В первый, тягчайший период монгольского ига
В Восточной России татары опустошили в 1237 г. города Рязань, Москву, Владимир, Суздаль, Ростов, Ярославль, Переяславль, Тверь, Муром и многие другие. Везде они опустошили и монастыри: одни пожгли, другие ограбили, а иноков и инокинь частию умертвили, частию увели в плен. То же самое повторялось несколько раз и впоследствии, особенно в первый, тягчайший период монгольского ига, когда даже сами князья русские, враждовавшие между собою, неоднократно призывали татарские полчища для опустошения пределов отечества. К изумлению, однако ж, оказывается, что и в этот период некоторые монастыри в Восточной России восставали из своих развалин, а другие созидались вновь.
Во Владимире на Клязьме, бывшем великокняжескою столицею, уже в 1239 г. являются архимандрит Дионисий, игумены и черноризцы, находившиеся при встрече тела великого князя Георгия Всеволодовича, убитого татарами на реке Сити, следовательно, были и монастыри. В частности, здесь упоминаются еще в XIII в. монастыри: Рождественский, или Рождество-Богородицкий, называвшийся великою архимандритиею, в котором погребено (1263) тело святого Александра Невского; Успенский женский, где погребены две супруги и дочь того же великого князя, и Константино-Еленинский, откуда игумен Феодор возведен был (1276) на кафедру епископии Владимирской и Суздальской. Первые два монастыря основаны были в прежнее время, имя последнего встречается в первый раз.
В Суздале из прежних монастырей продолжали существовать Ризположенский женский, пощаженный монголами, и Борисоглебский Кидекоцкий, в котором в 1239 г. освящена была Ростовским епископом Кириллом каменная церковь. Вновь устроен монастырь Александровский женский, благоверным князем Александром Ярославичем Невским, этот монастырь служил усыпальницею для суздальских княгинь, как свидетельствуют доныне сохранившиеся памятники двух из них XIII в. В том же столетии мы видим четыре монастыря в Ростове: один из прежде основанных – Авраамиев-Богоявленский, из которого взят был на кафедру Ростовскую архимандрит Игнатий (в 1261 г.), и три новые: Петровский, построенный Ордынским царевичем Петром при епископе Игнатии (1261–1288); Спасский – женский, созданный ростовскою княгинею Мариею Михайловною († 1271) и называвшийся Княгининым, и Иоанновский, откуда поставлен был (1288) во епископа Ростову игумен Тарасий.
К концу XIII и в 1-й четверти XIV столетий возникли еще монастыри: а) в Москве: Даниилов, созданный московским князем Даниилом Александровичем († 1303), и, как некоторые думают, Богоявленский, основанный тем же князем, а оконченный (1304) сыном его – Иоанном Даниловичем Калитою; б) в Ярославле: Спасо-Преображенский – из прежних, где погребен святой ярославский князь Феодор Черный († 1299) и откуда взят (1311) на Ростовскую епископию архимандрит Прохор, и Толгский, основанный (ок. 1314 г.) в семи верстах от города на месте, где явилась икона Божией Матери епископу Ростовскому Прохору (в схиме Трифону), известная под именем Толгской ч; в) в Твери: Отпрочь-Успенский, построенный (ок. 1265 г.) отроком, или одним из придворных, тверского великого князя Ярослава Ярославича Григорием; Богородичный на Шеше, из которого (1289) игумен Андрей возведен был на кафедру епископии Тверской, и Архангельский, где встретили жители Твери (1319) тело убитого в Орде своего святого князя Михаила Ярославича; г) в Юрьеве Польском: Архангельский, в котором погребен (1269) местный князь Димитрий Святославич.
Во второй период монгольского ига
Во второй, более легкий период монгольского ига над Россиею, когда достоинство великого князя перешло в Москву и утвердилось в потомстве Иоанна Даниловича Калиты, когда Москва, постепенно возвышаясь над другими городами, сделалась постоянным местопребыванием и Русских митрополитов, средоточием духовной власти, число обителей начало быстро возрастать в средней полосе России, особенно в Москве и ее окрестностях.
Сам Иоанн Данилович, едва сделавшись великим князем русским (1328), нарочно отправлял посольство к митрополиту Феогносту, находившемуся тогда в Волыни, чтобы испросить у него благословение на создание Спасского монастыря в Москве. Как большой любитель иноческого жития, князь назначил место для обители на собственном великокняжеском дворе, чтобы постоянно видеть ее, чаще посещать и удобнее иметь общение с ее черноризцами. Через год каменная церковь во имя Спаса-Преображения была уже окончена, монастырь сооружен и в него была переведена архимандрития из Данилова московского монастыря, из Заречья. Первым архимандритом в новом монастыре был Иоанн, «муж сановитый, словесный, любомудрый, учительный и добродетельный», который впоследствии (1346) за свои достоинства поставлен был епископом Ростову. Иоанн Данилович любил свою обитель более всех монастырей, наделил ее иконами, книгами и священными сосудами, постоянно снабжал пищею и одеждою, обогатил вкладами и доходами. Сын его великий князь Симеон расписал монастырскую церковь, и хотя обитель в нашествие на Москву Тохтамышево была предана огню, но вскоре была возобновлена попечением Димитрия Иоанновича Донского и продолжала пользоваться вкладами как великих, так и некоторых удельных князей.
Но не Спасской обители, созданной усердием и богатством великого князя, суждено было сделаться главною и знаменитейшею в ряду всех обителей московских, а обители, основанной трудами, и слезами, и молитвами смиренного инока Сергия. В этом отношении судьба Свято-Троицкого Сергиева монастыря имеет большое сходство с судьбою монастыря Киево-Печерского, точно так же как в житии самого преподобного Сергия будто повторились некоторые черты из жития преподобного Феодосия Печерского.
Преподобный Сергий родился около 1320 г. в одной из весей Ростовского княжения, находившейся не очень близко от Ростова. Родители его, Кирилл и Мария, были бояре знатные и богатые, но потом обедневшие и отличались добродетельною жизнию. Еще до рождения преподобного начался ряд знамений, указывавших на его особенное предназначение. Однажды, когда мать его была в церкви за литургиею, он трижды прокричал во чреве ее: в первый раз – пред чтением Евангелия, в другой – еще сильнее – при начатии херувимской песни, так что голос его слышен был по всей церкви и мать пришла в ужас; в третий раз – после возгласа священника: «Святая святым», – и опять с такою силою, что устрашенная мать едва не пала на землю, заливаясь слезами. После этого мать в остальное время чревоношения не употребляла ни мяса, ни молока, ни рыбы, ни вина, а питалась только хлебом и семенами и пила одну воду. Когда младенец родился, вскоре заметили, что он не касался сосцов матери, если она питалась мясом, а в среды и пятки оставался вовсе без пищи. Достигнув семилетнего возраста, Варфоломей (так назван был преподобный Сергий в крещении) отдан был на обучение книжное вместе с двумя братьями своими, старшим Стефаном и младшим Петром. Но те учились успешно, а Варфоломей, при всех усилиях и побуждениях, крайне плохо. И только по молитвам одного неизвестного старца-черноризца, которого он случайно встретил в поле и которому поведал свою скорбь о безуспешности своей в учении, внезапно открылся у отрока смысл к пониманию грамоты. С этого времени Варфоломей прилепился к чтению книг и неопустительно посещал церковные службы, а спустя несколько до того начал изнурять свою плоть, что в среды и пятки ничего не ел, в прочие же дни употреблял только хлеб и воду и часто ночи проводил без сна в молитве, хотя ему не исполнилось тогда, по словам матери, и двенадцати лет.
Вскоре родители Варфоломея, пришедши в бедность вследствие частых нашествий монгольских, тяжких даней в Орду и по случаю неурожайных лет, и, главное, спасаясь от нестерпимых притеснений, каким подвергалась вся область Ростовская от воеводы великого князя московского Иоанна Даниловича, переселились со всем своим семейством в Радонеж, где предоставлялись переселенцам некоторые льготы. Варфоломей и тут продолжал прежний подвижнический образ жизни, и тогда как братья его Стефан и Петр вступили в супружество, он многократно просил родителей отпустить его в монашество. Родители удерживали его только тем, чтобы он послужил им в их старости и дряхлости, и Варфоломей действительно служил им со всем усердием сына, пока оба они под конец жизни не отошли в обители, не облеклись в иночество и потом скончались. Отдав последний долг отцу и матери, и передав оставшееся после них имение младшему брату своему Петру, так как старший, Стефан, овдовев, был уже черноризцем Хотькова Покровского монастыря, Варфоломей упросил этого последнего брата, чтобы он отправился вместе с ним отыскивать место для пустынножительства. Оба брата обходили многие места по лесам; наконец им полюбилось одно, находившееся в густом лесу и имевшее воду. Сотворив молитву, братья принялись рубить деревья и устроили себе сперва одр и хижину, потом келью и малую церковь. Эта церковь, послужившая началом знаменитой Сергиевой лавры, освящена во имя Святой Живоначальной Троицы по благословению митрополита Феогноста в начале княжения великого князя Симеона Иоанновича и, следовательно, около 1340 г.
Стефан, однако ж, недолго пожил в пустыне, в которой приходилось терпеть крайний недостаток во всем, потому что вокруг нее не было ни жилья, ни даже пути людского, а был только лес; никто в нее не приходил и ничего не приносил. Он перешел в московский Богоявленский монастырь, где впоследствии удостоился быть игуменом и духовником великого князя Симеона. Но младший брат остался непоколебим в своем намерении. Первою заботою его было облечься наконец в ангельский образ, и для этого, пригласив к себе некоего духовного старца, игумена Митрофана, Варфоломей принял от него в своей церкви и пострижение в монашество, и новое имя Сергия на двадцать четвертом году своей жизни. Отпустив игумена, Сергий, первый постриженник в своей обители и совершенно одинокий в пустыне, предался всею душою многотрудным подвигам иноческого жития. Он переносил всякого рода лишения, изнурял плоть свою непрестанным постом и бдением, был неутомим в молитве и трудах, испытал страх и от зверей, и особенно от нападений духов злобы и благодатию Божиею все превозмог и победил. Так продолжалось около двух лет.
Затем начали приходить к преподобному иноки, по одному, по два и по три, и проситься к нему в сожительство. Он не соглашался, указывая им на трудности пустынной жизни, но, видя непреклонность просителей и их готовность на все лишения и труды, уступил и дозволил им строить для себя кельи, из которых три или четыре построил собственными руками. Братия ежедневно собирались в церковь и отправляли полуночницу, утреню, часы, вечерню и повечерие, а часто и молебствия. Для совершения же литургии приглашали со стороны какого-либо пресвитера или игумена. Преподобный Сергий действовал на всех примером своей жизни. Он, как некогда преподобный Феодосий Печерский, сам рубил дрова и разносил по кельям, молол жито в жерновах, пек хлебы, варил пищу для братии, шил обувь и одежду и на своих плечах носил из источника на гору воду в двух водоносах и поставлял у кельи каждого, а ночи проводил без сна в молитве, питался только хлебом и водою, ни одного часа не оставался праздным и что бы ни делал, на устах его всегда был псалом. Чрез несколько лет прибыл в монастырь игумен Митрофан, постригший Сергия, и последний был очень рад, особенно потому, что обитель нуждалась в настоятеле. Но дряхлый старец скоро скончался. Тогда братия единодушно обратились к самому преподобному Сергию и с такою настоятельностию умоляли его принять сан пресвитера и игумена, что он, при всем своем смирении и нежелании, должен был согласиться. Он принял тот и другой сан от епископа Волынского Афанасия, который управлял тогда Переяславлем и делами митрополии в отсутствие митрополита Алексия, ездившего в Царьград (следовательно, в 1354 или 1356 г.).
Сделавшись настоятелем обители, преподобный Сергий нередко поучал братию словом, но еще более продолжал поучать собственным примером. Он ежедневно совершал литургию, прежде всех шел в церковь и на всякие труды, сам молол пшеницу, сеял муку, пек просфоры, варил кутию, делал свечи и всегда носил самую бедную одежду, покрытую заплатами. Около трех лет число братий в обители было ни больше, ни меньше двенадцати, кроме игумена. Но слух о подвигах его начал привлекать к нему со всех сторон. Первый пришел сюда архимандрит Симон, который оставил свое настоятельство в Смоленске, чтобы подчиниться такому руководителю и, принесши с собою довольно имения, дал ему возможность построить более пространную церковь для быстро умножавшейся братии. Сергий не отвергал никого из приходивших к нему и желавших пострижения; напротив, всякого принимал с радостию, но только постригал нескоро. Сначала он приказывал новоприбывшему облечься в длинную одежду из черного сукна и жить с братиею до тех пор, пока не навыкнет всему монастырскому уставу, потом облекал этого послушника в монашескую одежду и довольно уже испытанных постригал и облачал в мантию и клобук, а когда видел брата, усовершившегося в монашеских подвигах, тогда удостаивал его и святой схимы. Для наблюдения за братиею преподобный Сергий между прочим имел обычай, подобно преподобному Феодосию Печерскому, поздно вечером и ночью обходить все кельи иноков. И если слышал или видел, что инок молится, или читает книгу, или занимается рукоделием, то радовался и благодарил Бога. А если слышал, что два или три брата сошлись вместе и празднословят, то очень скорбел и ударял рукою в дверь или в окно, чтобы прекратить непозволенную беседу, и удалялся. Наутро призывал виновных к себе и, не обличая их прямо, приводил их к сознанию своей виновности кроткою и назидательною беседою; упорных же и нераскаянных обличал и подвергал епитимии. При начале своем обитель преподобного Сергия нередко терпела крайнюю нужду и недостаток во всем. Случалось, как некогда и в обители преподобного Феодосия Печерского, что братии нечего было есть и они переносили голод по два и по три дня. Но по вере преподобного Сергия, Господь скоро посылал им пищу чрез неизвестных христолюбцев. Случалось, что в обители недоставало вина для совершения литургии, фимиама для каждения, воску для свеч, и тогда в монастырской церкви горела березовая или сосновая лучина. Впрочем, такое состояние продолжалось недолго. Еще во дни великого князя Иоанна Иоанновича (1353–1359) в окрестностях Сергиевой пустыни стали селиться многие земледельцы, путь к ней сделался пространнее и близ самого монастыря проложена большая дорога из Москвы на северные города. Тогда многие и часто начали посещать обитель и приносили в нее все потребное в большом количестве. В числе приходивших были и поселяне, и вельможи, и князья. Преподобный Сергий еще при жизни совершил несколько чудес, и весть о его чудесах и подвигах, распространившаяся повсюду, привлекала к нему не только из ближних, но и из дальних городов и весей. Многие иноки совсем оставляли свои монастыри и переселялись в его обитель.
Константинопольский патриарх Филофей, услышав также о добродетельном житии преподобного Сергия, прислал ему в дар крест, параманд и схиму, а вместе и благословенную грамоту, в которой давал преподобному совет завести в обители общежитие. Святой старец, с согласия своего митрополита, исполнил патриаршую волю, устроил в своей обители общежитие, распределил между братиями послушания, учредил должности келаря, екклесиарха и другие и строго заповедал иметь все общим, никому не приобретать себе ничего особо. Видя, что средства обители постоянно увеличивались от приношений и вкладов, преподобный Сергий установил при ней странноприимство, так что все, нуждавшиеся в помощи, нищие, больные получали в ней все необходимое, а иногда проживали в ней многие дни в полном довольстве и успокоении. Своими высокими подвигами святой старец приобрел всеобщее уважение в отечестве. Сам митрополит Алексий посещал его, пользовался его советами и, приближаясь к могиле, желал иметь его своим преемником, от чего, впрочем, смиренный подвижник отказался. Великий князь Димитрий Иоаннович Донской также не раз приходил в его обитель, особенно прежде и после Куликовской битвы, на счастливый исход которой имели такое осязательное влияние молитвы, благословение и наставления преподобного старца, приглашал его быть восприемником своих детей и свидетелем при своем духовном завещании. Основав знаменитую обитель, дав ей внутреннее благоустройство, насадив в ней семена глубокого благочестия и приготовив достойных себя учеников, преподобный Сергий скончался в 1392 или в 1397 г., 72 или 78 лет от роду. Из преемников его первым и достойнейшим был преподобный Никон, во дни которого обитель, если и много потерпела от полчищ Едигеевых, будучи предана огню (в 1408 г.), но вскоре обновлена и распространена и приобрела новые отчинные владения как от усердия великих и удельных князей, так и посредством покупки.
Заслуга преподобного Сергия для русского монашества состояла не в том одном, что он основал Свято-Троицкую лавру, а равно и в том, что его трудами или при его участии и благословении устроено несколько других обителей.
Однажды, испытав огорчение в своем монастыре, святой старец тайно удалился из него, обошел разные пустынные места и полюбил одно, наиболее красивое, на реке Киржач (Владимирской губернии). Здесь при содействии многочисленных своих чтителей, чернецов и бельцов, князей и бояр, приносивших ему довольно сребра, он скоро построил церковь и кельи, собрал множество братии и таким образом основал монастырь Благовещенский на Киржаче. Когда, уступая просьбам прежних своих учеников и убеждению митрополита Алексия, преподобный отец возвратился в Троицкую обитель, то новоустроенный монастырь передал в управление ученика своего Романа.
Сам святитель Алексий, желая основать монастырь, обратился к преподобному Сергию с просьбою дать ему опытного в духовной жизни инока, который бы мог быть надежным руководителем и других. Поводом к сооружению обители послужило для первосвятителя следующее. Во время последнего (1356) его путешествия в Грецию он подвергся на море страшной буре. Среди крайней опасности воссылая пламенные молитвы о спасении своей жизни, он дал обет построить церковь с монастырем в память того дня, в который достигнет пристанища. Судно вошло в пристань 16 августа, когда Церковь празднует Нерукотворенному Образу Христа Спасителя. Выслушав такой рассказ из уст святого Алексия, преподобный Сергий вручил ему своего любимого ученика Андроника, который с юных лет воспитывался под надзором блаженного отца и успел усвоить себе его строгие правила. Первосвятитель, дав довольно милостыни на Сергиеву обитель, отправился с Андроником в Москву и на реке Яузе построил церковь во имя Спасителя – Нерукотворенного Его Образа, создал общежительный монастырь, снабдил его всем нужным и поручил настоятельство в нем Андронику. Чрез несколько времени преподобный Сергий приходил взглянуть на новую обитель и призвал на нее Божие благословение. Этот Спасо-Андроников монастырь вскоре сделался «велик и славен», особенно добродетелями и мудростию первых своих настоятелей: Андроника, ученика его Саввы и ученика Саввина Александра. Отсюда вышли многие иноки на игуменства в другие обители, а некоторые и на епископские кафедры.
Во дни ростовского князя Константина III († 1364) и епископа Игнатия III († 1363), когда преподобный Сергий Радонежский приходил на богомолье к Ростовским чудотворцам, два пустынножителя, Феодор и Павел, просили святого старца указать им место для построения обители и преподать благословение. Углубившись в непроходимые дебри, окружавшие тогда Ростов, преподобный Сергий избрал место на берегу реки Устья и благословил этих двух иноков устроить здесь монастырь Борисоглебский, который действительно и был ими устроен в пятнадцати верстах от Ростова.
Подобным образом, когда преподобный Сергий приходил в 1365 г. по поручению великого князя и митрополита в Нижний Новгород для убеждений тамошнего князя Бориса, то на возвратном пути своем он положил основание Георгиевской пустыни в Гороховском уезде на реке Клязьме. В числе учеников преподобного Сергия находился родной племянник его – сын брата Стефана Феодор (в крещении Иоанн). Приняв пострижение еще на двенадцатом году своей жизни от дяди своего и в продолжение многих лет воспитываясь под его непосредственным руководством, Феодор, когда достиг сана священства, возымел помысл основать где-либо новый общежительный монастырь. Святой Сергий, видя твердость и неизменяемость этого помысла в продолжение многого времени, согласился наконец отпустить Феодора и с ним несколько братий, чтобы они избрали место для новой обители. Им понравилось место близ реки Москвы по имени Симонове. Сергий сам приходил осмотреть это место, одобрил и благословил. Тогда Феодор с разрешения епархиального владыки создал церковь во имя Рождества Пресвятой Богородицы и устроил общежительный монастырь, известный доныне под именем Симонова. Слава Феодора как высокого подвижника привлекала к нему множество братии со всех сторон России. Он всеми был честим и уважаем. Великий князь Димитрий Иоаннович избрал его своим духовником и посылал в Царьград по делам церковным. Патриарх также полюбил его, возвел в сан архимандрита, а монастырь его принял в свое непосредственное ведение в качестве патриаршей ставропигии. Князья русские, начиная с Димитрия Донского, посещали Симонов монастырь и обогащали его вкладами и даяниями.
По просьбе серпуховского князя Владимира Андреевича преподобный Сергий ходил в Серпухов и там близ реки Нары в двух верстах от города построил церковь во имя Зачатия Пресвятой Богородицы, заложил (в 1374 г.) общежительный монастырь, названный по высоким горам, на которых он построен, Высотским, и дал этому монастырю в настоятеля одного из своих учеников – Афанасия.
По желанию великого князя Димитрия Иоанновича Донского святой Сергий основал три монастыря. Первый – в 1378 г., Дубенский на Стромыни с церковию Успения Пресвятой Богородицы, в 30 верстах на юго-восток от Троицкой лавры при речке Дубенке, впадающей в реку Дубну (где ныне село Стромынь). Второй – после 1380 г., в благодарность Богу за победу над Мамаем, Дубенский на острову, также с церковию Успения Пресвятой Богородицы, в 40 верстах к северо-западу от Троицкой Лавры, при другой реке Дубенке. Третий – Голутвинский, с храмом в честь Богоявления Господня, близ Коломны на урочище Голутвине. Во все эти места преподобный Сергий сам ходил, по обычаю, пешком, чтобы благословить и положить начало обители, и во все три обители поставил игуменами своих учеников, в первую – Леонтия, во вторую – Савву, в третью – Григория. Разумеется, что средства как для построения, так и для содержания этих обителей даны были великим князем.
Кроме монастырей, основанных при непосредственном участии святого Сергия, явились тогда и многие другие монастыри в Руси Восточной. К числу их надобно отнести в Москве: а) Петровский, в котором архимандрит Иоанн (упоминается 1377 г.), первый из настоятелей московских, ввел устав общежития; б) Чудов, основанный (1365) в самом Кремле святым митрополитом Алексием на месте, которое подарила ему исцеленная им царица Тайдула: святитель, собрав сюда старцев честных частию из Троицкой лавры, частию из других обителей, наделил монастырь нивами, озерами, селами и людьми и с самого начала учредил в нем общежитие и архимандритию; в) Алексеевский девич, также общежительный, здесь в 1393 г. скончалась игумения Иулиания, дочь богатых и славных родителей из Ярославля, более тридцати лет проведшая в иночестве и пользовавшаяся всеобщею любовию и уважением за свои добродетели; г) Рождественский на Рву или на Трубе девич, основанный княгинею Мариею, в монашестве Марфою, матерью князя Владимира Андреевича Храброго, которая и погребена здесь в 1389 г.; д) Вознесенский девич, в самом Кремле, устроенный около 1387 г. супругою великого князя Димитрия Иоанновича Донского Евдокиею, в иночестве Евфросиниею, и сделавшийся усыпальницею для русских государынь; е) Афанасиевский, упоминаемый в 1385 г.; ж) Сретенский, основанный в 1395 г. по воле великого князя Василия Димитриевича и митрополита Киприана на том самом месте, где встречена была москвитянами чудотворная икона Божией Матери Владимирская, которую переносили из Владимира в Москву по случаю нашествия Тамерланова и которой приписали неожиданное удаление этого воителя из пределов русских; з) Николаевский, или Старо-Николаевский: тут три года с половиною (1401–1404) прожил Новгородский архиепископ Иоанн, задержанный митрополитом в Москве по воле великого князя Василия Димитриевича; и) Иоанно-Златоустовский, упоминаемый в 1410 г., и й) Иоанно-Предтечевский под бором, где в 1415 г. жил один святой старец, предсказавший великому князю Василию Димитриевичу рождение от него сына Василия.
В Твери существовали монастыри: Софийский девич, в котором приняла пострижение великая княгиня Мария, супруга Михаила Ярославича Тверского, убитого в Орде (1319), и скончался малолетний правнук его Александр у своей бабки Софии (1358); Николаевский над ручьем или с Заволочья, откуда взят был (1374) на кафедру Тверской епископ Евфимий Вислин и куда снова (1386) должен был удалиться; Желтиков Успенский на реке Тмаке, построенный (1395) святым Арсением, епископом Тверским; Афанасиевский, где (1399) принял пострижение и схиму великий князь Михаил Александрович Тверской; Богородицкий на Бору и Богородицкий на Гостомле, упоминаемые около 1361 г.; Воскресенский на Шоше; Воскресенский Бардинский на той же реке; Воскресенский за Волгою и Спасский во Зезях, упоминаемые 1361–1437 гг.; Саввин на реке Тме, в 20 верстах от Твери, основанный в 1397 г.
Недалеко от Рязани мы видим два монастыря: Ольгой Успенский, основанный еще в 1-й половине XIII в. и Солотчинский Рождество-Богородицкий, устроенный в 1390 г. двумя первыми его игуменами Василием и Евфимием. Оба эти монастыря получили жалованные грамоты на разные владения от рязанского великого князя Олега Иоанновича (около 1350–1402 гг.)
В Нижнем Новгороде и его окрестностях возникли монастыри: Печерский, основанный (около 1330 г.) святым Дионисием, который сначала ископал себе пещеру на берегу Волги и подвизался в ней, а потом был архимандритом своей обители и впоследствии архиепископом Суздальским; Зачатиевский – девич, созданный (около 1355 г.) на правилах общежития княгинею Василиссою, в иночестве Феодорою, супругою нижегородского князя Андрея Константиновича; Благовещенский, восстановленный и вновь устроенный (около 1370 г.) святым митрополитом Алексием, и Николаевский Дудин, о существовании которого еще в начале XV в. свидетельствует писанное в нем и доселе сохранившееся Евангелие.
В Суздале к числу прежних монастырей присоединились новые: один мужеский, другой женский. Мужеский – Спасо-Евфимиев, построен (1352) по воле суздальского князя Бориса Константиновича постриженником новгородского Печерского монастыря иноком Евфимием, бывшим здесь и архимандритом, – это первый из суздальских монастырей, в котором введено было общежитие. Женский Покровский, сооружен (1364) суздальским князем Андреем Константиновичем на месте, которое подарено было тем же преподобным Евфимием неподалеку от его обители на другой стороне реки.
Явились новые монастыри и в Ростове: Григориевский, или святого Григория Богослова, где принял пострижение (около 1365 г.) святой Стефан, просветитель Перми; Зачатиевский Иаковлев, основанный (около 1389 г.) святым епископом Ростовским Иаковом, и Рождество-Богородацкий, основание которого приписывается первому Ростовскому архиепископу святому Феодору (1389–1394).
В Костромском крае возникло десять монастырей. Татарский князь Чет, прибывший в Москву в 1330 г. и вскоре принявший святое крещение, построил монастырь Ипатиевский близ самой Костромы во 2-й половине XIV в. Преподобный Авраамий Галичский († 1375), ученик преподобного Сергия Радонежского, основал четыре общежительных монастыря: в честь Успения Божией Матери на берегу озера Галичского, при содействии галичского князя Димитрия Феодоровича; в честь Положения честного Ее пояса в тридцати верстах от этого озера при усердии окрестных жителей; в честь Собора Богоматери на реке Биче, или Воче, и, наконец, в честь Покрова Ее на озере Чухломском, в тридцати верстах от обители Вочской. Все эти монастыри были первоначально деревянные. Преподобный Пахомий Нерехтский († 1384) основал Сыпанов Троицкий общежительный монастырь на месте, называвшемся Сыпаново, в 42 верстах от Костромы, близ Нерехты. Преподобный Иаков Железноборский, ученик преподобного Сергия Радонежского, учредил общежительный монастырь Галичский Предтечев, в 40 верстах от Галича близ селения Железный Борок при пособии от великого князя московского Василия Димитриевича (1389–1423). Еще три общежительных монастыря: Богоявленский Луховский на реке Лухе, Свято-Троицкий Желтоводский при озере Желтые воды и Макариевский Унженский на правом берегу реки Унжи – основаны один после другого учеником и постриженником святого Дионисия Суздальского, преподобным Макарием Унженским, который скончался никак не позже 1444 г.
Известны также монастыри: а) в Муроме: Борисоглебский, где в 1345 г. погребен муромский князь Василий; б) в Переяславле Залесском: Богородичный Горицкий, в котором принял пострижение преподобный Димитрий Прилуцкий, современник и собеседник преподобного Сергия Радонежского; Николаевский общежительный, основанный и устроенный этим самым преподобным Димитрием до отхода его на Вологду (прежде 1371 г.), и Введенский, неизвестно кем основанный, но существовавший в начале XV в.; в) в Городце: Лазаревский, где в 1367 г. гром побил чернецов и черниц; г) в 15 верстах от Димитрова: Николаевский Песношский, на реке Песноше, основанный (в 1361 г.) учеником преподобного Сергия Радонежского Мефодием († 1392); д) близ Звенигорода: Саввино-Сторожевский, основанный около 1398 г. на горе Стороже учеником преподобного Сергия Радонежского Саввою по желанию звенигородского князя Юрия Дмитриевича который наделил обитель селами и угодьями; е) близ Александрова: Свято-Троицкий Махрицкий, на реке Махрице, основанный постриженником киевской лавры преподобным Стефаном Махрицким, другом преподобного Сергия, во дни великого князя Иоанна Иоанновича (1353–1359); ж) близ Можайска: Рождество-Богородицкий Лужецкий, на реке Лужках, построенный по воле можайского князя Андрея Дмитриевича († 1432) постриженником Симонова монастыря преподобным Ферапонтом Белоезерским; з) на реке Шексне, в пределах владений можайского князя – Никольский и Георгиевский в Раменце, упоминаемые в 1443 г.; и) близ Боровска: Покровский Высокий, в котором принял (1414) пострижение преподобный Пафнутий Боровский и подвизался тридцать лет, последние 13 – в сане игумена, и Рождество-Богородицкий Пафнутиев, основанный в 1444 г. этим самым Пафнутием в двух верстах от монастыря Высокого; и) близ Серпухова: Владычень Серпуховский, созданный в 1362 г. святым митрополитом Алексием; к) близ Венева: Николаевский Венев, где в 1408 г. скончался и погребен несчастный князь смоленский Юрий Святославич; л) в Гороховце: Василиевский на Клязьме, упоминаемый около 1418 г.; м) в Юрьеве Польском: Богородицкий, или Успенский, на Воиновой горе, упоминаемый около 1428 г.
Нет сомнения, что мы не перечислили всех обителей, какие существовали тогда в средней полосе России. О большей части и из перечисленных летописи и другие исторические свидетельства упоминают только мимоходом, случайно. Очень естественно, если о тех монастырях, о которых не было случая что-нибудь сказать, они вовсе не упомянули.
<< Назад Вперёд>>
