Избирательный земский собор 1598 г. и собор в царствование Бориса Годунова
По мнению И. Д. Беляева, «собор 1598 года носил только форму земского собора, на самом же деле был прикрытием происков известной партии, составившейся в пользу Годунова еще в царствование царя Феодора Ивановича, чему лучшим доказательством служит сама дошедшая до нас утвердительная грамота этого собора, из которой всякий может ясно видеть, что на этом, так называемом, соборе вовсе не было свободной воли даже тех представителей, которые были приглашены, а, напротив, все делалось по плану, наперед составленному известною партией»505.
Н. П. Загоскин был убежден, что «в этом соборе все представляется ложным, заранее подготовленным и, вдобавок, далеко не ловко разыгранным». Собор 1598 г. «представляет нам лишь прискорбный образец злоупотребления названием и значением земского собора»506.
В. Н. Латкин писал про Бориса Годунова и патриарха Иова, что они «оказались ловкими политиками и соорудили такое представительство, которому позавидовал бы даже Наполеон III. Неудивительно, что собор без всяких прений и долгих разглагольствований избрал «государем царем и великим князем всея Русии» Бориса Федоровича Годунова». И далее автор замечает: «Хитрый шурин умершего царя довел комедию до конца и достиг своей цели: шапка Мономаха была на нем, и он, незнатный потомок какого-то мурзы, превратился в могущественного самодержца всея Руси!..»507.
Иначе смотрит на избирательную кампанию 1598 г. С. М. Соловьев. Он подчеркивает, что Борис «хотел быть избран земским собором», ибо «только в выборе всею землей он мог видеть полное ручательство за будущую крепость свою и потомства своего на престоле». И далее: «Годунов был избран голосом всей земли... Издано было соборное определение об избрании Годунова в цари»508.
В. О. Ключевский, подвергший источниковедческому анализу Утвержденную грамоту Бориса на царство, пришел к выводу, что «в составе избирательного собора нельзя подметить никакого следа выборной агитации или какой-либо подтасовки членов». Сторонники Годунова вели агитацию за его кандидатуру «прямо в народной массе, mpimo собора». «План сторонников Годунова состоял не в том, чтобы обеспечить его избрание на царство подтасованным составом собора, а в том, чтобы вынудить правильно составленный собор уступить народному движению». «Подстроен был ход дела, а не состав собора»509. Вывод этот принял С. Ф. Платонов, указавший, что «возможна различная оценка политики собора, но невозможно сомнение в ее правомерности и в правильности самого собора»510.
В советское время земскому собору 1598 г. уделил внимание М. Н. Тихомиров. Он отметил, что хотя «избрание Бориса Годунова на царство было подготовлено заранее и отнюдь не было избранием народным», «но нельзя представлять себе дело и упрощенно: будто это избрание было достигнуто только грубой силой». «Земский собор 1598 г., конечно, не выражал полностью единодушного мнения даже сословных представителей, но его и нельзя свести к какой-то комедии»511. В интересном исследовании С. П. Мордовиной обстоятельно разобраны источники по истории земского собора 1598 г., раскрыта обстановка его созыва и деятельности, дан анализ соборного сословного представительства512.
Таким образом, в советской историографии выяснены классовая структура и политическая роль формально «законного» и «правильного» собора 1598 г.
Одним из ранних официальных источников по истории земского собора 1598 г. является так называемое «Соборное определение об избрании царем Бориса Федоровича Годунова»513. Название документа - чисто условное. Оно дано публикаторами, и в тексте памятника его нет. Может быть, правильнее был бы заголовок «Доставление» («поставихом... царя и великого князя Бориса Федоровича веса Русии самодержца, Росийской земли государя»). Но будем пользоваться старым названием, поскольку под ним источник известен в историографии.
В памятнике выделяются четыре части. Первая посвящена идеологическому обоснованию прав Бориса на престол. На Бориса указал перст божий («его же бог избра»), он был предназначен к получению царского венца «благоволением божиим и промыслом всесильнаго бога». Следуя божественному предначертанию, Грозный перед смертью якобы поручил Годунову своего сына Федора и свое царство, а Федор, умирая, подтвердил приказ о Годунове как наследнике. Таким образом, на Годунове «бысть обоих царей вкупе благословение», «а царево бо сердце в руце божий». Наконец, Борис получил поддержку и «всенароднаго множества», проявившего «непреклонное единогласие», а «глас бо народа - глас божий»514. Таков опыт сочетания на религиозной основе начал наследственной и избирательной монархии.
Вторая часть «Соборного определения» рассматривает земский побор. Это сделано коротко, без конкретных подробностей, но изложение подчинено определенной концепции. Созыв земского собора представляется как результат общенародной инициативы - «всего многобезчисленного народного християнства, от конец до конец всех государьств Росийскаго царьствия». Главная роль в организации царского избрапия отводится патриарху Иову. Самый термин «земский собор» не употребляется. Земский собор, вероятно, продолжал именоваться «советом» (как можно думать, судя по глагольным формам: «советует», «совет положи» и т. д.).
Состав земского собора определяется четырежды, в общем во всех четырех случаях сходно, хотя полного единообразия нет: 1) патриарх созывает к себе «преосвященных митрополитов, и архиепископов, и епископов, и весь освященный собор, и бояр и дворян, и все христолюбивое воинство, и всех православных хри-стиян»; 2) «слышав же сия святейший патриарх от всего освященнаго собора, и от бояр, дворян, и от всенароднаго множества...»; 3) «...мы все, патриарх, и митрополиты, и архиепископы, и епископы, и весь освященный собор, и бояре, и окольничие, и весь царьский синклит, и воеводы, и дворяне, и дети боярские, и вся земля»; 4) одно перечисление особенно детально: патриарх, митрополиты, архиепископы, архимандриты, игумены, весь иноческий чин, затворники, пустынники, протопопы, иереи, весь причт церковный, весь «освященный собор», бояре, окольничие,, весь царский синклит, воеводы, дворяне, стольники, стряпчие, жильцы, дьяки, дети боярские, головы стрелецкие, сотники стрелецкие, всякие служилые люди, гости, торговые люди, черные люди515.
Очевидно, составители «Соборного определения» не стремились во всех случаях точно передать, какие присутствовали на совещаниях социальные группировки. В самом деле, ведь это литературное описание, а не служебный отчет. Но важно, что уже сложилась трехчленная формула представительства: освященный собор, царский синклит, «земля».
Третья часть «Соборного определения» представляет собой панегирик Годунову и текст присяги ему, его жене-царице и детям, приносимой всеми «от мала до велика»: служить верой и правдой, не щадить своих голов в борьбе с государевыми недругами, не изменять и не хотеть иного государя. Текст составлен в первом лице множественного числа: «нам», т. е., по-видимому, это кресто-целовальная запись от имени земского собора. К какому времени она относится? Имеются основания думать, что «Соборное определение» отражает два разных момента: избрание Бориса и его коронацию - 17 февраля - 9 марта (сначала говорится: «обрали есмя государя на царьство»; «по его избрании служити нам ему»; затем: «снидохомся и поставихом»). Вероятно, к акту венчания и был заготовлен текст присяжной записи. Ее содержание воспроизводит клятвенные записи Грозному.
В последней части «Соборного определения» приводится материал о царях израильских, греческих, римских, византийских, «како кто воцарися». Этот экскурс во всемирную историю делается затем, чтобы показать, что среди царствующих особ можно встретить многих, происшедших «не от царского роду», но «от обычных и не благородных»516. Тем самым подчеркиваются заслуги Бориса Годунова, дающие ему права на царский престол.
Как назвать рассмотренный документ? Кто и зачем его выпустил? Каково его целевое назначение? Он составлен не от одного лица, а от коллектива. Отсюда местоимения «мы», «наш», глагольные формы «видехом», «скорбехом», «быхом» и т. д. Но кто это «мы»? Здесь четкости нет. С одной стороны,— «освященный собор» («до нас, смиренных епископов»), именно собор, а не патриарх (ибо о патриархе говорится в третьем лице - «он»). С другой стороны, мы - это «освященный собор», царский синклит, «вся земля». Перед нами документ земского собора, но собрался он во главе с «освященным собором», которому принадлежит и руководящая роль в оформлении соборных решений. По своему характеру перед нами не просто соборное определение или избирательный акт, а своего рода политический трактат, обосновывающий права кандидата на царство ссылками как на русскую традицию, так и международный опыт. Он служил, думается, делу идеологической пропаганды в связи с венчанием царским венцом нового монарха.
Характерно, что более ранний, чем «Соборное определение», документ - окружная грамота патриарха Иова 15 марта 1598 г. о молебствии по случаю восшествия на престол Бориса - вообще не говорит ни о его избрании, ни о земском соборе. Она рассказывает лишь, что патриарх, духовенство, «царский синклит», «всенародное множество всего Российского царства» (сначала все, «которые в то время в царствующем граде Москве прилучились», а затем «вся земля Росийского государства») добивались (и добились) у Ирины Годуновой согласия на воцарение ее брата517.
«Соборное определение» послужило источником более развернутого и политически более заостренного документа - Утвержденной грамоты об избрании Бориса на царство. Подлинник грамоты до нас не дошел. До последнего времени были известны три ее списка: 1) в составе рукописного сборника первой четверти XVII в., хранящегося в Ленинградской Публичной библиотеке им. М. Е. Салтыкова-Щедрина518; 2) в составе рукописи второй четверти XVII в. разрядной книги пространной редакции из собрания Государственной библиотеки им. В. И. Ленина519; 3) в рукописи первой четверти XIX в. в фонде А. Ф. Малиновского (Центральный государственный архив древних актов)520. Еще один список (ныне утерянный) был опубликован в «Древней российской вивлиофике» (ДРВ)521.
Текстологический анализ списков произвела С. П. Мордовина, которая пришла, по-моему, к убедительным результатам. Она отметила, что текст, напечатанный в ДРВ, почти полностью совпадает с рукописью Малиновского. Список ГБЛ и публикация в АЛЭ очень сходны между собой522. Таким образом, исследователь имеет в руках два основных варианта текста Утвержденной грамоты, представленные в двух изданиях: ДРВ и ААЭ523. В пределах месяца расходится их датировка. В ДРВ: «Уложена и написана бысть сия соборная утверженая грамота з преимянитом и славном царствующем граде Москве, от создания миру лета 7106 (1598 г. - Л. Ч.) июля в... день, индикта 11»524. В ААЭ: «А уложена бысть и написана сия утверженная грамота, за руками и за печатми великого государя нашего царя и великого князя Бориса Федоровича, всеа Русии самодержца, и сына его государя нашего Федора Борисовича всеа Русии, в царьствующем граде Москве в первое лето царьства их, от создания миру лета 7106 (1598 т. - Л. Ч.), индикта 11 месяца августа в 1 день»525.
Из текста ААЭ узнаем, что подлинная Утвержденная грамота была составлена в двух экземплярах с печатями и рукоприкладствами: один (большая грамота) - царский, другой (меньшая) - патриарший. У экземпляра, положенного в царскую казну, была золотая печать патриарха и 13 серебряных (позолоченных и не позолоченных) печатей других высших духовных иерархов. У грамоты, хранившейся в патриаршей ризнице, печати были красновосковые и черновосковые526.
В тексте ДРВ отражен более ранний этап составления Утвержденной грамоты. Упомянут лишь один готовый (царский) экземпляр, который следует отнести Борису Годунову, чтобы он «велел положити в своих царских сокровищах с прочими грамотами, иде же и прежних государей благочестивых царей и благоверных великих князей грамоты утверженые и докончальные о всяких земских делех лежат...»527. Что касается патриаршего экземпляра, то его еще надлежало заготовить: «Подобает же и другую грамоту утвержену с тоя же грамоты слово в слово утвердити нам своим рукописанием и печатьми» и положить в ризнице патриархии в Успенском соборе528.
Публикации в ДРВ предшествует примечание издателя: «Из тое грамоты выбрав, написаны две грамоты, и отнесены к государю царю и великому князю Борису Федоровичу веса Русии самодержцу; а сию первую грамоту святейший Иев патриарх оставгш у себя, и велел положити в свою казну, потому что она за руками, и она б в небрежении не была»529.
Неизвестно, откуда взяты эти сведения и как их надо понимать. Текст, опубликованный в ААЭ, называет только один царский экземпляр, а в пояснительном примечании в ДРВ сказано, что Борису понесли две грамоты. Из текста ААЭ мы знаем, что патриаршая грамота была за печатями, пояснительное примечание говорит, что Иов велел положить в казну грамоту «за руками», а о печатях молчит. Может быть, перед нами просто домыслы публикатора или собственная попытка разобраться в публикуемом материале. Но то, что он говорит, заслуживает внимания. По-видимому, июльский вариант 1598 г. восходит к наиболее раннему проекту Утвержденной грамоты. На ней имеются рукоприкладства (духовных лиц), но нет печатей530. На основе этого текста были составлены два экземпляра новой грамоты (для царя и патриарха). По идее они должны были быть идентичными («слово в слово»). К ним восходит августовский текст, опубликованный в ААЭ. Их отправили на утверждение к царю, после чего один экземпляр должен был вернуться в патриаршую казну. Туда же патриарх положил «первую грамоту» («за руками»), т. е. июльский проект, чтобы он сохранился и им не пренебрегали531.
Как и «Соборное определение», Утвержденная грамота - и правовой документ и политический трактат. Она юридически подкрепляла и идейно-политически обосновывала законность избрания Бориса. В Утвержденной грамоте получил дальнейшее развитие тезис о трех источниках царских правомочий Бориса (божественное предопределение, народное волеизъявление, завещание Грозного). Дано обширное родословие русских князей, связывающее Годунова с династией Рюриковичей. Расцвечены материалы всемирной истории, как фон для изображения воцарения Бориса. Усилен апологетический тон в адрес нового царя.
Утвержденная грамота была предметом острых политических дискуссий. Те, кто был недоволен избранием Бориса, его политические противники, считали Утвержденную грамоту делом его рук. По свидетельству Пискаревского летописца, царь Борис «советует» с патриархом Иовом и «со всем свещенным собором, и з боляры, и з дворяны, и с приказными людьми, и со всем православным христианством, а велел им написати излюбленную запись, и руки прикласти, и печати привесити». Выполняя это указание, говорит летописец, члены собора, «нимало не помедлив, сотвориша повеление его: записи написали, и руки приклали, и печати привесили»532. За утверждениями о незаконности избирательного акта скрывался другой, не менее важный вопрос - о неправильных действиях собора.
По этому же поводу высказывается, только в более резкой форме, дьяк Иван Тимофеев. Он обвиняет Бориса в том, что тот, «восходя... на верх царския всеа высоты», заставил «всех людей», от «первосвятителя» и «всего синклита», написать к «укреплению» его избрания «скрижаль велию на хартии с печатленьми» (великую запись на бумаге с печатями). Кроме того, Годунов святотатственно положил эту хартию в золотой ковчег в раке с мощами чудотворца Петра, сняв предварительно печать с его гроба533.
Концепцию, прямо противоположную «Соборному определению» и Утвержденной грамоте, находим в первой редакции шести глав «Сказания» Авраамия Палицына. Здесь нет мысли, что Борис - избранник божий и что воля на то бога нашла выражение в единодушном мнении народа. Глухо сказано, что кандидатура Годунова была выдвинута в правящих кругах: «от многих же правление держащих в Росии промышляется быти царем вышепомянутый Борис». Автор не упрекает Бориса в стремлении к власти, напротив, говорит, что независимо от его помыслов («хотя или не хотя») он долго отказывался. Существо упреков в другом: вызывает нарекания вся процедура воцарения Годунова. Сказание умалчивает о земском соборе, но рассказывает: выступление «народного множества» за кандидатуру Бориса привело к тому, что «повелением патриаршим» к Новодевичьему монастырю, куда Борис удалился, двинулся крестный ход. Автор с возмущением говорит о том, что «на мольбу» Годунова принесли образ богоматери, по преданию, написанный апостолом Лукой. В этом Сказание усматривает неуважение к святыне, ибо кто выше, кто просит (небесная царица) или кого просят (кандидат в земные цари): «кто есть болий, просяй или просимый, молимый ли или молящий!». Осуждается позиция тех, кто говорил: «Богу так угодно, нам же что до сего?», т. е., другими словами, ставится под сомнение тезис, что Борис занял трон волей божьей, выраженной через народ. Автору кажется святотатственным заявление «церковников» и «вельмож» новому царю: «се сий образ матери божий тебе ради изнесохом и тебе ради толик путь шествова царица». И кончает он свои рассуждения словами, полными глубокого политического пафоса: «Двигнут бысть тот образ нелепо, двигнута же и Росия бысть нелепо»534.
Несколько полемических выдержек, которые я привел535, показывают, что на рубеже XVI и XV11 вв. тема о земском соборе стала злободневной. Признание его как законного органа власти, или обвинение в неправомочных действиях, или наконец, обход молчанием - все это разные формы идейно-политической борьбы в феодальной публицистике.
Что же дают источники для восстановления истории земского собора 1598 г.? Его деятельность относится к кануну первой крестьянской войны. Развитие крепостничества, получившее юридическое оформление в законодательстве 1597 г., обострило классовые противоречия. Флетчер говорил о неизбежности «всеобщего восстания»536.
После смерти 7 января 1598 г. царя Федора власть временно (по выражению Пискаревского летописца) перешла к его жене Ирине. Пискаревский летописец говорит об этом дважды: один раз коротко, другой - пространно. Краткая запись такая: «Л бояре и дворяне и вся Руская земля крест целоваше ей, покамест она производит, кому быть». В пространной записи сказано: «прияша власть скипетра Московского государьства благоверная и христолюбивая царица и великая кпяиня Ирина... по благословению и молению отца своево и богомольца святейшаго Иева, патриарха московского и всеа Русии, и митропалитов, и архиепископов, и епискупов, и по челобитью Руския державы Московского государьства бояр и окольничих, и дворян и всяких чинов людей и всего православнаго християнства, на малое время, покамест бог царьство строит от всех мятежей и царя даст. И крест ей целоваша вся земля Расийского государьства»537.
М. Н. Тихомиров видит в приведенных формулах указание на земский собор, с согласия которого Ирина возглавила правительство538. Предположение Тихомирова мало вероятно. Зачем Ирине было нужно принимать на себя «власть скипетра Московского государьства», если через девять дней по смерти мужа она ушла в монастырь? Об обращении к Ирине представителей «всея Руския земли» говорит и Утвержденная грамота, но, но ее сведениям, царица им «отказала». «Не преклонися никако же к молению»539 стать царем и брат Ирины Борис Годунов. Лишь после сорокадневного траура по Федоре, 17 февраля было созвано в Москве более широкое совещание. Как говорит Буссов, явно преувеличивая размах сословного представительства, созваны были «все сословия земли, чтобы каждое высказалось, кого из вельмож, князей и бояр они хотят избрать и иметь царем»540. Согласно данным Утвержденной грамоты, опять-таки преувеличенным, по приглашению патриарха в Москву должны были «съехаться со всее земли Росийскаго государства» сословные представители: «освященный собор» (он именуется также «вселенским»), «государьские дети розных великих государьств, которые подцарьскою высокою рукою были», «царьский сигклит», «царства Московского служивые и всякие люди»541. Описывая земский собор, Утвержденная грамота все время различает в его составе людей, «которые были на Москве» и «которые приехали из далних городов в царьствующий град Москву»542. Это своего рода трафарет соборного протокола.
Деятельность земского собора, по-видимому, протекала в сложной социально-политической обстановке. Буссов указывает, что в период междуцарствия «во всей стране было неспокойно и положение было опасным»543. Масса говорит, что уже сразу после смерти Федора Ивановича «народ, всегда... готовый к волнению, во множестве столпился около Кремля» и «шумел»544. Между боярами шла борьба за власть. Бывший в то время в Москве гонец императора Рудольфа II Михаил Шиле рассказывает, что во избежание проникновения за границу нежелательных слухов о волнениях в Русском государстве «по всей земле все пределы были заняты и охраняемы войском, чтобы никому не было ни входа, ни выхода»545.
То обстоятельство, что сразу после смерти Федора собрался земский собор, который, расширив затем свой состав, продолжал, возможно, действовать свыше полугода (тексты Утвержденной грамоты датированы июлем-августом), показательно. Это значит, что роль земских соборов возрастает и они приобретают значение верховного правительственного органа в период междуцарствий. Ранее в такой роли они не выступали.
Избирательная борьба закончилась победой Годунова, вследствие чего, по словам Буссова, «знатные вельможи, толстопузые московиты чуть не лопнули от злости»546.
Утвержденная грамота прежде всего дает хронику избирательной кампании. В ней описаны: акт избрания Бориса 17 февраля; молебен по этому поводу в Успенском соборе 18 февраля; шествия 20 и (крестным ходом) 21 февраля в Новодевичий монастырь, чтобы получить согласие Ирины и Бориса на воцарение последнего; приход Бориса из Новодевичьего монастыря и торжественная его встреча 26 февраля; расширенное заседание «освященного собора» и боярской думы по вопросу о коронации Бориса и присяге ему 9 марта. Далее говорится об утверждении «соборного уложения» (грамоты)547.
Это - чисто внешняя канва. Восстановить по ней реальную картину того, что происходило на соборе, трудно из-за характера источника. Перед нами торжественный акт, а не деловой отчет. Нелегко отыскать в нем следы каких-либо социально-политических конфликтов. Центральным было заседание 17 февраля. Его организовал и открыл патриарх Иов, выступивший с предложением признать царем Годунова. Не видно какого бы то ни было деления на «палаты», «курии». Обращение было, очевидно, ко всему собору, но в своей речи патриарх передавал представителям, приехавшим из других городов, «мысль и совет единодушно» всех тех, кто был в Москве: «нам мимо государя Бориса Федоровича иного государя пикого не искати и не хотети». Иногородние представители ответили «велегласно, аки единеми усты», что их «желание то ж единомыслено» с патриархом548. Очевидно, этот вопрос обсуждался предварительно (может быть, на «освященном соборе», или на «царском сигклите», или на их объединенном заседании), прежде чем его вынесли на земский собор. Отсюда такое «единодушие» и «единомыслие» (если только они действительно были). Косвенным свидетельством того, что по вопросу о престолонаследии происходило столкновение интересов, свидетельствует принятие на первом же соборном заседании текста присяги вновь избранному царю с предупреждением в отношении тех, «кто похочет учинити и умышляти» на него и его семью «какое лихо»549.
Из текста Утвержденной грамоты видно, что на соборе вставали вопросы внутренней и внешней политики Русского государства. Они поднимались в связи с характеристикой Бориса как правителя. Он «победил прегордо хвалящегося царя крымского и непослушника короля свейского под государеву царьскую высокую десницу привел». «Цесарь хрестьянский, и салтан турский, и шах персидской, и короли изо многих государств послов своих присылали со многою честию...» Борис «все великие государьства Росийского царьствия тихи и немятежны устроил, и воинственной чин в призрении и во многой милости и в строении учинил»550. Поддержание безопасности государства, забота об интересах «воинского чина» - это мероприятия, отвечавшие запросам широких кругов дворянства, о них речь шла на соборах 1580 и 1584 гг. Мимо них, естественно, не мог пройти и избирательный собор 1598 г.
В «Истории Российской» В. Н. Татищева имеется интересный рассказ о попытке бояр обусловить избрание Бориса получением с него какой-то записи. Бояре якобы «хотели, чтоб он государству по предписанной грамоте крест целовал», Борис ни «учинить» этого, ни «явно отказать не хотел, надеяся, что простой народ выбрать его без договора боляр принудят». Тогда «Шуйские начали говорить, что непристойно более €го просить, понеже в большой просьбе и его таком отрицании может быть не без вреда, и представляли, чтоб обирать иного». Вмешался Иов и «по побуждению» «доброхотов» Годунова организовал шествие в Ново девичий монастырь551.
Трудно сказать, где здесь слухи и где истина (или зерно истины). Но из Утвержденной грамоты видно, что Иов активно вмешивался в процедуру царского избрания, в подготовку соборных заседаний. Так, накануне крестного хода 21 февраля в Новодевичий монастырь патриарх «в духовне особь тайне совет совещевает... со всем освященным собором». Духовные иерархи «вкупе много советовахом и утвердившеся...»552. Это было отдельное совещание, определившее действия духовенства в соответствии с «соборным уложением и приговором всее земли» 17 февраля. Слова «вкупе много советовахом» свидетельствуют, что и среди духовенства были недоброжелатели Годунова, и не все шло гладко, хотя е конце концов достигли общего решения.
Какую-то общую позицию (конечно, не сразу), очевидно, заняли и другие сословия. Московский летописец XVII в. рассказывает, что переговоры с Борисом у Новодевичьего монастыря велись по «чинам». Патриарх и митрополиты якобы говорили: «Без государя государству стоять нельзя... А будет не пожалуешь, и мы все власти святительски саны оставим, церкви божия затворятъца и будут вдовствоват, и того бог взыщет на тебе». Речи бояр переданы так: «А мы именоватися бояры не станем и мимо тебя государя никого на государство не хотим». Дворяне и служилые люди угрожали: «Только ты, государь, на государство не пожалуешь, и мы служити и битъца с татары и с литвою и с немъцы не хотим, и в земле будет кровопролитие, и того бог взыщет на тебе»553. Конечно, это не реальные угрозы, а трафаретные заявления, но важен «чиновно»-сословный принцип их подачи.
Очень сложной задачей является установление социального состава собора 1598 г. Трудность состоит в том, что, во-первых, имеются расхождения между перечнями участников собора в списках Утвержденной грамоты и их подписями; во-вторых, расходятся перечни, помещенные в разных списках. В. О. Ключевский, пользовавшийся одним списком грамоты (опубликованным в ААЭ), считал, что в его перечне названы участники февральских и мартовских соборных заседаний, подписывалась же грамота в августе, когда состав собора изменился. Значит, он не был окончательно определен до открытия и пополнялся постепенно в продолжение деятельности. Исходя из этих соображений, Ключевский считал, что для определения численности собора 1598 г. следует к числу его членов, указанных в перечне, прибавить цифру тех, кто в перечне не значится, но подпись свою оставил. В итоге Ключевский насчитал 512 человек. Из них духовных лиц - 109, бояр, окольничих, думных дворян, думных дьяков - 52, приказных дьяков - 30, лиц дворцового ведомства - 18 (два бараша и 16 дворцовых ключников), военно-служилых людей (стольников, дворян, стряпчих, стрелецких голов, жильцов, «выбора» из городов) - 267, гостей - 21, старост гостинной, суконной и черных московских сотен - 15. Характер представительства разных сословий в 1598 г. Ключевский считает примерно таким же, как и в 1566 г., новую черту в сословном представительстве в 1598 г. он видит в присутствии на соборе «представителей местных дворянских обществ из их же среды»554.
К иным выводам, чем Ключевский, пришла С. П. Мордовина, изучившая источниковедчески сохранившиеся списки Утвержденной грамоты. Она составила таблицу перемещения по службе участников собора за 1597-1599 гг. с тем, чтобы выяснить, когда лица, упомянутые в списках грамоты, могли присутствовать на соборных заседаниях в Москве. По ее наблюдениям, перечни участников собора появились незадолго до утверждения грамоты, чтобы обеспечить порядок подписания, а подписи ставились и после утверждения. Поэтому считать всех, подписавших грамоту, членами собора можно лишь условно. Условна и общая цифра участников собора по перечням и подписям. В нее могут не войти многие участники первых заседаний февраля-марта и, напротив, могут оказаться включенными лица, не участвовавшие в соборе, но подписавшие грамоту555. При всей скрупулезности и тщательности проведенного Мордовиной анализа ряд несоответствий в перечнях и подписях остался необъясненным. Да, вероятно, добиться объяснений во всех случаях и невозможно.
Всего по известным спискам Мордовина насчитала около 600 человек, оговорившись, что в действительности собор был гораздо шире, так как его состав быстро менялся. Дальнейшие ее подсчеты таковы: духовенство - 160 человек, военно-служилые люди по перечню - 337, гости - 21, старосты гостинной и суконной сотен - 2, сотские московских черных сотен и полусотен - 13556.
Сопоставление известных данных о численности разных социальных групп по боярским спискам и иным источникам с количеством их представителей на соборе 1598 г. привело Мордовину к выводу, что там присутствовали почти все члены боярской думы - 38 человек, большая часть московских дворян - 104, все стольники - 25, 42 жильца (из 200), 45 «выборных дворян» из 21 города (примерно 5% общего числа «выбора»), Мордовина доказывает, что термин «из городов выбор» означает особый служилый чин, а не избранных в провинциальных городах дворян.
По своему социальному составу собор 1598 г. мало отличается от собора 1566 г. В нем так же приняли участие феодалы (светские и духовные) и верхушка посадского населения. С. П. Мордовина оспаривает утверждение В. О. Ключевского о наличии на соборе 1598 г. выборного представительства557. И все же значение собора 1598 г. в истории сословно-представительных учреждений нельзя недооценивать. Это был не просто совещательный орган (как собор 1566 г.). Учредительный акт, им совершенный, - «поставление» главы государства - во многом определил дальнейшее направление политики России.
Сохранившиеся источники вскрывают закулисную сторону подготовки населения к избранию царем Бориса Годунова. Как рассказывает Буссов, царица Ирина да и сам Борис (притворно отказавшийся от престола) развернули в этом отношении энергичную деятельность. Они «вели себя очень хитро». Ирина «тайно призвала к себе большинство сотников и пятидесятников города, прельстила их деньгами, многое им пообещала и уговорила их, чтобы они побуждали подчиненных им воинов и горожан не соглашаться, когда их созовут для избрания царя, ни на кого другого, кроме ее брата, правителя... Он, мол, хорошо отблагодарит их потом, если они, не мешкая, помогут ему в этом деле». «Правитель и сам приобрел много сторонников», которым «дал денежную ссуду и посулил великие блага, чтобы они побуждали и уговаривали простой народ не называть, когда будут проводиться выборы, никого иного, кроме него, и избрать его царем»558.
Интересно сообщение Буссова, что все время, пока заседал земский собор, правительство интересовалось настроением народа. Выдвигая на соборе кандидатуру Бориса, его сторонники старались представить это выдвижение (бывшее не по сердцу «многим знатным вельможам») как выражение воли божьей и народных желаний: «тут стали говорить: что «Vox populi, vox Dei», кого выбрал весь народ, тот без сомнения избранник божий».
Когда Борис удалился в Новодевичий монастырь, по словам Буссова, его агенты продолжали развертывать агитацию, отчего «в простом народе началось большое волнение, стали кричать, чтобы вельможи прекратили совещания» и шли вместе с ними к монастырю уговаривать Бориса. В шествии туда наряду с членами земского собора участвовали торговые и служилые люди, стрельцы, ремесленники559. Городское население было силой, которую представители господствующего класса пытались использовать в династической борьбе, подчинить своим интересам и вместе с тем с которой должны были считаться.
Бориса избрал собор, и в его царствование этот орган сословного представительства принимал участие в некоторых актах внутренней и внешней политики. Собор, по-видимому, не был распущен сразу после коронации Бориса Годунова: 20 апреля 1598 г. Борис доложил на нем о подготовке к серпуховскому походу. Об этом узнаем из разрядной книги, где читаем: царь «говорил патриарху Иеву московскому и всеа Русии, и митрополитом, и архиепискупом, и епискупом, и всему освященному собору, и бояром, и приказным людем, и дворяном: вести учинилися, писали к нам из Белагорода воеводы вести, что недруг наш крымский царь Казы-Гирей идет на наши украины. И яз за светые божие церкви и за православное христианство иду против недруга своего крымскова царя Казы-Гирея в Серпухов, и на Тулу, и на поле, где он будет, на прямое дело»560. Через пять дней после выступления Бориса, 25 апреля состоялся приговор о походе боярской думы. Что в первой разрядной записи речь идет о земском соборе, а во второй - о боярской думе, видно из отсутствия во втором случае ссылки на приказных людий и дворян561.
По-видимому, тогда же было вынесено решение о ликвидации на военное время местнических счетов. На это указывает опять-таки одна разрядная запись. Царю Борису «били... челом патриарх Иев и весь собор, и бояре, и приказные люди, и воеводы, и дворяне все», чтобы он «пожаловал, велел бояром и воеводам и... дворяном быти без мест» на царской службе. Вероятно, Борис согласился с челобитчиками, ибо, ссылаясь на это челобитье, отказался удовлетворить местнические претензии воеводы Ивана Полева к окольничему М. Г. Салтыкову562. Общее решение по вопросу о местничестве, надо думать, происходило на земском соборе (или по его предложению), ибо «освященный собор» вкупе с дворянами, приказными людьми - в миниатюре земский собор (не хватает «третьего сословия»). Возможно, это было то самое заседание, на котором Борис объявил о вестях, полученных с юга.
О других соборах в царствование Бориса Годунова до недавнего времени известно не было. В. И. Корецкий обнаружил в государевом разряде запись о соборе 15 мая 1604 г.563 Он так передал ее содержание: «По получении тревожных известий из Крыма oт русских послов о готовящемся набеге на Русь Казы-Гирея: «И говорили государь, царь и великий князь Борис Федорович всеа Русии и его царсково величества сын государь царевич Федор Борисович всеа Русии на соборе отцу своему и богомолцу Иеву, патриарху Московскому и всеа Русии, и митрополитом, и архиепископом, и епископом, и всему освященному (очевидно пропущено - собору), и бояром, и приказным людем, и дворяном...».
Оборвав текст, Корецкий дал такую его интерпретацию: «В Польше готовился к вторжению в Россию Лже Дмитрий I. Внутри страны бояре объединялись против Бориса Годунова - вступали в связи с самозванцем и поляками. В этой исключительно напряженной обстановке Борис Годунов решил созвать земский собор, пригласив на него приказных и дворян. Он хотел получить поддержку в 1604 г. у земского собора, так же, как он получил ее в 1598 г., когда намеревался стать царем. Однако служилые люди в результате реализации указов 1601-1602 гг. о крестьянском выходе уже отшатнулись от него. Поэтому попытка Бориса Годунова укрепить свои позиции и стране путем апелляции к земскому собору в 1604 г. не удалась»564.
Это очень сокращенное, выборочное изложение материала. Разрядная запись значительно подробнее и конкретнее. В ней говорится, что отправленные в Крым послы князь Федор Барятинский и дьяк Дорофей Бохин сообщили о «разрыве» хана Казы-Гирея с русским правительством: «на своей правде, на чом шерть дал, не стоит и вперед в миру быть не хочет, и хочит быть на наши государевы украины»565. Одновременно же поступили сведения от воевод и голов ряда «польских» городов о том, что «на поле ходят крымские татарове, и станичников и сторожей громят, а татаровя конны и цветны и ходят резвым делом о дву конь, а чают их от больших людей».
На земском соборе Борис Годунов заявил от своего имени и от имени сына Федора, что они «готовы итти против недруга своего крымского хана Казы-Гирея хоть сейчас», и «велел сказывать свою государеву службу бояром, и околничим, и приказным людем, и дворяном, и детем боярским, и всем служивым людем с собою, государем, в поход». Просмотрев «росписи» людей, «которые люди на их государсве службе по украинным городом и которые люди по домом», Борис и Федор указали «в украиные городы» послать стольников и стряпчих «смотрити дворян, и детей боярских, и всяких ратных люден»566.
505 Беляев Я. Д. Земские соборы на Руси, изд. 2. М., 1902, с. 27.
506 Загоскин Н. П История права Московского государства, т. I. Казань, 1877, с. 230.
507 Латкин В. Н. Земские соборы древней Руси. СПб., 1885, с. 94-96.
508 Соловьев С. М. История России с древнейших времен, кн. IV (т. 7-8). М., 1960, с. 348, 355.
509 Ключевский В. О. Состав представительства на земских соборах древней Руси - Сочинения, т. VIII. М., 1959, с. 68.
510 Платонов С. Ф. К истории московских земских соборов. - Статьи по русской истории (1883-1912), изд. 2. СПб., 1912, с. 298-299; см.: он же. Борис Годунов. Пг., 1921, с. 119-127.
511 Тихомиров М. Я. Сословно-представительные учреждения (земские соборы) XVI века. - Тихомиров М. Н. Российское государство XV-XVII вв. М., 1973, с. 65, 68.
512 Мордовина С. П. К истории Утвержденной грамоты 1598 г. - «Археографический ежегодник за 1968 год». М., 1970, с. 127-141; она же. Земский собор 1598 года. Источники. Характер представительства. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М., 1971; она же. Характер дворянского представительства на земском соборе 1598 г. - «Вопросы истории», 1971, № 2, с. 55-63; она же. Указ об амнистии 1598 г. - «Советские архивы», 1970, № 4, с. 84-86.
513 ААЭ, т. II. СПб., 1836, с. 13-16, № 6. Переиздано: Акты, относящиеся к истории земских соборов. Под ред. Ю. В. Готье. М., 1909, с. 12-15.
514 Акты, относящиеся к истории земских соборов, с. 12-13.
515 Акты, относящиеся к истории земских соборов, с. 13-14.
516 Там же, с. 14-15.
517 ААЭ, т. II, с. 1, № 1.
518 ГПБ, Q. IV. 17, ААЭ, т. II, с. 16-54, № 7. Историю сборника см.: Кушева Е. Н. Из истории публицистики смутного времени XVII в. - «Ученые записки Саратовского гос. университета», 1926, т. 5, вып. 2. Педагогический факультет, с. 21-97.
519 ГБЛ, Музейное собрание, № 737.
520 ЦГАДА, ф. 197, портф. 4, № 27.
521 ДРВ, изд. 2, ч. VII. М., 1788, с. 36-127. Еще ранее текст был опубликован (И. А. Навроцким) в «Опыте трудов вольного Российского собрания», т. III. М., 1774, с. 74-191.
522 По моей просьбе Б. Л. Фридберг произвела сличение этих списков.
523 С. П. Мордовина именует списки: Н - Навроцкого (ДРВ); С - Строгановский (ГПБ, по списку, принадлежавшему Строгановым, ААЭ); П - Плещеевский (ГБЛ, по разрядной книге, принадлежавшей Плещееву); М - Список Малиновского (ЦГАДА, по рукописи первой половины XIX в. из портфелей А. Ф. Малиновского) (Мордовина С. П. К истории Утвержденной грамоты 1598 г., с. 128-132).
524 ДРВ, ч. VII, с 118.
525 ААЭ, т. II, с. 46, № 7.
526 Там же.
527 ДРВ, ч. VII, с. 109-110.
528 Там же, с. 110.
529 Там же, с. 36.
530 Перечень духовных лиц сопровождается такой оговоркой: «А архимандритом и игуменом, честных монастырей соборным и не соборным, писаны быша имяна в сей утверженой грамоте памятшо, а не по степенным книгам уложению, занеже в то время степенных списков вскоре не сыскано, которые были списки уложены при прежних государех» (ДРВ, ч. VII, с. 116-117). Ясно, что это черновой проект, а не официально утвержденный текст.
531 А. А. Зимин обратил мое внимание на два списка Утвержденной грамоты 1598 г. в сборниках, хранящихся в ГПБ. Первый сборник (Q. IV.70/1) включает в себя рукописи XVI - начала XVII в.; среди них - Утвержденная грамота (лл. 1-72), которую С. О. Шмидт ошибочно принял за «сказание о событиях конца XVI - начала XVII в. (неоконченное)» (Описи Царского архива XVI века и архива Посольского приказа 1614 года. [Подгот. к печати С. О. Шмидтом и С. А. Левиной.] Под ред. С. О. Шмидта. М., 1960, с. 6). Текст грамоты дефектный, обрывается на рассказе о ее прочтении и утверждении на «вселенском соборе». Нет ни перечня участников земского собора, ни их подписей и печатей, хотя сказано, что они «руки свои приложили». Второй сборник (962/852) конца XVI в. В его составе ряд документов, связанных с патриархом Иовом; Утвержденная грамота, близкая к тексту ААЭ, находится на лл. 128-227 (см.: Описание рукописей Соловецкого монастыря, находящихся в библиотеке Казанской духовной академии, ч. II. Казань, 1885, с. 554; Скрынников Р. Г. Переписка Грозного и Курбского. Л., 1973, с. 26)
532 Яковлева О. А. Пискаревский летописец. - В кн.: Материалы по истории СССР, т. II. М., 1955, с. 102; ПСРЛ, т. 34, с. 201; Тихомиров М. Н. Указ. соч., с. 67.
533 Временник Ивана Тимофеева. Подгот. текста О. А. Державиной. М.-Л., 1951, с 74, 243.
534 Сказание Авраамия Палицына. Подгот. текста и комментарии О. А. Державиной и Е. В. Колосовой. М.-Л., 1955, с. 251-252.
535 В благожелательном к Годунову тоне написано «Сказание о смерти царя Федора Ивановича и воцарении Бориса Годунова» [Сказание о смерти царя Федора Ивановича и воцарении Бориса Годунова (Записи в разрядной книге). Публикация В. И. Буганова. - «Записки Отдела рукописей ГБЛ», вып. 19. М., 1957, с. 167-184].
536 Флетчер Д. О государстве Русском, изд. 3. СПб., 1906, с. 32.
537 Яковлева О. А. Указ. соч., с. 95, 101; ПСРЛ, т. 34, с. 198, 201.
538 Тихомиров М. В. Указ. соч., с. 65.
539 ААЭ, т. II, с. 20, 23. В донесении о поездке в Москву императорского посла М. Шиля к Ирине обращался «народ и общество» (Volk und Gemeindt) (ЧОИДР, 1875, кн. 2, отд. IV, с. 12).
540 Буссов К. Московская хроника. 1584-1613. М.-Л., 1961, с. 81.
541 ААЭ, т. II, с. 23. Та же формула решения земского собора в «извещении» датским послам в Москве 17 марта 1598 г.: Борис возведен на престол «прошением и молением патриарха Иова» и митрополитов и архиепископов, и всего священного вселенского собора, и за челобитьем многих государских детей и царевичей розных государств, которые под его царскою великою рукою и ему государю служат, и за многими прозбами бояр, и околничих, и князей, и воевод, и дворян, и приказных людей, всяких служилых людей всех городов Московского государства, и всего народа христьянского, множества людей...» (РИБ, т. XVI. СПб., 1897, с. 314).
542 ААЭ, т. II, с. 24-25.
543 Буссов К. Указ. соч., с. 81.
544 Масса И. Краткое известие о Московии в начале XVII в. М., 1937, с. 47.
545 [Шиле М.] Донесение о поездке в Москву придворного римского императора М. Шиля. - ЧОИДР, 1875, кн. 2, отд. IV, с. 11.
546 Буссов К. Указ. соч., с. 84.
547 В Мазуринском летописце сказано коротко: «Того же году патриарх Иев учини собор со всеми властми и призва к себе баяр и воинство и всех православных християн, и усобороваша с ними, выбраша на московское царство царем Бариса Федоровича Годунова» (ПСРЛ, т. 31. М., 1968, с. 146).
548 ААЭ, т. II, с. 24-25.
549 ААЭ, т. II, с. 27.
550 Там же, с. 26.
551 Татищев В. Н. История Российская, т. 6. М.- Л., 1966, с. 287.
552 ААЭ, т. II, с. 30.
553 Буганов В. И. и Корецкий В. И. Неизвестный Московский летописец XVII в. из Музейного собрания ГБЛ. - «Записки Отдела рукописей ГБЛ», вып. 32. М., 1971, с. 159-160; ПСРЛ, т. 34, с. 236.
554 Ключевский В. О, Указ. соч., с. 53-56, 60, 64.
555 Мордовина С. П. К истории Утвержденной грамоты 1598 г., с. 133, 138. Для сравнения С. П. Мордовина использовала «боярский список» 1598-1599 гг. Его публикацию см.: Мордовина С. П., Станиславский Л. JI. Боярские списки конца XVI - начала XVII в. как исторический источник («Советские архивы», 1973, № 2, с. 94-96).
556 Мордовина С. П. Земский собор 1598 г., с. 17, 20-25; она же. Характер дворянского представительства, с. 58-62.
557 Мордовина С. П. Земский собор 1598 г., с. 25; см. также. Florin В. N. Sklad spoleczny soborow ziemskich w panstwe Moskiewskim w XVI wieku. - «Czasopismo Prawno-Historiczne», t. XXVI, zeszyt 1, 1974, sir. 44-47. Вряд ли можно признать достоверность сообщения Маржерета, что Годунов требовал «притворно» созыва «государственных чинов» по 8 или 10 человек от каждого города (Сказания современников о Димитрии самозванце. Сост. Н. Устрялов, изд. 3, исправл., ч. 1. СПб., 1859, с. 257).
558 Буссов К. Указ. соч., с. 81.
559 Там же, с. 82. По рассказу М. Шиля, в избирательную кампанию были втянуты «горожане и простой народ» ([Шиле М.] Указ. соч., с. 15).
560 ЦГАДА, ф. 181, д. 100, л. 7; Разрядные книги 1598-1638 гг. Составители В. И. Буганов и Л. Ф. Кузьмина. М.., 1974, с. 22.
561 ЦГАДА, ф. 181, д. 100, л. 12; Разрядные книги 1598-1638 гг., с. 27.
562 ЦГАДА, ф. 181, д. 99, ч. 2, лл. 830 об.-831; Ключевский В. О. Указ. соч., с. 54. Пока книга находилась в производстве, появилось новое исследование (Скрынников Р. Г. Земский собор 1598 г. и избрание Бориса Годунова на трон. - «История СССР», 1977, № 3).
563 ЦГАДА, ф. 181, д. 100, лл. 119 об.- 120 об.; Разрядные книги 1598-1638 гг., с. 160-161.
564 Материалы по истории земского собора 1575 г. и о доставлении Симеона Бекбулатоянча «великим князем всеа Русии». Подгот. В. И. Корецкий. - «Археографический ежегодник за 1969 год». М., 1971, с. 298.
565 ЦГАДА, ф. 181, д. 100, лл. 119 об.-120; Разрядные книги 1598-1638 гг., с. 160-161.
566 ЦГАДА, ф, 181, д. 100, л. 120 об.; Разрядные книги 1598-1638 гг., с. 161.
<< Назад Вперёд>>
