваться в 1750-е гг. не более 4% жителей Российской империи, а в 1850-е гг. - около 7%. Отсюда становится понятным, почему в России большое развитие в течение всего XVIII и XIX вв. получил развозный и разносный торг. К 1860-м гг. в России, включая Сибирь, армия развозчиков и разносчиков насчитывало около 12,5 тыс. человек34.
Следовательно, подавляющая часть населения страны проживала в поселениях, где не действовали никакие торговые заведения, и вынуждена была обращаться для продажи своих товаров и для закупки нужных им предметов чаще всего к странствующим торговцам или на ярмарки и базары. В розничной торговле ярмарка, базар и развозный торг оказались относительно более важными формами торговли на всем протяжении 1750—1850-х гг.
Что же касается оптовой торговли, то до 1860-х гг. она сосредоточивалась преимущественно на ярмарках. В этом убеждают и приведенные выше данные об относительном значении ярмарок во всем товарообороте страны, а также и тот факт, что и 1750-1850-е гг. стационарные оптовые предприятия в форме товарных бирж, элеваторов, оптовых торговых фирм были крайне малочисленны35. Плохо налаженный, медленный обмен торговой информацией, громадные пространства страны при преобладании гужевого и водного транспорта препятствовали возникновению стационарной оптовой торговли и, наоборот, способствовали развитию ярмарочной оптовой торговли.
Факт относительного преобладания периодической, в особенности ярмарочной, формы торговли в России на протяжении второй половины XVIII - первой половины XIX в. прекрасно сознавался современниками. И в хозяйственных анкетах 1760-х гг., и топографических и статистических описаниях любой губернии, которыми так богаты конец XVIII - начало XIX в., в разделе о торговле говорится исключительно или в первую очередь о ярмарках, затем о базарах, развозно-разносной торговле, а потом только о торговле стационарной.
В хозяйственно-статистических описаниях отдельных губерний первой половины XIX в., вплоть до описаний 1860-х гг., выполненных офицерами Генерального штаба, вновь указывается на ярмарки и на базары как на важнейшие формы торговли. «Большая часть губернии как по сбыту собственных произведений, так и по закупу предметов, нужных в крестьянском быту, довольствуются одними ярмарками», — писал, например, о Смоленской губернии 1850-х гг. известный в свое время знаток хозяйственного быта России Я. Соловьев36. «Вообще главное движение внутренней торговли губернии, — сообщает автор описания Симбирской губернии, — проявляется: в виде ярмарок, служащих главным складом и местом оптовой продажи ввозимых в губернию и частично собственных произведений, и в виде лавочной городской торговли, служащей для распродажи произведений преимущественно ввозных: колониальных, мануфактурных, бакалейных и т. п.»37.
Естественно, что и в общих хозяйственно-статистических описаниях России, обобщавших частные описания губерний, факт доминирующего значения периодической формы торговли также нашел свое отражение. В одном из первых описаний такого рода, напечатанном к 1787 г., читаем: «Купцы закупают свои товары либо на тех местах, где они производятся, или ездят за ними для больших торгов по торговым городам и по ярмаркам, как то к Макарьеву на Волгу, в Ирбите находящейся но Восточную сторону Уральских гор, в Нежине при реке Остро и другие места. На сии годовые торжища съезжаются также и чужестранные как европейские, так асийские (азиатские, — Б. М.), купцы»38. Кочевой образ жизни российского купца конца XVIII в., вынужденного постоянно разъезжать по стране как для закупок, так и для продажи товаров, ярко вырисовывается в записках дмитровского купца И. Л. Толчепова - в этом уникальном источнике XVIII в. «В сем году переездил я в разные места 5946 верст. В разлуке с хозяйкою находился 195 дней», - записывает он в свой дневник в 1774 г. «В сем году переездил я в разные места 5087 верст. В разлуке с хозяйкою находился 193 дня», - подводит Толченов итоги своей торговой деятельности в 1775 г. и т. д.39 Более половины дней в году купец вынужден был проводить в разъездах по ярмаркам и базарам, по пристаням и с караванами своих судов, не имея склонности к кочевой жизни. Такова была жизнь типичного представителя российского купечества XVIII в., такой она преимущественно оставалась и в первой половине XIX в.40, так как до появления телеграфа и телефона, железных дорог и пароходов, позволяющих торговцам быстро обмениваться экономической информацией, следить за конъюнктурой, спросом и предложением, заказывать, покупать и посылать товары в любое место и в определенный срок, активная торговая деятельность могла удовлетворительно осуществляться лишь в постоянных разъездах самих купцов, а не только их агентов. Не случайно тот же Толченов вскоре по прекращении своей кочевой жизни разорился.
Современники осознавали и те причины, которые приводили к господству периодической формы торговли. В одном из лучших хозяйственно-статистических описаний России, которое обобщило всю имевшуюся в то время экономическую литературу и как бы подвело итог экономическому развитию России при крепостном праве, совершенно справедливо, с нашей точки зрения, описывается и объясняется характер организации торговли на российском рынке начала 1860-х гг.: «Дробность производства, сосредоточение главных отраслей мануфактурной промышленности в немногих центрах, огромные пространства, редкость населения, плохие пути сообщения, недостаток капиталов - все это придает нашей торговле совершенно особый вид и характер. В России истинно коммерческими пунктами, в которых торговля получила вполне правильное развитие, можно назвать только Москву, Петербург, Ригу, Одессу и несколько других, уже менее важных, внутренних и приморских городов. В остальных же местах постоянная торговля имеет большею частью незначительные размеры, а важнейшими проводниками торговой деятельности как в городах, так и в селениях служат ярмарки, превращающие иногда, хотя и на короткое время, самые незначительные места в важные торговые пункты. На ярмарках у нас совершаются почти все операции по оптовой торговле; тут товары переходят из рук фабрикантов и гуртовщиков в руки розничных торговцев; тут же фабриканты напасаются многими продуктами, необходимыми для их производства, тут совершаются всякого рода расчеты, сделки и другие биржевые операции; наконец, тут потребители могут входить и прямые непосредственные сношения с первыми руками и производителями. Кроме ярмарок, весьма важное торговое значение, особенно по сбыту сельских произведений, имеют городские и сельские базары, развивающиеся в некоторых местах в обширные торги, на которых огромные запасы разных сельских произведений, и особенно хлеб, переходят из рук крестьян и помещиков в руки оптовых хлебных торговцев. Таким образом, наша внутренняя торговля имеет характер торговли временной и кочевой, переносящей с одного моста на другое громадные массы товаров и заставляющей наших купцов и их агентов находиться в постоянном движении»41.
Таким образом, организация внутренней торговли и соответственно структура внутреннего рынка России в 1750-1850-е гг. была в значительной мере иной, чем в то же время на Западе, где уже вполне доминировала стационарная форма торговли. В разных местностях России к началу 1860-х гг. практиковались все известные в Западной Европе в более раннее время формы обмена: периодическая розничная торговля товарами местного производства и разносная мелочная торговля товарами иногороднего производства в отдельных северных, сибирских и южных губерниях, а в сельской местности даже и в центральных районах России; периодическая розничная торговля товарами местного производства и периодическая оптовая торговля товарами, приводимыми из других районов, в большинстве городов и в ряде сельских населенных пунктов; стационарная розничная торговля местными и привозными товарами и периодическая оптовая торговля на ярмарках в большинстве российских городов; наконец, стационарная оптовая и розничная торговля в крупнейших торговых центрах страны, таких как Петербург, Москва, Рита, Казань, Киев, Нижний Новгород и некоторые другие. В течение 1750-1850-х гг. внутренний российский товарный рынок быстро развивался во всех своих сферах: периодической, развозно-разносной, стационарной. Несмотря на относительно большие успехи в расширении стационарной торговли (особенно во второй трети XIX в.), она к началу 1860-х гг. по удельному весу - как в отношении густоты сети, так и в отношении товарооборота - еще уступала всем другим формам торговли, вместе взятым. Это подтверждает точку зрения тех исследователей (П. А. Хромова, К. П. Новицкого, И. М. Дружинина, П. Г. Рындзюнского и др.), которые высказывают мнение о том, что в последнее столетие существования крепостнических отношений в России периодическая форма торговли относительно преобладала42. Однако к 1860-м гг. стационарная торговля, по-видимому, превосходила по своим оборотам взятые в отдельности ярмарочную, базарную и развозно-разносную торговлю, превратившись в важнейшую сферу российского внутреннего рынка. В этом отношении нравы Н. Л. Рубинштейн и М. К. Рожкова, подчеркивавшие прогрессирующее развитие стационарной торговли во второй половине XVIII - первой половине XIX в.43 Однако мнение этих авторов о быстром сокращении и падении значения периодической, особенно ярмарочной, торговли с конца XVIII в. не представляется достаточно аргументированным и поэтому не может быть принято.
1 См., например: Ливрон В. Статистическое обозрение Российской империи. СПб., 1874, с. 174-179.
2 Данные о площади губерний см.: Военно-статистический сборник. Вып. 4. Россия. СПб., 1871, с. 25-36.
3 Кабузан В. М. Изменения в размещении населения России в XVIII — первой половине XIX в. М., 1971, с. 57.
4 Численность уездов, городских и сельских поселений во второй половине XVIII — первой половине XIX в.подсчитана по: Арсеньев К. И. Статистические очерки России. СПб., 1848, с. 83-85, 93-102; Статистические таблицы Российской империи. Вып. 2. СПб., 1863, с. 90-93; см. также: Прокман Ю. Р. Социально-экономическая история русского города. Второй половины XVIII века. М., 1901, с. 202.
5 Статистические таблицы Российской империи за 1856-й год. СПб., 1858, с. 5-203.
6 ЛО ААН, ф. 3, оп. 10-6, д. 6, 10, 34, 37, 44, 56, 57, 61, 69, 110, 131, 135, 139; оп. 10-а, д. 153, 178, 195.
7 ЦГАДА, ф. 276, on. 1, д. 1712-6; Максимович Л. М. Новый и полный географический словарь Российского государства. Ч. 4, 6. М., 1788, 1789.
8 Чулков М. Д. Историческое описапие российской коммерции... Т. VI, кн. IV. М., 1788, с. 177-323; Щекатов А. А. Словарь географический Российского государства... Ч. I—VII. М., 1801—1809.
9 Экономическое состояние городских поселений Европейской России в 1861-02 г. Ч. 1-2. СПб., 1863.
10 Чулков М. Д. Историческое описание российской коммерции..., VI. кн. IV, с. 232.
11 ПСЗ I, 1755, т. XIV, № 10486, гл. X, п. 1 и 4, с. 483-484; Фабрично-заводская промышленность и торговля в России. СПб., 1893, с. 238-239.
12 Клокман Ю. Р. Социально-экономическая история русского города, с. 202; Рындзюнский П. Г. Городское гражданство дореформенной России. М., 1958, с. 488, 528
13 Горлов И. Я. Обозрение экономической статистики России. СПб., 1849, с. 271.
14 См.: Статистические таблицы Российской империи, вып. 2, с. 90
15 В литературе имеются противоречивые сведения о численности ярмарок и 1750-1860-е гг., все они занижают действительное число ярмарок в России. См., например: Исторический очерк обложения торговли и промыслов и России. СПб., 1893, с. 92; Рубинштейн Н. Л. Русская ярмарка XVIII века. — Учен. зап. кафедры истории народов СССР Моск. обл. под ин-та, 1939, вып. 1, с. 12—13; Очерки истории СССР. Период феодализма. Россия во второй половине XVIII в. М., 1956, с. 124-125; Зябловский Е. Ф. Российская статистика. Ч. 2. СПб., 1832, с. 168-175; Рыжкова М. К. К вопросу о значении ярмарок во внутренней торговле пореформенной России.— Ист. зап., 1955, т. 54, с. 299. - Примерная численность базаров подсчитана впервые в данной работе.
16 Статистические таблицы Российской империи, вып. 2, с. 90.
17 Струмилин С. Г. 1) Очерки экономической истории России и СССР. М., 1966, с. 160; 2) Наш довоенный товарооборот. — Плановое xoзяйство, 1925, № 1, с. 118.
18 В относительной достоверности данного показателя среднегодового темпа роста товарооборота убеждает следующий расчет. По данным П. Г. Рындзюнского (Утверждение капитализма в России. 1850-1880 гг. М., 1978, с. 12-13), объем товаров, перевозившихся по внутренним водным путям России с 1811 по 1854 г., возрос в ценностном выражении на 519%. Учитывая увеличение общего индекса цен за этот период на 10% и падение курса кредитного рубля к 1854 г. на 5,8%, прирост объема товаров, перевезенных по рекам и каналам — важнейшим торговым путям в то время, — за 43 года составил в постоянных ценах 446%, т. е. в среднем в год 3,5%. Некоторое расхождение результатов обоих расчетов, возможно, объясняется тем, что в период 1811-1854 гг. из-за отсутствия данных не учтены гужевые перевозки, хотя и отстававшие в своем развитии от перевозок по водным путям, по игравшие существенную роль в общем товарами движении страны. За 1839 г. только на 6 заставах Московского шоссе по направлению к Москве, Петербургу и другим городам и пристаням была зарегистрирована 385 751 обозная лошадь (см.: ЦГИА СССР, ф. 869, оп. 1. д. 244, л. 1-10).
19 Струмилин С. Г. Очерки экономической истории России и СССР, с.380.
20 Милютин Н. А. Статистический атлас 1850 г. — ЦГИА СССР, ф. 869, oп. 1, д. 789, л. 23.
21 Следует иметь в виду, что в товарооборот, исчисленный С. Г. Струмилиным, внесена 35-процентная поправка на повторный счет перепродаж и им переходе товаров от опта к рознице. Ярмарочные же обороты 1860- х гг. включали и оптовую, и розничную торговлю. Следовательно, для сравнимости их с данными С. Г. Струмилина необходимо уменьшить обороты тоже на 35%. Однако официальные данные об оборотах ярмарок систиматически снижались (по расчетам крупных знатоков, например Аксакова, в середине XIX в. примерно на 40%). Таким образом, данные об оборотах ярмарочной торговли за счет их занижения как бы систематически внесена примерно 40-процентная поправка, что позволяет сопоставлять с данными С. Г. Струмилина без дополнительной поправки.
22 Струмилин С. Г. Очерки советской экономики. М., 1928, с. 258.
23 ЦГИА СССР, ф. 869, оп. 1, д. 789, л. 19.
24 Виды внутреннего судоходства в России в 1837-1841 годах. СПб., 1838-1843; Обзор внутреннего судоходства Европейской России за 1851 и 1854 гг. СПб., 1855.
25 Средний оборот одного базара подсчитан по данным: Экономическое состояние городских поселений Европейской России в 1861-61 г., ч. 1-2; Дихтяр Г.А. Внутренняя торговля в дореволюционной России. М., 1960, с. 83.
26 Следует иметь в виду, что предлагаемый расчет относится к России в целом, в отдельных регионах соотношение разных форм торговли могло быть иным.
27 Рындзюнский П. Г. Городское гражданство дореформенной России, с. 24-25, 132.
28 ПСЗ I, 1824, т. XXIX, № 20115, прил., роспись «Б».
29 Архив Государственного совета. Т. V, ч. 1. СПб., 1904, с. 96.
30 Статистические таблицы о состоянии городов Российской империи. СПб., 1852.
31 Статистические таблицы Российской империи за 1856-й год. СПб., 1858, с. 202-203.
32 Экономическое состояние городских поселений Европейской России в 1861-62 г., ч. 1-2; Рындзюнский П. Г. Городское гражданство дореформенной России, с. 25-26.
33 Кабузан В. М.. Изменения и размещении населения России в XVIII — первой половине XIX в., с. 82, 92, 177; Рашин А. Г. Население России за 100 лет (1811-1914 гг.). Статистические очерки. М., 1956, с. 51-53, 98.
34 Ежегодник Министерства финансов. Вып. I. На 1869 г. СПб., 1869, с. 331. — Количество бродячих торговцев определено по числу проданных годовых свидетельств на право развозной и разносной торговли.
35 Гессен Н. Ю. Элеваторы и их роль в сельском хозяйстве и хлебной торговле в России. Одесса, 1895; Китанина Т. М. Хлебная торговля России в 1875—1914 гг. Л., 1978, с. 131-152; Филиппов Ю. Д. Ниржа. Ее история. Современная организация и функции. СПб., 1912, и. 161-164.
36 Соловьев Я. Сельскохозяйственная статистика Смоленской губернии. М., 1855, с. 439.
37 Липинский. Симбирская губерния. Ч. 2. СПб., 1868, с. 157.
38 Пространное землеописание Российского государства... СПб., 1787, с. 196.
39 Журнал или записка жизни и приключений Ивана Алексеевича Толчинова. Пд ред. Н. И. Павленко. Сост. А. И. Копанев, В. Х. Бодиско. М., 1974, с. 58, 70.
40 Кочевой образ жизни русского купечества в середине XIX в. превосходно описан в романах П. И. Мельникова (Андрея Печерского) «В лесах» (кн. 1-2. М., 1955) и «На горах» (кн. 1—2. М., 1956).
41 Военно-статистический сборник, вып. 4, с. 528—529.
42 Хромов П. А. Экономическое развитие России. Очерки экономики России с древнейших времен до Великой Октябрьской революции. М., 1967, с. 186; Новицкий К. П. Ярмарки и их роль во внешней торговле России в первой половине XIX в. — В кн.: Сб. научных работ Моск. ин-та народного хозяйства им. Г. В. Плеханова. Вып. 4. М., 1964, с. 104-124; История СССР с древнейших времен до наших дней. Первая серия. Т. IV. М., 1967, с. 24-25, 255.
43 Рубинштейн Н. Л. Русская ярмарка XVIII века; Рожкона М. К. К вопросу о значении ярмарок во внутренней торговле...
<< Назад Вперёд>>
