Рогожин Н. М. Научная деятельность Ю. А. Тихонова
Ю. А. Тихонов в 1946-1951 гг. учился в Московском государственном историко-архивном институте, где ему посчастливилось встретиться с замечательным педагогом и редким знатоком архивных дел Центрального государственного архива древних актов Николаем Владимировичем Устюговым. Под научным руководством выдающегося воспитателя студенческой молодежи Ю. А. Тихонов еще в институтские годы начал заниматься в архивохранилище РГАДА, результатом чего явилось написание дипломной работы об областном рынке Устюга Великого в 50-х гг. XVII в. на материалах уникального собрания таможенных книг. На всю жизнь Ю. А. Тихонов сохранил заветы учителя: обращение к малоразработанным в науке темам на базе новых архивных источников, тщательный анализ собранных сведений и их изучение в свете классических методических приемов, взвешенность исследовательских выводов и положений.
После получения диплома историка-архивиста Ю. А. Тихонов был зачислен в аспирантуру Института истории АН СССР. В 1954 г. им была защищена кандидатская диссертация на тему «Рынок Устюга Великого в 50-х - 70-х гг. XVII в.» (научный руководитель Н. В. Устюгов).
После защиты диссертации он получил назначение в редакцию истории Госполитиздата для редактирования отдельных томов «Всемирной истории».
В 1956 г. Ю. А. Тихонов был зачислен в Институт истории (сектор истории СССР периода феодализма). Сектором заведовал один из корифеев исторической науки Л. В. Черепнин. Вместе с ним Тихонов в течение почти 10 лет проработал в должности ученого секретаря. Это была отличная школа научной и организационной работы. Общение с сотрудниками сектора (П. К. Алефиренко, Е. И. Дружинина, А. А. Зимин, Е. И. Заозерская, Е. И. Индова, Б. Б. Кафенгауз, Ю. Р. Клокман, Е. Н. Кушева, Н. И. Павленко, В. Т. Пашуто, А. А. Преображенский и др.) не могло не способствовать росту профессиональной его выучки.
В институте почетное место занимала проблематика социально-экономической истории, борьбы горожан и крестьян против абсолютистского строя и крепостнического гнета. Среди специалистов этого направления Ю. А. Тихонов занял видное место.
К настоящему времени им написано около ста печатных трудов по отечественной истории ХVI-XVIII вв., среди которых три монографии. В основном они охватывают такие темы, как складывание всероссийского рынка, крестьянское и помещичье хозяйство, сельская дворянская усадьба, внутренняя жизнь в помещичьих имениях.
Весомым вкладом в изучение всероссийских торгово-промышленных связей на начальном этапе их эволюции явились изданные в 1960 г. одной книгой монографии А. Ц. Мерзона «Рынок Устюга Великого во второй четверти XVII в.» и Ю. А. Тихонова «Рынок Устюга Великого в 50-70-х годах XVII в.» под общим названием «Рынок Устюга Великого в период складывания всероссийского рынка (XVII век)» (отв. ред. Н. В. Устюгов). Авторы трактовали нацеливание городских и сельских промыслов на массового потребителя, рост скупческих операций, размещение крупных заказов торговыми людьми, увеличение числа небольших предприятий типа простой кооперации, становление крестьянских хозяйств по производству зерна, хмеля, продуктов животноводства с товарным уклоном и их вывоз на местный и отдаленный рынки сбыта, появление в ряде отраслей наемных работников из числа посадских и черносошных земледельцев как формирование в торгово-промышленных областях раннебуржуазных отношений. Выписи из таможенных книг, сохранившиеся за длительный период времени, позволили в систематическом выходе тяглых людей на рынок усматривать первые шаги целенаправленного товарного производства, а не считать их обычной практикой товарного обращения в целях уплаты налогов. Разворачивалась и торговая деятельность крупных предпринимателей. В результате стало возможным говорить о преодолении границ областных рынков и переходе к торговым связям на более обширных территориях.
Хозяйственные сдвиги приводили к расслоению населения уездных и посадских общин. Конфликты между верхами, средними и малосостоятельными слоями достигали кульминации в открытых выступлениях, в том числе в Устюге Великом в 1648 г.
Среди трудов Ю. А. Тихонова о положении и эксплуатации помещичьих крестьян почетное место занимает монография «Помещичьи крестьяне в России. Феодальная рента в XVII - начале XVIII в.», защищенная в качестве докторской диссертации. Из-за скудости известных источников конкретными сведениями историки не располагали. Ю. А. Тихонов рискнул обратиться к огромному комплексу книг поместно-вотчинных дел Поместного приказа РГАДА. Отсутствие содержательных архивных описей вынудило его к полистному просмотру книг, что позволило выявить для времени до 1649 г. описания 34 имений с показателями отработочной и денежной ренты, за 1649-1679 гг. описания 74 имений, за период 1680-1725 гг. - описания 257 имений. Всего 365 имений. Эти данные показали территориальную распространенность полевой барщины (хотя и денежный оброк в повинностях занимал немалое место), что и позволило дворянскому сословию добиться установления крепостного права в общегосударственном масштабе. Устоявшийся крепостной режим в свою очередь укреплял барщинные порядки в помещичьей деревне, способствовал обособлению дворянства в правящее привилегированное сословие. Было принято в литературе положение автора о том, что рост государственной ренты (казенные повинности, заметно увеличившиеся при Петре I) ограничивал размеры помещичьей эксплуатации1.
Следующим этапом научной деятельности Ю. А. Тихонова в области аграрной истории стало обращение к крестьянскому хозяйству. В 3-м томе коллективного труда под руководством А. А. Преображенского «История крестьянства в России с древнейших времен до 1917 г. Крестьянство периода позднего феодализма (середина XVII в. - 1861 г.)» (М., 1993) им написан текст о земледельческом хозяйстве крестьян в XVII - первой половине XVIII в. В целом вместе с остальными главами этого тома и главой В. А .Александрова «Российское крестьянство в середине XVII - середине XIX в.», напечатанной в 3-м томе «Истории крестьянства в Европе» (М., 1986), и трудами других отечественных ученых сложилось представление и о русском крестьянстве в стране в целом, и о положении русских земледельцев в помещичьих владениях.
В начале 1990-х гт. обострился интерес (в основном среди искусствоведов) к сельской дворянской усадьбе. Этому способствовало восстановление Общества изучения русской усадьбы, активно заработавшего с приходом на место председателя Л. В. Ивановой. Она же возглавила коллектив историков-усадьбоведов в Институте российской истории. Ее активным помощником стал Ю. А. Тихонов. В 2001 г. увидел свет коллективный труд «Дворянская и купеческая сельская усадьба в России, ХVI-ХХ вв.: Исторические очерки» (отв. ред. Л. В. Иванова, зам. отв. ред. Ю. А. Тихонов, член ред. Я. Е. Водарский). В этом труде Ю. А. Тихоновым написаны тексты об усадьбах в XVIII в. (усадебные селения и господские дворы, хозяйственные дворы, дворовые люди, промышленные заведения в усадьбах, внешний вид и обстановка усадебного жилища). Им же впервые в литературе исследованы дворянские усадьбы в окрестностях новой столицы Санкт-Петербурга. Показано претворение в жизнь замысла Петра I об устройстве помещичьих загородных дворов по южному побережью Финского залива. В середине XVIII в. началось возведение загородных дворцов и особняков знати вдоль дорог к императорским резиденциям (Петергоф и Царское Село) как мест отдыха и развлечений.
Господский дом XVIII столетия Тихонову удалось представить в соответствии с общей концепцией книги, выдвинутой Л. В. Ивановой. Дворянская сельская усадьба предстает в виде самостоятельного населенного пункта, отличающегося и от города, и от крестьянского поселения (особый вид жилья и особый контингент населения, своеобразный тип крупного хозяйства, оригинальный бытовой уклад и образ жизни).
В следующей монографии «Дворянская усадьба и крестьянский двор в России, XVII-XVIII вв.: сосуществование и противостояние» (М.; СПб., 2005) Ю. А. Тихонов, опираясь на предшествующие изыскания, попытался представить помещичье имение в целом, обрисовать факторы, соединяющие и разъединяющие владельцев и крестьян внутри земельно-хозяйственной крепостнической единицы. По его мнению, определяющими в вотчине являлись рентные связи, формы и объем повинностей, формировавшие сельский уклад. Изученные им подворные описи XVIII в. (их оказалось в сравнении с первой половиной XIX в. довольно мало2) показали невысокий в целом уровень крестьянского земледелия и животноводства. При установлении хозяйственных групп населения имения автор отошел от принятого в литературе показателя поголовья рабочего скота и выдвинул показатель численности в крестьянском дворе взрослых работников (м.п. 15-65 лет). Дальнейшие работы должны показать верность или ошибочность данного положения. В монографии установлена тенденция к уменьшению количества взрослых работников, что обрекало основную массу крепостных на застойность своего хозяйства, особенно в барщинных имениях. Между тем с середины XVIII в. имений с полевой барщиной становилось все больше.
Во второй части монографии автор выяснил отношение дворян-крепостников к сельским порядкам в имениях. Он взял за основу помещичьи инструкции, которые по определению В. А. Александрова, являлись не сводом хозяйственных установок, а «документами юридического значения» с нормами частно-феодального права3, Ю. А. Тихонов привлек ряд новых инструкций, введенных в научный оборот после издания книги В.А.Александрова. Среди них выделяется приобретенная в 1989 г. Московским университетом инструкция середины XVIII в., в которой в отличие от других показаны и усадебный двор, и господское хозяйство4.
Особое внимание в книге уделено инструкциям А. Т. Болотова и П. И. Рычкова, отмеченным в 1770-х гг. золотыми медалями Вольного экономического общества. В них наиболее четко выражены основные воззрения дворянского сословия, считавшего свои имения главным и передовым сектором сельскохозяйственного производства в стране. В целом помещичьи инструкции исходили из того, что в России наиболее доходной и производительной среди форм ренты оказывалась отработочная с рыночным уклоном. Авторы инструкций были уверены, что к эффективному добросовестному труду крестьяне были неспособны, т.к. им были свойственны такие пороки, как лень, безынициативность, воровство и пьянство. Только под неусыпным контролем помещиков и приказчиков и угрозой жестоких наказаний крепостные трудились на барщинных участках и на своих наделах. Не случайно постоянно возрастала площадь барщинных полей, что отрицательно сказывалось на крестьянских хозяйствах. Таким образом, противостояние двух составляющих являлось основным стержнем напряженного внутреннего состояния дворянских имений5. Неблагоприятные почвенно-климатические условия Восточноевропейской равнины6 усугублялись в сельскохозяйственном производстве барщинно-крепостнической системой.
В настоящее время Ю. А. Тихонов приступил к разработке темы о домашнем быте высших кругов столичного дворянства в конце XVII - первой половине XVIII в. Основой его новой монографии станут обнаруженные им в РГАДА описания городских дворов и домов Москвы и Санкт-Петербурга. Пожелаем ему на этом поприще новых творческих успехов.
Н. М. Рогожин
1Миронов Б. Н. Антропометрический подход к изучению благосостояния населения России в XVIII в. // Отечественная история. 2004. №6. С. 17-31.
2Ср.: Ковальченко И.Д. Русское крепостное крестьянство в первой половине XIX в. М., 1967. С. 35-36.
3Александров В. А. Сельская община в России (XVII - начало XIX в.). М., 1976. С. 50-51.
4Смилянская Е.Б. Дворянское гнездо середины XVIII в.: Тимофей Текутьев и его «Инструкция о дамашних порядках». №, 1998. С. 15-17.
5Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII - начало XX в.). Т. 1. СПб., 1999. С. 394-395,405.
6Милов Л.В. Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса. М., 1988. С. 568-571.
Вперёд>>
