С начала 1956 года начался семилетний период службы генерала армии Крылова на посту командующего войсками внутренних военных округов — сначала Уральского, а затем Ленинградского и Московского.
Эта была новая эра в строительстве Советских Вооруженных Сил — эра внедрения последних достижений научно-технической революции. Вначале шестидесятых годов по решению ЦК партии и Советского правительства были образованы Ракетные войска стратегического назначения. Они стали не только новым, но и главным видом Вооруженных Сил, основой обороноспособности страны. В самостоятельный вид выделилась и противовоздушная оборона, основу которой также составило ракетное оружие. В больших количествах оно стало поступать и на вооружение Сухопутных войск и Военно-Воздушных Сил. Все это не только коренным образом изменило структуру общевойсковых, танковых и авиационных частей, соединений и объединений, но и заставило пересмотреть взгляды на ведение боя, операции, войны в целом.
Десять послевоенных лет генерал Крылов учил войска на обобщенном опыте Великой Отечественной войны. Теперь же этот опыт требовалось в значительной мере пересмотреть, взять из него то лучшее, что было приемлемо в современных условиях.
В те годы все громче и громче, причем на самых разных уровнях, стали поговаривать, что фронтовой опыт пора оставить лишь как предмет военной истории.
На самом деле. Одной из основных отличительных особенностей прежних наступательных операций и боев было сосредоточение сил и средств на направлении главного удара, высокая плотность войск и боевой техники на сравнительно узких участках прорыва. Кроме того, опыт Великой Отечественной войны учил, что наступлению должна предшествовать мощная артиллерийская и авиационная подготовка, цель которой, еще до того, как в атаку пойдут танки и пехота, уничтожить живую силу, подавить пункты управления и огневые средства на всю глубину вражеской обороны. Но в условиях применения противником ядерного оружия все это теряет смысл! Это доказывали в то время очень и очень многие. Они говорили, что огневую подготовку заменят несколько ядерных ударов, а сосредоточить значительные силы на узком участке прорыва — значит облегчить противнику уничтожение наших войск.
«Подобный взгляд в корне неверен», — отвечал им Крылов. Он доказывал, что применение ядерного оружия не означает полную отмену обычных средств вооруженной борьбы. Атомными бомбами и ракетами полностью исход боя или сражения решить нельзя. Занятую врагом территорию отвоевывают не смертоносные средства, а люди. А раз так, то им необходимо мощное обычное оружие, использование которого диктует необходимость не отказа от привычных методов и способов борьбы, а лишь их частичное изменение, применение к новым условиям. Вот почему опыт Великой Отечественной войны так же бесценен в эпоху ядерного оружия, как и до нее. В частности, подчеркивал Крылов, так же, как и в годы войны, при прорыве обороны противника обязательно потребуется сосредоточение сил и средств на узком участке, перегруппировку нужно будет производить как можно более скрытно, шире использовать маскировку и мощные маневры. Что касается артиллерии, то и ее роль останется значительной. Если признать, что ядерными ракетами и бомбами нельзя уничтожить в нужном нам районе всех без исключения солдат и офицеров противника, вывести из строя всю его технику, то надо признать и то, что без «старых» привычных пушек, гаубиц, реактивных установок не обойтись.
...В учебном центре Ленинградского военного округа шла обычная боевая учеба. Солдаты и офицеры одного из полков отрабатывали упражнения стрельб, водили боевые машины, учились наступать и обороняться. В конце полевого выхода они должны были участвовать в полковом тактическом учении. К началу этого учения приехал на полигон командующий войсками округа Крылов. Он выслушал доклад руководителя учения — командира дивизии и потребовал:
— Доложите план учения.
Комдив доложил, что полк находится в обороне и готовится к наступлению из непосредственного соприкосновения с «противником». Командир дивизии также показал по карте, где и какими средствами обороняющиеся попытаются задержать полк. Здесь были и «ядерные удары», и воздействие обычными огневыми средствами, и контратака.
— Что ж, посмотрим, как вывернется из этой ситуации командир. Он, кстати, фронтовик? — спросил Крылов у комдива.
— Да, — кивнул тот. — Взводом командовал.
— Вот и пусть вспомнит, как воевал. А заодно покажет, что усвоил из современной науки.
Крылов вместе с комдивом объехал участок обороны полка. Командующему понравилось, что оборудован он основательно, словно полк и на самом деле ждал атак противника, его бомбовых ударов и артиллерийского обстрела. Везде были отрыты окопы и траншеи полного профиля, которые во многих местах были перекрыты валежником и набросанным на него толстым слоем земли.
Опорные пункты взводов и рот, районы обороны батальонов были рассредоточены по фронту, а позиции, которые они занимали, — в глубину. Так строить боевые порядки требовали новые уставы и наставления, но кое-где командиры еще тяготели к линейной тактике, чрезмерному сосредоточению сил и средств на переднем крае. В случае нанесения ядерного удара противнику ничего не стоило уничтожить большое число людей и немало боевой техники и практически только с помощью этого оружия массового поражения обеспечить себе победу.
— Обороняться по-новому вы умеете, — сдержанно похвалил Крылов командира полка. — Теперь посмотрим, как наступаете.
Командующий и комдив заняли места в открытом бронетранспортере, который стоял неподалеку на господствующей над местностью высотке. Отсюда было хорошо видно, как в период «артподготовки» солдаты, пригнувшись, чтобы их не заметил «противник», по ходам сообщения стягивались к левому флангу, откуда решил нанести главный удар командир полка. Вот стих последний залп, и они, растянувшись в цепь, пошли в атаку. Быстро сблизившись с «противником», чтобы лишить его возможности применить ядерное оружие, мотострелки ворвались в опорный пункт, овладели им и вскоре начали преследование. Здесь Крылову понравилось то, что передовые роты полка вплотную шли за отступающим «противником» — опять по ним невозможно было нанести ядерный удар.
Вряд ли удалось бы противоборствующей стороне своевременно обнаружить и остальные подразделения полка, которые тратили считанные секунды на то, чтобы сесть в подъехавшие к ним бронетранспортеры. Вот дверцы боевых машин захлопнулись, и они, на ходу занимая свои места в колонне, устремились вперед.
— Молодцы, — похвалил Крылов мотострелков. — А ведь так и на самом деле вам не удастся «применить» свои ядерные средства, — сказал он, обращаясь к стоящему рядом комдиву, в обязанности которого, как руководителя учения, входило создать для полка обстановку, максимально приближенную к реальной, боевой.
— Я, товарищ командующий, предусмотрел такой вариант, — пояснил комдив. — Скоро полк выйдет из леса на большое поле. Преодолевать его он будет в колоннах, то есть в предбоевых порядках. Вот тогда я и «использую» свое «ядерное оружие».
— Ну что же, — согласился Крылов. — Давайте подъедем туда, посмотрим.
Бронетранспортер, опередив наступающий полк, вскоре подъехал к полю, о котором говорил комдив. Оно было на самом деле таким, что ни проскочить незаметно, ни объехать его полк не мог.
Колонны машин появились на поле неожиданно. Они на максимально возможной скорости двигались в сторону «противника». Когда из леса вышла последняя машина, стало ясно, что сорвать наступление даже с помощью ядерного оружия не удастся: полк шел во взводных колоннах, между которыми были значительные интервалы и дистанция. Тактическим ядерным оружием можно было уничтожить, даже при условии, что ударов будет несколько, лишь роту, максимум полторы-две. Остальные подразделения продолжали бы оставаться боеспособными.
Крылов весело посмотрел на комдива.
— Невыгодно тратить ядерные боеприпасы? — улыбаясь, спросил он.
— Невыгодно, — согласился тот. — Цели слишком мелкие, промахнуться можно. Да и по взводу бить тактической ракетой, что из пушки стрелять по воробьям.
Командир дивизии все же дал полку вводную: по трем колоннам нанесены удары тактическими ядерными средствами, но это практически не повлияло на успех полка.
На рубеж, с которого полк должен был отражать контратаку, Крылов не поехал: то, что нужно было ему, он увидел. А через несколько дней он рассказал об этом случае с трибуны высокого совещания. Рассказал как о примере высокоманевренных, грамотных действий, которые значительно снижают вероятность больших потерь при поражении тактическим ядерным оружием и создают условия для победы в самой сложной обстановке.
— А это, я имею в виду маневренность, скрытое сосредоточение усилий на нужном направлении и, наоборот, их рассредоточение в обороне и при преследовании, и есть опыт Великой Отечественной войны, который нам необходимо взять на вооружение, — сказал Николай Иванович в заключение. — Он — прекрасное дополнение к так называемой «ядерной» тактике, которая только в сочетании с такими действиями принесет успех. За этим сочетанием старого и нового — будущее.
Как показало время, современное состояние тактики и оперативного искусства, генерал армии Николай Иванович Крылов тогда, в самом начале шестидесятых годов, не ошибся. Сегодня уже никому и в голову не придет принижать роль любого из родов войск, а тем более пехоты, танков и артиллерии, в достижении победы на поле боя. Но то, что сегодня очевидно, двадцать с лишним лет назад приходилось доказывать.
<< Назад
Вперёд>>
