Канадские впечатления
Достаточно я попутешествовал за последние годы и по Канаде, особенно по южному тихоокеанскому побережью этой страны, побывал в городе Ванкувере и его окрестностях. Канада тоже напоминает мне несколько мою родину, Сибирь: та же тайга – непроходимые дремучие леса, те же климатические условия. Это в общих чертах. В частности, в районе названного выше побережья имеются свои климатические особенности; здесь благодаря близости моря существует значительная влажность, бывает много дождей, туманов. Эта влажность мной, как сибиряком-северянином, привыкшим к сухому континентальному климату, очень сильно ощущалась и неблагоприятно отражалась на моем настроении.
В Ванкувере, портовом городе, я не наблюдал большой активной работы; возможно, мне не представилось случая к тому.
Что заслуживает здесь особого внимания, так это замечательный загородный парк Ванкувера. Это большой парк, расположенный на высоком холме, вокруг которого проходит хорошая автомобильная дорога. Эта дорога идет среди величественного леса и культурно обработанных площадей, на коих ласкают глаз путника всевозможные цветы. В середине парка тоже находится дремучий лес, в своем диком первобытном состоянии. Всякий горожанин, побывавший в этом лесу, уносил с собой представление о настоящей дикой природе.
Высокий холм парка окружал с одной стороны крутой подковой морской залив, каковое обстоятельство придавало парку особую красоту. Вид с холма бывал восхитительный, в особенности вечером, когда можно наблюдать с него город и его населенные окрестности.
В районе Ванкувера расселилось много русских эмигрантов, среди которых найдется немало лиц, знакомых харбинцам и тяньцзиньцам. Некоторых из них я посетил, и не один раз; видел их фермы: куриные, молочные, смешанные. В первые мои посещения дела русских фермеров шли недурно, они хорошо зарабатывали и расширяли свои предприятия.
За самое последнее время разразившаяся повсюду общемировая депрессия отразилась весьма пагубно и на хозяйствах этих русских фермеров – много сильнее, чем в соседних Соединенных Штатах, – и разорила их: цены на молоко, яйца, кур снизились более чем наполовину по сравнению с ценами, бывшими до депрессии. Некоторые из русских фермеров побросали здесь свои домики и разделанные усадьбы, все свое с таким трудом налаженное хозяйство, и перебрались в город Ванкувер, перенося тяжелые материальные лишения.
В числе таких русских оказались здесь мои знакомые: Николай Иванович Зотов, генерал Митрофанов, Никандр Алексеевич Дуров, Андрей Алексеевич Балакшин, Иосиф Константинович Окулич, Владимир Иванович Александров. Последний разорился вдребезги.
Я знал Александрова еще по Харбину. Это был выдающийся адвокат, хороший оратор; в начальные революционные годы он состоял в Харбине председателем Дальневосточного комитета.
Окончил он свое существование в Канаде весьма трагически. Как-то ночью он купил в Ванкувере билет на пароход, отходивший на остров Виктория, всего в двух часах езды от порта; на пароходе его видели некоторое время, потом он исчез – значит, нервы не выдержали, и бросился он в море, не будучи в состоянии смириться с той тяжелой жизнью, которая ожидала его впереди. Еще накануне этой катастрофы, находясь в Ванкувере, Александров написал мне письмо с просьбой об одном лично его касающемся деле…
В Ванкувере, портовом городе, я не наблюдал большой активной работы; возможно, мне не представилось случая к тому.
Что заслуживает здесь особого внимания, так это замечательный загородный парк Ванкувера. Это большой парк, расположенный на высоком холме, вокруг которого проходит хорошая автомобильная дорога. Эта дорога идет среди величественного леса и культурно обработанных площадей, на коих ласкают глаз путника всевозможные цветы. В середине парка тоже находится дремучий лес, в своем диком первобытном состоянии. Всякий горожанин, побывавший в этом лесу, уносил с собой представление о настоящей дикой природе.
Высокий холм парка окружал с одной стороны крутой подковой морской залив, каковое обстоятельство придавало парку особую красоту. Вид с холма бывал восхитительный, в особенности вечером, когда можно наблюдать с него город и его населенные окрестности.
В районе Ванкувера расселилось много русских эмигрантов, среди которых найдется немало лиц, знакомых харбинцам и тяньцзиньцам. Некоторых из них я посетил, и не один раз; видел их фермы: куриные, молочные, смешанные. В первые мои посещения дела русских фермеров шли недурно, они хорошо зарабатывали и расширяли свои предприятия.
За самое последнее время разразившаяся повсюду общемировая депрессия отразилась весьма пагубно и на хозяйствах этих русских фермеров – много сильнее, чем в соседних Соединенных Штатах, – и разорила их: цены на молоко, яйца, кур снизились более чем наполовину по сравнению с ценами, бывшими до депрессии. Некоторые из русских фермеров побросали здесь свои домики и разделанные усадьбы, все свое с таким трудом налаженное хозяйство, и перебрались в город Ванкувер, перенося тяжелые материальные лишения.
В числе таких русских оказались здесь мои знакомые: Николай Иванович Зотов, генерал Митрофанов, Никандр Алексеевич Дуров, Андрей Алексеевич Балакшин, Иосиф Константинович Окулич, Владимир Иванович Александров. Последний разорился вдребезги.
Я знал Александрова еще по Харбину. Это был выдающийся адвокат, хороший оратор; в начальные революционные годы он состоял в Харбине председателем Дальневосточного комитета.
Окончил он свое существование в Канаде весьма трагически. Как-то ночью он купил в Ванкувере билет на пароход, отходивший на остров Виктория, всего в двух часах езды от порта; на пароходе его видели некоторое время, потом он исчез – значит, нервы не выдержали, и бросился он в море, не будучи в состоянии смириться с той тяжелой жизнью, которая ожидала его впереди. Еще накануне этой катастрофы, находясь в Ванкувере, Александров написал мне письмо с просьбой об одном лично его касающемся деле…
<< Назад Вперёд>>
