50-60-е годы XIX в.
Постепенно выход в свет многотомной «Истории России с древнейших времен» Соловьева положил начало и научной полемике о характере земских соборов. В рецензиях на отдельные тома «Истории России» К. С. Аксаков изложил славянофильские взгляды на это учреждение9. «Русская земля» всегда «сознавала свою общую целость». В то время когда государство «было в разрозненном и раздробленном виде», «жизнь земская выражалась вечами», собиравшимися в «отдельных общинах». С вечами совещался князь, и таким образом происходило «соприкосновение власти государственной к мысли народной». Как только «государство стало единым», оно «обращается к единой Русской земле и зовет ее всю на совет». «Первый царь созывает первый земский собор»; там «встречаются земля и государство», «между ними утверждается свободный союз», определяются «отношения царя и народа» по формуле: «правительству - сила власти, земле - сила мнения». На этих основах земские соборы действовали вплоть до Петра I10.
Предвзятость и нарочитость славянофильской концепции о непосредственной преемственности веча и земского собора или о единстве интересов правительства и народа достаточно ясны и раскрыты в ряде историографических трудов. Но самые вопросы, поставленные Аксаковым, были важные: о соотношении веча и земского собора как институтов, характерных для разных стадий общественно-политического развития, о содержании понятии «земля», о проявлении в деятельности соборов интересов общегосударственных и общенациональных.
На ряде указанных моментов остановился Соловьев в своем ответе Аксакову, озаглавленном «Шлёцер и антиисторическое направление». Он прежде всего отверг утверждение, что «созвание выборных на Красной площади» Иваном IV в середине XVI в. (в известии о котором обычно видят указание на первый земский собор) было «следствием существования когда-то и где-то вечей». Соловьев дал другое объяснение происхождения соборов: они возникли «из естественного стремления» царя «найти себе опору против заподозренной дружины» (т. е. враждебного боярства). Анализируя состав собора 1566 г., автор подверг критике мнение Аксакова, что «здесь высказалась мысль народная», что «вследствие объединения государства» на совет была позвана «вся земля». «Где же выборные от городов, из областей?» - спрашивает Соловьев. Лишь после смерти Ивана Грозного и особенно в период «смут» начинают действовать земские соборы с участием «всей земли». Собирались они часто и в царствование Михаила Федоровича, ибо в них нуждалось правительство еще не окрепшего после недавних потрясений государства. После того как «государство оправилось», в правление Алексея Михайловича, происходит «вымирание» соборов11.
От Аксакова Соловьева отличает больший историзм в подходе к проблеме. Если в глазах первого земские соборы со времен Грозного и до Петра I не меняют своей сущности, то последний стремится уловить тенденцию их развития. Оставаясь на идеалистических позициях, Соловьев перенес проблему земских соборов из сферы нравственных начал в сферу политическую.
В работах ряда ученых 50-60-х годов о земских соборах новые (по сравнению с «Историей» Соловьева) материалы не привлекались. Подвергались осмыслению уже известные источники. Славянофильское понимание соборов дал в двух своих трудах И. Д. Беляев12. Он представил обзор (в хронологической последовательности) соборов, о которых наука располагала к тому времени сведениями, и выявил общие всем им черты. Подобный двойственный подход к земским соборам (с точек зрения исторической и систематической) получил распространение в русской историографии, хотя в разных работах имеется уклон в ту или иную сторону. Общая оценка деятельности соборов, предложенная Беляевым, близка к тому, что писал Аксаков, и столь же тенденциозна. Так же как его предшественник, Беляев утверждал, что «власть государя стояла рядом с властью общества или с властью земщины всей Русской земли и полное самодержавие, врученное земским собором царю Михаилу Феодоровичу, шло об руку с народною волею всей Русской земли и составляло одну нераздельную власть, точно так же, как местные земщины уже сознательно составляли одну общую земщину всей Русской земли». «Роковым ударом для земщины» автор считает Соборное уложение 1649 г. (Беляев пишет: 1648 г.), а последним земским собором называет собор 1653 г.13 (в этом он расходится с Аксаковым).
Иной (но сравнению со славянофилами) угол зрения на земские соборы как органы сословного представительства предложил П. В. Павлов, выдвинувший задачу рассмотрения их в сопоставлении с более древними «собраниями сословий русского гражданского общества» - такими, как «княжеские съезды, служилые думы, общинные веча, церковные соборы», литовские и украинские рады и сеймы. Московские земские соборы, подобно древнерусским собраниям, служили «охраной сословных обычных прав и интересов», входя «как необходимый, существенный элемент в состав старинной русской государственной администрации»14. В дальнейшем эти два вопроса - о трансформации государственных институтов Древней Руси в новых условиях политического единства и о соотношении начал сословного представительства и приказного аппарата в политическом строе XVI-XVII вв. - вошли в круг проблематики, относящейся к истории земских соборов15.
В историографии 50-60-х годов проявляется и демократическая, революционно-демократическая струя. Она выступает в разных формах. Одно направление выражается в идеализации соборов как органов «народовластия», стоящих на страже мирских интересов. Это направление представлено в работах А. П. Щапова. Согласно его концепции, русская история начинается с установления в 862 г. «племенного федеративного союза» Славян, чуди и мери. В дальнейшем «в силу внутренних естественноисторических и розно-этнографических стремлений областей» этот союз распался. Началась «великая рознь, великая шатость». Потребовалось вместо племенного федеративного союза «создать вновь излюбленную всею землею, всеми областями государственную, земско-областную федерацию». Это дело совершил в 1613 г. «великий земский собор русского народа и представителей инородческого мира». А данному собору предшествовали «областные земские советы», собиравшиеся в отдельных городах16.
Щапов придает большое значение государственной деятельности земских соборов. Он подчеркивает, что с Михаила Романова была взята ограничительная запись «по совету всей земли», в силу которой тот якобы становился «блюстителем союзных прав и интересов всех вообще областных общин», должен был править не только с боярами и думными людьми, но и с соборами. Рассматривая земские соборы 1642 и 1648-1649 гг., Щапов указывает, что выборные люди не были «как мумии безгласны». В их речах проявлялась «живая, откровенная, правдивая выразительность и требовательность практического смысла и сознания народного». Они подавали правительству челобитные, и хотя называли себя царскими холопами, однако «напрямик» отказывались «служить нуждам и запросам государственной казны, в ущерб своих нужд и интересов»17.
Значение земских соборов в государственной жизни страны Щаповым явно приподнято. Термин «народовластие» для оценки их роли непригоден. Но ценно было стремление представить земский собор не как институт, воплощающий «союз» царя с народом, и не как простой придаток административно-правительственного аппарата, а как живой общественный организм, заявляющий власти о своих настроениях и интересах. Важно было и то, что Щапов обратил внимание на народную инициативу в организации и деятельности городовых советов в Смутное время, ибо это наложило отпечаток и на земские соборы.
В оценке земских соборов к Щапову близок Н. П. Огарев, писавший в 1863 г. в «Колоколе»: «Ни Земский собор, ни конституция в России не новость. Хотя Московское царство и петербургское императорство оттерли и то и другое на задний план, забили и то и другое военно-чиновничьей силой, - но и то и другое, или, лучше сказать, - устав самоуправления, выходящий из состава народной жизни, конституция, созданная Земским собором, хранятся внутри русского человека, в мысли русского народа и необходимо идут к осуществлению».
Огарев считает, что «Михаил Федорович Романов был избран земским собором на конституционных условиях». Но конституция скоро «рухнулась», потому что цари принесли ее «в жертву дворянской корысти», «в ущерб народу»18.
Другое демократическое направление в историографии соборов вылилось в попытку показать территориальную и социальную ограниченность их состава и их неполноправность, подчеркнуть, что их нельзя считать органом «народовластия». Иван Грозный, по словам И. А. Худякова, созывал «выборных людей из разных сословий для решения государственных дел; но выборные были преимущественно богатые и знатные люди, да притом никто не смел говорить откровенно с царем, казнившим за одно слово противоречия и в то же время спрашивавшим о народном мнении». На соборах XVII в. также не было «представителей всего народа», принимали в них участие только купцы и дворяне, «и интересы последних были очень различны с интересами народа». Иногда же на земские соборы «не приглашались даже и горожане из областей, а только одни московские гости»19.
Мысли, близкие к Худякову, высказывает С.С. Шашков. По его словам, соборы, «нося тщеславное название общеземских, служили только чьим-либо орудием: или бояр, или духовенства», «крестьянство не имело на них никакого самостоятельного значения»20.
Против преувеличения значения земских соборов выступил Н. В. Шелгунов. Он подчеркивал при этом бесплодность собора 1642 г., на котором никто из присутствующих не сказал прямо, что не желает войны с Турцией; все ссылались на царскую волю, в то время как «ни народу, ни торговым людям войны не хотелось»21. Роль участников соборных совещаний 1648-1649 гг., по словам Шелгунова, ограничилась тем, что они «вопияли» - «вопияли обо всем и против всего: и против взяток царских дьяков и приказных, и против воевод, и против лежачей жизни патриархов, архиереев и монахов, и против царских приказчиков, и против привилегированных чинов. Вопль был большой и повсеместный, но никакой силы, энергии и мощи юной жизни». Одними «воплями» дело и ограничилось, а в конце концов выборные подписали Уложение - «закон», составленный «только в пользу некоторых сословий - боярства, черного духовенства и царских чиновников»22.
Не придавал политической значимости деятельности соборов А. И. Герцен. По поводу избрания на царство Михаила Романова он пишет: «Народ, уставший от смуты, от претендентов на престол, от войны, от грабежа, хотел покоя любой ценой. Тогда-то и было проведено это избрание, вопреки всякой законности и без согласия на то народа, - царем всея Руси провозгласили молодого Романова. Выбор пал на него потому, что благодаря юному возрасту он не внушал подозрений ни одной партии. То было избрание, продиктованное усталостью»23.
Во всех приведенных высказываниях звучит недооценка земских соборов как сословно-представительных институтов. Дальнейшее развитие науки заставило от нее отказаться. Что же касается социального подхода к характеристике соборов, это было то новое в методологии проблемы, что внесла демократическая историография и что в значительной мере определило передовое направление исследования в дальнейшем.
Первым, кто поставил изучение земских соборов на почву сравнительно-исторического метода, был видный представитель буржуазной государственной школы Б.Н. Чичерин24. Сопоставляя сословные учреждения разных стран средневековой Европы, он пришел к выводу, что в России «при громадном развитии самодержавной власти, при крепостном состоянии населения земские соборы должны были иметь несравненно меньшее значение», чем на Западе. На земских соборах не было «и помину о политических правах», «их вмешательство в государственное управление» не допускалось, характер их был чисто совещательный; они созывались правительством, когда оно нуждалось «в совете по известному делу». Не было «ни инструкций, данных представителям от избирателей, ни того обширного изложения общественных нужд, ни той законодательной деятельности, которою отличаются даже французские генеральные штаты». Не видно «следов общих прений»; часто не было «даже никакого постановления», а подавались «только отдельные мнения различных чинов по заданным правительством вопросам». «Такая бедность содержания, - говорит Чичерин, - лучше всего свидетельствует о том, что земские соборы никогда не могли сделаться существенным элементом государственной жизни»25.
С появлением труда Чичерина вопрос о сходстве или различии между русскими земскими соборами и западными сословно-представительными учреждениями стал предметом оживленной дискуссии в исторических трудах. Взгляды Чичерина встретили серьезные возражения.
8 По словам И. А. Стратонова, в это время и «формируются общие взгляды на земские соборы, без детального изучения всех фактов, сохранившихся в источниках» (Стратонов И. Л. Указ. соч., изд. 1906 г., с. 24).
9 Полное собрание сочинений К. С. Аксакова, т. I. M., 1861. Сочинения исторические: с. 125-172 - «По поводу VI тома История России г. Соловьева»; с. 217-254 - «По поводу VII тома История России г. Соловьева»; с. 255-290 - «По поводу VIII тома История России г. Соловьева» (первоначально рецензии были напечатаны в журнале «Русская беседа», 1856, кн. IV; 1858, кн. II и 1860, кн. I).
10 Полное собрание сочинении К. С. Аксакова, т. I, с. 150. Помимо отзывов на VI-VIII тома «Истории России с древнейших времен» С. М. Соловьева, К. С. Аксаков касался темы о земских соборах в статьях «Краткий исторический очерк земских соборов» (там же, с. 291-306) и «Земский собор 1642 г.» (Газета «День», 1863, 2 марта, № 9, с. 1-9). Курсив К. С. Аксакова.
11 Собрание сочинений С. М. Соловьева. СПб., 1901, с. 1587-1592 (первоначально было напечатано в «Русском вестнике», 1857, т. VIII, с. 431-508). Ответ К. С. Аксакова «Замечания на статью г. Соловьева: «Шлёцер и антиисторическое направление» см. в «Полном собрании сочинении К. С. Аксакова», т. I, с. 173-213 (первоначально напечатан в «Русской беседе», 1857, т. III).
12 Беляев Л.Д. Земские соборы на Руси, изд. 2. М., 1902 (Речь, читанная 12 января 1867 г. на торжественном акте); он же. Судьбы земщины и выборного начала на Руси. М., 1905 (написано в 1866 г.).
13 Беляев Я. Д. Судьбы земщины и выборного начала на Руси, с. 93, 98, 99.
14 Павлов П. В. О некоторых земских соборах XVI и XVII столетий. - «Отечественные записки», т. СХХII, 1859, январь, с. 175; СXXIII, 1859, март, с. 153. Павлов рассмотрел соборы 1549, 1566 и 1598 гг.
15 Поэтому вряд ли можно согласиться с оценкой труда Павлова (хотя профессионально и слабого), данной С. Л. Авалиани: «Статья эта ничего существенного не внесла в историю земских соборов, она поражает путаницей в определении исторических понятий» (Авалиани С.Л. Указ. соч., изд. 2, с. 12).
16 Щапов A. П. Земские соборы в XVII столетии. Собор 1642 г.- Сочинения, т. I. СПб., 1906, с. 710 (первоначально напечатано в журнале «Век», 1862, № 11); он же. Земский собор 1648-1649 и собрание депутатов 1767 годов. - Сочинения, т. I, с. 747-748 (первоначально напечатано в журнале «Отечественные записки», т. CXLV, 1862, ноябрь).
17 Щапов А. П. Земские соборы в XVII столетии, с. 710, 716, 722.
18 Огарев Н.П. Расчистка некоторых вопросов (Статья вторая). Конституция и Земский собор. - Избранные социально-политические и философские произведения, т. I. M., 1952, с. 630-632.
19 Худяков И. А. Древняя Русь. СПб., 1867, с. 134-135, 212 (курсив И. А. Худякова), см. также: Цамутали А. Н. Очерки демократического направления в русской историографии 60-70-х годов XIX в. Л., 1971, с. 133-134; Шмидт С. О. Указ. соч., с. 122.
20 Шашков С. С. Опыт законодательных соборов в России. - «Дело», 1870, № 5, с. 1; см. также: Цамутали А. //. Указ. соч., с. 193.
21 Шелгунов Н. В. Россия до Петра Первого. - Сочинения, т. I, изд. 3. СПб., 1904 (?), с. 219 (написана в 1864 г.); см. также: Цамутали А. II. Указ. соч., с. 83.
22 Мартынов М. Н. Запрещенная цензурой статья Н. В. Шелгунова.- «Красный архив», 1926, т. 1 (XIV), с. 140-141 (статья под названием «Русское слово» относится к 1862 г.); см. также: Цамутали А. Н. Указ. соч., с. 83. В. Е. Иллерицкий говорит, что взгляд Шелгунова на земские соборы разделялся многими революционерами-демократами (Иллерицкий В. Е. История России в освещении революционеров-демократов. М., 1963, с. 220, прим. 1).
23 Герцен А. И. О развитии революционных идей в России (1850 г.). - Собрание сочинений в 30-ти т., т. 7. М., 1956, с. 165.
24 О том, что земские соборы следует рассматривать как сословно-представительные учреждения, говорил М. А. Фонвизин.
25 Чичерин Б. Н. О народном представительстве. М., 1866, с. 363, 364.
<< Назад Вперёд>>
