Артиллерия русской армии (1900–1917 гг.)

Артиллерийская разведка, наблюдение и связь являются одним из основных условий, обеспечивающих огневую поддержку и взаимодействие артиллерии с другими родами войск.

Правильно организованная и непрерывно осуществляемая артиллерийская разведка с неразрывно связанным с нею наблюдением обеспечивает меткий огонь артиллерии, уничтожающий противника, разрушающий сооружаемые им закрытия и преграды.

Артиллерия должна вести огонь не вслепую, не наудачу, а с выбором целей, имеющих более важное значение в общем ходе боя.

В русской артиллерии мировой войны 1914–1918 гг. признавалось вообще нецелесообразным вести огонь по площадям, огульно обстреливать целые участки неприятельского расположения. Она обязывалась вести огонь по конкретным целям, сосредоточивая его: при наступлении — по тем узлам сопротивления и огневым точкам противника, которые более всего задерживают и могут остановить продвижение атакующих войск; при обороне — по тем атакующим войскам неприятеля и его огневым средствам, которые более всего угрожают и наносят поражение обороняющемуся на важнейших участках его расположения.

Правильный выбор целей для стрельбы артиллерии обеспечивается прежде всего артиллерийской разведкой и наблюдением, причём артиллерийский разведчик-наблюдатель обязан не только во-время отыскать цель, но и определить её значение, активность и характер; он должен уметь быстро и правильно оценивать обстановку и ориентироваться в сложных условиях боя. Знание тактики и военной техники помогает артиллерийскому наблюдателю делать выводы о степени важности той или иной цели и составить правильное заключение о необходимости её поражения артиллерийским огнём.

Офицерская артиллерийская школа обращала большое внимание на соответствующую подготовку командного состава в отношении производства артиллерийской разведки и наблюдения. Но к сожалению до самого начала мировой войны в разрешении этого вопроса школой и строевыми частями артиллерии не замечалось определённой чёткой установки и однообразия. Не внесло достаточной ясности в разрешение этого вопроса и «Наставление для действия полевой артиллерии в бою», утверждённое в 1912 г., причём в указаниях о производстве разведки и наблюдения школы и «Наставления» 1912 г. замечалось некоторое расхождение.

Как бы то ни было, в маневренный период войны артиллерийская разведка, наблюдение и связь организовались по правилам «Наставления» 1912 г. и применительно к тем практическим приёмам, какие устанавливала офицерская артиллерийская школа, причём работа артиллерии во время войны в отношении разведки и наблюдения не вызывала нареканий за весьма немногими исключениями. Командиры пехотных соединений и нередко даже общевойсковые начальники и их штабы пользовались данными о противнике, добытыми артиллерийской разведкой попутно с исполнением возлагаемых на неё специальных задач.

Основания артиллерийской разведки, установившиеся в офицерской артиллерийской школе в 1910–1912 гг., в общем сводились к следующему.

Артиллерийская разведка имеет целью:

1) на походе, до развёртывания в боевой порядок головного и боковых отрядов, исследовать пути в смысле их проходимости для артиллерии;

2) по развёртывании в боевой порядок передовых охраняющих частей дать возможность артиллерии в кратчайшее время занять наиболее скрытно такое расположение, при котором получается наилучшая огневая поддержка своих войск при наименьшей уязвимости от неприятельского огня; для этого разведчики, не обнаруживая себя, должны: а) найти такие наблюдательные пункты, с которых можно определить расположение противника и наблюдать как за его передвижениями, так и за передвижением своих войск; б) заняв наблюдательные пункты, установить непрерывное наблюдение; в) наметить огневые позиции для своих батарей; г) подыскать пути, обеспечивающие наиболее скрытное маневрирование своей артиллерии;

3) после занятия позиции своей артиллерией: а) продолжать непрерывно наблюдать за передвижением неприятеля и своих войск; б) отыскивать новые наблюдательные пункты, с которых обнаруживаются новые неприятельские части или с которых удобно управлять или наблюдать за стрельбой; в) подыскивать на случай передвижения новые огневые позиции и скрытые пути к ним; г) поддерживать постоянную связь со своими войсками.

Наблюдение считалось самой важной обязанностью разведчиков и должно было вестись независимо от количества разведчиков в партии (разъезде); подыскание возможных позиций в районе указанной разведчикам полосы местности и подступов к ним от пути следования батарей считалось второй задачей, которая исполнялась в зависимости от имеющегося времени и количества разведчиков.

«Наставлением» 1912 г. и указаниями офицерской артиллерийской школы организация артиллерийской разведки и наблюдения предусматривалась в условиях маневренных наступательных действий, главным образом в условиях встречного столкновения с противником. В производстве разведки в условиях обороны артиллерия почти не практиковалась; предполагалось, что при обороне артиллерийская разведка будет производиться применительно к тем правилам, какие установлены для разведки при наступлении. Об артиллерийской разведке в условиях позиционной борьбы не было даже предположений до второго года мировой войны, когда наступил период такой борьбы.

Офицерская артиллерийская школа считала, что началом артиллерийской разведки в бою является момент развёртывания для боя передовых охраняющих частей, так как огневая помощь артиллерии необходима только с того времени, когда наши войска, встретив противника, не будут в состоянии двигаться вперёд.

Артиллерийские разведчики-наблюдатели являются глазами командиров батарей и дивизионов, высланными вперёд; поэтому во время похода они должны к моменту столкновения с противником находиться на линии головного и боковых охраняющих отрядов. Школа установила, что в предвидении столкновения с противником на марше разведчиков необходимо высылать с началом походного движения вместе с головным и боковыми отрядами, и во всяком случае высылать с таким расчётом времени, чтобы к завязке боя они были бы при передовых частях. Лучше высылать разведчиков несколько раньше, чем запоздать, чтобы артиллерия вступила в бой своевременно, без задержек.

Артиллерийские разведчики, двигающиеся на линии головного и боковых отрядов, будут иметь время, чтобы установить непрерывное наблюдение за полем предстоящих боевых действий, за неприятелем и за своими войсками, найти для своей артиллерии наблюдательные пункты, наметить позиции для батарей и подыскать к ним скрытые пути.

Разведчики, высланные не к головному и боковым отрядам, а ближе, например к авангарду, не будут видеть развёртывания в боевой порядок передовых частей пехоты и не будут знать, какие пункты местности заняты противником, какие нашими войсками. Разведчики потратят много времени на ознакомление с обстановкой, а некоторых данных вовсе не смогут наблюсти, как, например, части артиллерии противника и его пулемёты, открывшие огонь по нашим передовым частям и затем почему-нибудь замолчавшие; неприятельские войска, передвинувшиеся и укрывшиеся ко времени прибытия разведчиков в складках местности, и т. п.

Признавалось уместным высылать к авангарду разведчиков лишь от тех артиллерийских частей, вступление которых в начале боя не предвиделось.

По указаниям школы, особых разведчиков специально для разведки пути движения артиллерии обычно не назначалось. Задача эта выполнялась теми же артиллерийскими разведчиками, которые высылались к головному отряду с целью боевой разведки. Особые партии разведчиков (слабого состава — 3–5 человек) для разведки пути высылались лишь при движении артиллерии в значительном удалении от противника, когда разведчики для боевой разведки не назначались.

Во время похода артиллерийские разведчики, высланные к передовым охраняющим частям (в большинстве случаев к головному отряду), идущим по той же дороге, по которой за ними двигалась артиллерия, только осматривали дорогу в смысле её проходимости для артиллерии и указывали сапёрам или другим специально назначаемым командам, какие следует сделать исправления дороги, чтобы артиллерия могла двигаться без задержки; в случае же невозможности скорого исправления дороги артиллерийские разведчики обязаны были подыскать удобные обходные пути для движения артиллерии.

Нельзя дать правил относительно того, следует ли сразу высылать вперёд всех разведчиков, или оставлять часть их в резерве, на случай производства разведки в новом, непредвиденном направлении. С этою целью, а также для поддержания непрерывной связи, посылки донесений, приказаний и т. п. следует часть разведчиков, по возможности в самом ограниченном количестве, оставлять в непосредственном распоряжении командиров дивизионов и батарей. При определении числа высылаемых разъездов (партий) артиллерийских разведчиков и состава каждого разъезда предлагалось иметь в виду, что для скорейшего и наиболее полного выяснения расположения противника надо наблюдать с разных мест, т. е. с момента соприкосновения с неприятелем занимать несколько наблюдательных пунктов, дающих наилучший обзор. С этой целью считалось желательным, чтобы командир дивизиона мог бы выслать не менее трёх партий разведчиков и имел в своём распоряжении до 30 разведчиков при трёх офицерах, не считая его адъютанта, которого в разведку не назначали.

Офицерская артиллерийская школа установила, что при завязке боя передовыми охраняющими частями артиллерийская разведка командира дивизиона и высших артиллерийских начальников ведётся на основании общих указаний и задач начальника отряда (ширина фронта наблюдения, ширина фронта развёртывания отряда, цель развёртывания, район для расположения артиллерии, первоначальная её задача и т. п.), имея целью наивыгоднейшее расположение артиллерии. Разведка же командира батареи делается на основании указаний командира дивизиона, причём её цели: а) выбрать наилучший наблюдательный пункт, если он не был указам командиром дивизиона; б) выбрать позицию для батареи, с которой наилучшим образом выполняется, поставленная задача стрельбы, не упуская из виду применение к местности (закрытую, маскированную), и в) указать путь для наиболее скрытного занятия позиции.

Командир дивизиона, высылая разведчиков, обязан был ознакомить их с обстановкой и указать по карте пути следования и полосы для разведки каждому разъезду. Полосы назначались с целью разграничить между разъездами район местности для выбора наблюдательных пунктов, подыскания позиций и подступов к ним, но полосы не должны были ограничивать собой наблюдение, которое следовало производить за всей впереди лежащей обозреваемой местностью.

В школе считалось, что при завязке боя основная цель артиллерийской разведки является постоянной и заключается в следующем: а) выбрать наблюдательный пункт и организовать непрерывное наблюдение за противником и своими войсками, причем наблюдение является самой важной обязанностью разведчиков и должно быть выполнено прежде всего при всяком количестве разведчиков в разъезде (партии); б) в зависимости от имеющегося времени и количества разведчиков в разъезде, наметить возможные позиции в районе указанной полосы и подыскать подступы к ним, ведущие от пути следования батарей, отнюдь не прерывая при этом установленное наблюдение с избранного пункта.

Командир дивизиона при высылке разведчиков ограничивался указанием, куда должны посылаться ими донесения, и принимал меры к тому, чтобы доставляющие донесение могли легко его отыскать, оставляя в необходимых случаях маяки.

Школа требовала, чтобы для обеспечения успеха разведки работа разведчиков производилась в определённой постепенности, начиная с главного, т. е. с выбора наблюдательного пункта и организации наблюдения, и производилась возможно быстрее и скрытно. По мнению школы, определять время для артиллерийской разведки не следовало, так как она должна быть непрерывной и так как в бою обстановка крайне изменчива. Подчёркивалось, что быстрота разведки необходима в особенности при наступлении, чтобы обеспечить передовым войскам своевременную огневую помощь артиллерии. Медленная артиллерийская разведка приведёт к тому, что помощь артиллерии запоздает, а наступление может не только задержаться, но и вовсе остановиться. Быстрота производства разведки служит вместе с тем одним из условий её скрытности. Однако торопливость в производстве артиллерийской разведки может привести в результате к вредной суетливости и беспорядку.

Школа указывала, что только при заблаговременной обороне можно рассчитывать на большое время для артиллерийской разведки. При обороне приходится делать различные предположения о возможных направлениях движения противника, а потому необходимо тщательно изучать местность не только впереди, но и во всём районе занимаемой позиции, с целью наивыгоднейшей группировки артиллерии в смысле обстрела, а также в смысле выяснения мер, обеспечивающих удобство маневрирования и укрытие позиций от огня противника.

«Наставлением для действия полевой артиллерии в бою» 1912 г. указывалось, что общей целью артиллерийской разведки является сбор данных, позволяющих подготовить предстоящую боевую деятельность артиллерии и сделать её работу в бою наиболее продуктивной. Организации и искусству выполнения артиллерийской разведки придавалось большое значение.

Частными задачами разведки считались: изучение лежащей впереди местности; подыскание и исследование наблюдательных пунктов для своей артиллерии, её огневых позиций и подступов к ним, а также целей для стрельбы; наблюдение за результатами своего огня и за действиями противника, в особенности его артиллерии.

Артиллерийская разведка велась на местности, по большей части уже изученной общевойсковой разведкой и прикрытой передовыми частями других войск.

Каждому разведчику давалось вполне определённое, ясное и точное задание. Но каждый разведчик обязан был замечать по возможности всё, что могло иметь значение вообще и для артиллерии в особенности.

Артиллерийская разведка должна была производиться скрытно для противника и к требуемому сроку, точно указываемому начальником, дающим задание разведке. Обращалось внимание на то, что результаты самой полной и искусно произведённой разведки могут потерять значение, если не будут доставлены вовремя.

Некоторые войсковые начальники упрекали артиллерию в медленности производства разведки, влекущей за собой неготовность к открытию огня в назначенное старшим начальником время. Это нежелательное обстоятельство наблюдалось нередко на практических занятиях и в довоенное время. «Наставление» подчёркивало, что артиллерийская разведка должна «обеспечить возможность немедленного открытия артиллерийского огня». «Артиллерийские начальники должны помнить, — говорилось в «Наставлении», — что замедление во вступление артиллерии в действие может иметь для общих целей боя самые вредные последствия».

С другой стороны, «Наставление» предупреждало: «Необходимо помнить, что успешность всей боевой работы артиллерии весьма, много зависит от полноты и тщательности подготовки её первого вступления в бой. Поэтому для наилучшего использования артиллерии в бою чрезвычайно важно, чтобы артиллерийские начальники без крайности не были стесняемы во времени на разведку и на подготовительные действия».

Большинство войсковых начальников не знало ни «Наставления», ни свойств артиллерии и не понимало поэтому, что всякое сокращение времени на подготовку артиллерии к открытию огня ведёт к уменьшению содействия, какое она может оказать другим войскам. Но и артиллеристы не всегда считались с необходимостью скорейшего, а иногда немедленного открытия огня и нередко не отдавали себе отчёта в тех последствиях, к каким могло привести промедление во вступлении артиллерии в бой.

При завязке наступательного боя важнейшей задачей передовых разъездов артиллерийских разведчиков являлось занятие пунктов, выгодных для наблюдения. Эту задачу они могли выполнить лишь под прикрытием идущих впереди прикрывающих частей (головных и боковых отрядов), непосредственно за которыми они двигались на походе. Бывали случаи, правда редкие, когда передовые прикрывающие части не обеспечивали артиллеристам захвата пунктов, выгодных для обозрения лежащей впереди местности и для наблюдения за неприятелем. Бывали и такие случаи, впрочем, как исключение, когда артиллерийские передовые разъезды неожиданно натыкались на войсковые части противника.

Не были исключены случаи, когда по небрежности или в надежде получить сведения о противнике от дальней кавалерийской разведки войсковые части, не высылали своей ближней войсковой разведки, а иногда, следуя на походе в составе авангарда, даже не имели частей походного охранения, требуемых «Полевым уставом» 1912 г. В этих случаях, наблюдавшихся только в начале мировой войны, не высылалась и передовая артиллерийская разведка.

Артиллерийскую разведку требовалось вести непрерывно и в течение всего боя, причём с развитием действий она должна была усиливаться, сливаясь с тщательным и непрерывным наблюдением за полем боя и за ходом сражения. Вместе с тем такая разведка во время боя могла бы обеспечить батареи, расположенные на огневых позициях, и от неожиданного нападения скрытно подобравшегося противника. Указанное требование не всегда соблюдалось, особенно в первый маневренный период войны.

Недопустимое нарушение уставных правил организации разведки и походного охранения по большей части безнаказанно не проходило.

Ниже описаны случаи гибели 4-й батареи 2-й гренадерской артиллерийской бригады и 3-й батареи 37-й артиллерийской бригады в боях у Гораец в августе и у Залешаны в сентябре 1914 г., неудачи русского авангарда у Иоганисбурга в августе 1914 г., обстрел русских батарей ружейным и пулеметным огнём незаметно подкравшегося к огневой позиции противника.

По «Наставлению» 1912 г. для непрерывного осмотра пути следования артиллерии в составе войсковой походной колонны требовалось высылать от идущего впереди артиллерийского дивизиона особый фейерверкерский разъезд пути, а для производства боевой разведки высылались передовые артиллерийские разъезды из вызванных от батарей офицеров и разведчиков, подчинявшихся одному из офицеров, назначенному по распоряжению командира дивизиона начальником передовой разведки, который во всё время боя должен был оставаться в распоряжении командира дивизиона. На практических занятиях офицерской артиллерийской школы в довоенное время особые разъезды пути не высылались (см. выше).

В «Наставлении» 1912 г. имеются подробные указания относительно распределения обязанностей и работы по артиллерийской разведке между артиллерийскими начальниками и специальными разведчиками.

Согласно «Наставлению», разведка начальников непосредственно предшествует вызову артиллерийских частей для занятия позиций и имеет целью подготовить отдачу ясных, определённых приказаний, обеспечивающих вступление артиллерии в бой сообразно намерениям командования, условиям обстановки и свойствам местности. Работа же разведчиков имеет общей целью содействие работе начальников, но на разведчиков не возлагаются задачи, решение которых составляет обязанность начальников.

Начальник артиллерии даёт общие указания по артиллерийской разведке, распределяя между непосредственно ему подчинёнными частями (командир артиллерийской бригады между дивизионами своей бригады) районы для разведки, объединяя и согласуя работу разведки и проверяя её главные результаты.

Командиры дивизионов непосредственно руководят разведкой в назначенных им районах, имея в виду главным образом тактическую цель; в их распоряжении сосредоточивались чины и средства разведки и связи всех батарей дивизиона.

Командиры батарей ведут подробную разведку под руководством командиров дивизионов в назначенных ими пределах, преследуя преимущественно технические цели.

В предвидении столкновения с противником командир дивизиона высылает передовые артиллерийские разъезды да вызванных от батарей офицеров и разведчиков. Офицеры эти назначаются начальниками разъездов, один из них — начальником передовой разведки; ему подчинялись все передовые разъезды и разъезды пути. От дивизиона высылалось, в зависимости от обстановки, 1–3 передовых разъезда, в составе 6–8 всадников каждый.

Начальник передовой разведки, получив приказание командира дивизиона, выводит свои разъезды быстро вперёд и следует при головной походной заставе; по принятии же авангардом первых мер для развёртывания головных частей в боевой порядок, начальник передовой разведки высылает передовые разъезды, разделяя между ними район, назначенный дивизиону для разведки.

Передовые разъезды, двигаясь за прикрывающими наступление частями, стремятся занять пункты, выгодные для обозрения впереди лежащей местности и для наблюдения за неприятелем, а затем — последовательно занимать новые пункты с лучшим кругозором и более близкие к противнику.

Начальник артиллерии⁶⁰² сопровождает начальника отряда (общевойскового соединения) при выезде его на занятые, выгодные для наблюдения пункты, и, получив от него необходимые указания, вызывает к себе командиров дивизионов и приступает к своей разведке.

Подчинённые артиллерийские начальники вызываются на разведку заблаговременно; они могут быть вызваны к голове походной колонны ещё во время движения. Заблаговременный вызов позволяет ускорить разведку и этим сократить время подготовки артиллерии к открытию огня. Однако каждый артиллерийский начальник должен приступать к своей разведке, не ожидая прибытия вызванных подчинённых, чтобы задержка в их прибытии не могла служить поводом к замедлению его работы.

Начальник артиллерии, на основании приказания начальника отряда, сведений, полученных от передовых разъездов, и, результатов собственной разведки, обязан: а) ознакомить вызванных командиров дивизионов с обстановкой, сообщить им сведения о противнике, решение начальника отряда и указания о предстоящих действиях своих войск; б) дать исходные задачи дивизионам, назначенным для введения в бой; указать им участки впереди лежащей местности, назначенные для их действия и наблюдения; в) указать позиционные участки и выгодные для наблюдения пункты, принимая вместе с тем меры для соблюдения надлежащего направления общего фронта артиллерии и определяя точные границы соприкасающихся участков; г) дать указания относительно первого открытия огня; д) указать место головного эшелона артиллерийских парков и место своего пребывания; е) доложить начальнику отряда сущность всех отданных артиллерии приказаний и распоряжений.

Командиры дивизионов выезжают на разведку со своими адъютантами и оставшимися в их распоряжении, после высылки передовых разъездов, разведчиками. Предварительно они указывают направление движения своих дивизионов и пункты последней, перед выездом на позицию, остановки.

По получении от начальника артиллерии указаний и распоряжений, командиры дивизионов вызывают к себе командиров батарей и посылают офицерам, ведущим дивизионы, имеющиеся сведения об обстановке, противнике и пр. для ознакомления с ними всех людей дивизионов; затем приступают к разведке, выслушав доклад или получив донесение начальников передовой разведки о данных, собранных разведкой.

Командир дивизиона, при содействии состоящих при нём офицеров и разведчиков, исследует назначенный дивизиону позиционный участок, имеющиеся наблюдательные пункты, ведущие к участку пути и прилежащую местность; изучает при помощи карты и непосредственным наблюдением впереди лежащую местность, намечает на ней выгодные ориентирные пункты, возможные наблюдательные пункты и позиции неприятельской артиллерии, места, удобные для укрытого расположения войск противника, и т. п.

На основании полученных приказаний и донесений, а также результатов личной разведки, командир дивизиона: а) ориентирует командиров батарей в обстановке, сообщает имеющиеся сведения о противнике, знакомит с полученными приказаниями, донесениями и пр.; указывает свой наблюдательный пункт и наблюдательные пункты батарейных командиров или представляет последним выбрать себе наблюдательные пункты самостоятельно; б) указывает общее исходное направление огня батарей (давая, например, азимут по буссоли) и общий для всего дивизиона ориентнрный пункт; устанавливает наиболее удобный способ для быстрого указания важных точек на местности, появляющихся целей и т. п.; в исключительных случаях — делит между батареями участок, назначенный дивизиону для стрельбы и для наблюдения; назначает батареям первоначальные цели, указывает время и порядок открытия огня; в) указывает позиции батарей или батарейные участки в районе позиции дивизиона, точно определяя фронт района и границы смежных районов; указывает район расположения дивизионного резерва боеприпасов; г) определяет порядок выезда батарей и занятия ими позиций; указывает меры для охранения дивизиона и место прикрытия; д) даёт указания относительно своей связи с непосредственным начальником, с соседними пехотными и артиллерийскими частями и с вспомогательными наблюдателями, назначает каждой батарее линии связи, которые она должна установить и обслуживать; е) даёт указания относительно организации вспомогательного наблюдения и продолжения работы передовой разведки; ж) выясняет, какую поддержку батареи дивизиона могут оказывать одна другой и соседним артиллерийским частям для поражения противника сосредоточенным огнём и для обстреливания мёртвых пространств и непоражаемых участков; определяет участки, совершенно необстреливаемые батареями.

Согласно «Наставлению для действия полевой артиллерии в бою» 1912 г., «выбор позиций и наблюдательных пунктов для батарей, как общее правило, принадлежит командиру дивизиона», хотя командиру дивизиона не запрещалось предоставлять, если он признавал нужным, командирам батарей выбрать свои наблюдательные пункты самостоятельно и указывать им, «по крайней мере», лишь «батарейные участки позиции дивизиона».

По «Наставлению» только в исключительных случаях командир дивизиона «делит между батареями участок, назначенный дивизиону для стрельбы или для наблюдения».

Выбор позиций и наблюдательных пунктов мог быть предоставлен командиру батареи, например, при значительном удалении какой-либо батареи от остальных, при сильно разбросанном расположении батарей и в тому подобных случаях.

Между тем офицерская артиллерийская школа установила, что выбор позиции для батареи предоставляется, как правило, её командиру, так как командир дивизиона при наступлении не может отвлекаться от наблюдения за боем и в большинстве случаев у него не будет времени лично выбрать и точно указать места позиций и наблюдательных пунктов для всех батарей дивизиона. Школа полагала, что командир дивизиона при широком участке, назначенном для дивизиона, указывает (по карте или по местным предметам) прямо районы для выбора позиций батарей их командирами; при назначенном же узком районе для дивизиона указывает точно место позиции и наблюдательного пункта лишь для одной батареи (средней или направляющей), предоставляя командирам остальных двух батарей выбирать позиции, сообразуя своё положение с направляющей батареей. Только при крайне узком районе, назначенном для дивизиона, офицерская школа требовала, чтобы командир дивизиона указывал места не одной, а двух или всех трёх батарей. В большинстве случаев школа требовала, чтобы на наблюдательном пункте командира дивизиона находился один из командиров батарей.

Командиры батарей, вместе с оставшимися при них разведчиками, телефонистами и сигналистами, следуют за командирами своих дивизионов при выезде их на разведку (рекогносцировку), останавливаются укрыто, в возможной близости к месту разведки, и ожидают вызова к командирам дивизионов. При выезде они выбирают наиболее укрытый и кратчайший путь. Все лишние люди и лошади оставляются ими за последним укрытием.

По получении приказаний и распоряжений командиров дивизионов, командиры батарей при содействии находящихся при них и возвращённых из передовой разведки офицеров и разведчиков производят свою разведку, подробно исследуя назначенные им пункты и участки. Им разрешалось начать свою разведку и ранее окончания разведки командиров дивизионов, пользуясь их первоначальными указаниями.

«Наставлением» 1912 г. указывалось, что на основании приказаний командира дивизиона и результатов собственной разведки, каждый командир батареи: а) делает распоряжение относительно оборудования своего наблюдательного пункта и установления связи с командиром дивизиона и с батареей; организует связь батареи с соседними частями и линии связи, назначенные командиром дивизиона; б) отмечает на избранной огневой позиции места фланговых орудий батареи; исследует при содействии разведчиков местность в тылу позиции и путь для выезда батареи на позицию; делает распоряжение о выезде батареи, давая указания относительно пути следования, способа занятия позиции и перехода в порядок для боя, мест передков и батарейного резерва, порядка возведения окопов на позиции; в) подготовляет направление батарейного веера в назначенный ориентирный пункт или в указанную цель; изучает непосредственным наблюдением и при помощи карты и приборов как лично, так и при содействии разведчиков впереди лежащую местность и обнаруженные цели, в особенности ту, которая назначена батарее; определяет направления, измеряет углы местности и расстояния до целей и до пунктов возможного появления неприятеля; заносит полученные данные на схемы, планы, кроки, перспективные наброски; в общем подготавливает данные для открытия огня и ведения стрельбы; г) определяет мертвое пространство и непоражаемые участки перед позицией батареи; выясняет возможности поддержки огнём батареи других батарей дивизиона и соседних частей, доносит о результатах командиру дивизиона; д) устанавливает наблюдение за открытым флангом батареи.

Начальник артиллерии немедленно, по выяснении в ходе боя возможной надобности в дальнейших перемещениях артиллерии, обязывался указать командирам дивизионов на предполагаемые новые позиционные участки, а если возможно, то и самые участки.

Командиры дивизионов должны были высылать передовые разъезды разведчиков на указанные участки или в указанных направлениях с целью заблаговременно наметить подходящие наблюдательные пункты и позиции, отыскать удобные и укрытые пути для переездов и пр.

Передовые разведчики продвигались скрытно возможно более вперёд и в том случае, если новые позиционные участки ещё не были обеспечены своими войсками, выжидали возможности проникнуть в намеченный район, попутно изучая местность и следя за противником.

«Наставлением» 1912 г. подчёркивалось, что артиллерийская разведка не является лишь предварительным актом боевой деятельности артиллерии, что она ведётся в течение всего боя, усиливаясь с развитием действий и сливаясь с наблюдением за полем боя и за ходом сражения, и что это наблюдение составляет важную обязанность артиллерийских разведчиков и должно вестись тщательно и непрерывно, имея в виду, что получаемые наблюдением данные, даже отрывочные, при постепенном накопление доставляют необходимый материал, облегчающий подготовку данных для стрельбы и способствующий успешности ведения огня.

Наблюдение является надёжным средством для согласования работы различных частей артиллерии и для обеспечения её связи с другими войсками.

Результаты наблюдения, в сочетании с данными, получаемыми стрельбой, дают возможность определить менее опасные подступы, выяснить наиболее важные, удобные и выгодные для сосредоточения огня участки расположения противника, верно оценить боеспособность неприятельской артиллерии и т. п.

В целях непрерывности наблюдения артиллерийские начальники, до командиров батарей включительно, после выезда на разведку не возвращались к своим частям, а оставались на наблюдательных пунктах. Лишь при особенно трудных условиях занятия огневых позиций командиры батарей, по приказанию командира дивизиона, встречали свои батареи и лично выводили их на позиции.

Каждый артиллерийский наблюдатель обязан был: следить не только за участком, назначенным для его наблюдения, но и за всем полем в пределах возможного кругозора, чтобы во-время заметить и нанести поражение важной и выгодной, но скоропреходящей цели; о результатах важных наблюдений доносить непосредственному начальнику и сообщать соседним войскам. Считалось важным установить непрерывный обмен наблюдениями между артиллерийскими начальниками и между соседями.

Рекомендовалось предварительное тщательное изучение карты и пользование ею во время наблюдения, так как изучение карты и сравнение её с действительной местностью облегчают ориентировку и распознавание расположения войск, опорные и наблюдательные пункты противника и т. п.

«Наставлением» 1912 г. указывалось (§ 44), что «наблюдение лежит главным образом на обязанности командиров дивизионов и высших над ними артиллерийских начальников».

Командиры дивизионов обязаны были лично и с помощью состоящих при них офицеров и солдат наблюдать не только за видимыми целями, но и принимать меры для обнаружения целей укрытых.

На поле сражения не должно быть, по возможности, ни одного пункта, недоступного наблюдению. С целью вести наблюдение с возможно большего числа пунктов, от каждого дивизиона высылались вспомогательные — передовые и боковые — наблюдатели из разведчиков. К передовым частям пехоты назначались особые наблюдатели, предпочтительно офицеры или опытные фейерверкеры, которые обязывались извещать командира дивизиона об изменениях в положении своих и неприятельских войск, о начале движения своих войск в атаку, об опасности стрельбы для своих войск и т. п.

Согласно «Наставлению», наблюдение командиров батарей, поглощённых ведением огня, «по необходимости распространяется лишь на незначительный участок, прилежащий к обстреливаемой цели». Поэтому требовалось, чтобы при каждом батарейном командире, в непосредственной от него близости, находился особый, достаточно опытный наблюдатель за полем.

Офицерская артиллерийская школа считала, что ограничение района наблюдения было результатом полигонной практики мирного времени, когда каждая батарея, во избежание несчастных случаев, должна была стрелять строго по определённой директриссе, и что поэтому ограничивать район наблюдения командиров батарей вообще не следует. Действительно, складки местности, растительность, постройки и т. п., укрывающие противника перед фронтом одной батареи, могут не укрывать от наблюдательного пункта другой батареи, находящейся несколько в стороне от первой.

Во время войны, особенно в начале её, когда артиллерия действовала обычно побатарейно, т. е. батареи дивизиона работали самостоятельно, наблюдение возлагалось главным образом на командиров батарей, на разведчиков и на вспомогательных передовых и боковых наблюдателей.

Артиллерийские наблюдатели, начиная с командиров, дивизионов, обязаны были принимать все меры для обнаружения мест нахождения укрытых целей, и в особенности огневых позиций и наблюдательных пунктов неприятельской артиллерии. Но кроме наземного наблюдения с помощью бинокля и стереотруб, у них в маневренный период мировой войны не было никаких средств для обнаружения укрытых целей — ни самолётов, ни привязных аэростатов.

Поэтому в самом начале войны, когда австро-германская артиллерия располагалась на маскированных позициях и легко обнаруживалась по блеску выстрелов, русская артиллерия быстро приводила их к молчанию; когда же неприятельская артиллерия научилась занимать хорошо укрытые позиции, борьба с ней при наличии только наземного наблюдения крайне затруднилась.

«Наставлением» 1912 г. указывалось, что для наилучшего использования боевых свойств артиллерии требуется постоянная и непрерывная связь артиллерийских начальников и артиллерийских частей между собой и тесная связь артиллерии с войсками других родов и что надлежащая организация и надёжное несение службы связи необходимы для управления артиллерией, передаче приказаний и донесений и своевременного использования результатов разведки и наблюдения.

Необходимость организации надёжной связи артиллерии с пехотой всё же недостаточно подчёркивалась «Наставлением», и это являлось одним из недочётов, особенно имея в виду недостаток внутренней органической связи между ними. Только в правилах об установлении связи упоминается, что «связь устанавливается от младшего начальника к старшему, от артиллерии к пехоте (коннице) и с тыла вперёд; между равными артиллерийскими частями справа налево» (§45, 46).

Назначаемые к передовым частям пехоты артиллерийские наблюдатели до некоторой степени служили связью между командирами пехотных и артиллерийских частей, но они не обеспечивали необходимой ближайшей непосредственней связи артиллерий с пехотой, что крайне неблагоприятно отражалось на их взаимодействии. С сентября 1914 г., т. е. начиная со второго месяца войны, со. стороны общевойсковых и пехотных начальников к артиллерии предъявлялись требования: о высылке передовых наблюдателей ко всем передовым частям пехоты, поддерживаемым той или иной артиллерийской частью; о применении артиллерийских передовых наблюдателей не только на дивизионных участках, как это было установлено «Наставлением» 1912 г., но и на батарейных участках.

На службу связи обращалось серьёзное внимание.

Наиболее совершенным и удобным видом связи считался телефон, но артиллерия обязана была «уметь обходиться без телефона». Поэтому телефонная связь обычно обеспечивалась параллельным установлением другого вида связи.

Относительно средств, которыми пользовалась русская артиллерия во время мировой войны для разведки, наблюдения и связи, сказано выше (см. том I, первая часть). Можно только добавить, что представителями, так сказать, «живой связи» служили офицеры, командируемые иногда от артиллерии в штабы соседних дивизий или в передовые части расположения пехоты.

Кроме телефона, средствами связи могли служить ординарцы, знаки оптической сигнализации и в исключительных случаях — цепь передатчиков. Для ускорения и облегчения работы связи артиллерия при всякой возможности пользовалась общевойсковыми средствами связи — телеграфом, гелиографом, летучей почтой и т. п.

Связь ординарцами требует значительной затраты времени и большого расхода людей и лошадей, к тому же она малоприменима в сфере огня. Важные сведения передавались письменно, и для надёжности — через двух ординарцев, посылаемых разными путями; причём особо важные поручения передавались обычно через офицеров.

Оптическая связь считалась удобной ввиду быстроты её установления; но связь флагами применима в сфере огня лишь на небольшие расстояния, причем ночью флаги заменялись фонарями.

В артиллерии обязанности офицера связи возлагались главным образом на адъютанта командира дивизиона. Он обязан был организовать необходимые линии связи, а также составлять отправляемые донесения и распоряжения и принимать поступающие к командиру дивизиона, подготовлять планы, кроки и пр. Поручений по разведке на дивизионного адъютанта обычно не возлагалось.

В позиционный период мировой войны 1914–1918 гг. обращалось большое внимание на организацию и работу артиллерийской разведки, наблюдения и связи.⁶⁰³

В первое время позиционной борьбы артиллерийская разведка производилась применительно к указанным выше правилам «Наставления для действия полевой артиллерии в бою» 1912 г. Определённые требования от артиллерийской разведки в позиционных условиях войны были установлены и затем соблюдались в последующее время русской артиллерией лишь после неудачи мартовской операции 1916 г.

В позиционных условиях войны, когда противные стороны находились продолжительное время в непосредственной близости друг против друга, артиллерийская разведка сводилась к непрерывному наблюдению за противником, главным образом для подготовки и уточнения данных для стрельбы по различным целям. К детальной артиллерийской разведке приступали, когда был достаточно уяснен план предстоящего прорыва укреплённой полосы неприятеля и выяснены задачи артиллерии. Разведке ставилась задача тщательно изучить расположение противника с возможно большего числа пунктов, сличая местность с картой и фотосхемой. При этом требовалось выяснить, насколько возможно: число полос проволочных заграждений и как они устроены, нет ли других заграждений (мин, электропроводов и пр.), длину и направление окопов и ходов сообщения, места и характер пулемётных гнёзд, блиндажей, блокгаузов и в особенности фланкирующих построек; устройство второй линии окопов, расположение неприятельских батарей, направление телефонных линий и вообще устройство тыла противника. Одновременно должна была производиться разведка и своего тыла в отношении огневых позиций, наблюдательных пунктов, дорог и пр.

Службе артиллерийского наблюдения придавалось исключительно серьёзное внимание в позиционный период войны.

«Наставлением для борьбы за укреплённые полосы», изданным ставкой (составленным комиссией, образованной при Упарте), требовалось, чтобы наблюдательные пункты давали возможность видеть отчётливо цели и чтобы система наблюдательных пунктов по возможности не оставляла ненаблюдаемых участков фронта и тыла противника. «Разрушать и поражать, не видя цели, — нельзя», указывалось этим «Наставлением». Впрочем, русские артиллеристы старой армии всегда твёрдо держались правила: «Не вижу — не стреляю».

В приложении I к ч. III «Наставления» 1917 г. были даны подробные указания об организации службы наблюдения (вообще и за неприятельской артиллерией), о ведении журнала наблюдений, составлении ведомостей и сводок наблюдений (приложения XII и XIII к ч. II и приложение I к ч. III).

Органами службы наблюдения являлись наблюдатели, находящиеся на всех наблюдательных пунктах. «Их сила во взаимном ознакомлении и помощи друг другу», — говорилось в ч. II «Наставления для борьбы за укреплённые полосы» 1917 г.

В каждой артиллерийской группе, артиллерийской бригаде, дивизионе полагалось иметь офицера службы наблюдения, который должен был отлично изучить местность и следить за тем, чтобы все наблюдения за неприятелем ежедневно поступали для обработки. Получаемые сведения (выписки из журнала наблюдения) он обязан был ежедневно сопоставлять, исследовать и выяснять: какие батареи противника, откуда и по кому стреляли, что замечено нового в районе окопав и тыла противника (наблюдательные пункты, пулеметы, новые траншеи и пр.). Всё наносилось ежедневно на план (карту). Считалось полезным прочерчивать на карте направление выстрелов неприятельских батарей стрелками, доводя эти стрелки до мест обстрела; против стрелки надписывалось, когда данная батарея противника стреляла. Таким образом получалась полная картина действий противника за прошлое время и за истекшие сутки.

Офицер службы наблюдения должен был все возникающие у него сомнения выяснять путём переговоров с командирами дивизионов и батарей по телефону или лично на наблюдательных пунктах.

В случае необходимости организовать специальное наблюдение или общую стрельбу офицер службы наблюдения должен был доложить соответствующему начальнику — командиру дивизиона, начальнику артиллерийской группы, начальнику артиллерии корпуса: например, что с двух разных наблюдательных пунктов видны вспышки одной и той же неприятельской батареи или с наблюдательного пункта другого дивизиона (артиллерийской группы) видна цель, невидимая для наблюдателей батарей, стреляющих по этому району расположения противника, и т. п.

Офицер службы наблюдения должен был давать новым целям номера и после доклада своему начальнику осведомлять об этом части артиллерии и пехоты.

Он же составлял «план видимости» и, согласно данным этого плана, докладывал своему начальнику об организации воздушного наблюдения или о необходимости установки дополнительных наблюдательных пунктов.

В помощь ему предполагалось давать чертёжника и двух-трёх хорошо грамотных солдат.

При тщательно организованном наблюдении получались ценные материалы, которые, повторяясь, давали уверенность в том, что заключения из наблюдений правильны.

В ч. III «Наставления для борьбы за укреплённые полосы» 1917 г. даны подробные указания об организации «службы наблюдения за артиллерией противника» при обороне в условиях позиционной борьбы.

Согласно этим указаниям, служба наблюдения за неприятельской артиллерией должна давать в каждый момент сведения о числе и роде батарей противника перед определённым фронтом, о числа орудий в батареях, степени их активности и местах расположения огневых позиций батарей и наблюдательных пунктов, а также о местах своих окопов и тыловых районах, поражаемых артиллерийским огнём противника, и о том, какими именно его батареями. Попутно должны были определяться запасные, фальшивые, брошенные позиции неприятельской артиллерии и её позиции для ночной стрельбы.

Наблюдение за артиллерией противника объединялось в районе обороны каждого корпуса, имея при этом в виду, что: а) удаление цели определялось по засечкам, а точность их увеличивается с увеличением расстояния между наблюдателями (получается более длинная база); б) положение целей, находящихся на соприкасающихся краях участков войсковых соединений, определялось при содействии наблюдения соседа; в) самолёты и змейковые аэростаты (средства воздушного наблюдения) и дальнобойная артиллерия составляли принадлежность корпусов (или армий).

Для правильной организации наблюдения в корпусе инспектору артиллерии корпуса были подчинены органы наземного наблюдения через начальников артиллерии дивизий, а воздушного — непосредственно; инспектору артиллерии корпуса даны были средства для усиления связи и для обработки и распространения результатов наблюдения.

Обработка материалов, получаемых от наблюдения, нанесение результатов наблюдения на карту, ориентирование войсковых частей и распространение общих сводок выполнялись управлением (штабом) инспектора артиллерии корпуса, которое усиливалось одним артиллерийским офицером, одним чертёжником и писарем; иногда помогал и корпусный топограф.

Из числа всех наземных наблюдательных пунктов на фронте корпуса предписывалось избирать несколько (6–8) главных, обладающих особенно хорошим обзором расположения неприятеля. Желательно было, чтобы главные наблюдательные пункты были расположены равномерно по фронту и так, чтобы поля видимости их перекрывали друг друга (по возможности с трёх наблюдательных пунктов). Места главных наблюдательных пунктов определялись топографически и точно наносились на план в масштабе 250 саж. в 1 дм. (200 м в 1 см).

В каждой дивизии для руководства борьбой с неприятельской артиллерией должен был назначаться один из штаб-офицеров (полковник или подполковник) артиллерии, подчинявшийся начальнику дивизий и являвшийся вместе с тем ближайшим помощником инспектора артиллерии корпуса по согласованию и выполнению плана контрбатарейной борьбы. На этих штаб-офицеров возлагалось руководство работой главных наблюдательных пунктов. В необходимых случаях они могли сноситься непосредственно с инспектором артиллерии корпуса.

Наблюдение на главных пунктах должно было производиться непрерывно днём и ночью сменными хорошо подготовленными наблюдателями, заносившими результаты своих наблюдений в журнал наблюдений. Выборки из журналов наблюдений передавались штаб-офицерам, руководящим борьбой с неприятельской артиллерией, а последние делали из них сводки за каждые сутки и представляли эти сводки инспектору артиллерии корпуса ежедневно к 14 час.

Теми же штаб-офицерами обрабатывались результаты наблюдений за местами падения снарядов неприятельской артиллерии и в виде сводки передавались также инспектору артиллерии корпуса (штаб-офицерам доставлялись дистанционные трубки, взрыватели и осколки артиллерийских снарядов противника).

По мере развития позиционной борьбы войсковые части и артиллерийские начальники, до командиров батарей включительно, снабжались разграфлёнными на квадраты картами, планами или схемами крупного масштаба (250 саж. в 1 дм.) района расположения своих войск и противостоящих неприятельских, с очертаниями укреплённых полос противника, нанесёнными путём фотографирования с самолётов. Схемы эти постепенно совершенствовались и дополнялись новыми целями по мере их обнаружения в расположении противника путём непрерывного артиллерийского наблюдения за полем боя.

В позиционной борьбе получили огромное значение артиллерийские передовые наблюдательные пункты. Они оказались крайне необходимыми для разведки подступов к неприятельским окопам, мало заметных или вовсе невидимых с командирских наблюдательных пунктов, а также для корректирования стрельбы по таким подступам и по окопам противника. Передовые артиллерийские наблюдательные пункты обычно совпадали с расположением наблюдательных пунктов командиров батальонов и рот, чем одновременно обеспечивалась непосредственная связь с пехотой в целях взаимной ориентировки и помощи.

Всесторонне изучая свой участок, передовые артиллерийские наблюдатели, по большей части офицеры, являлись передовыми органами артиллерийской разведки и наблюдения. На них же ложилась задача по обнаружению неприятельских орудий ближнего боя, открывавших себя ночной стрельбой, и по корректированию стрельбы по ним.

При сближении окопов иногда до десятков шагов русская пехота непрерывно несла потери от бомбомётного и миномётного огня противника, неизменно открываемого по ночам. По просьбе пехоты наши батареи открывали огонь с корректурой каждого выстрела с передового наблюдательного пункта по неприятельским миномётам и бомбомётам, которые немедленно замолкали. Но тогда по стреляющим русским батареям, обнаруживавшим себя блеском выстрелов, открывала огонь неприятельская артиллерия.

Передовые артиллерийские наблюдатели являлись необходимыми для корректирования ночной стрельбы и заградительного огня. Они же, продвигаясь в случае успеха атаки вперёд вместе с пехотой, восполняли почти неминуемый перерыв зрительной, а вместе с тем и огневой связи артиллерии с пехотой.

Передовые артиллерийские наблюдатели необходимы были и при решении специальных артиллерийских задач, требовавших детального наблюдения, например при проделывании проходов в проволочных заграждениях.

Передовые артиллерийские наблюдатели вообще оказывали большое содействие при прорыве укреплённой полосы противника и способствовали целеуказанию в смысле однообразного понимания целей артиллерией и пехотой данного участка.

Как пример большого значения передовых артиллерийских наблюдательных пунктов можно указать на зимне-весенний период 1915/16 г. позиционной борьбы 3-й пехотной дивизии за Сопанов. Левый фланг дивизии на протяжении около 2 км находился в непосредственной близости от противника. Местами окопы сближались до 30 шагов, вследствие чего русская пехота несла по ночам потери от минометного и бомбометного огня противника, со своей стороны обезопасившего себя от подобного огня возведением перед своими окопами специальных сеток.

Каждую ночь нехота (12-й пехотный полк) обращалась с просьбой о помощи к стоявшей на том же участке 1-й батарее 3-й артиллерийской бригады. Траншейный огонь неприятеля прекращался немедленно, как только батарея открывала огонь по миномётам и бомбомётам противника с корректурой каждого выстрела передовыми наблюдателями, находившимися в пехотных окопах второй линии в 80–100 шагах от противника. Но, в свою очередь, 1-я батарея, открывавшая себя блеском выстрелов, тотчас же подвергалась обстрелу неприятельской артиллерии с трёх сторон.

Прорыв укрепленной полосы противника у Сопанов 4 июня 1916 г.⁶⁰⁴, признававшейся, по показаниям пленных, недоступной для фронтального удара, произведён был двумя полками 3-й пехотной дивизии при содействии только двух лёгких пушечных и одной горной батарей и взвода лёгких гаубиц, блестящая работа которых была обязана показаниям и корректуре стрельбы передовыми наблюдателями.

Последовавшая 8 июня 1916 г. контратака противника, силой до пяти полков с многочисленной артиллерией, на занятые частями 3-й пахотной дивизии высоты (в районе Онышковец возле г. Кременца) была отбита благодаря артиллерийскому огню при помощи передовых наблюдателей, находившихся на указанных высотах.

Русская артиллерия, благодаря правильной организации наблюдения (командирские, боковые и передовые наблюдательные пункты), наличию точных оптических приборов достаточного увеличения, приобретённому навыку и искусству в наблюдении, имела более широкий кругозор и несравненно лучше других родов войск находила и определяла не только местоположение целей в позиционном районе противника, но и другие данные тактической обстановки, которыми пользовалось общевойсковое командование.

Командиры батарей и дивизионов получаемые ими донесения от своих наблюдателей и разведчиков передавали начальникам боевых участков, в состав которых входили их батареи и дивизионы, и командирам соседних войсковых частей, а более важные донесения, освещающие тактическую обстановку, сообщались войсковым штабам. Нередко общевойсковые штабы сами требовали сообщить им данные, собранные артиллерийским наблюдением и разведкой.

Как примеры приводятся копии донесений о результатах артиллерийского наблюдения и выдержки из журнала наблюдений в июньских боях 1916 г. и д. Доброноуц (на Юго-Западном фронте в период «Брусиловского прорыва»). Начальником артиллерийской группы в боях у Доброноуц был подполковник Кирей, автор известной брошюры «Артиллерия атаки и обороны».⁶⁰⁵

Командиру 4-й батареи 46 арт. бригады 1915 г. 25 марта, № 20

«Около 7 часов утра партия человек в 50 прошла из д. Леснице в д. Скурково. В 8 3/4 ч. батарея противника левее еврейского кладбища дала одну очередь беглого огня по лощине левее наблюдательного пункта 4-й батареи. В 9 ч. по направлению из Миронице пришло около 1/2 роты и разошлись по окопам, что левее Малогощ. Из тех же окопов вышло почти столько же человек и ушли по направлению Миронице.

Около 10 ч. утра прошла партия в 12 человек с лопатами и бревнами из Малогощ по направлению Браговице. В 10 ч. около роты вышло из Малогощ и ходами сообщений разошлись по окопам, что правее Малогощ.

В 11 ч. открыла огонь батарея из-за высоты 141,9, дала 5 выстрелов правее наблюдательного нашего пункта и замолчала.

Работы по укреплению и маскировке окопов начались с 10 ч. небольшими партиями.

В 12 ч. 30 м. пролетел аэроплан в направлении на Кельцы.

В 12 ч. 40 м. опять открыла огонь батарея левее еврейского кладбища по нашим пехотным окопам левее наблюдательного пункта. Огонь вела 15 минут.

В 1 ч. 15 м. замечено было, что к д. Цееле подошли и прошли её 10 повозок, запряженные четвёрками, вышли на дорогу Цесле — Малогощ и скрылись за складками местности.

В 5 ч. 30 м. вечера пролетели ещё 2 аэроплана, взяв направление сначала на Кельцы, а потом круто повернули на север.

В 5 ч. 45 м. открыла огонь батарея из-за высоты 141,9 и сделала 4 выстрела по Волчьей Гати и 4 далее вглубь».

Штабс-капитан Залесский.

Командиру 2-го дивизиона 46 арт. бригады. 1915 г. 29 марта, № 24

«С утра замечено было хождение мелких партий и одиночных людей около окопов, правее и левее посада Малогощ и у мельницы Браговице.

Около 9 часов дала 3 выстрела батарея, стоящая за высотой. 141,9. Куда стреляла — не замечено.

С 10 1/2 до 12 1/2 ч. дня происходило ротное ученье между фол. Цесле и высотой 141,9.

В 1 1/2 ч. дня открыла огонь батарея левее еврейского кладбища по лощине левее наблюдательного пункта 4-й батареи.

В 1 ч. 40 м. на Волчьей Гати появилась партия в 7 человек и начала исправлять проволочные заграждения.

С 2 до 4 часов особенного ничего не замечено.

В 4 ч. 30 м. открыла огонь по халупе д. Закруче, ближайшей к Волчьей Гати, дала 5 выстрелов, а потом перенесла огонь по окопам правее наблюдательного пункта батарея из-за высоты 141,9.

В 5 ч. 20 м. открыла огонь батарея левее еврейского кладбища; огонь был направлен правее конного брода, а потом по окопам левее наблюдательного пункта. Огонь вёлся редкий и закончился около 6 ч. 15 м. вечера.

За д. Бахинец небольшая партия производила какие-то работы».

Штабс-капитан Залесский

Командиру 2-го дивизиона 46 арт. бригады. 1915 г. 2 апреля, № 28. Телефонограмма к 2 ч. дня

«Утром часов в 7 из разрушенного домика с крестом, что на дороге из Малогощ в д. Закруче, вышла партия человек в 30 и ушла в Малогощ.

Около 8 ч. утра замечена была партия человек в 20, рывшая окопы в кустах на Волчьей Гати. Правее Волчьей Гати (на опушке леса) небольшая партия делала проволочные заграждения.

Между 9 и 9 1/2 часами пролетели 6 аэропланов по направлению к Кельцам. Обратно же пролетели 5 аэропланов между 10 1/2 и 11 ч., возвращение 6-го не замечено.

Артиллерия противника на наблюдаемом участке до сего времени огня не открывала.

Хождение одиночных людей из окопа в окоп наблюдалось попрежнему.

В 2 ч. дня из Малогощ верхами проехала группа офицеров на высоту впереди Малогощ и рассматривала впереди лежащую местность, потом перешла на высоту восточнее Малогощ.

Около 3 часов они уехали в Малогощ.

Больше ничего особенного не замечено.

Артиллерия не стреляла».

Штабе-капитан Залесский

Принял телефонист Пряслов.

Командиру 4-й батареи 46 арт. бригады. 8 апреля 1915 г., № 33

«Утром на участке всё было спокойно; в окопах лёгкое движение.

В 10 ч. утра взвод тяжёлой артиллерии противника стал обстреливать прежнюю позицию 3-й батареи. Вскоре после того как этот взвод открыл огонь, он был обнаружен за высотой к востоку от шоссе, идущего от ст. Maлогощ. к пос. Малогощ в том месте, где (на карте) в слове «Малогощ» стоит буква Щ. Взвод этот был обстрелян полубатареей (2 взвода). После второй нашей очереди взвод этот перенёс огонь на наблюдательный пункт и так сильно стал его обстреливать, что для дальнейшего продолжения стрельбы я был принуждён перейти рядом на другой наблюдательный пункт. После ещё двух наших очередей, попавших удачно, взвод прекратил огонь.

В 2 ч. 30 м. дня этот взвод снова открыл огонь по нашему наблюдательному пункту и поддерживал его в течение 10 минут. Мною выпущено 4 полубатарейных очереди (16 снарядов).

Вследствие сильного тумана, поднявшегося из-за дождя, больше ничего не замечено.

После 4 1/2 часов на наблюдаемом участке ничего особенного замечено не было».

Подпоручик Москвинов.

Командиру Несвижского полка. 1915 г. 11 ноября, 5 час. вечера. Место отпр. Наблюдательный пункт 4-й батареи 46 арт. бригады

В 9 ч. утра показалась группа людей от Пекушеза, идущих на Янов. В 9 1/2 ч. утра проехал эскадрон кавалерии от д. Янов к опушке леса, где и скрылся.

В 12 ч. дня какая-то батарея от Щегельня стреляла по линии железной дороги.

В 1 1/2 ч. дня в направлении из Келец на Белу шли цепи; чьи они — разобрать было трудно.

2 1/2 ч. дня между фабриками Екльцы и Щегольня установили, видимо, прожектор — стекло блестит на солнце.

2 ч. 40 м. неприятельская батарея пристреливалась по линии Чернов, Неваклев.

3 ч. от усадьбы Вымослов к деревне Брыница показался неприятельский разъезд силою 6 человек.

3 ч. 10 м. из Янова в Яворжню проехал разъезд силою 15 человек.

3 ч. 30 м. из Брынице через ф. Звержинец на Янов проехало 15 кавалеристов.

4 ч. дня в Покашеве поставили прожектор.

4 ч. 05 м. к северу от Бучая поднялся воздушный шар. 4 ч. 30 м. в деревню Щегольня вошел эскадрон кавалерии.

Командир 4-й батареи подполковник Яковлев.

Войсковые штабы для переноса на составляемые ими схемы целей, обнаруженных в расположению противника, обычно пользовались данными, получаемыми артиллерийским наблюдением и артиллерийской разведкой.

Дополненные схемы сводились штабами в общие для целых дивизий, размножались и рассылались войсковым частям.

Для более быстрой ориентировки с командирских наблюдательных пунктов заготовлялись перспективные чертежи, также дополнявшиеся по мере накопления новых целей параллельно с совершенствованием схем.

Во избежание затруднений, возникавших при пользовании схемами в отношении взаимопонимания целей пехотой и артиллерией, начальники пехотных участков иногда привлекались к наблюдению за пристрелкой целей и записывали номер цели, сообщаемый им по телефону стреляющим. В большинстве случаев начальнику пехотного участка удобнее всего было производить наблюдение с передового наблюдательного пункта. Благодаря совместному расположению начальника пехотного участка и передового артиллерийского наблюдателя достигалась согласованность понимания целей, а также возможность своевременного предупреждения об изменении в обстановке.

Составление на основании данных артиллерийского наблюдения и артиллерийской разведки подробных планов (в масштабе не менее 250 саж. в 1 дм.  — 200 м в 1 см) соответствующей местности и укреплённых полос противника с его батареями, пехотными частями и возможно большим числом подлежащих разрушению сооружений и пулемётных гнёзд требовалось «Общими указаниями для борьбы за укрепленные полосы», изданными ставкой в 1916 г. В том же году стали требовать от артиллерии зарисовывание «полей невидимости» и были изданы составленные Управлением полевого инспектора артиллерии «Указания о составлении и вычерчивании полей видимости»⁶⁰⁶. В приказе ставки, при котором объявлялись к руководству эти «Указания», говорилось, что изучение полей видимости даёт возможность: а) судить о полноте наблюдения при наличии существующих наблюдательных пунктов; б) целесообразно подыскивать новые наблюдательные пункты для восполнения требуемого обзора местности; в) ставить артиллерии правильные задачи для стрельбы, в зависимости от имеющегося наблюдения; г) избирать при наступлении направления, на которых движение своих войск наблюдалось бы артиллерией и давало последней возможность помогать им; д) учесть значение невидимых районов.

В приказе добавлялось, что «Указания» полезны и для пехоты.

«Наставление» 1917 г. (ч. III, § 111) при обороне укрепленной полосы требовало от артиллерии: иметь на основных наблюдательных пунктах схему целей, табель стрельбы и журнал наблюдений, причём находящийся на наблюдательном пункте обязывался «указать как на местности, так и на плане цели, районы, наблюдаемые и не могущие быть обстрелянными».

Насколько, серьезное значение придавалась службе наблюдения в русской артиллерии, показывает, между прочим, следующая телеграмма инспектора артиллерии Западного фронта (инспартзап), отправленная инспектору артиллерии 10-й армии 9 сентября 1917 г.:⁶⁰⁷ «...На наблюдательном пункте не было офицера, а находившийся солдат не был ориентирован в обстановке и лежащих на нём обязанностях наблюдателя. Офицер-наблюдатель (в передовых частях 134-й пехотной дивизии) не имел схем заградительного огня и не знал, расположения пехоты в районе батарей своего дивизиона. Журнал наблюдений был составлен наскоро и не мог служить показателем планомерной работы». Дальше инспартзап напоминает, в своей телеграмме: а) о необходимости офицерского дежурства: на главных наблюдательных пунктах — не менее 1 офицера на дивизион, на остальных наблюдательных пунктах — дежурные, подготовленные начальниками и ориентированные в обстановке; б) о необходимости иметь на каждом наблюдательном пункте журнал наблюдения, схему заградительного огня, схему расположения ответственных целей батарей с пристрелочными данными, чертёж поля видимости и панораму впереди лежащей местности; в) о том, что каждый артиллерийский начальник обязан знать расположение своей пехоты в районе действия своей артиллерийской части.

Журнал наблюдения противобатарейной группы с наблюдательного пункта № 1

Вычерчивание полей видимости и зарисовка артиллерийских панорам, в особенности последних, не получили широкого распространения. И если они исполнялись, то в большинстве случаев крайне неохотно, так как на практике во время войны почти не пользовались ни полями видимости, ни панорамами, так как последние пригодны лишь для того единственного наблюдательного пункта, на котором они были составлены. Увлечение зарисовкой перспективных панорам, возникшее во время войны с Японией, прекратилось приблизительно в 1908–1910 гг. В позиционный период мировой войны оно вновь возродилось, но не надолго: «панорам требовать нельзя» — так категорически указывало «Наставление для борьбы за укреплённые полосы» 1917 г. (ч. III, § 111). Инспартзап, повидимому, упустил из виду это указание; иначе он в своей телеграмме от 9 сентября 1917 г. (приведённой выше) не предъявил бы требования иметь на каждом наблюдательном пункте панораму впереди лежащей местности.

Согласно тому же «Наставлению», для взаимного ориентирования войск и для целеуказания схемы, составляемые в управлении (штабе) начальника артиллерии каждого корпуса (а согласно ч. III «Наставления» — в штабе дивизии), должны были захватывать приблизительно 3–4 км тыла своего района обороны и 5–7 км у противника, а по фронту, кроме своего участка, еще по 2 км влево и вправо. На схему переносились данные фотографического плана, неприятельские и свои окопы с указанием номерных участков (целей), ориентиры, названия, наблюдательные пункты противника и его обнаруженные батареи. К схеме прилагалась ведомость с описанием номерных участков (целей) и указанием назначенных для стрельбы по ним (пристрелявшихся) своих батарей.

Расположение своих батарей и наблюдательных пунктов наносилось точно только на те схемы, которые передавались начальствующим лицам, не ниже командиров полков и артиллерийских, дивизионов. Прочие начальники отмечали лишь районы батарей, работающих на их участке.

Указанные схемы передавались для руководства всем артиллерийским и пехотным начальникам. Артиллерийские начальники дополняли полученные схемы нанесением на них расположения своих батарей и наблюдательных пунктов. Брать схемы на передовые наблюдательные пункты, в передовую разведку или при движении в атаку воспрещалось.

Схемы изучались в применении к местности всеми артиллерийскими и пехотными офицерами, а также наблюдателями, и служили основой целеуказания и взаимной ориентировки.

Начальникам артиллерии корпуса и дивизии, командирам артиллерийских групп и дивизионов предлагалось изучать особенно тщательно эти схемы и вообще весь план действий артиллерии. При этом обращалось внимание на то, что только при условии тщательного изучения плана артиллерийских действий в связи с общим планом боевой операции данного войскового соединения и при условии надлежащего проявления инициативы артиллерийскими начальниками возможно достигнуть необходимой гибкости в управлении огнём артиллерии.

«Тогда, — говорилось в «Наставлении для борьбы за укреплённые полосы» (ч. III, § 32), — и малочисленная, но надлежаще управляемая артиллерия явится могучей силой».

«Наставлением для борьбы за укреплённые полосы», ч. II, подчёркивалось, что «связь требует обдуманной схемы и тщательного выполнения». Схему связи телефонную и других родов окончательно устанавливал начальник артиллерии корпуса. Заблаговременно (за два дня до боя) схема связи, с указанием телефонных проводов до командиров дивизионов включительно, вычерчивалась в штабе артиллерии каждого ударного корпуса и рассылалась в штабы дивизий, полков и артиллерийских начальников до командиров батарей включительно. Телефонную связь требовалось организовать без торопливости и проверить работой. Телефонная сеть устраивалась: магистрали на участках вне сильного обстрела по всем правилам долговременных линий (на прочных столбах, из голого провода на изоляторах); вблизи окопов и в сильно обстреливаемых районах провода укладывались в особо устраиваемые «телефонные ходы» (отрываемые в земле ровики), а для людей устраивались крытые помещения. Помещения для центральных телефонных станций (начальников артиллерии ударного корпуса, групп, командиров дивизионов) требовалось устраивать прочно, чтобы они выдерживали попадание 152-мм бомб. В распоряжение начальника артиллерии ударного корпуса назначалась телеграфная рота, преимущественно для устройства связи старших артиллерийских начальников, так как телефонных средств, имеющихся в артиллерии, было недостаточно.

Кроме телефонной связи, устанавливалась связь, особенно с пехотой, флагами, фонарями, цветными ракетами, посыльными, полевой почтой и пр.

От каждого дивизиона к начальнику группы и от каждой группы к начальнику артиллерии ударного корпуса высылалось по одному конному разведчику. Старший артиллерийский начальник каждого полкового участка назначал к начальнику своего боевого участка офицера связи и двух фейерверкеров (сержантов), снабжённых достаточным количеством средств связи. Офицер связи обязан был: а) иметь точные сведения, для доклада начальнику участка, о всех батареях, могущих обстреливать разные цели боевого участка; б) непрерывно держать начальника артиллерии участка в курсе обстановки на фронте; в) передавать в артиллерию просьбу об обстреле тех или других целей.

Устраивались приёмные радиостанции, центральные станции воздухоплавательного отряда, аэродромы, сигнальные площадки и пр.

Примерная схема связи начальника артиллерии ударного корпуса указана на рис. 1.

⁶⁰¹ «Наставление для действия полевой артиллерии в бою», 1912 г., § 24–46. «Пособие по стрельбе полевой артиллерии», 1911 г., стр. 161–170.

⁶⁰² Под начальником артиллерии подразумевается командир артиллерийской бригады, действующей в составе пехотной дивизии.

⁶⁰³ «Наставление для борьбы за укреплённые полосы», ч. II и III, изд. штаба верховного главнокомандующего, 1917 г. «Общие указания для борьбы за укреплённые полосы», 1916 г.

⁶⁰⁴ Все даты по новому стилю.

⁶⁰⁵ Полевая книжка полковника Яковлева, личный архив Е. З. Барсукова, В. Ф. Кирей, Артиллерия атаки и обороны. Выводы из применения артиллерии на русском фронте в 1914–1917 гг., ГВИЗ, 1926 г.

⁶⁰⁶ ЦГВИА, приказ наштаверха 9 декабря 1916 г. № 1695.

⁶⁰⁷ ЦГВИА, 174–754. л. 764 и 765.

<< Назад   Вперёд>>