Больше, чем просто машина
До сих пор среди отечественных историков автомобильной техники об этом автомобиле бытует несколько легкомысленное мнение: мол, машина эта иностранная, а стало быть, к истории отечественного автопрома отношения не имеет. И хотя формально «Студебекер» действительно являлся изначально автомобилем импортным, с этой позицией все же трудно согласиться: изрядная часть машин собиралась на наших автозаводах из узлов и деталей, поставленных из США, причем такая сборка продолжалась еще некоторое время уже после окончания войны. В этой связи «Студебекер» является никак не менее отечественным автомобилем, чем, скажем, «АМО-2», собиравшийся из импортных деталей «Автокара-СА», или «ГАЗ-АА», в течение первых лет производившийся из заокеанских комплектующих именно под маркой «Форд». Ну а кто же сейчас посмеет обозвать знаменитую «полуторку» иномаркой? А ведь в принципе ничто не мешало обозначить часть собранных на ЗИСе «студеров» как «ЗИС-ЮС6», или собранных в Ульяновске, Минске или Одессе, как «УльЗИС», «МАсЗ» или «ОдАЗ-ЮС6» соответственно. Это – во-первых.
Во-вторых, из 218 863 экземпляров выпущенных всего «Студебекер-US6» (вместе с их сборкой на фирме «Рио»), около 187 900 (т. е. 86 % всех машин!) было отправлено именно в СССР. По тем времена это была очень солидная цифра, соизмеримая со всеми выпущенными во время войны отечественными автомобилями. Неудивительно, что массовая доля «студебекеров» в общем автопарке грузовиков, автобусов, пикапов и спецтехники в стране на 1945 год составляла более 15 %. Больше ни в одной стране мира эти машины не были распространены так широко. В самих США после войны «US6» эксплуатировались лишь на строительстве трассы Аляска-Канада, но речь шла всего о нескольких сотнях машин. В других странах, где «студебекеры» стояли на вооружении (Англия, Аргентина, Австралия и Китай), количество экземпляров также было невелико.
На завершающем этапе войны в СССР поступали и седельные тягачи «US6-U6» (6х4) с полуприцепами «Эдвардс D11V».
Зато в СССР 1940–50–х годов «студеры» считались одними из самых известных автомобилей. Уже в послевоенное время по ним было составлено достаточно большое количество руководств и справочников, изданных солидными тиражами, некоторые предприятия наладили выпуск запасных частей для них, и множество ремзаводов специализировалось на их ремонте и обслуживании.
Более того, изрядная часть машин изначально производилась или была переоборудована в дальнейшем, как отечественная спецтехника: это были цистерны различного назначения, от бензозаправщиков «БЗ-44» до транспортировщиков бытового газа, разнообразные фургоны, как армейские, так и гражданские, автокраны («АПК-1» со сменным грейферным оборудованием и другие аналогичные), седельные тягачи, лесовозы с прицепами-роспусками, и даже экскаваторы. Семейство экскаваторов «Э-251» (довоенная модель) имело модификацию «ДКА-0,25/5», выпускавшуюся уже после войны на Урале в городе Усть-Катаве именно на шасси «студебекеров». Ну и, конечно же, легендарные реактивные минометы «БМ-13Н», «БМ-13СН» («катюши»), «БМ-8–48» и «БМ-31–12» («андрюша»), большое количество которых состояло на вооружении и в послевоенную эпоху. Интересно, что даже в 1956 году в журнале «За рулем» материал об n-ской воинской части гвардейских минометов был проиллюстрирован подробными фотографиями «катюши» на шасси «студебекера». Мало того, на шасси «студебекеров» 6х4 в Магадане выпускались даже пассажирские автобусы! А еще в ряде случаев, «студера» переделывали в двухосные, в вариантах 4х4 или 4х2 (чаще – в городах), в зависимости от исходной модели.
После войны еще много лет «Студебекеры» использовались в Советской Армии как шасси для «катюш», как бортовые, да и в качестве лесовозов (на фото – «U7» (6х4). Дальний Восток, 1950-е годы.
И, в-третьих, пожалуй, ни один автомобиль не оказал такого влияния на наше послевоенное автомобилестроение, как «Студебекер-US6». Достаточно сказать, что прототипы «ГАЗ-51» и «ГАЗ-63» базировались на его основных типовых узлах и агрегатах. Даже при разработке экспериментального «УльЗИС-НАМИ-253» была заимствована «студеровская» кабина и некоторые другие элементы. Еще в 1944 году талантливым конструктором Николаем Ивановичем Коротоношко был построен вариант «Студебекера» с односкатными колесами и одинаковой для всех мостов колеей. Идеи, опробованные на этой экспериментальной «лошадке» дали старт разработке многих отечественных вездеходов послевоенного поколения, в частности, «НАМИ-020» – будущему прототипу семейства «Урал-375», очень схожему, кстати, с «US6» некоторыми элементами внешности.
Ну а уж первый отечественный полноприводный трехосник «ЗИС-151» вообще представлял собой попытку создания отечественной версии «студера». И хотя внешне «151–й» больше напоминал «Интернэшнл», конструктивно он больше соответствовал «US6». Однако в плане технологий наша страна значительно отставала от Штатов, поэтому попытка эта – сейчас уже можно сказать определенно, – успехом не увенчалась. «ЗИС-151» «вышел» далеко не таким выносливым и проходимым, а скорее наоборот – тяжелым, «прожорливым» и тихоходным. Здесь уместно привести оценку Люциуса Суславичюса:
«Несомненно, при похожей мощности «студер» был легче, а его трансмиссия – лучше приспособлена к движению по бездорожью. Один старый водитель 16–й литовской дивизии рассказывал, как они уже после войны заготавливали дрова: ехали на «студере» в лес, выбирали участок с молодыми соснами, включали нижние передачи и… медленно-медленно ехали прямо через сосняк, бампером «укладывая» сосенки на землю. Через пару лет, получив новые «ЗИС-151», они пытались повторить этот фокус, но «ЗИС» глох, и деревья пришлось рубить топорами…» По его же воспоминаниям, «студебекеры» встречались в воинских частях до начала 1960–х годов. Например, дивизия ВДВ, дислоцированная в городе Каунас, использовала эти автомобили, включая автокран, в тыловых подразделениях до 1963 года.
На основании всего вышеизложенного, ответ на вопрос, чьим же в большей степени является «студебекер-US6», советским или американским, можно дать со значительным перевесом в «отечественную» сторону. Но вернемся в послевоенные годы. Хотя «Студеры» и исчезли со страниц прессы и из кадров хроники, но продолжали свою «не очень видимую», как военную, так и гражданскую службу.
По воспоминаниям другого выдающегося отечественного автомобильного историка – Евгения Игнатьевича Прочко, «студебекеры» в СССР активно служили в армии по 1957 год, да и потом нередко еще встречались (последний раз он видел «US6» с солдатами в 1973 году). В Москве в послевоенные годы они хорошо работали в автобазе «Метростроя», где их отменная проходимость и высокие тяговые свойства были очень кстати. Много «студеров» использовалось в 1950–е годы на северных «спецстройках» (на Кольском полуострове, трассе «Салехард-Игарка», в «Дальстрое» и других).
И действительно, там, в богом забытых краях наряду с обычными бортовыми трудились и уже адаптированные отечественные их модификации. Газета «Советская Колыма» сообщала в декабре 1945 г. о создании на Магаданском авторемзаводе 18–местного пассажирского автобуса на шасси «Студебекера-US6х4». На машине был установлен самостоятельно изготовленный кузов типа «ЗИС-8», оборудованный внутренним освещением в виде двух плафонов, мягкими сидениями с никелерованными поручнями. Под руководством начальника кузовного цеха М. Т. Кравченко работы были проведены практически без чертежей. Первый автобус «Студебекер» получило Тенькинское горное управление. Почти сразу же вслед за первым был изготовлен и второй автобус для конторы управления автотранспорта. Возможно, такие автобусы изготавливались мелкими партиями и в дальнейшем.
«Следы пребывания» «US6» в СССР можно найти даже очень далеких от автотехники областях человеческой деятельности. Даже знаменитая экспедиция «за динозаврами» в пустыню Гоби, участником которой был известный впоследствии писатель-фантаст Иван Ефремов, была предпринята как раз на «студебекерах», о чем Ефремов не раз упоминал в своей книге об этой экспедиции.
Приходилось слышать порой и совсем фантастические истории, связанные со «студерами». Например, в конце 1940–х годов где?то в ГУЛАГе был проведен секретный эксперимент (наподобие американского, но скромнее) по мгновенному перемещению «живой силы и техники» в пространстве. Гигантская установка, излучавшая определенные электромагнитные колебания, в единый миг перенесла «студер» с зеками-смертниками, находившимися в кузове, с одного берега реки на другой, в результате чего люди лишились рассудка, а машину разбросало на куски. За достоверность факта такого факта ручаться не приходится, но участие в этой истории «Студебекера» вполне закономерно. И даже во многих художественных произведениях о той эпохе – в поэзии, прозе, живописи – есть упоминания об этих американских, но таких «удивительно русских» автомобилях.
Особенно это прослеживалось с удалением от столицы на восток страны, – на Урале, в Сибири, Средней Азии, и очень сильно – на Дальнем Востоке. Можно смело утверждать, что 1950–е годы «студебекер» являлся практически единственным «королем» российских дорог, а вернее – российского бездорожья. Никакой другой серийный грузовик, отечественный или зарубежный, до 1960–х годов не мог конкурировать с ним по проходимости, выносливости и относительному комфорту для водителя.
По свидетельству известного популяризатора истории отечественного автопрома А. В. Колеватова, «Студебекеры» довольно широко эксплуатировались, например, в Кировской области. В основном – в леспромхозах на вывозке древесины. Так, в городе Орлов ветераны насчитывали около десятка таких грузовиков, работавших до конца 1950–х годов. И хотя их эксплуатацию Андрей Владимирович уже не застал, но случай свел его со «студером» в реальной жизни уже в 1979 году. В рамках проверки состояния техники на складах НЗ Забайкальского военного округа он побывал на аэродроме Домна (в 50 км от Читы), где на колодках прямо в поле под открытым небом ровными рядами стояли сотни единиц самой разнообразной техники:
«Среди прочих были два бензозаправщика БЗ-44 на шасси «Студебекеров», на ходу и в отличном техническом состоянии. На «Студерах» прокатились по очереди все участники проверки, очень уж интересные машины. Кстати, имелась в их топливозаправочном оборудовании какая?то особенность (спецфильтры ли, соединительная арматура, или еще что?то) из?за чего их, собственно говоря, и хранили бережно на этом складе. Меня приятно поразила мягкость хода «Студебекера», хорошая приемистость и легкость управления. По моему мнению, у «Студеров» эти качества были гораздо выше, чем у наших ЗИС-151 и ЗИЛ-157К. Удивили и другие вещи: колесные диски почти как у ГАЗ-51А, такая же кабина (даже выштамповки очень схожи), форма щитка приборов, лобового открывающегося стекла, фильтр грубой очистки топлива и многие другие мелочи, до удивления схожие с аналогичными отечественными изделиями. Интересно, что и передние колеса крепились, как и задние, футорками с гайками».
В архивах Красноярского края сохранились документы с информацией о том, что значительное количество автомобилей «Студебекер» после войны было передано организациям, обслуживающим преимущественно нужды сельского хозяйства. Так, на январь 1946 года на балансе краевых автобаз «Союззаготранса» находилось 485 автомобилей иностранного производства, что составляло более половины имевшегося в этой структуре автомобильного парка. В основной своей массе это были «американцы»: «студебекер» и «Шевроле», которые в отличие от не совсем удачных послевоенных «первенцев» ГАЗ-51 и ЗИС-150, и – тем более – трофейных машин из Германии и Японии, обладали более высокими эксплуатационными качествами, а главное – на порядок лучшей проходимостью. Естественно, это обеспечило «студерам» вполне заслуженную любовь и уважение всех водителей. Наверное, поэтому, среди передовиков производства, о которых так любили писать местные газеты того времени, было так много водителей, работавших именно на автомобилях этой марки. Даже в разгар «холодной войны» эти «американцы» продолжали трудиться в советском сельском хозяйстве, строительстве и на лесозаготовках. Трудовая вахта «студебекеров» в Красноярском крае продолжалась вплоть до конца 1960–х годов.
В Алтайском крае «студебекеры» имелись в свое время практически в каждом населенном пункте. Многие автохозяйства, возникшие как раз после войны (Алейская, Волчихинская, Змеиногорская, Топчихинская и многие другие автороты), первоначально были сплошь укомплектованы «фордами-6», «шевроле» и «студебекерами». Последних было больше, и служили они дольше прочих. Наглядный пример – фильм Василия Шукшина «Живет такой парень» (1964), где «студебекер» появляется в эпизоде на лесозаготовках. И хотя использование грузовиков (тем более – иностранных) в СССР никак нельзя назвать бережным и рачительным (средняя продолжительность их «жизни» составляла всего 6–10 лет), «студеры» встречались на дорогах Алтая вплоть до 1970–х годов. Ходят рассказы о целых «братских могилах» старых грузовиков, когда отслужившие свое «ЗИСы», «УралЗИСы» и «студера», заброшенные куда?то в глухомань, было нерентабельно вывозить обратно. Эти «обреченные» своим ходом загонялись в какой?нибудь котлован и были погребены навеки под толщей песка и глины. В других случаях уже в 1970–е годы брошенные прямо в деревнях после уборочной армейские «студера», которые нельзя было «оформить» как колхозную технику, и – тем более – взять в частные руки, попросту растаскивались на запчасти. Впрочем, «естественная» убыль кое-где все же восполнялась старыми армейскими «запасами». Это происходило в 1950–е, 60–е, и даже в 1970–е годы. Более того, последний случай передачи «студебекеров» из армейской консервации в сельское хозяйство был отмечен в одном из районов Алтая уже в 1983 году! А в краевом центре – городе Барнауле – последний «Студебекер» весьма долго обслуживал хлебокомбинат № 5.
И такие подробные описания, свидетельства, фото и т. д. можно приводить и приводить все дальше, практически по каждой республике, краю, области бывшего когда?то огромного и могучего Советского Союза. Вот здесь?то и начинаешь ощущать нешуточный масштаб этого настоящего автомобиля-явления, автомобиля-эпохи.
Во-вторых, из 218 863 экземпляров выпущенных всего «Студебекер-US6» (вместе с их сборкой на фирме «Рио»), около 187 900 (т. е. 86 % всех машин!) было отправлено именно в СССР. По тем времена это была очень солидная цифра, соизмеримая со всеми выпущенными во время войны отечественными автомобилями. Неудивительно, что массовая доля «студебекеров» в общем автопарке грузовиков, автобусов, пикапов и спецтехники в стране на 1945 год составляла более 15 %. Больше ни в одной стране мира эти машины не были распространены так широко. В самих США после войны «US6» эксплуатировались лишь на строительстве трассы Аляска-Канада, но речь шла всего о нескольких сотнях машин. В других странах, где «студебекеры» стояли на вооружении (Англия, Аргентина, Австралия и Китай), количество экземпляров также было невелико.
Зато в СССР 1940–50–х годов «студеры» считались одними из самых известных автомобилей. Уже в послевоенное время по ним было составлено достаточно большое количество руководств и справочников, изданных солидными тиражами, некоторые предприятия наладили выпуск запасных частей для них, и множество ремзаводов специализировалось на их ремонте и обслуживании.
Более того, изрядная часть машин изначально производилась или была переоборудована в дальнейшем, как отечественная спецтехника: это были цистерны различного назначения, от бензозаправщиков «БЗ-44» до транспортировщиков бытового газа, разнообразные фургоны, как армейские, так и гражданские, автокраны («АПК-1» со сменным грейферным оборудованием и другие аналогичные), седельные тягачи, лесовозы с прицепами-роспусками, и даже экскаваторы. Семейство экскаваторов «Э-251» (довоенная модель) имело модификацию «ДКА-0,25/5», выпускавшуюся уже после войны на Урале в городе Усть-Катаве именно на шасси «студебекеров». Ну и, конечно же, легендарные реактивные минометы «БМ-13Н», «БМ-13СН» («катюши»), «БМ-8–48» и «БМ-31–12» («андрюша»), большое количество которых состояло на вооружении и в послевоенную эпоху. Интересно, что даже в 1956 году в журнале «За рулем» материал об n-ской воинской части гвардейских минометов был проиллюстрирован подробными фотографиями «катюши» на шасси «студебекера». Мало того, на шасси «студебекеров» 6х4 в Магадане выпускались даже пассажирские автобусы! А еще в ряде случаев, «студера» переделывали в двухосные, в вариантах 4х4 или 4х2 (чаще – в городах), в зависимости от исходной модели.
После войны еще много лет «Студебекеры» использовались в Советской Армии как шасси для «катюш», как бортовые, да и в качестве лесовозов (на фото – «U7» (6х4). Дальний Восток, 1950-е годы.
И, в-третьих, пожалуй, ни один автомобиль не оказал такого влияния на наше послевоенное автомобилестроение, как «Студебекер-US6». Достаточно сказать, что прототипы «ГАЗ-51» и «ГАЗ-63» базировались на его основных типовых узлах и агрегатах. Даже при разработке экспериментального «УльЗИС-НАМИ-253» была заимствована «студеровская» кабина и некоторые другие элементы. Еще в 1944 году талантливым конструктором Николаем Ивановичем Коротоношко был построен вариант «Студебекера» с односкатными колесами и одинаковой для всех мостов колеей. Идеи, опробованные на этой экспериментальной «лошадке» дали старт разработке многих отечественных вездеходов послевоенного поколения, в частности, «НАМИ-020» – будущему прототипу семейства «Урал-375», очень схожему, кстати, с «US6» некоторыми элементами внешности.
Ну а уж первый отечественный полноприводный трехосник «ЗИС-151» вообще представлял собой попытку создания отечественной версии «студера». И хотя внешне «151–й» больше напоминал «Интернэшнл», конструктивно он больше соответствовал «US6». Однако в плане технологий наша страна значительно отставала от Штатов, поэтому попытка эта – сейчас уже можно сказать определенно, – успехом не увенчалась. «ЗИС-151» «вышел» далеко не таким выносливым и проходимым, а скорее наоборот – тяжелым, «прожорливым» и тихоходным. Здесь уместно привести оценку Люциуса Суславичюса:
«Несомненно, при похожей мощности «студер» был легче, а его трансмиссия – лучше приспособлена к движению по бездорожью. Один старый водитель 16–й литовской дивизии рассказывал, как они уже после войны заготавливали дрова: ехали на «студере» в лес, выбирали участок с молодыми соснами, включали нижние передачи и… медленно-медленно ехали прямо через сосняк, бампером «укладывая» сосенки на землю. Через пару лет, получив новые «ЗИС-151», они пытались повторить этот фокус, но «ЗИС» глох, и деревья пришлось рубить топорами…» По его же воспоминаниям, «студебекеры» встречались в воинских частях до начала 1960–х годов. Например, дивизия ВДВ, дислоцированная в городе Каунас, использовала эти автомобили, включая автокран, в тыловых подразделениях до 1963 года.
На основании всего вышеизложенного, ответ на вопрос, чьим же в большей степени является «студебекер-US6», советским или американским, можно дать со значительным перевесом в «отечественную» сторону. Но вернемся в послевоенные годы. Хотя «Студеры» и исчезли со страниц прессы и из кадров хроники, но продолжали свою «не очень видимую», как военную, так и гражданскую службу.
По воспоминаниям другого выдающегося отечественного автомобильного историка – Евгения Игнатьевича Прочко, «студебекеры» в СССР активно служили в армии по 1957 год, да и потом нередко еще встречались (последний раз он видел «US6» с солдатами в 1973 году). В Москве в послевоенные годы они хорошо работали в автобазе «Метростроя», где их отменная проходимость и высокие тяговые свойства были очень кстати. Много «студеров» использовалось в 1950–е годы на северных «спецстройках» (на Кольском полуострове, трассе «Салехард-Игарка», в «Дальстрое» и других).
И действительно, там, в богом забытых краях наряду с обычными бортовыми трудились и уже адаптированные отечественные их модификации. Газета «Советская Колыма» сообщала в декабре 1945 г. о создании на Магаданском авторемзаводе 18–местного пассажирского автобуса на шасси «Студебекера-US6х4». На машине был установлен самостоятельно изготовленный кузов типа «ЗИС-8», оборудованный внутренним освещением в виде двух плафонов, мягкими сидениями с никелерованными поручнями. Под руководством начальника кузовного цеха М. Т. Кравченко работы были проведены практически без чертежей. Первый автобус «Студебекер» получило Тенькинское горное управление. Почти сразу же вслед за первым был изготовлен и второй автобус для конторы управления автотранспорта. Возможно, такие автобусы изготавливались мелкими партиями и в дальнейшем.
«Следы пребывания» «US6» в СССР можно найти даже очень далеких от автотехники областях человеческой деятельности. Даже знаменитая экспедиция «за динозаврами» в пустыню Гоби, участником которой был известный впоследствии писатель-фантаст Иван Ефремов, была предпринята как раз на «студебекерах», о чем Ефремов не раз упоминал в своей книге об этой экспедиции.
Приходилось слышать порой и совсем фантастические истории, связанные со «студерами». Например, в конце 1940–х годов где?то в ГУЛАГе был проведен секретный эксперимент (наподобие американского, но скромнее) по мгновенному перемещению «живой силы и техники» в пространстве. Гигантская установка, излучавшая определенные электромагнитные колебания, в единый миг перенесла «студер» с зеками-смертниками, находившимися в кузове, с одного берега реки на другой, в результате чего люди лишились рассудка, а машину разбросало на куски. За достоверность факта такого факта ручаться не приходится, но участие в этой истории «Студебекера» вполне закономерно. И даже во многих художественных произведениях о той эпохе – в поэзии, прозе, живописи – есть упоминания об этих американских, но таких «удивительно русских» автомобилях.
Особенно это прослеживалось с удалением от столицы на восток страны, – на Урале, в Сибири, Средней Азии, и очень сильно – на Дальнем Востоке. Можно смело утверждать, что 1950–е годы «студебекер» являлся практически единственным «королем» российских дорог, а вернее – российского бездорожья. Никакой другой серийный грузовик, отечественный или зарубежный, до 1960–х годов не мог конкурировать с ним по проходимости, выносливости и относительному комфорту для водителя.
По свидетельству известного популяризатора истории отечественного автопрома А. В. Колеватова, «Студебекеры» довольно широко эксплуатировались, например, в Кировской области. В основном – в леспромхозах на вывозке древесины. Так, в городе Орлов ветераны насчитывали около десятка таких грузовиков, работавших до конца 1950–х годов. И хотя их эксплуатацию Андрей Владимирович уже не застал, но случай свел его со «студером» в реальной жизни уже в 1979 году. В рамках проверки состояния техники на складах НЗ Забайкальского военного округа он побывал на аэродроме Домна (в 50 км от Читы), где на колодках прямо в поле под открытым небом ровными рядами стояли сотни единиц самой разнообразной техники:
«Среди прочих были два бензозаправщика БЗ-44 на шасси «Студебекеров», на ходу и в отличном техническом состоянии. На «Студерах» прокатились по очереди все участники проверки, очень уж интересные машины. Кстати, имелась в их топливозаправочном оборудовании какая?то особенность (спецфильтры ли, соединительная арматура, или еще что?то) из?за чего их, собственно говоря, и хранили бережно на этом складе. Меня приятно поразила мягкость хода «Студебекера», хорошая приемистость и легкость управления. По моему мнению, у «Студеров» эти качества были гораздо выше, чем у наших ЗИС-151 и ЗИЛ-157К. Удивили и другие вещи: колесные диски почти как у ГАЗ-51А, такая же кабина (даже выштамповки очень схожи), форма щитка приборов, лобового открывающегося стекла, фильтр грубой очистки топлива и многие другие мелочи, до удивления схожие с аналогичными отечественными изделиями. Интересно, что и передние колеса крепились, как и задние, футорками с гайками».
В архивах Красноярского края сохранились документы с информацией о том, что значительное количество автомобилей «Студебекер» после войны было передано организациям, обслуживающим преимущественно нужды сельского хозяйства. Так, на январь 1946 года на балансе краевых автобаз «Союззаготранса» находилось 485 автомобилей иностранного производства, что составляло более половины имевшегося в этой структуре автомобильного парка. В основной своей массе это были «американцы»: «студебекер» и «Шевроле», которые в отличие от не совсем удачных послевоенных «первенцев» ГАЗ-51 и ЗИС-150, и – тем более – трофейных машин из Германии и Японии, обладали более высокими эксплуатационными качествами, а главное – на порядок лучшей проходимостью. Естественно, это обеспечило «студерам» вполне заслуженную любовь и уважение всех водителей. Наверное, поэтому, среди передовиков производства, о которых так любили писать местные газеты того времени, было так много водителей, работавших именно на автомобилях этой марки. Даже в разгар «холодной войны» эти «американцы» продолжали трудиться в советском сельском хозяйстве, строительстве и на лесозаготовках. Трудовая вахта «студебекеров» в Красноярском крае продолжалась вплоть до конца 1960–х годов.
В Алтайском крае «студебекеры» имелись в свое время практически в каждом населенном пункте. Многие автохозяйства, возникшие как раз после войны (Алейская, Волчихинская, Змеиногорская, Топчихинская и многие другие автороты), первоначально были сплошь укомплектованы «фордами-6», «шевроле» и «студебекерами». Последних было больше, и служили они дольше прочих. Наглядный пример – фильм Василия Шукшина «Живет такой парень» (1964), где «студебекер» появляется в эпизоде на лесозаготовках. И хотя использование грузовиков (тем более – иностранных) в СССР никак нельзя назвать бережным и рачительным (средняя продолжительность их «жизни» составляла всего 6–10 лет), «студеры» встречались на дорогах Алтая вплоть до 1970–х годов. Ходят рассказы о целых «братских могилах» старых грузовиков, когда отслужившие свое «ЗИСы», «УралЗИСы» и «студера», заброшенные куда?то в глухомань, было нерентабельно вывозить обратно. Эти «обреченные» своим ходом загонялись в какой?нибудь котлован и были погребены навеки под толщей песка и глины. В других случаях уже в 1970–е годы брошенные прямо в деревнях после уборочной армейские «студера», которые нельзя было «оформить» как колхозную технику, и – тем более – взять в частные руки, попросту растаскивались на запчасти. Впрочем, «естественная» убыль кое-где все же восполнялась старыми армейскими «запасами». Это происходило в 1950–е, 60–е, и даже в 1970–е годы. Более того, последний случай передачи «студебекеров» из армейской консервации в сельское хозяйство был отмечен в одном из районов Алтая уже в 1983 году! А в краевом центре – городе Барнауле – последний «Студебекер» весьма долго обслуживал хлебокомбинат № 5.
И такие подробные описания, свидетельства, фото и т. д. можно приводить и приводить все дальше, практически по каждой республике, краю, области бывшего когда?то огромного и могучего Советского Союза. Вот здесь?то и начинаешь ощущать нешуточный масштаб этого настоящего автомобиля-явления, автомобиля-эпохи.
<< Назад Вперёд>>
