Н.И. Никитин. Слово об учителе
Советская наука, в том числе и советская историческая наука, - это уже категория прошлого. Но именно представителем советской исторической науки был всю свою сознательную жизнь Александр Александрович Преображенский. Представителем ярким, выдающимся и вместе с тем - типичным, а по времени, пожалуй, последним, с кем лично мне посчастливилось так долго работать в бывшем «феодальном» секторе нашего Института.
За последние полтора десятилетия слово «советский» быстро (и нередко - заслуженно) обрастало негативным, отрицательным смыслом. Но даже самые рьяные критики советского прошлого, находясь в трезвом уме и твердой памяти, не могут не признать, что словосочетание «советская наука» никак не получается ругательным, не подходит для принижения чего бы то ни было. Наоборот, вопреки всем последним коллизиям и «переосмыслениям» оно все чаще осознается как своеобразный «знак качества», как символ добротности, надежности. И отечественная медиевистика не является здесь исключением.
Вспомним, какие капитальные труды по отечественной истории феодального периода были изданы нашим сектором в 50-е, 60-е, 70-е, 80-е годы, сколько уникальнейших, ценнейших источников было введено тогда в научный оборот и опубликовано! Достаточно назвать многотомные «Очерки истории СССР. Период феодализма», «Историю Москвы», «Историю СССР с древнейших времен...», «Историю крестьянства СССР», такие публикации, как «Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей», «Акты социально-экономической истории Северо-Восточной Руси», «Письма и бумаги императора Петра Великого», фундаментальные монографии Л.В.Черепнина, А.А.Зимина, А.И.Клибанова, Е.Н.Кушевой, Е.И.Индовой, С.М.Троицкого, Н.А.Горской, С.М.Каштанова и, конечно же, самого Александра Александровича. По глубине проникновения в материал и фундаментальности труды историков тех лет независимо от их идеологической составляющей как массовое явление пока не имеют себе равных в нынешней «постсоветской» литературе, несмотря на ее внешнюю «раскрепощенность» и обилие ярких обложек, и, я уверен, никогда не потеряют своего научного значения.
А.А.Преображенский был не просто причастен к созданию капитальных трудов, заложивших основу и определивших лицо советской отечественной медиевистики. Он был одним из самых крупных, самых талантливых ее представителей и не только создавал выдающиеся по своей значимости труды, но и руководил работой многих своих коллег в качестве и ответственного редактора, и научного руководителя аспирантов, докторантов и соискателей, и заведующего сектором.
Широта научных интересов и эрудиция, глубокое знание первоисточников, мастерское владение пером и словом - эти и многие другие качества историка Преображенского делали его достойным соратником, а позднее и преемником таких корифеев советской исторической науки, как С.В.Бахрушин или Л.В.Черепнин. И нам - тем, кто пришел в историческую науку в 60-е и 70-е годы прошлого века, - надо быть бесконечно благодарным судьбе за то, что мы хотя бы немного могли приобщиться к работе плеяды выдающихся историков, еще пребывавших в Институте в то время, за то, что мы могли просто слушать их на заседаниях Ученого совета, сектора, а порой и в «кулуарах». Лишь по прошествии многих лет осознаешь, как много они нам дали, как много нам дал, в частности, Л.А.Преображенский.
Однако, оглядываясь ныне вокруг, начинаешь с тоской понимать, что они, великие наши старики, увы, не оставили себе достойной смены. Будем уж самокритичны, вернее - реалистичны в самооценках. Среди многочисленных учеников Александра Александровича, к которым имею честь принадлежать и я, не видно никого, кто мог бы не то что стать вровень, но даже приблизиться к нему. Лишь по отдельным направлениям, по частным вопросам мы способны продолжить дело, начатое им. Сменились поколения, сменилась эпоха. С 1990-х годов не столько о науке, сколько об элементарном выживании большинство из нас вынуждено думать. И нет у нас того подвижничества, что было в общем-то нормой в прежние, кажущиеся такими далекими, а на самом деле очень к нам близкие, времена.
Да и базовое образование теперь, видимо, уже «не то».
Я не берусь говорить от имени всех учеников Александра Александровича, от себя же лично я хотел бы попросить у него прощения. За то, что не оправдал тех надежд, которые он возлагал на меня как историка-исследователя. И вряд ли я их уже смогу оправдать. Но мне кажется, что моральный долг всех учеников А.А.Преображенского, независимо от ощущения вины перед ним, стремиться быть достойным своего учителя. Ведь всякий наш промах, неверный шаг или неблаговидный поступок невольно бросают тень и на него. И еще мы должны всемерно содействовать тому, чтобы и современники наши, и потомки получили верное, максимально полное представление о вкладе А.А.Преображенского в историческую науку. Конечно, рано или поздно это произойдет и без нашего участия. История имеет свойство в конце концов все ставить на свои места, все оценивать объективно. И потому я уверен, что историк Александр Александрович Преображенский никогда не будет забыт в нашей стране. Но все-таки будет лучше, если это признание произойдет как можно раньше, на памяти тех, кто лично знал его и кто может подсказать новым поколениям исследователей, с кого надо «делать жизнь».
<< Назад Вперёд>>
