К середине прошлого столетия резко обострились противоречия на Ближнем Востоке между крупнейшими европейскими государствами, стремившимися к территориальным захватам, укреплению и расширению своих позиций в этом районе земного шара. В 1853 г. Россия, начавшая войну против Турции, ввела свои войска во входившие в Оттоманскую империю княжества Молдавию и Валахию. Эскадра, которой командовал вице-адмирал П. С. Нахимов, уничтожила в Синопской бухте турецкий флот, а русские войска разбили у Башкадыкляра превосходящие силы турок. Победы русских на море и на суше вызвали тревогу у крупных европейских хищников. Опасаясь дальнейшего усиления России на Ближнем Востоке, на стороне Турции выступили Англия, Франция и Сардиния, поддерживаемые США, Пруссией и Австрией. Началась Крымская война.
Боевые действия в ходе этой войны происходили на всех морских театрах, но главное внимание воюющих стран было приковано к Крыму, который хотели отторгнуть от России в пользу Турции ее западноевропейские партнеры. Русские войска и военные моряки одиннадцать месяцев стойко обороняли главную базу Черноморского флота — Севастополь, поразив мир изумительной стойкостью и отвагой.
Для захвата богатых и обширных российских земель на Дальнем Востоке, уничтожения русских кораблей, находившихся в тихоокеанских водах, разгрома укреплений, и в первую очередь таких опорных пунктов, как Петропавловск-Камчатский, в Тихий океан направилась объединенная англо-французская эскадра. Первые сведения о начале войны дошли до генерал-майора Завойко в мае 1854 г. Официальное извещение об этом он получил от генерального консула России в США в середине июня. Но еще в марте американское китобойное судно доставило военному губернатору Камчатки письмо дружественно относившегося к России короля Гавайских островов, который предупреждал, что располагает достоверными сведениями о возможном нападении летом на Петропавловск англичан и французов. Завойко, не теряя времени, развернул работы по сооружению на Камчатке береговых укреплений, а также подготовку личного состава гарнизона, насчитывавшего всего 125 человек, к отражению врага.
19 июня в Петропавловск, совершив трудное кругосветное плавание, прибыл фрегат «Аврора». Этому кораблю благодаря находчивости и отваге командира капитан-лейтенанта И. Н. Изыльметьева, мужеству и высокой воинской выучке команды удалось избежать пленения на рейде Калао англо-французской эскадрой, готовившейся к походу в русские тихоокеанские воды. 44 пушки и 300 человек команды фрегата значительно усилили гарнизон Петропавловска.
20 июня корвет «Оливуца» доставил в Петропавловск распоряжение генерал-губернатора Восточной Сибири Н. Н. Муравьева о подготовке порта к обороне.
Выполнить в короткий срок необходимые работы по укреплению оборонительных сооружений порта силами малочисленного гарнизона Петропавловска было, разумеется, невозможно, и Завойко обратился за помощью к населению города.
«Я надеюсь, что жители в случае нападения неприятеля не будут оставаться праздными зрителями боя и будут готовы с бодростью, не щадя жизни противостоять неприятелю и наносить ему возможный вред, — сказал он горожанам. — Я пребываю в твердой решимости, как бы ни многочислен был враг, сделать для защиты порта и чести русского оружия все, что в силах человеческих возможно, и драться до последней капли крови; убежден, что флаг Петропавловского порта, во всяком случае, будет свидетелем подвигов, чести и русской доблести»16.
Жители города, окрестных селений и стойбищ с воодушевлением откликнулись на призыв Завойко. Большинство их приняло участие в сооружении укреплений, а из добровольцев был сформирован особый отряд, в который кроме гражданских служащих и крестьян вошли меткие стрелки-охотники ительмены (камчадалы).
Для обучения волонтеров артиллерийскому делу генерал Завойко назначил лейтенанта Д. П. Максутова из экипажа «Оливуцы» помощником капитана над Петропавловским портом. 24 июля транспорт «Двина» доставил из залива Де-Кастри 350 солдат Сибирского линейного батальона, две бомбические пушки двухпудового и четырнадцать пушек 36-фунтового калибров. Прибыл на транспорте вновь назначенный на должность помощника военного губернатора и капитана над Петропавловским портом капитан 1 ранга А. П. Арбузов. Под его руководством батальон перед отправкой на Камчатку был подготовлен к действиям на пересеченной местности, а во время перехода морем изучал артиллерийское дело. На «Двине» прибыл также военный инженер поручик К. Мровинский, возглавивший строительство береговых батарей в Петропавловском порту. Осталась здесь и сама «Двина», вооруженная десятью 18-фунтовыми орудиями. Ее команда из 65 человек сразу же включилась в работы по строительству береговых батарей.
В течение двух месяцев день и ночь защитники Петропавловска возводили укрепления, снимали с кораблей орудия, вручную перетаскивали их по крутым склонам и устанавливали на берегу. В результате на побережье появилось шесть батарей. Первая батарея из пяти орудий, которой командовал лейтенант Петр Гаврилов, была установлена на мысе Сигнальный. Ее орудийная прислуга состояла из 65 человек. Второй батареей из одиннадцати орудий (129 человек), расположенной на песчаной косе, у входа во внутреннюю гавань, командовал лейтенант Дмитрий Максутов. Третья батарея из пяти орудий (52 человека) стояла на перешейке, соединяющем Никольскую и Сигнальную горы. Командовал ею лейтенант Александр Максутов. Четвертая батарея находилась на возвышенности Красный Яр, южнее входа в гавань. Она насчитывала три небольшие пушки, снятые с «Авроры», и 30 человек команды, возглавлявшейся мичманом Василием Перовым. У северо-западной подошвы Никольской горы, на низменности, соединяющей Авачинскую губу с Култушным озером, располагалась пятая батарея из пяти малокалиберных пушек, которые обслуживали 50 матросов. Командовал батареей капитан-лейтенант Василий Кораллов17. Шестая батарея из четырех пушек с транспорта «Двина» была установлена на берегу Култушного озера, к северу от Никольской горы. Прислуга состояла из 32 человек. Командовал этой батареей поручик Карл Гезехус18.
Первая, вторая и четвертая батареи, артиллерия «Авроры» и «Двины» предназначались для защиты входа во внутреннюю гавань. При этом на кораблях, поставленных в линию гавани левым бортом к ее входу, осталась только часть пушек (на «Авроре» — 22; на «Двине» — 5). Северные и северо-западные подступы к порту и городу защищали остальные батареи. Кроме них защитники порта имели одно полевое трехфунтовое передвижное орудие с командой 20 человек.
Всего гарнизон Петропавловска насчитывал 920 человек (41 офицер, 825 солдат и матросов, 18 русских добровольцев и 36 камчадалов), 61 орудие, из них 34 на береговых батареях и 27 на кораблях19.
Береговые батареи располагали 37 зарядами на пушку, фрегат «Аврора» — 60 и транспорт «Двина» — 30.
В полдень 17 августа 1854 г. передовые посты на маяках обнаружили эскадру из шести кораблей. В Петропавловске прозвучал сигнал боевой тревоги. Защитники города заняли свои места. Английские корабли шли под флагом нейтрального государства. Этот коварный прием был характерен для действий морских сил англо-французской коалиции в Крымской войне, когда, как указывал Энгельс, «расчет строили не на крупные военные операции, а на успешный coup de main (внезапный удар. — Авт.), на захват врасплох, на авантюру»20. От эскадры отделился трехмачтовый пароход под американским флагом и начал производить промеры глубин на подходах к мысу Сигнальный и входу в гавань. Когда из порта вышел бот, пароход полным ходом отошел к эскадре.
Утром 18 августа эскадра вошла в Авачинскую губу. В ее составе были: английские корабли — фрегат «Президент» (52 пушки), фрегат «Пайк» (44 пушки) и пароход «Вираго» (10 пушек и мортир), французские — 60-пушечный фрегат «Ла-Форт», 32-пушечный корвет «Евридика» и 18-пушечный бриг «Облигадо». Командовал объединенной эскадрой англичанин контр-адмирал Прайс, французским отрядом — контр-адмирал Феврие де Пуант.
Англо-французская эскадра имела 216 орудий, ее личный состав насчитывал свыше 2600 человек. Значительно превосходя силы защитников Петропавловска, противник рассчитывал на легкую победу, но встретил дружный отпор русского гарнизона.
18 и 19 августа англо-французская эскадра безуспешно обстреливала русские батареи и город. Огонь защитников Петропавловска вынуждал противника спешно отходить в море. 19 августа Прайс намечал штурм и высадку десанта, но из-за его смерти, последовавшей в тот день, они были отменены. На рассвете 20 августа англичане и французы возобновили приготовления к штурму. Считая высадку вражеского десанта вполне вероятной, Завойко расположил в прибрежных кустах отряды стрелков и волонтеров.
В 8 часов корабли союзников под командованием Феврие де Пуанта заняли позицию за Сигнальной горой, чтобы артиллеристы «Авроры», «Двины» и второй батареи не могли стрелять по ним, и открыли интенсивный огонь по первой и четвертой батареям. Восьмидесяти орудиям англо-французской эскадры противостояли восемь орудий береговых батарей. С огромным хладнокровием и мужеством русские моряки вели неравную борьбу, нанося врагу урон метким огнем. Первая батарея была буквально засыпана неприятельскими бомбами. Большинство ее орудий вышло из строя. Вскоре прибывший на батарею с «Авроры» с группой добровольцев прапорщик корпуса морской артиллерии Николай Можайский устранил повреждения, и батарея возобновила стрельбу. Командир батареи лейтенант Гаврилов был дважды тяжело ранен, но продолжал руководить боем. Только когда положение батареи стало совершенно безвыходным, ее прислуга по приказу Завойко покинула мыс Сигнальный, унеся с собой боеприпасы.
Усилив обстрел четвертой батареи, противник начал высаживать южнее Красного Яра с 15 гребных судов 600 десантников. Однако огонь артиллеристов «Авроры» и «Двины» и смелая штыковая атака пресекли попытку захватчиков закрепиться на берегу. Понеся потери, они поспешно вернулись на корабли. «Несмотря на нашу малочисленность, несмотря на то, что он был по крайней мере вчетверо сильнее всех наших соединенных партий, неприятель начал отступление бегом и с такой быстротой, что, прежде чем мы подоспели к занятой им батарее, он уже был в шлюпках»21, — писал один из участников боя.
Подавив первую и четвертую батареи, английские и французские корабли из-за Сигнальной горы сосредоточили огонь по второй батарее. Девять часов продолжался этот неравный бой, но противник так и не смог заставить замолчать береговую батарею. Стоило какому-либо вражескому кораблю приблизиться к ней, как меткие залпы русских комендоров обрушивались на него.
Не удалось противнику в этот день высадить десант и на перешеек между Никольской и Сигнальной горами. Корабли эскадры, получив серьезные повреждения, отошли в глубь Авачинской губы. Защитники Петропавловска потеряли 6 человек убитыми и 13 ранеными.
Трое суток корабли англо-французской эскадры стояли на якорях, заделывая многочисленные пробоины в бортах и палубах. Только ранним утром 24 августа они смогли предпринять новое нападение на Петропавловск. На этот раз противник подошел с севера и занял диспозицию, скрытую от наблюдения мысом Сигнальный. Он рассчитывал высадить десант и прорваться в город по дороге между Никольской горой и Култушным озером. Такое решение Феврие де Пуант принял после того, как получил от матросов стоявшего в порту американского купеческого брига сведения об окружающей местности и слабых участках обороны Петропавловска. Американские моряки, посещая русские порты и селения в соответствии с правом нейтральной страны, собирали сведения о гарнизонах, системе их обороны и передавали англичанам и французам. «Во время пребывания нашего здесь, — похвалялась английская газета «Таймс», — захвачены три американских матроса, сбежавшие с китобойного корабля. Они сообщили весьма важные подробности касательно местности Петропавловска»22.
Подойдя к берегу на близкую дистанцию, корабли противника открыли сосредоточенный огонь по третьей и пятой батареям, защищавшим северные подходы к Петропавловску. Русские батареи ответили метким огнем. Первыми же их выстрелами был сбит гафель, а затем и флаг на английском флагманском корабле. Вскоре получил несколько попаданий французский фрегат.
В этом бою команды русских батарей проявили исключительный героизм, но силы были слишком неравны. Более полутора часов держалась третья батарея. Но вот в строю осталось лишь одно орудие. Командир батареи Александр Максутов метким выстрелом потопил большой катер с десантом. Вскоре отважный лейтенант получил смертельную рану и упал. Не теряя ни секунды, его заменили рядовые артиллеристы.
До последней возможности сражалась и команда пятой батареи.
Продолжая обстрел, противник начал высадку десанта. В районе пятой батареи, к северу от Никольской горы, высадилось 700 человек под командованием англичанина Паркера. Десант разделился на три отряда: два из них направились к Никольской горе, третий — по северной дороге к городу. У третьей батареи высадилось еще 250 человек, которые затем соединились с отрядами, наступавшими с севера.
Защитники порта оказали неприятелю упорное сопротивление. Унтер-офицер Яков Тимофеев и матрос Абубекеров в рукопашной схватке у береговой черты закололи семь интервентов. Окруженный англичанами, матрос Халитов уничтожил штыком и прикладом четырех десантников и пробился к своим. Солдат Петр Белокопытов отбросил в сторону упавшую возле порохового погреба бомбу и тем предотвратил взрыв боеприпасов.
Десантники, наступавшие на город по северной дороге, были встречены сокрушительным картечным огнем шестой батареи и отступили к основным силам десанта. Однако вскоре Никольская гора, господствующая над городом и портом, оказалась в руках неприятеля. Пули засвистели над «Авророй» и «Двиной». Десантные отряды обстреливали их с перешейка. Создалась угроза вторжения противника в город.
В этот критический момент генерал-майор Завойко послал на угрожаемые направления несколько отрядов. Три отряда матросов направил туда и командир «Авроры» капитан-лейтенант Изыльметьев. Под градом пуль 250 матросов, солдат, добровольцев из местных жителей ринулись на врага. Мощное «ура» разнеслось у подножия горы. На ее крутых склонах завязалась рукопашная схватка. Мичман Н. А. Фесун, командовавший одним из отрядов авроровцев, позже писал: «...Хотя наши небольшие отряды действовали отдельно и почти независимо один от другого, у всех была одна общая и хорошо известная цель: во что бы то ни стало сбить с горы неприятеля; числа его тогда хорошенько не знали, и каждый последний матрос вполне понимал одно: французам с англичанами оставаться там, где они были, не приходится»23.
Не устояв под дружным натиском защитников Петропавловска, захватчики обратились в бегство. Штыками, прикладами матросы и солдаты разили врага, отбрасывая его со склонов горы. Англичане и французы бежали к шлюпкам и уходили к кораблям, которые затем спешно снялись с якоря и отошли от Петропавловска. Из-за больших потерь они были уже не в состоянии повторить нападение. 26 августа англо-французская эскадра вышла из Авачинской губы и скрылась в море.
Рассчитывавшие на легкую победу, английские и французские колонизаторы ушли побитыми. У английского офицера, убитого при отражении десанта, был найден документ, раскрывавший истинные намерения захватчиков. Это была инструкция, в которой прямо говорилось: «Не забудьте захватить несколько пар кандалов и помните, что эта вещь часто совершенно необходима»24.
Англичане и французы потеряли в бою до 450 человек убитыми и ранеными, корабли эскадры получили серьезные повреждения. Гарнизон Петропавловска потерял 32 человека убитыми и 64 ранеными. «Борт одного только русского фрегата и несколько батарей оказались непобедимыми перед соединенною морскою силою Англии и Франции, и две величайшие державы земного шара были осилены и разбиты ничтожным русским местечком25, — сетовал в начале 1855 г. английский журнал «Юнайтед сервис мэгэзин».
Потерпев поражение, англичане и французы не оставили, однако, намерений захватить Петропавловск. В 1855 г. они направили в дальневосточные воды новые отряды кораблей. Трудности доставки войск и оружия на Камчатку, присутствие на Тихом океане превосходящих сил противника вынудили русское командование перенести базу Охотской флотилии в Николаевский пост. 3 марта 1855 г. контр-адмирал26 В. С. Завойко получил приказ Н. Н. Муравьева об эвакуации порта.
В то время в Петропавловске находились фрегат «Аврора», корвет «Оливуца», транспорты «Двина», «Байкал» и «Иртыш», боты «Кадьяк» и № 1. Необходимо было подготовить их к переходу, установить на них снятые с позиций пушки, погрузить огромное количество различного имущества порта. Разъясняя эти задачи личному составу, Завойко в своем приказе писал:
«От быстрого и скорого изготовления судов к плаванию будет зависеть весь успех нашего предприятия. Союзники, как положительно известно, имеют намерения напасть на Петропавловск силами, непомерно превосходящими все наши силы, а следовательно, было бы лучшим выйти в море не позднее 1 апреля, для того чтобы сколь возможно поспешнее достигнуть места нового назначения нашего. На этом основании я покорнейше прошу командиров внушить их командам всю важность успешного производства работ по вооружению и изготовлению судов»27.
Работы по эвакуации порта проводились в чрезвычайно трудных условиях — при сильных снегопадах и штормах. Тяжелые орудия матросы на руках подносили по льду на корабли. Особый отряд пропиливал и пробивал во льду фарватер для выхода кораблей на чистую воду.
Корабли один за другим покидали Петропавловскую гавань и переходили в залив Де-Кастри, поскольку Татарский пролив еще был скован льдом. Когда основной отряд русских кораблей уходил из Петропавловска, на подходах к Авачинской губе уже находилась скрытая сильным туманом англо-французская эскадра из 12 кораблей, вооруженных в общей сложности 420 орудиями.
Не найдя никого в городе, захватчики подожгли несколько зданий и уничтожили фашины на местах прежних береговых батарей.
Отряды неприятельских кораблей направились на поиск Охотской флотилии. Один из них, состоявший из английских фрегата, брига и винтового парохода, 20 мая обнаружил в Де-Кастри русские корабли. Командир отряда не решился вступить в бой и послал за подкреплением. Из портов Японии прибыли другие неприятельские корабли, но они опоздали. Русские корабли ушли к Николаевскому посту. Англо-французская эскадра бросилась на поиск, но из-за своей географической неосведомленности найти их не смогла.
«Русская эскадра под командой адмирала Завойко переходом из Петропавловска в Де-Кастри и потом из Де-Кастри нанесла нашему британскому флагу два черных пятна, которые не могут быть смыты никакими водами океанов вовеки»28 — так оценивала это очередное поражение своей эскадры лондонская газета «Таймс».
Восточные районы России продолжали укрепляться. В Николаевском посту было развернуто строительство казарм и новых батарей, прибывало пополнение личного состава береговых частей. В конце 1856 г. была образована Приморская область Восточной Сибири, в состав которой вошли бывшая Камчатская область, Удский и Приамурский края. Центром вновь образованной области был определен Николаевский пост, переименованный в город Николаевск-на-Амуре. Одновременно Охотская флотилия была названа Сибирской, а камчатский губернатор капитан 1 ранга П. В. Козакевич, в прошлом ближайший помощник Г. И. Невельского, стал военным губернатором новой области и командиром Сибирской флотилии и портов Восточного океана. В Иркутске при резиденции генерал-губернатора Восточной Сибири было образовано морское управление «для заведования делами Сибирской флотилии». Большие расстояния, бездорожье, отсутствие связи нередко ставили Сибирскую флотилию, подчиненную генерал-губернатору Восточной Сибири, в затруднительное положение. К тому же в первые годы в Иркутском морском управлении не было специалистов-моряков.
Однако, несмотря на большие трудности, Сибирская флотилия крепла. В Николаевске-на-Амуре были построены мастерские и два крытых эллинга для сборки, постройки и ремонта судов. С 1856 по 1866 год флотилия пополнилась 18 пароходами, 17 из которых были речными и один — морским. В этот же период на Дальний Восток было направлено несколько отрядов кораблей с Балтийского моря. Первой из Кронштадта 7 сентября 1857 г. под командованием капитана 1 ранга Д. И. Кузнецова вышла эскадра в составе корветов «Воевода», «Новик», «Боярин» и клиперов29 «Пластун», «Джигит» и «Стрелок», через неделю в путь отправился фрегат «Аскольд» под командованием капитана 1 ранга И. С. Унковского. 24 июля следующего года к берегам Восточной Сибири взяли курс корветы «Рында», «Гридень» и клипер «Опричник» под командованием капитана 1 ранга А. А. Попова.
В 1859 г. в Тихий океан прибыли фрегат «Светлана», корвет «Посадник», клиперы «Разбойник» и «Наездник».
На Дальний Восток из Кронштадта направлялись корабли и в последующие годы.
Присутствие у берегов Приморья и Приамурья военных кораблей обеспечивало безопасность этих земель, содействовало упрочению положения России на Тихом океане.
Русские военные моряки открыли многие заливы и бухты Приморья, в некоторых из них основали военные посты. Это способствовало освоению края, которое шло как с севера — от Татарского пролива, так и с юга — со стороны залива Посьет.
16 М. А. Сергеев. Оборона Петропавловска на Камчатке. М., Военмориздат, 1954, стр. 43.)
17 В донесении Завойко эта батарея значится под № 7, а под № 5 указывается батарея из пяти старых медных пушек, установленная на берегу гавани напротив перешейка. Поскольку эта батарея не имела команды и бездействовала, здесь дается нумерация батарей, принятая в большинстве работ о Петропавловском бое.
18 На батарее, кроме того, было шесть старых медных пушек, но они не имели ни платформ, ни команд.
19 Не учитывается одна пушка малого калибра, стоявшая на дальнем маяке.
20 К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, Изд. 2. Том 11. М., Госполитиздат, 1958, стр. 136.
21 А. Степанов. Петропавловская оборона, стр. 58.
22 «Морской сборник», 1854, № 2, стр. 451.
23 «Морской сборник», 1860, № 1, часть неофиц., стр. 41.
24 «Морской сборник», 1860, № 1, стр. 39.
25 М. А. Сергеев. Оборона Петропавловска на Камчатке, стр. 78.
26 В. С. Завойко за успешное отражение нападения англо-французской эскадры было присвоено звание контр-адмирала.
27 «Морской сборник», 1860, № 6, стр. 31.
28 А. Степанов. Петропавловская оборона, стр. 170.
29 Клипер — военный корабль парусного флота, отличавшийся острым образованием корпуса и относительно большим ходом, при сравнительно небольшом водоизмещении (от 600 до 1500 т). Клипера ранее других кораблей оборудовались паровыми двигателями.
<< Назад
Вперёд>>
