Поскольку Муссолини, по-видимому, считал себя не в силах самостоятельно предпринять решительные действия против Англии, он искал летом 1940 г. такого противника, в борьбе с которым итальянские вооруженные силы могли бы проявить свою мощь. Он видел, что занимает подчиненное положение по отношению к своему более удачливому в военном отношении партнеру по оси, и не хотел с этим долго мириться. В июле Муссолини без обстоятельного политического обоснования приказал итальянскому главному штабу сухопутных войск разработать план операции против Югославии и произвести у ее границы стратегическое развертывание основной массы сухопутной армии. Во второй половине сентября 37 дивизий – две армии в первом эшелоне и одна во втором в качестве резерва – были развернуты на некотором удалении от югославской границы. Всех командиров ознакомили с их задачами. Это было единственное планомерно подготовленное и проведенное стратегическое развертывание, которое осуществила Италия за все время войны. В конце сентября опять без убедительного обоснования и так же внезапно стратегическое развертывание было прекращено и было приказано уволить из армии 600 тыс. человек, то есть провести почти полную демобилизацию, включавшую и возврат владельцам реквизированных для нужд армии автомашин, лошадей и мулов. К середине октября демобилизация была наполовину закончена. Тем более удивлены были начальник генерального штаба вооруженных сил и начальник главного штаба сухопутных войск, когда их 14 октября вызвали к Муссолини, который объявил им, что существует политическая необходимость оккупировать Грецию. На обращенный к ним вопрос о том, какое количество войск и сколько времени потребуется для занятия исходных позиций в Албании, они ответили, что при условии участия Болгарии в этой войне, кроме восьми дивизий, стоящих в Албании, потребуется еще двенадцать дивизий, и что для их переброски, включая необходимые корпусные и армейские части, а также части службы тыла, будет нужно три месяца. Этот срок казался вполне обоснованным ввиду очень небольшой мощности албанских портов и крайне неблагоприятного положения с транспортным сообщением в Албании, почти не имеющей железных дорог. Муссолини, видимо, был удовлетворен этой справкой. Удивление обоих генералов усилилось, когда Муссолини на следующий день вновь вызвал их и некоторых видных государственных деятелей в палаццо Венеция и объявил, что он решил занять Ионические острова, в частности остров Корфу у входа в Адриатическое море и затем захватить Салоники, чтобы укрепить позиции Италии на Средиземном море и сохранить итальянское влияние в Греции. Когда начальник генерального штаба вооруженных сил маршал Бадольо спросил, проинформирована ли о предполагаемой операции Германия, по отношению к которой как к союзнику все же имеются обязательства, Муссолини резко ответил: «А нас проинформировали об операции в Норвегии? Нас спросили перед тем, как начали наступление на Западе? Действовали так, как будто мы и не существуем. Теперь я плачу той же монетой». Мнение своих военных советников, изложенное ими еще накануне, он считал, видимо, не заслуживающим внимания. Дело в том, что Муссолини получил от министра иностранных дел Чиано, который рассматривал Албанию, управляемую его министерством, как свою вотчину и был главным инициатором нападения на Грецию, успокоительные вести о предположительной реакции греков. Чиано сообщал, что ему удалось за крупные суммы денег привлечь к защите интересов Италии ряд видных деятелей, часть из которых даже входит в состав правительства. По его словам, в Греции только немногочисленная группа людей, представляющая собой состоятельную верхушку, склоняется на сторону Англии; основная же масса населения является политически нейтральной и скорее отрицательно относится к режиму Метаксаса. Кроме того, есть свои люди в греческой армии в Эпире, которая не будет воевать, а албанские части и партизаны в ходе наступления итальянской армии поднимут восстание среди родственного им населения Эпира.
В конце совещания был назначен день наступления. Первоначально его планировали начать 26 октября, но позднее, ввиду неблагоприятной погоды, отложили на 28 октября. Гитлеру, который в это время находился на пути в Монтуар и Андай, Муссолини написал письмо, в котором, однако, лишь очень неопределенными намеками говорил о греческих провокациях, которых он якобы больше не может допустить. Гитлер поспешил 28 октября во Флоренцию, где Муссолини поставил его перед совершившимся фактом. Гитлер делал веселую мину при плохой игре. Меньше чем за месяц до этого Муссолини уверял германского министра иностранных дел, что в настоящий момент главной своей задачей он считает войну против Англии, поэтому не будет предпринимать никаких действий против Югославии и Греции, а лишь намеревается осуществить захват Египта.
Рано утром 28 октября итальянский посол в Афинах вручил представители греческого правительства ноту, которая исключала всякие переговоры. Греции не совсем безосновательно был брошен упрек в том, что ее поведение находится в противоречии с ее обязательством соблюдать нейтралитет. Английский флот якобы неоднократно использовал греческие территориальные воды, а английские самолеты получали все необходимое на греческих аэродромах. Далее в ноте указывалось, что греческие власти якобы попустительствовали деятельности английской разведки. Многочисленные протесты Италии остались без внимания. В Албании Греция инспирировала волнения и без должного уважения относилась к власти Италии в этой стране. По этим причинам Италия вынуждена требовать в качестве гарантии, необходимой для лучшего сохранения греческого нейтралитета, предоставления ей стратегических опорных пунктов, в которых должны постоянно находиться итальянские гарнизоны.
В том случае, если эти условия не будут приняты, Италия будет вынуждена осуществить их насильственно и для этой цели с 6 час. примет военные меры. Об объеме требований итальянский посол не смог сообщить никаких подробностей. Премьер-министр Греции Метаксас тут же заявил, что, невидимому, речь идет о решенном деле, которое исключает всякую дискуссию или переговоры.
Греция констатировала, что она находится в состоянии войны с Италией и на основании данного ей Англией 13 апреля 1939 г. обещания обратилась к ней с просьбой о помощи. Новый конфликт был для Англии не очень желателен. Битва над Англией была в самом разгаре, Англия как раз собиралась довести свои силы в Египте до численности, необходимой для ведения наступательных действий и еще только восстанавливала свою армию в метрополии. Но, с другой стороны, если бы Греция смогла устоять, были бы получены новые выгодные опорные пункты для ведения морской и воздушной войны против Италии. Новая война, возможно, приведет даже к созданию «второго фронта» в Европе, который с самого начала был важной целью английской стратегии. Поэтому Англия помогала всеми, хотя пока и скромными, силами на море и в воздухе. Кроме того, она перебросила на остров Крит сухопутные войска и авиацию, чем облегчила положение Греции и одновременно оборону своего очень отдаленного острова Мальта.
Муссолини охотно поверил заверениям министра иностранных дел Чиано и благоприятной оценке военной обстановки, сделанной главнокомандующим вооруженными силами в Албании генералом Висконти Праста. Поэтому наступление было предпринято очень недостаточными силами, и как только греки, вопреки ожиданиям, начали оказывать серьезное сопротивление, стало ясно, что действия итальянцев обречены на неудачу.
В Албании находилось восемь дивизий, усиленных фашистской милицией, в том числе одна горная дивизия и одна танковая, оснащенная трехтонными танками. Из них одна дивизия была оставлена для охраны границы с Югославией, от которой не ожидали вмешательства в конфликт. Две дивизии должны были вести демонстративное наступление в направлении на Салоники до Флорины, чтобы сковать греческие силы и повлечь за собой вступление Болгарии в войну. Остальные пять дивизий, усиленные албанскими частями и партизанами, получили задачу «освободить от иностранного господства» албанское население в Северном Эпире, а затем оккупировать весь Эпир. После этого еще три дивизии должны были высадиться в Амвракийском заливе и начать наступление на Афины.
Ни одного из политических последствий наступления, ожидавшихся итальянским министром иностранных дел, не произошло. Греция в соответствии с настроением народа приняла вызов и вскоре добилась преимущества благодаря наличию у нее более благоприятных условий для сосредоточения и развертывания войск, чем у ее противника.
Наступление обеих итальянских дивизий на Флорину через несколько дней было остановлено, причем итальянским войскам не удалось достигнуть никаких существенных успехов. Не прошла и неделя, как итальянцы вынуждены были отойти обратно за свою границу под натиском превосходящих сил противника. Положение итальянских войск стало вскоре критическим, потому что греки, расширяя фронт наступления, 21 ноября захватили у итальянцев хребет Моровуи важный узел дорог Корчу. Чтобы избежать окружения, итальянцы вынуждены были отступить еще дальше на северо-восток.
Пять дивизий, начавших наступление с южной границы Албании с задачей захватить Эпир, встретили лишь слабые заслоны пограничной охраны, которые быстро отступили. Однако вскоре после перехода границы наступавшие вместе с итальянцами албанские части и партизаны отказались воевать. Они устраивали мятежи, диверсии или переходили к грекам, так что остатки их пришлось отвести за границу и разоружить. О предсказанном Чиано лишь показном сопротивлении греческой армии не могло быть и речи. В долине реки Вийоса, перед Яниной и на реке Каламас сопротивление греков усилилось. Вскоре под натиском греческих войск, перешедших в наступление, итальянцы и на этом участке фронта вынуждены были отойти на исходные позиции.
Кампания, начавшаяся в результате неправильной политической и военной оценки обстановки, закончилась через четыре недели полным провалом. Итальянская армия попала в Албании в затруднительное положение, так как, несмотря на все срочные меры, принятые итальянским генеральным штабом, было невозможно увеличивать количество войск на фронте с такой же быстротой, как это делал противник. Наряду с трудностями новой мобилизации, к которой по внутриполитическим мотивам нельзя было привлекать только что уволенных резервистов, причина такого положения объяснялась очень ограниченными возможностями портов Влоры и Дурреса, особенно в отношении выгрузки транспортных средств и тяжелой боевой техники. К этому следует прибавить и то, что Италия вначале имела недостаточное количество судов, оборудованных для перевозки животных. Таким образом, в итальянских портах скапливалась артиллерия, машины, лошади и мулы, в то время как в Албании высаживались преимущественно пехотные части без всякого транспорта для подвоза, с небольшим количеством артиллерии и других боевых средств. Необходимость заставляла спешно направлять их прямо на фронт для заполнения брешей, что вызывало смешение частей и соединений и приводило к страшной путанице. Итальянское командование в Албании постоянно испытывало затруднения. Можно только благодарить ангельское терпение и нетребовательность итальянского солдата, который в негостеприимной горной стране, в снегах и льдах, не имея достаточно средств для оборудования мест расположения, без налаженного снабжения и с ограниченными боевыми средствами вынес тяжелые физические испытания и оказал сопротивление натиску противника. Правда, греческая армия тоже была вооружена относительно слабым и устаревшим оружием, что несколько уравнивало шансы воюющих сторон. В противном случае итальянцам не удалось бы избежать катастрофы. Но все же греки всегда имели такое превосходство, которое позволяло им держать инициативу в своих руках и теснить итальянские войска все дальше на север.
<< Назад Вперёд>>
