А.В. Семенова. А.А.Преображенский об учителях и коллегах
Сектор истории феодализма Института истории СССР был в эти годы поистине «консультационным центром» для многих исследователей нашей страны, здесь выступали с докладами, получали советы, отзывы о своих работах ученые из России (Ярославля, Вологды, Сыктывкара, Краснодара, Казани, Урала, Красноярска и других городов), союзных республик (Украины, Белоруссии, Армении, Прибалтики); такая тяга объяснялась не только высоким статусом Института и Сектора феодализма, но и научным уровнем и личностью его руководителя.
Многочисленные ученики Александра Александровича, ставшие ныне известными учеными, с благодарностью вспоминают своего учителя1. Общение с ними не ограничивалось стенами института, многих из них он принимал в домашней обстановке, что создавало особую доверительную атмосферу в отношениях «учитель-ученик».
Отличительной чертой самого Александра Александровича было исключительное чувство благодарности своим учителям докторам исторических наук А.И.Андрееву, А.А.Новосельскому и, особенно, Н.В.Устюгову. Преображенский очень ценил многих ученых, с которыми его свела жизнь. Одни, как сказано выше, были его учителями, другие - старшими товарищами, с которыми он работал, у которых он многому учился, третьи - коллеги-друзья, близкие по возрасту. Он посвятил им статьи биографического характера с глубоким анализом их вклада в историческую науку и воспоминаниями о личном общении с ними. В каждой статье - портрет яркой личности с человеческими качествами, особенностями характера, манеры поведения, даже внешнего облика. Одну из таких работ - о В.Т.Пашуто Александр Александрович назвал «Слово о красивом человеке». При этом он обращался не только к монографическим исследованиям коллег, но и к серьезным, однако нередко забытым их статьям. Рождались эти работы по-разному: к юбилейным датам, как предисловия ответственного редактора к монографиям, как рецензии на сборники статей памяти ушедших коллег, как выступления на конференциях с аналогичными посвящениями, как, увы, некрологи. Готовя очерк о творческом пути ушедшего из жизни сотрудника Института истории СССР, Александр Александрович всегда обращался в архив института, где знакомился с личным делом коллеги, чтобы быть точным в датах и фактах. Такое отношение к ушедшим друзьям он считал своим долгом, хотя и очень грустным.
Незадолго до своей кончины А.А.Преображенский объединил все статьи и очерки такого рода, написанные в разные годы, в одну замечательную книгу «Историк об историках России XX столетия» (М., Русское слово, 2000). Через судьбы 23 больших ученых - своих современников автор показал важнейшие вехи развития отечественной исторической науки. Это, прежде всего, относится к работам об учителях Александра Александровича - А.И.Андрееве, А.А.Новосельском и особенно Н.В.Устюгове, последнему посвящено три очерка. Он получил от учителей не только конкретные знания и практическую помощь, но и основы научной этики, в том числе уважение к памяти ушедших коллег, что так очевидно в указанной книге, - на эту тему Александр Александрович обратил особое внимание. Среди старших товарищей, с которыми А.А.Преображенскому довелось работать и к которым он относился с большим уважением, были академики Н.М.Дружинин, М.Н.Тихомиров, Б.Д.Греков, М.В.Нечкина, члены-корреспонденты С.В.Бахрушин и В.И.Шунков, доктора исторических наук М.А.Алпатов, Б.Б.Кафенгауз. Очерки о них также присутствуют в книге. Поделился Александр Александрович своими воспоминаниями о коллегах докторах исторических наук: из Петербурга - А.И.Копаневе и из Томска - З.Я.Бояршиновой.
Поколение ученых, вступившее в науку в конце 40-х - начале 50-х годов, - это поколение ровесников Александра Александровича. Им, историкам-друзьям: докторам исторических наук И.А.Булыгину, С.М.Троицкому, членам-корреспондентам В.И.Буганову, В.Т.Пашуто, докторам исторических наук Е.И.Индовой, А.И.Юхту, Н.Ф.Демидовой, посвящены очень теплые слова, окрашенные глубокими человеческими чувствами.
Каждый очерк открывается фотографией ученого, иногда официальной, «представительской», нередко любительской, что делало портрет коллеги особенно живым. В поисках некоторых фотографий Александр Александрович обращался к родственникам и к ученикам историков.
Одной из важных тем, органично присутствующих в книге, является тема преемственности дореволюционной и советской исторической науки. Автор неизменно обращает внимание на образование, полученное его учителями и коллегами до 1917 г.: Московский, Петербургский, Варшавский университеты, другие учебные заведения... Неоднократно возвращается Александр Александрович к непростым судьбам исторической науки в XX веке: к тяжелому послереволюционному периоду, когда «волна репрессий и другие неблагоприятные обстоятельства разметали значительную часть историков-профессионалов»2, затем - к переменам на «историческом фронте» середины 30-х годов, создавшим возможность «возвращения исторической науке ее места в общественно-познавательном процессе и воспитании подрастающих поколений»3. Продолжая эгу тему, автор обращает внимание на правительственную политику поддержки науки в годы Великой Отечественной войны, что было залогом успехов в последующие годы: «Потом, когда в Институте истории на Волхонке мы встречали десятки молодых людей из разных республик нашей страны, которые сами стали знаменитыми учеными, мы должны помнить об этом»4, - писал он.
Книга А.Л.Преображенского опровергает нередко встречающиеся в современной литературе утверждения о разработке некоторых проблем отечественной истории лишь в недавнее время, благодаря созданию «новых условий». Он с тревогой писал, что «в последние годы обнаружилась опасная тенденция избирательного, а то и нигилистического подхода к литературе прошлых десятилетий», когда молодые исследователи в погоне за «мнимой новизной, на деле отказываются от достижений предшественников»5. Так, обращение к творчеству Бахрушина, указывает автор, напоминает о серьезных занятиях историей купечества еще в 30-40-е годы и значительных успехах в этой области. Проблематика работ Бахрушина включала, как известно, формирование всероссийского рынка в XVII веке, передвижение торговых капиталов в сферу производства, торговую и промышленную деятельность богатых купцов, повседневную торговую практику русского купечества, связь колонизации Сибири с процессом накопления капиталов и т.д. В статье об Андрееве Александр Александрович особенно подчеркнул его исключительную научную добросовестность, «уважение к трудам предшественников»6; ту же тему он выделил, характеризуя научное наследие В.И.Буганова, - статьи Виктора Ивановича о своем учителе М.Н.Тихомирове, о коллегах - А.Г.Манькове, В.А.Александрове, Н.Н.Улащике, В.И.Корецком. Вспоминая Е.И.Дружинину, А.А.Преображенский указал на ее статьи о жизни и деятельности академика А.М.Панкратовой, профессоров Б.В.Скитского и А.С.Ерусалимского. «Воздать должное памяти тех ученых, чье творчество и человеческий облик оставили неизгладимый след в умах и сердцах их современников - важный показатель духовной зрелости»7, - писал Александр Александрович.
Как исследователь А.А.Преображенский, как известно, отличался универсальностью и широтой научных интересов, но в большей степени он тяготел к социально-экономической проблематике, к вопросам методологии истории. В очерках о своих учителях и коллегах он много внимания уделял общеисторическим дискуссиям конца 50-х - 70-х годов XX века: о генезисе капитализма, о расслоении крестьянства, о характере российской мануфакгуры, об абсолютизме и других, в которых А.А.Преображенский участвовал вместе со своими коллегами-единомышленниками Е.И.Индовой, Ю.А.Тихоновым, И.А.Булыгиным. По прошествии ряда лет он довольно осторожно высказывался о результативности этих дискуссий, замечая, однако, что для своего времени они были «небесполезны, высветив ряд вопросов, заслуживающих дальнейших конкретно-исторических изысканий... объединяющим началом послужило признание тезиса о формировании капиталистического уклада в России со второй половины XVIII в.»8. К теме дискуссий в советской исторической науке Александр Александрович обращался неоднократно. Так, свое выступление в марте 1991 г. на конференции в Нежине памяти академика М.В.Нечкиной он назвал «Об участии М.В.Нечкиной в дискуссиях». В основном сосредоточившись на известной дискуссии о восходящей и нисходящей стадиях развития феодальной формации, инициатором которой была Милица Васильевна, автор подчеркивал, что при всех издержках «цитатного метода», имели место существенные научные достижения, от которых «нельзя отказываться под давлением новомодных современных точений общественной мысли»9. Подходы, предложенные Нечкиной, нашли свое отражение в монографии А.А.Преображенского, написанной совместно с В.И.Бугановым и Ю.А.Тихоновым, «Эволюция феодализма в России» (М., 1980), в ряде обобщающих трудов этого времени: «Рабочий класс России от зарождения до начала XX в.» (М., 1983; 2-е изд., испр. и доп.: 1989), «История крестьянства СССР», т. 3 (М., 1993) и других работах. Л.А.Преображенский сделал ценное наблюдение о творческом вкладе академика в методологию истории: «Примечательной стороной дискуссионных выступлений М.В.Нечкиной являлась постоянная связь с мировым историческим процессом, когда Россия рассматривалась на правах его неотъемлемого звена»10.
Во многих статьях о коллегах, написанных в «перестроечный» и «постперестроечный» периоды, Александр Александрович с тревогой отмечал «тенденцию очернения всего того, что было сделано в отечественной науке за советский период». «Да, - писал он, - были серьезные изъяны в этой области, были не всегда оправданные издержки», но, как считал ученый, «советский период историографии ранних эпох развития народов нашей страны занимает по праву достойное место в исторической науке»11. Касаясь формы дискуссий, А.А.Преображенский обращал внимание на культуру их проведения. По его словам, М.В.Нечкина была «противником излишней запрограммированности обсуждений в смысле предсказуемости их итогов... В дискуссии, - считала она, - требуется соблюдать равенство возможностей для сопоставления разных мнений»12. Другой выдающийся ученый этого времени - Н.М.Дружинин спорил со своими оппонентами, по словам А.А.Преображенского, «спокойно, уважительно, без присущих тогда нашей критике крайностей»13. Будучи человеком самокритичным, Александр Александрович иронизировал над своей излишней запальчивостью в научных спорах времени его молодости и считал, что стиль полемики Дружинина был для него и многих других «предметным уроком». В воспоминаниях о З.Я.Бояршиновой он употребил даже изящное понятие: «деликатная полемика»14.
В статьях об ученых-историках XX века Бахрушине, Устюгове, Буганове, Булыгине, Демидовой, Бояршиновой и других автор книги не обошел вниманием источниковедческие вопросы, обратив внимание на большой вклад ученых в это направление исторической науки. Так, автор подчеркнул, что Бахрушин начал принимать участие в публикации источников еще в 1909 г., будучи редактором «Духовных и договорных грамот князей великих и удельных» и «Памятников истории Великого Новгорода», подготовленных к печати М.В.Клочковым, и всю последующую жизнь проявлял интерес к этой сфере. Характеризуя Буганова как «превосходнейшего источниковеда», автор отметил и такую область его интересов, как «зарубежная россика». Это свидетельствует о глубоком интересе Преображенского даже к тем работам своих коллег, которые не принадлежали к магистральным направлениям их деятельности.
Не обошел вниманием автор и такую сферу интересов своих коллег, как история взаимоотношения русского и других народов нашей страны, которой были посвящены труды Демидовой, Устюгова и других ученых. В очерке о Демидовой подробно рассматриваются труды исследователя об истории русско-китайских отношений XVII-XVIII веков.
Создание коллективных трудов - еще одна тема, на которой останавливался Александр Александрович, вспоминая своих товарищей. Многие из них были, по его словам, «учеными- коллективистами», не замыкавшимися в рамках индивидуальных научных интересов Они активно участвовали в создании обобщающих трудов по истории Отечества, таких как «Очерки истории СССР. Период феодализма», «История СССР с древнейших времен», «История Москвы», «История Европы» и многих других. И.А.Булыгин и Е.И.Индова, по словам А.А.Преображенского, отдали много сил подготовке многотомной «Истории крестьянства СССР», особенно ее третьего тома. Отметим, что именно благодаря титаническим усилиям самого Александра Александровича как ответственного редактора и основного автора этот том смог увидеть свет. Вполне уместны здесь слова Н.В.Устюгова, приводимые автором книги: «Я не уважаю людей, которые замыкаются в себе и творят собственные труды, не обращая внимания на друг их. Наука ведь - общественное служение и забывать этого, мне кажется, не следует»15.
Очень важной чертой научного творчества коллег и учителей, которую особенно ценил Преображенский, была патриотическая направленность их работ. В этом отношении он сам - ученый- патриот высоко ставил работы Кафенгауза, Устюгова, Пашуто, Булыгина, Буганова и других коллег.
Немало страниц в своей книге Александр Александрович посвятил важности популяризации истории. Он подчеркивал особенный вклад в эту важнейшую сферу Грекова, Пашуто, Троицкого, Буганова. Будучи автором многих научно-популярных трудов и учебника отечественной истории для средней школы, выдержавшего множество изданий, Александр Александрович знал, как труден этот путь. Значение педагогической деятельности своих учителей и товарищей ученый высоко оценивал, отдавая первенство Николаю Владимировичу Устюгову. «Во всей своей педагогической работе, - приводит Преображенский слова письма своего любимого учителя, - я всегда чувствовал огромную ответственность именно перед своими слушателями и учениками». Автор очерка с большим теплом вспоминает о студенческом кружке в Историко-архивном институте, которым руководил Устюгов и из которого вышли многие крупные ученые - «устюговцы», как они себя с гордостью называли.
Участник Великой Отечественной войны, получивший тяжелое ранение на Курской дуге в неполные восемнадцать лет, Александр Александрович отличался поистине трепетным отношением к коллегам-фронтовикам: И.А.Булыгину, А.И.Юхту, В.Ф.Кутьеву, Ю.У.Томашевичу, И.Н.Владимирцеву, В.А.Туголукову, для которых нашел в книге самые добрые слова. Особые теплые чувства вызывали у него друзья-единомышленники Буганов и Булыгин. Он дал зримую картину первых встреч с В.И.Бугановым: «Осенью 1946-го года в аудиториях Московского Историко-архивного института появился красивый скромный молодой человек, который вскоре обратил на себя внимание профессуры и товарищей по учебе. Это был Виктор Иванович»16. Александр Александрович восхищался работоспособностью друга, широтой его интересов и «всегда чувствовал его товарищескую руку, его поддержку», пройдя рядом с ним «полвека на одном пути». Так автор назвал свой очерк о Викторе Ивановиче.
Заканчивая очерк о другом своем товарище, названный им «Илья Андреевич Булыгин - ученый и друт», Александр Александрович пишет: «Совсем недавно видел своего лучших) друга во сне. Мы обсуждали какой-то научный вопрос. Вдруг Илья Андреевич встал и со словами: "Я сейчас вернусь с этой книгой", - вышел из комнаты... И не вернулся. Пробуждение мое было неимоверно тягостным от мысли, что его больше не будет»17.
В книге приводятся любопытные свидетельства из жизни о поиске нестандартных подарков для ученых-юбиляров (так, к 50-летию Л.В.Черепнина была приобретена в Зарядье серебряная табакерка «с соловьем», для Устюгова удалось добыть шкатулку с чернью устюжского мастера конца XVIII века) и т.д. С благодарностью вспоминает автор о помощи академика Тихомирова в изучении коллекции Г.В.Юдина - он помог молодому ученому получить месячную командировку в Красноярск для работы в архиве и затем пригласил выступить с докладом на заседании Археографической комиссии. Доклад привлек внимание прессы и был отражен в ряде газет, вскоре он был опубликован в «Археографическом ежегоднике за 1958 год» (М„ 1960).
Многое из того, что высказал Александр Александрович в очерках о коллегах и учителях, применимо к нему самому. Так, скорбя о безвременной кончине В.И.Буганова, автор был убежден, что выходящие уже после смерти труды ученого свидетельствуют, что «уход из жизни Виктора Ивановича не прервал его служения науке. Его работы выходят, их будут знать, а мы будем его всегда помнить». Это в полной мере относится и к самому Александру Александровичу Преображенскому.
1Воспоминания некоторых из них публикуются в настоящем сборнике. См. также: Связь веков: исследования по источниковедению истории России до 1917 года: памяти профессора А.А.Преображенского: сб. ст. М., 2007.
2Историк об историках России XX столетия. М., 2000. С. 150.
3Там же. С.36.
4Там же. С.59.
5Там же. С.57.
6Там же. С.29.
7Там же. С.121.
8Там же. С.138.
9Там же. С.171.
10Там же. С.175.
11Там же. С.146.
12Там же. С.176.
13Там же. С.114.
14Там же. С.53.
15Там же. С.262.
16Там же. С.58.
17Там же. С.71
<< Назад Вперёд>>
