Ремесло
Ведя сплошной просмотр материалов Астраханской приказной избы, хранящихся в ЛОИИ, С. Г. Томсинский отметил, что с 1629 по 1699 г. в них встретились упоминания о ремесленниках 52 специальностей56. Данных о ремесленниках городов Астраханского края, относящихся к концу XVII и первой четверти XVIII в., сохранилось мало. Если сведения о купечестве можно найти в таможенных материалах, то источников, которые отразили бы деятельность основной массы ремесленников, нет. В записях крепостных контор фиксировались в основном сделки тех ремесленников, которые использовали наемный труд, а их было немного. По разным источникам при поименном учете удалось выявить 350 астраханских ремесленников: 139 посадских людей, 23 записных ремесленника, 10 записных ловцов, 38 записных садовников, 4 церковнослужителя, 5 приказных служителей, 2 сторожа приказной палаты, 4 отставных солдата, 2 матроса, холопа-отпущенника, дворцового промышленника и 10 вдов, сохранивших ремесленные заведения мужей, а также 111 «сходцев». Среди «сходцев», живших в Астрахани «без чинов», были 39 бывших крестьян, 31 посадский и 5 бобылей из разных городов, 5 мелких церковнослужителей, 2 бывших подьячих, 3 ямских охотника, 3 отставных солдата и 2 бывших записных ремесленника57. Прежнюю сословную принадлежность остальных установить не удалось. Таким образом, в составе ремесленников было местных посадских людей 39,7%, других астраханцев — 28,6% и «сходцев» — 31,7%. Цифры эти не полны, но интересны потому, что по ним вырисовывается соотношение местных ремесленников и пополнения городов края в лице «пришлых людей».
Если классифицировать астраханских ремесленников по роду их занятий, можно выделить группы ремесленников, занятых в производстве продуктов питания, и ремесленников, занимавшихся обработкой металлов, кожи, тканей, пряжи и другого местного и привозного сырья. Среди выявленных 350 человек были представители обеих этих групп (таблица 14).
Таблица 14. Численность ремесленников разных специальностей в Астрахани в 20-е гг. XVIII в.
Приведенный перечень специальностей ремесленников нельзя считать исчерпывающим, так как многие из специальностей, в источниках не встретившиеся, несомненно, в городах края были. Там, бесспорно, были бочары, изготовлявшие бочки для воды, икры и соленой рыбы, так как без этой тары рыбопромышленники обходиться не могли, а в списке привозных изделий бочки не встречались. В Астрахани, несомненно, были красильщики, так как туда в значительном количестве ввозилась «бумага хлопчатая и пряденая» и красители, а «битье бумаги» (обработка хлопка) упоминалось в челобитной 1706 г. как одно из обычных занятий астраханцев, на что обратил внимание еще П. Г. Любомиров58.
Нет оснований предполагать, что в Астрахани исчезли пирожники или квасники, которых в XVII в. С. Г. Томсинский насчитал 144 человека. Известно также, что в городе были струговые мастера, строившие суда для купцов на берегу Луковки. Не подлежит сомнению, что в Астрахани было много гончаров, так как в описании города упоминаются ряды горшечных сараев. Список ремесленных заведений следует пополнить и теми, которые принадлежали местным купцам и дворянам. Так, известно, что у И. Артемьева и Ф. Любимовского было по одной кожевне. Н. Калашников имел 3 кожевни, Т. Демидов владел 2 кожевнями. У Ф. Любимовского был еще и «табачный промысел». У купца Кроткого кроме лавок были харчевня и кузница. Рыбопромышленник К. Еремеев имел кирпичные сараи; он же брал заказы и на плотничные работы. У купцов И. Кисельникова, А. Мещеряка и А. Анциферова были хлебопекарни. Кисельников держал еще и харчевню, а А. Мещеряк владел харчевней, постоялым двором и кирпичными сараями. Купец И. Иванов устроил мастерскую, где изготовляли оконницы, а у рыбопромышленника Плотникова в доме шили овчинные тулупы. Купцы И. Ф. Крюков и И. А. Первов совмещали торговлю с промысловым огородничеством59.
Астраханский дворянин Д. Галачалов владел харчевней, а подполковник Неелов устроил «кирпичные заводы». Имели ремесленные заведения и приказные служители. Так, у дьяка В. Кучукова была горшечная изба, а канцелярист С. Татаринов имел кирпичный сарай60.
Сохранились сведения о капиталах только 65 ремесленников из посада.
Ремесленники с капиталами до 30 руб. осуществляли производство изделий собственными силами. Давая ревизские сказки, они заявляли, что работников у них нет, но в их семьях было несколько трудоспособных мужчин. С сапожником С. С. Смирновым жили сын и племянник, с гребеночником Титовым — 2 брата и 5 сыновей, с сыромятником Ф. Козлятниковым — сын и племянник, с калачником Е. Плохим — отец и 2 брата. Сапожники С. Афиногенов, П. Иванов, П. Дубровин, С. Фролов, серебряник Серебряков и некоторые другие ремесленники имели учеников61. 110 ремесленников, имевшие более крупные капиталы, нанимали мастеров, но число их работников редко превышало двух человек.
Некоторое представление о ремесленных заведениях дают купчие крепости. Сохранилось, например, описание двора, принадлежащего ярославцу А. Плешкову, который продал его в 1708 г. купцу И. Артемьеву. Кроме жилых строений и хозяйственных построек там имелась «изба кожевенная, в ней два чана». Позднее этот двор с той же кожевенной избой купил у вдовы И. Артемьева канцелярист И. Федоров. Кожевня записного садовника Ф. Шешмы, проданная им в 1725 г. посадскому человеку Л. Мочалову, состояла из двух изб: кожевенной, где стояли 2 чана для дубления кож, и зольной с одним чаном. Там же имелся и «амбар на омшаннике с сушилы». Весь двор занимал площадь 15х15 саженей. Стоила такая кожевня 49 руб.62.
Харчевня (10х6 саженей), купленная посадским человеком Р. Шелепиным у жены переведенца Бибичева за 10 руб., состояла из двух изб, соединенных сенями. В одной избе варили еду, а в другой обслуживали посетителей. Около изб были построены 2 калашных прилавка. Харчевня (3,5х7 саженей) царицынских дворян Протопоповых, расположенная у ворот в Царицын, состояла из одного помещения, выстроенного из «пластин» и «в земле». Позднее ее купил царицынский посадский человек А. Колесников, который построил рядом новую харчевню и лавки. Его предприятие ставилось на широкую ногу. Харчевня сооружалась бревенчатая, с двумя чуланами и большим двухэтажным амбаром. Лавки делались тесовые. Только за работу плотникам А. Колесников заплатил 36 руб. Харчевню и питейное заведение строил в урочище Каменный Яр и откупщик Есеновский. Ему артель плотников подрядилась сделать «горницу белую да избу черную, меж угол у белой по 3 сажени, а у черной в три сажени ж и больше, да в ней сделать для питейной продажи постав». Там же строили 2 ледника. Обе избы плотники должны были покрыть «шатром под одну крышу» и соединить сенями. К сожалению, описания ремесленных и торгово-ремесленных заведений встречаются в источниках редко. Так, при продаже калачной одного из астраханских хлебников, С. Маркова, упоминалось только, что у него имелись 4 избы, где «пекут хлебы и калачи»63.
Купцы и рыбопромышленники, имевшие ремесленные мастерские, нанимали в них от 1 до 9 мастеров. У К. Еремеева, например, работали 3 кирпичника и 4 плотника. Ф. Любимовский нанимал «табак вертеть и крошить» 2 человек. В кожевне у И. Артемьева работали 4 человека64. Это позволяет предполагать, что мастерские этих предпринимателей не отличались по уровню производства от обычных городских ремесленных заведений того времени.
Большинство ремесленников работали в собственных дворах, но некоторым приходилось нанимать помещение. Так, кузнец С. Симонов снимал кузницу у вдовы С. Кириловой, посадский человек И. Я. Хлебников нанимал «харчевную избу» у посадского человека Грачева, выплачивая ему 27 руб. 50 коп. в год. Снимал харчевню и посадский человек А. Васильев. Калачники А. Калашников и П. Хлебников нанимали пекарни у представителей гостиной сотни Ф. Маленкова и И. Смирнова65. Чаще всего снимали помещения ремесленники, переселившиеся в Астрахань из других городов или сел. Крестьянин Строгановых, сапожник И. Пастухов, например, в течение 5 лет жил «на постоялом дворе... у церковного старосты, у Ивана Григорьева». Симбирянин С. Ф. Серебряков, занимавшийся «серебряным мастерством», долгое время снимал углы у местных жителей. Нижегородец, калашник Ф. Терентьев снимал курень у одного из астраханских певчих. Некоторым из «пришлых» не удавалось приобрести двор и собственную мастерскую вообще. Сыромятник П. Семенов, прожив в Астрахани 17 лет, так и не купил двора. Портной Л. Севастьянов не приобрел двора и через 33 года. Однако большинство переселившихся в Астрахань ремесленников дворы и мастерские приобретали. Крестьянин Н. Пустовалов и москвич Г. Вихеров завели кузницы, а скорняк Попов и портной Проскуряков купили дворы66.
Данные об оборотных капиталах, недвижимой собственности ремесленников, а также сведения об использовании ими наемного труда показывают, что и в их среде имелось неравенство. В пользу этого вывода говорят и другие факты. Отдельные ремесленники не только применяли наемный труд, но и заключали подряды. Так, записной кузнец И. Московцев заключил подряд напоставку ему 400 мешков угля по 14 руб. за 100 мешков и 200 мешков по 10 руб. за 100 мешков, а посадский человек Ф. М. Кузнецов заказал 500 мешков угля за 65 руб. Размер мешка был установлен: по 6 четвертей в длину и ширину67. Ремесленники, имевшие свободные деньги, давали их в долг. Сапожник Поляков, например, дал крестьянину Слащеву 30 руб. с условием выплаты в 2 срока. Садовник Н. Пискунов одолжил крестьянину М. Полетаеву 120 руб. Другие ремесленники, наоборот, были вынуждены влезать в долги. Сапожник Е. Ф. Смирнов и И. Григорьев заняли по 30 руб. под проценты сроком на год. Харчевник О. Масленников в поисках денег заложил за 40 руб. свою харчевню, а овощник И. Ферапонтов заложил огород68.
Прослеживая жизненный путь астраханских ремесленников, имевших свободные деньги, можно заметить, что с течением времени они начинали расширять свое хозяйство. Но характерно, что расширение это шло не по линии укрупнения старых мастерских, а путем организации параллельных операций другого характера. Чаще всего они начинали заниматься торговлей, причем не предметами собственного производства, а совершенно другими товарами, которые покупали и перепродавали. Некоторые начинали совмещать ремесло с рыбным промыслом. Например, Д. Шапошников не стал расширять свою шапочную мастерскую, а предпочел купить 4 рыболовецкие лодки со всем снаряжением и нанять кормщика и рыбных ловцов. Калачник Р. Шепелев сначала прибавил к своей пекарне лавку, потом харчевню, а затем завел лодки. Посадские люди Д. Зиновьев, И. Извозчиков, И. Рудимов, основным занятием которых было огородничество, тоже со временем стали совмещать свой промысел с ловлей рыбы69. Такого рода совмещения были типичны не только для посадских людей, но и для ремесленников из других слоев населения. Но ремесло все же оставалось для них главным занятием, о чем свидетельствует запись их в конце первой четверти XVIII в. в соответствующие цехи.
Записные ремесленники, садовники и рыбные ловцы, хозяйство которых было поставлено достаточно прочно и давало твердый доход, обычно стремились освободиться от своих служебных обязанностей, не теряя одновременно звания «государевых людей». Выход они находили, нанимая вместо себя на государственные работы других лиц. Со стороны ведавших ими учреждений подобная практика возражений не встречала, требовали лишь, чтобы они нанимали опытных мастеров и казенные работы шли бы без ущерба для дела. Число записных ремесленников, садовников и рыбных ловцов, нанимавших за себя работников, былодовольно значительным. Из них можно назвать кузнецов А. Кузьмина и С. Чуткова, садовников Я. Рыбника, Д. Смирнова, А. Сунженка, И. Холщевникова, рыбных ловцов Я. Трусова, Г. Лапшина и др.70.
Все ремесленники, производившие продукты питания, были тесно и непосредственно связаны с рынком, что для такого рода мастеров было вполне естественно. Некоторые мастера имели лавки, у других — были шалаши, третьи — продавали свою продукцию в разнос. По источникам известны 27 калачников, которые владели не только пекарнями, но и лавками или полками. Располагались они в основном на астраханских базарах. Частично продукция таких ремесленников шла и на более широкий рынок. Так, мясники в значительном количестве продавали купцам говяжье и баранье сало и топленое масло, которое вывозилось в Терки, крепость св. Креста и далее в Дербент и Баку. У садовников-овощеводов купцы закупали лук, сухие фрукты, виноград и вино71.
У ремесленников, не занимавшихся производством пищевых продуктов, связь с рынком проследить труднее. Лавки среди них имели немногие. В ревизских сказках о том, что «имеют торг», упомянули всего 7 ремесленников: гребеночник Титов, свечник Краснощеков, кожевник М. Шапошников, сапожники И. Овчинников, Д. Смольников, портной Ф. Чулошников и шапочник К. Шапошников. Мало сведений сохранилось и о работе ремесленникоз на заказ. Такие упоминания известны к тому же только относительно кирпичников, каменщиков и плотников. В частности, встретились сведения, что посадский человек И. Баженов изготовлял кирпичи по подряду на подполковника Неелова. О том, что работает по заказам, сообщил в своей ревизской сказке и каменщик Ваверинов. О работе плотников на заказ видно из подрядов, которые они брали на постройку домов, амбаров, лавок и других строений72. Не позволяя подробно осветить этот вопрос, источники дают тем не менее право полагать, что астраханские ремесленники работали и на заказ, и на рынок.
Каков был объем продукции астраханских ремесленников, прямых сведений в источниках нет. Оказалось возможным получить лишь некоторые косвенные данные о деятельности астраханских сапожников, изготовлявших сапоги «на калмыцкую руку». Сапоги этого фасона принадлежали к числу местных изделий, шедших на широкий рынок в разные русские города. В явках отдельных купцов указывалось от 20 до 300 пар таких сапог. Это заставляет предполагать, что купцы закупали сапоги у многих ремесленников и, возможно, заранее давали им заказы. В 1724 г. из Астрахани 37 купцов вывезли 4943 пары таких сапог73. Кроме того, их продавали и в самой Астрахани. О производительности труда сапожников позволяют судить также договоры о найме сапожников-мастеров владельцами сапожных мастерских. В них указывалось, что наймит обязуется шить от 6 до 11 пар сапог в неделю. Эта норма была, очевидно, обычной и для ремесленников, которые работали сами. Некоторые сведения о производительности труда дают и наемные записи кирпичников. Их норма 20 000 кирпичей в сезон указана в 5 из 9 порядных, по которым работали 11 из 17 человек. Цена тысячи кирпичей устанавливалась в 75 коп, Следовательно, работник зарабатывал 15 руб. за сезон74.
О ремесленниках Красного Яра удалось установить, что там было много мясников, разводивших скот, который они били на продажу. В перечне красноярских жителей, заплативших в 1705 г. «рожешную пошлину», перечислены 28 человек. Сословная принадлежность их не указана. Часть красноярцев занималась промысловым огородничеством. Мясо, сало и овощи красноярцы поставляли в основном в Астрахань. Из ремесленников других специальностей в Красном Яре упоминались калашники, плотники и кузнецы.
Прослойка ремесленников имелась и в Царицыне, о чем свидетельствует создание там в конце первой четверти XVIII в. «цехауза». В 1724 г. в царицынский «цехауз» были, в частности, записаны бобыли Р. Степанов и Пивоваров, сын пономаря Г. Кирилов и другие жившие там «без чинов» люди. Специальности их в сохранившихся поручных записях не указаны75. В записях Царицынской крепостной конторы упомянуты работавшие на заказ кирпичники — отставной солдат И. Барышев и царицынский «житель» И. Ильин. Один из заказов они получили от посадского человека Д. Решетникова, для которого делали 5000 кирпичей. В их договоре указывалось, что делать кирпичи они будут «своими дровами и в своих сараях». Здесь цена кирпичей была значительно выше астраханской: 1000 штук расценивалась в 2 руб. Но Решетников оговорил, что «половинок, також и разбитого отнюдь не принимать». В договоре установлен и размер кирпичей: «как ставились в Царицыне для строения соборной церкви». Повышенная цена кирпичей определялась, очевидно, тем, что ремесленники изготовляли их из еврей глины и обжигали «своими дровами». Жили в Царицыне и плотники, работавшие артелями. М. и Н. Ивановы и В. и П. Григорьевы строили для того же Д. Решетникова избу из соснового леса и баню. 3 других плотника сооружали амбар, 2 чулана и харчевню для посадского человека А. Колесникова. Царицынские плотники вели строительство и для откупщика Есеновского. Отставной царицынский солдат Трусов был угольщиком. Уголь он готовил из дубового леса, пережигая его на Сарпинском острове. Сохранилась запись о том, что он принял заказ на уголь для царицынского собора и взялся поставить туда 100 6-четвертевых мешков за 10 руб. 50 коп.76. Несомненно, в Царицыне имелись и ремесленники других специальностей.
Из занятий, которые получили довольно широкое распространение среди населения Астраханского края, можно назвать «струговой промысел» — перевозку на стругах и лодках или морских судах людей и товаров. Этим делом занимались многие: владевшие судами купцы, если у них было место для людей и грузов, и люди, для которых «струговой промысел» был главным источником существования. В источниках встретились данные о 16 таких посадских людях, 4 записных садовниках, переведенце и отставном солдате. Чаще всего они перевозили товары и рыбу до Саратова, но иногда отправлялись и дальше: в Сызрань, Нижний Новгород и на Макарьевскую ярмарку. Морские суда ходили в Гурьев, Терки и крепость св. Креста. Руководили поездками сами владельцы судов. Посадский Л. Мочалов, например, тяглых нанимал, а кормщиком стоял сам. Если представлялась возможность, владельцы судов брали подряды на перевозку и у частных лиц, и учреждений. Посадский К. Абрамов получил в 1724 г. подряд у купца Приклонокого, условившись, что перевезет 515 пудов груза по 20 коп. с пуда. Посадский И. В. Медведев взялся доставить астраханскому извозному двору уголь, дубовые оси, оглобли. Но чаще владельцы судов набирали на свои суда товары нескольких купцов, направлявшихся в один или соседние города. На обратном пути они искали желающих перебросить товары вниз по Волге. В 1723 г. астраханец Толмачев, отвезя купцов в Нижний Новгород, взялся затем переправить в Астрахань товары московского купца И. Щепоткина. Иногда посадские люди объединялись и строили суда для перевозки товаров в складчину77.
56 См.: Томсинский С. Г. Указ. соч., с. 207.
57 ЦГАДА, ф. 350, д. 5465, 5549, ф. 615, кн. 525—529; ААО, ф. 394, д. 62.
58 См.: Любомиров П. Г. Очерки по истории русской промышленности. М., 1947, с. 632, 635.
59 ЦГАДА, ф. 350, д. 5465, л. 280, ф. 615, кн. 523, л. 16—17, 65, 128—131, кн. 525, л. 4, 10, 18—19, 25, 45, 58, 64, 84, кн. 526, л. 67—74, кн. 528, л. 11, 20, 192, 226, кн. 529, л. 52, 81; ААО, ф. 394, д. 20.
60 ААО, ф. 394, оп. 1, д. 20, л. 75 об., 79 и др.
61 ЦГАДА, ф. 350, д. 5465, л. 161, 230, 236, 343—348 и др.
62 ЦГАДА, ф. 615, кн. 521, л. 84, д. 527, л. 11—12.
63 ЦГАДА, ф. 615, кн. 527, л. 8—9, кн. 12 621, л. 46 об., 89, кн. 522, л. 140—141.
64 ЦГАДА, ф. 615, кн. 525, л. 18—19, 25, 86, 165 и др., кн. 526, л. 67, 74.
65 ЦГАДА, ф. 615, кн. 525, л. 33; ААО, ф. 394, д. 20, л. 69, 15, 53, 176.
66 См.: Голикова Н. Б. Указ. соч., с. 152—153.
67 ЦГАДА, ф. 615, кн. 525, л. 21, 54 об.
68 ЦГАДА, ф. 615, кн. 525, л. 91, 124, кн. 526, л. 50, 105, кн. 529, л. 4.
69 ЦГАДА, ф. 615, кн. 525, л. 4, 92, 99, 152, д. 526, л. 39, 76, 79, кн. 628, л. 7, 56 и др., ф. 350, д. 5465, л. 34.
70 ЦГАДА, ф. 615, кн. 525, л. 15, 22, 38, 56 и др., кн. 528, л. 130.
71 ЦГАДА, ф. 615, кн. 525—529; ААО, ф. 394, оп. 1, д. 81.
72 ЦГАДА, ф. 350, д. 5465, л. 45, 235, 248—266, 301, 343—368, д. 5549, л. 70.
73 ААО, ф. 394, оп. 1, д. 81.
74 См.: Голикова Н. Б. Указ. соч., с. 117.
75 ЦГАДА, ф. 371, стб. 394 (1144), л. 204.
76 ЦГАДА, ф. 615, кн. 12 621, л. 5 об. — 6, 9—9 об., 44—44 об., 46 об. — 48, 89, 113 об. — 114.
77 ЦГАДА, ф. 615, кн. 525—529, ф. 350, д. 2094, л. 87—88.
<< Назад Вперёд>>
