А.И. Аксёнов. География, климат, время в жизни русского купца конца XVIII-первой половины XIX века
Любая категория людей заслуживает в этом смысле отдельного внимания. Купцы, с их только им присущим укладом жизнедеятельности, - не исключение. Тем более, что вышедшие недавно из печати купеческие мемуары (и дневники, и воспоминания) дореформенного времени, как, может быть, никакой другой источник открывают возможности для раскрытия этой темы. Потому что по природе своей призваны запечатлеть саму повседневность бытия, а значит, и то, что ее обуславливает, - географию, климат, время.
География это пространство, на котором живет и действует человек, то есть в данном случае купец. Наши источники показывают, что оно для купцов складывается из ряда «понятие- ощущений» : где живут, откуда сюда пришли, где работают, куда ходят, куда ездят. Вероятно, перечень этот можно продолжить, но в целом этим ограничивается «география» купца. Важнее другое - что кроется за этими понятиями.
«Где живет» - это не адрес в нашем понимании. Это - дом в широком смысле слова. Может быть, точнее и ярче других высказалась об этом представительница рода книготорговцев Кольчугиных Вера Ёлчина. Говоря о «Кольчугинском доме», она пишет, что это «был в своем роде идол, которому поклонялись и приносили в жертву как себя, так и других». Именно в нем сохранялся дух купеческой семьи, поддерживаемый всеми ее представителями1.
Это общее семейное гнездо, где живут, учатся, женятся, работают... Купеческий сын и внук И.И.Толченов вспоминает скандальную ситуацию, сложившуюся среди видных дмитровских купцов Толченовых после смерти бабки Марфы Ивановны, когда его дед по матери и вдовец Федор Кириллович Макаров тайно женился в том же году на дочери священника Покровского погоста Кашинского уезда Федосье Михайловне, «не объявя как родителям моим, так и прочим сродникам», чем «причинил» им «несносное огорчение». И как апофеоз родового купеческого лада запишет: «но согласие между семейством нашего дому вдаль не разстроилось»2.
Тот же автор заметит в своем дневнике, что «учился дома без надзирания настоящего учителя и почти самоучкою, однако менее нежели в год начал читать всякую печать свободно и потом учился писать, но долженствую признаться, что в хорошем почерке, не имевши наставника, не успел. Тако ж учился еще арифметике до тройных правил под присмотром родителя своего»3. И если выделить первую часть фразы, получится, что обучает сам дом. При этом нужно отметить одно важное обстоятельство. Семейные купеческие разделы - естественное дело, связанное с образованием новых семей. А это новые «дома», с новыми традициями и новыми веяниями, не имевшими места в родовом гнезде. И они работают не только на новую семью, но и на весь род. Так, в доме полуграмотного родоначальника Кольчугиных Ивана Ивановича возможности для образования детей были довольно ограничены. Но в доме его сына Алексея для этого были самые широкие перспективы. И его хозяин охотно «берет» своих родственников в обучение и на «стажировку». И не случайно В.Ёлчина запишет в воспоминаниях, что старший брат ее Александр «взят был дядей Алексеем к своей торговле и жил у него в доме» 8 или 10 лет4. Выгода обоюдная - один обучается наукам и торговому ремеслу, а другой имеет бесплатного работника. И все, заметьте, в рамках одного большого «дома», точнее, рода.
Купеческий «дом» это географический центр, вокруг которого строится вся семейная, общественная и профессиональная жизнь. Из дома идут в домашнюю церковь, где происходит венчание, крещение, отпевание. Из дома идут в лавку, если лавка не при доме или даже если в доме. Из дома идут в присутственные места, где осуществляется «государева» служба или служба на поприще купеческого самоуправления. В «доме», наконец, принимают наиболее знатных гостей, и тогда в мемуарах купцов появляется непременная и гордая запись: «дом мой» или «дом отца моего (деда и т.п.)» такого-то числа посетил князь такой-то или губернатор (а может и лицо царствующего дома). Дневник И.А.Толченова пестрит записями о лицах, обедавших или «сидевших» (то есть проводивших время, как правило, вечером) в доме автора. Причем статус гостей и их количество были различными независимо от успеха и положения хозяина. 5 сентября 1779 г. Толченов запишет: «Обедали у меня введенской священник с причтом, да семейство дяди Ивана Ильича»; 12-го: «Обедали сей день у нас бедныя»; 24-го: «Кушали у меня вначале преосвященный, еще князь Иван Федорович, г. Болтин, гг. Обресковы, Маслов с фамилиею, казначей Назимов с фамилиею, товарищ воеводской Горохов, г. Хитрово с двумя Волконскими, игумен и вся свита архиерейская и были до 5-го часа пополудни»5. Конечно, наибольшее внимание знатным лицам. Н.И.Павленко отмечает, как Толченов с гордостью сообщает, что московский генерал-губернатор Н.П.Архаров, прибывший в 1781 г. для осмотра Дмитрова вместе со свитой, «приехал прямо в мой дом6. Да и сам автор дневника, бывая в Москве, посещает дом губернатора. В 1782 г. он трижды бывает в его доме: 7 марта, 5 сентября и 26 ноября7. Но главное внимание - к обедам и вечерним досугам в своем доме. 22 сентября 1882 г. Толченов запишет: «Кушали сегодня у меня князь Иван Федорович Голицын, городничей, воевода и прочие городские чиновники и лутчие из купечества и пробыли до 4 часов пополудни»; 4 ноября «вечер у меня сидел городничей, Горохов и Назимов»; 21 ноября «обедали у меня и вечер пробыли князь Оболенской (Иван Петрович, уездный судья. -А.А.) и все городские дворяне и лутчие из купечества, более 30 персон»; 18 декабря «у меня вечер сидели князь Оболенской с детьми, городничей и другие гости»; 21 декабря вечером «у меня сидели Шокуров (заседатель уездного суда. - А.А.), и Груздев»8. И здесь уже географический центр уступает место центру общественному и культурно-историческому. Даже несмотря на некоторую курьезность мемуарных известий, например, рязанский купец Курганский запишет, что 7 июля 1754 г. посетил дом его губернатор Петр Петрович, откушал водку, а «больше ничего»9. Важен ведь сам факт посещения, а не его обстоятельства. К этому ряду относятся и сообщения о домовых или, как бы мы теперь сказали, дружественных связях. Ёлчина запишет: «Мой отец был хорошо знаком с Боткиным Василием домами». Отмечу, не лично, а именно домами, то есть семьями. В этом и есть приоритет дома, как явления сугубо пространственного, а не конкретно человеческого.
Но «дом» не возникает сам по себе. Этому вполне могла бы соответствовать «адресная» функция - «живу там-то». Как профессионально-семейное предприятие «дом» требует своей предистории. Выйдя на уровень осознания своего места и дела в гражданской истории России, купец с необходимостью ощутил важность и значимость не только самого себя, но и своих корней. Но если для русского дворянина вполне хватало родства по прямой восходящей линии, для русского купца это проблема приобретала гораздо более широкое звучание. Не имея Дворянской родовитости, русский купец столкнулся прежде всего с фактором географии происхождения. Его корни в лучшем случае терялись в провинциальных купеческих филиациях, а по большей части - в гуще непривилегированных сословий. Но это не стало для купца рассматриваемого времени при. знаком самоуничижения и стыда. Напротив, купеческие мемуары демонстрируют удивительную трепетность купца к своему отнюдь не знатному происхождению. Более того, география происхождения в них - очень чтимый момент в понимании семейной истории, то есть генеалогии. Уже упоминаемая Ёлчина с гордостью запишет: «мой прадед пришел из г. Стародуба» из старообрядцев, но принял православие и стал масоном10. Пермский купец Д.Е.Смышляев начинает свою «Записку» с того, что «Отец мой, Емельян Меркурьев С[мышляе]в, был купцом в городе Соликамск, имел кожевенный и мыловаренный заводы, также имел выделку краски лазори, входил в подряды и поставки»11. Дневниковая «Летопись» тверского купца И.Д.Тюльпина характерно озаглавлена «Сия история семьи», а первый лист рукописи имеет название «О начальном произшествии рода Тюльпина», где говорится, что род этот происходит от священника церкви Николы Николая Чудотворца в Капустниках Василия Григорьевича, сын которого Григорий «вышел в посад или купечество»12. Своим провинциально-крестьянским происхождением будут гордиться и Прохоровы, и Вишняковы, и Рябушинские, и Зимины и другие13. Более того. Они же, как и многие другие, ставшие волею центростремительных устремлений всероссийского рынка москвичами, невольно станут заложниками географии происхождения. Но уже в другом качестве, предпринимательском. Многие из них будут основывать фабрики и заводы в местах, откуда пришли их предки. И таким образом, их деловая география (места торговли и промышленной деятельности) замкнет географию происхождения.
Конечно, это отнюдь не весь спектр предпринимательского географического размаха. Он гораздо шире. Москвичи Кольчугины заведут металлургические заводы во Владимирской губернии, под Серпуховом и в Сибири; рязанцы Курганские будут иметь пивоварни и солодовни не только в Рязани, но и в селе Рыбном; ставшие москвичами Котовы заведут твердые торговые связи в Ярославле и т.д. Впечатляет деловая география И.А.Толченова. Будучи торговцем хлебом, он ездил для закупки зерна и в «низовые» города (например, Орел), и на среднюю Волгу (Владимирская губерния), проводил суда с хлебом от Дмитрова до Петербурга, где он реализовывался. Список географических пунктов, в которых бывал торговец, насчитывает свыше 600 позиций - от безвестных деревень до обеих столиц. В некоторых из них он бывал по одному разу, в другие ездил постоянно, например, в Москву, Петербург, на собственные мельницы и т.п. Но это вполне реальные места, которые непосредственно посещал Толченое. Одни - проездом для обеда или ночевки, в других осуществлялись распорядительные действия по покупке, проводке и продаже товара. И это открывает нам мир повседневности купца, проходящий за пределами дома. Он не ограничивается только деловым интересом. Будучи в крупных городах, Толченов посещает не только присутственные места (магистрат, к примеру), но и театры, выставки, родственников и знакомых, или, как пишет автор, «прочее время в городе». Эта городская микрогеография чрезвычайно интересна и по-своему демонстрирует круг купеческих увлечений. Для примера рассмотрим географию движений Толченова во время его пребывания в Петербурге в конце сентября - ноябре 1775 г., в который он приехал 22-го, приведя суда с хлебом, и «расположился жить на барках под Невским». Па следующий день он продает барку ржаной муки, посещает биржу и рынок. «25-го всенощную слушал в Невском, а литургию на Троицком подворье, которую служил преосвященный Платон, откуда был в рынке и в других местах. 26-го день бракосочетания его высочества государя цесаревича с великою княжною Мариею Федоровною. Поугру, пошед во дворец, нашел случай чрез духовникова племянника Херувимова пройти придворной церкви в алтарь и из оного хорошо видеть венчание и слушал благодарной молебен, и преосвященным московским Платоном говоренную проповедь. Потом смотрел у дворца производимых от полков поздравлений и заходил в рынок. 27-го был в Академической лавке, на бирже и в рынке. 29-го смотрел у дворца как даны были народу два быка и вино из фонтанов. Октябрь. 1-го вечером был у Павла Толченова. 2-го у обедни был в Морской, обедал у Херувимова». Далее 3-го 6-го «был на бирже и в рынке»; 10, 11, 13, 18, 21, 23, 24, 2б «был в рынке», а также в некоторые дни на почтовом дворе и некоего Н.Гуттуева. В другие дни: «9-го (и 14-го, и 19-го) литургию слушал в Невском, после обеда был в рынке и на вольном театре в доме графа Ягужинского». 15-го вечером «смотрел великолепного фейерверка». «24-го был в Гостином дворе и в рынке. Сего дня от морского сильного ветру вода в Неве поднималась до немалой высоты. 25-го был у короннова Савина... 27-го ездил... после обеда на биржу и на почтовой двор. 28-го был на бирже... 30-го литургию слушал в Преображенском соборе». Ноябрьские дни пребывания Толченова в Петербурге мало отличаются от предыдущих. Те же поездки в рынок, литургии в Невском, но чаще посещения частных лиц. Еще раз 6-го ноября посетил театр в доме Ягужинского, а 8-го вечером «ездил на придворной театр и смотрел представление французской комедии». 27-го в 3-м часу пополудни отправился домой14. Скупо, без эмоций, но сколько стоит за этими перемещениями. Первое место в городской географии Толченова занимает рынок и биржа. Это деловая ее сторона. Характерно, что прибыв в Петербург, он остается жить на барках, так как требуется присмотр за хлебом и постоянное присутствие мри его продаже. Только 20-го октября, продав «достальную муку», Толченов перебирается на квартиру. Посещение церкви, слушание всенощной и литургии - это и мировоззрение, и образ жизни купца, занимающий в его географии обязательное место, независимо от того, где он находится, в селе или городе - был бы храм или церковь. И это важный показатель православной сущности купца. Но был еще и досуг, которого купец не чурался. И мы видим высокий уровень его проведения - от интереса к плац-параду до бракосочетания цесаревича, от театра до Академической книжной лавки, что свидетельствует о том, что перед нами высокообразованный человек своего времени.
Деловая жизнь - это постоянное расширение предпринимательской географии. Известно, что основой торгово-промышленной деятельности является развитая кредитная система, и ее слабый характер в России. Известно и то, что московские купцы страшно пострадали в опустошительное нашествие французов. Восстановление требовало немалых средств. Московские заимодавцы пострадали так же, как и сами купцы. Нужны были источники. И тут выяснилось, что география кредитования гораздо шире, чем представлялась ранее в историографии Мемуары Котова, бежавшего с семьей из Москвы от нашествия французов в Ярославль, показывают, что по возвращении в Москву Котов развернул бурную деятельность прежде всего по изысканию финансов. Поражает география его «просительных писем», отсылаемых и частным заимодавцам в Москве и во многие провинциальные города вплоть до Астрахани15. И похоже, они имели отклик, поскольку уже через несколько месяцев шляпная фабрика Котовых была восстановлена.
Чрезвычайно интересен практически не изученный вопрос о роли климата в жизни русского купца XVIII-XIX веков. Но поставить его следует. В купеческих мемуарах этому уделено существенное место. И этому есть два объяснения. Климат и погода были важными факторами, влиявшими на торговую географию, определяемую торговыми путями. Установился ли санный путь или открылась колесная дорога - вопрос совсем не праздный. Котов записывает в дневнике, что после изгнания французов из Москвы в Ярославль были посланы 3 тройки с зимними экипажами, чтобы вывести семью. Но установившаяся в начале ноября оттепель снег согнала и задержала выезд. Семья могла подождать, но торговые дела вряд ли. Ведь это прежде всего убытки. А потому хозяева поехали в Москву с полпути «на телеге, то есть на колесах»16. Толченое в разных известиях на 1777 г. указывает, «ход баркам ...был по случаю частых дождей поспешный и не точию вся ржаная мука, но пшеница переделана в мешочную муку и ускорила дойти до Петербурга. Муку ржаную всю отдали в провиант» и поскольку цены на муку в вольной продаже были выше, то «нам в от провиантской поставки был немалой убыток»17. Потому такое внимание к погодам. Ежедневные записи о состоянии погоды, по-видимому, сводились в дальнейшем Толченовым в ежегодные рубрики «В разсуждении погоды». Но наблюдения за климатом это еще своего рода естествоиспытательский интерес Для Курганского, возможно, он стал первоначальным стимулом для ведения дневника. Его целью была фиксация наблюдений за аномальными явлениями природы и стихийными бедствиями. Причем температурные показания велись по Реомюру.
Побочная сторона этих наблюдений - возможность вписать их в общую историю метеорологических наблюдений. Вопрос лишь в приведении описательных функций в соответствие с сугубо математическими показателями современных данных. И еще одно. Мы сейчас часто становимся свидетелями как бы «аномальных» изменений в погоде и климате, связывая это с глобальным потеплением или техногенным воздействием человека на окружающую среду. Знакомство с систематическими записями наблюдений за погодой в купеческих дневниках показывает, что и в то время эти отклонения имели место. Курганский демонстрирует нам почти на протяжении всех 1830-х годов июньские заморозки, но не связывает это ни с какими климатическими изменениями. Равно как и оттепели под новый год, в результате которых вскрывались реки и наступало половодье. О них - в дневнике Толченова. Так что не меньшего внимания заслуживают и записи экстраординарных явлений. Таковым является, например, занесенное в «Прочие достопамятности» на 1780 г. известие Толченова о том, что «Февраля 18 дня было великое северное сияние и на горизонте столбы страшные» или известие на 1777 г. о том, что «Сентября на 10-е число в ночи к утру в Петербурге от чрезвычайного с моря ветра вода поднялась до чрезвычайной высоты, и каковой от начала заведения Петербурга не было, так что весь город пришел в ужас и многие выезжать начали; и вода, по всем к взморью ближним улицам, до Литейной стояла и в Гостином дворе и Морском рынке, в лавки входила, и товаров и хлеба много помочило; а в Коломнах и других ближних к морю улицах в низкие покои вливалась... Убыла вода по утишении ветра 10 числа к вечеру»18
Все это свидетельствует о том, что здесь есть возможности для размышлений, сопоставлений и дальнейших исследований.
1Елчина В.Г. О роде и родословии Кольчугиных // Купеческие дневники и мемуары конца XVIII-первой половины XIX века. М.,2007. С. 22.
2 Журнал или записка жизни и приключений Ивана Алексеевича Толченова. М., 1974. С. 30.
3Там же.
4Ёлчина В.Г. Указ. соч. С. 22
5Журнал...Толченова. С. 149-151.
6Павленко Н.И. И.А.Толченое и его «Журнал» // Журнал ... Толченова. С. 10
7Журчал ... Толченова. С. 171, 183, 188.
8Там же. С. 184-187.
9Курганский И.А. Памятные записки // Купеческие дневники и мемуары ... С. 144.
10Ёлчина В.Г. Указ. соч. С. 20.
11Смышляев Д.Е. Записка пермского купца // Купеческие дневники и мемуары ... С. 84.
12Тюльпин М.М. Летопись // Там же. С. 265-266.
13См. об этом: Терентьев П.Н. Материалы к истории Прохоровской трехгорной мануфактуры и торгово-промышленной деятельности семьи Прохоровых. Годы 1799-1915. М., [1915]; Сведения о купеческом роде Вишняковых, собранные Н.Вишняковым. М., 1903. Ч. 1; М., 1905. Ч. 2; М., 1911. Ч. 3; Бурышкин П.А. Москва купеческая. М., 1991; Петров Ю.А. Династия Рябушинских. М., 1997; Аксёнов А.И. Подмосковная предпринимательская династия Зиминых: прошлое и настоящее // История Московского края: проблемы, исследования, новые материалы. М., 2006; и др.
14Журнал ... Толченова. С. 81-83.
15Там же. С. 42.
16Там же.
17Там же. С. 37.
18Там же. С. 197, 162.
<< Назад Вперёд>>
