Двенадцать тысяч километров отделяют от берегов Тихого океана Молдавскую Советскую Социалистическую Республику. В одном из районов республики, неподалеку от города Оргеева, находится село Пятры (ныне село Лазо).
При въезде в село установлен обелиск, увенчанный пятиконечной звездой. Надпись на нем сообщает: «В этом селе родился в 1894 году и провел свое детство легендарный герой гражданской войны Сергей Георгиевич Лазо». В доме, где провел детство Сергей Лазо, помещаются школа его имени и класс-музей.
Родители Сергея Лазо происходили из старинной молдавской дворянской семьи с передовыми демократическими традициями. Отец Сергея Георгий Иванович Лазо в 1887 году, в период репрессий царского правительства против революционно настроенных студентов, был исключен из Петербургского университета и переехал на постоянное местожительство в Бессарабию. Мать Сергея Елена Степановна имела высшее агрономическое образование и много времени уделяла общественно полезной работе среди местных крестьян. В доме Лазо была большая библиотека,
которой свободно пользовались и дети. Родители не отгораживали своих детей от общения с крестьянами и деревенскими ребятишками, прививали им трудовые навыки, дисциплину, закаляли их физически, воспитывали в них честность и уважение к трудовым людям,
В то время Молдавия была отсталой, угнетенной окраиной России. Положение трудящихся молдаван, особенно крестьян, было совершенно нетерпимым. Их нещадно эксплуатировали помещики и царские чиновники, жестоко подавляя малейшие проявления национального самосознания.
Общаясь с деревенскими ребятишками, наблюдая тяжелую жизнь окружающих его простых людей, юный Лазо, не мог не видеть нищеты, неравенства, несправедливости, и это, конечно,
оставило свой след в сознании мальчика даже в самую раннюю пору его жизни.
Весной 1903 года девятилетнего Сережу привезли из деревни в город Кишинев для поступления в кишиневскую мужскую гимназию. Городская жизнь, полная еще более резких контрастов, ошеломила и поразила мальчика. На главных улицах, в шикарных особняках проживали люди имущих классов. Он видел их беспечно прогуливающихся, богато одетых, сытых, всем довольных. А на окраинах города IB грязных лачугах ютилась беднота... На тротуарах худые, оборванные ребятишки и беспомощные старики просили (милостыню и подбирали корки хлеба.
В том году в Кишиневе произошло событие, которое буквально потрясло Сережу. Местные монархисты, стремившиеся разжечь национальную рознь с целью отвлечь трудящихся от классовой борьбы против эксплуататоров, организовали еврейский погром. Пьяная и злобная толпа погромщиков убивала и калечила ни в чем не повинных людей, не щадя ни детей, ни женщин,
ни стариков. Вопли и стоны оглашали улицы.
После двухмесячного пребывания в Кишиневе Сережа вернулся в деревню. Виденное и пережитое сделало его старше своих лет и постепенно овладевало миром его детства. Встречаясь со своими сверстниками, устраивая шумные военные игры, он воображал себя борцом против злых и несправедливых людей.
Наступил 1905 год. Расстрел рабочих 9 января в Петербурге вызвал по всей стране волну забастовок протеста против подлого преступления царского правительства. Сходки и забастовки рабочих происходили также и в Кишиневе, и в Оргееве. Поднялось на борьбу с помещиками и крестьянство Молдавии.
В Оргеевском уезде, как и в других районах Молдавии, крестьяне отказывались платить Долги за аренду земли, вырубали помещичьи леса, самочинно запахивали «хозяйскую» межу. Правительство посылало против крестьян карательные экспедиции, полиция устраивала облавы и арестовывала «бунтовщиков».
Двенадцатилетний Сережа Лазо уже начинал понимать смысл происходивших событий и с затаенной ненавистью смотрел на солдат и жандармов, гнавших по пыльным дорогам арестованных крестьян. Его воображение уже занимал молодой вожак обездоленного крестьянства Григорий Котовский, будущий герой гражданской войны. Котовский со своим отрядом совершал дерзкие нападения на помещичьи усадьбы, на крупных купцов, захватывал деньги, которые раздавал беднякам, уничтожал долговые обязательства крестьян. Вооруженный отряд Котовского держал в своих руках Кишиневско-Оргеевский тракт. Однажды вблизи села Пятры отряд напал на конвой полицейских, сопровождавших арестованных революционеров. Полицейские были настолько напуганы, что не сопротивлялись и освободили арестованных, получив от Котовского расписку, в которой говорилось, что арестованных освободил «атаман Адский».
Об этом и многих других боевых делах отряда Котовского Сергей не раз слышал от взрослых, и на смену детским впечатлениям приходили уже настоящие раздумья и поиски правды жизни.
В мальчике росло стремление, еще туманное и неясное, посвятить себя революционной борьбе и быть похожим на тех, кто, не страшась тюрем и виселиц, смело указывает народу путь к освобождению. В душе он уже дал себе клятву стать именно таким, и эта клятва наполняла его радостью и гордостью.
Сережа продолжал жить в деревне, учился дома и каждый год весной уезжал в Кишинев сдавать экзамены во вторую мужскую кишиневскую гимназию. Он уже крепко подружился с книгами, много читал, увлекался произведениями писателя-народника С. М. Степняка-Кравчинского, книги которого «Андрей Кожухов», «Домик на Волге», посвященные жизни революционеров, оказали на мальчика большое влияние. Находясь под живым впечатлением борьбы крестьян против помещиков в Молдавии, Сергей интересовался революционными вожаками крестьянских масс. Он с увлечением читал все, что находил, о Степане Разине, Емельяне Пугачеве. Позднее Сергей с сожалением вспоминал о том, что в те годы возле него не было человека, который мог бы помочь ему советом и подсказать путь революционной борьбы.
Свои мысли и думы Сергей стал записывать в дневник, который вел потом почти систематически. В одной из ранних записей юный Лазо делает вывод, что «нужно готовить себя к революционной борьбе. Для этого нужно приучать себя к лишениям, закалять физически. Нужно овладеть как можно больше знаниями, чтобы передать их потом народу и этим помочь ему в революционной борьбе».
И он действительно стремился овладеть знаниями и закалиться физически. Все свое время, свободное от работы, он отдавал книгам и спорту. Вместе с друзьями ходил на охоту, совершал пешие походы,
плавал, ездил на велосипеде. Он становился сильным, гибким, росла выносливость, закалялась воля. Когда в 1910 году вся семья Лазо переехала в Кишинев, Сергей был рослым, стройным юношей и, что самое главное, уже ясно наметившим свой путь в жизни.
Он поступил в седьмой класс кишиневской мужской гимназии. Учился с большой настойчивостью, особенно любил математику и химию. Мать выделила ему отдельную комнату, и он устроил в ней небольшую химическую лабораторию, установил токарный станок, приобрел столярные инструменты, на стене повесил охотничий карабин, на полках разложил любимые книги.
В характере Сергея Лазо была одна важная черта: он был очень дисциплинирован и аккуратен. В его комнате всегда царил образцовый порядок. Расписание дня соблюдалось точно. Режим был построен так, что зря не пропадала ни одна минута. И это, конечно, помогало ему добиваться намеченной цели.
В своем образовании Сергей выходил далеко за рамки гимназической программы. Он интересовался учением Дарвина и Тимирязева, читал много литературы по различным вопросам. Вместе со своими близкими товарищами на уроках «закона божьего» (изучение которого было тогда обязательно) Сергей пытался спорить с учителем-священником о происхождении мира, сомневаясь в существовании бога. За это все «вольнодумцы» были взяты начальством на заметку.
Весной 1912 года Лазо закончил гимназию с отличными оценками и подал прошение о зачислении его в Петербургский технологический институт. В августе этого же года, выдержав конкурсные экзамены, Сергей стал студентом.
Осенью 1912 года во всех промышленных центрах России и прежде всего в Петербурге происходили забастовки.. Революционные настроения находили благодатную почву в среде студенчества. Идея служения народу не покидала Сергея, она росла и зрела вместе с формированием его сознания, его взглядов на жизнь. Здесь, в Петербурге,
он надеялся с пользой приложить свои силы, поэтому наладил связь с революционными студенческими организациями и передавал им часть личных, а также собранных среди своих друзей денежных средств для поддержки бастующих рабочих. Чтобы стать ближе к людям труда, он продолжал изучать слесарное дело и механизмы различных машин, посещал заводы, не чураясь так называемой черной работы.
В своем дневнике он записал: «...я думаю, что для студента-технолога нетрудно незаметно изучить как слесарное дело, так и умение управлять машинами… Привычка к работе и лишениям сделают тебя своим человеком среди трудящихся и обездоленных, рассеянных по всем уголкам нашей планеты...».
Случайная, но знаменательная встреча положила начало новому периоду в его жизни.
Однажды, желая попасть на концерт знаменитого певца Собинова, Сергей, большой любитель музыки, стоял ночью в очереди у театральной кассы. Желающих послушать Собинова оказалось немало. Был составлен длинный список стоявших в очереди; запись вел студент Политехнического института. Сергей разговорился с ним. Юноша оказался бывшим жителем города Томска. За участие в революционной деятельности его арестовали, исключили из института и по этапу, в сопровождении царских жандармов, отправили в ссылку в Амурскую область, где он вынужден был прожить два года. Отбыв срок ссылки, он приехал в Петербург, устроился с помощью своих товарищей на службу и, желая продолжить образование, поступил вольнослушателем на первый курс Политехнического института.
С первого же знакомства студент, почувствовав какое-то особое доверие к Лазо, много рассказал о себе, о замечательных людях, с которыми ему приходилось встречаться на работе, в тюрьме и в ссылке. Да и Сергею он показался очень сильным, мужественным, уверенным в правоте своих взглядов, убежденным революционером.
Придя домой ранним утром, Сергей уже не мог заснуть. В дневнике он записал об этой взволновавшей его встрече:
«От него всего веет железной силой, мужеством, жизнерадостностью. Все треволнения, которые он испытал, не заставили его проронить ни слова жалобы на свою судьбу; наоборот, от его мощной фигуры, от немного утомленного лица веет необузданной силой и мужеством. На нас, людей, часто имеют влияние книги. Но несравненно большее впечатление производят на нас цельные, живые люди. Впечатление, произведенное им, было особенно сильно и потому, что пришлось оно как раз в пору моим настроениям. Я сейчас же понял, чего мне не хватает, чего мне стоит добиваться и что мне нужно бросать навсегда.
Вдруг настала та минута, когда «человек возвышается до познания». В такую минуту человека не может ужасать возможность смерти, даже и близкой; и вот я увидел, что мне не достает богатой, разнообразной общественной деятельности, и главное — она тут передо мной, налицо. Та деятельность, которую я люблю, которая даст мне возможность широко и разносторонне познакомиться с Русью-матушкой. На меня пахнуло горячим пламенем чего-то неиспытанного, незнакомого. И я страстно к нему потянулся...» {2}
В начале 1914 года, уехав на каникулы домой, Сергей уже не смог вернуться в Петербург: заболела мать, и ему, старшему сыну, пришлось взять на себя заботы о семье. Однако его тянуло в город, к учебе, к друзьям. Но уехать из Молдавии ему удалось только осенью 1914 года, и уже не в Петербург, а в Москву. Сергей поступил в Московский университет на физико-математический факультет и снова засел за учебники. С особым увлечением он занимался математикой. «Значение математики для умственного развития человека огромно, — читаем мы в дневнике Лазо, — она дисциплинирует ум, приучает нас быстро разбираться в том или ином вопросе... В математике есть своя философия, своя поэзия. Она дает человеку силу мышления... Я советовал бы каждому человеку в молодости посвящать два-три часа в день математике, независимо от его знаний. Пусть он полюбит математику, он тогда привыкнет к философии, естественные науки и техника будут ему легко даваться...»ыдержав конкурсные экзамены, Сергей стал студентом.
Осенью 1912 года во всех промышленных центрах России и прежде всего в Петербурге происходили забастовки.. Революционные настроения находили благодатную почву в среде студенчества. Идея служения народу не покидала Сергея, она росла и зрела вместе с формированием его сознания, его взглядов на жизнь. Здесь, в Петербурге,
он надеялся с пользой приложить свои силы, поэтому наладил связь с революционными студенческими организациями и передавал им часть личных, а также собранных среди своих друзей денежных средств для поддержки бастующих рабочих. Чтобы стать ближе к людям труда, он продолжал изучать слесарное дело и механизмы различных машин, посещал заводы, не чураясь так называемой черной работы.
В своем дневнике он записал:
Случайная, но знаменательная встреча положила начало новому периоду в его жизни.
Однажды, желая попасть на концерт знаменитого певца Собинова, Сергей, большой любитель музыки, стоял ночью в очереди у театральной кассы. Желающих послушать Собинова оказалось немало. Был составлен длинный список стоявших в очереди; запись вел студент Политехнического института. Сергей разговорился с ним. Юноша оказался бывшим жителем города Томска. За участие в революционной деятельности его арестовали, исключили из института и по этапу,
С первого же знакомства студент, почувствовав какое-то особое доверие к Лазо, много рассказал о себе, о замечательных людях, с которыми ему приходилось встречаться на работе, в тюрьме и в ссылке. Да и Сергею он показался очень сильным, мужественным, уверенным в правоте своих взглядов, убежденным революционером.
Придя домой ранним утром, Сергей уже не мог заснуть. В дневнике он записал об этой взволновавшей его встрече:
«
Вдруг настала та минута, когда «{2}
В начале 1914 года, уехав на каникулы домой, Сергей уже не смог вернуться в Петербург: заболела мать, и ему, старшему сыну, пришлось взять на себя заботы о семье. Однако его тянуло в город, к учебе, к друзьям. Но уехать из Молдавии ему удалось только осенью 1914 года, и уже не в Петербург, а в Москву. Сергей поступил в Московский университет на физико-математический факультет и снова засел за учебники. С особым увлечением он занимался математикой. «{3}.
Помимо занятий в университете, Сергей посещал интересующие его лекции в Народном университете Шанявского, ходил в музеи, в театры, принимал участие в студенческих сходках, в революционном нелегальном студенческом кружке.
В Московском университете Лазо пробыл около двух лет. Это были годы первой мировой войны, которая принесла огромные бедствия народу. Миллионы людей были взяты в армию. Студенты имели право на отсрочку от призыва. Однако Сергей не хотел хлопотать об отсрочке. «Спасаться не буду, — писал он в письме матери. — Если считать себя другом народа, надо разделить его участь... На фронт надо идти не для того, чтобы спасать царскую Россию и убивать немцев, а только для того, чтобы не отставать от народных масс, стать для них близким и родным, овладеть вместе с ними оружием и в нужную минуту помочь им в борьбе».
Так совершенно ясно определил Лазо свое отношение к событиям во время первой мировой войны.
Вскоре его призвали в армию и отправили в Московское пехотное училище.
Шел 1916 год, третий год империалистической войны, принесшей нашей стране огромные бедствия. Поражение на фронтах, разруха в тылу, сотни тысяч раненых, искалеченных и убитых, беспрерывные новые мобилизации в армию, продолжавшую никому, кроме капиталистов и помещиков, не нужную грабительскую войну, — все это ухудшало и без того тяжелое положение в стране. Недовольство трудящихся росло, назревала революция против прогнившего царского режима-
Сергей Лазо в этот период особенно остро почувствовал необходимость своего активного участия в революционном движении. Но как и где применить свои силы? Ведь он в военном училище, будущий офицер. Что ж, и в этих условиях можно и нужно не сидеть сложа руки! Надо овладевать военными знаниями, но только с одной целью: использовать их потом в борьбе с царским самодержанием.
Сергей высказывал свои взгляды друзьям, и это стало известно начальству училища. При выпуске Аазо охарактеризовали как «офицера-демократа», оппозиционно настроенного к царскому правительству. Таких офицеров начальство не решалось отправлять на фронт. Солдатские, массы, сидевшие в окопах, в ту пору уже открыто выражали недовольство затянувшейся войной; из писем, получаемых от родных, они узнавали, как катастрофически разорялись крестьянские хозяйства, как росло количество осиротевших семей... Дисциплина в армии падала. В 1916 году в России насчитывалось более полутора миллионов дезертиров.
Приезд в действующую армию офицера-»вольнодумца» был более чем опасен. Вот почему после окончания военного училища, в декабре 1916 года, прапорщика Сергея Лазо направили в Сибирь, в город Красноярск.
Перед отъездом, получив кратковременный отпуск, он навестил родные места, чтобы попрощаться с семьей и друзьями.
Несколько дней отпуска пробежали очень быстро, и вот Сергей опять в Москве, вместе с матерью, которая приехала проводить сына в далекие сибирские края.
В день отъезда в Москве был большой мороз
<< Назад Вперёд>>
