М.А. Мацук. Александр Александрович Преображенский в моей жизни: как я с ним познакомился
Во время учебы я специализировался на изучении истории местного крестьянства конца XIX- начала XX века. Я еще в студенческие годы проводил все свободное время в библиотеках и Центральном государственном архиве Коми АССР. В результате, к выпускному, пятому, курсу я изучил практически все архивные дела, в которых было хотя бы малейшее упоминание о социально-экономическом положении коми крестьян того времени. Естественно, я гордился своими знаниями и считал, что могу рассчитывать на продолжение работы над знакомыми сюжетами.
Я был принят на работу в сектор истории дореволюционного периода ИЯЛИ. Заведующий сектором считал, что я должен заняться изучением истории коми периода феодализма, и даже более конкретно, XVII столетия. Но ни он сам, ни кто-либо из сотрудников не могли мне хотя бы посоветовать - какую тему выбрать для исследования.
В 1977 г. в Сыктывкаре должен был быть издан сборник статей, посвященный проблемам археографии и источниковедения на Европейском Севере России. Летом 1977 г. дирекция командировала меня в Москву и Вологду для того, чтобы я отвез корректуры текстов статей авторам, подождал, пока они просмотрят и исправят возможные ошибки, и привез сборник обратно в ИЯЛИ. Тогда я впервые побывал в Институте истории СССР Академии наук СССР, познакомился с Е.И.Индовой, В.П.Даниловым, В.И.Бугановым и от Екатерины Иосифовны впервые услышал об Александре Александровиче Преображенском. (В Сыктывкарском государственном университете в курсе историографии из здравствующих на то время историков-феодалов промелькнула только одна фамилия Л.Л.Шапиро.) Тогда я не придал особого значения разговору. Общее благожелательное отношение выдающихся ученых к неизвестному лаборанту из провинции потрясло меня. Оно весьма диссонировало с тем, что я встречал ежедневно.
После получения исправленных текстов я выехал в Вологду. Там меня ожидало еще одно потрясение. Известнейший на Севере профессор П.А.Колесников крайне благожелательно отнесся ко мне, пригласил к себе домой и посоветовал заняться историей налогов и повинностей черносошного крестьянства Яренского уезда.
После этого я почувствовал себя гораздо лучше и, приехав домой, с невероятной энергией взялся за изучение литературы по названному вопросу. В короткое время удалось освоить азы этой темы. Но необходимо было найти руководителя, чтобы он направлял мои незрелые поиски.
На мое счастье в Сыктывкарский госуниверситет из Вологды приехал на работу доцент Ю.С.Васильев. Юрий Сергеевич поддержал и морально и практическим советом мои первые шаги в освоении сложного материала. Он сыграл решающую роль в том, что я познакомился с Александром Александровичем.
Состояние здоровья не позволяло мне поступать в аспирантуру Коми филиала АН СССР. Я мог идти в науку только через институт соискательства. В связи с этим Юрий Сергееевич посоветовал попробовать стать соискателем при Институте истории СССР АН СССР. Мало того. Он написал письмо В.Д.Назарову с просьбой переговорить с Александром Александровичем на предмет его руководства моей диссертационной работой. В начале июля 1979 г. Юрий Сергееевич получил сведения, что Александр Александрович не против идеи руководства, но он должен меня увидеть, чтобы принять окончательное решение. Надо было ехать в Москву.
По приезде в Институт истории СССР пришел в Отдел истории СССР периода феодализма. За большим столом сидел человек, который мне сразу показался спокойным, основательным и очень добрым. Волнение ушло. После того, как все сотрудники, бывшие в кабинете, решили свои дела с Александром Александровичем, я подошел к его столу. Поздоровался. Представился. Он пригласил сесть и начал спрашивать меня о жизненном пути, здоровье, предполагаемой теме исследования и моем видении структуры будущей работы. Кроме того, он спросил, привез ли я какую-либо свою научную работу. К тому времени, помимо курсовых и дипломного сочинений в моем активе был текст доклада, с которым я выступал на всероссийской конференции в Кировском пединституте. Выступление было посвящено раскрытию «некоторых сторон системы налогообложения черносошного крестьянства Яренского уезда в XVI-XVII веках». Александр Александрович высказал удовлетворение по поводу того, что у меня уже есть минимальный опыт в исследовании выбранной темы и в целом одобрил структуру будущей диссертационной работы.
Все это было удивительно. Ведущий ученый страны не диктовал мне, «зеленому пацану». Первое впечатление о доброте Александра Александровича оказалось правильным. Позднее я понял, что доброта у этого великого человека сочеталась с мудростью и выдающимся умом. Он сразу увидел меня насквозь. И сразу все понял. Александр Александрович пригласил меня прийти к нему в Отдел через неделю, а за это время подготовить автобиографию и быть готовым к заполнению необходимых для поступления в ряды соискателей документов.
Через неделю я опять приехал на встречу с Александром Александровичем. Он встретил меня как старого знакомого. Сказал, что в принципе согласовал вопрос о моем поступлении в ряды соискателей с руководством Института, что принял решение написать положительный отзыв на представленный текст, и предупредил, чтобы я пока не ставил в известность руководителей и коллег в ИЯЛИ, а сделал это после официального утверждения на Производственном Совете Института.
Александр Александрович познакомил меня с ученым секретарем Отдела М.Д.Курмачевой, В.Д.Назаровым (которому я конечно же сразу выразил сердечную благодарность за помощь) и Н.И.Никитиным. Николай Иванович провел меня в Отдел аспирантуры, где я заполнил все необходимые документы. После этого я вернулся в Отдел феодализма и попрощался с Александром Александровичем и сотрудниками Отдела.
Приехав домой, стал ждать октября, когда станут известны результаты моего «предприятия», и их можно будет узнать в Отделе аспирантуры. Насколько же было велико удивление и восхищение мое и моих родных, когда почтальон принес телеграмму от Александра Александровича: он уведомлял меня, что я зачислен в аспирантуру Института истории СССР АН СССР в качестве соискателя. До сих нор помню первую реакцию моего отца Александра Антоновича. Видавший виды, прекрасно знавший людей и имевший знакомых в том числе и на уровне первых лиц одного из российских министерств, отец воскликнул по отношению к Александру Александровичу: «Вот это Человек!»
С первой и до последней нашей встречи Александр Александрович подтверждал эту истину, прозвучавшую из уст моего отца. Он действительно был Человеком с большой буквы. И эта человечность в сочетании с величайшей научной квалификацией, широчайшей эрудицией и глубоким умом были главными чертами Александра Александровича Преображенского.
<< Назад Вперёд>>
