Избирательный земский собор 1613 г.
О том, как начал готовиться избирательный собор, рассказано в грамоте на Белоозеро 19 ноября 1612 г. от имени Трубецкого и Пожарского. К ним приходили бояре, окольничие, чашники, стольники, дворяне большие, стряпчие, жильцы, дворяне из городов и «всяких чинов люди», и «говорили» и «советовали», чтобы «всем сослатця во все городы с... воеводами и со всякими людьми от мала и до велика и обрати б на Владимерское и на Московское государство и на все великие государства Росийского царствия государя царя и великого князя, ково... государя бог даст»735. Очевидно, речь идет не об отдельных неофициальных посещениях Трубецкого и Пожарского людьми разных сословий, а о совещаниях сословных представителей, входивших в «совет всея земли». На таких совещаниях и было принято решение о созыве нового избирательного земского собора.
В соответствии с этим решением белозерским воеводам и дьяку предписывалось выбрать «из ыгуменов, и ис протопопов, и ис посадпких и из уездных людей, и из дворцовых сел и ис черных волостей десяти человек лутчих, и разумных, и постоятельных людей» и прислать «к Москве о божьем и о земском о большом деле на договор». Выборные должны были получить «полной и крепкой достаточной приказ», чтоб им «о государственном деле говорити было вольно и бестрашно, и... чтоб были прямы безо всякие хитрости»736.
Аналогичные грамоты были посланы в другие места: в Соль Вычегодскую (11 ноября)737, в Новгород (15 ноября)738, в Углич (13 декабря)739, в Осташков (известна в шведском пересказе, без даты)740. Хотя сохранились лишь отдельные письма подобного рода, можно думать, что они охватили значительное число городов. Так, в грамоте в Новгород от 15 ноября 1612 г. говорится, что представители «всея земли» «о обиранье государьском и о совете, кому быть на Московском государстве, писали в Сибирь, и в Астрахань, и в Казань, и в Нижней Новгород, и на Северу, и во все городы Московского государства, чтоб изо всех городов Московского государства, изо всяких чинов люди, по десяти человек из городов для государственных и земских дел прислали к нам к Москве»741.
На призыв из Москвы города откликнулись не сразу. Напоминания о присылке людей на собор шли из столицы «не единожды»742, причем от имени не только Трубецкого и Пожарского, но и «всяких чинов людей». В грамоте земского совета на Двину от 31 декабря 1612 г. указывалось: «А изо многих городов к нам к Москве власти и всяких чинов люди съехались... А у нас за советом з Двины выборных людей государское обиранье продлилось...»743.
Срок явки выборных в Москву был перенесен с Николина дня на Крещенье (с 6 декабря 1612 г. на 6 января 1613 г.). Число представителей с мест было увеличено. В цитированной грамоте на Двину сказано: «И мы ныне общим великим советом приговорили для великого земсково совету и государьсково обиранья ехать к нам, к Москве, из духовново чину пяти человеком, ис посадцких и из уездных людей двадцати человеком, ис стрельцов пять человек»744.
Когда участники избирательного собора начали прибывать в Москву? Точных сведений нет. Бывший в Москве киевский мещанин Божка Балыка записал: «У генваре почали зежчатися на обирание царя нового»745. В грамоте на Двину говорится, что уже к 31 декабря «изо многих городов... к Москве власти и всяких чинов люди... съехались»746. Но были города, так и не приславшие представителей747.
Пока избирательный собор не сформировался, прежний «совет всей земли» продолжал существовать. Так, 21 ноября 1612 г. «по приговору» Трубецкого и Пожарского и «по совету всей земли» были высланы к Соли Галицкой с приставом пленные «польские люди, которые сидели в Москве»748. В декабре 1612 г. «по приговору» тех же лиц и «по совету всей земли» была направлена грамота галицким воеводам и дьяку с предписанием оказывать содействие сборщикам денежных четвертных доходов, посланным из Москвы749. Сохранилось недатированное известие о том, что (где-то на рубеже 1612 и 1613 гг.) Трубецкой и Пожарский «по приговору Кирила митрополита ростовского и ярославского и всего освященнаго собору и по совету всеа земли» посылали отписывать для «государевых обиходов... дворцовых сел пашенных и посопных и оброчных...»750. Подобные сведения не столь обильны, но они свидетельствуют, что земский собор при ополчении не потерял значения действующего органа и в Москве, хотя характер его взаимоотношений с воеводами Трубецким и Пожарским не поддается уточнению. Да, очевидно, четкого юридического определения эти взаимоотношения и не получили. Но, во всяком случае, и в данное время понятие «всея земля» - это не просто символ государственного единства, которое надо сохранить, а реальный сословно-представительный институт, с которым преемственно связан и собор, предназначенный для избрания царя.
Избирательный земский собор созывался в трудных условиях, когда интервентов только что изгнали из Москвы, но их отряды бродили по всей стране, когда еще не затихли отголоски крестьянской войны, когда для окончательного освобождения страны от иноземных захватчиков и для восстановления государственной целостности России правительство нуждалось в поддержке широких слоев населения. Отсюда и решение о созыве на собор представителей не только от посадов, но и от черных и дворцовых волостей и предложение свободно и никого не боясь выступать на соборных совещаниях. Призыв к «вольным» и «бесстрашным» выступлениям вряд ли был проявлением одной лишь демагогии. Но он отнюдь не означает, что господствующий класс отказался от своей классовой политики и стал на демократические позиции. Призыв этот значит, что в сложных внутри- и внешнеполитических условиях феодалы сами не чувствовали себя «бесстрашно» и «вольно» и хотели знать настроение различных общественных групп, чтобы привлечь их на свою сторону, обеспечив более прочную базу своего господства.
Официальным документом, изображающим деятельность земского собора, является Утвержденная грамота об избрании на царство Михаила Федоровича Романова, датированная маем 1613 г., т. е. временем уже после соборных совещаний. Утвержденная грамота была оформлена в двух экземплярах (текст которых близок: совпадают, за небольшими исключениями, и подписи на обороте). Один экземпляр (условно - Архивский) хранился в Государственном Древлехранилище бывшего Главного архива Министерства иностранных дел (сейчас находится в Государственной библиотеке им. В. И. Ленина)751, другой - в Оружейной палате752. Имеется несколько списков Утвержденной грамоты (XVII-XVIII вв.)753. На высоком археографическом уровне осуществлены два издания памятника с предисловиями С. Л. Белокурова: 1904 г. (фототипическое) и 1906 г.754
В тексте обоих экземпляров подробно рассказано, как они были составлены. 14 апреля на заседании избирательного собора по инициативе духовенства было решено «грамоту утверженную написавше, утвердитися»: высшим церковным иерархам к ней «руки свои приложити и печати свои привесити», а прочим участникам собора - духовным и светским - ограничиться рукоприкладством. Грамота была написана, рассмотрена и принята на соборе, оба экземпляра заверены подписями и печатями (на каждом экземпляре было по 10 печатей, сейчас некоторые из них исчезли, некоторые повреждены). Стали думать, где хранить этот важный государственный документ, и решили положить оба экземпляра «в хранила царские к докончалным и утверженным грамотам»755. Имеется в виду Царский архив, составивший основу архива Посольского приказа. Там грамоту зафиксировали архивные описи 1614 и 1626 гг.756
Изготовление Утвержденной грамоты в двух экземплярах, надо думать, было вызвано тем, что один предназначался для царя, другой - для патриаршего двора (патриарха тогда в России не было, во главе церкви стоял митрополит Кирилл). Утвержденная грамота представляет собой историко-политический трактат, прославляющий самодержавие как строй, освященный христианской (православной) церковью. Доказывается его исконность в России и дается официальная концепция Смутного времени как кризиса самодержавия («царствие ваше безгосударно», «мы безгосударны»)757. Предложив историко-генеалогический очерк династии Рюрика, сказав о ее прекращении и рассмотрев бедствия «безгосударного времени», Утвержденная грамота подробно, в возвышенном тоне рассказывает о ходе избирательной кампании, закончившейся реставрацией порушенной монархии. Различая монархию наследственную и избирательную, грамота отдает предпочтение первой758. Это концепция представителей господствующего класса, пришедших к власти по воцарении Михаила.
При составлении Утвержденной грамоты была проведена значительная работа. Как показали исследования С. Ф. Платонова759, С. А. Белокурова760 и др., составители использовали большое количество источников: Утвержденную грамоту об избрании на царство Бориса Годунова, официальные документы и т. д. Текст грамоты 1613 г. не раз редактировался. До нас дошел ее первоначальный проект, отличный от окончательного варианта (особенно в рассказе о Смутном времени)761.
Весьма важен вопрос о составе земского собора 1613 г. Как уже говорилось, на оборотной стороне грамоты имеется ряд рукоприкладств, по они не дают полного представления об участниках соборных совещаний. Источниковедческая paбота, проведенная И. Г. Любомировым, показывает, что подписи на документе собирались длительное время, вплоть до 1617 г.762, подписывали грамоту не только члены собора, при этом нередко один человек подписывался за ряд лиц763. Поэтому имеющиеся под одним экземпляром грамоты 235, под другим 238 рукоприкладств (с упоминанием в одном случае 272, в другом 256, а всего 283 имен)764 далеко не отражают численности собора765. Количество его членов, вероятно, намного превышало это число. С. Ф. Платонов считает, что присутствовало около 700 человек766, П. Г. Любомиров думает, что было свыше 800 человек767.
Характерной чертой представительства на земском соборе 1613 г. было большое число выборных от городов. В рукоприкладствах упомянуты имена 84 светских лиц. Любомиров предполагает, что на самом деле их было значительно больше768. Отдельные города превысили норму представительства. Городов, приславших в Москву выборных, по рукоприкладствам можно насчитать 47769, но эту цифру следует увеличить. По своей социальной природе выборные - это (кроме представителей белого и черного духовенства) дворяне и дети боярские, стрельцы, пушкари, затинщики, служилые татары, атаманы, казаки, посадские, жилецкие и уездные люди (под последними, очевидно, имеются в виду и черносошные крестьяне; надо думать, их было немного).
Подписей духовных лиц на грамоте - 57, из них 26 подписей поставили выборные представители духовенства. Фактически, как доказывает Любомиров, церковников присутствовало на соборе (и по положению, и по выбору) больше770. Утвержденная грамота не дает полного представления об участии в соборе высших, думных и служилых, чинов: бояр, стольников, стряпчих, дворян московских. Рукоприкладства к Утвержденной грамоте явно не могут служить источником для решения данного вопроса771. В поисках ответа на него Любомиров пошел по пути сопоставления сведений Утвержденной грамоты с другими документами, позволяющими предположительно судить о том, кто и из каких разрядов феодалов находился или мог находиться в Москве в период деятельности собора 1613 г.772 Результаты получились очень приблизительные (это оговаривает сам автор), ибо быть в Москве - еще не значит быть на соборе. Любомиров считает, что в соборных совещаниях могли принимать участие 15-16 бояр и около 250 стольников, стряпчих и дворян московских773.
В заключительной части Утвержденной грамоты среди присутствовавших на соборе названы дворовые (дворцовые) люди, жильцы, гости. Но рукоприкладств дворцовых людей и гостей нет; из жильцов расписался лишь один - Илья Васильев сын Наумов (за вязьмичей)774. Сколько было на соборе представителей этих социальных категорий, так же как и дьяков, сказать трудно.
Во всяком случае, избирательный собор 1613 г. был достаточно многолюдным - более многолюдный, чем те, которые ему предшествовали. Были представлены различные социальные слои из разных частей России. Представители собрались для решения важного политического вопроса - выбора главы государства. А этот вопрос был связан с другим - с укреплением феодального правопорядка, выработкой устойчивых форм государственного строя. При обсуждении и решении выдвинутых проблем столкнулись интересы внутриклассовые, межсословные, партийные, национальные.
Судя по Утвержденной грамоте, участники собора совещались «по многие дни», «не обинуяся говорили» («говорили... с великим шумом и плачем»), и «единомышленной нерозвратной совет» «всех городов всяких людей» был таков: избрать на российский престол Михаила Федоровича Романова. Если отбросить свойственную данному тексту патетику и перевести его на деловой язык, то можно из него сделать вывод, что заседания были многодневные, на них сталкивались разные мнения, и принятое решение было результатом шумных прений, борьбы противоречивых интересов. На соборе, очевидно, обсуждались кандидатуры и других лиц (помимо Романова) на российский престол, ибо в Утвержденной грамоте зафиксировано постановление: не принимать на царство польского и шведского королей и королевичей и никого «из ыных ни ис которых государств, и из московских родов, и из ыноземцов, которые служат в Московском государстве...»775.
Кандидатура Михаила была принята 7 февраля, а его окончательное избрание отложили на две недели, до 21 февраля. По словам Утвержденной грамоты, это было сделано «для болшого укрепления»776 (очевидно, «единомыслие» было мнимым). «Укрепление» заключалось в том, что вызвали в Москву на выборы боярина кн. Ф. И. Мстиславского с товарищами, находившихся в своих имениях (значит, у них были сторонники), и послали тайно специальных лиц во все города («опричь далних городов») «во всяких людех мысли их про государское обиранье проведывати»777. 21 февраля 1613 г. в Успенском соборе состоялось избрание.
Примерно так же, а временами дословно так же, изложен ход избирательной кампании в дворцовых разрядах. Но отдельные детали заслуживают внимания. Указано, что при обсуждении кандидатур на российский престол «говорили на соборех о царевичах, которые служат в Московском государстве...» Среди отвергнутых кандидатур названы «Маринка» (Марина Мнишек) с сыном (от Лжедмитрия II) «воренком»778. О двухнедельном перерыве в соборных заседаниях не говорится779.
О той борьбе, которая шла за кандидатов на престол между членами земского собора, рассказал в своем донесении Делагарди 14 февраля 1613 г. ливонский дворянин Георг Брюнно. Он вернулся в Новгород из Москвы, куда его посылали со служебным поручением и где он был задержан. Брюнно сообщил, что «риксдаг или собор заседает теперь в Москве для выбора великого князя и других дел, связанных с попечением о стране, и хотя он заседает уже несколько времени, однако ни к какому соглашению между земскими чинами или решению еще не пришли»780.
Сведения о соборе 1613 г. имеются в интересном документе, введенном в научный оборот Г. А. Замятиным, - грамоте московского правительства в Новгород 1615 г. Здесь говорится, что собравшиеся «о государьском обиранье советовали по многие дни... что все великие Росийские государства безгосударьны, отовсюду утесняеми, а стати и укрепити не о ком: государя царя и великого князя всеа Русии самодержца нету». На этих многодневных совещаниях шел разговор о том, что «иноземских государей неправдою и обираньем польского королевича» Москва, Новгород «и иные места» «до конца разорились» (далее в черновом подлиннике зачеркнуты слова: «и вперед таким верити нечего, ни которого добра от них нет и вперед не чаять, окроме ухищренья и оману и кроворозлитья»). Следуя дипломатически корректному совету, якобы данному шведским принцем не выбирать на русский престол «полского королевича и иных ни из которых чюжих государств государя», «а изобрати б... великим государем царем... из Росийского ж государства родов», сословные представители остановили свой выбор на Михаиле Романове781.
В целом текст не расходится с Утвержденной грамотой, он на ней и основан. Но интересно, что в нем вопрос о личности кандидата на престол подчинен другому вопросу - об установлении крепкой национальной государственности. Характерно и политически аргументированное осуждение интервенции и установленного интервентами в России режима.
Об острой борьбе, происходившей на соборе (а также вне его), сохранились записи участников соборных совещаний. Так, Авраамий Палицын говорит, что по освобождении Москвы от поляков «бысть во всей Росии мятежь велик и нестроение...». Он указывает на раздоры среди бояр («боляре же и воеводы не ведуще, что сотворити, зане множество их зело и в самовластии блудяху...»), на то, что «казацкого же чина воиньство многочислено тогда бысть и в прелесть велику горше прежняго впадошя...». Авраамий Палицын рассказывает, что сторонники кандидатуры Михаила Романова (дворяне, дети боярские, гости, атаманы, казаки) приходили к нему (очевидно, как к члену собора) на подворье Троице-Сергиевого монастыря и просили его передать «державствующим тогда бояром и воеводам» их письменное мнение «о избрании царском»782. «Новый летописец» также повествует о разномыслии и несогласии в различных общественных кругах накануне и в период избрания на царство Михаила Федоровича («и многое было волнение всяким людем: койждо хотяше по своей мысли деяти, койждо про коево говоряше»)783. О том, что на заседаниях земского собора происходили большие споры, свидетельствует И. М. Катырев-Ростовский («и тако бысть по многи дни собрание людем, дела же толикия вещи утвердити не возмогут»)784.
Говоря о деятельности собора 1613 г., интересно отметить, что вопрос, который он обсуждал (о новом царе), оказался вынесенным за пределы официальных совещаний и привлек внимание широких слоев населения (прежде всего столичного). В Москве в это время сложилась обстановка, благоприятствовавшая казачеству, которое получило значительное влияние. Пленный смоленский сын боярский Иван Философов в конце 1612 г. рассказывал, что после освобождения Москвы от поляков многие дворяне и дети боярские «разъехалися по поместьям, а на Москве осталось дворян и детей боярских всего тысячи с две», в то время как казаков было 4500, «да стрельцов с тысячу человек да мужики чернь». Казаки, по свидетельству Ивана Философова, «бояром и дворянам сильны, делают что хотят»785. Другой очевидец, Богдан Дубровский (бывший послом из Новгорода в Москве и вернувшийся в Новгород 18 января 1613 г.) называл еще большую, чем Философов (явно преувеличенную), цифру находившихся в Москве казаков: 11 тысяч «лучших и старших» и, кроме того, «несколько тысяч» человек, составлявших «беспорядочные отряды». Что касается «бояр (служилых людей)», то, по словам Дубровского, в начале их было около 4000, но затем «большая их часть была отпущена на некоторое время по своим поместьям и в города, где можно дешево покупать себе пропитание»786. В рассказе ливонского дворянина Георга Брюнно говорится о 6000 казаков, бывших в столице787. В расспросных речах неизвестного дворянина (выехавшего из Москвы в августе, попавшего в плен под Тихвином и допрошенного в Выборге в сентябре 1613 г.) содержалось утверждение: «бояре... должны согласоваться с волей казаков, потому что они слишком сильны»788.
Все эти в ряде случаев друг с другом расходящиеся высказывания нельзя принимать целиком на веру, тем более что они даны в записях (не лишенных тенденциозности) других лиц. Но в приведенных высказываниях есть много общего и, очевидно, достоверного. Казаки оказывали определенное воздействие на направление деятельности избирательного собора 1613 г. В антибоярских выступлениях по крайней мере какой-то части казачества нашли отражение не только стремление к своеволию, но и антифеодальные мотивы, иначе трудно объяснить, почему их поддержали «мужики», «чернь». Таким образом, те острые разногласия по вопросу о кандидате на царство, которые выявились на соборе 1613 г., были результатом не только противоречий между отдельными общественно-политическими группировками внутри господствующего класса, но и классовой борьбы. В то время как в стране еще не затихла крестьянская война, казаки и городской плебс добивались удобного для него царя.
Уже приходилось говорить, что кандидатов на царство было много: польский королевич Владислав, шведский королевич Карл-Филипп, «воренок» (сын Лжедмитрия II и Марины Мнишек), а также князья Дмитрий Мамстрюкович Черкасский, Д. Т. Трубецкой, Д. М. Пожарский, И. В. Голицын и др.789 Одни кандидаты были отвергнуты собором по мотивам национальным, другие вследствие разногласий между партиями.
В избрании Михаила сыграла роль совокупность обстоятельств, среди которых следует отметить и благоприятствующее ему настроение казаков и «черни». Об этом много данных. 10 февраля 1613 г. два купца, прибывшие из Москвы в Новгород, сообщили: «Русские казаки, которые в Москве, пожелали в великие князья боярина по имени князь Михаил Федорович Романов... Но бояре были совершенно против этого и отклонили это на соборе, который недавно был созван в Москве...»790. В письме Федора Боборыкина, привезенном его слугой из Москвы в Новгород 16 июля 1613 г., было написано (и слуга повторял это устно): «московские простые люди и казаки по собственному желанию и без общего согласия других земских чинов выбрали великим князем Федорова сына Михаила Федоровича Романова, который теперь в Москве... Земские чины и бояре его не уважают»791. В «листе» новгородских людей шведскому королевичу Карлу-Филиппу сообщалось: «мы можем признать, что в Московском государстве воры одолели добрых людей; мы также узнали, что... казаки без согласия бояр, воевод, дворян и лучших людей всех чинов, своим воровством поставили государем Московского государства Михаила Романова»792; по сведениям шведских лазутчиков, относящимся к 13 апреля 1613 г., казаки провозгласили Михаила царем «против воли бояр», причем якобы «осадили» Д.Т. Трубецкого и Д. М. Пожарского «в их домах... и принудили их согласиться на свое избрание»793. В расспросных речах стольника И. И. Чепчугова, дворян Н. Е. Пушкина и Ф. Дурова 17 июня 1614 г. имеется такой эпизод, относящийся к избирательной кампании 1613 г.: «собрались земские чины» и стали обсуждать, «выбрать ли государя из своего народа или из иностранных государей»; тогда казаки и чернь (сторонники Михаила) «с большим шумом ворвались в Кремль к боярам и думцам», обвиняя их, что они «не выбирают в государи никого из здешних господ, чтобы самим править и одним пользоваться доходами страны...»794.
Уже говорилось, что не всему здесь можно верить. Много не проверенных слухов, пересудов, кривотолков. Но вывод о том, что казаки активно выступали за кандидатуру Михаила Романова, как будто правомерен. Это отнюдь не значит, конечно, что он был «народным» царем. Ведь лишь часть казачества сохранялa близость к народным массам, большое же число казаков по своему социальному положению начало приближаться к провинциальному дворянству. А в казачьих низах с их царистской идеологией имя Михаила Романова могло пользоваться известной популярностью и вследствие того, что он считался родственником Ивана Грозного, а его отец Филарет пострадал при Борисе Годунове, и вследствие близости Филарета к Тушину и т. д. Но, конечно, одной активности казачества для выдвижения Михаила на царство было недостаточно. Он стал царем потому, что его поддержали бывшие на соборе дворяне и посадские люди из пяти десятков городов и уездов, видевшие в нем фигуру наиболее нейтральную, не втянутую в боярские распри.
В высказываниях некоторых деятелей начала XVII в, можно встретиться с попытками противопоставить политические устремления бояр и казаков и тем самым раскрыть социально-политические основы избирательной борьбы. Ливонский дворянин Брюнно, например, отмечает, что казаки желают «иметь такое правительство, которое позволило бы им совершать здесь в стране свободный грабеж и другие насилия по их прежней привычке»; бояре же «больше озабочены тем, чтобы получить такого великого князя (какой бы религии он ни был), который мог бы помочь восстановить их стесненное отечество, привести его снова к покою и к единству»795. Очевидно, под этими двумя политическими тенденциями имеются в виду, с одной стороны, строй казачьего самовластия - наследие гражданской войны, с другой - феодальное централизованное государство (вероятно, на крепостной основе).
В лагере феодалов были свои внутренние противоречия. Спор между сторонниками разных претендентов на престол расколол феодальное сословие. Чепчугов, Пушкин и Дуров передавали слышанные ими разговоры о том, что следует «бросить жребий между тремя лицами, князем Дмитрием Трубецким, князем Иваном Голицыным и Михаилом Романовым, кого из них бог пожелает дать им в государи»796. Но в среде бояр раздавались голоса и о том, что «они с бывшими у них раньше туземными государями и великими князьями не имели никакого счастья, ни мира... почему они все на бывшем у них собрании решили, что они будут просить великого князя из чужого государства и королевского рода...»797 Эта идея, которую изложили в своих показаниях два русских купца (1613 г.), в ходе обсуждения на земском соборе была отвергнута, но ее приверженцы были. Сын боярский Никита Калитин в своих показаниях (1614 г.) указывал в качестве такого приверженца на Д. М. Пожарского, который якобы «не хотел одобрить выбора сына Феодора, утверждая, что как только они примут его своим великим князем, не долго сможет продолжаться порядок...». По словам Калитина, Пожарский будто бы предлагал «не выбирать в великие князья никого из своих одноплеменников, так как с ними не было никакого счастья и удачи и без чужой помощи никак нельзя будет стоять против врагов и оборонять страну, но надо взять великого князя из чужих государей и государств...»798.
Можно усомниться в справедливости молвы про Дмитрия Пожарского: у него было достаточно врагов, стремившихся своими нареканиями бросить на него тень. Но вряд ли может быть сомнение в наличии в феодальной среде настроений в пользу призыва иноземных правителей как панацеи от внутрибоярских смут.
734 Латкин В. Н. Указ. соч. с. 122. Г. А. Замятин считает, что земский собор, заседавший в Ярославле, прекратил свое существование, как только ополчение двинулось к Москве (Замятин Г. А. К истории земского собора 1613 г. - «Труды Воронежского гос. университета», 1926, т. III, с. 2).
735 Веселовский С Б. Указ. соч., с. 99, № 82; см. также с. 107, № 89.
736 Там же, с. 99, № 82.
737 Любомиров П. Г. Указ. соч., с. 177; Прилож., с. 237-239, № 2. Говорится о присылке пяти выборных посадских и уездных людей. В Утвержденной грамоте об избрании Михаила норма выборных из разных городов точно не определяется: «по колку человек пригоже» (Утверженная грамота об избрании на Московское государство Михаила Федоровича Романова. Под лет С. А. Бплокурова, изд. 2. М., 1906, с. 42).
738 ДАИ. т. I, с. 291-294, № 166.
739 Титов А. А. Рукописи славянские и русские, принадлежащие И. А. Вахрамееву, вып. 4. Сергиев Посад, 1897, с. 281, № 276.
740 Арсеньевские шведские бумаги. 1611-1615 гг. - В кн.: Сборник Новгородского общества любителей древности, вып. V. Новгород, 1911, с. 49, № IV; К истории избирательного собора 1613 г. Публикация А. Кабанова. - «Действия Нижегородской губернской ученой архивной комиссии», 1912. т. XII. вып. II, с. 126-129.
741 ДАИ. т. I, с. 294, № 166; ср.: Дворцовые разряды, т. I. СПб., 1850, стб. 10: «...всяких чипов люди писали в Московское государство в Понизовые, и в Поморские, и в Северские, и в Украинные во все городы...».
742 Зимин А.А. Акты земского собора 1612-1613 гг. - «Записки Отдела рукописей ГБЛ», вып. 19. М., 1957, с. 187, № 1.
743 Там же, с. 187.
744 Там же, с. 188.
745 В. А. Записки киевского мещанина Божка Балыки о московской осаде 1612 г. (из летописного сборника Ильи Кощановского). - «Киевская старина». 1882. т. III. с. 105.
746 Зимин А. Л. Указ. соч., с. 187.
747 См. грамоту в Пошехонье от 25 февраля 1613 г.: «выборные люди февраля по 25 число не бывали» (Любомиров П. Г. Указ. соч., Прилож., с. 306, № 4). Из Нижнего Новгорода в Москву выборные приехали, когда избрание Михаила уже состоялось (Иванов П. Описание Государственного Разрядного архива. М., 1842, с. 141, № 15).
748 Веселовский С. Б. Указ. соч., с. 170, № 119/46.
749 Там же, с. 106, № 88.
750 Дворцовые разряды, т. I, Прилож., стб. 1083-1084, № 12.
751 ЦГАДА, ф. 135, отд. III, рубр. I, № 4; ГБЛ, Музейное собрание, № 218.
752 Архив Оружейной палаты, № 9714. С. А. Белокуров считает, что экземпляр Оружейной палаты написан раньше Архивского, ибо он обнаруживает большую текстуальную близость к Утвержденной грамоте об избрании Бориса Годунова, использованной как источник (Утверженная грамота об избрании на Московское государство Михаила Федоровича Романова. М., 1906, Предисловие, с. 11).
753 ЦГАДА, ф. 135, отд. III, рубр. I, № 5, 9; рубр. VI, № 10. См.: Государственное древлехранилище хартий и рукописей. Составитель В. Н. Шумилов. М„ 1971, с. 126, № 278-280.
754 Фототипия дана с Архивского экземпляра. Более ранние публикации (по экземпляру Оружейной палаты): ДРВ, т. V. СПб., 1774; изд. 2 - т. VII. СПб., 1788; СГГД, т. 1. М., 1813, с. 599-643, № 203.
755 Утверженная грамота, с. 72-74.
756 В описи архива Посольского приказа 1614 г, читаем: «2 ясщик оболочен бархотам червчатым, а в нем 2 грамоты утверженные о обиранье великого государя царя и великою князя Михаила Федоровича всеа Русии самодержца, за руками митрополитов, и архиепискупов, и епискупов, и всего освященного собору, и бояр, и окольничих, и крайнего, и чашников, и стольников, и стряпчих, и дворян, и детей боярских, и всяких чинов людей» (Описи Царского архива XVI века и архива Посольского приказа 1614 г. [Подгот. к печати С. О. Шмидтом и С. А. Левиной.] Под ред. С. О. Шмидта. М., 1960, с. 96). В описи архива Посольского приказа 1626 г., о каждом экземпляре грамоты 1613 г. говорится в отдельности, причем один из них назван «грамота утвержелная», другой - «грамота утвержельная подлинная черпая». В первом случае имеется в виду экземпляр Оружейной палаты (об этом можно судить по описанию повреждений: «печати... властелинские все ростопилися, и грамота сверху подралася и поплела на низу, на последнем листу, и слов не знать, только цела»), во втором - Архивский экземпляр (ДДГ. М.-Л., 1950, с. 478; Опись архива Посольского приказа 1626 г., ч. 1, с. 70).
757 СГГД, т. 1, с. 618, № 203; Утверженная грамота, с. 63.
758 См. следующий текст: «на превысочайшем престоле великии Росии Московского государства их царской корень пресекся, и после того были избранные государи царь Борис Федорович и царь Василей Иванович и по общему земскому делу, а по завидению дияволю многие люди Московского государства при их царствии межь собою брань учинили и стали в розни» (Утверженная грамота, с. 48).
759 Платонов С. Ф. Заметки по истории земских соборов. - Статьи по русской истории (1883-1912), изд. 2, с. 11-12.
760 Утверженная грамота. Предисловие, с. 6.
761 ЦГАДА, ф. 135, отд. III, рубр. I, № 6. См.: Государственное древлехранилище, с. 126, № 279. Отрывок проекта Утвержденной грамоты, касающийся времени Смуты, напечатан С. А. Белокуровым (Утверженная грамота, с. 93-96). Проект послужил источником «Книги об избрании на царство великого государя и царя и великого князя Михаила Федоровича», составленной в Посольском приказе в 1672-1673 гг. при боярыне А. С. Матвееве (ЦГАДА, ф. 135, отд. IV, рубр. I, № 8. См.: Государственное древлехранилище, с. 163, № 392. Публ.: Книга об избрании на царство великого государя, царя и великого князя Михаила Федоровича. Издана комиссией печатания государственных грамот и договоров, состоящей при Московском Главном архиве Министерства иностранных дел. М., 1856). Выписка из этой книги о земском соборе 1613 г. и избрании Михаила Романова напечатана в СГГД (т. 3. М., 1822, с. 1-5) и перепечатана 10. В. Готье в сборнике «Акты, относящиеся к истории земских соборов» (М., 1909, с. 15-18). Для понимания событий 1613 г. текст 1672-1673 гг. нового материала не дает, поэтому включение его в учебное издание Ю. В. Готье вряд ли обоснованно.
762 Любомиров П. Г. Указ. соч., с. 242-270.
763 Например, «Ярославца Малово выборной дворенин Костентин Семенов сын Дурной, и в выборных дворян, и детей боярских, и посадцких людей и уезных места, руку приложил»; «Кузмодемьянского города посадцкой человек Григорей Иванов и чебоксарцов выборных людей детей бояр ских и посадцких людей и стрелцов, руку приложил» и т. д. (Утверженная грамота, с. 86). В проекте Утвержденной грамоты (ЦГАДА, ф. 135, отд. III, рубр. I, № 6, л. 17. См.: Государственное древлехранилище, с. 126, № 279) указано, в каком порядке должны идти подписи «чинов»: митрополиты, архиепископы, епископы, архимандриты чудовский и троицкий, бояре, окольничие, думные дворяне и дьяки, архимандриты и игумены пяти или шести обителей, чашники, стольники, стряпчие, дворяне большие, остальные архимандриты, игумены, протопопы, приказные дьяки, жильцы, дворовые люди, дворяне из городов и «выборные всякие люди». Фактически такой порядок соблюдался не полностью.
764 Утверженная грамота, с. 75-92; Цветаев Д. В. Избрание Михаила Федоровича на царство. М., 1913, с. 18, прим. 1. Имен, общих для обоих экземпляров, - 265.
765 Так, Л. М. Сухотин приводит челобитные 17 человек, указывающих на свое участие в царском «обиранье»; из них 14 (П. Г. Любомиров увеличивает эту цифру до 15) Утвержденную грамоту не подписывали [Сухотин Л. М. Первые месяцы царствования Михаила Федоровича (Столбцы Печатней о приказа). М., 1915, с. XV; Любомиров П Г. Указ. соч., с. 179].
766 Платонов С. Ф. Заметки по истории земских соборов, с. 13; он же. К истории московских земских соборов, с. 315.
767 Любомиров П. Г. Указ. соч., с. 179.
768 Любомиров П. Г. Указ. соч., с. 182, 187.
769 Алексин, Арзамас, Брянск, Бежецкий Верх, Белгород, Владимир, Вологда, Вязьма, Вятка, Двинская область, Зарайск, Кадом, Казань, Калуга, Кашин, Козельск, Козьмодемьянск, Коломна, Курск, Ливны, Малый Ярославец, Мещовск, Мценск, Нижний Новгород, Новосиль, Одоев, Оскол, Осташков, Перемышль, Романов, Ростов, Рыльск, Рязань, Серпейск, Серпухов, Солова, Старица, Тверь, Торжок, Тула, Тюмень, Устюжна Железопольская, Царевосанчурск, Чебоксары, Чернь, Шацк, Ярославль (Васенко П. Г. Бояре Романовы и воцарение Михаила Федоровича. СПб., 1913, с. 215, прим. 27; Цветаев Д. В. Указ. соч., с. 22, прим. к с. 21; Любомиров П, Г. Указ. соч., с. 182).
770 Платонов С. Ф. Заметки по истории земских соборов, с. 12; Любомиров П. Г. Указ. соч., с. 187-188.
771 С. Ф. Платонов дает сводную цифру подписей бояр и высших служилых чинов - 136 (Платонов С. Ф. Заметки по истории земских соборов, с. 12).
772 См., например, «боярский список» 1610-1611 гг. (Сторожев В. Н. Материалы для истории русского дворянства. - ЧОИДР, 1909, кн. 3, с. 73-103).
773 Любомиров П. Г. Указ. соч., с. 193, 201.
774 Любомиров П. Г. Указ. соч., с. 189; Утверженная грамота, с. 86.
775 Утверженная грамота, с. 43.
776 Там же.
777 Там же, с. 44.
778 В Утвержденной грамоте лишь в тексте присяги Михаилу содержится обязательство: «Маринки с сыном не искати и не хотети» (Утверженная грамота, с. 71).
779 Версия Утвержденной грамоты о двухнедельном перерыве между соборными заседаниями подтверждается письмом литовского референдария Александра Гонсевского князю Христофору Радзивиллу 9 марта 1613 г. Гонсевский поймал нескольких «торопецких послов», которые якобы были в столице для избрания царя, но оно не состоялось, и «послы» (вероятно, дети боярские) вернулись назад; Гонсевскому, по его словам, торопчане рассказали, что вторичный избирательный собор состоится 3 марта (т. е. 21 февраля старого стиля) («ztamtad do swego kosza wracaic sie natrafitem na postow Toropieckich ktorzy do stolicy na obieranie Сага posylani byli, ale sie nan nie zgodziwszy, nazad ni z czym odiachali. S tych kilknnastu synow boiarskich zywcen poimano: powiadaia ze electia zrowu mia’a byc prod 3 Martij...» (Археографический сборник документов, относящихся к истории Северо-Западной Руси, т. VII. Вильна, 1870, с. 73, № 48; Замятин Г. А. К истории земского собора 1613 г., с. 46-47). Н. И. Костомаров, относивший встречу Гонсевского с торопецкими детьми боярскими к концу 1612 г., думал, что избирательный собор собирался дважды: в декабре 1612 г. (когда решение о государе принято не было) и в марте 1613 г. (когда государем был признан Михаил Федорович) (Костомаров Н. И. Указ. соч.. с. 317-318).
780 Замятин Г. А. К истории земского собора 1613 г., Прилож., с. 71-72, № I.
781 Замятин Г. А. К вопросу об избрании Карла Филиппа на русский престол, с. 82-83.
782 Сказание Авраамия Палицына, с. 231-232.
783 ПСРЛ, т. 14, ч. 1, с. 129.
784 РИБ, т. XIII, изд. 2. СПб., 1909, стб. 706.
785 Hirschberg A. Polska a Moskwa w pierwszej polowie wieku XVII. We Lwowie, 1901, s. 363.
786 Арсеньевские шведские бумаги. 1611-1615 гг., с. 16-17, № III.
787 Замятин Г. А. К истории земского собора 1613 г., Прилож., с. 71, № I.
788 Арсеньевские шведские бумаги, с. 25, № VII.
789 Там же, с. 25, № VIII; Замятин Г. А. К истории земского собора 1613 г., Прилож., с. 71-72, № I.
790 Арсеньевские шведские бумаги, с. 21-22, № V.
791 Там же, с. 23, № VI.
792 Там же, с. 25, № VIII.
793 Замятин Г. А. К истории земского собора 1613 г., Прилож., с. 73-74.
794 Арсеньевские шведские бумаги, с. 30, № X.
795 Замятин Г. А. К истории земского собора 1613 г., Прилож., с. 71-72, № I.
796 Арсеньевские шведские бумаги, с. 30, № X.
797 Там же, с. 22, № V.
798 Арсеньевские шведские бумаги, с. 27, № IX
<< Назад Вперёд>>
