Розничная торговля иностранцев. - Торговля их между собой и с иногородними. - Торговля иностранцев внутри страны. - Гостиные дворы для иностранцев и иногородних. - Торговые подворья иностранцев. - Иноземские слободы. - Таможенные пошлины. - Стеснения торговли. - Пути. - Почта
Результатом всего этого и был ряд постановлений, ограничивавших иностранцев в угоду русским купцам, но постановлений, которые далеко не полностью осуществлялись. Иностранцы нередко "учинялись сильны" и решительно отказывались выполнять неудобные им указы, правительство же смотрело на это сквозь пальцы или же делало исключения из только что изданных им же распоряжений, нарушало свои же предписания. Все это дает любопытную картину, характеризующую условия торговли того времени и дополняющую приведенную выше характеристику русского купечества иностранцами.
Прежде всего, русские купцы настаивали на недозволении иностранцам торговать в розницу, требуя осуществления этого основного принципа гостинного права. Это запрещение мы находили уже в Полоцке в 1406 и 1498 гг.; по-видимому, оно существовало в известной мере и в Новгороде2082. Как мы указывали выше, запрещение розничной торговли в Полоцке и Риге распространялось не только на продажу товаров, но и на закупку их по мелочам, не дозволена была и непосредственная торговля в деревнях.
Такой же порядок, согласно обычаю, сохраняется и в Московском государстве, хотя общего закона относительно запрещения розничной торговли иностранцам, предшествующего Новоторговому уставу 1667 г., не было или, по крайней мере, не сохранилось. Даже англичане, пользовавшиеся особенно большими привилегиями, эти льготы получили только в грамоте 1567 г., тогда как грамота 1584 г. (а быть может, и грамота 1572 г., известная нам лишь в кратком изложении) им уже не дает такого права. В привилегии 1584 г.
говорится, что они "нарозно своих товаров и врозвес и варшин на своем дворе не продают, пи меняют, а продают и меняют свои товары местным делом (т.е. оптом), сукна кипами и поставы, а камки и бархаты поставцы, а не варшин, а всякой весчей товар врозвес, взолотники не продают, а продают местным делом, а вино фряское продают куфами, а в ведра и в стопы и в чарки врознь не продают". То же повторяется почти дословно в английских привилегиях как 1586, так и 1614, и 1628 гг., где говорится об обязанности продавать товары косяками и поставцами, но не аршинами, весчий товар берковцами, вина иностранные бочками большими беременными и полубеременными2083.
На самом деле англичане, по-видимому, нарушали это запрещение, ибо уже в 1586 г. английской королеве Елисавете в письме к царю Федору приходилось оправдывать своих подданных от обвинений в розничной торговле: они напротив, по ее словам, запрещали продажу товаров в розницу через своих агентов, и Роберт Пикок был специально командирован в Россию, чтобы прекратить это злоупотребление2084. Из последнего видно, что такие злоупотребления имели место, и жалобы русских купцов, недовольных тем, что иностранцы торгуют в розницу, имели основания. Жалобы идут со всех концов земли русской на всевозможных иностранцев, ибо эти "торговые немцы", под собирательным названием которых разумелись купцы всевозможных национальностей, продают товары не оптом — не "местным делом", а портищами, аршинами, полупудами и гривенками. В указе 1627 г. читаем, что "били челом московские, и казанские, и ярославские, и нижегородцы, и костромичи, и вологжане, и всяких городов в гости и торговые люди на галанцев (голландцев) и на амбурцов (гамбургцев) и на барабанцов (брабантцев) и на иных торговых немец". Жаловались и на "англинских немцев": один из них, Давид Рутц, самовольно, без разрешения продает на своем московском дворе всякие товары в розницу2085.
Но иностранцы не унимаются. В 1652 г. новгородский гость Василий Стоянов и "все новгородцы торговые люди" просят, чтобы государь их пожаловал, "велел им дать свою государеву грамоту, чтоб неметцким свейским (шведским), и любским (любекским), и иных земель иноземцом торговым людем в великом Новегороде и в пригородех и в уездех по селам и по погостам и по деревням и по всяким уездным ярманкам врознь товаров своих русским людем продавати и у русских людей товаров всяких врознь покупать не велеть, а велеть бы им всякие товары продавать и покупать в Великом Новгороде у посадцких торговых людей свалом, а не врознь"2086. Здесь преступление шведских и любекских и иных "немецких" городов усугублялось тем, что, продавая и покупая не свалом, а порознь аршинами и фунтами мягкую рухлядь (меха), и сало, и кожи, они это делали к тому же не в самом Великом Новгороде, а в селах и погостах и на ярмарках, т.е. нарушали еще и другое запрещение — торговли вне городов непосредственно с крестьянским населением.
Одновременно челобитня была подана и вологодскими купцами. Они били царю челом на голландцев, которые не столько продают, сколько покупают товары мелкими статьями, притом не у местных посадских людей, а на площади у приезжих крестьян с возов — скупают и мягкую рухлядь, и мясо говяжье и свиное, и окорока, и языки, и сало, и пеньку, и рогожи, и кули, и многое другое. Но, чувствуя как будто, что одного этого факта еще недостаточно для борьбы с иностранцами, челобитчики подкрепляют свое прошение ссылкой на то, что они сами отбывают службы и подати, которые от такой конкуренции иноземцев могут пострадать, тогда как "иноземцы градских государевых никаких податей не платят и тяглых служеб не служат". Мало того — и тут они особенно играют на всегда чувствительной фискальной струнке, — "твоя государева вещая (весчая,) перекупная пошлина от той их розничной покупки тебе государю не збираетца". В заключение они, ссылаясь на грамоту 1584 г., просят допускать закупку товаров иностранцами лишь "болшими статьями", чтобы казне "порухи не было", а "нам бы сиротам твоим промыслишков своих не отстать и твоих бы государевых служеб и податей впредь не отбыть и в копей, не погибнуть"2087.
Закрепил и придал форму общего закона этому запрещению Новоторговый устав 1667 г., ст. 42 которого гласит: "На Москве и в городех всем иноземцом никаких товаров врознь не продавать; а будет учнуть врознь продавать, и те товары имать на великого государя". А ст. 82 сверх того прибавляет: "И по ярморкам им ни в которые городы с товары своими и с деньгами не ездить и прикащиков не посылать"2088. Последнее сделано, очевидно, для предупреждения закупки товаров в розницу, ибо, как мы видели, и она вызывала много неудовольствия2089.
Характерно, однако, то, что челобитные купцов не ограничиваются борьбой с иностранцами. Архангельские посадские люди в 1670 г., принося жалобу уже на волостных крестьян, которые, по их словам, приезжают к Архангельску и продают товары и лес порознь, а не оптом, а иные приезжают с рыбой и мясом и продают врознь, а сами ни податей городских, ни служб не несут. "Вели, государь, — заключает челобитная, — продавать им оптом нашим посадским тяглым людем, что нам сиротам твоим достальньм людишкам без промыслов в конец не погибнуть и врознь не разбрестись"2090.
Таким образом, посадские люди возмущаются уже не только розничной торговлей иностранцев, но даже намерены воспретить ее своим же, приезжим крестьянам, доставляющим продукты из подгородных сел.
Но крестьян, как и иногородних русских купцов, затрагивают и самые меры, принимаемые против иностранцев. В самом деле, ограничения по объекту были, как мы видели, тесно связаны с ограничениями по субъекту: не только нельзя продавать и покупать в розницу, но нельзя вообще закупать товары вне городов, в деревнях и на погостах, на ярмарках, наконец, с возов у приезжающих в город крестьян. Монополия торговли предоставляется горожанам, местным торговым людям — только у них иностранцы могут закупать товары для сбыта их за границу, только им они могут продавать привезенные из других стран товары. Непосредственные сношения с кем бы то ни было, будь то потребители или производители, сношения, минующие местных посадских людей, им строго заказаны. Но по той же причине они не могут торговать между собой; торговля гостя с гостем не терпима, как это было уже в Новгороде, Полоцке, Витебске, Риге в прежние столетия. Но не терпима и торговля иноземцев с приезжими русскими купцами; англичане, голландцы, шведы не могут в Москве продавать своих товаров приезжающим туда новгородцам или ярославцам, в Костроме — казанцам или вологжанам, как не могут покупать привозимых последними товаров. Ибо и это противоречило бы интересам местных посадских людей, означало бы обход их, своих, в угоду чужим, гостям, приезжим. В упомянутых выше челобитных нижегородских и вологодских купцов наряду с покупкой товаров иностранцами на уездных ярмарках у приезжих крестьян фигурирует в качестве обвинительного пункта и покупка товаров у "иных городов приезжих русских торговых людей", как и продажа им товаров.
Но вследствие этого, получалось ограничение не только иноземцев, но и русских людей, притом не только пригородных крестьян, но и купцов — действовал старый принцип удельно-вечевого периода, когда каждое княжество смотрело на себя, как на самостоятельное государство, а жителей другого княжества считало чужими, как бы иностранными подданными. Тогда было вполне понятно, если Полоцк не дозволял купцам, приезжавшим из других городов, торговать с приезжими москвичами — "промежи има ходити нашему полочанину". Но с единством Московского государства, объединившего под своим скипетром многочисленные русские княжества и устранившего удельных князей, весьма плохо мирилось требование, чтобы "торговые немцы" торговали с московскими посадскими людьми, но не с новгородскими или вологодскими, как будто всякий, кто не отбывал податей и служб в Москве, — в этом ведь заключалась вся суть — являлся для Москвы иностранцем.
Дозволялось ли полякам и литовцам в Москве торговать с иностранцами — в отличие от правил, господствовавших в Новгороде и Полоцке — трудно сказать. В договорах об этом ничего не говорится, а из слов: торговать "волно безо всяких зацепок", "гостити без рубежа и без всякие пакости", этого еще вовсе не следует. Все эти обещания вместе с целованием креста мы находили и в Новгороде, и в Полоцке, и все же торговля гостя с гостем там не дозволялась. Англичанам, правда, первоначально и в этом отношении была дарована свобода, но ведь они находились тогда в совершенно исключительном положении. При Борисе Годунове в 1589 г. Флетчер обращается с ходатайством, чтобы и "всем иноземцом ослобожено было торговать с теми английскими гостами в Ругодиве (Нарве), в Новегороде и в иных лифляндских городех, как преж сего торговали". И на это получает в ответ, что хотя "Ругодив и Лифляндские городы государя нашего искони вечная вотчина, да случаем ныне не за государем нашим", в своем же государстве он им дарует эту свободу, именно "английским гостем и всяким иноземным торговать", т.е., очевидно, право торговать с другими иноземцами, как просит Флетчер2091. Позже об этом в привилегиях, выданных англичанам, ничего не говорится, но торговать с иностранцами они продолжали. Посадские люди плакались, что "англинские немцы всякие товары продают иных земель немцом", тайно продают их у Архангельска голландцам, брабантцам и гамбургцам, а английский посол Карлейль вынужден был оправдываться, заявляя, что бояре и приказные не могут указать ни одного случая торговли англичан ни с голландцами, ни с гамбургцами2092.
В 1627 г. был наказан пеней англичанин, торговавший с персами. "Как были на Москве кизылбашские купчины, пришед ко нему на гостин двор, купили у него в полате, где он с товаром своим сидит олова прутового тридцать пуд". Между тем "по государеву указу англичаном и иным иноземцом торговым немцом с кизылбашскими купчины заморскими никакими товарами и оловом торговать не велено". Англичанин же ссылался на то, что он такого государева указа "ни у кого не слыхал"2093.
Во всяком случае А. С. Мулюкин справедливо указывает на то, что Новоторговый устав 1667 г. не создал впервые такого ограничения, а лишь узаконил и подтвердил то, что и раньше практиковалось. Помимо приведенных фактов, об этом свидетельствует и заявление московских купцов 1667 г., что до сих пор "шаховы персидские области купецкие люди кизылбаши и армяне и кумычане и индейцы приезжали с шелком сырцом и со всякие товары царского величества в Московское государство и торговали теми товары на Москве, и в Астрахани, и по иным городам всегда с русскими купецкими людьми, а с немцами, и с гречаны, и пи с которыми иноземцы те кизылбаши никакими персидскими товарами, по указу великого государя, нигде не торговали"2094.
В Новоторговом уставе прежде всего говорится: "Учинить заказ крепкой, чтоб иноземец с иноземцом никакими товары не торговали и не продавали и не меняли, понеже великому государю в таможнях в сборех его великого государя казне чинятся большие недоборы, а русским людем в торгах их помешка и изнищение чинится; и будет иноземцы меж себя уснуть торговать, а сыщется про то допряма: и те товары взять на великого государя" (ст. 63). Но уже более ранняя статья распространяет это правило и на торговлю с русскими купцами: "А чтоб иноземцы приезжим торговым людем товаров своих не продавали и у них ничего не покупали"; причем прибавлено ясно: "А продавали б в тех городех купецким людем того города, в коих они станут торговать, а у них також товары всякие покупали, а не у приезжих". Мало того, установлено, чтобы "ы подрядов и записей иноземцы с приезжими людьми никаких не чинили и тем у тех московских и городовых купецких людей промыслов не отымали" (ст. 60).
Но в ст. 61 прибавлено: "А московским купецким людем в порубежных во всех городех и на ярмонкох торговать с иноземцы всякими товары вольно". Следовательно, для москвичей сделано исключение — они не подводятся под категорию чужих и на них гостиное право не распространяется. В противоположность купцам прочих городов они и в других городах являются равноправными местным жителям, хотя тягла посадского там не несут2095. Конечно, речь идет только о порубежных городах. Но не надо забывать, что вся торговая деятельность иностранцев сосредоточивалась, с одной стороны, в Архангельске и прочих (польско-литовских) порубежных городах (к которым в отношении восточных народов приравнивалась Астрахань), а с другой стороны, в Москве; разрешения приезжать в Москву и иметь там свои дворы они особенно добивались. Так что москвичи, имея возможность торговать с ними и тут и там, в сущности, ни в чем ограничены не были. Вся тяжесть запрета торговли с иностранцами падала на купцов других городов, которые не могли торговать с ними ни в Москве, ни в порубежных городах, а только в том случае, если иностранцы приезжали к ним и там закупали товары или сбывали свои продукты и изделия. Получалась особая привилегия для москвичей, в ущерб купцам всех прочих городов — иностранная торговля отдавалась в руки первых, становилась монополией московских гостей и торговцев, как и купцов порубежных городов.
Но иноземцы нарушали все эти запрещения и делали это не только открыто, как мы видели выше. Они боролись с этими стеснениями и иным способом. В привилегиях, дарованных англичанам в 1614 г., говорится: "А русским торговым людем от них не торговати". В привилегии 1628 г. это выражено еще яснее: "Закупней русских людей у себя не держати". Для того чтобы иметь возможность приобретать товары вне городов, непосредственно у производителей и по мелким статьям, иноземцы нанимают русских людей, которые, по их поручению, "от них" торгуют, являются "закупнями". Этим в корне подрывалось монопольное положение русских купцов. Не совершая сами запрещенных сделок, иностранцы через посредство "маломочных" русских людей достигают своих целей — последние как бы на собственный счет покупают у производителей товар как оптом, так и мелкими статьями, покупают его и у других иностранцев. "Сами иностранцы, — говорит Л. С. Мулюкин, — не могли пробраться в те места, куда имели доступ русские, а, кроме того, русские, хорошо знакомые с местными условиями, приобретали товар дешевле". И эти жалобы на посредничество русских, на то, что последние с виду являются самостоятельными купцами, фактически же выполняют поручения иностранцев, не прекращаются. Русские указывают на то, что иностранцы приобретают товары помимо русских купцов "своим заговором" и рассылают покупать по городам и в уезды, "закабаля и задолжа многих бедных и должных русских людей". Они добиваются указа, чтобы "маломочные люди у свеян (шведов,) и у инех чюжеземцов денег тайно в подряд не имали и товаров на неметцкие дети не покупали"; ибо торговля русских на деньги, занимаемые ими у иностранцев, и комиссионерство разоряет русских купцов, которые "в долгех побиты на провежех"2096.
Но, по-видимому, жалобы эти и челобитни мало помогали: эти операции были выгодны для обеих сторон — и для иноземцев, обходивших установленные для них ограничения, и для русских людей, находивших себе заработок, фигурируя в качестве посредников, пользуясь кредитом у иностранцев.
Другую группу постановлений, регулирующих торговлю иностранцев, составляли правила относительно того, куда они могли приезжать и на какой срок, где могли селиться и торговать. Основным принципом, издавна существовавшим, являлось то, что иностранные купцы хотя и могут свободно приезжать в Московское государство ради торговых целей, как это было установлено многочисленными договорами, но имеют право приезжать только временно, пока не распродадут своих товаров (как это было в Новгороде); далее, они могут приезжать лишь в пограничные города: Архангельск, Новгород, Псков, Нарву, Астрахань, но отнюдь не в Москву и не в другие внутренние города. Передвижение по стране вообще для них не допускалось и могло иметь место лишь на основании специальных жалованных грамот. Наконец, они обязаны были проживать и производить торговлю в особо предназначенных для них гостиных дворах, но не в рядах, не в собственных домах или нанимаемых ими у местных жителей.
Такова была теория (вытекавшая из гостиного права), но соответствовала ли этому практика? Право торговли в Москве и вообще во внутренних городах России в качестве членов определенных политических союзов, говорит А. С. Мулюкин, имели "поляки, датчане, итальянцы, шведы, римские купцы, ганзейские, греки и, наконец, восточные народы, такие, как бухарцы, хивинцы, персияне, индусы". Правда, он полагает, что все же обнаруживается стремление правительства "ограничить торговлю иностранцев одними порубежными городами"2097. Однако это противоречит только что приведенному перечислению народов, пользовавшихся правом ездить во внутренние города: многочисленность их (к ним надо прибавить еще англичан до 1649 г.) отнюдь не свидетельствует о желании допускать иностранцев в одни лишь порубежные города и во всяком случае доказывает, что даже, поскольку такие меры принимались, они не достигали своей цели.
Ограничение заключалось только в том, что в Москву иностранцам разрешалось приезжать лишь с большими запасами товаров и одновременно в небольшом числе. Так, в жалованной грамоте жителям г. Любека 1652 г. говорится: "Велели из них с большими товары пропускать и к Москве человек пяти или шести"2098; когда в 1641 г. датчане ходатайствовали о предоставлении им права торговли по всему государству, бояре отвечали: пусть датчане приезжают по 5 и по 6 человек2099; флорентинцам (в 1658—1660 гг.) царь разрешил торговать в Архангельске, "так же и в иные городы и к Москве для торговли пропущать поволил же человека по два и по три"2100. Для купцов других национальностей и такого ограничения в смысле количества приезжающих лиц не находим.
И полякам первоначально предоставлено было право торговать во всех городах, позже им было запрещено "в царствующий град Москву" ездить; правда, воеводы пытались их не пропускать и в другие города, но они "учиняются сильны" и продолжают торговать. В Андрусовском мире это право торговли повсюду, кроме Москвы, ясно выражено, а вскоре они были допущены и в Москву.
Указом 29 ноября 1672 г. установлено: Буде впредь из-за литовского рубежа купецкие люди с товары для своих торговых промыслов, учнут приезжать к Москве, и им торговать до его великого государя указу, повольною торговлею, кроме заповедных товаров, табаку и вина"2101.
Точно так же шведам Тявзинским договором 1595 г. дозволено "торговать во всех пристанях и городах Русской земли восточной, западной, северной и полуденной, как бы они пи назывались, и в странах, которые Господь может даровать государю из татарских или иных областей"2102-2103.
Голландские купцы, правда, не имели общего разрешения ездить в Москву и во внутренние города, но пользовались ими в силу полученных многими из них жалованных грамот. Англичане вели с этим решительную борьбу, и Ричарду Ли, специально посланному в Москву для устранения нидерландской конкуренции, удалось достигнуть того, что в 1601 г. была послана царская грамота в Архангельск с приказанием впредь не пускать к Москве и другим городам брабантских, голландских и нидерландских торговых гостей ни с товарами, ни без товаров без царского указа, "хотя у кого государевы жалованные грамоты". Однако указ этот практического значения не имел, так как исключения делались и впоследствии, жалованные грамоты голландцам выдавались и они беспрепятственно торговали по городам. А кроме того, "иные галанцы торговые люди торговали, приезжая к Москве, по проезжим грамотам, а государевых жалованных грамот у них нет". В 1631 г. посольство Буха и Фелтдриля снова обращалось к царю с просьбой о разрешении всем голландцам торговать во внутренних городах и добилось того, что, в силу представленного им списка купцов, было даровано это право 23 лицам, ибо грамота, дарующая вольности английской компании, также давала их только 23 купцам2104.
Нечего говорить, что англичанам вплоть до 1649 г. никаких препятствий не ставилось, и только в этом году им пришлось покинуть Москву и переселиться в Архангельск.
Восточные купцы приезжали в Астрахань, но ездили и дальше вверх по Волге и добирались до Москвы, и в огромном числе приезжали в Москву вместе с послами: в 1552 г., например, приехало 100 ногайских послов, 1500 человек гостей и их людей с 10 тыс. лошадей, в следующем году — 28 послов и 2260 купцов с 11 тыс. лошадей, два года спустя гонцов и гостей 1000 человек и еще 1500 купцов с 40 тыс. лошадей и 24 тыс. овец.
В Новоторговом уставе 1667 г. говорится: "От города Архангельского и из Великого Новгорода и Пскова пропущатъ к Москве и в иные городы тех иноземцев, у которых будут великого государя жалованные грамоты о торгах за красною печатью" (ст. 86), прочих же "иноземцев к Москве и в иные городы не пропущать, торговать им у города Архангельского и во Пскове" (ст. 86)2105. Однако из приведенных данных видно, что в силу договоров эти постановления отменялись, бездействовали, и только купцам некоторых национальностей, как, например, англичанам, приходилось в это время брать специальные жалованные грамоты для проезда в Москву, другие же национальности обычно в них не нуждались.
Это подтверждается и тем, что иностранцы владели торговыми подворьями не в одних лишь порубежных городах. Принцип и тут был тот, что иноземные купцы обязаны останавливаться в специально устроенных для того казенных гостиных дворах, — правило, действовавшее и в отношении иногородних торговцев, к которым его, по-видимому, стали применять еще раньше. В таможенной Белозерской грамоте 1497 г. о гостиных дворах еще ничего не упоминается2106, напротив, в той же грамоте, повторенной в 1551 г., уже имеется прибавка, согласно которой всякий "приезжей человек", являющийся "с каким товаром не буди", должен "ставиться на гостинем дворе у дворников", в противном случае он подлежит штрафу. Лишь при незначительном количестве товаров он может ставиться на торгу и ночевать сам на торгу. "на своих санях ш торговых" или заезжать к кому-либо на двор2107. В таможенной грамоте 1577 г., касающейся Новгорода, это правило распространяется на торговцев из Московской или Тверской земли и на приезжающих из новгородских пригородов и волостей — им запрещается "ставиться у торговых людей", как и складывать товар "под церквами". Но точно так же и "иноземец всякой" обязан "ставиться с товаром на гостиных дворех"2108. Гостиные дворы имелись везде и повсюду, о них постоянно упоминается в писцовых книгах. Для жилья на гостином дворе всегда были избы, где приезжие гости за определенную плату с человека в неделю пользовались ночлегом и столом; размер платы, а иногда также и обязательные для дворника кушанья определялись особыми уставными грамотами2109. В Пскове был, например, "двор гостил приезжих гостей московских? с 24 амбарами и кроме того специальный "двор гостин льняной". При этом, однако, "как гости в котором амбаре товаров пи держат, и они тогда неделного с амбаров не дают"2110. Специально относительно Архангельска издается распоряжение "беречь накрепко, чтоб однолично приезжие люди мимо гостиных дворов нигде не ставились и особных дворов и амбаров, опричь английских гостей и галанцев, которым по имянным государевым грамотам велено держать свои дворы и амбары, пи у кого не было"2111. Но распоряжение это плохо выполнялось, ибо 20 лет спустя правительство само жалуется, что "приезжие иноземцы... в нынешних годех явные неправды в привозе худых товаров и в покраже пошлин и в своевольных продажах и покупках, мимо гостиных дворов у себя па дворех втайне товары держали, також и в порубежных городех мимо гостиных дворов от себя врознь всяким людем продавали., от чего русские люди в разоренье пришли"2112.
Но, по-видимому, и приезжие купцы из русских городов не лучше подчинялись требованию "ставиться" в гостиных дворах. По крайней мере, из Соборного Уложения царя Алексея Михайловича 1649 г. узнаем о "приезжих городовых всяких торговых и тяглых людях", у которых "на Москве дворов своих нет". Они — вопреки приказам — "в лавках торгуют в наемных и своих". Уложение определяет: "А тем людем впредь с товары своими приезжати на гостин двор и торговати на гостине дворе, а в рядех лавок не наймовати"2113.
Как мы видели выше, для "англинских" гостей делалось исключение — им "велено было держать свои дворы и амбары". Это право было предоставлено англичанам с самого начала, и они все время удерживали его за собой. "Английские ж земли гостей и купцов, — читаем в грамоте 1614 г., — пожаловали есмя прежним их аглинским двором на Москве у Максима святого за торгом и оне на нем жывут по старине, а держат на том дворе одного дворника русского человека или своего немчина, а иных русских людей не держат никого, да у них же англинских гостей дворы по городом двор в Ярославле, двор на Вологде, двор на Колмогорах, двор у пристанища морского в Архангельском городе, и те им дворы за собою держати по нашему царскому жалованью по-прежнему, а с тех дворов податей и оброков и всяких пошлин имати есмя не велели".
Когда Флетчер в 1589 г. добивался исключительной монополии торговли для английских купцов, то он получил в ответ, что царь и так уже "жалованье к ним держал великое свыше всех земель гостей и торговых людей, которые ходят в Московское государство". В частности, "дворы им подаваны во многих местех"; "а иных земель гостем великих государств, турского салтана, папы римского, и цесаря, и короля ишпанского, и короля францовского, и короля литовского" этого права держать собственные дворы не пред оставлено2114.
Однако, как ни многочисленны перечисленные здесь национальности, все же купцы всех этих шести государств, за исключением разве одних литовских, для русской торговли почти никакого значения не имели и являлись на Русь редко и в весьма ограниченном количестве. В отличие от приведенного выше списка купцов, которым дозволено было ездить во внутренние города, здесь не названы ни датчане, ни шведы, ни ганзейцы, ни греки, ни восточные народы. Что же касается купцов тех национальностей, которые держали в своих руках товарообмен между Россией и Западом, то московское правительство вынуждено было разрешать им иметь собственные торговые дворы, освобождая их от обязанности останавливаться на казенных гостиных дворах. В таком положении находились, кроме англичан, также и голландцы, и ганзейцы, и датчане, и шведы.
Голландцы уже со времени Иоанна Грозного имели свои дворы в Архангельске, Москве, Вологде, Холмогорах, Усть-Коле, и эти права их были подтверждены грамотой Михаила Федоровича2115. Ганзейцам московское правительство разрешило в 1548 г. пользоваться "двором неметцким" в Новгороде, "по старине", в 1603 г. Борис Годунов подтвердил право их на дворы в Новгороде и Пскове, и только в Москве им не было дозволено при Михаиле Федоровиче завести собственный двор2116. Датчане пользовались этим правом с конца XVI в. (1597 г.) и сохранили за собой и в XVII в.2117
Наконец, и шведы, в силу договора 1526 г., имели право на особый двор в Новгороде; по Тявзинскому миру им возвращены те дворы, "которыми дворами они прежде владели со всеми угодьями и вольностями мало того, и в тех городах, где "прежде дворов не было, должно беспрекословно отводить оные для того, чтобы они могли складывать свое имущество" .
Но, по-видимому, они этим правом не воспользовались и новых дворов не строили, сохранив двор только в Новгороде2118.
Родес еще спустя 4 года доносит королеве, что "псковский двор до сих пор еще не устроен" и что нужен двор и в Ярославле, причем эти здания должны быть из камня, "в виду того, что всякий остерегается доверять свое имущество деревянным постройкам, да и иного это даже удерживает везти туда какой-нибудь товар"2119.
Таким образом, в то время как приезжие русские купцы обязаны были "ставиться" на общих гостиных дворах, иностранцы пользовались особыми привилегиями, освобождавшими их от этого требования. Существование таких "вольных" гостиных дворов, пожалованных иностранцам, в которых они останавливаются и складывают свои товары, означало, конечно, изолирование их от туземного населения на старинный средневековый лад. Это изолирование, как и отделение их друг от друга, от иностранцев других наций, было свойственно средневековой эпохе. В странах Востока, например в Османской империи, это явление сохранилось и в рассматриваемый период2120. На Руси такое изолирование иноземцев проявляется во многом — и в стремлении ограничить пользование услугами русских людей со стороны иностранцев, и в запрещении им носить русское платье, и в особенности в поселении их в особых слободах, как это было, например, в Архангельске, Вологде, Москве2121.
В Архангельске они проживали в Немецкой слободе, в Вологде — в восточной части города, в Новинках, в Москве они первоначально жили в Иноземной слободе, но затем стали селиться по городу свободно, где им было угодно. В 1649 г. вышло распоряжение: "А у кого всяких чипов у русских людей дворы на Москве в Китае и в Белом Земляном городе в загородских слободах: и тех дворов и дворовых месту русских людей немцам и немкам вдовам не покупати и в заклад не имати... А буде кто русские люди учнут немцам... дворовые места продавати: и им за то от государя быти в опале". И сверх того, велено немецкие церкви "сломати и впередь в Китае и в Белом и в Земляном городе на немецких дворех киркам не быти; а быти им за городом за Земляным от церквей Божиих (т.е. православных) в дальних местех"2122. Вскоре, в 1652 г., по царскому указу "Афанасий Иванов сын Нестеров, да дьяки Федор Иванов да Богдан Арефьев отстроили новую иноземную слободу за Покровскими воротами, за Земляном городом, подле Яузы реки, где были наперед сего немецкие дворы, при прежних великих государех до Московского разорения и раздали в той немецкой слободе под дворы земли, размеря против наказу", сообразно их социальному положению, "по чинам и по статьям", в частности "торговым немцам и вдовам примеривался к прежним их московским дворам"2123. В эту новую Иноземскую слободу и были выселены иностранцы.
Впрочем, вскоре они стали снова селиться в черте города, в самой Москве, а в правление царевны Софьи эго обратное движение иностранцев в самую Москву выразилось и в появившихся там снова домах купцов, и в том, что иностранцы владели в городе лавками2124.
И в Архангельске жители в 1664 г. жалуются на "торговых иноземцев, которые живут не в своей иноземческой слободе в ряд с посадскими людьми на тяглых местах", хотя никакого тягла они не несут. "И теми своими дворами, — читаем в челобитне, — они иноземцы тех земель (голландцы, гамбургцы, бременцы) нашу искони вечную мирскую дорогу заперли... и проходу скотишку нашему нет и прохожий мост они разломали и разбросали". "Да с нами ж, — продолжают посадские, — сироты твоими поставился в ряд иноземец Яков Романов Снип возле наши мясные лавки двумя амбары, да иноземец Вахрамей Иванов поставил за мясными нашими лавками поварню в речную сторону... и тем они... наши мясные лавки заперли". "И мы, государь, сироты твои бедные людишки, — заключают они, — от тех выставочных дворов и поварен в конец погибли, обнищали и обдолжали великими долги"2125.
Так что иноземцы не только обзавелись привилегиями на постройку собственных гостиных дворов и частных домов, но не желали жить изолированно, а селились повсюду вместе с туземным населением.
Те же характерные явления, которые мы наблюдали выше, можно установить и в отношении таможенных пошлин2126, т.е. тех проездных и торговых сборов, которые, как мы видели выше, взимались еще в предыдущий период и сохранились и в рассматриваемую эпоху2127. К проездным пошлинам относятся, по-прежнему, мыт, перевоз (а также посаженное, привальное и грузовое с судов и телег), головщина (с головы человека), к торговым — весчее (пуд), померное, гостиное (дворовое), амбарное (амбарщина), явка, в особенности же там га. При этом проводится различие (оно существовало и раньше)2128 между местными жителями, иногородними и иностранными; иногда еще среди первых различаются жители данного города и жители уезда (волостей) или пригородные (окологородцы).
В Белозерской уставной грамоте 1488 г. встречается лишь явка с гостей, т.е. с иногородних торговцев, "как гости приходят из Московские земли, из Тверские, из Новгородские... с ватамана гривна, а людей ино на судне сколко ни будет, ино с головы по денге" — поголовный сбор2129. Относительно же пошлин с местных жителей ничего не сказано; надо думать, они не облагались. Напротив, в последующих таможенных грамотах для Белоозера (1498 и 1551 г.), в которых упоминается тамга и пятно (в первой) "тамга, и пуд, и померное, на дву гостинех дворех дворовая пошлина" (во второй), и они подлежат торговым пошлинам. Однако с "городского человека белозерца и окологородца и изо всех белозерских волостей" берется тамги с рубля всего по полуденге 1/2%), тогда как с иногородних "по старине с рубля по алтыну " (3%)2130. В весьегонской грамоте 1563 г. установлена тамга для местных людей Городецкого уезда городских и тутошних посадских, становых и волостных в 1 1/2 денги, а для иногородних ("а не Городецкого уезда") в 4 ден. с рубля, да с воза товарного по 2 ден., а с рязанцев, казанцев и "всяких иноземцев" в 7 ден.2131 А по новгородской грамоте 1571 г. различаются три категории — с новгородского городского человека полагается тамги 3/4%, с пригородных и сельских людей и с иногородних по 2%, а с литвин и других иноземцев по 7%2132. Двинская грамота 1588 г. устанавливает "явки с верховного человека" по 4 ден., а "с пешеходцов" по 2 ден., но местные жители изъяты от этой поголовной пошлины: "А с колмогорцов, сунян и с некокшан, и с емчан явки не имати"2133. В селах Чаронде и Коротком (грамота 1592 г.) с приезжих или проезжавших мимо брали мыт, а при обратном проезде — "задние колачи", сверх того пошлину с судна, местные же жители от всего этого были изъяты. Даже при продаже товара последние платили тамги 3 ден., за церковную пошлину и за возничье по денге, и с рыбы по 5 ден. с рубля. Все же прочие платили тамги вдвое более и сверх того (они одни) за мыт, свальное, амбарное и гостиное2134.
В 1653 г. (в силу Торгового устава) совершена значительная перемена. "Великий государь, слушав выписки, и челобитья, и сказок гостей и гостиной, и суконной, и черной стен и слобод и городовых всяких чинов торговых людей, указал и бояре приговорили: впредь свою государеву таможенную пошлину имети с весчих и невесчих со всяких товаров и с хлеба на Москве и в городех с тутошних жилецких и с приезжих, со всяких чинов людей, рублевую пошлину, с продавцов по 10 денег с рубля, почему которой товар ценою на деньги в продаже будет. А которые напредь сего сбирывались на Москве и в городех с весчих и невесчих товаров проезжие, рублевые и всякие мелкие пошлины и те проезжие и мелкие всякие сборы отставить, и перекупные пошлины с весчих товаров быть по-прежнему"2135. С установлением рублевой пошлины, таким образом, отменяется лишь часть прежних сборов; перекупное сохраняется, как и ряд других, например мыты, мостовое, перевоз. Последний "имать на больших реках на Волге и на Оке в полую воду... с товарные телеги по 10 денег, а с тутошних уездных людей с товарной же телеги... по 6 денег", следовательно, с местных жителей перевоз взимается в пониженном размере. Рублевая пошлина уплачивается с цены, почему велено "цены с товаров не убавливать"... и продажную цену "сказывать прямо в правду без всякие хитрости"; в противном случае "товары имати на себя государя бесповоротно", а тех, кто "объявятся с утаенными товары и с убавочною ценою в другой ряд, бить кнутом не щадно". С иноземцев же устанавливается рублевая пошлина в повышенном размере и сверх того отъявочная.
"А с иноземцов, с торговых немец с весчих инее весчих, со всяких заморских товаров, которые начнут торговать на Москве и в городех опричь Архангельского города (значит, если они не остаются в Архангельске, а отправляются вглубь страны), имать по 2 алтына (12 денег) с рубля... да с них же имать проезжие отъявочные пошлины за Великий Новгород, на Москве и у г. Архангельского, которые товары повезут к Москве и в иные городы и которые русские товары повезут за море (следовательно, при ввозе в страну и при вывозе за границу), по четыре деньги с рубля". Однако же "опричь тех торговых немец которые приезжают из-за моря и торгуют у Архангельского города", т.е. оставаясь здесь и не отправляясь в другие города: тогда с них взимается особая, пониженная пошлина2136.
Эти постановления лишь отчасти изменены Новоторговым уставом 1667 г. Здесь определен сбор с весчих товаров 5% (десять денег), с невесчих — 4%, как с привозных, так и с вывозных товаров, и кроме того сбор в 5% "с продажные цены", "как он тот товар продаст на городе" (п. 29). Иноземцы же платят 5% в пограничных городах; но ибуде которые иноземцы похотят товары свои от города (пограничного) возить к Москве и в иные городы, и им платить с тех заморских товаров у Архангельского города проезжих пошлин по гривне с рубля" (10%), т.е. в этом случае вдвое. Это повышенное обложение мотивируется тем, что "русские люди и московские иноземцы пятину и десятину и всякие подати платят и службы служат, а иноземцы ничего не платят" (п. 56). А к этому присоединяется еще "с продажи по 2 алтына с рубля" (6%) "по-прежнему" (п. 59)2137.
Но иностранец вынужден был сверх того вносить пошлину не рублями, а ефимками (дукатами). Между тем рубль составляет, как указывает Кильбургер, 100 коп., дукат же поднимается до 125, и в Новгороде дукат часто невозможно достать2138. Поэтому иностранцы просили "новой торговой вредной устав отставить, который по се время малой образ в пошлинах царского величества казне" доставил, но привел лишь "к отогнанию всяких чюжеземцов точию корысти некоторого числа самолюбивых человек"2139.
Проездных и торговых сборов в Московском государстве имелось великое множество, и даже после издания Торгового устава 1653 г. они остались в достаточном количестве, тормозя товарообмен, задерживая торговцев, удорожая товары. Но еще хуже было то обстоятельство, что таможники вымогали их в повышенном размере, требовали себе всевозможные взятки и посулы. И вотчинники устанавливали в свою пользу заставы, на которых брали мостовщину, перевоз и другие сборы. А к тому еще воеводы всячески грабили проезжих купцов. Они брали большие подарки, а кто не давал, тех задерживали на гостином дворе и чинили им "убытки и простои великие", подвергая их товары осмотру, причем "мяли и перебивали их" или "за малую цену забирали". Неоднократно находим жалобы посадских гостей на насилия воевод, на то, что "всякие людишки, которые ездят по городам для своего торгового промыслишка, от их же воеводского задержания и насильства в проездех торгов отбыли". Если так обстояло дело в пределах Европейской России, то еще больше должен был быть произвол в Сибири; в 1646 г. ряд крупных торговых и промышленных людей, ездивших в Сибирь, обращаются к царю с челобитной о том, чтобы велено было их и их приказчиков "мимо Енисейского острога к Руси отпускать таможенным и заставочным головам, чтоб им от воеводского задержанья и грабежу и насильства в конец не погибнуть"2140.
Препятствием для торговли являлись и плохие дороги, мосты же были редки и, по словам Герберштейна, не стояли, а плавали, почему им предпочитали перевозы. Летом можно было ездить лишь водным путем, и это сообщение облегчалось благодаря существованию не только многочисленных больших рек, но и целого ряда мелких речек, ныне большей частью высохших, но в то время судоходных; они соединяли большие реки и доставляли возможность непрерывного передвижения водой.
Имелось, например, водное сообщение между Доном и Окой по притоку (верхнего) Дона — Шату; последний и озеро Иван, питающее его, теперь обмелели, но тогда были многоводны, так что получалось непрерывное сообщение Москвы не только с Волгой (ибо Москва имеет свободный выход в Оку), но и с Доном.
В других случаях на небольших расстояниях, отделявших водные бассейны, перетаскивали суда и товары (волоки) с одной реки до другой2141.
Зимние сухопутные дороги были несравненно удобнее летних (на суше), и хотя они и страдали различными недостатками (например, ухабами), но все же иностранцы были ими довольны и находили, что передвижение совершается весьма быстро — при пассажирском сообщении проезжали по 50—60 верст в день; путь от Москвы до Вологды совершали в 5, иногда даже, при хорошем санном пути, в 3 суток, из Вологды в Великий Устюг ехали 6 дней, из Вологды до Архангельска — 8 суток. Олеарий хвалит "хороший порядок" на дорогах, а Рейтенфельс рассказывает, что купцы совершали быстрые поездки за небольшую плату2142. Почты до 60-х годов XVII в. не было, а иностранные купцы пользовались для пересылки корреспонденции своими нарочными. Родес в 1653 г. предлагал шведской королеве установить тайную почту, вследствие неудобства посылать письма с ямщиками, которые ездят в неопределенное время и медленно и на которых невозможно полагаться. И Крижанич советовал завести почтовых гонцов, как в других странах, ибо этим "поспешается торгование и торговеческо взаемное проразумение". В 1665 г. неоднократно упомянутый уже выше голландец фан Шведен предложил через каждые две недели привозить своими людьми и лошадьми ведомости через Ригу, за что он получал 1 200 руб. в год. После почта перешла к другому (также встречавшемуся уже нам) иностранцу Петру Марселису, но он обязан был ее производить на ямских, а не на своих лошадях. Почта ходила в определенные дни, хотя бы и не было корреспонденции, ездила днем и ночью. Она отправлялась из Москвы и шла двумя путями — через Смоленск в Вильно и на Новгород и Псков в Ригу; к концу XVII в. была учреждена почта и на Архангельск и в Сибирь до Нерчинска. Все обязаны были пользоваться почтой, но некоторые иностранные купцы отправляли тайно собственных нарочных за границу, что вызывало неудовольствие Марселиса. Купцы же, в свою очередь, жаловались на то, что Марселис вскрывает почту, а гонцы крадут пересылаемые деньги. Кильбургер рассказывает, что между Москвой и Ригой почта идет 9—11 дней и еженедельно получаются так же регулярно, как в Швеции, все голландские, гамбургские и кенигсбергские печатные и писанные известия. Он прибавляет, что все пакеты отвозятся в Посольский приказ и там вскрываются, чтобы частные лица не узнали раньше двора то, что делается вне и внутри страны, в особенности же для того, чтобы никто не вел непозволительной и вредной для государства корреспонденции2143.
2080Сборник кн. Хилкова. № 82.
2081ДАИ. Т. III. №55.
2082См. с. 146, 179-180.
2083Гамель. Англичане в России в XVI и XVII в. С, 253 сл. Любименко. История торговых сношений России с Англией. Вып. I. С. 43—51. Мулюкин. Приезд иностранцев в Московское государство. Прил. № 6. Его же. Очерки по истории юридического положения иностранных купцов в Московском государстве. С. 15—16 и Прил. № 1. Толстой Ю. Первые сорок лет сношений между Россиею и Англиею. Грамоты. № 58.
2084Мулюкин. Очерки по истории юридического положения иностранных купцов в Московском государстве. С. 23. Цветаев. Протестантство и протестанты в России до эпохи преобразований. С. 250.
2085Цветаев. Протестантство и протестанты в России до эпохи преобразований. С. 269.
2086Мулюкин. Очерки по истории юридического полжения иностранных купцов в Московском государстве. Прил. 2.
2087Там же.
2088Полное Собрание Законов. Т. I. № 408 (ст. 42, 82, 83).
2089После этого шведы стали жаловаться на то, что в "торговле с стороны царского величества после мирного договору противно чиниться", ибо им велено продавать товар оптом и "вольность вся отнята". Однако ни мирный договор в Тявзине 1595 г., ни Столбовский мир 1649 г., на который они ссылаются, им такой вольности не дал, говорится лишь о "вольной и беспомешной торговле меж обоих государств" и ничего более. А к тому же с русскими в силу тех же договоров поступали в Стокгольме не иначе: "В Стекольне (Стокгольме) повольного торгу нет, врознь ничего продавать не дают ," — жаловались, в свою очередь, русские купцы, поселившиеся в Швеции (Тявзинский договор// Чтения ОИДР. II. 1862. Столбовкий мир// Полное Собрание Законов. Т. I. № 19. См.: Курц. С. 389, 391).
2090Огородников. Очерк истории города Архангельска. IX. С. 134—135.
2091Статейный список приезда и пребывания в России английского посла Елизара Флетчера // Временник императорского Общества истории и древностей российских. Кн. VIII. 1850. С. 13,31-32.
2092Цветаев. Протестантство и протестанты в России до эпохи преобразований. С. 268. Мулюкин. Очерки по истории юридического положения иностранных купцов в Московском государстве. С. 11 — 12.
2093Мулюкин. Очерки по истории юридического положения иностранных купцов в Московском государстве. С. 8.
2094ССГД. Т. IV. № 81. Мулюкин. Очерки по истории юридического положения иностранных купцов в Московском государстве С. 10
2095Полное Собрание Законов. Т. I. № 408. Ст. 40—41, 61—63.
2096Костомаров. Очерк торговли Московского государства XVI—XVII вв. С. 85. Мулюкин. Очерки по истории юридического положения иностранных купцов в Московском государстве. С. 99—100.
2097Мулюкин. Приезд иностранцев в Московское государство. С. 198—199.
2098Полное Собрание Законов. Т. I. № 80.
2099Соловьев. История России. Т. IX. С. 317 сл.
2100Памятники дипломатических сношений древней России с державами иностранными. Т. X. С. 578, 733.
2101Полное Собрание Законов. Т. I. № 536.
2102Чтения ОИДР. II. 1868. С. 3.
2103Это постановление повторяется в Столбовском мире 1649 г.:44Торговати... па Москве, в Новгороде, во пскове, в Ладоге, и в иных российских городех", как и в мирном договоре 1658 г. ("в царствующем граде Москве, и в иных царского величества в землях и в городех?') (Полное Собрание Законов. Т. I. № 19, 240).
2104Сборник императорского Русского исторического общества. Т. 38. С. 387, 423. Отчет Бурха и фан Фелтдриля о посольстве их в Россию в 1630 и 1631 гг. Под ред. Кордта. С. LXXIV сл., 78. Сборник кн. Хилкова.С. 247 сл.Прод. Древн. Росс. Вивл. IX. Мулюкин. Приезд иностранцев в Московское государство. С. 207—208.
2105Полное Собрание Законов. Т. I. № 408 (ст. 85—86).
2106ААЭ. Т. I. № 134. Впрочем, уже раньше (например, в грамоте 1645 г.) творится о "гостинницах", людях, которые, очевидно, взимают гостинные полипы (ААЭ. Т. I. № 77), а духовной Ивана III, 1507, сказано: "Л ставятся гости с товаром иноземции из московские земли и из (их) уделов на гостиных дворех, как было при мне", так что это правило применялось уже и раньше (ССГД. Т. I. № 144).
2107ССГД. Т. I. № 230.
2108Там же. № 398.
2109Чечулин. Города Московского государства в XVI в. С. 337; см. также с. 134—135, 193, 251-252.
2110Сборник МАМЮ. Т. V. №. 14—15.
2111ДАИ. Т. III. № 55.
2112Полное Собрание Законов. Т. I. № 408 (ст. 7).
2113Там же. № 1. Гл. XIX. Ст. 30.
2114Статейный список приезда и пребывания в России английского посла Елизара Флетчера. С. 16-17.
2115ДАИ. Т. III. № 194. Костомаров. Очерк торговли Московского государства XVI—XVII вв. С. 36.
2116Грамота 1603 г. напечатана в: Scherer. Histoire raisonnee du commerce de la Russie. II. 1788. P. 101 ff. (Pieces justific. № 1). См.: Цветаев. Протестантство и протестанты в России до эпохи преобразований. С. 155.
2117"Мы, великий князь, по прошению брата нашего Крестьяна короля Датского, пожаловали его земли Датские торговых людей и дали им место в нашей отчине в Великом Новгороде у Волхвы реки, против Любениц, длиною 60 сажен, а поперешпику 30 сажен, а в Иван-городе такожъ указали им место дать на посаде за весчею избою под горою против стрелницы".
2118На это указывается и в Стокгольмском договоре 1649 г.: "Наперед сего велеможного государя, короля Густава Адольфа Свейского, его королевского величества, подданные торговые люди имели вольный двор в Новегороде, також и ныне по Тявзинскому и Выборгскому договору очищепу и дану быть доброму двору и месту к тому в Новгороде". Но сверх того теперь прибавлено ии на Москве и во Пскове такие ж торговые дворы дати и тамо им божественная служба по твоей вере, по своим дворам в хоромам вольно имети, а церквей посвоей вере не ставити" (Полное Собрание Законов. Т. I. № 19). Прежние постановления подтверждаются последующими договорами Валиссаровским 1658 г. ("имети свои вольные торговые дворы в царствующем граде Москве, в Великом Новегороде и во Пскове, где они преж сего бши"), Кардисским 1661 г., где прибавлены еще дворы в Переяславле; плюсским 1666 г., в котором делается ссылка на постановления Кардисского договора и прибавлено "торговых людей не принуждать в иных дворех стоять, и постоялое платить, понеже быти им а гостиных и торговых дворех". Однако эти привилегии взаимные ("с обеих сторон"): по Тявзинскому и Выборгскому договорам, "русским купцам предоставляется иметь вольный торговый двор в Колывани (Ревеле), в Стокгольме и Выборге, в Колывани кроме того и церковь". Позже, в 1658 г. к ним присоединяется Рига и Нарва (Полное Собрание Законов. Т. I. № 19, 240 (ст. 7), 395 (ст. 4, п. 3).
2119Курц. Состояние России в 1650—1655 гг. по донесениям Родеса. С. 202—203.
2120Кулишер. Лекции по истории экономического быта Западной Европы. Ч. II. С. 137.
2121Цветаев. Протестантство и протестанты в России до эпохи преобразований. С. 253, 262 сл. Мулюкин. Очерки по истории юридического положения иностранных купцов в Московском государстве. С. 231, 245.
2122Полное Собрание Законов. Т. I. № 1 (гл. XIX, ст. 40).
2123Там же. № 85.
2124Цветаев. Протестантство в правленье Софьи. С. 41.
2125Огородников. Очерк истории города Архангельска. IX. С. 135—136.
2126См.: Гагемейстер. Разыскания о финансах древней России. 1834. Толстой. История финансовых учреждений России. 1848. Осокин. Внутренние таможенные пошлины России. 1850. Лодыженский. История русского таможенного тарифа. 1886. Мамонтов. Тамга // Известия Московского университета. 1871.
2127См. с. 118 сл.
2128В уставной грамоте новгородского князя Всеволода Мстиславича середины XII в. читаем: "А у гостя им имати: у Низовского от дву берковска вощаных полгривне серебра да гривенка перцю, у Полоцкого и у Смоленского по две гривны кун, у Новоторжанина полторы гривны, у Новгородца шесть мордок" (ДАИ. Т. I. X. 3).
2129ААЭ. Т. I. № 123.
2130Там же. № 134. 230.
2131Там же. № 263.
2132Там же. № 282.
2133Там же. № 338.
2134Там же. Т. I. № 356. Ср.: Там же. Т. II. № 21. Т. III. № 117. Ср. также: Побойнин. Торопецкая старина. С. 258.
2135Полное Собрание Законов. Т. I. № 107.
2136Там же. № 107.
2137Там же. № 408 (пп. 12, 29, 48, 56, 59). См.: Курц. Сочинение Кильбургера о русской торговле в царствование Алексея Михайловича. С. 157.
2138Курц. Сочинение Кильбургера о русской торговле в царствование Алексея Михайловича. С. 157.
2139Посольство Кунрада фан Кленка к царям Алексею Михайловичу и Федору Алексеевичу. С. LXXV.
2140Сборник МАМЮ. Т. VI. №. 18. ССГД. Т. И. № 113. АИ. Т. III. № 9. Побойнин. Торопецкая старина. С. 203. Костомаров. Очерк торговли Московского государства XVI—XVII вв. С. 115. Бахрушин. Московский мятеж 1648 г. // Сборник статей в честь Любавского. 1917. С. 742. Штаден Генр. О Москве Ивана Грозного. Записки немца-опричника.
2141Герберштейн. Записки о Московии. Костомаров. Очерк торговли Московского государства XVI—XVII вв. С. 142 сл. Загоскин. Русские водные пути и судовое дело в до-петровской Руси. С. 220. См. и другие примеры там же.
2142Олеарий. Подробное описание путешествия Гольштинского посольства. С. 58, 230. Рейтенфельс. Сказания светл. герцогу Тосканскому Козьме VII о Московии. 1580 г. С. 134. Посольство Кунрада фан Кленка к царям Алексею Михайловичу и Федору Алексеевичу. С. 346 сл. Курц. С. 346 сл. Гурлянд. Ямская гоньба в Московском государстве. 1900. Милюков. Очерки по истории русской культуры. 6-е изд. 1909.1. С. 108.
2143Курц. Состояние России в 1650—1655 гг. по донесениям Родеса. С. 201 сл. Крижанич. Русское государство в половине XVII века. Рукопись времен царя Алексея Михайловича. № 1. С. 20. ССГД. Т. IV. № 64. Курц. Сочинение Кильбургера о русской торговле в царствование Алексея Михайловича. С. 160 сл. Форстен. Сношения Швеции и России во второй половине XVII в. С. 283. Курц. С. 407 сл. См. также: Козловский. Первые почты и первые почтмейстеры в Московском государстве. 1913. Хрущов. К истории русской почты. 1884. Гирлянд. Ямская гоньба в Московском государстве. Там же литература.
<< Назад Вперёд>>
