...Вечером 8 августа, соблюдая все меры предосторожности, командарм с оперативной группой штарма перешел на наблюдательный пункт на высоте «Ястребово» — отсюда как на ладони была видна двугорбая сопка Верблюд — основной опорный пункт Волынского узла сопротивления. Едва стемнело, Крылову доложили, что войска первого эшелона армии начали выдвигаться на исходное положение для наступления.
Наступила ночь. Незадолго до полуночи пошел сильный дождь. Изредка с севера доносились глухие раскаты грома.
Крылов, нервничая, то и дело выходил из землянки. Постояв секунду на поверхности, он быстро спускался вниз — тишина тревожила и успокаивала. Раз японцы не стреляют, значит, не обнаружили пока передовые батальоны.
Сидя на своем НП, Крылов мысленно был там с офицерами и солдатами передовых батальонов. Он сам не раз хронометрировал их действия во время учений и поэтому с достаточной степенью точности мог предсказать, где в ту или иную минуту находятся передовые отряды. В час ночи вперед двинулись разведчики. Их проводник — верный азимут. За ними по телефонному кабелю, который тянется от разведчиков, идут направляющие взвода. Далее, взявшись за руки, чтобы не растерять друг друга в темноте, осторожно пробираются солдаты других подразделений.
Для того чтобы добраться до высоты «Верблюд», передовым отрядам — это выверено на тренировках — потребуется два часа. К этому времени саперы уже должны проделать проходы в заграждениях. Разумеется, в заранее обговоренных и известных командирам передовых батальонов местах. По ним и должны пройти взводы. В это время и должен начаться бой. Если, конечно, противник не обнаружит передовые батальоны раньше и не откроет по ним огонь...
Крылов посмотрел на часы. Было час тридцать ночи.
Зазвонил телефон в соседней комнатушке, где расположился со своим коммутатором связист. Командарм встал и прошел туда.
— Вас, товарищ генерал-полковник, — вскочил, увидев Крылова, связист.
— Сиди, — махнул он рукой и взял трубку.
Докладывал генерал Казарцев. Его короткое: «Продвигаются» — не внесло успокоения. Как продвигаются? Насколько продвинулись? Но Крылов понимал, что сейчас требовать подробных докладов бессмысленно. Да и не нужно. Там, в темноте ночи, разведчику, который тащит на себе технику с телефонным кабелем и аппарат, не до долгих разговоров и точных определений, где же он находится. «Все нормально. Противник молчит», — вот и весь его доклад.
Крылов опять вышел из землянки. В лицо ударили потоки дождя. Зябко передернув плечами, подумал: а каково тем, кто сейчас пробирается к японским дотам?.. Но в то же время вряд ли можно найти лучшее средство маскировки, чем такой проливной дождь.
На этот раз Крылов стоял наверху долго. Он напряженно вслушивался в ночную тишину, но никаких звуков, кроме шелеста дождя, уловить не мог. Почувствовав, что наброшенная на плечи накидка стала промокать, Крылов вернулся в землянку.
В два часа ночи командиры корпусов доложили, что пока все идет по плану. В два тридцать, в три часа те же отрывистые:
— Продвигаемся. Противник не обнаружил.
И наконец в половине четвертого радостный доклад Казарцева:
— Третий батальон семьсот седьмого стрелкового полка двести пятнадцатой стрелковой дивизии под командованием Героя Советского Союза капитана Москалева окружил опорные пункты врага и начал бой. Рота капитана Щербакова подавила один дот гранатами, сейчас расправляется со вторым.
А еще через час Александр Игнатьевич сообщил:
— Батальон капитана Москалева полностью овладел опорным пунктом на высоте «Верблюд» и продолжает движение вперед.
Вскоре последовали доклады и от других командиров корпусов. На всем участке прорыва передовые батальоны действовали успешно. Они пробили бреши в обороне противника. В 8 часов 30 минут по приказу Крылова в них вошли основные силы армии.
Необычное решение командующего 5-й армией полностью оправдало себя. Больше того, успех превзошел даже самые смелые ожидания. Тот же передовой батальон капитана Москалева в полдень 9 августа внезапной атакой разгромил гарнизон в военном городке, расположенном на западных скатах высоты «Верблюд», и вышел к Дуннискому шоссе в пяти километрах западнее государственной границы. Тем самым он нарушил систему обороны противника и обеспечил ввод в бой главных сил дивизии.
Насколько внезапной для противника была атака наших передовых батальонов, позволяют судить и высказывания самих японских генералов. «Наступление советских войск, — заявил впоследствии начальник штаба 3-й японской армии, — было настолько неожиданным, что штаб армии в течение всей ночи на 9 августа и до 12 часов 9 августа не знал и не мог добиться никаких сведений о том, что творится на границе и каково положение частей».
Почти двенадцать часов целая японская армия находилась без управления.
Передовые отряды дивизий, каждый из которых имел в своем составе танковую бригаду, самоходно-артиллерийский полк и от батальона до полка пехоты, используя царившее среди японских войск замешательство, стремительно продвигались вперед. Они отбрасывали противника с перевалов, с узлов дорог, выбивая его из лощин и ущелий. Темп наступления был столь высок, что 5-я армия, продвинувшись на глубину до 30 километров, уже 9 августа выполнила задачу третьего дня операции, а 11 августа передовые отряды дивизий вышли к реке Мулинхэ, которая протекает в 60–80 километрах от государственной границы, и форсировали ее. Так через три дня после начала наступления 5-я армия достигла рубежа, к которому по плану должна была выйти лишь на восьмой день...
Сорвали советские войска и планы японцев на нанесение мощных контрударов. Решающую роль в этом сыграли высокоманевренные передовые отряды дивизий первого эшелона. Отрываясь порой на многие километры от боевых порядков своих соединений, они сбивали заслоны противника, обходили крупные узлы его сопротивления и перерезали все коммуникации, не давая командованию Квантунской армии воспользоваться ими для отвода войск и концентрации их на нужных рубежах.
Здесь союзником противника стало почти полное бездорожье. Там, где на старых топографических картах были помечены полевые дороги, на деле оказывались лишь узкие, непроходимые для боевой техники и колесных машин с боеприпасами тропы. Это затрудняло действия передовых отрядов, существенно сказывалось на темпах наступления основных сил армии. От Крылова потребовалось решение, которое обеспечивало бы выход из столь неожиданно возникшей «дорожной» проблемы в самые короткие сроки. И он нашел его. Вызвав начальника инженерных войск полковника Леймана, Крылов приказал ему бросить вперед все без исключения инженерно-саперные части. Так саперы оказались в боевых порядках дивизий первого эшелона, а там, где позволяла обстановка, и впереди них.
Но такая вынужденная мера сыграла свою роль: инженерно-саперные части и подразделения, прокладывая там, где это требовалось, дороги и колонные пути, обеспечили высокие темпы наступления армии. Она, вырвавшись на оперативный простор вслед за передовыми отрядами и по расчищенным путям, неудержимо продвигалась вперед, в глубь обороны врага.
<< Назад
Вперёд>>
