Игорь Кон. Предисловие
Ленинградские социологи, конечно, тоже кое-что видели. Мой покойный коллега Анатолий Харчев еще в 1960-х гг. вынашивал идею изучения проституции методом включенного наблюдения. Правда, было неясно, следует ли социологам включаться в качестве клиентов или в качестве собственно «сексуальных работников», как сейчас принято называть тружеников древнейшей профессии. Но, разумеется, ничего из этого не вышло: ведь официально считалось, что с этим позорным явлением в нашей стране давно покончено. А потому нет необходимости обращаться к пережитку прошлого. Проблему, как и само явление, загнали в подполье.
Зато как только цензурные и иные репрессивные меры ослабели, проституция вышла из подполья и расцвела махрово-красным цветом, поставив в трудное положение общественность и правоохранительные органы. С другой стороны, наблюдается рост интереса к изучению проституции со стороны психологов, юристов, социологов (в частности, С.И. Голода, Я. И. Шлинского), а также попытки художественного осмысления этого феномена. И прежде всего там, где проституция имела давние традиции и «многолетний стаж». Не случайно именно в Ленинграде писателем Владимиром Куниным было выполнено первое художественное исследование валютной проституции (знаменитая повесть «Интердевочка» и не менее знаменитая одноименная экранизация). Это было именно исследование. На стене номера Дома творчества кинематографистов в Репине, где жил и работал Кунин, висел большой список консультантов, в котором одну колонку занимали фамилии офицеров милиции, а другую — клички известных «путан».
Сегодня социологи и юристы яростно спорят, что делать с быстро растущей и неуправляемой проституцией. Одни требуют более строгих карательных мер, другие доказывают их неэффективность, призывая не преследовать, а легализовать проституцию и даже обложить ее налогом. Некоторые ратуют за создание контролируемых государством публичных домов, которые в санитарном отношении были бы безопаснее. Правда, обобществление проституции как-то не гармонирует с тенденцией всеобщей приватизации. Да и самих тружениц секса это вряд ли устроит: если от сутенеров и мафии государство их все равно не оградит, то с какой стати еще платить ему налоги?
Однако современные наши проблемы не так уж новы и уникальны. Н.Б. Лебина и М.В. Шкаровский убедительно доказывают, что многие из них существовали как до, так и после Октябрьской революции. Еще в конце XIX—начале XX в. русское общественное мнение мучилось вопросом, запрещать или не запрещать. Хотя налог на водку считался вроде бы нормальным, облагать налогом продажный секс казалось безнравственным. Таким же неоднозначным было и отношение к полицейско-административному контролю за проституцией. С одной стороны, он был как бы полезен, а с другой — неэффективен и чреват злоупотреблениями. Кроме того, любой административный контроль вызывал у либеральной русской прогрессивной интеллигенции настороженное отношение.
Очень хорошо показано в книге разнообразие отношения к проституции в общественном мнении: от беспощадного осуждения до идеализации и умиления. Опираясь на архивные данные, авторы прослеживают эволюцию советской социальной политики в этом вопросе, переход от заботы и благотворительности к административным гонениям, а когда и это оказалось безуспешным — к замалчиванию и отрицанию самого явления как такового. Многие приводимые в книге факты вводятся в научный оборот впервые.
Рекомендуя читателю книгу, не могу, однако, не сказать и о некоторых ее недостатках.
Несмотря на то что авторы оперируют многими интересным историческими фактами, их социологическая теоретическая база выглядит порой неопределенной и расплывчатой. В частности, теория девиантного поведения, на которую они ссылаются в начале книги, только обозначена, да и вряд ли она достаточна для объяснения такого явления, как коммерческий секс.
Не все гладко и с историей. «Классическими типами» проституции авторы почему-то считают древнегреческие. Но русская проституция и по своим корням, и по своей сути имела очень мало общего с античной. Суждения авторов о «российском гетеризме» выглядят малоубедительно. Было бы гораздо уместнее сравнивать российскую проституцию и соответствующую социальную политику с западноевропейскими образцами, на которые ориентировались русское общественное мнение и государственные структуры. К сожалению, такое, на мой взгляд, абсолютно необходимое сравнение в книге практически отсутствует, несмотря на наличие обширной и вполне доступной научной исторической и социологической литературы. Поэтому специфика именно российского и советского подхода к проблеме социального регулирования коммерческого секса в книге не раскрыта.
Недостаточное внимание уделили авторы и новейшей западной литературе, непосредственно относящейся к истории проституции в России, например работам Лоры Энгельстин и Шилы Фицпатрик. Между тем там немало интересного.
Однако при всей спорности и недоработанности отдельных положений книги она заполняет важный пробел в научной литературе и будет с интересом прочитана как специалистами, так и массовым читателем.
Вперёд>>
