Земские соборы и коллективные челобитные посадских людей
Челобитчики жаловались на тяжелые последствия шведской оккупации, на разорение от «великих налогов и правежев»; многие люди кончали жизнь самоубийством («сами на себя посягали, давилися, а иные в водах тонилися»), некоторые, «не терпя великих правежев и мучения, разбрелися розно» и были «побиты на дорогах» «от литовских, и от немецких, и от воровских людей» или «с мразу и з гладу на лесех померли». Посадские люди, уцелевшие в Великом Новгороде «от немецкого разоренья», живут в бедности, вошли в долги, заложили жен и детей и до сих пор не могут расплатиться. Город запустел, «людей добрых и прожиточных нот», Софийская сторона «вся пуста и разорена до основания», на Торговой стороне также «многие улицы и ряды пусты». Между тем, указывают челобитчики, в государевых Заонежских погостах, в митрополичьих и монастырских вотчинах, «за обельными попы и за крестьяны» живут «многие торговые добрые люди», «прожиточные» «животами»; одни торгуют «всякими свалными большими товары и в отъезды ездят по многим городом...», другие - «мастеровые портные и сапожные мастеры, и кузнецы, и всякие ремесленные люди».
Челобитная содержала просьбу вывезти из Заонежских погостов и из других мест, откуда государь «пожалует», таких «прожиточных людей» в Великий Новгород «в посадцкие в тяглые люди»965. Под челобитной - 26 подписей.
Находку П. П. Смирнова можно назвать большой удачей, ибо документ действительно уникальный. Смирнов расценивает челобитную 1623 г. как «открытое прокламирование возникновения «класса горожан, бюргеров», провозглашение социально-экономического, классового принципа, «который отделяет и должен отделять горожанина от сельского человека: по торгу и промыслу»966.
Заслугой П. П. Смирнова является то, что он поставил новгородскую челобитную в связь с проблемой земских соборов. Во-первых, он отметил, что челобитная «имеет отношение к последнему земскому собору 1622 г., о котором мы так мало знаем, или 1623 г., о котором мы ничего не знаем». Во-вторых, Смирнов высказал предположение, что «такие выступления, как новгородская челобитная, могли быть... только лишним мотивом для роспуска земского собора»967. Действительно, на соборе 1619 г. был поднят целый ряд больших социальных вопросов. Рассмотрение их было признано целесообразным провести на следующем соборе, чтобы лучше познакомиться с положением в стране, в частности, путем созыва представителей из разных се частей. Дело это оказалось трудным и длительным. Дату намеченного собора пришлось перенести (может быть и не раз), причем вряд ли лишь из-за царского богомолья. А с мест шли в Москву претензии и жалобы (вероятно, новгородский документ был не единственный!), внушавшие иногда тревогу и заставлявшие правительство не торопиться с выполнением соборного решения 1619 г. Так, правительство подозрительно отнеслось к совместным действиям новгородских посадских людей и детей боярских, выступление которых в 1623 г. против церковных землевладельцев вызвало в Новгородской четверти резолюцию: «А будет им надобно, бить челом государю самим, а преж того того не бывало, и в печальникех бы им ходить не пригож»968. Поскольку подоспело осложнение русско-польских отношений, внимание земского собора было направлено на внешнюю политику, а внутренняя политика была снята с повестки.
Почти одновременно с новгородским челобитьем в 1627 г. подали коллективную челобитную на имя царя и патриарха Филарета гости и торговые люди «всех государевых городов»: москвичи, казанцы, ярославцы, нижегородцы, костромичи, вологжане и др. Они жаловались на «торговых немец, на галанцов и на амбурцов, - на иноземцов (опричь аглинских гостей), и на Кизильбашские и Бухарские земли на тезиков», от которых русскому купечеству «стала скудость великая». Челобитчики просили, чтоб западные купцы, за исключением англичан, не ездили в русские города далее Архангельска и Холмогор, а кизильбашцы и бухарцы - далее Астрахани и Казани. На документе этом - 31 подпись. Пожелания русских купцов не были удовлетворены правительством; резолюция последовала такая: «Быти по-прежнему, которым иноземцам велено торговать на Москве, тех пропускать, а которым велено торговати у города, и тех к Москве не пущати»969.
Данный документ, как и новгородское челобитье, был введен в научный оборот П. П. Смирновым, и он связал их с проблемой земских соборов, но сделал это в двух случаях по-разному. В рассуждениях о новгородской челобитной 1623 г. Смирнов исходит из предпосылки о прекращении к началу третьего десятилетия XVII в. деятельности земских соборов. Челобитную же 1627 г. он считает «актом земского собора»970 (т. е., очевидно, одного из соборов, сведения о котором не сохранились). Противоречивость суждений автора объясняется их разновременностью. Но мне думается, что квалифицировать челобитную 1627 г. как «соборный акт» вряд ли имеются основания. Скорее она - показатель инициативы растущего «третьего сословия», выдвигающего свои интересы перед правительством в годы замирания деятельности земских соборов. Коллективная челобитная - средство доведения до правительства сословных нужд и требований, петиция, стимулирующая сохранение практики земских соборов, но никак не соборный акт (т. е. документ, фиксирующий итоги работы земского собора). Созывала соборы государственная власть, но толкали ее на это выступления сословий. Земский собор и сословная челобитная-петиция - разные, но взаимосвязанные формы участия сословных представителей в общественной жизни.
1613-1622 годы - особый период в истории земских соборов, характеризующийся значительной активизацией их деятельности.
На протяжении указанного срока они действуют почти непрерывно. Только за 1620 г. не сохранилось никаких сведений о земских соборах, в остальные же годы они собирались, иногда по нескольку раз, чего не было ранее, в XVI в. На характер земских соборов, как мы уже говорили неоднократно, наложили отпечаток события гражданской войны начала XVII в., когда они играли весьма значительную политическую роль, распоряжаясь судьбами престола. Они сохраняют достаточно живое участие в решении ряда государственных дел и при новой династии. Но облик земских соборов теперь меняется. Если в период «междуцарствия» они направляли руку правительства, вернее, сами выступали как верховная власть, то теперь правительство стремится подчинить соборы своим планам, опереться на них в проведении своих мероприятий. Поэтому, признавая земский собор органом сословного представительства в системе российской монархии, царская власть не принимает мер к его легализации как самостоятельного института, к наделению его определенными правами и установлению его взаимоотношений с другими органами. Оставался неопределенным вопрос о составе земских соборов. Начало выборности уже получило признание, но для рассматриваемого периода нам известны правительственные распоряжения о производстве выборов только за два года (1616 и 1619), для остальных лет документов нет. Неизвестно, на какой срок выбирались соборные представители; не вполне ясно, чего хотело от них правительство: совета, осведомления, одобрения своих предложений, выражения общественного мнения? Очевидно, во всем этом не было четкого постоянства.
Но, несмотря на отмеченную неопределенность, выработался все же в достаточной мере твердый порядок деятельности соборов. Правительственный проект докладывался собору, соборные представители по сословным группам обсуждали его и высказывали свое «мнение», после этого выносились боярский приговор и царский указ. Складывался особый стиль царского (или дьячьего от имени царя) доклада по обсуждаемому вопросу, содержавшего обычно историческую справку, характеристику международной ситуации, иногда внутреннего состояния страны, положения сословий. При составлении доклада привлекались разнообразная приказная документация, челобитные населения о его желаниях и нуждах. В программных правительственных выступлениях на соборах раскрываются официальная историографическая концепция и политическая доктрина российской сословно-представительной монархии.
П. П. Смирнов так определяет взаимоотношения между классами после крестьянской войны: «...С проигрышем крестьянской войны молодшие люди на посадах потеряли очень много», а «крестьянские массы потеряли все» и «пассивно, без новых попыток протеста» шли «к своей голгофе закрепощения». Время «управления царя Михаила с земским собором в 1613-1619 гг.», но мнению Смирнова, следует считать «дворянским». Хотя посадские выборные «заседали на земских соборах 1613-1622 гг., но земский собор в эти годы вместе с боярским правительством проводил узкоклассовую феодально-светскую фискальную политику, собирая средства на управление и на войну преимущественно с торгово-промышленного класса, платившего «пятую деньгу» со своих торгов и промыслов»971.
Картина в целом верная, но требующая известных оговорок. Крестьяне не просто «проиграли» крестьянскую войну и не просто пошли к «своей голгофе закрепощения». Они, как и горожане, приобрели опыт классовой борьбы и использовали его в дальнейшем. В среде горожан шло размежевание, но они крепли как сословие, и их голос слышался все сильнее. А самодержавие, которое вело крепостническую политику, будучи ослаблено крестьянской войной, искало опоры в земском соборе, стараясь в фискальном и земельном вопросах заручиться поддержкой и дворян, и посада, опасаясь в то же время их союза.
965 ЦГАДА, ф. 141, д. 35, лл. 157-159; Смирнов П. П. Указ. соч., т. I, с. 396-399.
966 Смирнов П. П. Указ. соч., т. I, с. 399.
967 Там же, с. 400.
968 ЦГАДА, ф. 141, д. 35, л. 157 об.; Смирнов П. П. Указ. соч., т. I, с. 400.
969 Смирнов П. П. Новое челобитье московских торговых людей о высылке иноземцев. Киев, 1912, с. 21-22; Прилож., с. 17, 20, 32.
970 Там же, с. 22.
971 Смирнов П. П. Посадские люди и их классовая борьба до середины XVII в., т. I, с. 345-346.
<< Назад Вперёд>>
