Наибольшее же количество белых и красных бронепоездов действовало на Украине и юге России, где в течение двух лет шла жестокая борьба Вооруженных сил Юга России, которыми командовал генерал Деникин, и Красной армии. Десятки бронированных составов участвовало в сражениях на огромном поле боя: от Киева до Каспийского моря, от Грузии до Орла.
Осенью 1919 года только против Добровольческой армии генерала Деникина на Южном фронте действовали 53 бронепоезда Красной Армии. Им противостояли вполне сопоставимые по количеству и вооружению бронесилы Деникина.
Помимо бронепоездов, в состав броневых частей Вооруженных Сил Юга России входили два дивизиона танков и четыре дивизиона бронеавтомобилей, делившиеся на отряды. В конце 1919 года 1-й отряд танков (пять тяжелых танков) входил в состав Кавказской армии, 2-й (четыре тяжелых) и 3-й (четыре тяжелых и один легкий) — Добровольческой армии, 4-й (три легких) — Кавказской армии, 5-й (четыре легких) — Донской армии, 6-й (четыре тяжелых) — Кавказской армии.
Всего имелось 28 тяжелых и 10 легких танков. Кроме них в боевом строю на октябрь 1919 года числилось 34 бронеавтомобиля.
В 1-й броневой автомобильный дивизион Добровольческой армии входили бронеавтомобили (как и бронепоезда имевшие по обычаю того времени собственные имена) «Доброволец», «Кубанец», «Генерал Дроздовский», «Артиллерист», «Генерал Алексеев», «Россия», «Сильный», «Генерал Корнилов», «Славный», «Богатырь», «Генерал Шкуро», «Лихой», «Дюссельдорф», «Фиат», «Корниловец».
2-й дивизион был в составе Кавказской армии. 3-й дивизион Войск Новороссийской области объединял бронеавтомобили «Кречет», «Илья Муромец», «Громобой», «Редкий», «Генерал Слащов», «Орленок», «Диктатор», «Крымец».
В Донской армии имелось 12 бронеавтомобилей — «Медведица», «Стерегущий», «Атаман Каледин», «Лугано-Митякинец», «Сокол», «Печенег», «Полковник Безмолитвенный», «Усть-Белокалитвенец», Партизан», «Атаман Богаевский», «Генерал Кельчевский», «Генерал Сидорин».
Лето и осень 1919 года стали временем победоносного продвижения Добровольческой армии генерала Деникина по просторам Украины и юга России. Как писал позже в своих мемуарах бывший ее командующий: «Мы занимали огромные пространства, потому что, только следуя на плечах противника, не давая ему опомниться, устроиться, мы имели шансы сломить сопротивление превосходящих нас численно сил его...В подъеме, вызванном победами, в маневре и в инерции поступательного движения была наша сила».
В такой войне бронепоезда играли весьма заметную роль. Это была их стихия, в которой они чувствовали себя как рыба в воде. Десятки бронированных поездов с обеих сторон сходились на полях сражений, раскинувшихся от Галиции до Волги, решая исход многих из них.
Стратегия и тактика этой войны противоречили всем канонам классического военного искусства. Тот же Антон Иванович Деникин отмечал, что «теория говорите закреплении рубежей, практика гражданской войны, с ее огромными расстояниями и фронтами, с ее исключительным преобладанием психологии не только в армиях, но и в населении пораженных войной областей, свидетельствует о непреодолимой трудности и зачастую полной негодности метода позиционной войны.
Разлив Донца задержал наступление 8-й и 9-й советских армий в феврале. Царицынская укрепленная позиция остановила движение генерала Мамонтова и первый налет генерала Врангеля. Но, снабженный некоторой техникой, генерал Врангель в два дня покончил с «Красным Верденом».
Добровольческая армия без труда справилась с «крепостными зонами» Харькова и Екатеринослава. Шкуро и Бредов форсировали широкий Днепр. Разбухшая Кубань не остановила русских армий, отступавших к Черному морю, а идеальный, исключительный по конфигурации и природным свойствам, «неприступный» оборонительный рубеж крымских перешейков оказался паутиной в трагические дни осени 1920 года».
Все попытки применения элементов и тактики позиционной войны заканчивались печально для их инициаторов. Только маневр, быстрота действий и передвижений, огневая мощь приносили успех. Все эти необходимые качества в достатке имели бронепоезда.
В начале июня девятнадцатого года с Ак-Монайских позиций начал наступление 3-й армейский корпус Добровольческой армии под командованием генерала Шиллинга. Пополняясь по пути мобилизациями, он прошел весь Крым, вышел на Херсон и Одессу, сметая со своего пути части Красной армии. Его продвижение было настолько стремительным, что в окружение попадали не только пехотные полки, но и целые отряды большевистских бронепоездов.
На юг России и Украину срочно перебрасывались все новые силы красных. Под новый 1919-й год из Нижнего Новгорода отправился в Харьков бронепоезд № 8, команда которого состояла из моряков. В январских боях в районе Лозовой и Павлограда были захвачены два белых бронепоезда.
После ремонта они вошли в состав Красной армии под именами «Грозный» и «Спартак». Бронепоезда № 8 и «Грозный» под общим командованием С.М. Лепетенко вели бои на побережье Черного и Азовского морей. В состав отряда постоянно вливались новые бронеединицы.
К лету 1919 года под командованием Лепетенко находилось десять бронепоездов — «Память Свердлова», № 8, № 9, № 10, «Грозный», «Спартак», «Освободитель», «Память Урицкого», «Память Иванова», «Борец за свободу». Кроме того, в оперативном подчинении командира бронепоездной группы Лепетенко находились и другие бронепоезда — «Имени Худякова», «Буря», «Смерть Директории», «Имени Ворошилова», «Смерть паразитам».
Подобного мощного соединения бронепоездов, получившего наименование Заднепровской дивизии бронепоездов, не было в тот период ни на одном из фронтов гражданской войны. Основная огневая мощь группы базировалась на тяжелых бронепоездах, оборудованных в Севастополе и вооруженных крупнокалиберными морскими орудиями.
С действиями бронепоездов на этом фронте связано имя одного из прославленных в советские времена командиров Красной Армии — 24-летнего балтийского матроса Анатолия Железнякова. Человек, разогнавший в свое время Учредительное собрание, оказался весьма посредственным штурманом — недаром пелось в песне: «Он шел на Одессу, а вышел к Херсону».
Потеря пространственной ориентации привела к печальным для соратников Железняка последствиям. В июле 1919 года три бронепоезда: «Буря», «Смерть Директории» и «Имени Худякова», которым командовал Железняков, были окружены частями Добровольческой армии в районе станции Верховцево. Посчитав ситуацию безвыходной, команды «Бури» и «Смерти Директории» взорвали свои бронепоезда.
Бронепоезду «Имени Худякова» с боем удалось прорваться из кольца окружения. При этом погиб его командир, Анатолий Железняков.
Летом 1919 года на станции Лосево попал в окружение войск Добровольческой армии бронепоезд № 59 «Имени Свердлова», прикрывавший отход красноармейских частей и одним из последних оставивший Харьков. Командир бронепоезда В. Зун, ставший в последующем видным теоретиком боевого применения бронепоездов, приказал взорвать состав, дабы он не достался деникинцам.
Недалеко от украинской столицы, на линии Киев — Бровары, в предпоследний день лета добровольцами в жестоком бою был разбит красный бронепоезд «Таращанец».
Летом девятнадцатого года, прорвав фронт большевиков, в рейд по тылам Красной армии ушел конный корпус генерала Мамонтова. Казаки Мамонтова ураганом прошли от Тамбова до Воронежа, громя гарнизоны Красной армии, уничтожая склады и запасы противника, разрушая железнодорожные мосты и линии связи. В тылу большевиков царила паника.
Но судьба смилостивилась над красными. Хозяйственные казаки увлеклись сбором военной добычи и трофеев: обоз корпуса к концу набега имел протяженность около 60 верст и повис тяжелым камнем на шее казаков10. Потеря подвижности заставила Мамонтова вместо движения по тылам 8-й и 9-й советских армий уйти на запад на соединение с корпусом генерала Шкуро, наступавшим на Воронеж.
В августе войска Добровольческой армии заняли Одессу, Киев, а в сентябре в их руках были уже Курск, Орел, Воронеж. Положение ее осложняла необходимость ведения войны на несколько фронтов. Напряженные отношения были с петлюровцами, продвигавшимися к Киеву с запада и встреча с которыми произошла на улицах украинской столицы, куда практически одновременно вошли две армии.
Но наибольшую головную боль вызывал батька Махно. Заключив перемирие с петлюровским командованием, он вырвался из окружения под Уманью, и, пройдя около 600 верст, объявился в своей столице — Гуляй-Поле. Отдышавшись и собрав новую армию численностью до 40 тысяч человек, Махно захватил Мелитополь, Бердянск и Мариуполь, откуда оставалось всего 100 верст до ставки Деникина в Таганроге.
В конце октября после нескольких дней ожесточенных боев Махно захватил Екатеринослав, ставший в советские времена Днепропетровском.
Обеспокоенный появлением рядом со своим штабом махновских тачанок, Деникин бросил против повстанцев-анархистов терскую и чеченскую дивизии под общим командованием генерала Ревишина. Прижав основные силы махновской армии к Днепру у Никополя, горские дивизии устроили здесь настоящее побоище, изрубив на днепровских берегах тысячи «махновских бандитов».
25 ноября по старому стилю корпус генерала Слащева выбил махновцев из Екатеринослава, отразив три контратаки противника, стремившегося вернуть город. Попытки сельского учителя, волей судьбы ставшего заметной фигурой на исторической сцене кровавой российской драмы, добиться стратегического успеха в борьбе против Деникина провалились.
Метания Махно, то заключавшего союз с большевиками, то вновь сражавшегося с ними, попытки найти третий путь под простым и понятным лозунгом — «Земля и воля», окончились трагически. Разобравшись со своими основными противниками, Советская власть раздавила крестьянскую армию батьки, отправившегося в результате доживать свой век на французской земле.
Судьба похода армии Вооруженных Сил Юга России генерала А.И. Деникина на Москву была решена в октябре 1919 года. К этому моменту войска белых добились максимальных успехов: бои шли у Орла, от которого до Москвы оставалось всего 300 верст.
После захвата армией Деникина Курска, обеспокоенное сложившейся ситуацией большевистское руководство и командование Красной Армии начали срочную переброску войск с других участков фронта. В скором времени сюда прибыли Латышская стрелковая дивизия (латышские отморозки были предпочтительнее для большевиков, нежели обычные красноармейские полки, поскольку отличались особым фанатизмом)11, кавалерийская бригада Червонного казачества и другие.
В район Воронежа прибыл главный стратегический резерв красных — конный корпус Буденного. Развитая сеть железных дорог позволяла активно действовать бронепоездам красных и белых.
Армия Деникина вела наступление на широком фронте. На правом фланге действовал 5-й кавалерийский корпус генерал-лейтенанта Юзефовича, на левом — кавалерийские корпуса — 3-й Кубанский генерал-лейтенанта Шкуро (ослабленный в результате ухода 1-й Терской казачьей дивизии на борьбу с отрядами батьки Махно) и только что вернувшийся из рейда по тылам красных 4-й Донской казачий генерала Мамонтова.
Главной ударной силой белых был 1-й армейский корпус генерал-лейтенанта Кутепова, действовавший в центре, в составе которого было две пехотные дивизии. 27 октября они были развернуты в именные дивизии — Корниловскую, Алексеевскую, Марковскую и Дроздовскую.
Для усиления Корниловцам были приданы два бронепоезда 2-го бронепоездного дивизиона — тяжелый «Иоанн Калита» и легкий «Офицер». Тяжелый бронепоезд «Иоанн Калита» был вооружен тремя орудиями калибром 152, 127 и 107-мм. На легком «Офицере» были установлены три трехдюймовые пушки.
Третий легкий бронепоезд «Генерал Корнилов» поддерживая алексеевцев, действовал на железной дороге Малмыжи-Новосиль. На фронте также сражался бронепоезд «Гром Победы».
13 октября началось решающее наступление корниловцев на Орел. Их успешные действия были во многом обусловлены поддержкой бронепоездов «Иоанн Калита», «Офицер» и одного танка. На станции Золотарево был захвачен штаб и начдив 55-й стрелковой дивизии, а в Орле поврежденный бронепоезд красных.
Всего в боях за Орел деникинцами было взято в плен около 8 тысяч красноармейцев, 150 пулеметов, 21 орудие и один бронепоезд.
В последующие дни добровольцам, однако, пришлось перейти к обороне — красные любой ценой стремились вернуть Орел. Возле взорванного железнодорожного моста за станцией Песочная шли артиллерийские дуэли бронепоездов — «Иоанн Калита» и «Офицер» соревновались в точности стрельбы с четырьмя красными, один из которых — «III-й Интернационал» был подбит.
Усилив свои войска, резервами с других фронтов, красное командование развернуло наступление на Орел и уже 20 октября взяло его. Непосредственный участник тех событий, советский писатель Всеволод Вишневский, в то время служивший пулеметчиком на бронепоезде № 56 «Коммунар», описывал происходившее следующим образом: «Мы были назначены на бронепоезд 1-й Конной армии «Коммунар» № 56.
Движение на юг развертывалось по гигантской дуге от Волги до Днепра. Революция собрала здесь все лучшее. В памяти царицынские, сормовские, брянские бронепоезда. Пролетарский гений создал в эти дни тяжелый бронепоезд № 85. Это был сормовский сухопутный дредноут с шести-и восьмидюймовыми орудиями».
На следующий день, 21 октября, корниловцы при поддержке все тех же «Иоанна Калиты» и Офицера» выбили красных со станции Стишь, а бронепоезда, восстановив поврежденный путь, подошли вплотную к Орлу, но ворваться в него так и не смогли.
Имевшиеся в распоряжении Деникина бронепоезда, после поражения его армии в Орловско-Кромском сражении, в ноябре 1919 года прикрывали отход войск на рубеж Фатеж, Возы.
Активные действия бронепоездов в полосе железной дороги Орел — Курск сдерживали продвижение красных, не давая возможности завершить разгром основных сил. Чтобы сломить сопротивление арьегарда деникинских войск, командование Красной армии бросило на этот участок свои бронепоезда.
Легкий бронепоезд был придан эстонской дивизии, продвигавшейся к станции Золотухине. Но дорога к ней оказалась перекрытой из-за взорванного моста севернее станции. Когда бронепоезд подошел к мосту, его встретил огонь заранее пристрелявшихся орудий белогвардейской батареи. Началась артиллерийская дуэль.
Вскоре бронепоезд деникинцев получил пробоину, сильно запарил и начал отход на юг. А красному бронепоезду пришлось отражать контратаку пехоты противника. К вечеру станция Золотухине была занята красными войсками.
В том же октябре 1919 года жестокие бои развернулись на подступах к украинской столице — Киеву. Красноармейские части рвались к городу, не считаясь с потерями. Войска Добровольческой армии с трудом сдерживали все усиливающийся натиск Красной армии.
Большую роль в этих боях сыграли бронепоезда обеих армий. Некоторые из них переходили из рук в руки, меняя хозяев. В конце сентября красноармейцы из бригады Маслова у станции Трубецкая захватили деникинский бронепоезд. Состав этот был мало похож на своих мощных собратьев и состоял всего лишь из площадки, выложенной изнутри железнодорожными шпалами, на которой были установлены трехдюймовая пушка и шесть пулеметов, паровоза и контрольной площадки.
Бронепоезд тут же переименовали в «Память 18 сентября», в честь выхода из окружения в этот день Южной группы красных войск. Уже в начале октября бронепоезд поддерживал огнем своей пушки и пулеметов наступление, так называемого, интернационального полка Людвига Гавро, целиком состоявшего из иностранных наемников.
В районе станции Бородянка 2 октября произошла огневая дуэль бронепоезда «Память 18 сентября» с деникинскими бронепоездами «Даешь Москву» (по данным советских историков, источники Белого движения не сообщают о существовании состава под таким названием) и «Витязь».
Судя по боевому донесению командира «Памяти...», его команда творила в бою чудеса, ведя огонь со скорострельностью, доходящей до 10 выстрелов в минуту из единственного трехдюймового орудия. Результат столь же уникальный, сколь и фантастический. Согласно той же реляции, один из белогвардейских бронепоездов получил повреждения и был отбуксирован в тыл другим.
Если учесть соотношение огневой мощи двух полноценных бронепоездов Добровольческой армии и одной пушки на красном поезде, верится в это с большим трудом. Скорее всего, это одна из сказок гражданской войны. Тем более, что эта фантастическая история имела продолжение.
Разыгравшаяся фантазия красного командира породила рассказ о том, как, разобравшись с вражескими бронепоездами, «Память 18 сентября», проскочил мост, занятый деникинцами, разбил два орудия и три пулемета и помог «интернационалистам» захватить плацдарм на другом берегу реки.
Дальнейшая боевая жизнь этого бронепоезда, судя по его официальной истории, была полна подобных, не менее героических, эпизодов. В середине октября он с боем ворвался в пригород Киева Пост Волынский, выбил из него добровольцев, и огнем своей единственной, но могучей пушки поддерживал штурмующие город войска.
Здесь же произошла очередная артиллерийская дуэль с деникинским бронепоездом, которая, как вы уже, наверное, догадались, закончилась естественно в пользу красных. Четыре орудия «деникинца», как ни странно, оказались бессильными против одной-единственной трехдюймовки. «Получив снаряд в борт и тендер паровоза, белогвардейский бронепоезд, не дожидаясь «добавки», немедленно умчался к Фастову».
Но и чудо-оружие имеет обыкновение, при интенсивной эксплуатации, выходить из строя. В ноябре материальная часть «Памяти 18 сентября» окончательно развалилась, и его отправили в ремонт, заменив на фронте другим бронепоездом — «Красный ураган».
13 ноября 1919 года из района Фатежа вышла в рейд кавалерийская дивизия Червонного казачества Примакова. Через два дня, овладев станцией Льгов, красная кавалерия разрушила мосты перед входными семафорами и начала готовиться к обороне.
Ночью деникинские войска попытались отбить станцию, но их атака захлебнулась вблизи от восточного семафора у разрушенного моста. Пять белогвардейских бронепоездов, которые не сумели ворваться на станцию из-за разрушенного моста, вели огонь по красным.
Ночью, в сильный снежный буран, отряд из дивизии Примакова пробрался в тыл противника и взорвал мост в десяти километрах восточнее Льгова. В результате этой диверсии бронепоезда Деникина оказались отрезанными от своих войск на небольшом участке железнодорожного полотна.
Команды бронепоездов, оказавшись под перекрестным огнем красных войск, запаниковали, и бросив бронепоезда, попытались прорваться к своим. Но пробиться удалось немногим. Большая часть команд была порублена кавалеристами.
Это, заметим, советская трактовка событий тех дней. По данным Добровольческой армии, у нее таких потерь бронепоездов не наблюдалось.
Бронепоезд «Генерал Дроздовский» достался красным практически исправным и в дальнейшем использовался в боях под именем «Червонный казак» — так гласит официальная советская историография гражданской войны. Однако, по данным командования Вооруженных сил Юга России и воспоминаниям участников белого движения, «Генерал Дроздовский» еще несколько месяцев сражался на фронте, прикрывая отход войск к Новороссийску12.
Здесь, у станции Гойтх 23 марта 1920 года (по старому стилю — деникинская армия продолжала пользоваться старым календарем) бронепоезд был брошен командой при отходе из района Туапсе и достался наступающим красным войскам.
Такая же история с другим бронепоездом Добровольческой армии — «Слава Офицеру». В мемуарах командующего 1-й Конной армии Семена Буденного довольно живописно рассказывается о его захвате красными у станции Касторная.
При этом Буденный упорно называет его «Слава Офицерам», хотя его подлинное наименование было «Слава Офицеру», поскольку ранее он служил в Красной армии и был захвачен командой легкого бронепоезда Вооруженных сил Юга России «Офицер» весной 1919 года в бою у станции Хацепетовка.
Если верить воспоминаниям главного кавалериста Красной армии, командир бронепоезда, прибыв на станцию, только что захваченную красными, принял Буденного за генерала Мамонтова, действовавшего в этом районе.
Эта ошибка дорого обошлась добровольцам — без единого выстрела был потерян бронепоезд. Такова версия советской историографии гражданской войны. По данным же источников Белого движения, бронепоезд еще несколько месяцев сражался на фронте и был брошен в марте 1920 года при эвакуации Добровольческой армии из Новороссийска.
При отходе частей Добровольческой армии из Воронежа в октябре 1919 года были сброшены в Дон два поврежденных бронепоезда — «Генерал Шкуро» и «Генерал Гусельщиков», так как пути их отступления перерезали красноармейские части.
Начало двадцатого года стало роковым для армии Деникина. Поражение под Орлом постепенно перерастало в настоящую военную катастрофу.
Резко обострилась обстановка на Украине. Как позже писал Антон Иванович Деникин, «огромные пространства правобережного Днепра и Новороссии были залиты повстанческим движением. От Умани до Екатеринослава и от Черкасс до Долинской ходили петлюровские и атаманские банды; железнодорожная линия Долинская — Кривой Рог — Александровск находилась в руках Махно; от Черкасс и Кременчуга наступали части 12-й и 13-й советских армий.
Эти обстоятельства в связи с переходом корпуса Слащева на левый берег Днепра создавали угрозу полного разрыва между Правобережной Украиной и Таврией». Поскольку главное внимание уделялось прикрытию северных подходов к Крыму, удержанию Одессы отводилось второстепенное значение, командованию Вооруженных сил Юга России было просто не до нее. Потеря в январе 1920 года Николаева и Херсона не оставила ни малейших шансов на сохранение Одессы в руках добровольцев.
Поскольку путь к Крыму на соединение с основными силами Добровольческой армии был перерезан, оставалось одно — пытаться пробиться в Польшу. Директивой командующего Войсками Новороссийской области генерала Шиллинга все войска правобережной Украины были подчинены генералу Н.Э. Бредову.
Его главные силы должны были сосредоточиться у Тирасполя, откуда их путь лежал в Румынию, а оттуда морем в Крым. Но в жизни все сложилось иначе.
Предоставим здесь вновь слово генералу Деникину: «Началась вновь тяжелая драма Одессы, в третий раз испытывавшей бедствия эвакуации...Войска генерала Бредова, подойдя к Днестру, были встречены румынскими пулеметами. Такая же участь постигла беженцев — женщин и детей. Бредов свернул на север, вдоль Днестра, и, отбивая удары большевиков, пробился на соединение с поляками».
Из-за предательства румын, у Тирасполя образовалось огромное кладбище бронепоездов Добровольческой армии, которые пришлось бросить. Железные дороги были перерезаны, и команды поездов, поломав все, что только было можно, вынуждены были две недели двигаться навстречу польским войскам.
На железнодорожных путях станции Тирасполь в конце января 1920 года остались бронепоезда «Баян», «Богатырь», «Генерал Духонин», «Генерал Марков», «Генерал Шифнер-Маркевич», «Гроза», «Доблесть Витязя», «Доброволец», «Князь Пожарский», «Коршун», «Непобедимый», «Новороссия», «Пластун». Уцелев в кровавых боях, они были брошены обреченной армии в ее последнем отступлении.
Повстанцы доставляли немало хлопот и красному командованию. Попытки договориться с ними всякий раз заканчивались новыми конфликтами из-за постоянных нарушений договоренностей большевиками. Для достижения своих целей они использовали любые методы.
В мае 1919 года красный бронепоезд «Имени Николая Руднева» сыграл большую роль в подавлении мятежа атамана Григорьева. Начальник 6-й стрелковой дивизии Красной Армии Григорьев, ранее перешедший на сторону большевиков от петлюровцев, поднял восстание, целью которого объявил: свободу торговли, свободные советы при участии всех партий, кроме большевиков, защиту частной собственности, независимость Украины.
Располагая крупными силами пехоты, кавалерии и несколькими бронепоездами, Григорьев начал поход на Киев. Основная часть его войск находилась в районе железнодорожной линии Знаменка — Александрия. Очень скоро Григорьев захватил Херсон, Екатеринослав, Кременчуг, Знаменку и многие другие города.
Решающие бои развернулись в районе Кременчуга. Бронепоезд «Имени Руднева», внезапно ворвавшись на станцию Александрия, захватил 12 эшелонов, стоявших на путях. Через несколько дней, после короткого боя, на станции Понтеевка командой бронепоезда был захвачен подбитый григорьевский бронепоезд.
В боях за Знаменку участвовали еще два красных бронепоезда — «Имени Розы Люксембург» и «Имени Тараса Шевченко».
Решительными и жестокими мерами, предпринятыми командованием Красной Армии, мятеж был подавлен. Григорьев сбежал к батьке Махно, но вскоре был убит. Кстати, батька Махно тоже обзавелся несколькими бронепоездами, которые использовал в боях против своих многочисленных противников — деникинцев, петлюровцев, красных.
Настоящая дуэль красноармейского броневика «Ланчестер» и махновского бронепоезда произошла летом 1919 года на украинской станции Пологи. Экипаж броневика, обнаружив на путях бронепоезд, открыл по нему огонь из 38-мм пушки. Ответным огнем была снесена башня броневика, но, получив снаряд в паровоз, бронепоезд ушел.
Так описывает этот бой в своих мемуарах Селявкин, но живописную картину дуэли двух броненосцев, одного на рельсах, другого на земле, портит одна деталь. Если снарядом бронепоезда снесло башню броневика с пушкой, откуда же вылетел снаряд, угодивший в паровоз? Загадка...
К тому же, во всех справочниках по оружию указывается, что бронеавтомобили «Ланчестер» были вооружены одним пулеметом. Про орудия речи вообще нет. Вот и верь после этого мемуарам «очевидцев»13.
10Подчеркиваю – белые – ангелы. Вот нимб иногда жмет.
11Про отморозков он сильно загнул. Так ведь и пропаганда национальной ненависти получиться.
12Но ведь «Червонный казак» был – значит его из чего-то формировали.
13Точно сказать сложно, конечно, однако заходим на http:{wio.boom.ru/tank/ и смотрим — написано «В России вооружение усилено 37мм пушкой» плюс фотография броневика, на которой из башни торчит что-то похожее на пушку Гочкиса, а не пулемет вроде «Максима», как на английском.
<< Назад Вперёд>>
